книги / Мир истории. Начальные века русской истории

Одна из не дошедших до нас летописей, исполь­ зованная В. Н. Татищевым, сообщает чрезвычайно интересные сведения о Романе Мстиславиче. Будто бы после насильственного пострижения Рюрика и его семьи Роман объявил всем русским князьям, что его тесть свергнут им с престола за нарушение договора.

Далее следует изложение взглядов Романа на политическое устройство Руси в XIII веке: киевский князь должен «землю Русскую отовсюду оборонять, а в братии, князьях русских, добрый порядок содер­ жать, дабы един другого не мог обидеть и на чужие области наезжать и разорять». Роман обвиняет млад­ ших князей, пытающихся захватить Киев, не имея сил

для обороны, и тех князей, которые «приводят пога­ ных половцев».

Затем излагается проект выборов киевского князя в случае смерти его предшественника. Выбирать долж­ ны шесть князей: суздальский, черниговский, галицкий, смоленский, полоцкий, рязанский; «младших же князей к тому избранию не потребно». Эти шесть княжеств должны передаваться по наследству стар­ шему сыну, но не дробиться на части, «чтобы Рус­ ская земля в силе не умалялась». Роман предлагал созвать княжеский съезд для утверждения этого по­ рядка.

Трудно сказать, насколько достоверны эти сведе­ ния, но в условиях 1203 года такой порядок, если бы

он мог быть проведен в жизнь, представлял бы поло­ жительное явление. Однако стоит вспомнить благие пожелания накануне Любечского съезда 1097 года, его хорошие решения и трагические события, после­ довавшие за ним.

У В. Н. Татищева сохранились характеристики Рома­ на и его соперника Рюрика:

«Сей Роман Мстиславич, внук Изяславов, ростом был хотя не весьма велик, но широк и надмерно си­ лен; лицом красен, очи черные, нос великий с гор­ бом, власы черны и коротки; вельми яр был во гневе; косен языком, когда осердится, не мог долго слова выговорить; много веселился с вельможами, но пьян

никогда не бывал. Много жен любил, но ни едина им владела. Воин был храбрый и хитр на устроение пол­ ков... Всю жизнь свою в войнах препровождал, многи победы получил, а единою (лишь однажды.— Б. Р.) побежден был».

Рюрик Ростиславич охарактеризован по-другому.

Сказано, что он был на великом княжении 37 лет, но за это время шесть раз был изгоняем и «много пострада, не имея покоя ниоткуда. Понеже сам пити­ ем многим и женами обладай был, мало о правле­ нии государства и своей безопасности прилежал. Су­ дьи его и по градам управители многую тягость на­

245

роду чинили, для того весьма мало он в народе любви и от князей почтения имел».

Очевидно, эти характеристики, полные средневе­ ковой сочности, составлял какой-нибудь галицко-во- лынский или киевский летописец, симпатизировавший Роману.

Интересно отметить, что Роман — последний из русских князей, воспетых былинами; книжная и на­ родная оценки совпали, что случалось весьма редко: народ очень осмотрительно отбирал героев для свое­ го былинного фонда.

Роман Мстиславич и «мудролюбивый» Рюрик Ростиславич — последние яркие фигуры в списке киев­ ских князей XII—XIII веков. Далее идут слабые вла­ детели, не оставившие по себе памяти ни в летописях, ни в народных песнях.

Усобицы вокруг Киева продолжались и в те годы, когда над Русью нависла новая небывалая опасность — татаро-монгольское нашествие. За время от битвы на Калке в 1223 году до прихода Батыя под Киев в 1 240 го­ ду сменилось много князей, было много боев из-за Киева. В 1238 году киевский князь Михаил бежал, бо­

ясь татар, в Венгрию, а в грозный год Батыева прихо­ да он собирал в княжестве Даниила Галицкого пожерт­ вованные ему феодальные оброки: пшеницу, мед, «говядо» ;И овец.

246

Святославича, то есть прямым Ольговичем и самым старшим из них. До прихода в Киев он был великим князем черниговским и, став киевским князем, часто ездил то в Чернигов, то в Любеч, то в далекий Карачев.

Черниговскому княжеству принадлежали земли Радимичей и Вятичей; северо-восточная граница кня­ жества доходила почти до Москвы. В династическом и церковном отношении к Чернигову тянулась даже далекая Рязань.

Особенно важны были южные связи Чернигова с Половецкой степью и приморской Тмутараканью. Чернигово-северские земли на большом пространстве были открыты степям; здесь строились пограничные оборонительные линии, здесь оседали побежденные кочевники, вытесненные с хороших пастбищ новыми хозяевами — половцами.

Пограничное Курское княжество, выдержавшее много половецких наездов, стало чем-то вроде позд­ нейших казачьих областей, где постоянная опасность

воспитывала смелых и опытных воинов «кметей». Буй

Тур Всеволод говорит Игорю:

А мои ти Куряни — сведоми кмети:

Под трубами повити, под шеломы взлелеяни,

Конець копия вскормлени; Пути им ведоми, яругы им знаеми,

Луци у них напряжени, тули отворени, Сабли изострени; Сами скачють, акы серый волци во поле,

Ищучи себе чти (чести, а князю — славы.

Черниговским князьям, начиная с «храброго Мсти­ слава, иже зареза Редедю пред полки касожскыми», и до начала XII века, принадлежала Тмутаракань (со­ временная Тамань) — древний город у Керченского пролива, большой международный порт, в котором жили греки, русские, хазары, армяне, евреи, адыгей­ цы. Средневековые географы, исчисляя длины черно­ морских маршрутов, нередко за одну из основных точек отсчета брали Тмутаракань.

К середине XII века связи Тмутаракани с Черни­ говом оборвались, и этот морской порт перешел в руки половцев, чем и объясняется желание Игоря

Поискати града Тьмутороканя, А любо испити шеломомь Дону,

то есть обновить старые пути к Черному морю, на Кавказ, в Крым и Византию. Если Киев владел днеп­ ровским путем «из Грек в Варяги», то Чернигов об­ ладал своими дорогами к синему морю; только дороги эти слишком прочно были закрыты кочевьями несколь­ ких половецких племен.

Если киевские князья широко использовали Чер-

247