B0P5QZLLxa

Это такие вот слова-паразиты, которые, если вот если мы начнем говорить, и я могу что-то. Я себя постоянно, нет, не вставляй норвежские слова...

А какие Вы вставляете? Норвежские слова?

Которые по-русски, например, э-э... говорить длинно. А так теперь скажешь, и все понятно.

А например?

Ну, это... ну, например, по-русски мы говорим: пошел в магазин за покупками, или: пошел в магазин что-то покупать. По-норвежски существует одно слово: хандле. Все понятно. И так далее. И те, кто здесь живет, вот, «хандлить»... Я сегодня хандлить буду. Прибавляется... Ну, как – это понятно, смесь норвежского с нижегородским...

Ну да.

Но я не считаю, что это хорошо, я поправляю себя постоянно так не делать, и как-то детей своих: нет, это нехорошо, либо понорвежски, либо по-русски, давай так. Хотя есть какие-то вещи, которые быстрее объяснить вот так вот.

Угу, а вот кроме «хандлить», что еще встречается в речи жителей Киркенеса, на Ваш взгляд?

Ой, там это целую работу можно написать, у каждого, тем более, будет свой набор. У каждого человека свой набор, который он активно использует. Кто-то больше, кто-то меньше, и может быть так, что если начнет тебе говорить человек, который здесь давно живет, а ты только приехал, ты половину вообще не поймешь, что он имел в виду.

Ну вот, то, что с Нины списала: шлаппе аф, вот, достаточно частотно, вот это вот, расслабься, да? Потом вот было что-то, на уровне, вот, тревес, по-моему...

Вот такой вот есть еще глагол «сёкать». Сёкать?

Да, уже сёкать появился. Есть норвежский глагол «осёке», это значит, писать куда-то сёкнаде, какие-то заявки на что-то, на работу там, какие-то пособия...

Какая прелесть!

Получился русский глагол: а ты сёкала или не сёкала?

(Смех) Написал ты заявку или не написал заявку? Понятно. Душевно! А что-нибудь еще такое помнится?

Честно говоря, это нужно отдельно сидеть и собирать... Даже с дочкой общаясь, мне часто у нее проще спросить вот этими вот норвежскими странными исковерканными словами, она меня быстро поймет. Потому что это связано с реалиями норвежской жизни.

Угу. А какие реалии? Ну в принципе, заявки-то и в России пишут, да? Но здесь больше, я понимаю.

111

Нет, все равно, все равно...

Ну вот, есть какие-то?

Ну вот, например, слово «дугнад». В России нет такого слова. Тукнад?

Дугнад. Это когда ты собираешься в выходные отдыхать, а тебе приходит письмо, что в субботу, например, в таком-то спортивном клубе будет дугнад, и все родители должны прийти, к примеру, собирать бутылки. Ездить полдня по домам на своей машине и собирать... Или они будут стоять в кафе и продавать какие-то пироги, которые они сами испекли, чтобы... или придут убирать хоккейную коробку от мусора, потому что...

Ну, в общем, такая общественная деятельность, внезапная...

Да, которая никак не оплачивается, которая обязательная. Ты не можешь отказаться.

Ну, волонтерство такое. Да.

Понятно. Ясно.

Такое... как это в России, субботник? Но это не субботник, это может быть и в середине недели быть.

Нет, это упс. Это некое такое внезапно что-то произошло. Понятно. Ясно, ну вот сейчас...

Причем норвежцы это воспринимают буквально как норму жизни, только ты подъезжаешь на машине, к тебе уже идут там бабушки с бутылками, они... это их система, что надо бедным детям, которые собирают для спортивного клуба, или для какой-то поездки с классом вот эти вот бутылки... Потом надо еще их сдать в аппарат стоять, часа полтора их сдавать...

Да-да-да-да, угу.

Это и пластиковые, и стеклянные, да, насколько я...

Нет, там пластик и алюминий.

У-у, все, да-да-да, знаю, ясно. То есть такого достаточно много и, в основном, заменяются...

Это все клубы спортивные, и всякие... творческие. Оркестр, например, местный.

Ну да.

Детский, все так.

У нас вот эта есть традиции-то такие. Ярмарки, вот, своего рода, когда детей организуют, они там тоже что-то с родителями успешно вяжут-шьют-готовят-лепят и так далее, а потом это, соответственно, продается и деньги идут на что-то там.

Ну это все-таки, может быть, не так массово, и не так...

И не так частотно, да?

112

У меня дочка ходит в три клуба спортивных, поэтому...

Я поняла (смех)

А хочет еще в четвертый. Я представляю, у кого много детей, что там делается! Лучше всех детей в один клуб записать.

(смех) Очаровательно!

Это очень... Вы смеетесь, а это в самом деле, когда родитель отдает своего ребенка в какой-то клуб, он всегда это уже думает. Об этом, а справится ли он вот с этим или нет.

Что должен...

Помимо того, что деньги он платит в этот клуб, нормально, он еще... справится ли он?

Ну да. То есть, допустим, если родители очень заняты, они не могут принимать участие в таких волонтерских мероприятиях, то, в общем...

Это не приветствуется.

Встает вопрос об участии ребенка в этом клубе, да?

Ну, не участии ребенка... Есть такие клубы, в которых можешь деньгами, конечно, внести, если ты не можешь участвовать. Тем же сбором бутылки, внеси какую-то сумму. Ну и чаще всего это просто... как это все пришли, а вот ты не пришел. Это как-то не принято. Все участвуют, а ты не участвуешь.

Ну понятно, такая общественная жизнь, традиции...

Были случаи, когда я просила соседку: приди, пожалуйста, помоги, потому что я на работе. Иначе будет как-то некрасиво.

Ясно. (Смех) Ясно. Ну то есть вот действительно такой вот класс слов, которые обозначают реалии норвежские и их невозможно или трудно передать на русском языке, понятное дело, они врываются в речь.

Да. Это естественный процесс.

Да. Ну вот сегодня, как раз, почти сразу как автобус приехал, я беседовала с приятнейшей дамой, и она рассказывала историю своей жизни, и у нее было буквально три выражения: васке дама, э-э... чистейший русский, великолепный русский, Вы знаете, классический, богатый. Ни единой грамматической, ни речевой помарочки, не то, что ошибки, да? Но – «васке дама», потом, э-э... «я была викар...»

По-русски скажет: я уборщица – это как-то вообще некрасиво. Васке дама – это совсем другой статус, совсем другая зарплата.

Есть вот такая ярко выраженная интерференция она присутствует, на Ваш взгляд?

Это естественно.

Саморефлексия респондентов также показательна: говорящие видят и фиксируют особенности свой речи, анализируют условия, под воздействием которых язык сохраняется или уходит на второй план:

113

И: А вы ездите на родину? Да!

И: не замечали, русский язык здесь и русский язык там – отлича-

ются?

Мне часто говорят: вы тут давно живете, у вас есть какой-то акцент. Я честно говоря, не знаю. У меня есть проблема другая: я многих слов вообще в России не знала. Например, вот эта вся компьютеризация – она произошла у меня уже здесь. Когда я уехала в 90–80-е – это там только начиналось. Это все там, я там не знала и всё это освоила на норвежском. И даже сейчас, какое-то слово они говорят «аватарка», а у меня «что это?» Чувствую себя каким-то… Я вообще этих слов не знаю! Я все это учила по-другому. У меня “profile”, даже мышка эта несчастная... Я ребенка сейчас учу на права. А я училась в России, в те времена. Здесь я только пересдавала. И все эти машинные дела я знала по-русски, и я сейчас конкретно поняла: «вот тут ты нажмешь на сцепление», а она говорит: «А что это?».

Речь второго поколения, кроме интерференций указанных типов, включает ошибки в русском, нехарактерные для носителей русского как родного, а именно: «Половина русские» вместо «наполовину», «Она всегда меня учила... русский язык», «Ну, для всех других грамматика очень сложная» вместо «по сравнению с другими», «На работе... Здесь понорвежскому и по-русскому. И тоже у меня другая работа, там тоже порусски. Потому что... ну, язык тоже там нужен».

Скажите, пожалуйста, вот есть у детей какие-то типичные ошибки, которые они делают?

Это очень индивидуально.

Ну вот, совсем недавно, которые изучали, например, слово ёлка. И подобные... Где е, ё, ю, я... Обозначают два звука. Так и пишется: йо. И то же самое йож. И очень удивляются, что это не так вообще-то и почему так? Ну это чаще всего, это дети, которые там... основной язык норвежский у них. Русские дети, которые много читают книг, для них таких ошибок практически не существует.

Таким образом, приграничный Киркенес, как и вся Сёр-Варангер коммуна, представляется уникальным явлением с точки зрения функционирования языка: малонаселенный населенный пункт и регион характеризуются полиглоссией за счет среды приезжих, доля которых весьма существенна соотносительно с местным населением. При этом норвежский Север специфичен в функционировании государственного: по словам экспертов, это букмол-коммуна, где есть свои нюансы с функционированием второй формы норвежского – ньюноршка, востребованного как первый, материнский, не более двумя процентами населения коммуны, тогда как Юг в значительной мере связан именно с ньюноршком.

114

Русский, среди языков мигрантов, наиболее значим в процентном соотношении, что опять-таки составляет специфику Севера Норвегии, поскольку на Юге при большей численности русских их общая доля в составе населения и доля от числа мигрантов незначительны. Функционирование русского языка в русско-норвежском приграничье обусловлено рядом факторов, среди которых добрая историческая память, традиции добрососедства и интенсивность экономического, культурного сотрудничества, которые, с нашей точки зрения, не дают русскому языку в Киркенесе утратить свои позиции как иностранного и мотивирует русскоязычных мигрантов сохранять родной русский язык. Указанные факторы влияют на то, что коммуникативный ресурс русского в Северной Норвегии шире, чем в тех странах, где такого интенсивного потока туристов из России нет или где этот поток не представляет будничное внесезонное явление. Последний фактор двуплановый: с одной стороны, использование русского не только в рамках семейного общения, но и на работе, не дает русским на Севере Норвегии утратить язык, а с другой – постоянное переключение с одного языка на другой порождает условия для интерференции, превращающий русский, функционирующий на Севере Норвегии в явление особого рода, требующее длительного наблюдения и внимания исследователей.

115

Глава 4

ЯЗЫК КОРЕННОГО МАЛОЧИСЛЕННОГО НАРОДА В УСЛОВИЯХ МНОГОВЕКОВОГО РУССКОЯЗЫЧНОГО

ОКРУЖЕНИЯ НА КОЛЬСКОМ СЕВЕРЕ

4.1 Современное положение кольско-саамских языков

Специфика ситуации такого коренного малочисленного народа Севера, как саамы, состоит в том, что саамский народ исторически разделен и проживает в 4 странах: России, Финляндии, Норвегии и Швеции. Саамы России (кольские саамы) в основном проживают на территории Кольского полуострова, где находится административное образование Мурманская область. Саамское сообщество разных стран после 1991 г. имеет тесные и интенсивные контакты на разных уровнях: экономическом, политическом, социальном и гуманитарном. Так, вслед за саамами Финляндии, Норвегии и Швеции в 2010 г. был создан выборный представительный орган российских саамов, проживающих в Мурманской области, – Саамский парламент Кольского полуострова. Саамы разных стран имеют совместные проекты в разных сферах. Молодежь кольских саамов имеет возможность обучаться в Финляндии и Норвегии по стипендиям этих стран.

Анализ социолингвистической ситуации Мурманской области показывает, что в условиях многовекового русскоязычного окружения саамский язык утратил свои позиции. Исторические, демографические, социальные и институциональные факторы способствовали этому положению.

Политика государства и работа, которая ведется общественными организациями, в настоящее время не приводит к увеличению численности населения, владеющего кольско-саамскими языками. Бытовые функции, выполняемые языком, отсутствие мотивации к изучению языков кольских саамов у молодежи Мурманской области по сравнению с интересом этой же молодежи к изучению языка норвежских саамов (северосаамского), старение носителей языка способствуют ухудшению положения саамских языков кольских саами.

По данным интерактивного атласа исчезающих языков, выпущенного ЮНЕСКО в 2009 г., кильдинский диалект саамского языка относится к группе вымирающих языков (severely endangered). Принадлежность языка к данной категории означает, что на языке говорят представители старшего поколения, в то время как родители могут его понимать, но не говорят на нем с детьми или между собой. Это определение уже не соответствует реальному положению с саамским языком кольских саамов. Наше мнение состоит в том, что кильдинский диалект саамского языка в настоящее время уже относится к категории сritically endangered, когда самые молодые носители – это самые старые представители саамского сообщества, а язык

116

используется частично и нерегулярно [121]. Семейные языковые связи совершенно потеряны, язык передается только академическим путем, который используется чрезвычайно мало, функционирование саамского языка ограничено бытовыми функциями, но не в кругу семьи. Для сохранения саамского языка, по нашему мнению, возможен только внешний путь – изменения статуса языка путем формирования иной языковой политики и новых возможностей для функционирования языка.

Положение языка малочисленного коренного народа, как известно, определяется несколькими факторами: число носителей, языковое окружение, тип хозяйственной деятельности, воспроизводство языка, межнациональные браки, языковая политика государства, престиж языка, наличие письменности, роль средств массовой информации [15, с. 114‒ 118].

Динамика количества лиц, указавших свою национальную принадлежность саамы в Мурманской области и в Российской Федерации, такова: 1989 г. – 1 615 человек, 2002 г. – 1 769 человек, 2010 г. – 1 771 человек

[67, с. 8]. Таким образом, в сравнении с предыдущей переписью 2002 г. количество саамов увеличилось на 0,12%, а по сравнению с 1989 г. – на 9%.

Значительный рост человек, заявивших свою национальность как саамскую после 1989 г., связан, по нашим наблюдениям, с фактором роста национального самосознания: все больше представителей той или иной народности осознают себя частью своего народа и заявляют свою национальность. Немалую роль играют и факторы экономические: после Горбачёвской перестройки для саамов появилась возможность расширения международного сотрудничества, получения грантов, стажировок, международных контактов с саамами Финляндии, Швеции и Норвегии.

Большинство саамов – это население трудоспособного возраста (959 человек) или моложе трудоспособного (411 человек), а средний возраст саамов Российской Федерации составляет 33 года [67, с. 19]. По уровню образования больше всего саамов имеют среднее или среднее неполное образование (252 и 285 человек соответственно). 2 человека определили себя как неграмотных [67, с. 66‒ 67]. 315 человек, проживающих на территории Мурманской области, владеют саамским языком: из них 18 русских, 7 коми, 1 немец и 279 саамов [68, с. 450‒ 451]. Таким образом, среди саамов владеют, по их словам, родным языком 15,7%.

По данным Э. Шеллер, из 700 представителей этноса, которые имеют знания кильдинского диалекта саамского языка на разных уровнях, более 200 человек являются потенциальными носителями, т. е. людьми с хорошим пассивным знанием языка: они понимают все или многое, многие умеют говорить на кильдинском диалекте, но по разным причинам говорят не активно или вообще не говорят. Около 100 из 700 людей, владеющих кильдинским диалектом, являются активными носителями этого языка, т. е. людьми, которые свободно говорят на саамском языке и используют его на всех уровнях [104, с. 18‒ 19]. Это 5%

117

саамов, проживающих в России. Местами компактного проживания саамского населения являются следующие районы Мурманской области (сельское население): Ловозерский (Ловозеро, Краснощелье, Каневка, Сосновка, Ревда) – 873 человека; Кольский район (Лопарская, Тулома, Верхнетуломский) – 118; Кандалакшский район – 13; Печенгский – 8; Терский – 10; Ковдорский (Ена, Енский, Риколатва, Уполокша) – 112, Кольский – 201. Некоторая часть саамов проживает в различных городах Мурманской области (городское население): Мурманск – 139 человек, Апатиты – 53 человека, ЗАТО Островной – 33, Оленегорск – 46, Мончегорск – 43, ЗАТО Североморск – 22, Кола – 83, Кандалакша – 13, Кировск – 12, Полярные Зори – 10, ЗАТО Александровск – 20 [68, с. 463‒ 522]. Дисперсность проживания саамов препятствует их общению на родном языке: районы компактного проживания саамов в Мурманской области расположены в разных частях полуострова в удалении от областного центра г. Мурманска. Недостаточно развитая транспортная инфраструктура и высокая стоимость транспортных услуг и проживания является одним из существенных препятствий для обучения представителей коренного населения в областном центре – г. Мурманске или в другом городе.

По признаку владения русским языком количество саамов за последние несколько лет незначительно увеличилось: в 2002 г. их количество составляло 99,8% от всего количества саамов, в 2010 г. – 99,9% (1 человек, проживающий в сельской местности, не владеет русским языком согласно анкетным данным 2010 г.). В целом, можно сказать, что русским языком владеют все саамы. Русский язык вытеснил саамский язык из всех сфер использования языка (официальных и неофициальных).

К традиционным саамским промыслам относят оленеводство, охоту, рыболовство и собирательство (см., например: [19, с. 11; 102, с. 52]). В товарном виде сейчас существует только оленеводство. Характер традиционного саамского хозяйства предполагал бережное отношение к природе. Саам никогда не брал рыб или птицы больше, чем нужно для нужд семьи. Таким образом, все эти условия существования саами сформировали их этнографическую самобытность. Цикличная система хозяйства просуществовала у саамов в чистом виде до начала XX в. Систему эту разрушила ликвидация традиционной системы пользования угодьями в 1917 г. и последовавшая вслед за этим коллективизация [53, с. 19‒ 20]. Промышленное освоение края принесло значительный урон природе и традиционным видам хозяйственной деятельности. Саамов отторгли от привычной среды обитания: отрасли хозяйства, считавшиеся исконно саамскими, подчинены государственным структурам и не приносят того дохода саамскому населению, который могли бы. Исчезновение традиционных промыслов приводило и к исчезновению сферы бытования языка.

Упадок национальной самобытной культуры и языка тревожит представителей саамской общественности. Так, Президент общественной орга-

118

низации Мурманской области «Ассоциация кольских саамов» Е. Гой в интервью в декабре 2018 г. отмечает: «Одним из наболевших на сегодняшний день вопросов для саамского народа является как раз таки вопрос сохранения саамского языка и приобщение молодого поколения к его изучению. Сегодня изучение саамского языка осуществляется в соответствии с потребностями обучающихся и их семей, в настоящее время изучение саамского языка в общеобразовательных организациях на территории Ловозерского района организовано в соответствии с пожеланиями родителей в форме кружковых занятий. Группы первого года обучения формируются на начало учебного года на основании заявлений родителей (законных представителей) обучающихся, в основном это представители саамского населения, а также не саами по национальности (коми-ижемцы, русские). Все заявления родителей (законных представителей) учащихся, выражающих желание изучать саамский язык, удовлетворяются. В современной издательской практике сложилась ситуация, когда в учебно-методической литературе по саамскому языку, в том числе предназначенной для школьников, одновременно используются алфавиты, отличающиеся несколькими графическими знаками. Это ситуация является препятствием изданию учебно-методических и дидактических материалов. В целях развития в регионе языка коренного населения, грамотной организации образовательной деятельности в образовательных организациях, в которых обучаются представители из числа коренного народа и школьники, ориентированные на изучение языка и культуры коренных жителей Кольского полуострова, необходима унификация графических систем, используемых в практике преподавания саамского языка в Мурманской области. Однако государственные органы Мурманской области, исходя из положений законодательства Российской Федерации, не обладают полномочиями для принятия правового акта, утверждающего алфавиты языков народов Российской Федерации. В целях проработки вопроса об определения графической основы алфавита саамского языка Ассоциацией кольских саамов направлены обращения с просьбой инициировать рассмотрение вопроса о нормативном регулировании определения графической основы алфавитов языков народов Российской Федерации и порядка ее утверждения на федеральном уровне или наделения субъектов Российской Федерации такими полномочиями в адреса Федерального агентства по делам национальностей, Министерства образования и науки Российской Федерации, Ассоциации коренных малочисленных народов Севера, Сибири и Дальнего Востока Российской Федерации» [26].

Общественные организации в сотрудничестве с правительственными организациями работают над вопросом сохранения саамского языка. Но пока естественной передачи саамского языка новым поколениям не существует, поскольку в семьях практически не говорят на этом языке. Уже несколько поколений кольских саамов утратило язык. Теперь иногда просто

119

некому говорить с ребенком на родном языке. Даже если в семье есть представители старшего поколения, владеющие языком, то чаще всего они живут отдельно, а значит, не имеют возможности постоянно общаться с внуками.

Преподавание кильдинского саамского языка в настоящее время не существует: в средней школе с. Ловозеро саамский язык не преподают, даже на уровне факультативного курса, хотя краткосрочные курсы кильдинского саамского языка проводятся по инициативе саамского сообщества.

Необходимо отметить, что в постперестроечный период прежде всего саамская общественность стала активна в вопросах возрождения саамского языка. Саамская общественность активно предлагает меры по сохранению и ревитализации своего языка (создание языковых центров, Центра саамских знаний, кружков и курсов по изучению саамского языка).

В последнее время активизировались интерактивные формы изучения языка. Так, в январе 2019 г. мас». В Совкина представила в рамках «Кольского саамского радио» флешмоб «Го мас» (говори по-саамски). Идея проекта состоит в следующем: разговаривать с людьми, которые знают или не знают саамский язык; помочь и поддержать тех, кто хочет говорить на родном языке; сохранить в видеосюжетах непосредственность и желание говорить на саамском языке. «Говорим по-саамски, как умеем» ‒ это новый проект, который будет рассказывать и выставлять сюжеты о людях, говорящих или пытающихся говорить по-саамски. В. Совкина пишет: «На эту мысль меня натолкнул мой архив. Когда я его просматривала, я нашла много сюжетов, где мы снимали людей, которые говорят по-русски, но всегда вставляют в свою речь саамские слова. Это оказалось так интересно. Значит, люди хотят говорить на своем родном языке. Просто не знают где и когда. Вот так и родился проект, «Говорю, как умею». Здесь нет ка- кого-то стандарта, говори и тебя услышат. А мы в этом поможем, своими сюжетами, рассказами» [news_KNSS@googlegroups.com].

Ассимиляция кольских саамов во многом зависела от народностей, с которыми соприкасались саами в своем хозяйственном быту, – это русские, финны, коми-ижемцы, самоеды, норвежцы, карелы. По данным исследователя 1920-х гг. В. К. Алымова, с норвежцами и карелами саамы находились в хозяйственной и культурной связи с древних времен, но к началу ХХ в. эта связь ослабилась. От соприкосновения и длительной связи с каждой из народностей саамы больше теряли, чем приобретали (теряли угодья и пастбища, переход к оседлости, культурные влияния в одежде, домашнем обиходе, питании). Браки с русскими у кольских саамов всегда были нередки, но эти браки почти всегда влекли за собой потерю племенных саамских черт [2, с. 71‒ 101].

120