Глава 3. Соотношение института существенного изменения

ОБСТОЯТЕЛЬСТВ СО СМЕЖНЫМИ ИНСТИТУТАМИ ОБЯЗАТЕЛЬСТВЕННОГО

ПРАВА И С НОВЫМИ ИНСТРУМЕНТАМИ СОВРЕМЕННОЙ

ДОГОВОРНОЙ ПРАКТИКИ

Как было отмечено в литературе, отечественные суды часто смешивают понятие существенного

изменения обстоятельств со смежными институтами прекращения обязательства в связи с невозможностью

исполнения (ст. 416 ГК РФ) и обстоятельств непреодолимой силы (п. 3 ст. 401 ГК РФ) или допускают ошибки в

применении соответствующих норм материального права и определении правовой природы тех или иных

событий <1>. Указанное утверждение применимо и к отдельным решениям МКАС при ТПП РФ <2>.

Неоправданное смешение указанных институтов встречается и в современной научной литературе <3>.

Общим для всех указанных выше институтов обязательственного права является элемент критичности

(экстремальности) ситуации в условиях радикального, непредотвратимого и внезапного изменения

обстоятельств и факторов, отрицательно влияющих на динамику обязательственных правоотношений.

Нормы ГК РФ, касающиеся невозможности исполнения обязательств, обстоятельств непреодолимой силы

и существенного изменения обстоятельств, являются на практике тем последним "бастионом", за которым

пытаются укрыться стороны.

Проведение анализа института существенного изменения обстоятельств в соотношении с институтом

невозможности исполнения обязательства необходимо также и в связи с тем, что во многих правопорядках

европейской континентальной правовой системы существенное изменение обстоятельств в начале XX в.

рассматривалось судами именно в качестве случая экономической невозможности <1>. Отчасти из-за указанной

исторической тесной связи разграничение случаев невозможности исполнения обязательства и существенного

изменения обстоятельств представляется порой весьма непростым занятием.

В литературе выделяют фактическую, т.е. физическую, невозможность и юридическую невозможность

исполнения обязательств. Юридическое понятие невозможности включает невозможность исполнения в связи с

актами или запретами органов государственной власти <1>, а применительно к современному отечественному

праву - только в связи с актами органов государственной власти и органов местного самоуправления <2>.

Однако принцип "род не погибает" для целей применения ст. 416 ГК РФ должен среди прочего

ограничиваться тем правилом, что "невозможность исполнения, вообще говоря, не означает абсолютной

физической невозможности; она означает лишь невозможность исполнить обязательство теми средствами,

которые применил бы в данных условиях bonus paterfamilias - тот type de comparaison, на которого обязан

равняться должник" <1>.

Аналогичные выводы встречаются и в трудах В.А. Ойгензихта, который в дополнение к фактической

(физической и юридической) выделял логическую невозможность. Указанная логическая невозможность

включала случаи, когда исполнение было исключительно затруднительным или противоречило требованиям

морали или этики <1>. Примечательно, что наряду с указанными категориями невозможности им выделялась и

экономическая невозможность, которую "нельзя сводить только к изменению конъюнктуры цен" <2>.

Однако отсутствие прямого закрепления права требовать убытки в ст. 416 ГК РФ не должно

рассматриваться в качестве ограничения возможностей использования средств правовой защиты стороной, чьи

имущественные интересы пострадали в результате объективных обстоятельств, так как в указанном случае

каждая сторона вправе требовать возврата того, за что она не получила встречного удовлетворения <1>. В

противном случае возникает риск неосновательного обогащения одного из контрагентов.

Указанная конструкция "практической невозможности" исполнения обязательства ГГУ неизвестна

современному отечественному праву. Однако на практике отечественные суды применяют похожую

конструкцию при анализе дел, связанных с существенным изменением обстоятельств (ст. 451 ГК РФ). Более

того, как было сказано выше, своеобразное понимание "практической невозможности" было отражено и в трудах

советских цивилистов ранее <1>.

Отечественные исследователи акцентируют объективную невозможность исполнения, которая не может

быть вызвана волевыми виновными действиями или бездействием участника обязательственного

правоотношения <1>. Более того, подчеркивается абсолютный и безусловный характер такой невозможности,

что исключает случаи временной невозможности исполнения обязательств <2>. В целом указанный подход

подтверждается и отдельными решениями отечественных судов <3

/97

Положения ст. 416 ГК РФ, как было показано выше, функционально направлены на полное прекращение

обязательства или на прекращение части обязательства, исполнение которого стало невозможным в силу

объективных причин <1>.

В случае со ст. 416 ГК РФ дальнейшее исполнение обязательства в принципе невозможно, например в

связи с гибелью вещи или по иным объективным причинам, наступившим без участия заинтересованной

стороны. Когда же речь идет о возможности применения ст. 451 ГК РФ, то в указанном случае исполнение

обязательств по договору в принципе возможно, но такое исполнение будет сопряжено с такими усилиями и

затратами заинтересованной стороны, что это сведет на нет всякий коммерческий смысл совершения сделки

для данной стороны.

Как мы отмечали выше, в соответствии со ст. 451 ГК РФ для того, чтобы какое-либо изменение

обстоятельств было отнесено к категории существенных, требуется наличие одновременно и в совокупности

четырех условий <1>; а именно, положения ст. 451 ГК РФ могут быть использованы, если стороны докажут, что в

момент заключения договора они исходили из того, что (а) соответствующие обстоятельства были: 1) заранее

непредвидимыми, 2) непреодолимыми, 3) чрезмерными - и что (б) ни обычай, ни существо договора не

предполагали необходимости возложения риска происшедшего изменения обстоятельств на заинтересованную

сторону <2>. Таким образом, законодатель и судебная практика предъявляют дополнительные требования как к

характеру существенности, так и к воздействию указанных событий на динамику обязательственных

правоотношений.

Более того, если обязательство в соответствии со ст. 416 ГК РФ прекращается автоматически с момента

наступления абсолютной и объективной невозможности исполнения <1>, то в соответствии со ст. 451 ГК РФ

договор подлежит изменению и расторжению либо по соглашению сторон, либо по решению суда в случае,

когда сторонам не удалось достичь соглашения по вопросам изменения или расторжения договора в связи с

существенным изменением обстоятельств.

Имеются различия в последствиях применения указанных институтов. К примеру, прекращение

обязательства в соответствии со ст. 416 ГК РФ, вероятнее всего, ведет к возможности предъявления

требования о неосновательном обогащении <1>. Положения ст. 451 ГК РФ предоставляют суду право

определения последствий изменения или расторжения по своему усмотрению с учетом принципа справедливого

распределения расходов сторон, понесенных в связи с исполнением договора <2>.

Таким образом, можно говорить о том, что положения ст. 416 и 451 ГК РФ <1>, несмотря на внешнее

сходство и встречающиеся в судебной практике неоправданные случаи смешения указанных институтов,

различаются по следующим критериям: (а) функции: если институт невозможности исполнения обязательства

направлен на прекращение обязательства, то институт существенного изменения обстоятельств направлен на

поддержание баланса интересов сторон и обеспечение экономической приемлемости договора; (б) механизм

применения: если институт невозможности исполнения по общему правилу применяется автоматически (т.е. без

дополнительных действий сторон договора), то институт существенного изменения обстоятельств - только на

основании требования стороны договора и в большинстве случаев на основании решения суда <2>.

Как отмечалось в литературе, "по своей сути существенное изменение обстоятельств - это нечто среднее

между форс-мажорными обстоятельствами и нормальными условиями для исполнения договора" <1>.

--------------------------------

<1> Екимов С.А. Понятие и общая характеристика договора // Журнал российского права. 2002. N 10. С. 90.

В настоящей работе понятие обстоятельств непреодолимой силы и более распространенное в зарубежной

литературе и практике понятие форс-мажора используются как взаимозаменяемые ввиду одинаковой функции:

освобождение заинтересованной стороны от ответственности за неисполнение обязательств по договору в

связи с возникновением непреодолимых препятствий (impediments) или обстоятельств непреодолимой силы.

Тонкая грань между положениями п. 3 ст. 401 и ст. 451 ГК РФ в практическом плане порождает большие

проблемы отграничения обстоятельств непреодолимой силы <1> от существенного изменения обстоятельств

Смешение названных правовых институтов вытекает не только из непонимания их правовой природы,

функциональной роли и внутренней логики, но и из того, что, как отмечается в литературе, теоретически "могут

возникнуть ситуации, которые одновременно являются непреодолимой силой и ведут к существенному

изменению обстоятельств" <1>. Более того, случаи отказа в удовлетворении требований в связи с

существенным изменением обстоятельств на основании п. 3 ст. 401 ГК РФ имели место и в судебной практике

<2>. Тем не менее в современных отечественных исследованиях совершенно справедливо указывается на

необходимость разграничения институтов существенного изменения обстоятельств и обстоятельств

непреодолимой силы (форс-мажора) <3>.

--------------------------------

<1> Дудко А.Г. Существенное изменение обстоятельств как основание изменения или расторжения

договора // Вестник Московского университета. Сер. 11. Право. 2000. N 1. С. 103 - 104.

<2> См., например: Постановление ФАС Северо-Западного округа от 16 сентября 2010 г. по делу N

А26-9641/2009 (СПС "КонсультантПлюс").

<3> Захарова О.Н. Указ. соч. С. 149; Чистяков К.Е. Указ. соч. С. 130 - 131.

Кодифицированные акты большинства развитых европейских правопорядков, в частности Германии,

Австрии и Швейцарии, expressis verbis не содержат определения понятия непреодолимой силы (форс-мажора),

хотя оперируют соответствующим термином с учетом специфики местного законодательства <1>. Аналогичная

ситуация сложилась и в английском праве <2>.

Во французском, как и в российском, праве наступление обстоятельства непреодолимой силы служит

основанием освобождения от ответственности (ст. 1148 ФГК) <1>. Французской доктриной и судебной практикой

выработаны классические критерии, которые предъявляются к обстоятельствам непреодолимой силы:

непредвидимость, непредотвратимость и посторонняя причина (т.е. отсутствие вины должника в наступлении

обстоятельства непреодолимой силы) <2>. Однако в последнее время французские исследователи все чаще

отказываются от применения критериев непредотвратимости и непредвидимости, используя критерии

определенной степени заботливости должника <3>.

Немецкое право также оперирует понятием обстоятельств непреодолимой силы. Интересно следующее

определение, данное Верховным судом Германии: "Непреодолимая сила - это обстоятельство, являющееся

посторонним по отношению к деятельности должника, порожденное элементарными силами природы или

действиями третьих лиц, непредвидимое при всем человеческом опыте и благоразумии, которое не может быть

предотвращено при крайней степени заботливости и осмотрительности и применении экономически допустимых

средств, учета наступления которого невозможно требовать от должника в соответствии с частотой наступления

этого обстоятельства" <1>.

--------------------------------

<1> BGHZ 7, 338 (339); BGH DB 1962, 165 (цит. по: Коршунова Н.П. Указ. соч. (СПС "КонсультантПлюс")).

Примечательно, что указанное решение немецкого Суда отражает объективно-субъективный,

компромиссный подход применительно к правовой природе непреодолимой силы, который был выведен в

качестве определяющей доминанты профессором Л. Эннекцерусом.

Высокие стандарты к непреодолимой силе (форс-мажору) предъявляются и в lex mercatoria.

Международные арбитражные институты (в частности, арбитражные институты Международной торговой

палаты (International Chamber of Commerce)) подходят к возможности освобождения должника от договорной

ответственности крайне консервативно, так как в дополнение к распространенным критериям невозможности

дальнейшего исполнения договора и предвидимости акцент также делается на презумпции компетентности

участников международного торгового оборота, которые обладают специальными навыками, опытом и знаниями

и могут a priori должным образом оценивать риски, связанные с наступлением или ненаступлением

обстоятельств непреодолимой силы <1>.

В современных отечественных исследованиях к существенным признакам непреодолимой силы относят

объективность, чрезвычайность, объективную непредотвратимость событий <1>. Причем непреодолимую силу

необходимо отличать от понятия случая. Так, если случай - это "событие, которое могло бы быть

предотвращено ответственным за это лицом, но этого им не было сделано лишь потому, что такое событие

невозможно было предвидеть и предотвратить ввиду внезапности его наступления", то непреодолимая сила -

это "событие, которое невозможно предотвратить имеющимися в данный момент средствами, даже если его и

можно было бы предвидеть, в частности стихийные бедствия, народные волнения и т.п." <2>.

Несмотря на распространение компромиссного подхода в современной отечественной литературе,

Президиум ВАС РФ четко обозначил свою позицию. Так, Президиум ВАС РФ отказал профессиональному

хранителю материальных ценностей в освобождении от договорной ответственности в результате утраты

имущества банка по причине пожара со ссылкой на то, что "чрезвычайный характер непреодолимой силы не

допускает квалификации в качестве такой любого жизненного факта, поскольку она имеет в основе

объективную, а не субъективную непредотвратимость" <1>.

Президиум ВАС РФ подчеркнул, что под чрезвычайностью понимается выход за пределы нормального,

обыденного, что не относится к жизненному риску и не может быть учтено ни при каких обстоятельствах. На

указанные особенности ранее уже обращалось внимание в литературе <1>. Таким образом, Президиум ВАС РФ

поддержал объективную теорию непреодолимой силы. Позднее Пленум ВС РФ в свою очередь поддержал

указанную позицию, указав, что "обстоятельство признается непредотвратимым, если любой участник

гражданского оборота, осуществляющий аналогичную с должником деятельность, не мог бы избежать

наступления этого обстоятельства или его последствий" <2>. Пленум ВС РФ также разъяснил, что "наступление

обстоятельств непреодолимой силы само по себе не прекращает обязательство должника, если исполнение

остается возможным после того, как они отпали", и что "должник обязан принять все разумные меры для

уменьшения ущерба, причиненного кредитору обстоятельством непреодолимой силы, в том числе уведомить

кредитора..." <3>.

положения ст. 451 ГК РФ имеют иную основу в качестве своей отправной точки. Положения института

существенного изменения обстоятельств связаны в первую очередь с вопросами динамики обязательственного

правоотношения, а не с вопросами освобождения должника от ответственности.

Применение категории непреодолимой силы и освобождение должника от ответственности возможны

лишь в случае абсолютной невозможности исполнения <1>. В свою очередь, существенное изменение

обстоятельств никак не влияет на саму возможность исполнения должником своих обязанностей - оно влияет на

баланс интересов сторон обязательственного правоотношения.

Категории существенного изменения обстоятельств и непреодолимой силы различаются и по

последствиям. Так, институт существенного изменения обстоятельства является не только специальным

правовым средством, направленным на стабилизацию нарушенной динамики обязательственного

правоотношения и обеспечение стабильности договора, но и комплексным механизмом, в котором заложены

вариации сценариев развития событий в случае существенного изменения обстоятельств. Во-первых, сторонам

предписан досудебный порядок урегулирования разногласий. Во-вторых, в случае неудачных переговоров суд

либо расторгает договор, либо вносит в него изменения для достижения справедливого распределения

расходов и достижения справедливого результата - восстановления баланса интересов сторон. Регулирование

п. 3 ст. 401 ГК РФ ограничено лишь освобождением от договорной обязанности должника.

Положения п. 3 ст. 401 ГК РФ возлагают в соответствии с выработанным объективным подходом

обязанности проявлять заботливость и осмотрительность на должника. Ориентируясь на усредненный

индустриальный и рыночный стандарт и анализ распространенных рисков, должник обязан прогнозировать,

оценивать и принимать соответствующие меры по преодолению последствий события непреодолимой силы.

Положения п. 2 ст. 451 ГК РФ акцентируют индивидуальные ожидания сторон, связанные с

ненаступлением определенных событий или обстоятельств; в данном случае речь идет о выраженных вовне

предположениях сторон договора, составляющих социально-экономическую цель сделки

На основании изложенного выше можно выделить следующие критерии, использование которых

позволяет разграничить указанные институты: (а) функция: если институт обстоятельств непреодолимой силы

направлен на установление пределов ответственности и освобождение от ответственности в определенных

случаях, то институт существенного изменения обстоятельств необходим для поддержания баланса интересов

сторон договора и обеспечение экономической приемлемости исполнения договора; (б) степень учета

субъективных факторов: если институт обстоятельств непреодолимой силы ориентирует на абсолютную

невозможность исполнения обязательства вне зависимости от индивидуальных возможностей сторон договора,

то институт существенного изменения обстоятельств учитывает индивидуальные особенности участника

оборота по предвидению и распределению рисков существенного изменения обстоятельств, а также

выраженные вовне предположения сторон договора.

Статьи Вячеславова по теме:

РАСПРЕДЕЛЕНИЕ РИСКОВ В МЕХАНИЗМЕ

ОБЕСПЕЧЕНИЯ ИНТЕРЕСОВ СТОРОН ДОГОВОРА

В СЛУЧАЕ СУЩЕСТВЕННОГО ИЗМЕНЕНИЯ ОБСТОЯТЕЛЬСТВ

Ф.А. ВЯЧЕСЛАВОВ

Однако стороны не всегда знают, как изменятся обстоятельства во время действия договора. Может

существовать множество обстоятельств, которые находятся вне контроля сторон и способны сделать

тщетным первоначальное соглашение сторон: забастовка, война, запрещение, изменение правовых норм

(законодательства). Таким образом, исполнение условий договора сопряжено с риском. Риски

существенного изменения обстоятельств должны возлагаться на одну из сторон <2> либо распределяться

между ними.

Доктрина изменения обстоятельств не была известна римскому праву и является изобретением

средневековых канонических юристов <4>.

(Bedingung) о том, что предполагаемое состояние дел останется неизменным на весь срок действия

договора. Виндшейд дал такому условию название "предварительного, зародышевого условия"

(Unentwickelte Bedingung). Однако теория "исходной предпосылки" Виндшейда не получила поддержки

среди тех, кто был заинтересован в стабильности и предсказуемости гражданского оборота <6>.

--------------------------------

<6> По их мнению, мотивы одной из сторон, даже если они были известны другой стороне, не могли

рассматриваться в качестве условий, если только они не были включены в договор в качестве его

условий. В противном случае это позволило бы другой стороне переложить свои коммерческие риски на

другую сторону, пострадала бы юридическая определенность и коммерческие сделки оказались бы

неравными. Также считалось, что суды имеют другие средства в своем распоряжении, чтобы совладать с

подобными делами, поскольку они могут, где это представляется справедливым и подходящим для них,

применять оговорку о праве на расторжение (применять сохранение права на расторжение) (Vorbehalt

eines Rucktrittsrechts).

Ортманом была усовершенствована теория Виндшейда. По мнению Ортмана, "основанием сделки...

является предположение (допущение), сделанное одной стороной, которое стало очевидным для другой

стороны и признается ею (с которым она молчаливо согласилась), о том, что определенные

обстоятельства, которые они рассматривают как существенные (важные), и существуют либо должны

наступить, даже если это предположение не было выражено в волеизъявлениях сторон, которыми они

обменялись при заключении договора" <7>.

Институт, регулирующий отношения сторон по договору в случае существенного изменения

обстоятельств по договору, получил в Англии название "фрустрация", т.е. утрата договором своего

смысла. Других средств правовой защиты в ситуации изменения обстоятельств, кроме указанного,

английское право не предоставляет. В отличие от большинства стран континентальной Европы

английское право исходит из того, что "изменение договора подрывает определенность и изменяет риски,

распределенные договором, и предусматривает, что прекращение обязательств по договору возможно

только тогда, когда после его заключения изменение обстоятельств делает исполнение по договору

незаконным или невозможным" <12>

Суть фрустрации заключается в том, что для ее применения не требуется действий или

выбора одной из сторон, ссылающейся на нее... Обстоятельство фрустрации должно быть внешним по

отношению к сторонам (не зависеть от их воли) или исключительным изменением ситуации...

Фрустрирующее обстоятельство не должно являться следствием вины или нарушения стороны,

ссылающейся на него.

Английская судебная практика уделила значительное внимание теоретическому обоснованию

фрустрации, возможно, ввиду необходимости объяснить, почему доктрина фрустрации не допускает

перераспределения рисков между сторонами, а также не позволяет освободиться от невыгодного

договора <15>. Всего было выдвинуто не менее пяти теорий: теория подразумеваемого условия, в том

числе теория фикции или толкования и теория справедливого и разумного результата; теория

"справедливого и разумного результата"; теория "основания договора"; теория полного отпадения

основания договора <16>; теория "коренного (радикального) изменения обязательства" или, как ее еще

называют, теория "конструирования".

Последняя из перечисленных теорий считается в настоящее время общепризнанным стандартом

доктрины фрустрации <17>.

--------------------------------

<17> В соответствии с ней фрустрация имеет место, когда происходит событие (без нарушения

договора другой стороной и в отношении которого договор не содержит положения), которое настолько

значительно изменяет существо (а не просто стоимость или обременительность) нереализованных

договорных прав и/или обязанностей, из чего во время исполнения стороны могут разумно рассудить, что

будет несправедливо считать их безусловно обязанными буквально исполнить такое условие в новых

обстоятельствах; в таких случаях право устанавливает, что стороны освобождаются от будущего

исполнения.

Реализуется данная теория на практике следующим образом. Во-первых, суд должен

проанализировать условия договора в соответствии с обстоятельствами на момент его заключения и

затем в свете вновь возникших обстоятельств <18>. Во-вторых, английское право, как и большинство

развитых правопорядков, не содержит универсального правила о том, на какую из сторон по договору

возлагается риск существенного изменения обстоятельств. Суд должен установить, не вытекает ли из

договора либо существа обязательства, что риск возникновения новых обстоятельств несет одна из

сторон. Для этого суд исследует вопрос о том, содержит ли договор оговорку, регулирующую

возникновение новых обстоятельств. В случае если такая оговорка отсутствует либо не регулирует

отношения сторон, на случай данных конкретных обстоятельств суд может применить доктрину

фрустрации. В этом случае суд сравнивает обстоятельства, сопровождавшие заключение договора, и

вновь возникшие обстоятельства с целью установить, насколько сильно они различаются. Для

применения фрустрации исполнение в его коммерческом смысле должно коренным образом отличаться

от предусмотренного договором.

Обычная просрочка не может являться основанием для фрустрации. В коммерческих договорах риск

просрочки исполнения рассматривается как нормальный предпринимательский риск, который несет

заинтересованная в исполнении сторона, т.е. кредитор <19>. Для фрустрации просрочка должна носить

исключительный характер, т.е. привести предприятие к полной тщетности (лишить его смысла), сделать

неразумным продолжение действия договора, в случае возобновления выполнения работ или оказания

услуг лишить их идентичности, положить конец коммерческому смыслу предприятия.

--------------------------------

<19> См., например: Stannard (1983) 46 M.L.R. 738.

Английское право рассматривает валютные риски, такие как инфляция, обесценивание валюты

платежа, как риск, который несет кредитор <20>. Суды исходят из того, что если кредитор хочет снять с

себя валютные риски, то соответствующие оговорки должны быть сделаны в договоре.

--------------------------------

<20> См.: Wates Ltd. v. G.L.C. (1987) 25 Build. L.R. 1; British Bank for Foreign Trade Ltd. v. Russian

Commercial and Industrial Bank (1921) 38 T.L.R. 65.

Возросшая обременительность и затруднительность исполнения по договору не рассматриваются

как обстоятельство, освобождающее стороны от обязательств по договору.

В США используется доктрина "неосуществимости" исполнения. Для установления факта

ненаступления определенных событий как основной предпосылки заключения договора необходимо

выяснить, какая из сторон договора приняла на себя риск данного события. При заключении договоров об

изготовлении и поставке товара по заранее фиксированным ценам продавец, например, принимает на

себя риск повышения производственных расходов в нормальных пределах. Однако, если в ходе

чрезвычайных событий резко, в десятки раз, повышается стоимость товара для продавца, суд может

определить, что продавец не принимал на себя такой риск, основываясь на том, что ненаступление чрезвычайного события было "основной предпосылкой" заключения договора <21>. В рассматриваемой

ситуации можно говорить либо о том, что должник не принимал на себя такого риска, либо о том, что суд

вправе снять с него данный риск ввиду его чрезвычайной обременительности.

Французское право по общему правилу неохотно идет на изменение условий договора, даже когда

обстоятельства изменились <22>. Принцип исполнения обязательств <23> имеет приоритет над исками ex

post modify <24>, за несколькими исключениями.

Только действие форс-мажора может приостанавливать исполнение обязательств и допускает

прекращение договора без нарушения. В литературе также указывается, что помимо форс-мажора от

исполнения договора по праву Франции освобождает "непредвиденное событие" (cas fortuit) <25>.

--------------------------------

<25> См.: Цвайгерт К., Кетц Х. Введение в сравнительное правоведение в сфере частного права: В 2

т. Том 2 / Пер. с нем. М.: Междунар. отношения, 2000. С. 269.

Доктрина существенного изменения обстоятельств получила во Франции наименование

"imprevision". Исключения применяются французскими административными судами при разрешении

споров по договорам между частными лицами и государством. В то же время гражданские суды

отказываются применять доктрину существенного изменения обстоятельств <26>. Публичные договоры

могут быть изменены либо расторгнуты судом. Договор может быть изменен, если обстоятельство,

препятствующее исполнению договора, нельзя было предвидеть.

В соответствии со ст. 451 Гражданского кодекса РФ существенное изменение обстоятельств, из

которых стороны исходили при заключении договора, является основанием для его изменения или

расторжения, если иное не предусмотрено договором или не вытекает из его существа. Таким образом,

договор может быть расторгнут или изменен, поскольку стороны не могли разумно предвидеть

соответствующие риски при его заключении либо поскольку принятый должником на себя риск оказался

чрезвычайно обременительным и в любом случае существенным образом нарушает имущественные интересы одной из сторон.

Таким образом, практически все развитые правовые системы регулируют распределение рисков в

случае существенного изменения обстоятельств. Правила распределения рисков в случае существенного

изменения обстоятельств в разных правовых системах носят разные названия: фрустрации, отпадения

основания сделки, затруднений, однако выполняют однотипные функции - диспозитивного распределения

рисков в случае, если стороны не предусмотрели определенного распределения рисков возникновения

новых обстоятельств непосредственно в договоре.

ДОГОВОР КАК ГРАЖДАНСКО-ПРАВОВОЕ СРЕДСТВО РАСПРЕДЕЛЕНИЯ

РИСКОВ В ИНТЕРЕСАХ УЧАСТНИКОВ ГРАЖДАНСКОГО ОБОРОТА

Ф.А. ВЯЧЕСЛАВОВ

В настоящее время в науке гражданского права господствует нормативистское представление о

договоре как о соглашении лиц об установлении, изменении или прекращении гражданских прав и

обязанностей.

Представляется, что подлинное значение договора для гражданского оборота может быть

установлено через категории интереса и риска.

В литературе можно выделить два основных подхода к решению вопроса о связи договора и риска.

Представители первого подхода считают, что риск является чем-то внешним по отношению к договору.

Свое непосредственное выражение данная позиция нашла в выделении класса так называемых

алеаторных (рисковых) сделок, к которым были отнесены азартные игры, пари и страхование.