Послесловие

XX век был значим для психологии тем, что она пыталась обрести свою целостность, построить научное знание по идеалам рациональности классической науки, т.е. опираясь на дедуктивно-индуктивный подход. Но романтическая вера в то, что возможна интеграция различных подходов на единой основе, не оправдалась. Разочарование в идеях построения единой психологии привело к тому, что зазвучали голоса об интеграции на основе эклектического сосуществования разных научных методологий и вненаучных практик. Итогом подобного развития психологии явились методологический анархизм, связанный с утратой единых стандартов познания и, по сути, происходит сползание в хаос, усиливающийся от обилия разнородной, несистематизированной информации. Реальность бросает вызов научному сообществу.

Перед профессионалами поставлена задача разобраться, как должно строиться научное познание, чтобы сохранить психологию как науку. Нежелательной альтернативой может быть то, что психология рискует превратиться во «множество текстов», говоря словами постмодернистов.

В монографии «Методология и методика психологического исследования», написанной автором в 2011 году, было предложено провести рефлексию и понять:

Пункт 1: где, в какой точке процесса познания мы находимся; Пункт 2: что бы мы собственно хотели; Пункт 3: как перейти от первого пункта ко второму.

Именно эти обстоятельства и послужили отправной точкой для научного поиска автора. В 2011 году не было сформулировано четкой программы действий относительно пункта 3. Через три года можно высказаться более определенно.

Понимание того, что научное познание реальности опирается на определенные познавательные предпосылки, было высказано Альбертом Эйнштейном, который предложил модель научного мышления, включающий в себя загадочный jump (творческий прыжок от данных чувственного опыта к аксиомам теории). Эйнштейн, будучи физиком, не смог объяснить познавательные предпосылки творческого прыжка, вскользь отметив роль бессознательного, образов и интуиции.

Развитие научной методологии позволило осмыслить проблему «прыжка» со стороны такого эвристического приема как моделирование. Построение содержательных моделей (описательных, объяснительных, прогностических) помогает выстроить научное исследование в единой логике. Методологическим ориентиром для психологов мог бы выступать конструктивный эмпиризм, полагающий, что научная деятельность представляет собой конструирование моделей, которые должны быть адекват-

124

ны явлениям» (Б. Ван Фраассен). На наш взгляд, более точным определением методологической стратегии в психологическом исследовании является понятие «теоретический эмпиризм».

Теоретический эмпиризм хоть и является оксюмороном, но, тем не менее, это хорошее метафорическое обозначение того подхода, когда модель становится «сердцевиной» научного познания и предшествует формулированию гипотез.

Какова логика научного познания, ведущая к построению модели? В.С. Степин, проведя историко-генетическую реконструкцию открытия уравнений Максвелла, показал важность работы с моделями, описывающими и объясняющими эмпирические и теоретические феномены. С нашей сточки зрения, схема научного познания Эйнштейна должна быть модифицирована с учетом движения познания по линии: «уровень эмпирических феноменов» Þ «уровень теоретических феноменов» Þ «уровень понятий»

Þ «модель». Основой научной деятельности на первом этапе научного познания является составление таблицы эмпирических и теоретических феноменов, которые затем должны быть объяснены с помощью системы понятий предметной области.

Теоретические модели существуют не сами по себе, они создаются учеными и для ученых. Вот почему они должны быть адекватны не только объектам реальности, но также логике и познавательным возможностям человека. Ключ к пониманию адекватного способа отражения в сознании человека объектов реальности дает концепция Л.М. Веккера, согласно которой психологическая структура концепта-понятия является инвариантом обратимого межязыкового перевода, минимум, на двух уровнях обобщенности. Эта мысль является фундаментальной и показывает принципиальную невозможность чисто логического описания объекта познания в человеческом мышлении. Всегда в понятии, помимо логических структур, есть образные и операциональные элементы, которые и воспроизводят полноту понятия как познавательного средства.

Эти представления Л.М. Веккера, будучи обогащенными теорией Даниэля Канемана о когнитивных системах – интуиции (fast) и мышления (slow), – позволили прийти к пониманию процессуального плана научного мышления, который был отражен в субъектно-объектной схеме построения модели исследования. Данная схема оказалась адекватной этапам творческой деятельности, описанию процесса математических открытий Ж. Адамара и эвристикам И.Н. Семенова, отраженным в уровнях организации мышления. В схеме, представленной в монографии, процессуальный (субъектный) план соответствует объектному (предметному) плану научного познания. Работа с содержательной моделью должна учитывать, с одной стороны, особенности организации когнитивной системы человека, с другой – характеристики объекта исследования.

125

В контексте когнитивного подхода, теоретическая модель исследования – это система понятий предметной области психологии, представляющая изучаемую реальность одновременно в знаковой и образной форме, которые отражают существенные свойства изучаемого объекта и особенности человеческого мышления и понимания.

Содержательные модели выполняют в психологическом исследовании важные функции: понимания, описания, объяснения, образа будущего результата. Но самое главное – на основе модели осуществляется психологическое осмысление полученных результатов. Результат, полученный в наблюдении и эксперименте, сам по себе не входит в теорию, он должен быть осмыслен в системе понятий данной науки. Вот почему факту следует пройти долгий путь от уровня эмпирических феноменов до уровня модели, не потеряв при этом тех важных свойств, которые связывают его с объективной реальностью.

Существуют модели разного уровня «зрелости». В «зрелой» содержательной модели существует обратимый переход между образной и знаковой формой отражения изучаемого явления. Но отношения между образной и знаковой формой могут выступать в форме топологического инварианта, как это наблюдается в моделях-аналогах. Модели-аналоги не способны объяснить психологический смысл изучаемого явления, но прекрасно справляются с эвристической функцией познания.

Модель-ориентированная структурно-процессуальная схема психологического исследования, представленная в монографии, акцентирует важность анализа научной проблемы в теоретических понятиях предметной области и показана системообразующая роль модели исследования. Спиралевидно-процессуальный характер научного познания связан с тем, что модель выполняет функцию верификации полученных результатов. Модель должна объяснить полученные результаты и вытекающие из них следствия. Если она не в состоянии это сделать, то происходит корректировка модели, и цикл научного познания повторяется.

В монографии рассмотрены особенности работы с гипотезой исследования, показана роль модели в формировании психологически обоснованной гипотезы.

Серьезной проблемой психологии является отсутствие стандартов доказательности, из-за чего на данном этапе невозможно провести систематизацию психологических знаний по принципам, аналогичным доказательной медицины. Наличие методологических стандартов позволило бы перейти в дальнейшем к технологии работы с массивами данных – метаанализом.

Книга написана, но тема не закрыта. Практика постоянно предлагает нам новые «вызовы», и новые идеи, возможно, заставят еще раз пройти по витку спирали познания. На данном этапе развития следует отказаться от амбициозной программы создания Единой Теории Психологии, своего

126

рода Чаши Грааля, и сосредоточиться на поиске нового психологического знания через грамотно проведенные и отрефлексированные исследования. По нашему мнению, только уточнение и переосмысление понятий содержательной модели в психологических исследованиях позволит индуктивно выстроить целостное знание психологической науки.

127