книги / Мир истории. Начальные века русской истории

ляло связь нескольких крупных областей Руси и вовлекало их в решение общерусских задач.

Владимир предстает перед нами живым человеком. Мы знаем не только, как проводил он свой день, как организовывал порядок во дворце, как проверял карау­ лы, как охотился, как молился или гадал на псалтыри. Мы знаем, что он бывал иногда и жесток — однажды вместе с половецкой ордой Читтевичей (совсем как Олег «Гориславич») он взял Минск: «изъехахом город и не оставихом у него ни челядина, ни скотины». Он

мог, как мы помним, конфисковать личное имущество побежденного соперника. Мономах был, несомненно, честолюбив и не гнушался никакими средствами для достижения высшей власти. Кроме того, как мы можем судить по его литературным произведениям, он был лицемерен и умел демагогически представить свои поступки в выгодном свете современникам и потомкам.

Черниговский период княжения Мономаха (1078— 1094 годы) — это время, когда мы видим его обыкно­ венным князем, благополучно княжащим в своем уде­ ле, участвующим в усобицах и помогающим своему державному отцу, чем он, очевидно, вызвал такое же недовольство бояр, как и сам Всеволод.

Переяславский период (1094—1113 годы) выдвинул Мономаха среди русских князей как организатора ак­ тивной обороны от половцев. Сам он в эту пору стре­ мился зарекомендовать себя перед киевским бояр­ ством как более приемлемый кандидат в великие князья, чем Святополк Изяславич.

Время великого княжения Мономаха (1 ИЗ1125 годы) завершает напряженный двадцатилетний

период борьбы с половцами, после чего единая держа­

ва в тех условиях временно утратила смысл и продол­

жала существовать некоторый срок по инерции, так как глава государства сосредоточил в своих руках очень большие военные резервы и употреблял их на поддержание единства твердой и вооруженной рукой. За 20 лет, от киевского восстания 1113 года до смерти Мстислава (1132 год), великокняжеская власть стреми­ лась не допускать усобиц и упорядочить дела класса феодалов в целом путем издания довольно полного кодекса законов.

Когда Киевская Русь распалась на полтора десятка самостоятельных княжеств, то из эпохи своей общности все они уносили в будущее и «Повесть временных лет», и Пространную Русскую Правду, и киевский цикл бы­ лин, где в образе князя Владимира сливались и Влади­ мир | Святославич, спасший Русь от печенегов, и Вла­ димир II Мономах, князь, который правил Русью от края и до края и в успешной борьбе с половцами «мно­ го поту утер за Русскую землю».

214

СУВЕРЕННЫЕ

князьями между своими сыновьями; в результате княжества мельчали, слабели, и итоги этого стихийно-

217

ния, шла, очевидно, повсеместно борьба за иммунитет, за право наследования и т. п.

«Коловращение» князей во второй половине XI ве­ ка, частая смена князей в стольных городах, ослабляв­ шая княжеский слой в целом и разорявшая местную

знать, должны были усилить заботу земского боярства о своем строе земельном. Местному боярству нужна была консолидация для противодействия княжеской чехарде и княжеской жадности, и, конечно, масштабы всей Киевской Руси не соответствовали возможностям провинциальных феодалов. Боярство XI—XII веков вполне доросло до интеграции в рамках близких к древним племенным союзам, но не более.

Раннефеодальная империя, так сказать, возрастная, временная политическая форма, особенно необходи­ мая в условиях постоянной внешней опасности для содействия первичным процессам феодализации. Раз­ витой феодализм характеризуется потребностью нала­ дить нормальное производство на феодальных началах в деревне и в городе. Огромные масштабы Киевской Руси для этого не нужны. Феодальному хозяйству, тогда не под силу было действенно объединить ко­ лоссальные пространства Киевщины и Полесья, Суз­ дальского Ополья и новгородских озер, плодородной Волыни и приморской Тмутаракани. Объединение было

непрочным и отчасти вызванным внешними причинами. Время для централизованного государства в таких масштабах еще не настало; это произошло лишь на пороге капитализма, в XVIII веке, когда масштабы европейской части Российской империи приблизились

к Киевской Руси.

Для молодого русского феодализма IX—XI веков единая Киевская Русь была как бы нянькой, воспитав­ шей и охранившей от всяких бед и напастей целую семью русских княжеств. Они пережили в ее составе и двухвековой натиск печенегов, и вторжение варяж­ ских отрядов, и неурядицу княжеских распрей, и не­ сколько войн с половецкими ханами и к XII веку вы­ росли настолько, что смогли начать самостоятельную жизнь.

Раннефеодальная монархия при все возраставшем участии боярства вывела Русские земли на путь спокой­ ного, нормального развития, одолев как стремитель­ ных половцев, так и не менее стремительных князей — искателей счастья. Основная часть господствующего класса — многотысячное земское (местное) боярст­

во — получила в последние годы существования Киев­ ской Руси Пространную Русскую Правду, определяв­ шую феодальные права. Но книга на пергамене, хранящаяся в великокняжеском архиве, не помогала реальному осуществлению боярских прав.

Даже сила великокняжеских вирников, мечников,

221