ross_alek_industrii_budushchego

геополитическими силами – Западом и Востоком, Европой и Россией, католицизмом и православием. Украинцы на западе традиционно склоняются к Европе, а жители востока (большинство из которых этнические русские) смотрят в сторону Москвы. Само слово

«Украина» может означать «промежуточная область»96.

19 февраля 2014 года, на следующий день после начала протестов в Киеве, американец украинского происхождения и создатель WhatsApp Ян Кум подписал в Кремниевой долине сделку на 19 млрд долларов о продаже своей компании в пользу Facebook . Для Украины та же сумма в 19 миллиардов могла бы полностью решить проблемы погашения краткосрочных облигаций, долгов и неоплаченных счетов за поставки газа.

Тот факт, что бюджеты страны могут быть сопоставимы со стоимостью приложения для отправки мобильных сообщений, созданного эмигрантом из Украины, наглядно показывает, насколько большим потенциалом обладает Украина и насколько плохо он реализовывался при прежнем правительстве, созданном по российскому образцу. Кум, родившийся в деревне неподалеку от Киева, эмигрировал из политически нестабильной Украины еще подростком, и его яркий ум, который мог бы помочь в развитии его родине, начал служить другой стране.

Аналогичный выбор в самом начале XX века сделал мой прадед, родившийся в Киеве. Разочаровавшись в авторитарном правлении, он стал анархистом и из-за этого был вынужден впоследствии покинуть страну. Со временем он пробился в Чикаго и именно там, а не на своей родине осел и открыл небольшой бизнес.

За последние 100 лет многие люди, так же как мой прадед или Кум, отчаянно хотели покинуть Украину – и другие страны, которые не поддержали их, а, напротив, старались посильнее придушить.

В годы работы в Государственном департаменте США я видел множество примеров технологических способностей украинской молодежи. Украина – лидер в Центральной и Восточной Европе в области аутсорсинга информационно-технологических сервисов. Помимо Яна Кума, в ней есть целый ряд известных предпринимателей, работающих в области технологий. Проект Enable Talk , описанный в главе 1 и использующий специальные перчатки для перевода языка жестов в речь, был создан четырьмя украинскими студентами. Enable Talk получил первый приз на конкурсе Microsoft Imagine Cup в 2012 году, а журнал

Time назвал его одним из лучших изобретений года97.

Один из основателей PayPal предприниматель Макс Левчин – также выходец из семьи, покинувшей Киев и обратившейся за политическим убежищем в США. Научные и технологические компании в Кремниевой долине, Лондоне и Берлине наполнены украинскими программистами. Украинские хакеры считаются одними из лучших в мире.

В тот самый момент, когда Кум и Марк Цукерберг заключали сделку, украинские женщины-предприниматели готовились к событию под названием Startup Weekend Kyiv . Вскоре после начала протестов на веб-сайте группы появилась надпись: «Отменено вследствие политических беспорядков». Погрязшая в коррупции, клептократии и авторитаризме Украина никак не помогала развиваться людям вроде Кума. И как писал сам Кум в твиттере о своей приемной родине в марте 2013 года, «Whats App Messenger : создано в США, стране свободных и смелых людей».

Когда пророссийское правительство лишилось власти после протестов на Майдане в 2013 году, граждане Украины попытались создать условия, которые помогли бы стране воспользоваться экономическими преимуществами, благодаря которым возникают компании

96 Steven K. Pifer, “Ukraine or Borderland?” New York Times, 29.10.11, http://www.nytimes.com/2011/10/29/opinion/29iht-edpifer29.html?_r=0.

97 “Best Inventions of the Year 2012: Enable Talk Gloves”, Time, 01.11.12, http://techland.time.com/2012/11/01/best-inventions-of-the-year-2012/slide/enable-talk-gloves/.

типа PayPal и WhatsApp . Президент Петр Порошенко, пришедший на смену пропутинскому правительству, понимает, что создание функциональной среды для инноваторов способно принести стране многие миллиарды и развить по-настоящему прорывные проекты. Сам Порошенко считается богатым бизнесменом – ему принадлежит крупнейшая кондитерская компания в Украине. Основной лозунг его предвыборной

кампании – «Новый образ жизни»98.

Я знаю Порошенко довольно хорошо. Правительство США считало его и другого украинского олигарха, Виктора Пинчука, «хорошими». Если оставить в стороне вопрос о том, как они зарабатывали свои деньги (честно говоря, я не вполне это понимаю и не думаю, что это полностью понимает кто-то другой, помимо самих Пинчука и Порошенко), у меня сложилось впечатление, что эти два человека хотят видеть Украину более открытой, менее коррумпированной страной с деловой средой, комфортной для людей типа Яна Кума. Думаю, это вполне возможно, и предпочитаю считать себя в этом смысле исполненным надеждами, а не слишком наивным.

Мы с Порошенко много говорили об отраслях будущего и будущем самой Украины. Во время наших разговоров он складывает ладони в некое подобие молитвенного жеста. И это кажется мне вполне уместным.

Выбор

Эстония и Беларусь представляют собой две крайние точки на оси открытости-закрытости. Большинство других стран мира находится где-то между ними, а некоторые государства, такие как Украина, разрываются между разнонаправленными импульсами. В таких не похожих друг на друга странах, как Турция и Таиланд, регулярно происходят гражданские волнения, связанные с попытками как-то совместить движение одновременно к открытым и закрытым системам. Комбинация глобальной истории, международной конкуренции и множества местных политических переменных создает по всему миру целую серию гибридных систем. Это и государственный капитализм в Китае; и сложная и порой нефункциональная демократия в Индии, рыночная экономика которой продолжает страдать от значительных искажений; это и социальная рыночная экономика Западной Европы, пытающаяся преодолеть давление, вызванное строгой экономией и старением населения; в Америке наблюдается рост политической поляризации по вопросу о роли рынка в экономике и обществе; а в различных странах Африки, Латинской Америки и Азии можно встретить множество примеров смешанных подходов.

Политические и экономические системы различных стран сталкиваются с разными, но знакомыми проблемами – как балансировать между ростом и стабильностью в эпоху растущего неравенства, как подготовиться к социальным и экономическим проблемам, которые неминуемо возникнут со следующей волной глобализации и инноваций; и как превратить страны в центры инноваций и родной дом для штаб-квартир компаний нового поколения или как минимум встроиться в цепочку поставок для компаний, головные офисы которых расположены где-то еще.

Главы государств задаются вопросом о том, какая степень контроля над обществом будет оптимальной. Общаясь с лидерами стран по всему миру, я спрашиваю, что, с их точки зрения, сильнее всего изменилось в мире за последние 15 лет, и они почти всегда говорят об утрате контроля. Основной причиной этого они считают технологии типа интернета и социальных медиа, соединяющие людей с источниками информации и друг с другом.

Граждане, использующие миллиарды устройств и осуществляющие миллиарды соединений с интернетом, теперь могут влиять на СМИ и другие виды информационной

98 “Profile: Ukraine’s President Petro Poroshenko,” BBC News, 07.06.14, http://www.bbc.com/news/world-europe-26822741.

среды, политическую повестку дня, социальные движения, принятие решений правительствами, а также контролировать деятельность корпоративных брендов. Информация больше не течет в одну сторону – от централизованных медиа и правительства к обществу. Информационные потоки распределяются по сети граждан и потребителей, а не одних только доминирующих информационных сервисов. И эта сеть людей постоянно читает, пишет, оценивает и придает форму идеям, направляющим общество и политику. Технологии связи наделяют граждан и их сети властью, которая прежде принадлежала лишь крупным иерархиям типа медийных компаний и правительства.

И то, каким образом государства будут реагировать на эту систематическую утрату контроля и размывание власти, окажет огромное влияние на тип и эффективность их экономик. Основной политический выбор последней половины XX века был связан с противостоянием между коммунизмом и капитализмом. В XXI веке решающим становится противостояние между открытостью и закрытостью. В мире нет государств, открытых или закрытых на 100 %. Открытость может избирательно проявляться в экономике и обществе или, в более масштабном виде, в политических системах. Однако, несмотря на весь детерминизм политических систем, страны, которым удается выбрать более открытые системы и сохранить их, вполне способны стать местами, в которых будут возникать, находить финансирование и выходить на рынок отрасли и компании будущего.

2,5 миллиарда человек

Могут ли географические центры для отраслей будущего сохранять открытость даже в ограничительных обществах? Пока что ответить на этот вопрос не удается. В целом социально и политически открытые страны более способны преуспевать в экономическом плане. Однако некоторым обществам удалось обеспечить рост, будучи открытыми в экономическом и социальном плане, но при этом ограничивая политическую открытость. Мы не знаем, окажется ли эта стратегия жизнеспособной в долгосрочном плане, однако стоит изучить ряд активно развивающихся гибридных моделей, в частности в Сингапуре, Китае и Индии. По многим показателям Сингапур является одним из самых инновационных и экономически успешных мест на планете. ВВП на душу населения в этой стране составляет более 78 тысяч долларов – выше, чем в США, Швейцарии и богатых нефтью Объединенных Арабских Эмиратах. Существует множество индексов для оценки степени инновационности

стран, и Сингапур входит в первую десятку во всех них99.

Для управления Сингапуром, страной с населением всего 5,4 миллиона человек и имеющей размер большого города, используются все системы обычного национального правительства. С одной стороны, здесь существуют ограничения на свободу выражения, а с

другой – это самая разнообразная в религиозном отношении страна в мире100.

Две из самых важных и активно развивающихся экономических сил нынешнего мира, Китай и Индия, также пытаются справиться с необходимостью большей открытости, но каждая делает это по-своему. Их совокупное население составляет треть от числа людей на планете, и им удалось достичь невероятно быстрых прорывов в своем развитии, уникальных для всей человеческой истории. Экономические реформы позволили вывести из бедности

99 “Most Innovative in the World 2014: Countries,” Bloomberg Rankings, 07.01.14, http://images.businessweek.com/bloomberg/pdfs/most_innovative_countries_2014_011714.pdf.

100 “Table: Religious Diversity Index Scores by Country,” Pew Research Center, Religion and Public Life, 04.04.14, http://www.pewforum.org/2014/04/04/religious-diversity-index-scoresby-country/?utm_content=buffer78c96&utm_me dium=social&utm_source=twitter.com&utm_campaign=buffer.

полмиллиарда жителей Китая и вдвое снизить уровень бедности в Индии101. Им удалось превратиться из стран, в которых голод убивал десятки миллионов человек в течение XX века, в две крупнейшие и самые гибкие экономики в мире. Их будущее связано с серьезными изменениями, масштаб которых станет столь же исключительным, что и в предыдущие три десятилетия.

На протяжении многих лет Китай демонстрировал возможности роста в условиях отчасти открытой экономики и закрытой политической системы. Он уже стал родным домом для многих работников умственного труда и производственных центров. Однако теперь ему еще предстоит доказать, что он может обеспечить условия для собственных, а не чужих инноваций.

И в этом смысле главный вопрос для будущего Китая состоит в том, сможет ли его модель относительной экономической открытости и жесткого политического контроля стимулировать реальные инновации. Пока что представляется, что развитие отраслей, основанных на интеллектуальной деятельности, в стране происходит с большим трудом. К примеру, успех Китая в области интернет-экономики был связан с созданием китайских версий технологий, ранее изобретенных в США или Канаде (что зачастую происходило в результате кражи интеллектуальной собственности), или обеспечением низкозатратных производственных мощностей для компаний из других стран.

Тем не менее, несмотря на стремление Пекина сохранить максимальный контроль, мешающее развитию экономики знаний, оно не смогло полностью убить дух инноваций. Джек Дорси ощущает, насколько сильный импульс исходит от китайских предпринимателей. По его словам, «люди, работающие в китайских компаниях, чувствуют, что способны создать что угодно и завоевать весь мир. С другой стороны, когда вы разговариваете с представителями правительства – причем я говорю о довольно нематериальных вещах, – кажется, что они пытаются контролировать слишком много. И в том, что они говорят, не чувствуется никакого воодушевления. В общении с людьми видна определенная свобода слова. Они знают текущие новости благодаря Twitter и Square , они понимают, что могут оказаться где угодно, хотя мне кажется, они не знают, с чего начать. Однако это чувство, эта энергия в них, безусловно, присутствуют».

Может быть, китайское правительство и медленно реагирует на перемены, однако оно вполне представляет себе, о какой энергии ведет речь Дорси. Власть понимает, что, если страна хочет расти и дальше, она просто не может оставаться центром низкозатратного производства и инноваций, копируемых у других. Не сумев в свое время стать источником инноваций, инвестиций и коммерциализации для интернета и заработать на этом, Пекин хочет задавать новый ритм и стать родиной для других отраслей будущего – геномики, робототехники и кибериндустрии. Китай нацеливается на то, чтобы стать глобальным центром инноваций, и стимулирует развитие «внутреннего рынка» и «сбалансированность» экономики, позволяющие преодолеть последствия социальных и природоохранных издержек своей быстрой модернизации.

По мере замедления роста Китай начал постепенно открывать свою экономику, сохраняя при этом высокую степень политической закрытости. Одним из первых экспериментов стала зона свободной торговли в Шанхае (FTZ ) площадью в 11 квадратных миль. В границах FTZ китайский юань может легко конвертироваться в другие валюты, имеется меньше ограничений на иностранный капитал, а барьеры на импорт товаров

значительно ниже102. Заметным примером может служить компания Microsoft , продающая в FTZ устройство Xbox – первую игровую консоль, официальные продажи которой были

101“China Overview,” World Bank, http://www.worldbank.org/en/country/china/overview.

102Lotus Yuen, “Just How Free Is Shanghai’s New Free Trade Zone?” Foreign Policy, 04.10.13, http://blog.foreignpolicy.com/posts/2013/10/04/just_how_free_is_shanghais_new_free_trade_zone.

разрешены в континентальном Китае впервые за десять лет103.

Впрочем, многие люди как в Китае, так и за его пределами сдерживают свой энтузиазм, поскольку китайское правительство пока что не проявило никакого желания снять ограничения на доступ к иностранным новостным сайтам и социальным медиа вроде Facebook и Twitter , о чем ходило множество слухов после заявления об открытии FTZ . Газета «Жэньминь жибао», через которую правительство доносит свою позицию до народа, поставила точку в этом вопросе, написав: «Шанхайская FTZ – это особая экономическая, но не политическая зона. Ни один человек в здравом уме не может представить себе, что вторая по размеру экономика мира после более чем 60 лет успешного выживания будет заниматься

„политическими уступками“, когда она процветает день ото дня»104.

Стратегия китайского правительства состоит в том, чтобы совершить резкий скачок в семи ключевых отраслях: энергосбережении и защите окружающей среды, информационных технологиях нового поколения, биотехнологии, производстве передового оборудования, новых видах энергии, новых материалах и средствах передвижения с новыми типами двигателей. Эти инициативы, о которых Госсовет впервые объявил при представлении очередного пятилетнего плана в октябре 2010 года, призваны улучшить способности Китая к инновациям. В настоящее время эти отрасли представляют лишь 4 % ВВП, однако китайское

руководство надеется резко поднять их долю до 15 % уже к 2020 году105.

Несмотря на свою частую критику китайского правительства, председатель правления Google Эрик Шмидт считает, что Китаю удастся сохранить свой нынешний экономический импульс: «С экономической точки зрения в ближайшие десять лет Китай будет активно развиваться. Вполне вероятно, что после этого рост замедлится и место Китая займут другие азиатские страны. Мы не вполне представляем себе, что произойдет в Индии; вполне возможно, что свою негативную роль там сыграет довольно неэффективная демократия». С ним соглашается Джон Донахью, бывший руководитель eBay : «Думаю, через 15 лет Китай станет крайне сильным глобальным конкурентом».

Сосед Китая Индия совсем не похожа на Индию моей молодости, страну матери Терезы, голода и отвратительной системы каст. Впрочем, некоторые регионы страны, как и прежде, продолжают страдать от бедности. В годы работы в Госдепартаменте мне довелось побывать в трущобах и бродить по колено в нечистотах, что напоминало о худших регионах Восточного Конго. Однако уровень повсеместной бедности снижается, а эмоционально отстраненный взгляд на статистическую сторону экономики Индии показывает довольно впечатляющий рост в прошлые 25 лет, и можно ожидать дальнейшего роста на протяжении еще четверти века.

Индия – в высшей степени разнообразная страна с точки зрения языков, этносов и

религий. Ее граждане говорят на 780 языках106 . Она живет по принципам довольно плюралистической светской демократии несмотря на то, что громоздкие процессы и сложная правительственная система привели к неэффективности и искажениям рыночной экономики. Индия состоит из 29 штатов, чья администрация имеет защищенные Конституцией права, которые в других странах обычно есть лишь на уровне национальных правительств. Закон

103 Shen Hong, “One Year On, Shanghai Free Trade Zone Disappoints,” Wall Street Journal, 28.09.14, http://www.wsj.com/articles/one-year-on-shanghai-free-trade-zone-disappoints-1411928668.

104Mei Xinyu, “China Does Not Set the ‘Political Concessions,’ ” Wanghai Online (Chinese language), 27.09.13, http://paper.people.com.cn/rmrbhwb/html/2013-09/27/content_1304366.htm.

105Lan Lan, “Nation Seeks Strategic Industries’ Development,” China Daily, 24.07.12, http://www.chinadaily.com.cn/china/2012-07/24/content_15610285.htm.

106People’s Linguistic Survey of India, http://peopleslinguisticsurvey.org/.

устанавливает, что может делать национальное правительство, а на что оно не имеет права, и эта система делает индийский рынок довольно сложным для покорения и изучения. Согласно оценке простоты ведения бизнеса, которую делает Всемирный банк, Индия находится на 142-м месте из 189 стран107.

Необходимо отметить сильный контраст между централизованным планированием в Китае и более демократической, но менее эффективной системой в Индии. Китай превратился в глобальную производственную площадку во многом потому, что центральное правительство могло планировать этот процесс. Оно занимается инвестициями в инфраструктуру, что оказывает прямое влияние на активное развитие производственного сектора. Оно внедрило политику вынужденной урбанизации для сохранения в этом секторе

низких зарплат108. Однако у этой политики имеется своя высокая цена, связанная с людьми и окружающей средой. По словам экономиста Нуриэля Рубини, «если Китаю нужно сровнять с землей целые районы и изгнать миллионы людей с ферм для поддержки урбанизации, правительство может сделать это, не встретив ни малейшего сопротивления, поскольку в стране нет демократии. И вследствие таких действий китайских властей ущерб для окружающей среды был огромным и повсеместным – пострадали и вода, и земля, и многое другое. Продукты питания стали опасными для употребления».

Отсутствие инфраструктуры в Индии препятствует развитию ее экспорта и производства. Рубини отмечает, что «в Индии очень заметны инфраструктурные пробелы. В Мумбаи эстакады проходят прямо над трущобами. У властей нет права убрать бездомного с того клочка земли на улице, на котором он спит. Для того чтобы что-то сдвинулось с места, могут потребоваться годы. И именно потому в Китае так развита инфраструктура, а в Индии

– нет».

Однако недостатки Индии в централизованном планировании производства компенсируются количеством работников умственного труда. Ежегодно Индия дает образование примерно полутора миллионам программистов, что больше, чем в США и

Китае, вместе взятых109.

Первый премьер-министр Индии Джавахарлал Неру выделял значительные ресурсы на развитие ИТ и высшего образования. Его правительство держало под контролем открытие Института медицинских наук, институтов технологии и управления бизнесом, которые считаются одними из лучших центров профессионального обучения на любом развивающемся, да и на глобальном рынке. Подобная база талантов привлекает прямые иностранные инвестиции. За последние два десятилетия многие международные компании переместили в Индию свои научно-исследовательские подразделения. Быстро начали развиваться колл-центры и организации, оказывавшие другие услуги по управлению бизнесом. Однако Индия довольно пренебрежительно относилась к начальному

образованию, что привело к значительному неравенству с точки зрения возможностей110. И

107 “Ease of Doing Business Index (1 = Most Business Friendly Regulations),” World Bank, http://data.worldbank.org/indicator/IC.BUS.EASE.XQ.

108Yougang Chen, Stefan Matzinger, and Jonathan Woetzel, “Chinese Infrastructure: The Big Picture,” McKinsey Quarterly, 06.13, http://www.mckinsey.com/insights/winning_in_emerging_markets/ chinese_infrastructure_the_big_picture.

109Anumeha Chaturvedi and Rahul Sachitanand, “A Million Engineers in India Struggling to Get Placed in an Extremely Challenging Market,” Economic Times, 18.06.13, http://articles.economictimes.indiatimes.com/2013-06-18/news/40049243_1_engineersiit-bombay-batch-size.

110“Nehru’s Approach to Primary Education Lamentable: Amartya,” Economic Times, 04.07.11, http://articles.economictimes.indiatimes.com/2011-07-04/news/29736088_1_primaryeducation – higher-education-educational-system.

лучшее, что могло бы сделать для страны как центра отраслей будущего правительство под руководством премьер-министра Нарендры Моди, – это уделить начальному образованию такое же внимание, какое правительство Неру уделяло высшему.

Экономист Роб Шапиро подчеркивает важность образования в создании инновационной экосистемы. Глядя на Китай и отсутствие инвестиций в образование в Индии, он полагает, что с точки зрения инновации ни одна из этих стран не может претендовать на глобальную власть. И это очень контрастирует с происходящим в крошечном Сингапуре. Население Китая в 251 раз больше, чем Сингапура, однако эти страны жестко конкурируют друг с другом в области инноваций. И Сингапуру по силам конкурировать с Китаем, потому что эта страна обладает одной из самых лучших систем начального образования в мире. Моя жена – очень успешный преподаватель математики в средней школе и даже получила целый ряд наград. В чем секрет? Ее учебный курс основан на программе, применяемой в Сингапуре.

Хотя Шапиро и несколько принижает инновационный потенциал Китая, он тем не менее отмечает, что «необходимо быть готовым к тому, что в определенных условиях закрытость может привести к успеху». Он считает, что в редких случаях она может выступать некоей переходной моделью: «Одной из самых успешных стран за последнюю половину века была Южная Корея, достигшая такого уровня модернизации и роста, что Китаю остается лишь завидовать. И все это происходило в условиях ужасной диктатуры. Южная Корея – это небольшая страна, и ей очень повезло, что правили ей по-настоящему толковые диктаторы. Кроме того, там удалось совершить мирный переход к демократии, что довольно необычно».

Развитие Индии шло в направлении, противоположном курсу Южной Кореи и Китая: она обладает гораздо большим уровнем политической открытости, и экономика работала на фоне постепенного отхода от командного стиля управления и централизованного правительства. Теперь же она пытается вернуться к более высокой степени общего контроля.

Новое правительство Индии стремится воспользоваться всеми достижениями имеющихся в стране инженерных и программистских талантов, а также избавиться от всех проявлений неэффективности. Возможно, его действия смогут убедить сторонников Эрика Шмидта и Джона Донахью в том, что экономическая история следующих десяти лет будет связана и с ростом Индии.

Премьер-министр Моди пытается сделать это в том числе с помощью своеобразного «кодирования» населения страны, составляющего 1,2 миллиарда жителей; в частности, он проводит самую масштабную программу биометрической идентификации в мире, которая позволит оказывать различные правительственные услуги, выдавать субсидии и предоставлять нужную информацию (в «эстонском» стиле). Биометрические карты носят

название Aadhaar , что означает на хинди «основа»111. После того как правительство Моди начало распределять субсидии через Aadhaar , были созданы банковские онлайн-счета для 120 миллионов домохозяйств. Это стимулировало людей делать сбережения, более активно пользоваться кредитами и платежными системами, спроектированными с учетом требований

будущего112 . На момент написания этой книги карты Aadhaar уже имеются у 770 миллионов граждан Индии, то есть 64 % населения113.

111 Unique Identification Authority of India, Government of India, http://uidai.gov.in.

112 “Downwardly Mobile,” Economist, 29.01.15, http://www.economist.com/news/finance-and-economics/21641272-banks-have-signed-up-120m-customers-five-month s-was-easy.

113 “AADHAAR Generation Progress in India,” Unique Identification Authority of India, Government of India, https://portal.uidai.gov.in/uidwebportal/dashboard.do?lc=h.

Правительство делает ставку на то, что те же системы, которые позволили Эстонии стать самой инновационной страной в мире, могут с таким же успехом применяться и в самых густонаселенных и этнически разнообразных государствах. И велики шансы на то, что результат у Индии будет скорее таким же, как у Эстонии, чем как у Беларуси.

196 стран, 196 вариантов выбора

Будущее глобальной экономики во многом зависит от того, что произойдет в Китае и Индии, однако можно сказать, что и другие страны по всему миру сталкиваются с такими же затруднениями. Некоторым удается находить правильные и инновационные пути для адаптации, а другие томятся, не в состоянии понять суть перемен в глобальной экономике.

К примеру, дела в различных государствах Латинской Америки обстоят совсем не одинаково. Мне доводилось бывать в странах, устремленных в будущее, – например, в Чили и Колумбии, – где молодые технологи и инженеры уже сейчас создают компании мирового класса. Другие страны вроде Эквадора и Венесуэлы застряли в дисфункциональном прошлом – во многом потому, что ими руководят правительства, склонные к чрезмерному контролю.

Бразилия, которая благодаря своему размеру имеет самый высокий потенциал среди всех стран континента, пытается создать собственную модель, однако, как и Индия, страдает из-за того, что эта модель правильна не во всех отношениях. В 2000-е годы Бразилия проделала довольно впечатляющую работу и помогла почти 35 миллионам людей вырваться из бедности и присоединиться к среднему классу, однако дальнейший рост сдерживается высоким уровнем неомеркантилизма – системы чрезмерного контроля, предполагающей высокие тарифы на импорт и правительственное регулирование экономической деятельности

с участием граждан других стран114.

Развитие соседа и соперника Бразилии Аргентины не сдерживалось сходными проблемами. С 1870 по 1914 год Аргентина благодаря своей невероятно открытой экономической модели имела самые высокие ежегодные темпы роста в мире – около 6 %.

В основном Аргентина экспортировала сельхозпродукцию – говядину и пшеницу – из своей богатой глубинки – пампасов в обмен на иностранные инвестиции. Приток рабочей силы обеспечивался почти открытой (по европейским меркам) иммиграционной политикой. В то время в Аргентину приехало самое большое, после США, количество иммигрантов в

мире. Среди них было много итальянцев, которые предпочли Аргентину Америке115. К 1914 году Аргентина входила в число десяти самых богатых стран мира, опережая Германию и

Францию116 . Однако с тех пор экономическая политика Аргентины приобрела немало шизофренических черт, колеблясь между безгранично открытыми рынками и периодами маниакального контроля экономики, от чего страна изрядно страдает в настоящее время.

Как-то раз, когда мы с руководителем одной крупной европейской компании изучали тепловую карту продаж продуктов в мире, я обратил внимание на то, что этот показатель значительно выше в странах, окружающих Аргентину, но гораздо ниже в ней самой. Когда я поинтересовался причинами этого, мой собеседник ответил, что предпочел бы не инвестировать в Аргентину, поскольку вывезти капитал из страны было почти невозможно из-за законов, ограничивающих отток капитала. По его словам, лучший способ для

114 Patti Domm, “Growing Middle Class Fuels Brazil’s Economy,” CNBC, 28.04.11, http://www.cnbc.com/id/42785493#.

115 “Immigration to Argentina,” Wikipedia, http://en.wikipedia.org/wiki/Immigration_to_Argentina#cite_note-ref1-1.

116 “A Century of Decline,” Economist, 15.02.14, http://www.economist.com/node/21596582/print.

иностранных компаний зарабатывать деньги на Аргентине состоял в том, чтобы покупать там говядину, а затем экспортировать ее в третьи страны за доллары или евро. Но с точки зрения этого европейского бизнесмена, суета того не стоила. «Я не хочу бросать все и заниматься торговлей говядиной», – сказал он мне. Закрытость системы Аргентины привела к тому, что говядина превратилась в средство обмена в международном масштабе. И это – нечто обратное ситуации во всем развитом мире, где деньги все чаще становятся цифровыми.

Конфликт между открытыми и закрытыми моделями обретает особую остроту в странах с преимущественно мусульманским населением. Благодаря доходам от продажи нефти мусульманским странам, например Саудовской Аравии и Кувейту, удается сохранять закрытые общества с высоким показателем ВВП. Однако когда запасы нефти истощатся почти во всех странах Персидского залива – по некоторым расчетам, Саудовская Аравия перестанет экспортировать нефть уже через 15 лет, – эти государства не смогут полагаться исключительно на добычу полезных ископаемых для поддержания прежнего уровня благосостояния, и им придется каким-то образом развивать отрасли, основанные на знании117.

И пока что различные страны по-разному оценивают свои перспективы и готовы к изменениям. Правительство Саудовской Аравии не так давно открыло Научно-технологический университет имени короля Абдаллы (KAUST ). Инвестиции, составившие, по слухам, около 20 млрд долларов, помогли построить блестящий учебный комплекс на месте всеми забытой рыбацкой деревушки. Он уже привлек многих ведущих мировых исследователей, что позволило королю Абдалле назвать его новым Домом мудрости118.

KAUST работает не совсем так, как исследовательские университеты в открытых обществах, что зачастую идет ему не на пользу. Посетителям нужно заранее получить разрешение на посещение кампуса. Все предложения и научные работы исследователей должны получить специальное разрешение, удостоверяющее, что изыскания проводятся «в интересах Саудовской Аравии». Основная научная работа строится вокруг национальных интересов страны, в основном повышения эффективности добычи нефти. Сотрудники KAUST неофициально говорят о том, что это всего лишь «важная исследовательская лаборатория для Aramco [национальной нефтяной компании Саудовской Аравии],

скрывающаяся за фасадом университета»119.

Однако с точки зрения социального прогресса KAUST заслуживает определенной похвалы. В стране с общепринятым гендерным неравенством KAUST – довольно открытое заведение для женщин-преподавателей и студенток. Однако до тех пор пока эти расширенные права не вырвутся за границы кампуса и не распространятся в обществе, в стране вряд ли появятся штаб-квартиры крупных компаний из отраслей будущего. Вряд ли

117 Ambrose Evans-Pritchard, “Saudi Oil Well Dries Up,” Telegraph, 05.09.12, http://blogs.telegraph.co.uk/finance/ambroseevans-pritchard/100019812/saudi-oil-well-dries-up/; “Gross Domestic Product 2014,” World Development Indicators database, World Bank, 01.07.15, http://databank.worldbank.org/data/download/GDP.pdf.

118 Jeffrey Mervis, “Growing Pains in the Desert,” Science, 07.12.12, http://twitmails3.s3-website-eu-west-1.amazonaws.com/users/325535741/89/attachment/Science_KAUST.pdf.

119 Susan Schmidt, “Saudi Money Shaping US Research,” National Interest, 11.02.13, http://nationalinterest.org/commentary/saudi-money-shaping-us-research-8083; “Social Progress Index 2015,” Social Progress Imperative, http://www.socialprogressimperative.org/data/spi; “Global Gender Gap Report 2012: The Best and Worst Countries for Women,” Huffington Post, 24.10.12, http://www.huffingtonpost.com/2012/10/24/globalgender-gap-report-2012-best-worst-countries-women_ n_2006395.html.

ей удастся стать значительной частью цепочек поставщиков для компаний нового типа. Страна в целом продолжает быть слишком закрытой для того, чтобы оказать на мир значительное влияние, и ей остается лишь надеяться на то, что нефть не закончится.

Половина мира

Критически важным фактором для успеха стран в будущем станет их способность наделять полномочиями и правами своих собственных граждан – причем всех граждан. Слишком часто страны берут в расчет лишь половину населения – мужчин – и игнорируют или принижают роль женщин, несмотря на их значительный потенциал.

На следующий день после того, как я познакомился с Марией Умар, в 200 километрах от места нашей встречи стреляли в 15-летнюю Малалу Юсуфзай. Стреляли в упор – два выстрела в голову и один в шею – за «пропаганду западного мышления», как выразился представитель движения «Талибан», «и за пропаганду против солдат Аллаха», как сказал

стрелявший120 . Что же она сделала? Всего лишь сказала о том, что девочкам нужно получать образование, – а Талибан верит, что образование женщин должно быть под запретом.

Через несколько часов после знакомства с Марией Умар я присутствовал на встрече с предпринимателями Пакистана. Я сидел во главе стола, а вокруг меня располагались бизнесмены, половина которых получила ученые степени в МТИ. И конечно же, ведущий мероприятия, сидевший рядом со мной, сказал то, что я слышу во всех остальных частях земного шара: «Мы хотим создать нашу собственную Кремниевую долину». Я должен был вести себя вежливо и поэтому не сказал прямо, что это невозможно. Я начал говорить о разных вещах, необходимых для инноваций, предпринимательства и роста, и подчеркнул, что пакистанские предприниматели кажутся мне весьма успешными бизнесменами.

Но если бы это случилось на следующий день, уже после того, как стреляли в Малалу, я, возможно, сказал бы то, что должен был сказать в любом случае: «Забудьте об этом. Пока

ввашей стране 15-летним девочкам стреляют в лицо, а школы сжигают до основания, жизнь

вней будет безрадостной, как ландшафт в Вазиристане». И неважно, у какого количества мужчин есть степени из МТИ, если 90 % пакистанских женщин страдают от домашнего

насилия, а лишь 40 % грамотны121. Государства и общества, которые делают для женщин больше остальных, имеют намного больше шансов найти свое место и преуспеть в отраслях будущего.

Хорошее отношение к женщинам – это правильно не только с точки зрения морали; в этом есть экономический смысл. Женщины представляют собой половину рабочей силы каждой страны – реальной или потенциальной. Для того чтобы стать процветающей и конкурентоспособной, страна должна полностью задействовать наиболее образованную часть своей рабочей силы. Если страна по собственной воле отказывается от половины своего трудового потенциала, она фактически исключает себя из дальнейшей игры. Страны, ликвидирующие гендерный разрыв, становятся более конкурентоспособными; они превращаются в нации будущего, которые учат и мальчиков, и девочек и которые делают все

120 Ashfaq Yusufzai, Peshawar, and Harriet Alexander, “Malala Yousafazi to Address the UN as friends in Swat Valley Listen with Pride,” Telegraph, 12.07.13, http://www.telegraph.co.uk/news/worldnews/asia/pakistan/10174882/Malala-Yousafazi-to-address-the-UNas-friends-in -Swat-Valley-listen-with-pride.html; Ben Brumfield and David Simpson, “Malala Yousafzai: Accolades, Applause and a Grim Milestone,” CNN, 09.10.13, http://www.cnn.com/2013/10/09/world/asia/malalashooting-anniversary/.

121 Zara Jamal, “To Be a Woman in Pakistan: Six Stories of Abuse, Shame, and Survival,” Atlantic, 09.04.12, http://www.theatlantic.com/international/archive/2012/04/to-be-a-woman-in-pakistan-six-storiesof-abuse-shame-and-su rvival/255585/; “Pakistan,” in The World Factbook, Central Intelligence Agency, https://www.cia.gov/library/publications/theworld-factbook/geos/pk.html.