Глава 31 Глаза в небе

Alex В25 rixasvo hmh М ywi xs gsrrigx xs xli HQZ qemrjveqi? [141]

Впервое же утро, в 06:00, в Сиэтле меня разбудил звонок пейджера.

Яне на шутку испугался: мой номер был только у мамы и де Пэйна, а Льюис совсем не дурак, чтобы будить меня так рано по пустякам. Это точно были нехорошие новости.

Открыв глаза, я дотянулся до тумбочки, схватил пейджер и посмотрел на экран. Там было написано 3859123-3. Первые семь цифр я знал наизусть. Это был телефон отеля и казино Snowboat.

Последняя цифра 3 означала ЧРЕЗВЫЧАЙНАЯ СИТУАЦИЯ.

Я схватил сотовый телефон, который каждый раз программировал на новый клонированный номер, чтобы меня невозможно было выследить по звонку. Я позвонил в казино и попросил оператора вызвать по системе голосового оповещения Мэри Шульц. Наверное, мама стояла возле одного из гостиничных таксофонов и ждала этого вызова, так как она

подошла к телефону меньше чем через минуту [142] . «Что такое?» – спрашиваю я.

«Кевин, немедленно достань номер New-York Times. Немедленно. Понимаешь?»

«Что происходит?» «Ты там на первой полосе!»

«Черт! Даже фотография есть?» «Да, но очень старая. Ты там на себя совсем не похож». Могло бы быть и хуже.

Я снова лег спать с мыслями: «Это нонсенс. Я же не украл из банка миллионы безналичных денег, как Стэнли Рифкин. Я не ломал компьютеров каких-либо компаний и правительственных контор. Я не воровал данных с кредитных карточек и не делал долгов на счетах других людей. Я не вхожу в фэбээровский список „ Десятка наиболее разыскиваемых лиц “. Почему же статья обо мне выходит в самой респектабельной газете страны?»

Примерно в 09:00 я проснулся окончательно и пошел искать NewYork Times. В том районе Сиэтла, где я остановился в дешевом мотеле на недельку, газетных киосков было мало.

Когда я наконец достал газету, то просто остолбенел. Меня словно ударило заголовком с первой страницы:

...

Киберпреступник номер один: хакер ускользает от ФБР

Я стал читать статью и глазам своим не мог поверить. Мне польстила лишь первая фраза в статье, где меня назвали техническим магом. Далее Джон Маркофф, журналист Times , который написал эту статью, говорил, что «стражам правопорядка никак не удается угнаться за ним». Разумеется, эта фраза должна была застыдить Кена Мак-Гуайра и компанию, а их начальство задало бы им такую головомойку, что весь отдел неизбежно переключился бы на мои поиски. Тогда и искать меня станут так яростно, как никогда раньше.

Затем в этой лживой статье рассказывалось о том, что я прослушивал переговоры ФБР, но я этого не делал. Говорилось, что я, восхищаясь блокбастером «Военные игры» 1983 года, взломал компьютер Командования воздушно-космической обороны Северной Америки (NORAD). Мало того, что я этого не делал, так это еще и практически невыполнимая задача для одного человека, ведь стратегически важные компьютеры этой организации не подключены к внешним сетям, поэтому неуязвимы для любого хакера, действующего извне.

Маркофф повесил на меня ярлыки киберпреступника номер один и одного из наиболее разыскиваемых компьютерных злодеев в стране.

Все это случилось в День независимости [143] , когда любой американец, который любит свою Родину, испытывает самый сильный прилив патриотизма за весь год. Как же, наверное, закипал человеческий страх перед компьютерами и новыми технологиями, когда эти американцы завтракали яичницей с овсянкой и читали о мальчишке, который угрожал безопасности и спокойствию каждого американца.

Позже я узнал, что вся эта и другая бредовая ложь шла от крайне неблагонадежного телефонного фрикера Стива Роудса, с которым мы когда-то дружили.

Я помню, в каком полуобморочном состоянии был, когда дочитал статью и пытался воспринять одну за другой фразы, в которых не было

ничего, кроме лжи. Написав всего одну статью, Маркофф собственноручно состряпал миф о Кевине Митнике, именно тот миф, изза которого я попал в топ-лист преступников, разыскиваемых ФБР и который породил выдуманный образ. Позже именно этот образ заставил прокуроров и судей видеть во мне угрозу для национальной безопасности. Мне только и оставалось вспоминать, как пять лет назад я отказался писать в соавторстве с Маркоффом и его тогдашней женой Кэти Хэфнер книгу о себе и о нескольких других хакерах. Тогда они хотели сделать деньги на этой истории, если уж я сам на ней не зарабатываю. Еще я вспоминал телефонный разговор с Маркоффом. Он убеждал меня в том, что если я не соглашусь дать интервью, то все, что обо мне будут говорить, покажется правдой.

Было очень страшно, что я оказался для федералов такой приоритетной мишенью.

Хотя сама фотография была что надо. Газета Times взяла для статьи мой снимок 1988 года, который сделали после того, как я три дня провел в федеральной тюрьме на острове Терминал-Айленд. Три дня без душа, бритья и смены одежды – волосы растрепаны, вид у меня неряшливый и затрапезный, всем своим видом я напоминал бомжа. Парень, который смотрел на меня с газетной передовицы, был одутловат и весил, наверное, на 90–100 фунтов [144] больше, чем я в тот июльский праздник.

После прочтения статьи моя паранойя обострилась как никогда. Я стал неизменно носить темные очки, даже в помещении. Если кто-то спрашивал: «В чем дело?» – я отвечал, что глаза стали гиперчувствительны к свету.

Быстро просмотрев рубрику «Квартиры внаем» в местной газете, я решил поискать какое-нибудь жилье в районе U – это были кварталы, которые примыкали к Вашингтонскому университету. Я ожидал, что это будет приятный, оживленный район, похожий на лос-анджелесский Вествуд, где находился Калифорнийский университет Лос-Анджелеса. Я поселился на цокольном этаже, убеждая себя в том, что хотя это место было даже более унылым, чем мотель, где я останавливался, но в данный момент оно мне как раз подходило, так как было дешевым. Зданием владел частный предприниматель Игон Дрюс, а делами управлял его сын Дэвид. К счастью, Игон оказался человеком доверчивым. Он согласился обойтись без проверки кредитоспособности или разговоров на тему биографии, в частности о наличии судимостей. В частной компании такой беседы было бы не избежать.

Квартал также оказался не из самых лучших. Он совсем не походил на милый солнечный Вествуд. Это был малоэтажный, злачный район, полный уличных попрошаек. Возможно, я мог бы подыскать место получше, когда у меня появится стабильная работа. Здесь хотя бы оказалось поблизости отделение Христианской организации молодых людей (YMCA), поэтому я мог не прекращать моих привычных ежедневных тренировок.

Одним из немногочисленных достоинств университетского квартала был порадовавший меня чистенький и недорогой тайский ресторанчик, где вкусно готовили. Там работала классная официантка родом из Таиланда. Она была дружелюбной, мило улыбалась, у нас даже было несколько свиданий. Однако меня не оставлял давний страх о том, что при близких отношениях или в пылу после нескольких минут страсти я мог ляпнуть что-нибудь такое, что меня выдаст. Я продолжал перекусывать в этом ресторанчике, а девушке сказал, что слишком занят для серьезных отношений.

Независимо от того, чем еще занимался, я не оставлял хакинга. Както я обнаружил, что Нейл Клифт, человек, нашедший ошибки в операционной системе VMS компании DEC, пользуется почтовым аккаунтом в системе Hicom, расположенной в английском университете Лафборо.

Интересно! Я уже почти разочаровался в Клифте, так как обнаружил, что DEC преподнесла ему рабочую станцию Vaxstation 4000 и платила 1200 фунтов в год (так мало) за то, чтобы искать с его помощью уязвимости в системе безопасности. После этого я не ожидал, что он на работе и дома при электронной переписке будет пользоваться какими-то другими системами. Может быть, это был мой счастливый случай.

...

Черт возьми! Ничего интересного, никаких уязвимостей! Я был разочарован. Так близко и в то же время так далеко.

Немного покопавшись, я узнал: в Hicom имелась общедоступная система, где каждый мог завести аккаунт, что я и сделал. Кроме того, я воспользовался брешью в системе безопасности – Нейл ее, по-видимому, не углядел – и получил полный контроль над системой со всеми правами

ипривилегиями системного администратора. Я был очень воодушевлен, но полагал, что не найду ничего серьезного.

Мне казалось, Нейл не будет настолько беспечен, чтобы посылать в DEC свои находки из общедоступной почтовой системы.

Первым делом я сделал себе копию нейловского почтового каталога

ипросмотрел все файлы из него, все до одного. Черт возьми! Ничего интересного, никаких уязвимостей! Я был разочарован. Так близко и в то же время так далеко. Потом я подумал: может быть, он посылает письма, а затем сразу же удаляет сообщения. Итак, я проверил почтовые файлы регистрации (логи), которые хранились в системе.

Язасиял: в логах действительно значилось то, что Нейл отправлял письма какому-то сотруднику DEC, которого звали Дэйв Хатчинс. Иногда он отправлял по два-три письма в неделю. Эх! Я страшно хотел почитать эти письма. Сначала я решил, что нужно проверить в системе все пространство, что осталось от удаленных файлов, и поискать удаленные письма, отправленные Хатчинсу, но потом у меня созрел план получше.

...

На следующем этапе мне предстояло придумать эффективный метод спуфинга, или имитации соединения, чтобы посылать сообщения Клифту.

Я перенастроил почтовый обменник Hicom так, чтобы всякий раз, когда Нейл посылает любое письмо в DEC, оно переправлялось на аккаунт, который я взломал в Университете Южной Калифорнии. Это напоминало бы то, как если бы я добавил переадресацию вызовов, входящих на все почтовые адреса в зоне dec.com, и все они попадали бы только на мой аккаунт в USC [145] . Таким образом, я перехватывал бы все письма, идущие от кого угодно из Hicom в DEC.

На следующем этапе мне предстояло придумать эффективный метод спуфинга, или имитации соединения, чтобы посылать сообщения Клифту. Эти сообщения выглядели как письма, приходящие из DEC. Вместо того чтобы имитировать соединение по Интернету – такую тактику было бы несложно разгадать, как только бы Нейл внимательно рассмотрел шапку электронного письма, – я написал программу, которая

подделывала электронное сообщение так, чтобы оно выглядело как исходящее из локальной системы. Таким образом, я мог имитировать и верхнюю, и нижнюю стандартную часть письма, поэтому обнаружить мой обман становилось практически невозможно.

Теперь, если бы Нейл послал письмо о найденной уязвимости системы безопасности Дэйву Хатчинсу в DEC, оно было бы переадресовано мне и только мне. Я досконально изучил бы все детали, а потом отослал бы в ответ сообщение, где написано «Спасибо». Это письмо пришло бы как будто от Хатчинса. Вся красота такого конкретного хакерского эпизода – его называют атакой «человек посередине» – в том, что настоящий Хатчинс, человек, которому предназначались все эти письма, так и не получил бы информации, сообщаемой Нейлом. Это было особенно интересно и потому, что я полагал: в ближайшем будущем DEC не будет исправлять новых уязвимостей, поскольку разработчики не станут узнавать о возникающих проблемах, по крайней мере не будут узнавать их от Нейла.

Прошло несколько недель. Я все ждал, пока Нейл займется делом и станет искать ошибки. Я понемногу терял терпение. Скорее всего, если бы я попытался вломиться в его систему по линии дозвона, то ничего бы не вышло, так как, оказавшись на входной странице, мне только и осталось бы, что подбирать пароли. Можно было попытаться найти уязвимость в самой программе входа, но Нейл наверняка поставил систему оповещения о неудачных попытках регистрации.

Социально-инженерная атака по телефону сразу отпадала, так как Нейл определенно распознал бы мой голос: мы общались за пару лет до этого. Однако если бы я посылал ему достоверные поддельные письма, это позволило бы мне добиться такого уровня доверия, при котором он стал бы делиться со мной информацией об ошибках. Разумеется, в такой ситуации был и большой минус: если он меня раскусит, то я потеряю доступ ко всей дальнейшей информации о найденных им ошибках, так как он без труда обнаружит, что я взломал Hicom.

Где наша не пропадала. Я человек рисковый и решил проверить, справлюсь ли с этой задачей.

Я послал Нейлу поддельное сообщение от Дэйва Хатчинса, где сообщил, что Деррелл Пайпер из отдела разработки VMS – именно Дерреллом я представлялся, когда в последний раз говорил по телефону с Нейлом, – хочет связаться с ним по электронной почте. Я написал, что в

отделе разработки VMS форсируется работа над обеспечением безопасности и во главе этого проекта должен встать Деррелл.

За несколько месяцев до этого Нейл общался с настоящим Дерреллом Пайпером, поэтому я знал, что моя просьба покажется правдоподобной.

Потом я послал Нейлу еще одно фальшивое письмо, где опять представился Дерреллом и сымитировал его настоящий почтовый адрес. После того как мы обменялись несколькими сообщениями, я написал Нейлу, что составляю базу данных, так как хочу отследить все проблемы с безопасностью и таким образом ускорить процесс решения задачи, поставленной DEC.

Чтобы завоевать больше доверия, я даже посоветовал Нейлу пользоваться при переписке шифрованием PGP [146] , так как я не хотел, чтобы наши письма прочитал какой-нибудь негодяй вроде Митника. Вскоре после этого мы обменялись ключами PGP, которыми стали шифровать нашу переписку.

Сначала я попросил Нейла прислать мне обычный список всех уязвимостей системы безопасности, о которых он сообщил в DEC за два последних года. Я сказал, что просмотрю список и отмечу те уязвимости, информации о которых мне не хватает. Объяснил это тем, что архивы отдела разработки VMS ведутся неаккуратно и о разных ошибках сообщалось разным специалистам, а многие старые письма уже удалены. Новая же база данных по проблемам безопасности поможет скоординировать наши усилия по решению этих проблем.

Нейл прислал мне список ошибок, который я попросил, но для начала я справился с подробным описанием только двух из них, чтобы не вызвать у него подозрений.

Стараясь еще больше укрепить доверие, я сказал Нейлу, что, раз уж мы так сработались, хочу поделиться с ним кое-какой конфиденциальной информацией на тему безопасности. Я знал подробности об одной уязвимости, которую обнаружил другой англичанин, сообщивший о ней в DEC некоторое время назад. Когда информация об этой ошибке попала в СМИ, она сразу стала горячей новостью и DEC пришлось лихорадочно рассылать клиентам, которые пользовались VMS, специальные патчи. Я вышел на парня, обнаружившего эту уязвимость, и убедил его прислать мне подробные данные о ней.

Теперь я переслал эти данные Клифту, еще раз напомнив об их конфиденциальности, так как эта информация была собственностью

DEC. Кроме того, я послал ему информацию еще о двух ошибках, которые были связаны с другими, еще неизвестными ему проблемами безопасности.

...

Заполучив копию этой базы данных об ошибках, я пожелал поподробнее изучить программу Loginout, которая использовалась для входа в систему VMS.

Через несколько дней я взамен попросил у него информацию. Я не сказал прямо: «Раз я дал тебе, тогда давай и ты мне что-нибудь». Однако сам считаю, что принцип взаимообмена – очень мощный прием влияния. Я сказал, что он сильно облегчил бы мне жизнь, если бы дополнительно к списку прислал все подробные описания ошибок, которые отправлял в DEC за последние два года. Тогда, объяснил я, просто можно будет добавить их в базу данных в хронологическом порядке. Такая просьба была очень рискованной. Я просил Нейла прислать мне все, что у него было. Если бы и это не вызвало у него подозрений, то ничего бы не вызвало. Я прождал пару дней как на иголках, а потом увидел сообщение от Нейла, переадресованное на мой почтовый ящик в Университете Южной Калифорнии. Я в нетерпении открыл письмо и уже хотел сказать себе: «Поиграли, Кевин, и хватит». Однако там было все! Я только что выиграл у VMS всю подноготную о ее слабых местах!

Заполучив копию этой базы данных об ошибках, я пожелал поподробнее изучить программу Loginout, которая использовалась для входа в систему VMS. Нейл уже знал, что именно Деррелл разрабатывал эту программу. Мне было любопытно, смог ли он найти в ней какие-либо уязвимости.

Нейл ответил мне письмом с кое-какими техническими вопросами об алгоритме Purdy Polynomial, применявшемся в VMS для шифрования паролей. Он потратил месяцы, может быть, даже годы, пытаясь разгадать шифровальный алгоритм или по крайней мере оптимизировать свой код для взлома паролей VMS. У него был вопрос типа «да или нет», который касался одного математического аспекта, лежавшего в основе алгоритма Purdy. Вместо того чтобы искать ответ, я решил просто угадать. А почему бы и нет? У меня был 50 %-ный шанс попасть вслепую. К сожалению, я не попал. Из-за собственной лени я сам себя выдал.

Нейл все же не отшил меня, а прислал письмо, где заявлял, что нашел самую серьезную ошибку в системе безопасности VMS, в той самой программе входа, которую я просил его проанализировать. Он полагал, что информация настолько конфиденциальная, что может послать мне ее только обычной почтой.

Он меня, наверное, совсем за дурака держал. Я, зная, что уже проиграл, назвал ему реальный почтовый адрес Деррелла в DEC.

В следующий раз, когда я вошел в Hicom, чтобы проверить, что там творится, у меня на экране появилось сообщение:

...

«Кореш, позвони мне. Нейл.»

Яулыбнулся. В чем же дело? Тут я сообразил: он уже знает, что обкраден, поэтому мне нечего терять.

Япозвонил.

«Привет, Нейл, что случилось?» «Привет, дружище», – сказал он без гнева, угроз и враждебности.

Мы были как два старых друга.

Мы проговорили по телефону несколько часов. Я рассказал ему во всех деталях, как именно похищал у него информацию на протяжении нескольких лет. Я подумал, что обо всем этом можно рассказать, так как уже никогда не буду его использовать.

Мы стали заядлыми телефонными собеседниками, иногда по нескольку дней подряд созванивались и висели на телефоне по нескольку часов. В конце концов, у нас были схожие интересы: Нейлу нравилось находить уязвимости, а мне нравилось их использовать. Он рассказал, что с ним связывалась Национальная полиция Финляндии по поводу того взлома, который я провернул в Nokia. Нейл предложил обучить меня некоторым своим умным методам поиска ошибок. Однако сначала мне нужно было бы подробнее изучить внутреннюю организацию системы VMS, то есть, образно говоря, узнать, что там у нее под капотом. Нейл сказал, что я слишком много времени потратил на добычу информации, а нужно было как раз учить матчасть. Интересно, что он дал мне даже пару практических уроков, чтобы я подробнее разобрался в материале. Потом Нейл проверил мою самостоятельную работу и покритиковал ее.

Специалист VMS по обнаружению уязвимостей обучал хакера работать с операционной системой. Ну не поразительно ли это?

Позже я перехватил электронное письмо, которое, как полагал, Нейл послал в ФБР. Вот что там было написано:

...

«Кэтлин, Я нашел одно соответствие в почтовом логе из

пух:

Sep 18 23:25:49 nyxsendmail[15975]: АА15975: message-id=<00984B0F.85F46A00.9@hicom.lut.ac.uk>

Sep 18 23:25:50 nyxsendmail[15975]: AA15975: from=<kevin@hicom.lut.ac.uk>, size=67370, class=0

Sep 18 23:26:12 nyxsendmail[16068]: AA15975: to= <srush@nyx.cs.du.edu>, delay=00:01:15, stat=Sent

Надеюсь, это пригодится».

В этом файле регистрации были указаны даты и время, когда я отправлял сообщения с моего аккаунта в Hicom на один из общедоступных аккаунтов, который сделал себе в почтовой системе пух, расположенной в Денвере. Кто же та Кэтлин, которой было адресовано сообщение? Я с вероятностью в 99 % посчитал, что это была знакомая мне Кэтлин Карсон, особый агент ФБР.

...

Подобное электронное письмо явно говорило о том, что Нейл сотрудничал с ФБР. Меня это не удивило.

Подобное электронное письмо явно говорило о том, что Нейл сотрудничал с ФБР. Меня это не удивило: в конце концов, это я ударил первым и, возможно, заслуживал от него такого ответа. Мне так нравилось болтать с ним и узнавать, что у него в голове. Каким же разочарованием было обнаружить, что Нейл просто продолжал начатую игру, надеясь, что сможет помочь федералам прижучить меня. Хотя я