Глава II. Атрибут исполнения обязательства

Раздел 1. Субъекты исполнения обязательства

§ 1. Исполнение договорного обязательства третьим лицом

1. Общая характеристика института

Исполнение обязательств по общему правилу производится соответствующей обязанной стороной (должником). Как правило, стороны вступают в личные, т.е. обязательственные, а именно договорные правоотношения, учитывая личность контрагента. Кредитор в грядущем договорном отношении предполагает, что должник произведет надлежащее исполнение в соответствии с условиями обязательства. Во многих, если не в большинстве, случаях исполнение производится должником лично - покупатель уплачивает цену, продавец передает вещь, заемщик возвращает заем и т.д.

Однако гражданское право, регулируя в основном имущественные отношения, учитывает, что нередко кредитору бывает безразлично, кто именно предоставит ему соответствующее имущественное благо - сам должник лично или кто-либо другой.

"Что удовлетворение может совершить и третье лицо, очень понятно; ибо должник обещает не то, что он сам совершит определенное действие, а то, что оно будет совершено, и его отношение к удовлетворению состоит в том, что на нем лежит забота об его осуществлении. Поэтому, если оно произойдет благодаря другому, то предмет, за который отвечает должник, отпадает сам собой, а лежащее на нем обязательство является исполненным. По-видимому для этого правила существует одно исключение: в том случае, когда удовлетворение третьего лица было не тем, которое установлено в договоре, но это только кажущееся исключение, так как должник обещает удовлетворение, соответствующее договору; несоответствующее договору удовлетворение не есть поэтому вовсе исполнение, картина Тома не есть картина Легантини. Это не нуждается в дальнейших доказательствах" <1>.

--------------------------------

<1> Бернгефт Ф., Колер И. Гражданское право Германии. С. 244.

Кредитор, ожидающий возврата займа, или продавец - уплаты покупной цены, с экономической точки зрения должен индифферентно относиться к лицу, оплачивающему сумму долга. Ему значительно более важно получить надлежащее исполнение. "Допустить противоположное правило, т.е. признать, что веритель может отклонить исполнение, предлагаемое со стороны посторонних, а не со стороны самого должника, значило бы допустить право без наличности объективного интереса, значило бы покровительствовать возможности кредитору держать в своих руках должника из личных соображений, без всякого имущественного интереса" <1>.

--------------------------------

<1> Шершеневич Г.Ф. Учебник русского гражданского права. С. 404.

Эти достаточно очевидные обстоятельства не могли не оказаться не замеченными цивилистами. Поэтому гражданское право уже достаточно давно при определенных условиях допускает исполнение обязательства третьим лицом. Оценивая возможные перспективы дальнейшего развития института исполнения обязательства третьим лицом, следует заметить, что все усложняющиеся экономические отношения не могут не сказываться и на правовом поле, регулирующем эти отношения. Особенно рельефно это проявляется в области коммерческих, предпринимательских отношений. Представление о личном долге, лежащем на обязанном лице, все более заменяется имущественным интересом не столько в личности, доставляющей удовлетворение по обязательству, сколько в том имущественном результате, в том имущественном благе, которое кредитор желает получить. Конечно, так называемая личная правовая связь между кредитором и должником (vinculum iuris) не исчезает окончательно и, очевидно, в той или иной мере будет существовать, пока индивидуальность субъекта еще имеет ценность в глазах других участников отношений. Между тем нельзя отрицать и того обстоятельства, что все больше появляется таких обязательств, исполнение которых самостоятельно и в полной мере одним субъектом просто невозможно. Это естественное последствие всеобщей, глобальной специализации в человеческой деятельности. Для решения тех или иных хозяйственных задач порой требуется выполнение такого большого числа и разнообразия действий со стороны должника, что сам кредитор заинтересован в исполнении этих действий различными субъектами, обладающими для их качественного и профессионального исполнения соответствующими ресурсами, однако вступление с каждым из них в договорное отношение оказывается нередко неэффективным уже с организационной точки зрения. Все эти и, наверное, многие другие объективные обстоятельства позволяют предположить, что институт исполнения обязательств третьим лицом ожидает дальнейшее развитие и, возможно, в сторону известной его либерализации <2>.

--------------------------------

КонсультантПлюс: примечание.

Монография М.И. Брагинского, В.В. Витрянского "Договорное право. Договоры о передаче имущества" (Книга 2) включена в информационный банк согласно публикации - Статут, 2002 (издание 4-е, стереотипное).X

<2> В этом смысле справедливо замечание В.В. Витрянского, который считает, что возможность возложения исполнения денежного обязательства на третье лицо значительно облегчает расчеты между участниками договорных отношений (см.: Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Книга вторая: Договоры о передаче имущества. М., 2000. С. 593 - 594).

По свидетельству исследователей гражданского и торгового права зарубежных стран, правила о надлежащем субъекте договора предполагают широкие возможности осуществления исполнения третьими лицами <1>.

--------------------------------

<1> Гражданское и торговое право зарубежных стран: Учебное пособие / Под общ. ред. В.В. Безбаха, В.К. Пучинского. М., 2004. С. 298 (автор главы - В.Г. Ульянищев).

Ссылаясь на Германское Гражданское уложение (ГГУ) (§ 267) и высказывание Гая, немецкий профессор Р. Циммерманн указывает, что третьи лица управомочены учинить исполнение за должника даже без его одобрения. Однако ни в римском праве, ни в современном праве это правило не применяется без исключения <2>.

--------------------------------

<2> Zimmermann R. The Law of Obligations. Roman Foundations of the Civilian Tradition. P. 752. См. также: Франчози Дж. Институционный курс римского права: Пер. с итал. / Отв. ред. Л.Л. Кофанов. С. 414.

Российская гражданская кодификация, как и зарубежное гражданское законодательство, также устанавливает нормативное регулирование исполнения обязательства третьим лицом.

В соответствии со ст. 313 ГК РФ исполнение обязательства может быть возложено должником на третье лицо, если из закона, иных правовых актов, условий обязательства или его существа не вытекает обязанность должника исполнить обязательство лично. В этом случае кредитор обязан принять исполнение, предложенное за должника третьим лицом (п. 1).X

Пункт 2 данной статьи устанавливает, что третье лицо, подвергающееся опасности утратить свое право на имущество должника (право аренды, залога или др.) вследствие обращения кредитором взыскания на это имущество, может за свой счет удовлетворить требование кредитора без согласия должника. В этом случае к третьему лицу переходят права кредитора по обязательству в соответствии со ст. 382 - 387 ГК РФ.X

Институт исполнения обязательства третьим лицом в гражданском праве состоит из трех групп правоотношений. Первую образуют случаи возложения исполнения обязательства на третье лицо. Вторую - исполнение обязательства должника третьим лицом по собственному побуждению при отсутствии акта возложения со стороны должника. Третью группу могут составлять случаи обязанности исполнения обязательства должника третьим лицом в силу нормативных актов.

2. Основания возложения исполнения

Ближайшее рассмотрение текста п. 1 ст. 313 ГК РФ показывает, что законодатель не устанавливает здесь каких-либо оснований возложения исполнения на третье лицо. Как это будет обосновано ниже, основания такого возложения тем не менее имеются во всех случаях, но отыскиваются не в указанной норме, а покоятся на других нормах.X

Ретроспективный анализ развития отечественного гражданского права показывает, что изъятие оснований возложения исполнения обязательства на третье лицо из текста соответствующих норм гражданского законодательства последовательно проводилось в последних кодификационных работах. Так, в Основах гражданского законодательства 1961 г. (ст. 38) и ГК РСФСР 1964 г. (ст. 171) содержались три основания возложения исполнения договорного обязательства на третье лицо. Первое - случаи, предусмотренные установленными правилами, второе - связанность третьего лица с одной из сторон административной подчиненностью, третье - связанность третьего лица с одной из сторон соответствующим договором.X

Прежде всего следует заметить, что законодатель ограничивал институт исполнения обязательства третьим лицом рамками обязательств, возникающих из договора, что совершенно справедливо признавалось в литературе необоснованным <1>. В действующем законе учтен этот недостаток, и теперь нет никаких, даже формальных, препятствий для возложения исполнения внедоговорного, например деликтного, обязательства или обязательства из неосновательного обогащения на третье лицо <2>.X

--------------------------------

<1> См., напр.: Райхер В.К. Возложение исполнения обязательства на третье лицо // Правоведение. 1972. N 4. С. 37 - 38.

<2> См.: Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Книга первая: Общие положения. С. 374 (автор главы - М.И. Брагинский).X

Дальнейшее развитие законодательства в силу влияния развивающихся рыночных отношений видоизменило институт возложения исполнения обязательства на третье лицо. Так в п. 1 ст. 62 Основ гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик 1991 г. устанавливалось, что исполнение обязательства, возникшего из договора, может быть возложено в целом или в части на третье лицо, если это предусмотрено законодательством или договором, а равно если третье лицо связано с одной из сторон соответствующим договором. Упоминание об административной подчиненности было изъято из нормы.X

Как указывает М.И. Брагинский, ст. 313 ГК РФ "вынесла за свои пределы весь вопрос об основаниях возложения исполнения обязательства на третье лицо, как и в целом - об отношениях третьего лица с должником" <3>.X

--------------------------------

<3> Там же. С. 373.

К этому можно добавить, что вынесение за рамки предписания п. 1 ст. 313 ГК РФ оснований возложения исполнения на третье лицо не означает отсутствия таковых оснований. Они, как это уже упоминалось выше, будут присутствовать тогда, когда имеется само возложение, ибо последнее есть волевой акт соответствующего субъекта гражданского права (должника).X

Указанные основания возложения исполнения могут опираться на совершенно различные юридические факты. Практика свидетельствует, что главенствующее место среди этих юридических фактов занимает сделка, и прежде всего договор. Наиболее типичной ситуацией выступает случай, когда третье лицо является должником обязанного перед кредитором лица. Иными словами, третье лицо само является должником должника или его дебитором.

Экономичность гражданского оборота по самой своей сути подталкивает участников этого оборота к тому, чтобы избежать излишних издержек при исполнении обязательств. Зачем должнику получать исполнение от своего дебитора, с тем чтобы потом передать объект этого исполнения своему кредитору? Значительно проще дать указание дебитору передать объект исполнения непосредственно кредитору. Здесь и открывается одно из оснований возложения исполнения на третье лицо - договор. В описанной ситуации мы имеем дело именно с договором. Дебитор должника обязан произвести исполнение в соответствии с условиями имеющегося между ними обязательства. На практике условия такого обязательства далеко не всегда предусматривают обязанность дебитора передавать объект исполнения кому-либо еще, кроме самого кредитора. Поэтому указание кредитора в этом втором обязательстве для должника (третьего лица) не обязательно для него. В связи с этим указание кредитора об исполнении иному лицу представляет собой оферту в соглашении, приводящем к изменению договора между ними и возникающем, если последует акцепт. В том случае, когда третье лицо, являющееся дебитором должника, согласно передать объект исполнения иному лицу, сам факт выполнения такого указания следует рассматривать в качестве акцепта упомянутой оферты. Конечно, такой акцепт может быть сделан не только посредством конклюдентных действий, но и в другой форме.

Договор между должником и третьим лицом может изначально предусматривать исполнение указанному или не указанному в нем лицу. Если условия договора не позволяют признать его договором в пользу третьего лица (ст. 430 ГК РФ), то, по нашему мнению, здесь обнаруживается изначальное возложение исполнения обязательства на третье лицо. В тех случаях, когда этот договор не устанавливает конкретное лицо, которому следует произвести исполнение, последующее указание контрагенту (третьему лицу) на него не следует рассматривать как оферту. Третье лицо, являющееся дебитором должника, уже обязано произвести исполнение отличному от кредитора лицу. Оно связано соответствующим условием заключенного договора. Данное основание возложения имеет сложный юридический состав: во-первых, это условие договора, предусматривающее обязанность исполнить обязательство не указанному конкретно в договоре лицу, и, во-вторых, это действия соответствующей стороны в договоре, указывающие на конкретное лицо. Два этих обстоятельства и составляют возложение исполнения на третье лицо.X

Поэтому идущий в литературе спор о наличии у должника обязанности исполнить указание кредитора об исполнении третьему лицу либо об отсутствии такой обязанности невозможно разрешить, как это пытается сделать А.А. Кот <1>, без учета различных обстоятельств такого указания: если исполнение третьему лицу предусмотрено условиями обязательства должника и кредитора, исполнение третьему лицу обязательно для должника; если условиями обязательства исполнение третьему лицу по указанию кредитора не предусмотрено, у должника такая обязанность отсутствует, и, следовательно, он вправе проигнорировать указание кредитора, исполнив обязательство в соответствии с условиями договора.

--------------------------------

<1> Кот А.А. Понятие и характерные особенности перехода прав кредитора к третьим лицам в гражданском праве России // Актуальные проблемы гражданского права: Сборник статей. Вып. 6 / Под ред. О.Ю. Шилохвоста. М., 2003. С. 246.

Иногда на практике указание на плательщика как на лицо, на которое возложено исполнение обязательства должника, изначально включается в договор между кредитором и должником, что у сторон правоотношений вызывает некоторое недопонимание в правильной квалификации отношений. Так, при рассмотрении одного из дел Международный коммерческий арбитражный суд при Торгово-промышленной палате РФ указал следующее. Доводы ответчика, приведенные в доказательство того, что заключенный между ним и истцом контракт является трехсторонним договором простого товарищества (договором о совместной деятельности), третьей стороной в котором является организация, производящая оплату, нельзя признать состоятельными. Как видно из вводной части контракта, предметом данного контракта является купля-продажа товара, а сторонами, покупателем и продавцом соответственно, - ответчик и истец. Названная ответчиком организация (согласно контракту - "представитель") не является стороной по данному контракту, а действует в качестве лица, на которое ответчиком возложено исполнение обязательств, вытекающих из данного контракта (п. 1 ст. 313 ГК РФ) <2>.X

--------------------------------

<2> Арбитражная практика Международного коммерческого арбитражного суда при ТПП РФ за 1998 г. / Сост. М.Г. Розенберг. М., 1999. С. 214.

Договорные основания возложения исполнения на третье лицо могут быть самыми различными. По договору купли-продажи одна сторона дает указание другой поставить товар или уплатить покупную цену отличному от кредитора лицу; по кредитному договору заемщик указывает третьему лицу на необходимость перечисления суммы кредита своему контрагенту; должник договаривается с третьим лицом о безвозмездном погашении последним его обязательства перед кредитором (дарение) <1>; арендодатель указывает на перечисление суммы арендной платы иному лицу и т.п.

--------------------------------

<1> Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Книга вторая: Договоры о передаче имущества. С. 347 (автор главы - В.В. Витрянский); Гражданское право. Т. 2: Учебник. Изд. 4-е, перераб. и доп. / Под ред. А.П. Сергеева, Ю.К. Толстого. С. 141 (автор главы - И.В. Елисеев). В литературе особо отмечается, что это возможно лишь в том случае, если обязанности должника не должны быть исполнены им лично (см.: Гражданский кодекс Российской Федерации. Часть вторая. Текст, комментарии, алфавитно-предметный указатель / Под ред. О.М. Козырь, А.Л. Маковского, С.А. Хохлова. М., 1996. С. 304 (автор коммент. - А.Л. Маковский)).X

Мы склонны считать, что любое предоставление по договору с теоретической точки зрения может быть исполнено не должником, а иным лицом, ибо если какие-либо действия может произвести один, то они могут быть произведены и другим. Иное дело, что эти действия могут качественно отличаться друг от друга. Например, если на концерте обязался выступить известный артист, а вместо него обязательство перед театром исполняет субъект без слуха и голоса.

В литературе отмечается, что указание основного общества своему дочернему обществу исполнить обязательство кредитору основного общества также представляет собой случай возложения исполнения обязательства на третье лицо <2>. При этом упомянутое указание основного общества дочернему противопоставляется договорному основанию возложения исполнения обязательства на третье лицо. По нашему мнению, такое противопоставление может вызывать некоторые вопросы. Основное и дочернее общества выступают самостоятельными субъектами в гражданском обороте. Тот факт, что основное общество имеет возможность в силу корпоративного права влиять на волю дочернего общества или даже определять ее формирование, не затрагивает оценку волеизъявления общества в обороте в качестве того или иного юридического факта. Поэтому оценку основания возложения исполнения обязательства основного общества на дочернее следует производить исходя из волеизъявления этих самостоятельных субъектов. Если соответствующие органы управления дочернего общества принимают необходимое решение и производят исполнение обязательства основного общества, то взаимоотношения между этими обществами как самостоятельными субъектами гражданского оборота следует оценивать исходя из предусмотренных гражданским правом оснований возникновения прав и обязанностей (п. 1 ст. 8 ГК РФ). Практика свидетельствует, что исполнение обязательства подчиненной организацией рассматривается судом как соответствующее п. 1 ст. 313 ГК РФ <3>. Вместе с тем, если решение об исполнении обязательства дочерним обществом за третье лицо принимается в связи с корпоративным влиянием основного общества, действия дочернего общества не могут быть отвергнуты в тех или иных обстоятельствах основным обществом, поскольку последнее само и определяло эти действия.X

--------------------------------

<2> Гражданское право. Часть первая: Учебник / Под ред. А.Г. Калпина, А.И. Масляева. С. 412 (автор главы - М.Я. Шиминова).

<3> Практика Международного коммерческого арбитражного суда при ТПП РФ за 2001 - 2002 гг. / Сост. М.Г. Розенберг. М., 2004. С. 224.

Основания исполнения обязательства должника третьим лицом в нормах иностранного гражданского законодательства об исполнении обязательств, как правило, не устанавливаются. Более того, сам факт существования возложения нередко вообще в соответствующих нормах в отличие от отечественных предписаний не упоминается. Схожий подход возможно обнаружить и в дореволюционном гражданском праве. Основной акцент делается на обязанности кредитора принять надлежащее исполнение от третьего лица, если только должник не обязан исполнить обязательство исключительно лично. Столь единообразный подход в гражданском праве, очевидно, можно объяснить известным влиянием римского права. Здесь, по свидетельству романистов, считалось, что исполнение может быть осуществлено третьим лицом, независимо от того, каким отношением оно связано с должником <1>.

--------------------------------

<1> См.: Дождев Д.В. Римское частное право: Учебник / Под ред. В.С. Нерсесянца. С. 471.

Таким образом, установление в нормах гражданского законодательства об исполнении обязательства должника третьим лицом оснований такого исполнения выступает характерной особенностью периода советского гражданского права и представляет собой известное ограничение использования этого института. Объяснение этому обстоятельству, очевидно, следует отыскивать в известном влиянии административного метода управления плановой экономикой, присущего тому периоду.

В то же время отсутствие ограничений по основаниям исполнения обязательства должника третьим лицом вовсе не означает, что любое надлежащее исполнение, предложенное посторонним лицом, кредитор обязан принять.

3. Условия возложения исполнения

Редакция п. 1 ст. 313 ГК РФ может привести к выводу о том, что отечественное законодательство допускает возложение исполнения обязательства должником на третье лицо не во всех случаях, а только тогда, когда из закона, иных правовых актов, условий обязательства или его существа не вытекает обязанность должника исполнить обязательство лично. Иными словами, если из закона, иных правовых актов, условий обязательства или его существа вытекает обязанность должника исполнить обязательство лично, возложение исполнения обязательства на третье лицо не допускается, а совершенное возложение будет противоречить предписанию указанной нормы.X

Такое понимание института возложения исполнения на третье лицо можно назвать достаточно традиционным в отечественной цивилистике. Так, В.С. Толстой пишет, что "возложение исполнения на третьих лиц допустимо только при том условии, что это не противоречит закону, договору основного должника и его кредитора либо существу отношений между ними" <1>. Здесь же автор проиллюстрировал сказанное: "...невозможно, например, переложить на третье лицо исполнение обязанности написать художественное произведение" <2>. В том же смысле высказываются и современные учебные работы. В частности, указывается, что ст. 313 ГК РФ разрешает вопрос о том, что должник вправе возложить исполнение на третье лицо, если только из нормативного акта, договора, существа обязательства не вытекает обязанность личного исполнения самим должником <3>.X

--------------------------------

<1> Толстой В.С. Исполнение обязательств. С. 76.

<2> Попутно заметим, что, на наш взгляд, употребление термина "основной должник" не вполне удачно, ибо может вызывать ошибочное представление о том, что третье лицо является дополнительным должником.

<3> См.: Гражданское право: Учебник / Под ред. С.П. Гришаева. С. 144 (автор главы - Г.Д. Отнюкова). В том же ключе см.: Гражданское право. Часть первая: Учебник / Под ред. А.Г. Калпина, А.И. Масляева. С. 411 (автор главы - М.Я. Шиминова); Гражданское право: Учебник для вузов. Часть первая / Под ред. Т.И. Илларионовой, Б.М. Гонгало, В.А. Плетнева. С. 367 (автор главы - Г.И. Стрельникова).

Такое понимание института возложения исполнения на третье лицо представляется нам не совсем верным как с теоретической точки зрения, так и с позиций практической целесообразности.

Самым общим исходным пунктом для такой оценки выступает принцип свободы договора. Обязательство кредитора и должника по общему правилу связывает лишь стороны этого обязательства (п. 3 ст. 308 ГК РФ). Как было установлено выше, возложение исполнения происходит, как правило, по соглашению между должником и третьим лицом. Это последнее соглашение с юридической точки зрения достаточно автономно (самостоятельно) по отношению к соглашению между кредитором и должником. Следовательно, в силу принципа свободы договора каких-либо препятствий к заключению соглашения об исполнении третьим лицом обязательства должника его кредитору быть не должно. Возложение исполнения на третье лицо потому и допускается без согласия кредитора, что сам факт соглашения о возложении исполнения совершенно не затрагивает интересы кредитора, ибо его права требования определяются не этим соглашением, а договором с должником. Само по себе соглашение между третьим лицом и должником о возложении исполнения обязательства теоретически не может каким-либо образом затрагивать права кредитора. Даже если третье лицо приступит к исполнению обязательства за должника, все юридические возможности кредитора по защите своих прав на получение надлежащего исполнения от должника сохраняются в его арсенале. Если кредитор имеет право требовать личного исполнения обязательства должником, исполнение этого обязательства третьим лицом без согласия или одобрения кредитора не может признаваться надлежащим. В этом смысле представляется обоснованным вывод М.И. Брагинского, который указывает, что "во всех случаях, когда сторона передает исполнение обязательства третьему лицу, несмотря на существующий в законе или договоре запрет на такую передачу, она принимает риск действий последнего на себя" <1>.X

--------------------------------

КонсультантПлюс: примечание.

Монография М.И. Брагинского, В.В. Витрянского "Договорное право. Общие положения" (Книга 1) включена в информационный банк согласно публикации - Статут, 2001 (издание 3-е, стереотипное).X

<1> См.: Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Книга первая: Общие положения. Изд. 2-е, испр. С. 377.

В литературе приводится пример недопустимости возложения исполнения обязательства должника на третье лицо. Так, М.И. Брагинский указывает, что в договоре хранения, за упоминаемыми здесь же исключениями, хранитель вправе передать поклажу и тем самым исполнение своего обязательства третьему лицу лишь при наличии согласия на то поклажедателя <2>.

--------------------------------

КонсультантПлюс: примечание.

Монография М.И. Брагинского, В.В. Витрянского "Договорное право. Общие положения" (Книга 1) включена в информационный банк согласно публикации - Статут, 2001 (издание 3-е, стереотипное).X

<2> Там же. С. 372.

В самом деле, передачу вещи на хранение третьему лицу при отсутствии указанных в ст. 895 ГК РФ условий (вынужденность к тому силой обстоятельств, необходимость соблюдения интересов поклажедателя и невозможность получить согласие поклажедателя) следует признать нарушением обязательств хранителя по договору хранения. Однако означает ли нарушение его обязательств перед стороной договора хранения автоматическое уничтожение его же договора с третьим лицом? Не будут ли при таком подходе нарушаться права третьего лица по договору с должником? Не лишится ли добросовестное третье лицо всех преимуществ договорной защиты своих прав при автоматическом уничтожении его договора по причине нарушений обязательств должника перед кредитором? Можно ли признать справедливым отказ поклажедателя от принятия по окончании срока договора сохраненной в целостности вещи только на том основании, что ему стало известно о хранении вещи третьим лицом без его согласия? Каково влияние последующего одобрения кредитором возложения на третье лицо исполнения обязательства, которое должно было исполняться лично должником? Все эти и многие другие вопросы побуждают более взвешенно подойти к разрешению этой проблемы. Возможно, здесь необходим более детальный подход в урегулировании всех разнообразных вариантов возникающих отношений.X

В основу одного из направлений такой разработки мог бы лечь уже упоминавшийся принцип свободы договора, а также другой принцип, в общем плане заключающийся в том, что потенциальная возможность исполнения сама по себе не представляет собой обязательного требования для законности самого соглашения (за исключением абсолютной невозможности, которая понимается как невозможность ни для какого лица исполнить обязательство) <1>. Повторимся, должник вправе договориться с третьим лицом о возложении исполнения его обязательства в любом без каких-либо исключений случае. Однако интерес кредитора в личном исполнении обязательства должен быть защищен, так как в противном случае цель заключенного договора не достигалась бы в полной мере. Но и интерес добросовестного третьего лица заслуживает защиты. Поэтому можно было бы предложить не уничтожать соглашение о возложении исполнения обязательства на третье лицо только на том основании, что обязательство должно быть исполнено лично. В силу сохранения и одного, и другого договора и кредитор, и третье лицо получили бы в распоряжение весь арсенал средств защиты, который предоставляет право в связи с нарушением договора. Кредитор вправе был бы не принимать ненадлежащего исполнения, а третье лицо в случае нарушения его прав по договору с должником также могло бы опираться в защите своих прав на условия заключенного с должником договора.

--------------------------------

<1> Этот подход используется в Европе в том числе и в аспекте исполнения обязательства третьим лицом (см., напр.: Towards a European Civil Code / Ed. by A.S. Hartkamp, M.W. Hesselink, E.H. Hondius, C.E. du Perron, J.B.M. Vranken. P. 169 - 170).

Интересно заметить, что гражданское право в вопросе регулирования возложения исполнения на третье лицо нередко оставляет неосвещенными правоотношения, возникающие в связи с соглашением должника и третьего лица о возложении исполнения. Это новое правоотношение видится отличным от отношений должника и кредитора, а потому и не регулируется специально, ибо к такому договору подлежат применению общие положения <1>.

--------------------------------

<1> Схожий подход можно обнаружить в объяснениях к соответствующим статьям проекта Гражданского уложения Российской империи (см.: Гражданское уложение. Проект / Под ред. И.М. Тютрюмова; Сост. А.Л. Саатчиан. Т. 2. С. 213).

Принципы Европейского договорного права в статье, посвященной исполнению третьим лицом, разрешают вопрос о случаях, когда кредитор не вправе отказаться от предложенного третьим лицом исполнения, совершенно не затрагивая возможности или невозможности самого возложения исполнения обязательства должником на третье лицо (ст. 7.106) <2>.

--------------------------------

<2> Principles of European Contract Law. Part I and II / Ed. by Ole Lando, Hugh Beale. P. 338.

В отечественной практике арбитражных судов также можно обнаружить случаи, когда предметом судебной оценки выступала правомерность принятия кредитором исполнения. Так, по одному из дел отмечалось отсутствие в договоре запрета на передачу исполнения третьему лицу, что послужило основанием признания действий кредитора по принятию исполнения правомерными и соответствующими ст. 313 ГК РФ <3>.X

--------------------------------

<3> Постановление Федерального арбитражного суда Московского округа от 26.02.2002 N КА-А40/677-02.X

Еще одна проблема, близко примыкающая к вопросу о возложении исполнения обязательства на третье лицо, касается реальных договоров. В качестве примера можно использовать конструкцию договора займа, являющегося односторонне обязывающим реальным договором.

На практике встречаются случаи, когда два участника гражданского оборота намереваются вступить в заемные отношения, оговаривают все условия займа, однако фактически денежные средства заемщику передает не заимодавец, а по его поручению третье лицо. При этом документы, оформляющие договор займа (договор в виде единого документа, подписанного сторонами, письма сторон), свидетельствуют о намерении вступить в заемные отношения именно тех лиц, которые оформили и подписали эти документы.

В соответствии с п. 1 ст. 807 ГК РФ по договору займа одна сторона (заимодавец) передает в собственность другой стороне (заемщику) деньги или другие вещи, определенные родовыми признаками, а заемщик обязуется возвратить заимодавцу такую же сумму денег (сумму займа) или равное количество других полученных им вещей того же рода и качества. При этом договор займа считается заключенным с момента передачи денег или других вещей.X

Исходя из этого, до передачи денег или вещей в собственность заемщику заимодавец никаких прав не имеет и в обязательственных отношениях с заемщиком не состоит. Поскольку договор займа является односторонне обязывающим, у заимодавца нет и не может быть каких-либо обязательств перед заемщиком <1>. Поэтому, следуя буквальному смыслу п. 1 ст. 313 ГК РФ, в этом случае возложение заимодавцем исполнения обязательства по предоставлению займа на третье лицо невозможно, поскольку никакого обязательства, исполнение которого можно было бы возложить на третье лицо, строго говоря, нет, а заимодавец не является должником заемщика.X

--------------------------------

<1> Так называемая кредиторская обязанность заемщика в данном случае в расчет не принимается.

Здесь надо также заметить, что ВС РФ, оценивая отношения по кредитному договору и, как можно судить по тексту судебного акта, полагая, что на стороне банка-кредитора отсутствует долг, указал следующее. Пункт 1 ст. 313 ГК РФ, предусматривающий возможность возложения должником исполнения обязательств на третье лицо, никакого отношения к банковским операциям, связанным с выдачей кредита, не имеет <2>. Косвенным образом из арбитражной практики также можно сделать вывод, что Президиум ВАС РФ полагает, что у банка-кредитора по кредитному договору отсутствует денежный долг, поскольку при наличии у банка обязательств по выдаче кредита не допускается прекращение обязательств зачетом встречных требований в том случае, если заемщик имеет денежное требование к банку <3>.X

--------------------------------

<2> См.: Определение ВС РФ от 17.08.1999 N КАС99-199. Представляется, что в случае перечисления суммы кредита по указанию заемщика третьему лицу имеет место не отношение по возложению исполнения обязательства на третье лицо, а речь должна идти об особом условии кредитного договора, по которому для экономии затрат и времени суммы кредита перечисляются выбранным заемщиком субъектам для удовлетворения его хозяйственных нужд. Арбитражная практика исходит из допустимости предоставления кредита путем перечисления денежных средств контрагентам заемщика по распоряжению последнего (см.: Постановление Президиума ВАС РФ от 28.01.1997 N 3256/96 // Вестник ВАС РФ. 1997. N 5. С. 96).X

<3> См.: п. 11 Обзора практики разрешения споров, связанных с прекращением обязательств зачетом встречных однородных требований (информационное письмо Президиума ВАС РФ от 29.12.2001 N 65 // Вестник ВАС РФ. 2002. N 3. С. 11).X

С точки зрения гражданского оборота, однако, экономическая, хозяйственная, в том числе организационная, потребность в заключении договора займа (кредита) между одними лицами и предоставление суммы займа по такому договору третьим лицом, безусловно, может возникать. Арбитражные суды в таких случаях применяют к отношениям по предоставлению третьим лицом займа положения ст. 313 ГК РФ <4>.X

--------------------------------

<4> См., напр.: Постановление Федерального арбитражного суда Восточно-Сибирского округа от 22.03.2002 N А33-14511/01-С1/Ф02-651/02-С2. Эта практика соответствует позиции Президиума ВАС РФ, занятой по аналогичному делу, рассмотренному ранее в порядке надзора (см.: Постановление Президиума ВАС РФ от 23.12.1997 N 5589/97 // Вестник ВАС РФ. 1998. N 5. С. 63).X

В связи с этим можно говорить о необходимости de lege ferenda расширения применения принципа, заложенного в п. 1 ст. 313 ГК РФ, на случаи возложения стороной реального договора на третье лицо совершения действий, необходимых для возникновения договорного правоотношения, если это не противоречит закону, существу соответствующего обязательства и намерениям сторон.X

4. Проверка кредитором факта возложения исполнения

должником обязательства на третье лицо

В практической деятельности участников гражданского оборота сам факт возложения исполнения должником обязательства на третье лицо проявляется для кредитора и иных лиц в разнообразных формах. Наиболее распространены случаи указания третьим лицом в соответствующих документах (платежных поручениях, накладных, актах приемки-передачи и т.п.) на то, что исполнение производится за должника либо по конкретному обязательству, договору, иному основанию. Нередки также случаи, когда третье лицо, производя, например, платеж за должника, указывает в графе платежного документа о назначении платежа, что платеж осуществляется за соответствующий товар, при этом ни договор, по которому продавался товар, ни должник по этому договору зачастую не указываются. Встречаются и такие случаи, когда третье лицо либо должник письменно уведомляют кредитора о состоявшемся возложении исполнения обязательства на третье лицо.

Необходимо отметить, что неквалифицированное оформление отношений, возникающих в связи с возложением исполнения обязательства должника на третье лицо, приводит при рассмотрении впоследствии различных споров к затруднению в доказывании действительно сложившихся между сторонами отношений. Нередки случаи, когда соответствующим сторонам в споре не удается доказать факт возложения исполнения обязательства на третье лицо.

Представляется, для того чтобы избежать затруднительных ситуаций, сторонам в коммерческом обороте следует при возложении исполнения обязательства на третье лицо направлять кредитору письменную информацию с подробным и точным указанием на обязательство, исполнение которого возложено на третье лицо, точное наименование (имя) третьего лица, юридический факт (сделку, включая договоры, деликт, неосновательное обогащение и др.), из которого возникло соответствующее обязательство и иные данные, которые позволяли бы избежать неопределенности в будущем.

Одним из существенных моментов в данном аспекте является выяснение ответа на вопрос - обязан ли кредитор проверять факт возложения исполнения обязательства на третье лицо?

По нашему мнению, исходя из целей института возложения исполнения обязательства на третье лицо, а также учитывая динамичность современных гражданских, и в особенности предпринимательских, отношений, целесообразно было бы исходить из отсутствия у добросовестного кредитора обязанности по проверке факта возложения исполнения обязательства на третье лицо. При этом следует считать, что если при производстве исполнения кредитор не знал и не должен был знать об отсутствии факта возложения исполнения обязательства на третье лицо либо не знал об обстоятельствах, с очевидностью свидетельствующих об отсутствии возложения, принятие кредитором такого исполнения не может иметь для него негативных последствий, и его интерес в принятии исполненного должен быть защищен гражданским правом.

Констатация в суде отсутствия факта возложения исполнения на третье лицо нередко приводит к удовлетворению исков третьих лиц о взыскании полученных кредитором в качестве исполнения сумм от третьих лиц как его неосновательного обогащения. При этом практика арбитражных судов не всегда отличается единообразием по оценке наличия или отсутствия обстоятельств, подтверждающих возложение исполнения обязательства на третье лицо. Так, по делам, связанным с возвратом за заемщика сумм кредитов третьими лицами <1>, встречаются случаи, когда третьи лица, перечисляя соответствующие суммы, указывают в платежных документах так называемый ссудный счет заемщика, не уточняя, что платеж осуществляется за заемщика по соответствующему кредитному договору. При этом некоторые арбитражные суды полагают недостаточным наличие указания третьим лицом на ссудный счет должника <2>, а другие полагают это обстоятельство достаточным для констатации факта возложения исполнения обязательства на третье лицо и проявления воли третьего лица на платеж за должника <3>.

--------------------------------

<1> Подробнее о проблемах возврата суммы кредита третьим лицом см.: Гаврин Д. Исполнение третьим лицом обязательства должника по кредитному договору // Хозяйство и право. 2002. N 12. С. 76 - 81.

<2> См., напр.: Постановление Федерального арбитражного суда Уральского округа от 20.01.1998 N Ф09-1097/97-ГК.X

<3> См., напр.: Постановление Федерального арбитражного суда Восточно-Сибирского округа от 05.09.2000 N А33-4590/00-С1-Ф02-1790/00-С2.X

Практика ВАС РФ исходит из того, что для решения вопроса о том, возникло ли у кредитора, получившего платеж от третьего лица, неосновательное обогащение вследствие принятия им денежных средств третьего лица (утверждающего об ошибочности платежа) как исполнения, предложенного за должника по обязательству, необходимо установить наличие этого обязательства и предусмотренные ст. 313 ГК РФ правовые основания совершения третьим лицом платежа за должника <1>.X

--------------------------------

<1> Постановление Президиума ВАС РФ от 13.10.1998 N 3784/97 // Вестник ВАС РФ. 1999. N 1. С. 45.X

Этот подход возможно оценить исходя из того, допустимо ли признание неосновательным обогащением платежа, внешне подпадающего под исполнение, если сам должник совершил его по ошибке. Сделка, совершенная по ошибке, является недействительной. Следовательно, по общему правилу ошибочно исполненное подлежит возврату (п. 2 ст. 167 ГК РФ). Однако исполненное по обязательству, даже если такое исполнение и было ошибочным, нецелесообразно подвергать возврату, если оно во всем остальном соответствует должному. Поэтому представляется, что в законодательстве на основании возможности, заложенной в предписании п. 2 ст. 167 ГК РФ, следует установить изъятие, предусмотрев, что исполнение по обязательству, произведенное как должником, так и третьим лицом по ошибке, не подлежит возврату, если исполнение соответствует условиям обязательства и оно принято кредитором (концепция совпадения).X

5. Исполнение обязательства третьим лицом

по собственному побуждению

В действующем российском гражданском законодательстве один из случаев исполнения обязательства третьим лицом за должника при отсутствии возложения урегулирован в п. 2 ст. 313 ГК РФ и ограничен обозначенными в этой норме условиями, но его следует рассмотреть лишь после отыскания ответа на более общий вопрос - в каком случае третье лицо может по своему собственному побуждению (proprio motu) исполнить обязательство за должника?X

С теоретической точки зрения исполнение обязательства третьим лицом за должника может либо допускаться законодательством без каких-либо ограничений, либо такое исполнение может обставляться определенными условиями. В этом случае нельзя не придать юридического значения и отношению должника к такому исполнению, производимому третьим лицом. Очевидно, что должник может либо одобрять это исполнение, либо относиться к нему индифферентно, либо возражать против исполнения обязательства посторонним лицом. Отдельно следует выделить случаи, когда отношение должника к исполнению обязательства иным лицом на момент производства такого исполнения неизвестно, т.е. должник не знает о том, что третье лицо осуществляет за него исполнение обязательства. Точно так же необходимо выяснить, какие последствия для всех трех участников соответствующих правоотношений устанавливаются в обязательственном праве при отсутствии или наличии указанных условий.

Гражданскому праву известны различные подходы к решению очерченных вопросов <1>.

--------------------------------

<1> См.: Май С.К. Очерк общей части буржуазного обязательственного права. С. 103 - 104.

Исходя из презумпции заинтересованности кредитора в получении удовлетворения и от третьего лица, можно выделить прокредиторскую, продолжниковскую и сбалансированную концепции по возможности исполнения обязательства третьим лицом в зависимости от наличия или отсутствия согласия (одобрения) должника.

Прокредиторской концепции в гражданском праве придерживается большинство законодательств. Она исходит из того, что согласие должника на исполнение за него обязательства не требуется. Третье лицо может исполнить обязательство должника, даже если он возражает против этого, находится в неведении или никак не проявляет своего отношения <2>. Более старые законодательства прямо предусматривали возможность исполнения обязательства третьим лицом без согласия должника <3>. Соответственно, кредитор вправе принять такое исполнение, которое будучи надлежащим, приводит к прекращению обязательства, за исключением особых случаев перехода права к третьему лицу, о них будет сказано ниже особо. Таким образом, прокредиторская концепция совершенно игнорирует волю должника, несогласие которого с производимым за него исполнением третьим лицом может быть учтено лишь самим кредитором. Кредитор в случае несогласия должника с таким исполнением вправе отказаться принять его, не рискуя впасть в просрочку. Последнее правило отсутствует в ГК Латвии, который в этом вопросе, судя по тексту закона, занимает наиболее крайнюю прокредиторскую позицию. В ст. 1815 указано, что если предмет обязательства относится исключительно к личным действиям обязанного, то обязательство должно быть исполнено им самим. Во всех других случаях исполнение обязательства может быть совершено вместо должника, даже без его ведома и помимо его воли, третьим лицом. Согласно § 1423 Австрийского гражданского кодекса согласие должника на исполнение обязательства третьим лицом не требуется.

--------------------------------

<2> См., напр.: Larenz R. Lehrbuch des Schuldrechts. Bol. I. Allgemeiner Teil. 14, neubearb. Aufl. S. 192.

<3> Статья 690 Саксонского гражданского уложения гласила: если требование простирается на исключительно личное действие должника, то этот последний сам обязан исполнить требование. В прочих случаях исполнение может быть учинено другим лицом вместо должника, даже без согласия последнего, и веритель обязан принять такое исполнение со стороны другого лица (см.: Саксонское гражданское уложение. СПб., 1885. С. 160).

О праве кредитора отказаться принять исполнение при несогласии должника здесь ничего не говорится.

Параграф 267 ГГУ устанавливает, что если должник не обязан исполнить обязательство лично, то исполнение обязательства может быть осуществлено третьим лицом. Согласия должника не требуется. Здесь же устанавливается, что кредитор может отказаться принять исполнение, если должник не согласен. Схожий подход закреплен в ст. 6.30 ГК Нидерландов, где также особо указывается, что кредитор не считается находящимся в просрочке при отказе принять исполнение, если должник не согласен. Однако в силу предписаний ст. 6.73 ГК Нидерландов голландскую правовую систему, на наш взгляд, все же следует отнести к группе, разделяющей сбалансированную концепцию, поскольку указанное выше правило не будет применяться, если третье лицо имеет законный интерес в исполнении обязательства за должника.

Несколько иной аспект выставлялся в ст. 1613 проекта Гражданского уложения Российской империи, где указывалось, что обязательство, не требующее непременно исполнения его лично самим должником, может быть исполнено вместо должника, даже без его ведома, посторонним лицом. Точно так же предусматривалось право кредитора отказаться от принятия исполнения при несогласии должника. Сам текст этой статьи, касаясь отчасти лишь неосведомленности должника, как будто не решал вопроса о случаях его несогласия с исполнением. Однако из объяснений к данной норме становится очевидным, что составители проекта считали верным игнорировать несогласие должника. "Интерес верителя состоит лишь в том, чтобы доставляемое ему удовлетворение вполне соответствовало возникшему в его пользу обязательству, но если такое соответствие не обусловливается личными качествами должника, то для верителя безразлично, производится ли исполнение самим должником или кем-либо посторонним. С этой точки зрения безразлично также, производит ли третье лицо исполнение по поручению должника или с его согласия, или же, напротив того, без его ведома, или даже против его воли" <1>.

--------------------------------

<1> См.: Гражданское уложение. Проект / Под ред. И.М. Тютрюмова; Сост. А.Л. Саатчиан. Т. 2. С. 212 - 213.

К прокредиторской концепции относятся также те новые Гражданские кодексы бывших союзных республик СССР, которые в отличие от Модельного кодекса Содружества Независимых Государств и ГК России испытали на себе большее влияние немецкой кодификации. Так, ст. 431 ГК Азербайджана устанавливает весьма схожее с германским регулирование исполнения обязательства третьим лицом. Почти такое же положение вещей обнаруживается в ГК Туркменистана (ст. 383).X

Продолжниковская концепция стоит на защите интересов должника, требуя непременного согласия или одобрения должника исполнения обязательства за него третьим лицом. Этот подход за некоторыми частными исключениями во многом разделяется в общем праве. В английском праве исполнение без разрешения должника не допускается <1>. Платеж третьего лица только в том случае освобождает должника от обязательства, если третье лицо было уполномочено на это или этот платеж был впоследствии одобрен <2>.

--------------------------------

<1> Хотя на практике договорные обязательства очень часто исполняются третьим лицом посредством той или иной юридической техники (см., напр.: Whittaker S. Performance of Another's Obligation: French and English Law Contrasted // http://ouclf.iuscomp.org/articles/whittaker.shtml).

<2> Principles of European Contract Law. Part I and II / Ed. by Ole Lando, Hugh Beale. P. 340.

Сбалансированная концепция пытается примирить интересы всех трех участвующих в соответствующих правоотношениях лиц и основывается на некотором компромиссе. В наиболее общем виде она может быть разделена на три основных подхода.

Первый заключается в том, что третье лицо может исполнить обязательство за должника, а кредитор обязан его принять, если третье лицо имеет законный интерес в исполнении чужого обязательства (ст. 6.73 ГК Нидерландов), аналогичный подход наблюдается во французском праве <3>. Принципы европейского договорного права (ст. 7.106) ставят обязанность кредитора принять надлежащее исполнение от третьего лица и без согласия должника в зависимость от того, имеет ли третье лицо законный интерес в исполнении, и учитывая, исполнил ли должник обязательство или не следует ли с очевидностью, что он не исполнит его в срок.

--------------------------------

<3> Ibid.

Второй предусматривает возможность для должника выступать против исполнения обязательства третьим лицом, если он докажет, что такое исполнение наносит ему ущерб <4>.

--------------------------------

<4> Морандьер Л.Ж. де ла. Гражданское право Франции. С. 525.

Третий подход связан с отсутствием суброгации, если исполнение произведено третьим лицом без согласия должника (ст. 1236 Гражданского кодекса Бельгии).

Текст ст. 313 ГК РФ при буквальном его толковании напрямую не открывает возможности с однозначностью ответить на вопрос - может ли третье лицо исполнить обязательство за должника без согласия или вопреки согласию последнего. Сравнение п. 1 и 2 показывает, что в первом случае идет речь о возложении обязательства должником на третье лицо, и, следовательно, здесь нет сомнений в согласии должника. Во втором же случае исполнение производится по инициативе третьего лица, имеющего законный интерес в сохранении прав на имущество, и согласия должника не требуется. Может ли третье лицо исполнить обязательство за должника независимо от наличия у него интереса в исполнении за должника и без согласия или вопреки возражениям последнего, закон ответа не дает. От ответа на этот вопрос зависит отнесение российского подхода либо к прокредиторской, либо к сбалансированной концепциям, рассмотренным выше.X

Толкование ст. 313 ГК РФ показывает, что в п. 2, где речь идет об исполнении обязательства третьим лицом по собственной инициативе, законодатель особо указывает, что в этом случае исполнение может быть произведено третьим лицом и без согласия должника. Логично предположить, что если бы закон исходил из общего правила о возможности исполнения обязательства за должника в любых случаях, не было бы необходимости отдельно указывать на это для случаев исполнения обязательства третьим лицом при наличии у последнего интереса в сохранении имущества (п. 2 ст. 313 ГК РФ). Очевидно, что такое специальное указание для этих случаев и понадобилось поместить в закон для того, чтобы учесть интерес третьего лица, дав ему возможность исполнять за должника обязательства и без его согласия, так как в противном случае по общему правилу должник мог бы возражать против исполнения обязательства третьим лицом.X

Таким образом, можно предположить, что российское обязательственное право исходит из общего принципа о возможности исполнения обязательства третьим лицом лишь с согласия должника, за исключением случаев, указанных в п. 2 ст. 313 ГК РФ, когда третье лицо подвергается опасности утратить свое право на имущество должника вследствие обращения на него взыскания кредитором.X

В связи с этим необходимо ответить на вопрос о правах и обязанностях лиц для случаев, когда должник не согласен с исполнением обязательства третьим лицом, которое не подпадает под действие гипотезы п. 2 ст. 313 ГК, а также уяснить весьма важный практический аспект - должен ли кредитор, принимая исполнение от третьего лица, во всяком случае проверять наличие согласия должника?X

Статья 313 ГК РФ не дает ответов на эти вопросы. Затруднительно отыскать на них ответы и в литературе.X

В деловой практике кредитор, принимая исполнение, предложенное за должника, как правило, ограничивается лишь уяснением вопроса о том, за какого должника и по какому обязательству производится исполнение. С точки зрения интересов кредитора это положение вещей вполне объяснимо, ибо кредитор заинтересован в получении надлежащего исполнения, а возможный интерес должника в личном исполнении обязательства не совпадает с интересом кредитора в своевременном получении исполнения. Возложение на кредитора обязанности по проверке наличия или отсутствия факта возложения или согласия кредитора на исполнение третьим лицом, очевидно, могло бы во многих случаях чрезвычайно затруднить оборот, потребовав соответствующих организационных, материальных затрат и потерь во времени. Если исходить из презумпции добросовестности участников оборота, то необходимость такой проверки могла бы обернуться негативными последствиями для всех участвующих в данных правоотношениях лиц - и должника, и третьего лица, и кредитора.

В связи с этим представляется необходимым рассмотреть вопрос о целесообразности установления в обязательственном праве опровержимой презумпции наличия согласия должника на исполнение обязательства третьим лицом, возложив бремя опровержения и риск упущения в своевременности опровержения на должника. На наш взгляд, введение такой презумпции было бы полезным как для сохранения динамизма современного гражданского оборота, так и для защиты интересов добросовестных кредиторов.

Принятие кредитором исполнения, предложенного за должника третьим лицом, обязательно для кредитора, если у него отсутствуют основания полагать, что такое исполнение производится вопреки воле должника, а также если такое исполнение допускается законом вопреки воле должника (п. 2 ст. 313 ГК РФ). Действующее законодательство не предусматривает каких-либо специальных норм, позволяющих кредитору приостановить принятие исполнения, предложенного третьим лицом, или отказаться от его принятия до выяснения наличия согласия на то должника или факта возложения.X

Обширная практика исполнения обязательств по поставке товаров и их оплате третьими лицами может привести к выводу о наличии обычая делового оборота, согласно которому кредитор не обязан проверять наличие факта возложения исполнения обязательства или согласия должника на его исполнение третьим лицом.

Представляется, что едва ли есть основания для отказа в таком подходе и для тех случаев, когда должник не был согласен с исполнением за него обязательства третьим лицом, однако кредитору об этом ничего известно не было.

В арбитражной практике встречаются дела, где вопрос о согласии должника на исполнение его обязательства третьим лицом был предметом судебного исследования. Так, при рассмотрении иска третьего лица к должнику о взыскании неосновательного обогащения, которое образовалось в связи с погашением третьим лицом долга ответчика перед банком по кредитному договору, ответчик возражал против удовлетворения предъявленного иска, мотивируя это отсутствием его предварительного согласия на принятие финансовой помощи от истца. Арбитражный суд кассационной инстанции, отменяя решение суда первой инстанции, которым в иске было отказано, в частности, указал, что материалы дела подтверждают, что с финансовой помощью истца ответчик молчаливо согласился, ибо задолженности по кредитному договору он не имеет, о чем свидетельствуют копии балансов ответчика <1>.

--------------------------------

<1> Постановление Федерального арбитражного суда Московского округа от 02.12.1999 N КГ-А41/3963-99.X

В другом деле было установлено, что третье лицо частично оплатило цену товара за покупателя, не указав в платежном поручении, что уплачивает продавцу сумму во исполнение обязательства покупателя перед продавцом. Арбитражный суд посчитал обязательство покупателя в части этого платежа прекратившимся, поскольку в судебном заседании представитель третьего лица (плательщика) подтвердил, что оплата производилась за покупателя, и отрицал наличие каких-либо договорных отношений с продавцом, а последний не подтвердил какими-либо доказательствами наличие с третьим лицом договорных отношений, в счет которых можно было бы засчитать спорный платеж <2>.

--------------------------------

<2> Постановление Федерального арбитражного суда Центрального округа от 05.10.1999 N А64-2095/98-12.X

Несколько сложнее обстоит дело со случаями, когда должник доводит до сведения кредитора свое несогласие на исполнение за него обязательства третьим лицом. Обязан ли кредитор в этом случае воздержаться от принятия исполнения от третьего лица? Каковы последствия нарушения этой обязанности, если она существует?

Если согласиться с выводом о том, что по общему правилу исполнение обязательства третьим лицом вопреки воле должника (за исключением случаев, установленных законом) не допускается, то праву следовало бы иметь юридические средства для соблюдения этого правила.

Здесь мы можем отыскать, по крайней мере, два возможных подхода.

Первый заключается в признании юридической ничтожности исполнения третьего лица, принятого кредитором вопреки известной ему воле должника, возражающего против такого исполнения (общее право).

Второй основывается на известной степени пренебрежения волей должника, однако ограждает его от каких-либо имущественных притязаний со стороны третьего лица в связи с произведенным им исполнением (ст. 1236 ГК Бельгии).

Первый подход имеет такие преимущества, как соблюдение любых интересов должника. Здесь учитывается и морально-нравственный аспект, имея в виду возможное нежелание должника быть "облагодетельствованным" за чужой счет или от субъекта, чья помощь ему неприятна, а иногда может грозить определенными негативными последствиями <1>. Второй подход в большей степени учитывает имущественный интерес кредитора и игнорирует волю должника, защищая его тем не менее от имущественных потерь, ибо третье лицо не может иметь к должнику каких-либо материальных притязаний.

--------------------------------

<1> Интересный пример приводился немецкими юристами: "В жизни встречаются такие стечения обстоятельств, когда должник заинтересован в том, чтобы третье лицо за него не платило. Стоит вспомнить случай, когда роль должника играет судья, и его долги платит лицо, ведущее перед ним свою тяжбу". Хотя они же и находят выход из этого положения через институт неосновательного обогащения, воспользовавшись которым судья может снять с себя подозрения, уплатив по обязательству перед третьим лицом, однако, как верно отмечается, дело это все же имеет свои неприятные стороны (см.: Бернгефт Ф., Колер И. Гражданское право Германии. С. 244).

По нашему мнению, эти два подхода можно было бы попытаться соединить в один, вобрав положительные стороны как одного, так и другого. Исполнение обязательства третьим лицом вопреки известным кредитору возражениям должника признается надлежащим, если только должник не докажет, что таким исполнением ему наносится имущественный или иной вред. При этом третье лицо не получает каких-либо прав требования к должнику (п. 4 ст. 1109 ГК РФ) и несет ответственность за ненадлежащее исполнение, а вернее сказать, за неправомерное вторжение в частную сферу должника. Этот подход, с одной стороны, учитывает имущественные интересы кредитора, с другой - дает должнику возможность доказать неправомерность такого исполнения и защитить свои интересы, а с третьей - возлагает риск неблагоприятных последствий в связи с игнорированием воли должника на соответствующих субъектов. При этом у каждой из сторон появляется юридически побуждаемый стимул действовать добросовестно. Кредитор, и в особенности третье лицо, удерживается от нанесения вреда должнику, третье лицо за исключением случаев, установленных законом, не может вопреки воле должника получить к нему каких-либо требований, а должник не может необоснованно препятствовать исполнению обязательства третьим лицом.X

Критика нашими оппонентами этой позиции представляется нам недостаточно обоснованной, хотя надо признать, что она оправданна, поскольку основана на неудачной редакции опубликованного ранее отдельной брошюрой фрагмента этого произведения <2>. Ф.О. Богатыреву не совсем ясно, на каком основании третье лицо будет нести ответственность за ненадлежащее исполнение обязательства, не являясь его участником (стороной в договоре), и как кредитор будет предъявлять требование об ответственности, основываясь на условиях договора, который третье лицо не заключало <3>. Во-первых, здесь мы вовсе не указывали на ответственность третьего лица, производящего исполнение вопреки воле должника, именно перед кредитором. Речь идет об ответственности перед должником, в чью имущественную сферу вторгается против его воли третье лицо. Во-вторых, вопреки сомнению Ф.О. Богатырева относительно того, что мы имели в виду деликтную ответственность третьего лица, на самом деле именно такого рода ответственность и имелась в виду. Представляется, что вторжение третьего лица в имущественную сферу должника, в то время как такое третье лицо не имеет законного интереса по исполнению обязательства должника и знает о его несогласии на исполнение обязательства за него, не должно поощряться правом. Напротив, такому недобросовестному вторжению в чужие дела должен быть поставлен барьер, лучшим цивилистическим средством для этого и могла бы стать ответственность за неправомерные действия. В-третьих, наши рассуждения, полагаем, находятся более в сфере de lege ferenda, чем de lege lata.

--------------------------------

<2> Сарбаш С.В. Исполнение договорного обязательства третьим лицом. М., 2003.X

<3> Богатырев Ф.О. Ценный вклад в учение об обязательствах // Журнал российского права. 2004. N 6. С. 164.

Представляется тем не менее, что даже при отсутствии в законе специальных норм для реализации данного подхода на практике его воплощение возможно и при таком положении вещей. Основаниями к тому могут послужить норма о надлежащем исполнении обязательств (ст. 309 ГК РФ) и положения ст. 10 ГК РФ о запрете злоупотребления правом в иных (помимо шиканы) формах.X

В вопросе исполнения обязательства третьим лицом без согласия должника особо следует поставить случаи последующего одобрения должником такого исполнения, которые, на наш взгляд, не представляют особых трудностей хотя бы потому, что здесь отсутствует конфликт интересов, ибо должник на самом деле был согласен на такое исполнение, однако это согласие никак не было выражено вовне. Возможна, конечно, и иная ситуация, когда первоначально должник не был согласен на исполнение обязательства третьим лицом, но впоследствии изменил свою волю, заявив об одобрении исполнения. Практические аспекты, которые могут возникать в этих ситуациях, по большей части связаны с актом одобрения. Очевидно, что одобрение исполнения обязательства третьим лицом с юридической точки зрения влечет те же последствия, как если бы имело место возложение исполнения обязательства на третье лицо, и в этом смысле не затрагивает положение кредитора. Отношения же между должником и третьим лицом следует разбирать особо в каждом конкретном случае, смотря по основаниям действий третьего лица.

Особым случаем исполнения обязательства за должника третьим лицом выступают правоотношения, складывающиеся по поводу действий в чужом интересе без поручения. Из п. 1 ст. 980 ГК РФ прямо следует, что действия в чужом интересе без поручения, иного указания или заранее обещанного согласия заинтересованного лица могут осуществляться, в частности, в целях исполнения его обязательства.X

6. Опасность утраты прав на имущество должника как

основание исполнения обязательства без согласия должника

Норма п. 2 ст. 313 ГК РФ представляет собой частный случай исполнения обязательства без согласия должника и требует особого рассмотрения не только потому, что исполнение третьим лицом может быть произведено на ее основании без упомянутого согласия, но и потому, что здесь устанавливаются основания для такого исполнения и его особые последствия - переход прав к третьему лицу.X

В соответствии с п. 2 ст. 313 ГК РФ третье лицо, подвергающееся опасности утратить свое право на имущество должника (право аренды, залога или др.) вследствие обращения кредитором взыскания на это имущество, может за свой счет удовлетворить требование кредитора без согласия должника. В этом случае к третьему лицу переходят права кредитора по обязательству в соответствии со ст. 382 - 387 ГК РФ.X

В литературе приводится сколь очевидное, столь и верное наблюдение императивности нормы п. 2 ст. 313 ГК РФ <1>. По-иному, видимо, и не могло быть, ибо установленное регулирование адресовано не только сторонам обязательства, но и третьему лицу, где применить диспозитивный подход в общем-то затруднительно. Возможно, что законодатель использовал императивную модель исходя исключительно из интереса третьего лица. Однако чисто теоретически мы бы не стали отвергать возможность заключения соглашения должника с третьим лицом, согласно которому право третьего лица на реализацию правомочий, закрепленных в п. 2 ст. 313 ГК РФ, как-то изменялось бы или вовсе бы отменялось. На практике нам такие случаи не встречались, но если бы они обнаружились, их правомерность была бы поставлена под сомнение императивным характером названного предписания.X

--------------------------------

<1> Доренкова Ю.М. Исполнение договорного обязательства в гражданском праве России. Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. С. 17.

М.И. Брагинский указывает, что ГК РФ впервые ввел норму, которая решает вопрос об исполнении обязательства третьим лицом с позиций защиты интересов третьего лица. Причем здесь же обоснованно отмечается, что третье лицо производит удовлетворение требований кредитора собственной волей и за свой счет <1>.X

--------------------------------

КонсультантПлюс: примечание.

Монография М.И. Брагинского, В.В. Витрянского "Договорное право. Общие положения" (Книга 1) включена в информационный банк согласно публикации - Статут, 2001 (издание 3-е, стереотипное).X

<1> См.: Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Книга первая: Общие положения. Изд. 2-е, испр. С. 374.

Основанием исполнения обязательства третьим лицом за должника без согласия последнего является опасность утраты третьим лицом права на имущество должника. Причем эта опасность может быть вызвана согласно норме закона лишь обращением взыскания на имущество должника. Аналогичное основание исполнения обязательства установлено в Гражданских кодексах стран СНГ, основанных на Модельном кодексе СНГ (см., например, п. 2 ст. 294 ГК Белоруссии). Страны германской правовой семьи также устанавливают особые правила на случай возникновения опасности утраты права на имущество вследствие обращения взыскания на него кредитора <2>. Однако в силу прокредиторской позиции этих законодательств наличие таких обстоятельств необходимо не столько для исполнения обязательства третьим лицом без согласия кредитора, сколько для перехода прав кредитора к третьему лицу, исполнившему обязательства должника (§ 268 Германского гражданского уложения, ст. 431.3 ГК Азербайджанской Республики).

--------------------------------

<2> See: Larenz R. Lehrbuch des Schuldrechts. Bol. I. Allgemeiner Teil. 14, neubearb. Aufl. S. 192 - 193.

Более широкий подход демонстрируется в Принципах Европейского договорного права, где принятие исполнения обязательства третьим лицом обязательно для кредитора, если третье лицо имеет законный интерес в исполнении и должник не исполнил обязательство или с очевидностью не исполнит его в срок. Здесь мы не обнаруживаем связи только с таким обстоятельством, как обращение взыскания на имущество должника. Речь идет о наличии законного интереса у третьего лица. Таковой интерес комментаторы Принципов усматривают, в частности, в следующих случаях: оплата поручителем с целью избежать судебных издержек по делу о взыскании долга с должника <3>; оплата нанимателем долга наймодателя, обеспеченного сдаваемым внаем имуществом, для избежания принудительной продажи соответствующего имущества; оплата в интересах семьи женой долга мужа, за который она не отвечает; оплата материнской компанией долга дочерней для сохранения кредитного рейтинга последней.

--------------------------------

<3> Оплата долга поручителем в контексте исполнения обязательства за третье лицо может вызывать сомнения в том смысле, что поручитель имеет собственное обязательство перед кредитором по договору поручительства. Это последнее обстоятельство может несколько осложнить квалификацию отношений, имея в виду отыскание ответа на вопрос о возможности платежа поручителем в качестве третьего лица или в качестве поручителя.

Очевидно, что такой критерий, как наличие законного интереса в рассматриваемом нами вопросе, представляется более широким и гибким, ибо обнимает собой не только случаи возникновения опасности утраты имущества должника, на которое третье лицо имеет право, но и иные случаи подлежащего защите интереса третьего лица. По п. 2 ст. 313 ГК РФ этот интерес не всегда может быть учтен.X

Заслуживающий внимания пример в связи с этим приводится Г.И. Стрельниковой. По ее мнению, гипотезе п. 2 ст. 313 ГК РФ отвечает случай, когда поднаниматель вносит плату за нанимателя жилого помещения, поскольку просрочка может повлечь за собой прекращение договора жилищного найма, а следовательно, и договора поднайма <1>. Не отрицая для этого случая наличия заслуживающего уважения интереса поднанимателя в исполнении обязательства за нанимателя, следует отметить, что по буквальному смыслу п. 2 ст. 313 ГК РФ он здесь применяться не может, поскольку закон связывает право третьего лица на исполнение за должника с таким обстоятельством, как утрата права на имущество по причине обращения на него взыскания кредитором, а не по каким-либо еще основаниям.X

--------------------------------

<1> Гражданское право: Учебник для вузов. Часть первая / Под ред. Т.И. Илларионовой, Б.М. Гонгало, В.А. Плетнева. С. 368.

Рассматриваемая норма ГК РФ ставит право третьего лица исполнить обязательство за должника без его на то согласия в зависимость от опасности утратить право на имущество должника вследствие обращения на него взыскания. В связи с этим возникает вопрос о моменте наступления такой опасности.X

Утрата права на имущество происходит после приобретения этого имущества покупателями в результате его реализации посредством обращения взыскания. Приобретение имущества должника в результате обращения на него взыскания прекращает все обременения этого имущества, поскольку такое получение имущества представляет собой первоначальный, а не производный способ приобретения права на имущество <2>. Например, обращение взыскания и продажа заложенного третьему лицу имущества по требованиям незалоговых кредиторов приводит к прекращению залога. В этом случае залоговое право следования (ст. 353 ГК РФ) не действует. Точно такие же последствия в изъятии из общего правила о сохранении арендных прав (ст. 617 ГК РФ) возникают и при аренде, которая прекращается, а приобретатели имущества должника реализованного при обращении на него взыскания получают его "чистым", т.е. свободным от каких-либо прежних обременений и долгов. Последнее не позволяет нам согласиться с необоснованной критикой А.А. Котом позиции В.В. Витрянского <3>, вопреки его мнению о наличии здесь права следования (а также вопреки мнению других исследователей <4>), как мы показали, публичные торги "очищают" обременения <5>. Правило же ст. 617 ГК РФ, на которую ссылается А.А. Кот, следует истолковать ограничительно, как не распространяющееся на специальный случай, установленный в п. 2 ст. 313 ГК РФ.X

--------------------------------

<2> Генкин Д.М. Право собственности в СССР. М., 1961. С. 134 - 135.

<3> Кот А.А. Понятие и характерные особенности перехода прав кредитора к третьим лицам в гражданском праве России // Актуальные проблемы гражданского права: Сборник статей. Вып. 6 / Под ред. О.Ю. Шилохвоста. С. 268.

<4> Белов В.А. Сингулярное правопреемство в обязательстве. С. 183 (в сноске N 1).

<5> Поскольку концепция очистки проданного с публичных торгов имущества установлена главным образом для упрочения публичного порядка и защиты интересов добросовестных приобретателей, в современных условиях в русле дальнейшего развития теории гражданского права возможно было бы сделать исключение из правила об очистке для зарегистрированных в публичном реестре обременений, что, видимо, потребует разработки в известном смысле новой концепции, которая в этой части опиралась бы не столько на идею о первоначальном и производном приобретении права собственности, сколько на прагматичный взгляд необходимости сохранения обременения, если таковое публично известно и достоверно.

Трудно согласиться и с критикой нашего подхода Ф.О. Богатырева, который полагает, что обременения прекращаются лишь в том случае, если приобретатель имущества с торгов при обращении на него взыскания является добросовестным <6>. При таком подходе нужды в п. 2 ст. 313 ГК РФ вообще не было бы: зачем третьему лицу, опасающемуся утраты своего права на имущество должника, нести риск и расходы, исполняя обязательство должника, если можно было бы уведомить всех участников торгов о наличии обременения и "лишить" их возможности оказаться добросовестными приобретателями. Все решалось бы, таким образом, значительно проще и со значительно меньшими издержками для третьего лица. Кроме того, по нашему мнению, положения п. 2 ст. 313 ГК РФ совершенно никак нельзя объяснить по-иному, не признав, что указанная опасность по утрате права потому и происходит, что обременения прекращаются, иначе о какой вообще утрате мог бы говорить законодатель.X

--------------------------------

<6> Богатырев Ф.О. Ценный вклад в учение об обязательствах // Журнал российского права. 2004. N 6. С. 165.

Следует заметить, что закон связывает права третьего лица по исполнению обязательства должника без согласия последнего именно с утратой права на имущество, а не с владением им, как это предусматривает гражданское право Германии (абз. 1 § 268 ГГУ) <1> для определения основания перехода права к лицу, исполнившему обязательство за должника <2>.

--------------------------------

<1> Очевидно, это можно объяснить тем, что современная отечественная цивилистическая традиция исходит из защиты владения только при наличии соответствующего титула (т.е. права) и не защищает фактическое (беститульное) владение (см.: Скловский К.И. Собственность в гражданском праве. М., 1999. С. 299 и сл.).

<2> Поэтому требуют некоторого уточнения приводимые в литературе случаи. Например, арендатор из опасения, что объект аренды будет у него изъят в результате обращения взыскания по долгам арендодателя, может без согласия должника предложить кредитору принять сумму долга от него (см.: Гражданское право: Учебник / Под ред. С.П. Гришаева. С. 144 (автор главы - Г.Д. Отнюкова)). Право третьего лица на такое исполнение связано не с опасением изъятия объекта аренды, а с опасением утраты права на него, что не одно и то же. Четкость в этом вопросе здесь необходима не только с позиций научной точности, но и с практической точки зрения, например для определения момента возникновения такого права у третьего лица.

Право аренды и залоговое право не исчерпывают перечня прав на имущество, опасность утраты которых образует гипотезу п. 2 ст. 313 ГК РФ. Это лишь наиболее яркие и характерные примеры <3>.X

--------------------------------

<3> Применительно к аренде В.В. Витрянский приводит следующую ситуацию: "ГК не исключает возможности сдачи в аренду имущества, обремененного правами третьих лиц (такими как сервитут, право залога и т.п.), которые сохраняют свою силу и в период действия договора аренды. Однако, учитывая, что реализация третьими лицами своих прав на сданное в аренду имущество может повлечь за собой негативные последствия для арендатора (например, обращение взыскания на арендованное имущество, являющееся одновременно предметом залога), ГК обязывает арендодателя предупредить арендатора о всех правах третьих лиц на сдаваемое в аренду имущество. В противном случае арендатор может потребовать от арендодателя уменьшения размера арендной платы либо расторжения договора и возмещения убытков (ст. 613). Кроме того, при определенных условиях, а именно: когда для арендатора имеется реальная опасность утратить свое право аренды на имущество должника вследствие обращения третьим лицом - кредитором арендодателя взыскания на сданное внаем имущество, - арендатор может за свой счет удовлетворить соответствующее требование кредитора без согласия должника-арендодателя. В этом случае права кредитора по обязательству, в котором арендодатель выступает в роли должника, перейдут к арендатору в порядке суброгации (ст. 313 ГК)" (Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Книга вторая: Договоры о передаче имущества. С. 467 - 468).X

Опасность утраты права на имущество должника вследствие обращения на него взыскания кредитором в той или иной степени существует для третьего лица всегда, поскольку у должника имеется какой-либо долг. Должник отвечает перед кредиторами всем своим имуществом, за исключением имущества, на которое нельзя обратить взыскание. Поскольку в гражданском обороте, и особенно в предпринимательском обороте, тот или иной субъект перманентно связан обязательствами с другими субъектами, можно было бы предположить, что уже при самом возникновении прав (аренды, залога и пр.) третьего лица на имущество должника возникает и опасность того, что должник не исполнит какое-либо свое обязательство и какой-либо из кредиторов обратит взыскание на имущество, обремененное правами третьего лица. Однако этот момент возникновения опасности представлялся бы нам слишком гипотетическим и не следующим из закона. При таком подходе в законе не было бы необходимости в упоминании о подверженности третьего лица опасности, ибо она присутствовала бы всегда. Следовательно, для точного определения момента возникновения опасности утраты прав на имущество необходимо отыскание иных обоснований.

Можно ли определить этот момент исходя из наличия просроченного обязательства со стороны должника? Думается, что и в этом случае ответ должен быть отрицательным. Хотя сам факт неисполнения должником обязательства перед кредитором и может представлять собой некоторую опасность для возможной будущей утраты прав на имущество должника вследствие обращения на него взыскания, вероятность этого не так уж и высока. Иными словами, степень опасности не столь велика, чтобы говорить о том, что третье лицо уже в этот момент подвергается реальной опасности утраты прав на имущество должника. Неисполнение обязательства должником перед кредитором само по себе еще не влечет с неизбежностью обращения взыскания на имущество, права на которое принадлежат третьему лицу. Поэтому утверждение О.Г. Ломидзе о том, что третье лицо не подвергается опасности, если срок исполнения обязанности должника перед кредитором еще не наступил <1>, подлежит уточнению, ибо наступление этого срока само по себе опасности для третьего лица еще не создает, а если и создает, то ее степень, как представляется, не является достаточно высокой для реализации положений п. 2 ст. 313 ГК РФ. В этой связи В.В. Витрянский верно упоминает о возможности третьего лица исполнить обязательство должника при наличии реальной опасности утраты своего права <2>.X

--------------------------------

<1> Ломидзе О.Г. Правонаделение в гражданском законодательстве России. СПб., 2003. С. 366.

<2> Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Книга вторая: Договоры о передаче имущества. С. 467.X

Обращение взыскания на имущество должника и его реализация урегулированы по большей части процессуальным законодательством и законодательством об исполнительном производстве. Думается, что именно здесь возможно обнаружение момента, который с очевидностью бы означал возникновение реальной опасности утраты прав на имущество должника вследствие обращения взыскания на это имущество. Однако этим моментом следует считать не сам факт возбуждения исполнительного производства, а действия судебного пристава-исполнителя по аресту и описи имущества, права на которое принадлежат третьему лицу.

Как уже упоминалось, в юридической литературе верно отмечается, что п. 2 ст. 313 ГК РФ направлен на защиту интересов третьего лица. Действительно, ГК РФ в этой части расширил возможности третьего лица защищать свои права на имущество должника. Однако отдельные авторы, на наш взгляд, не совсем обоснованно связывают этот случай с нахождением имущества у должника <1>. У кого именно находится имущество, права третьего лица на которое подвергаются опасности быть утраченными, юридического значения не имеет. Имущество действительно может находиться и у должника, когда тот является залогодателем и имущество оставлено у него (например, при ипотеке). Оно может находиться и у третьего лица (например, при аренде). Оно вообще может находиться, с позволения сказать, для нашего случая, у четвертого лица (например, при передаче предмета залога лицу, отличному от залогодержателя и залогодателя) (п. 3 ст. 338 ГК РФ). Таким образом, более точным будет сказать, что п. 2 ст. 313 ГК РФ расширяет возможности защиты интересов третьего лица на имущество, принадлежащее должнику, а не находящееся у него.X

--------------------------------

<1> Гражданское право. Часть первая: Учебник / Под ред. А.Г. Калпина, А.И. Масляева. С. 411 (автор главы - М.Я. Шиминова).

Следует признать обоснованным сделанный в литературе вывод о том, что право третьего лица, подвергающегося опасности утратить право на имущество должника вследствие обращения на него взыскания, исполнить обязательство за должника возможно осуществить не только при отсутствии согласия на это должника, но даже и при его запрете <2>. Отмечается также, что третье лицо в этом случае не только не обязано испрашивать согласия должника, но и ставить его в известность о производимом исполнении <3>.

--------------------------------

<2> Гражданское право: Учебник для вузов. Часть первая / Под ред. Т.И. Илларионовой, Б.М. Гонгало, В.А. Плетнева. С. 367 - 368 (автор главы - Г.И. Стрельникова).

<3> Гражданское право. Часть 1: Учебник / Под ред. Ю.К. Толстого, А.П. Сергеева. М., 1996. С. 468 (автор главы - М.В. Кротов).

Пункт 2 ст. 313 ГК РФ не является единственным основанием для исполнения обязательства третьим лицом за должника без согласия последнего. Это обстоятельство уже было выявлено в юридической литературе. "Специальный по отношению к предусмотренному в п. 2 ст. 313 ГК случай составляет ситуация, связанная с залогом. ГК, защищая интересы залогодателя, не являющегося должником, представляет залогодателю - третьему лицу применительно к договору, связывающему залогодержателя-кредитора с должником, право исполнить обеспеченное залогом обязательство полностью или в просроченной части (п. 7 ст. 350 ГК)" <1>. Иными словами, залогодатель - третье лицо как бы "выкупает" свое имущество из залога, освобождает его от взыскания и реализации посредством исполнения обязательства должника. Этот случай не подпадает под действие п. 2 ст. 313 ГК РФ, поскольку последний имеет дело лишь с опасностью утраты прав на чужое, а не на свое имущество, и является самостоятельным основанием исполнения обязательства должника третьим лицом без согласия должника. Хотя в п. 7 ст. 350 ГК РФ прямо не устанавливается, что исполнение в этом случае обязательства залогодателем за должника возможно без его согласия, это, на наш взгляд, следует из смысла данной нормы, так как в противном случае защита интереса собственника заложенного имущества была бы поставлена в зависимость от произвольного решения должника.X

--------------------------------

КонсультантПлюс: примечание.

Монография М.И. Брагинского, В.В. Витрянского "Договорное право. Общие положения" (Книга 1) включена в информационный банк согласно публикации - Статут, 2001 (издание 3-е, стереотипное).X

<1> См.: Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Книга первая: Общие положения. Изд. 2-е, испр. С. 374 (автор главы - М.И. Брагинский).

7. Переход прав кредитора к третьему лицу, исполнившему

обязательство за должника

Статья 313 ГК РФ устанавливает переход прав кредитора к третьему лицу, исполнившему обязательство должника, только для случая, предусмотренного п. 2 данной статьи, т.е. когда третье лицо производит исполнение в связи с подтверждением опасности утратить свое право на имущество должника по причине обращения на него взыскания кредитором.X

Переход прав кредитора в этом случае с теоретической точки зрения представляет собой известную юридическую аномалию. Согласно п. 1 ст. 408 ГК РФ надлежащее исполнение прекращает обязательство. Ссылаясь на эту норму, М.И. Брагинский обоснованно указывает, что в ситуациях, предусмотренных п. 2 ст. 313 ГК РФ, действия третьего лица прекращают обязательство должника перед кредитором лишь при условии, если они представляют собой надлежащее исполнение <2>.X

--------------------------------

КонсультантПлюс: примечание.

Монография М.И. Брагинского, В.В. Витрянского "Договорное право. Общие положения" (Книга 1) включена в информационный банк согласно публикации - Статут, 2001 (издание 3-е, стереотипное).X

<2> См.: Там же. С. 375.

Обязательство, надлежаще прекращенное, не может более служить источником прав требования по нему. Коль скоро обязанность прекратилась, прекратилось и корреспондирующее ей право требования. Что же в таком случае переходит от кредитора, получившего надлежащее удовлетворение, к третьему лицу? Некоторые авторы весьма оригинально смотрят на этот вопрос, полагая, что в таком случае происходит выделение отдельного правомочия без перехода всего субъективного права <3>. Едва ли, однако, с этим можно согласиться. Исполнение третьим лицом обязательства должника на основании п. 2 ст. 313 ГК РФ влечет переход к третьему лицу именно субъективного права кредитора. В теории гражданского права это действие известно как платеж с суброгацией. При этом к третьему лицу переходит именно субъективное право, а не какое-то правомочие кредитора, ибо последний более субъективным правом не обладает. В противном случае мы имели бы дело с совершенно непонятной ситуацией, когда и третье лицо оказалось бы управомоченным, и удовлетворенный третьим лицом кредитор также оставался бы неким субъектом (коль скоро согласно предложению О.Г. Ломидзе переход права не состоялся) с весьма неопределенным положением. Либо, если посмотреть на эту, к сожалению, не очень подробно аргументированную данным автором ситуацию с другой стороны, нам пришлось бы заменить институт перехода прав и вообще правопреемства на институт перехода правомочий, что не вызывается практической необходимостью и не имеет под собой достаточных теоретических оснований <4>.X

--------------------------------

<3> Ломидзе О.Г. Правонаделение в гражданском законодательстве России. С. 62, 226.

<4> Видимо, поэтому, хотя и несколько непоследовательно, О.Г. Ломидзе в дальнейшем относит переход прав, предусмотренный п. 2 ст. 313 ГК РФ, то к сингулярному правопреемству (с. 355), то к суброгации (с. 363), но при этом продолжает вести речь о том, что субъективное право к третьему лицу не переходит и оно получает лишь некое отдельное правомочие (см., например, с. 366).X

Возможно, эти не очень понятные для нас построения предпринимаются в связи с тем, что их авторам не вполне ясны цели, ради достижения которых удовлетворение кредитора третьим лицом за должника по воле законодателя не прекращает обязательства исполнением, а влечет переход права к третьему лицу <1>.

--------------------------------

<1> Применительно же к позиции О.Г. Ломидзе такие конструкции, надо полагать, проистекают из распространенного, к сожалению, смешения обязательства в узком смысле и обязательства в широком смысле и строятся на недопустимости уступки части притязания или уступки притязания отдельно от перевода долга (с. 312 и др.) несмотря на то, что несостоятельность данного подхода и необоснованность указанного смешения убедительно доказана В.В. Почуйкиным (Некоторые вопросы уступки права требования в современном гражданском праве // Хозяйство и право. 2000. N 1) и другими учеными.

Искусственный юридический прием, не признающий для этих случаев прекращения обязательства, в отличие от случая, предусмотренного п. 1 ст. 313 ГК РФ, где обязательство прекращается исполнением, применен здесь, как можно предположить, для большей защиты прав третьего лица, ибо оно действительно нуждается в дополнительных гарантиях, так как должник уже является неисправным по отношению к одному лицу и высока вероятность того, что он окажется неисправным и по отношению к третьему лицу. Кроме того, подвергающееся опасности утратить права на имущество должника третье лицо обосновано снабдить правами, позволяющими возместить свои издержки из-за неисправности должника. Переход прав к третьему лицу, в отличие, например, от регрессного требования или обязательства из неосновательного обогащения как существующей альтернативы правового регулирования этих отношений, дает дополнительные преимущества в виде сохранения возможных способов обеспечения обязательств, гарантировавших его исполнение еще до исполнения обязательства третьим лицом и продолжающих служить уже новому кредитору <1>.X

--------------------------------

<1> Однако надо заметить, что переход права в отличие от возникновения нового требования влечет за собой не только преимущества для нового кредитора. Он также обусловлен и теми недостатками, которые присущи переходящему праву (например, частично истекшим сроком исковой давности). Это следует из общего принципа - право переходит со всеми его достоинствами и недостатками.

Проект Гражданского уложения Российской империи содержал схожую с действующей в ГК РФ норму (ст. 1615), где указывалось, что в случае обращения верителем взыскания на имущество должника постороннее лицо, подвергающееся опасности утратить вследствие этого взыскания принадлежащее ему на это имущество право, может, удовлетворив верителя, вступить в его права.X

Интересное пояснение в отношении разбираемого материала мы находим в объяснениях к указанному проекту: "Между исполнением, не сопровождавшимся вступлением третьего лица в права удовлетворенного им верителя, с одной стороны, и исполнением, которое сопровождается таковым вступлением, с другой стороны, существует принципиальное различие, состоящее в том, что в первом случае третье лицо действует с намерением освободить должника от обязательства и прекратить оное, во втором же - с намерением приобрести себе право верителя по обязательству. Различие это выражается практически, во-первых, в том, что в первом случае вместе с прекращением обязательства отменяются и все обеспечения и преимущества, ему принадлежащие (залог, поручительство, старшинство), так что третье лицо, произведшее исполнение, должно довольствоваться общей личной ответственностью должника по возникшему в его пользу обязательству последнего - возместить расход по исполнению; и, во-вторых, в том, что предмет сего нового обязательства определяется размером действительно понесенных третьим лицом издержек или действительного обогащения должника и, следовательно, может быть по объему меньше предмета того обязательства, по которому произведено было исполнение. Ни то, ни другое изменение не происходит при вступлении третьего лица в права удовлетворенного им верителя, как тогда, когда оно совершается посредством договорной передачи сих прав, т.н. уступки, так и в том случае, когда оно происходит в силу закона" <2>.

--------------------------------

<2> Гражданское уложение. Проект / Под ред. И.М. Тютрюмова; Сост. А.Л. Саатчиан. Т. 2. С. 214.

В юридической литературе был проведен сравнительный анализ случая перехода права в силу закона на основании п. 2 ст. 313 ГК РФ и случаев перехода права в силу закона на основании ст. 387 ГК РФ. Так, М.И. Брагинский отмечает, что при сравнении этих двух норм обращает на себя внимание то, что в первой выделен переход принадлежащего должнику права аренды и залога, в то время как в ст. 387 ГК РФ, посвященной переходу прав кредитора к другому лицу на основании закона и наступления указанных в нем обстоятельств, специально упомянуто исполнение обязательства должника его поручителем или залогодателем. Однако приведенное различие не имеет значения, поскольку и в той и другой статьях залог и аренда, а также соответственно залог и поручительство приведены лишь в качестве примера перехода прав, связанных с исполнением обязанностей третьим лицом <1>.X

--------------------------------

КонсультантПлюс: примечание.

Монография М.И. Брагинского, В.В. Витрянского "Договорное право. Общие положения" (Книга 1) включена в информационный банк согласно публикации - Статут, 2001 (издание 3-е, стереотипное).X

<1> См.: Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Книга первая: Общие положения. Изд. 2-е, испр. С. 374.

Согласно ст. 387 ГК РФ право кредитора переходит на основании закона, в частности, вследствие исполнения обязательства должника его поручителем или залогодателем, не являющимся должником по этому обязательству. Это основание перехода прав в силу закона является отличным от основания, установленного в п. 2 ст. 313 ГК РФ. Исполнение обязательства поручителем или залогодателем не представляет собой случаев, предусмотренных последней нормой, поскольку здесь и тот и другой не осуществляют исполнения по причине подверженности опасности утратить права на чужое имущество (имущество должника) вследствие обращения на него взыскания кредитором. В случае с поручителем вообще не идет речь об утрате какого-либо имущества, ибо его исполнение обусловлено стремлением избежать притязаний лично к нему из-за неисправности должника по обеспеченному поручительством обязательству <2>. В случае же с залогодателем, не являющимся должником, залогодатель осуществляет исполнение третьему лицу для предотвращения утраты прав на свое переданное в залог с целью обеспечения обязательства должника имущество. Об утрате прав на чужое, в данном случае имущество должника, здесь говорить не приходится, поскольку залогодатель не имеет каких-либо прав на его имущество.X

--------------------------------

<2> Гонгало Б.М. Учение об обеспечении обязательств. С. 91. Как верно отмечается, платеж поручителя может иметь двоякую природу: он может действовать как третье лицо, исполняющее обязательство за должника, либо может действовать как поручитель, исполняющий свою обязанность перед кредитором. Сомнения, однако, могут возникнуть в связи с указанием Б.М. Гонгало на то, что право поручителя исполнить основное обязательство существует лишь в отношении кредитора, а по отношению к должнику он такого права не имеет и вправе исполнить основное обязательство лишь с согласия должника. Нам представляется, что с теоретической точки зрения, коль скоро мы усматриваем здесь законный интерес поручителя в исполнении чужого долга, следует допустить его вторжение в чужую имущественную сферу (должника), поскольку он действует добросовестно и реализует свой законный интерес - избежать возможно еще больших убытков (по существу для всех трех участвующих в отношениях лиц).X

Как уже упоминалось, в случае, предусмотренном п. 2 ст. 313 ГК РФ, происходит переход прав кредитора к третьему лицу на основании закона <1>. Содержащаяся в этой норме отсылка к ст. 382 - 387 ГК РФ не означает, что к правоотношениям сторон следует применять нормы о договорном переходе прав (уступке требования). Это следует из систематического толкования упомянутой отсылочной нормы, которая содержит отсылку не ко всем статьям § 1 гл. 24 ГК РФ о переходе прав кредитора к другому лицу, а только к некоторым из них. В частности, к правоотношениям сторон, возникающим на основании п. 2 ст. 313 ГК РФ, не подлежат применению ст. 388 - 390 ГК РФ об условиях и форме уступки требования, а также об ответственности кредитора, уступившего требование. Недопустимость применения к таким правоотношениям правил о договорном переходе прав обосновывается не только формальным требованием закона, но и теоретическими доводами. Необходимость заключения третьим лицом договора об уступке требования к должнику с кредитором ставила бы третье лицо в крайне затруднительное положение, поскольку его возможность исполнить обязательство за должника и сохранение тем самым своих прав на имущество должника ставились бы в зависимость от согласия кредитора заключить такой договор.X

--------------------------------

<1> Используемый в литературе для этих случаев термин "уступка требования, совершаемая в силу закона" (см.: Гражданское право: Учебник для вузов. Часть первая / Под ред. Т.И. Илларионовой, Б.М. Гонгало, В.А. Плетнева. С. 368 (автор главы - Г.И. Стрельникова)), на наш взгляд, является не вполне точным, ибо согласно п. 1 ст. 382 ГК РФ под уступкой требования понимается передача права по сделке, т.е. требуется наличие волевого момента, а переход требования на основании закона происходит в силу указанных в нем обстоятельств (ст. 387 ГК РФ).X

Переход прав кредитора к третьему лицу может иметь место и на основании других, помимо п. 2 ст. 313 ГК РФ, норм закона. Как уже указывалось, такой случай предусматривается п. 7 ст. 350 ГК РФ и абз. 4 ст. 387 ГК РФ при исполнении обязательства должника залогодателем, не являющемся должником по основному обязательству.X

Особый интерес в связи с применением п. 7 ст. 350 ГК РФ на практике к лицу, имеющему на имущество должника право залога, могут представлять случаи, когда такой залог в силу ст. 337 ГК РФ обеспечивает требование кредитора не в полном объеме, а в части (например, только основной долг по возврату кредита). Действующий закон не устанавливает на этот счет специальных правил по объему переходящих к третьему лицу прав в случае погашения последним лишь части всех требований кредитора в объеме, обеспеченном залогом. По общему же правилу, если иное не предусмотрено законом или договором, право первоначального кредитора переходит к новому кредитору в том объеме и на тех условиях, которые существовали к моменту перехода права. В частности, к новому кредитору переходят права, обеспечивающие исполнение обязательства, а также другие, связанные с требованием права, в том числе право на неуплаченные проценты (ст. 384 ГК РФ). Для нашего случая иного правила договором не может быть предусмотрено, поскольку права переходят в силу закона, а не по договору. Закон также не устанавливает иного регулирования. Однако, если лицо, желающее сохранить свои права на переданное в залог имущество, исполняет обязательство должника в соответствующей части (обеспеченной залогом), к нему могут переходить лишь права в объеме им исполненного. Другие права (например, на неуплаченные проценты, возмещение убытков) к нему не переходят.X

8. Исполнение обязательства несостоятельного должника

третьим лицом

Для исполнения обязательства несостоятельного должника третьим лицом позитивное право в некоторых странах устанавливает специальное регулирование. Отечественное законодательство представляет собой пример особого регулирования отношений по исполнению обязательства несостоятельного должника.

Первый Закон о несостоятельности периода новейшей истории России специальных норм об исполнении обязательства несостоятельного должника третьим лицом не содержал <1>. Но уже последующий законодательный акт - Федеральный закон "О несостоятельности (банкротстве)" <2> содержал специальную статью по этому вопросу. Согласно ст. 89 этого Закона собственник имущества должника - унитарного предприятия вправе в любое время до окончания внешнего управления осуществить одновременное удовлетворение требований всех конкурсных кредиторов в соответствии с реестром требований кредиторов (п. 1). Исполнение обязательств должника третьим лицом (третьими лицами) допускается при условии, если такое исполнение одновременно погашает требования всех конкурсных кредиторов в соответствии с реестром требований кредиторов (п. 2).X

--------------------------------

<1> Закон Российской Федерации "О несостоятельности (банкротстве) предприятий" (Ведомости Съезда народных депутатов Российской Федерации и Верховного Совета Российской Федерации. 1993. N 1. Ст. 6).X

<2> Собрание законодательства РФ. 1998. N 2. Ст. 222.

Из содержания ст. 85 Закона следовало, что исполнение обязательств несостоятельного должника названными третьими лицами рассматривается законодателем в качестве одной из мер по восстановлению платежеспособности должника в процедуре внешнего управления.X

В комментариях к процитированной статье отмечалось, что возможность возложения исполнения обязательства должника на иное лицо и обязанность кредитора принять исполнение обязательства, предложенного таким лицом за должника, предусмотрены ст. 313 ГК РФ, а Закон о банкротстве определяет условия такого исполнения обязательств должника <1>. Следует заметить, что сама норма Закона о банкротстве буквально не устанавливает обязанности кредитора (кредиторов) принять исполнение от третьих лиц. Из ее содержания невозможно также сделать вывод о том, на каком основании происходит исполнение обязательств должника третьими лицами - по причине возложения на них этой обязанности должника или по собственной инициативе. Хотя в литературе исходя из положений ст. 313 ГК РФ делался вывод о том, что в случае намерения третьего лица исполнить требования всех кредиторов внешний управляющий должен возложить на третье лицо или третьих лиц исполнение обязательства должника <2>. Такая оценка данных правоотношений представляется небесспорной. Должник в лице внешнего управляющего, конечно, может возложить исполнение своих обязательств перед всеми конкурсными кредиторами на третьих лиц, однако, если такого возложения не происходит, третьи лица не лишаются права произвести исполнение обязательств должника перед всеми конкурсными кредиторами по собственной инициативе.X

--------------------------------

<1> См.: Федеральный закон "О несостоятельности (банкротстве)" / Под общ. ред. В.В. Витрянского. М., 1998. С. 222 (автор главы - А.В. Юхнин).

<2> Телюкина М.В. Комментарий к Федеральному закону "О несостоятельности (банкротстве)" / Отв. ред. проф. А.Ю. Кабалкин. М., 1998. С. 150.

Нетрудно усмотреть в данной норме и некоторое субъектное различие регулирования. Если в отношении собственника имущества должника - унитарного предприятия (далее - собственник) Закон прямо указывает на его право произвести исполнение (п. 1 ст. 89) и это не может не привести к выводу о наличии корреспондирующей этому праву обязанности кредиторов принять такое исполнение, то в отношении третьего лица в п. 2 этой же статьи о таком праве не упоминается.X

Однако мы находим, что такая юридическая техника не преследует цели установления различного правового режима исполнения третьих лиц и является следствием применения принципа законодательной экономии. Как собственник, так и любое иное третье лицо вправе исполнить обязательство несостоятельного должника при соблюдении условий, установленных в законодательстве. Специальным в отличие от общегражданского порядка (ст. 313 ГК РФ) условием исполнения обязательств несостоятельного должника выступает необходимость одновременного удовлетворения всех требований конкурсных кредиторов. А.В. Юхнин верно отмечает, что удовлетворенные таким образом требования конкурсных кредиторов будут считаться погашенными, что в свою очередь может послужить основанием для утраты должником признаков банкротства <1>. В соответствии со ст. 95 Закона о банкротстве для целей этого Закона погашенными требованиями кредиторов считаются удовлетворенные требования, требования, по которым достигнуто соглашение об отступном или о новации обязательства, либо о прекращении обязательств иным образом, а также иные требования, которые в соответствии с этим Законом признаются погашенными. Поскольку произведенное в соответствии с требованиями законодательства исполнение третьим лицом считается надлежащим, согласно ст. 408 ГК РФ такое исполнение прекращает обязательство должника. Таким образом, специальное законодательство о несостоятельности устанавливало дополнительное к общегражданскому условие о правилах исполнения обязательства должника третьим лицом. При этом нет оснований для отмены действий правил ст. 313 ГК РФ, что означает возможность для кредитора отказаться от принятия исполнения, если он имеет законные основания требовать личного исполнения от самого должника. В других случаях его отказ от принятия исполнения будет неправомерным и может повлечь последствия как для применения к нему соответствующих предусмотренных мер и негативных последствий, так и реализации механизма, предусмотренного ст. 327 ГК РФ, допускающей для таких случаев (уклонение кредитора от принятия исполнения или иной просрочки с его стороны) внесение долга в депозит нотариуса.X

--------------------------------

<1> См.: Федеральный закон "О несостоятельности (банкротстве)" / Под общ. ред. В.В. Витрянского. С. 222.

Очевидно, что законодательное предположение для данной нормы базируется на представлении о том, что некоторые контрагенты должника, собственники его имущества, учредители и участники могут иметь существенный интерес в сохранении деятельности его предприятий и поэтому готовы погасить его долги, ибо рассчитывают получить от этого большую выгоду.X

В литературе указывается, что основанием для подобных действий третьих лиц могут служить долгосрочные договорные связи по поставкам сырья и комплектующих изделий, отношения с должником, являющимся дочерним предприятием, когда материнская компания стремится избежать ответственности за доведение должника до банкротства, и т.п. <1>.

--------------------------------

<1> См.: Федеральный закон "О несостоятельности (банкротстве)" / Под общ. ред. В.В. Витрянского. С. 223.

Сами по себе основания исполнения обязательства несостоятельного должника третьим лицом, как и мотивы такого исполнения, законом не устанавливаются, и к ним не предъявляется каких-либо требований. Очевидно, в том числе и это обстоятельство послужило основанием для появления на практике примеров, свидетельствующих о том, что исполнение третьими лицами обязательств несостоятельного должника направлено не столько на восстановление его платежеспособности и сохранение работоспособности его имущественных комплексов (бизнеса), сколько на захват собственности должника или устранение конкурента. Юриспруденция далеко не во всех случаях находит инструментарий для искоренения или воспрепятствования такой недобросовестной деловой практике.

Исполнение всех обязательств несостоятельного должника третьим лицом в процедуре внешнего управления создает ситуацию отсутствия у должника просроченной задолженности перед конкурсными кредиторами и свидетельствует о восстановлении платежеспособности. Последствия исполнения третьим лицом обязательств несостоятельного должника, права и обязанности должника и третьего лица зависят от основания такого исполнения. Если исполнение было произведено по просьбе должника, то правоотношения сторон могут в зависимости от условий соглашения между третьим лицом и должником подпадать под регулирование того или иного вида договора (он, например, может быть и займом и дарением). Если исполнение было совершено по собственной инициативе, то договорных правоотношений между третьим лицом и должником возникнуть не может в силу отсутствия соглашения между ними (исключение может составить случай применения условий заключенного впоследствии договора к отношениям, возникшим до заключения договора (п. 2 ст. 425 ГК РФ)). При отсутствии договора отношения сторон, связанные с исполнением третьим лицом обязательства должника, следует квалифицировать как отношения вследствие неосновательного обогащения должника. Очевидно, именно это основание эксплуатировалось недобросовестным образом лицами, стремящимися получить имущество должника с различными неблаговидными и незаконными целями. Полагаясь на свое право требования к должнику, возникшее из неосновательного обогащения, третье лицо, исполнившее все обязательства несостоятельного должника, становилось таким образом его главным или единственным кредитором, имеющим возможность при отсутствии достаточных средств у должника по существу определять его судьбу. При этом, на наш взгляд, сбрасывалось со счетов, что несогласие должника с исполнением третьим лицом его обязательств, в отдельных случаях и с учетом конкретных обстоятельств, могло бы послужить основанием для применения п. 4 ст. 1109 ГК РФ, в соответствии с которым не подлежат возврату в качестве неосновательного обогащения денежные суммы и иное имущество, предоставленные во исполнение несуществующего обязательства, если приобретатель докажет, что лицо, требующее возврата имущества, знало об отсутствии обязательства либо предоставило имущество в целях благотворительности. Поскольку в тех случаях, когда между должником и третьим лицом не заключается соглашения об исполнении обязательств за должника, у третьего лица отсутствуют какие-либо обязательства перед должником. Следовательно, исполнение обязательства третьим лицом без согласия должника (или вопреки его воле) при отсутствии одобрения таких действий со стороны должника во многих случаях должно свидетельствовать о том, что третье лицо знало об отсутствии обязательств перед должником.X

Такое толкование закона, возможно, решало бы проблему недобросовестного поведения третьих лиц, исполняющих обязательство должника без его согласия или вопреки его воле. Тем не менее законодатель, вероятно, не видя со стороны практики решения этой проблемы обозначенным образом, избрал иной путь регламентации таких отношений. В нем, как представляется, возможно усмотреть попытку отыскания компромисса между интересами кредиторов несостоятельного должника, заинтересованными в получении удовлетворения по обязательствам должника за счет третьего лица, интересами добросовестного третьего лица, заинтересованного в восстановлении платежеспособности должника, и интересами самого должника.

Статья 113 ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" в новой редакции <1> представляет собой новеллу регулирования отношений по исполнению обязательств несостоятельного должника третьим лицом.X

--------------------------------

<1> Далее - Закон о банкротстве 2002 г.

Собственник имущества должника - унитарного предприятия, учредители (участники) должника либо третье лицо или третьи лица в любое время до окончания внешнего управления в целях прекращения производства по делу о банкротстве вправе удовлетворить все требования кредиторов в соответствии с реестром требований кредиторов или предоставить должнику денежные средства, достаточные для удовлетворения всех требований в соответствии с реестром требований кредиторов (п. 1).X

Упомянутые лица обязаны в письменной форме уведомить арбитражного управляющего и кредиторов о начале удовлетворения требований кредиторов. После получения первого уведомления арбитражным управляющим исполнение обязательств должника перед кредиторами от других лиц не принимается. Если лицо, направившее уведомление, не начало исполнение обязательств в недельный срок после направления уведомления или в месячный срок не удовлетворило требования кредиторов, уведомление считается недействительным (п. 2).X

При удовлетворении требований кредиторов или предоставлении должнику денежных средств кредиторы обязаны принять такое удовлетворение, а должник обязан удовлетворить требования кредиторов и уполномоченных органов за счет предоставленных ему средств. В случае невозможности удовлетворения требований кредиторов в связи с нарушением кредитором обязанностей по предоставлению сведений о себе, необходимых для осуществления расчетов с данным кредитором, а равно в случае уклонения кредитора от принятия исполнения обязательств должника иным способом денежные средства могут быть внесены в депозит нотариуса (п. 3).X

Денежные средства считаются предоставленными должнику на условиях договора беспроцентного займа, срок которого определен моментом востребования, но не ранее окончания срока, на который была введена процедура внешнего управления. При этом допускается заключение соглашения между третьим лицом (лицами) и органами управления должника, уполномоченными в соответствии с учредительными документами принимать решения о заключении крупных сделок, об иных условиях предоставления денежных средств для исполнения обязательств должника (п. 4).X

Исполнение обязательств должника третьими лицами влечет завершение внешнего управления и прекращение производства по делу о несостоятельности должника в порядке, установленном Законом о банкротстве 2002 г.X

Приведенное новое регулирование отношений по исполнению третьими лицами обязательств несостоятельного должника, с одной стороны, вызывает ряд вопросов, а с другой - позволяет сформулировать некоторые выводы.

Прежде всего, необходимо констатировать, что Закон прямо устанавливает возможность исполнения обязательств несостоятельного должника не только собственником имущества должника - унитарного предприятия, его участниками (учредителями), но и любым иным третьим лицом. Причем регулирование возникающих отношений является единообразным и не зависит от статуса третьих лиц по отношению к должнику. Представляется, однако, что правовой режим удовлетворения кредиторов должника учредителями (участниками) и собственником имущества должника - унитарного предприятия мог бы быть иным с учетом того, что такие третьи лица находятся в соответствующих корпоративных (в широком смысле этого слова) отношениях с должником.X

Обращает на себя внимание, что предусматривается возможность не только исполнения обязательства третьим лицом за должника, но и предоставления ему денежных средств для самостоятельного удовлетворения требований кредиторов. Представляется, что по большей части это регулирование вводится в связи с установленным в публично-правовом законодательстве запретом исполнения налоговых и подобных обязанностей третьими лицами и необходимостью их исполнения исключительно лично. Сам по себе такой запрет вызывает сомнения по существу, однако с формальной точки зрения изложенное законодательное решение позволяет должнику, получив от третьего лица соответствующие денежные средства, лично погасить соответствующие обязанности перед бюджетом <1>. Возможность предоставления должнику денежных средств третьим лицом для целей расчетов с кредиторами необходима еще и потому, что третье лицо может и не иметь всех необходимых данных для непосредственного исполнения кредиторам.

--------------------------------

<1> Практика арбитражных судов исходит из неправомерности применения правил ст. 313 ГК РФ к публично-правовой обязанности (см.: Постановление Федерального арбитражного суда Северо-Кавказского округа от 08.12.2000 N Ф08-3515/2000). Этот подход представляется небесспорным с теоретической точки зрения по той причине, что сами по себе имущественные отношения по расчетам и платежам не представляют собой отношений власти и подчинения и потому могут регулироваться и гражданским законодательством. Добровольная уплата налога как самим налогоплательщиком, так и третьим лицом лежит вне сферы регулирования налогового права. Здесь следует заметить, что в тех случаях, когда обязанность по уплате налога осуществляется посредством банковского перевода (платежным поручением), по существу, происходит возложение исполнения обязанности на третье лицо.X

Установление особой процедуры уведомления арбитражного управляющего третьим лицом о начале удовлетворения требования кредиторов, предельный месячный срок такого удовлетворения, запрет для других третьих лиц на удовлетворение требований кредиторов и объявление недействительности упомянутого уведомления при отсутствии удовлетворения требований кредиторов являются особенностями законодательства о банкротстве и в общегражданских отношениях, не осложненных несостоятельностью должника, не применяются. Введение этой процедуры, возможно, направлено на упорядочение данных отношений и, в известной мере, на исключение (разрешение) конфликта интересов между несколькими третьими лицами, каждое из которых желает полностью удовлетворить требования кредиторов несостоятельного должника. При этом законодатель применяет в этой процедуре известный юридический принцип - prior tempore - potior jure - первый по времени - сильнее в праве.

Указание в Законе на обязанность кредиторов принять исполнение от третьего лица восполняет пробел ст. 313 ГК РФ для случаев такого исполнения при отсутствии возложения исполнения и угрозы потери прав на имущество должника (исполнения третьим лицом обязательств должника без согласия и вопреки воле последнего) <1>.X

--------------------------------

<1> Это утверждение справедливо при условии принципиального допущения возможности исполнения третьим лицом обязательства должника при возражении или отсутствии согласия должника. По нашему мнению, такое допущение имеет право на существование при известных обстоятельствах.

Установление права третьего лица на внесение денежных средств в депозит нотариуса при отсутствии необходимых сведений о кредиторе или его уклонении от принятия исполнения является излишней нормой, поскольку такое право в общей форме уже установлено подп. 4 п. 1 ст. 327 ГК РФ. При любом уклонении кредитора или иной просрочке с его стороны должник вправе внести денежные средства в депозит нотариуса, такая же возможность имеется и у третьего лица <2>. С другой стороны, эта норма Закона о банкротстве 2002 г. не разрешает иного возникающего на практике вопроса. В соответствии со ст. 316 ГК РФ денежное обязательство должно быть исполнено в месте жительства кредитора в момент возникновения обязательства, а если кредитором является юридическое лицо - в месте его нахождения. Это положение привело к появлению такого толкования, согласно которому и при исполнении в депозит нотариуса место нахождения последнего должно определяться исходя из места жительства (нахождения) кредитора. При восприятии этого подхода третьему лицу будет необходимо для надлежащего исполнения произвести передачу (перечисление) денежных средств нотариусу (нотариусам) по месту жительства (нахождения) каждого из кредиторов. Третьему лицу, особенно в тех случаях, при которых исполнение производится им по собственной инициативе, может оказаться весьма затруднительным как определение места жительства (нахождения) уклоняющихся от принятия исполнения кредиторов, так и производство исполнения в депозит различных нотариусов, находящихся в разных местах. Такое исполнение во многих случаях ко всему прочему приведет и к увеличению издержек на передачу денежных средств в депозиты нотариусов, равно как и увеличение времени, необходимого для производства расчетов.X

--------------------------------

<2> Следует заметить, что арбитражная практика исходит из того, что внесение денежных средств в депозит нотариуса допускается лишь в случаях, предусмотренных ст. 327 ГК РФ. При отсутствии таких оснований внесение денежных средств в депозит нотариуса рассматривается как злоупотребление правом (см.: Постановление Президиума ВАС РФ от 21.08.2001 N 1194/99 // Вестник ВАС РФ. 2001. N 12. С. 36 - 38).X

Исходя из сказанного представляется более целесообразным установление такого подхода, в соответствии с которым при уклонении кредитора от принятия исполнения или иной просрочки с его стороны третье лицо (как и сам должник) имеет право внести денежные средства в депозит любому по его выбору нотариусу либо нотариусу по месту нахождения должника. Такой режим оправдывается тем соображением, что норма ст. 327 ГК РФ является специальной по отношению к ст. 316 ГК РФ и может рассматриваться как имеющая приоритет перед последней, а также тем, что уклонение кредитора от принятия исполнения или иная просрочка с его стороны может быть поставлена в вину кредитору, в связи с чем все невыгодные последствия такого поведения кредитора вполне обоснованно отнести на его счет. Исходя из этого подлежит изменению ч. 3 ст. 87 Основ законодательства РФ о нотариате <1>, которая устанавливает, что принятие в депозит денежных сумм и ценных бумаг производится нотариусом по месту исполнения обязательства.X

--------------------------------

<1> Ведомости Съезда народных депутатов и Верховного Совета Российской Федерации. 1993. N 10. Ст. 357.

Нельзя не отметить и то обстоятельство, что законодатель предусматривает возможность исполнения обязательства должника в депозит нотариуса именно по месту нахождения должника при расчетах с кредиторами в конкурсном процессе при условии открывшейся невозможности перечисления средств на счет (вклад) кредитора (п. 2 ст. 142 Закона о банкротстве 2002 г.).X

Признание исполнения обязательства несостоятельного должника третьим лицом юридическим фактом, порождающим отношения по договору займа между ним и должником, может вызывать определенные сомнения с теоретической точки зрения, поскольку в тех случаях, когда третье лицо производит исполнение по собственной инициативе без согласия или вопреки воле должника, установление договорных отношений там, где отсутствует согласованное волеизъявление сторон, едва ли может быть признано оправданным.

Поскольку согласно Закону возврат такого займа невозможен ранее срока, на который было введено внешнее управление, возможности третьего лица по реализации своего права на возвращение займа в меньшей степени могут вступить в противоречие с интересом должника по восстановлению платежеспособности. Предоставленное ему Законом время до окончания срока, на который вводилось внешнее управление при условии прекращения этого внешнего управления, может быть использовано должником для улучшения своего финансового положения и успешного расчета в будущем с третьим лицом, оказавшимся заимодавцем. При этом проценты на заем не начисляются, и положение должника оказывается даже более льготным по сравнению с периодом моратория во внешнем управлении или по сравнению с отношениями, возникающими из неосновательного обогащения.X

При достижении соглашения между третьим лицом и должником могут быть установлены иные условия погашения задолженности должника перед кредиторами третьим лицом. При этом вопреки указанию Закона такое соглашение следует считать заключенным не между третьим лицом (лицами) и органами управления должника, уполномоченными принимать решения о заключении крупных сделок, а между третьим лицом и самим должником. Это следует из того, что современная доктрина и судебная практика в основном единодушно исходят из того, что органы юридического лица не являются субъектом гражданского права и поэтому не могут быть стороной договора, нести самостоятельную ответственность по обязательствам и не обладают обособленным имуществом для реализации такой ответственности <1>.X

--------------------------------

<1> См., напр.: Гражданское право: В 2 т. Т. 1: Учебник / Отв. ред. Е.А. Суханов. Изд. 2-е, перераб. и доп. М., 1998. С. 192 (автор главы - Е.А. Суханов); Постановление Президиума ВАС РФ от 09.02.99 N 6164/98 // Вестник ВАС РФ. 1999. N 5. С. 65.X

9. Субъекты правоотношений

Статья 313 ГК РФ не вводит специальных терминов для обозначения участвующих в данных правоотношениях лиц. Для кредитора и должника этого, видимо, и не требуется, а специальный термин для третьего лица, производящего исполнение, как представляется, необходим, поскольку обозначение его просто в качестве третьего лица могло бы привести к смешению такого лица с иными субъектами, также именующимися третьими лицами (например, по договору в пользу третьего лица). В юридической литературе третьих лиц для этих случаев именуют "фактическими исполнителями", "действительными исполнителями", "субисполнителями". В корреспондирующей п. 1 ст. 313 ГК РФ ст. 403 ГК РФ об ответственности должника за действия третьих лиц последние именуются непосредственными исполнителями. На наш взгляд, исходя из данной законом терминологии третьих лиц, производящих исполнение за должника, следует во всех случаях именовать непосредственными исполнителями.X

Третьими лицами, исполняющими обязательства должников, на практике выступают различные субъекты, участвующие в гражданском обороте, - граждане, в том числе индивидуальные предприниматели, юридические лица, публично-правовые образования в лице соответствующих органов.

При исполнении обязательства третьим лицом возникающие правоотношения, как правило, складываются между тремя лицами: кредитором, должником и третьим лицом.

Правовое положение указанных субъектов помимо общих норм гражданского права определяется в данном случае также характером тех правоотношений, в которые вступают эти лица. Кредитор и должник состоят в обязательственных отношениях, регулируемых соответствующими нормами, установленными для данного вида обязательства. Например, если речь идет о кредитном договоре, отношения заимодавца и заемщика соответственно регулируются нормами ГК РФ о займе и кредите, а также гражданско-правовыми нормами, содержащимися в других законах.X

Надлежащее исполнение обязательства должника третьим лицом в связи с этим должно отвечать требованиям закона, предусмотренным для данного вида обязательства. Иными словами, для признания надлежащим исполнения, производимого третьим лицом, последнее должно совершить действия, предусмотренные условиями договора и применимые для соответствующего обязательства нормами закона. Поэтому, если законом или условиями обязательства установлены определенные требования к правовому статусу должника, есть основания полагать, что и третье лицо должно обладать таковым статусом в той части исполнения, которое им производится. Так, если подрядчик обязан получить лицензию для производства тех или иных работ, то и третье лицо (субподрядчик), на которое возлагается исполнение обязанности подрядчика в договоре подряда по выполнению тех или иных работ, требующих наличия лицензии, должно иметь таковую.

Таким образом, юридическая характеристика надлежащего исполнения обязательства третьим лицом зависит от правовой природы обязательства, требований закона и договора к обязательству, исполнение которого производится третьим лицом. Из этого могут вытекать и особые требования к субъекту исполнения обязательства.

Другим кругом отношений, влияющим на требования к субъекту, исполняющему обязательство должника, выступают отношения между должником и третьим лицом.

Наиболее сложным вопросом здесь, пожалуй, является определение статуса третьего лица, которое в принципе может исполнять обязательство должника. Ключевым моментом для решения этой проблемы является ответ на вопрос о том, должно ли третье лицо быть дееспособным. В свою очередь ответ на этот вопрос зависит от того, как с правовой точки зрения характеризуются сами действия, составляющие исполнение обязательства.

В юридической литературе выдвигается концепция, согласно которой исполнение должника является сделкой, но третье лицо, на которое возложено исполнение, совершает только фактические действия. Н.О. Нерсесов относил, например, действия лица, вручающего вещь ее приобретателю по поручению отчуждающего, или действия лица, производящего уплату указанного ему количества денег, к соучастию для исполнения заключенной уже юридической сделки, полагая при этом данные действия за один из видов фактического соучастия, т.е. действий фактических <1>.

--------------------------------

<1> Нерсесов Н.О. Избранные труды по представительству и ценным бумагам в гражданском праве. М., 1998. С. 30 - 31.

Близок к этой концепции и М.В. Кротов, который указывает, что третье лицо не становится стороной в обязательстве, поскольку оно по отношению к кредитору выполняет только фактические действия, например передает имущество, платит деньги, выполняет работу и т.д. <2>. В.С. Толстой стоит на иных позициях, критикуя данный подход. Он отмечает следующее: "Если иногда и говорят о фактическом исполнении или фактических действиях, связанных с исполнением, то под этим подразумеваются особые случаи, когда в реализации обязательства участвуют должник и лица, привлеченные им по договору или на основе административных полномочий, и когда, следовательно, исполнителем является не тот, кому противостоит право требования кредитора, а, так сказать, субдолжник, т.е. лицо, которое на самом деле (фактически) производит исполнение. Но и действие этого лица представляет собой юридический акт, поскольку оно также порождает правовые последствия, в частности прекращает обязанности основного должника перед его кредитором" <3>. Это мнение представляется нам обоснованным.

--------------------------------

<2> Гражданское право: Учебник. Часть 1 / Под ред. Ю.К. Толстого, А.П. Сергеева. С. 467.

<3> Толстой В.С. Исполнение обязательств. С. 25.

Отдельные фрагменты из арбитражной практики показывают, что, например, перевод иностранной валюты в качестве валютной операции рассматривается как распорядительная сделка <4>.

--------------------------------

<4> Пункт 17 Обзора практики разрешения арбитражными судами споров, связанных с применением законодательства о валютном регулировании и валютном контроле (информационное письмо Президиума ВАС РФ от 31.05.2000 N 52 // Вестник ВАС РФ. 2000. N 7. С. 65 - 66).X

Появление в правоотношении третьего лица, которое по своему правовому положению может оказаться отличным от должника субъектом, вызывает вопрос о возможности изменения действия тех или иных норм гражданского права, учитывающих различие правового положения субъектов. Например, организация может возложить на гражданина обязанность по уплате известной суммы кредитору. В связи с этим возникает вопрос: вправе ли гражданин исполнить это обязательство посредством уплаты этой суммы наличными деньгами и распространяется ли на него ограничение по расчетам наличными денежными средствами между организациями?

Поскольку ограничение расчетов наличными деньгами устанавливается в публично-правовых целях, исполнение обязательства гражданином наличными деньгами, не ограничиваемое законом по размеру, едва ли может быть упречным.

Институт возложения исполнения обязательства на третье лицо нередко используется так называемыми недоимщиками, т.е. лицами, имеющими задолженность по платежам в бюджет и внебюджетные фонды. На практике такие недоимщики для исполнения своих денежных обязательств перед кредиторами возлагают их исполнение на своих должников. Таким образом, причитающиеся недоимщикам денежные средства не поступают к ним на банковские счета, и у налоговых органов отсутствует возможность в получении этих средств со счетов недоимщика. При этом недоимщики, являясь должниками перед коммерческими кредиторами, получают возможность рассчитаться перед ними по своим долгам. Гражданское законодательство не регулирует налоговые отношения и потому не содержит и не может содержать каких-либо норм, препятствующих такой практике. Налоговое законодательство также не устанавливает каких-либо запретов для использования законных цивилистических конструкций. Поэтому практика отдельных арбитражных судов исходит из того, что обязательство должника по гражданско-правовому договору может быть исполнено третьим лицом даже при наличии у должника недоимки по налогам, а кредитор обязан принять исполнение, предложенное за должника третьим лицом <1>. Надо заметить, что законодательство позволяет налоговым органам обратить взыскание не только на денежные средства недоимщика, но и на его права требования к дебиторам. Таким образом, фискальные органы имеют юридические средства для защиты публичного интереса. Однако практика других арбитражных судов стоит на обратных позициях, считая незаконным возложение исполнения обязательства "должника-недоимщика", в частности по возврату кредита банку, на третье лицо <2>. Последнее не представляется нам обоснованным.

--------------------------------

<1> Постановление Федерального арбитражного суда Северо-Кавказского округа от 31.08.2001 N Ф08-2320/2001.X

<2> См.: Постановление Федерального арбитражного суда Уральского округа от 04.12.97 N Ф09-668/97-АК. Эта позиция соответствует имевшей место в 1997 г. практике Президиума ВАС РФ (см.: Постановление Президиума ВАС РФ от 29.07.97 N 2353/97 // Вестник ВАС РФ. 1997. N 11. С. 70; Постановление Президиума ВАС РФ от 21.10.97 N 1007/97 // Сарбаш С.В. Арбитражная практика по гражданским делам: Конспективный указатель по тексту Гражданского кодекса. М., 2000. С. 173).X

10. Исполняемые третьим лицом обязательства

Непосредственный исполнитель фактически может совершить за должника любые действия. Однако закон препятствует абсолютной свободе сторон в этом вопросе. Эти юридические препятствия, по нашему мнению, можно усмотреть как минимум в двух видах юридически значимых обстоятельств. Первый вид основывается на интересе кредитора по обязательствам, в которых личное исполнение должником имеет значение для кредитора, и последний вправе отказаться от принятия исполнения, предлагаемого третьим лицом. Второй вид юридических препятствий для исполнения обязательства третьим лицом образуется самой природой обязанности, которая не может быть исполнена иначе как самим носителем этой обязанности. Помимо юридических препятствий исполнения обязательства третьим лицом существуют и фактические препятствия. Последние - суть практические ситуации, в которых исполнение обязательства должника третьим лицом обычно не производится, ибо не вызывается необходимостью хозяйственного оборота. Следует заметить, что все эти обстоятельства на практике нередко присутствуют одновременно в том или ином сочетании, взаимно обусловливая друг друга.

Поскольку обязательство представляет собой обязанность действовать или воздержаться от действий, в самом общем виде необходимо решить вопрос о возможности исполнения третьим лицом этих двух в наиболее общем плане подвергнутых дихотомии обязательств.

Возложение исполнения обязательства по совершению различных действий настолько распространено, что здесь нет необходимости в обосновании возможности исполнения третьим лицом таких обязательств.

Сложнее обстоит дело с так называемыми отрицательными обязательствами, т.е. обязательствами, суть которых сводится к обязанности воздержаться от совершения конкретных действий. Такие обязательства не столь распространены на практике. Однако они все же встречаются и в бытовых отношениях, и в коммерческом обороте <1>.

--------------------------------

<1> См., напр.: Победоносцев К. Курс гражданского права. Часть третья. СПб., 1896. С. 18.

Исполнение обязательства третьим лицом как особый институт обязательственного права относится к той его части, которая касается лиц в гражданско-правовом обязательстве. Этот институт в основном нужен только для того, чтобы установить пределы и условия, когда кредитор не вправе отказаться от принятия исполнения, предложенного третьим лицом. В отрицательных обязательствах предложение исполнения и принятие его кредитором в обычном понимании не существуют, ибо исполнение такого обязательства заключается в воздержании от определенных действий со стороны должника и не требует от кредитора каких-либо активных действий по его принятию. Таким образом, достаточно сложно привести реальные примеры, когда в отрицательном обязательстве появилась бы сама фактическая возможность для его исполнения третьим лицом.

В юридической литературе принято выделять обязанности должника и так называемые кредиторские обязанности. Возможность исполнения обязанностей должника третьим лицом не вызывает у кого-либо сомнений. Что же касается кредиторских обязанностей, то здесь положение не столь однозначно.

К основной кредиторской обязанности относят принятие исполнения. Кредиторская обязанность представляется достаточно своеобразным обязательством, отличающимся от обязанности должника. Это своеобразие не может не побудить нас к поиску ответа на вопрос о возможности исполнения такой обязанности третьим лицом. Если исходить из того, что должник в обязательстве в отношении обязанности принять исполнение является кредитором, а последний в этой части, соответственно, должником, то формальное определение исполнения обязательства третьим лицом обнимает и случай исполнения обязательства кредитором. В юридической литературе некоторые авторы без каких-либо сомнений или оговорок распространяют правила об исполнении обязательства третьим лицом и на кредиторские обязанности.

Так, В.К. Райхер, ссылаясь на высказанное ранее мнение О.С. Иоффе, указывает, что "субъектами исполняемых третьими лицами обязанностей являются обычно должники, но могут оказаться и кредиторы в отношении кредиторской обязанности: прежде всего, обязанности принятия правильно предлагаемого исполнения" <1>. Этого же подхода, видимо, придерживается и В.С. Толстой, который полагает, что возложение исполнения обязанности в чистом виде имеет место не только тогда, когда третье лицо передает предмет долга, причитающийся с должника, но и когда третье лицо принимает исполнение вместо кредитора. Далее он указывает, что кредитор, не будучи в состоянии лично явиться за получением исполнения, может просить третье лицо взять у должника предложенную им вещь <2>. В современной юридической литературе на возложение так называемых кредиторских обязанностей на третье лицо не распространяет действие ст. 313 ГК РФ. Так, М.И. Брагинский отмечает, что технике исполнения обязательства, при котором на третье лицо возлагается принятие исполнения, посвящена ст. 312 ГК РФ. Она предоставляет должнику право при исполнении обязательства в случаях, когда иное не предусмотрено соглашением сторон и не вытекает из обычаев делового оборота или существа обязательства, потребовать доказательств того, что исполнение принимается управомоченным кредитором лицом <3>.X

--------------------------------

<1> Райхер В.К. Возложение исполнения обязательства на третье лицо // Правоведение. 1972. N 4. С. 36.

<2> Толстой В.С. Исполнение обязательств. С. 73.

КонсультантПлюс: примечание.

Монография М.И. Брагинского, В.В. Витрянского "Договорное право. Общие положения" (Книга 1) включена в информационный банк согласно публикации - Статут, 2001 (издание 3-е, стереотипное).X

<3> Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Книга первая: Общие положения. Изд. 2-е, испр. С. 382.

На наш взгляд, принятие исполнения третьим лицом вместо кредитора во всех случаях будет иметь элементы представительства, поскольку такое лицо должно быть уполномочено, т.е. иметь соответствующие полномочия (п. 1 ст. 182 ГК РФ). Опосредовать отношения между кредитором и третьим лицом могут различные юридические конструкции. Это может быть договор поручения, агентский договор, полномочие третьего лица в каких-то случаях может явствовать из обстановки.X

Применение в случаях "возложения кредиторской обязанности" на третье лицо положений ст. 313 ГК РФ не вызывается практической необходимостью и, кроме того, затруднительно с юридико-технической точки зрения. Например, как нам представляется, п. 2 этой статьи для таких случаев просто невозможно применить, ибо трудно себе представить, что из-за неисполнения кредиторской обязанности по принятию исполнения какое-то третье лицо может быть подвергнуто опасности утратить права на имущество кредитора. Неисправность кредитора в принятии исполнения открывает для должника иные юридические возможности, предусмотренные законом (ст. 327, 406 ГК РФ).X

Там, где отношения сторон по исполнению обязательства строятся на отношениях представительства, нет необходимости в привлечении специального института исполнения обязательства третьим лицом, поскольку одна из его главных целей - установление обязанности соответствующей стороны принять исполнение - достигается иными средствами. Эта сторона обязана принять исполнение, поскольку для нее действия представителя признаются действиями самого должника. Однако в практике арбитражных судов встречаются дела, где юридические действия, совершение которых требует наличия полномочий (например, передача арендованного помещения), квалифицируются по ст. 313 ГК РФ <1>. Здесь следует особо отметить, что если согласиться с квалификацией действий по исполнению обязательств в качестве сделки, то третьему лицу, на которое возложено исполнение, для исполнения таких действий, очевидно, во всех случаях понадобятся соответствующие полномочия. При этом из отдельных упоминаний в арбитражной практике можно усмотреть, что таковые полномочия третье лицо получает в связи с фактом возложения на него исполнения обязательства. Так, в одном из обзоров арбитражной практики Президиума ВАС РФ, в частности, указывается, что возложение исполнения обязательства в иностранной валюте на третье лицо предоставляет третьему лицу соответствующие полномочия, но не создает обязанности последнего произвести исполнение помимо его воли и не тождественно исполнению обязательства в иностранной валюте <2>.X

--------------------------------

<1> См., напр.: Постановление Федерального арбитражного суда Западно-Сибирского округа от 10.02.1999 N Ф04/274-18/А70-99.X

<2> См.: п. 17 Обзора практики разрешения арбитражными судами споров, связанных с применением законодательства о валютном регулировании и валютном контроле (информационное письмо Президиума ВАС РФ от 31.05.2000 N 52 // Вестник ВАС РФ. 2000. N 7. С. 65 - 66).X

Установленный в законе институт исполнения обязательства третьим лицом во многом направлен на такую форму исполнения обязательств, как передача чего-либо (денег, вещи, результата работ и т.п.). Однако это не единственная форма исполнения. В обязательственном праве весьма значительное число составляют такие обязательственные правоотношения, которые образуют на стороне должника не одну, а несколько обязанностей. Например, согласно ст. 456 ГК РФ, посвященной обязанностям продавца по договору купли-продажи, он должен не только передать покупателю товар, предусмотренный договором, но также, если иное не предусмотрено договором, обязан одновременно с передачей вещи передать покупателю ее принадлежности, а также относящиеся к ней документы (технический паспорт, сертификат качества, инструкцию по эксплуатации и т.п.), предусмотренные законом, иными правовыми актами или договором. Таким образом, исполнение обязательства должником во многих случаях с юридической точки зрения представляет собой не одно, а несколько действий. Так же как на практике могут иметь место случаи, когда совершено одно действие, но не совершено другое (например, передана вещь, но не передан технический паспорт), могут быть и такие примеры, когда одну из обязанностей исполняет должник, а другую - третье лицо. Следовательно, и в этих последних случаях необходимо применять правила об исполнении обязательства третьим лицом.X

Закон допускает исполнение обязательства по частям, если это предусмотрено законом, иными правовыми актами, условиями обязательства или вытекает из обычаев делового оборота или существа обязательства (ст. 311 ГК РФ). В ст. 313 ГК РФ в отличие от ранее действовавшего законодательства (ст. 171 ГК РСФСР 1964 г.) не упоминается о частичном исполнении обязательства должника третьим лицом. По нашему мнению, это не означает невозможности исполнения обязательства третьим лицом по частям. В тех случаях, когда исполнение обязательства по частям допустимо для должника, оно допустимо и для третьего лица. Изъятие из действующей нормы закона упоминания о возложении на третье лицо исполнения обязательства в целом или части, очевидно, объясняется совершенствованием текста ГК РФ исходя из принципа законодательной экономии. К исполнению обязательства третьим лицом применяются все другие общие положения об исполнении обязательств (в том числе и правила об их исполнении по частям), и поэтому нет необходимости повторять их в законе для этого случая.X

На практике исполнение обязательства третьим лицом производится в пределах установленного срока исполнения соответствующих обязанностей должника. Однако имеются и такие случаи, когда исполнение предлагается третьим лицом с нарушением срока обязательства. В связи с этим возникает вопрос о возможности классификации таких отношений по ст. 313 ГК РФ. Практика арбитражных судов поддерживает возможность исполнения обязательства третьим лицом и после истечения срока исполнения обязательств <1>, если, конечно, кредитор не использует предоставленное законом или договором право на отказ от принятия просроченного исполнения (например, если он утратил к исполнению интерес (п. 2 ст. 405 ГК РФ)). Арбитражная практика не видит препятствий и для исполнения третьим лицом обязательства, по которому осуществлено принудительное взыскание с должника и выдан исполнительный лист <2>.X

--------------------------------

<1> Постановление Федерального арбитражного суда Московского округа от 21.05.2001 N КГ-А40/2347-01.X

<2> Постановление Федерального арбитражного суда Центрального округа от 16.05.2001 N А08-3766/00-2; Постановление Федерального арбитражного суда Дальневосточного округа от 11.05.2000 N Ф03-А73/00-2/725.X

В современной технике договорной работы нередко используются такие положения договора, согласно которым изменение условий платежа за товар допускается только по согласованию сторон. Могут ли такие и подобные формулировки договоров послужить препятствием для возложения исполнения обязательства плательщика на третье лицо? В арбитражной практике имеются соответствующие примеры. Так, при рассмотрении одного из дел арбитражный суд установил, что согласно одному из пунктов договора изменение условий платежа за товар допускается только по согласованию сторон. При этом суд указал, что возможность оплаты экспортированного груза третьими лицами не была оговорена, однако продавец принял оплату, т.е. одобрил действия контрагента по передаче его обязанности по оплате продукции третьими лицами <1>. Представляется, что в данном случае не имеет места какая-либо передача обязанности по оплате товара в смысле перевода долга. Исполнение же обязательства по оплате товара третьим лицом не требует ни согласия кредитора, ни его одобрения. В силу прямого указания закона он обязан принять такое исполнение от третьего лица. При этом, по нашему мнению, условия договора о неизменности условий платежа нисколько не препятствуют исполнению обязательства по оплате товара третьим лицом, и такое исполнение не представляет собой изменение условий платежа за товар. Платеж третьего лица за должника изменяет лишь плательщика, не затрагивает интересов кредитора, под условиями же платежа скорее следует понимать форму платежа, сроки, валюту платежа, но никак не субъекта, непосредственно осуществляющего платеж.X

--------------------------------

<1> Постановление Федерального арбитражного суда Волго-Вятского округа от 27.05.2002 N А82-36/02-А/1.X

Практика ВАС РФ обоснованно исходит из того, что по общему правилу исполнение третьими лицами денежных обязательств за должников в предпринимательских отношениях не ограничивается <2>.

--------------------------------

<2> Постановление Президиума ВАС РФ от 13.10.98 N 3784/97 // Вестник ВАС РФ. 1999. N 1. С. 45.X

В обязательственном праве одной из классификаций обязательств выступает система их разделения по характеру исполнения обязанности: передать имущество, выполнить работы, оказать услуги. Основываясь на этой классификации, в самом общем виде можно сказать, что в большинстве случаев у кредитора отсутствует интерес в личном исполнении таких обязательств, как передача имущества, в том числе денег, поскольку его интерес главным образом заключается не в личности, передающей это имущество, а в самом имуществе (его надлежащем количестве, качестве, ассортименте и т.п.). Что касается обязательств по производству работ, то здесь в определенных случаях кредитор может быть заинтересован, чтобы работы производились строго определенным лицом. В то же время в тех случаях, когда объектом обязательства является результат работ, то и здесь кредитору нередко бывает безразлично, кто именно достигнет необходимого ему результата. В обязательствах по оказанию услуг положение вещей, как правило, обратное, и кредитор заинтересован в личном исполнении такого обязательства должником, ибо выбор последнего при вступлении в обязательство нередко диктуется именно личными качествами исполнителя (должника).

Как нами уже было установлено, действующее отечественное законодательство может быть истолковано таким образом, что возложение исполнения обязательства, которое, исходя из закона, иных правовых актов, условий обязательства или его существа, должник обязан исполнить лично, не допускается. По нашему мнению, более точным и обоснованным является подход европейского права, согласно которому такой характер обязательства означает лишь возможность отказа кредитора принять исполнение от третьего лица <1>.

--------------------------------

<1> Principles of European Contract Law. Part I and II / Ed. by Ole Lando, Hugh Beale. P. 338 (ст. 7.106).

Однако, какой бы из этих двух концепций не придерживаться, необходимо установить, какие из поименованных в ГК РФ обязательств носят личный характер, препятствующий исполнению обязательства третьим лицом.X

При этом мы все же будем исходить в этом вопросе из того, по каким обязательствам кредитор в силу их характера вправе не принимать исполнение от третьего лица.

Анализ обязательств, возникающих из поименованных в ГК РФ договоров и иных юридических фактов, свидетельствует, что исполнение большинства из них может быть произведено третьим лицом (например, обязанность по уплате покупной цены во всех разновидностях купли-продажи, передача товара). Поэтому целесообразно остановиться лишь на тех случаях исполнения, которые могут вызывать сомнения в аспекте возможности участия в исполнении третьих лиц.X

А. Договор контрактации

В соответствии с п. 1 ст. 535 ГК РФ по договору контрактации производитель сельскохозяйственной продукции обязуется передать выращенную (произведенную) им сельскохозяйственную продукцию. В части обязанности производителя сельскохозяйственной продукции по непосредственной передаче продукции заготовителю не возникает сомнений в возможности ее исполнения третьим лицом. Однако может ли за производителя сельскохозяйственной продукции осуществить выращивание этой продукции третье лицо?X

В юридической литературе отмечается, что для договора контрактации главным является то, чтобы реализовывалась именно та сельскохозяйственная продукция, которая произведена либо выращена непосредственно производителем сельскохозяйственной продукции в его собственном хозяйстве, а возможность реализации закупаемой производителем сельскохозяйственной продукции, т.е. продукции, которая не была выращена (произведена) в его собственном хозяйстве, исключается <1>. Другой подход заключается в том, что реализация продукции, произведенной кем-либо другим, нежели продавцом, будет осуществляться в форме договора поставки или купли-продажи, но не контрактации <2>.

--------------------------------

<1> Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Книга вторая: Договоры о передаче имущества. С. 128 (автор главы - В.В. Витрянский). См. также: Носова З.И. Договоры о закупках сельскохозяйственной продукции. М., 2004. С. 137.X

<2> Гражданское право: Учебник. Часть II / Под ред. А.П. Сергеева, Ю.К. Толстого. М., 1997. С. 80 (автор главы - И.В. Елисеев).

Редакция процитированной нормы закона позволяет сделать вывод о том, что кредитор вправе требовать личного выращивания (производства) должником сельскохозяйственной продукции. Следовательно, если в качестве исполнения кредитору предлагается продукция, выращенная (произведенная) не должником, а третьим лицом, кредитор вправе не принимать такое исполнение как ненадлежащее <3>.X

--------------------------------

<3> Учитывая заменимость многих видов сельскохозяйственной продукции, для тех случаев, когда сельскохозяйственная продукция по своему качеству и ассортименту полностью отвечает требованиям, установленным договором, признавать исполнение ненадлежащим только на том основании, что сельскохозяйственная продукция выращена (произведена) третьим лицом, на наш взгляд, представляется не вполне оправданным.

Б. Договоры купли-продажи недвижимости и предприятия

Исполнение обязательства продавца по передаче вещи третьим лицом в этом договоре вызывает некоторые сомнения. Исполнение обязательства должника согласно ст. 556 и 563 ГК РФ заключается не только в передаче (вручении) вещи, но и подписании соответствующего передаточного акта. Эти действия, как представляется, возможно совершить иным лицом, кроме должника, только в случае наличия у такого лица соответствующих полномочий. Таким образом, данные правоотношения регулируются нормами о представительстве. С известными формальностями связано также исполнение такой обязанности должника, как передача права собственности: переход права собственности подлежит государственной регистрации, и лицо, не имеющее полномочий (третье лицо), не может законно совершить эти действия.X

В. Рента и пожизненное содержание с иждивением

Все перечисленные выше соображения по исполнению обязательства продавца недвижимости можно отнести и к получателю ренты, передающему плательщику ренты недвижимое имущество.

По договору пожизненного содержания с иждивением обязанность плательщика ренты может включать не только обеспечение получателя ренты определенными вещами (жильем, питанием, одеждой), где личность предоставляющего эти вещи, как правило, не имеет значения, но и обязанность по уходу (п. 1 ст. 602 ГК РФ). В тех случаях, когда из существа такой обязанности вытекает необходимость исполнения ее лично плательщиком, который обязан сам осуществлять действия по уходу за получателем ренты, следует признать, что последний вправе не принимать исполнение в этой части от третьего лица.X

Г. Договор субаренды

В литературе была высказана точка зрения, согласно которой субарендатор становится третьим лицом в обязательстве, возникшем между арендодателем и арендатором. При этом делается ссылка на ст. 313 ГК РФ <1>. Эта позиция остается не вполне ясной, поскольку ст. 313 ГК РФ регулирует отношения по исполнению обязательства третьим лицом. Некоторое сомнение вызывает само по себе такое словосочетание, как "третье лицо в обязательстве", поскольку исполняющее за должника обязательство лицо, строго говоря, является для обязательства лицом посторонним, оно в обязательстве не участвует в качестве стороны.X

--------------------------------

<1> Гражданское право: В 2 т. Т. 2. Полутом 1: Учебник / Отв. ред. проф. Е.А. Суханов. Изд. 2-е, перераб. и доп. С. 380 (автор главы - В.С. Ем).

Обязательство субарендатора заключается в уплате арендной платы, однако поскольку для субарендатора арендодателем является арендатор, то арендная плата за субаренду должна по общему правилу уплачиваться последнему, который, в свою очередь, имеет обязательство перед арендодателем по уплате арендной платы. Возможно, автор имел в виду обязанность арендатора пользоваться имуществом в соответствии с условиями договора аренды или согласно назначению имущества (п. 1 ст. 615 ГК РФ). В этом смысле, наверное, действительно возможно говорить о возложении исполнения этого обязательства на другое лицо.X

Д. Договор аренды транспортного средства с предоставлением

услуг по управлению и технической эксплуатации

В соответствии со ст. 632 и 635 ГК РФ по этому договору арендодатель обязан как минимум оказывать арендатору услуги по управлению и технической эксплуатации транспортного средства. Кроме того, согласно п. 1 ст. 635 ГК РФ договором может быть предусмотрен и более широкий круг услуг, предоставляемых арендатору.X

Очевидно, что во многих случаях выбор контрагента арендатором по этим отношениям определяется помимо других факторов также и личностью арендодателя (профессионализмом, опытностью его работников, составляющих экипаж). Исполнение обязательства по управлению и технической эксплуатации транспортного средства третьим лицом может затрагивать интересы кредитора (персонал третьего лица, возможно, окажется менее профессиональным). Поэтому, как нам представляется, исполнение этого обязательства третьим лицом без согласия кредитора не должно допускаться.

Е. Договоры аренды зданий, сооружений и предприятий

В той части обязательств, которые связаны с передачей недвижимости, доводы о затруднительности возложения этих обязанностей на третье лицо в связи с необходимостью наличия у исполнителя соответствующих полномочий могут быть применены и к известным обязательствам по названным выше договорам (ст. 655 и 659 ГК РФ).X

Ж. Договор подряда

Значительным своеобразием отличаются правоотношения сторон при генеральном подряде.

Статья 706 ГК РФ, посвященная взаимоотношениям генерального подрядчика и субподрядчика, а также заказчика, не вполне совпадает со ст. 313 ГК РФ. Последняя предполагает: должник продолжает занимать свое место в правоотношении, но действия по исполнению обязательства совершает вместо него третье лицо. Между тем п. 1 ст. 313 ГК РФ не противоречат два варианта. Один имеет место при системе генерального подряда, когда должник продолжает исполнять обязательство, привлекая третье лицо в качестве пособника. При втором должник тоже сохраняет свое место в правоотношении, но действия по исполнению обязательства целиком передает третьему лицу. Для системы генерального подряда, являющейся одним из вариантов исполнения обязательства третьим лицом, норма об обязанности заказчика принимать исполнение от субподрядчика не нужна. Привлечение третьих лиц весьма широко применяется в подрядных отношениях, особенно при наиболее крупных и наиболее сложных из них. По данной причине в случаях, когда личное исполнение должником предусмотрено законом, договором или вытекает из обычаев делового оборота или существа обязательства, ст. 706 ГК РФ предоставляет заказчику возможность возражать против привлечения субподрядчиков только в случаях, установленных законом или договором, несмотря на то что риск кредитора при привлечении пособника, как можно предположить, меньший, чем в ситуации, предусмотренной ст. 313 ГК РФ. Практически это означает, что заказчик может воспользоваться указанной возможностью лишь путем согласования с подрядчиком недопустимости привлечения субподрядчиков вообще или только к прямо указанным в договоре заказчика с подрядчиком работам <1>.X

--------------------------------

<1> Комментарий части второй Гражданского кодекса Российской Федерации / Под общ. ред. В.Д. Карповича. М., 1996. С. 125. См. также: Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Книга третья: Договоры о выполнении работ и оказании услуг. М., 2002. С. 41 - 43.X

З. Договор на выполнение научно-исследовательских работ

В соответствии с п. 1 ст. 770 ГК РФ исполнитель обязан провести научные исследования лично. Он вправе привлекать к исполнению договора на выполнение научно-исследовательских работ третьих лиц только с согласия заказчика. В юридической литературе указывается, что большая степень творчества, которая присуща договору на выполнение научно-исследовательских работ, предопределяет его личный характер. Соответственно, следуя ст. 313 ГК РФ, п. 1 ст. 770 ГК РФ допускает участие третьего лица в исполнении такого договора только с согласия заказчика <1>.X

--------------------------------

<1> Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Книга третья: Договоры о выполнении работ и оказании услуг. С. 195 - 196.X

Соглашаясь с мнением о том, что статья 313 ГК РФ не препятствует произвести исполнение обязательства должника третьим лицом и в тех случаях, когда личность должника имеет значение для кредитора, если получено согласие последнего, следует заметить, что в самом тексте упомянутой статьи об этой возможности ничего не говорится. По нашему мнению, такое согласие кредитора может быть получено и post factum, в качестве последующего одобрения.X

И. Договор возмездного оказания услуг

В соответствии со ст. 780 ГК РФ, если иное не предусмотрено договором возмездного оказания услуг, исполнитель обязан оказать услуги лично. Как указывается исследователями, данная статья, посвященная вопросу о надлежащем исполнителе, содержит норму, прямо противоположную ст. 313 ГК РФ. Речь идет об одной из основных особенностей договора на оказание услуг - его личном характере. Соответственно, ст. 780 ГК РФ предполагает недопустимость возложения исполнения услуги на третье лицо. И только в случаях, прямо указанных в договоре, такое возложение возможно <2>.X

--------------------------------

<2> Там же. С. 235.

Интересно, что имеется и несколько иной акцент оценки положений ст. 780 ГК РФ. "По соглашению сторон при определенных обстоятельствах исполнение обязательства возлагается должником на третье лицо. Такая ситуация соответствует требованию ст. 313 ГК" <3>. Надо уточнить, что такая ситуация не противоречит ст. 313 ГК РФ, однако последняя в отличие от специального правила ст. 780 ГК РФ вовсе не требует наличия соглашения между кредитором и должником о возможности возложения должником обязательства на третье лицо. Иными словами, ст. 780 ГК РФ заменяет общее правило ст. 313 ГК РФ о допустимости возложения исполнения обязательства на третье лицо.X

--------------------------------

<3> Кабалкин А.Ю. Гражданско-правовые договоры в России. Общие положения: Курс лекций. М., 2002. С. 165.

Сравнение данной нормы с рассмотренным выше правилом, касающимся договора на выполнение научно-исследовательских работ, выявляет различный подход законодателя в решении схожих вопросов. И тот и другой договоры отличаются так называемым личным характером. Личность должника имеет существенное значение для кредитора. Однако если в правоотношениях по договору на выполнение научно-исследовательских работ закон прямо предусматривает возможность возложения исполнения обязательств исполнителя на третье лицо с согласия кредитора, то в правоотношениях по договору возмездного оказания услуг такого указания не содержится, а предусматривается установление иного в самом договоре. В связи с этим уместно задаться вопросом - имеет ли указанное различие правовое значение или нет.X

Если считать, что законодатель видит более личный характер в договоре возмездного оказания услуг, чем в договоре на выполнение научно-исследовательских услуг, и поэтому устанавливает различное регулирование в этом вопросе, то следовало бы признать, что в отношениях, возникающих по договору возмездного оказания услуг, даже с согласия кредитора исполнитель не вправе возложить исполнение своей обязанности на третье лицо, если только это прямо не предусмотрено договором.

По нашему мнению, такой вывод едва ли соответствует теории гражданского права. С юридической точки зрения и соответствующее условие договора, и согласие кредитора на исполнение обязательства должника третьим лицом являются проявлением воли кредитора. И в той, и в другой ситуациях интерес кредитора одинаково защищен, ибо по существу понудить к принятию исполнения от третьего лица без его согласия невозможно. Требование о том, чтобы такое согласие было непременно закреплено в качестве условия договора, по нашему мнению, было бы излишне формальным и не служило бы защите интересов ни кредитора, ни должника. Исходя из этого представляется целесообразным считать, что исполнение обязательства должника по договору возмездного оказания услуг третьим лицом возможно и в тех случаях, когда кредитор согласен принять такое исполнение независимо от того, в какое время и в какой форме такое согласие выражается. Более того, думается, что данное положение имеет характер общего правила и его целесообразно поместить в текст ст. 313 ГК РФ.X

К. Договор перевозки

В современной литературе возложение исполнения обязанности перевозчика на другие транспортные организации обосновывается В.В. Витрянским: "Представляется, что правовое положение транспортных организаций, принимающих участие в транспортировке грузов или пассажиров, перевозимых в прямом смешанном сообщении, может быть объяснено исходя из того, что они выступают в роли третьих лиц, на которые должником (первым перевозчиком) возлагается исполнение обязательства, вытекающего из заключенного им договора перевозки. Как известно, в соответствии со ст. 313 ГК исполнение обязательства может быть возложено на третье лицо, если из закона, иных правовых актов, условий обязательства или его существа не вытекает обязанность должника исполнить обязательство лично. В этом случае кредитор (в нашем случае - пассажир или грузополучатель, в пользу которого заключен договор) обязан принять исполнение, предложенное за должника третьим лицом". При этом В.В. Витрянским обоснованно отмечаются особенности ответственности должника и привлеченных им для исполнения лиц. На последних в известных случаях возлагается исполнение обязательства <1>.X

--------------------------------

<1> Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Книга четвертая: Договоры о перевозке, буксировке, транспортной экспедиции и иных услугах в сфере транспорта. М., 2003. С. 301 - 303, 518, 538.X

Л. Договор транспортной экспедиции

В соответствии со ст. 805 ГК РФ, если из договора транспортной экспедиции не следует, что экспедитор должен исполнить свои обязанности лично, экспедитор вправе привлечь к исполнению своих обязанностей других лиц. При этом возложение исполнения обязательства на третье лицо не освобождает экспедитора от ответственности перед клиентом за исполнение договора.X

В литературе верно отмечено, что возложение экспедитором своих обязательств на третье лицо возможно как полностью, так и в части <2>.

--------------------------------

<2> См.: Гражданское право: Учебник / Под ред. С.П. Гришаева. С. 337 (автор главы - С.П. Гришаев).

Обязательства экспедитора, таким образом, являются примером таких обязательств, которые сами по себе не свидетельствуют о личном их характере. Таковой может придать обязательству сам договор, те или иные его условия. Поэтому для ответа на вопрос о том, может ли обязательство быть исполнено третьим лицом, следует проанализировать сам договор, установив наличие или отсутствие таких его условий, которые бы свидетельствовали об обязанности экспедитора исполнить свои обязательства лично.

Правило о возложении исполнения обязанностей экспедитора на третье лицо по своему существу скорее не носит специального характера, поскольку при его отсутствии подлежали бы применению общие положения об исполнении обязательства и об ответственности должника за действия третьих лиц, привлеченных к исполнению обязательства. В.В. Витрянский объясняет наличие этого правила в ГК РФ следующим образом. Его включение в ГК преследовало цель отграничить договор транспортной экспедиции от так называемых представительских договоров (поручения, комиссии, агентирования), в которых в той или иной степени присутствует принцип личного исполнения, а также подчеркнуть принципиальную разницу в правовом регулировании отношений, связанных с исполнением договора транспортной экспедиции, обеспечиваемым ГК и Основами гражданского законодательства 1991 г. Как известно, согласно ст. 105 Основ к отношениям по договору экспедиции применялись правила о договоре поручения и договоре комиссии в зависимости от того, действует ли экспедитор соответственно от имени клиента или от своего имени <1>. Свидетельство одного из разработчиков ГК РФ представляется весьма важным для верного истолкования рассматриваемого предписания закона, поскольку по общим правилам толкования гражданских законов в норме, повторяющей по существу предписания общих положений, правоприменитель должен отыскивать некоторую особенность. Повтор в специальных положениях общего правила без намерения законодателя изменить последнее может привести к негативным последствиям, ибо правоприменитель, не сумев понять мотивы законодателя, может попытаться отыскать здесь особенности, которые вовсе не предполагалось установить.X

--------------------------------

<1> Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Книга четвертая: Договоры о перевозке, буксировке, транспортной экспедиции и иных услугах в сфере транспорта. С. 719 - 720.X

М. Договор хранения

Ограничения, выставляемые законом, по передаче хранения вещи третьему лицу установлены ст. 895 ГК РФ. Если договором хранения не предусмотрено иное, хранитель не вправе передавать вещь на хранение третьему лицу, за исключением случаев, когда он вынужден к этому силой обстоятельств в интересах поклажедателя и лишен возможности получить его согласие. При этом хранитель обязан незамедлительно уведомить поклажедателя о передаче вещи на хранение третьему лицу. При передаче вещи на хранение третьему лицу условия договора между поклажедателем и первоначальным хранителем сохраняют силу и последний отвечает за действия третьего лица, которому он передал вещь на хранение, как за свои собственные. В литературе одни авторы отмечают, что в этом случае имеет место возложение исполнения на третье лицо <1>, а другие верно отмечают, что здесь могут быть два варианта: перевод долга и возложение исполнения обязательства на третье лицо <2>.X

--------------------------------

<1> Гражданское право. Часть первая: Учебник / Под ред. А.Г. Калпина, А.И. Масляева. М., 1997. С. 391 (автор главы - Т.В. Сойфер).

<2> Гражданское право России. Часть вторая. Обязательственное право: Курс лекций / Отв. ред. О.Н. Садиков. М., 1997. С. 468 (автор главы - М.Г. Масевич).

Как мы уже указывали, в литературе это предписание норм о хранении воспринимается как запрет для возложения исполнения обязательства должника (хранителя) на третье лицо без согласия кредитора.

Представляется, однако, что поклажедатель не вправе не принимать вещь от третьего лица по окончании хранения, если в части возврата вещи (ст. 900 ГК РФ) исполнение является надлежащим и единственным нарушением договора хранения со стороны хранителя является передача вещи на хранение третьему лицу. Поклажедатель также не вправе настаивать на признании договора между первоначальным хранителем и третьим лицом недействительным на основании ст. 895 ГК РФ. Однако его права могут защищаться на основании норм обязательственного права. В случае нарушения хранителем обязательств по договору хранения в виде передачи вещи на хранение третьему лицу поклажедатель вправе требовать возвращения вещи первоначальному хранителю и возмещения соответствующих убытков, он может расторгнуть договор и требовать возврата вещи и возмещения убытков, а также прибегнуть к другим средствам защиты (например, взыскать неустойку, предусмотренную договором) <3>.X

--------------------------------

<3> О других возможностях защиты своих прав поклажедателем в связи с передачей вещи третьему лицу см.: Комментарий части второй Гражданского кодекса Российской Федерации / Под общ. ред. В.Д. Карповича. С. 261 - 262 (автор главы - М.И. Брагинский).

Н. Договор поручения, агентский договор и доверительное

управление имуществом

Согласно ст. 974 ГК РФ поверенный обязан лично исполнять данное ему поручение, за исключением случаев, когда допускается передоверие (ст. 976 ГК РФ). В связи с этим в литературе отмечается, что на первое место в данной статье поставлена необходимость лично исполнить поручение, если только отсутствуют указанные в ГК РФ обстоятельства, при которых у поверенного возникает право на передоверие. При этом обязанность личного исполнения распространяется лишь на юридические действия. Что же касается действий фактических, которые в определенных случаях могут, соединившись с юридическими, составлять предмет договора, для совершения этих фактических действий, если иное не предусмотрено в самом договоре, поверенный может привлечь третье лицо. Ответственность за этого последнего будет нести поверенный по общим правилам об ответственности должника за действия третьего лица (ст. 403 ГК РФ) <1>.X

--------------------------------

<1> Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Книга третья: Договоры о выполнении работ и оказании услуг. С. 334.X

В соответствии с п. 1 ст. 976 ГК РФ поверенный вправе передать исполнение поручения другому лицу (заместителю) лишь в случаях и на условиях, предусмотренных ст. 187 ГК РФ. К таким случаям закон относит право передоверить совершение соответствующих действий, когда поверенный уполномочен на это доверенностью либо вынужден к этому силой обстоятельств для охраны интересов выдавшего доверенность.X

Таким образом, передоверие прежде всего связано с передачей соответствующих полномочий, чего не наблюдается при возложении исполнения обязательства третьим лицом. Последствия передоверия по-разному оцениваются в литературе. Одни ученые полагают, что здесь имеет место особый случай перемены лиц в обязательстве <2>. Другие, напротив, исходят из обратного, считая, что при передоверии не происходит ни цессии, ни перевода долга, а поверенный не передает свои права субституту, а лишь наделяет его имеющимся у него правом представительствовать, сохраняя одновременно это право и за собой <3>.

--------------------------------

<2>Гражданское право: Учебник. Часть II / Под ред. А.П. Сергеева, Ю.К. Толстого. С. 555 (автор главы - М.В. Кротов).

<3> Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Книга третья: Договоры о выполнении работ и оказании услуг. С. 313 - 314.X

Правоотношения по передоверию не оцениваются, как правило, в литературе на основании ст. 313 ГК РФ.X

При агентских отношениях субагент не вправе заключать с третьими лицами сделки от имени лица, являющегося принципалом по агентскому договору, за исключением случаев, когда в соответствии с п. 1 ст. 187 ГК РФ субагент может действовать на основании передоверия. Порядок и последствия такого передоверия определяются по правилам, предусмотренным ст. 976 ГК РФ. Таким образом, все сказанное выше относительно передоверия по договору поручения в аспекте применения ст. 313 ГК РФ справедливо и для этого случая агентских отношений. В литературе обоснованно не видят препятствий возложения исполнения так называемых фактических действий агента на третьих лиц, поскольку такие действия в силу своего характера не влекут юридического эффекта непосредственно для принципала <4>. Мы считаем необходимым добавить к этому, что в той мере, в какой действия третьего лица составляют исполнение обязательства (частичное исполнение обязательства), они могут породить юридический эффект для самого обязательства и, следовательно, для принципала как стороны этого обязательства.X

--------------------------------

<4> Комментарий части второй Гражданского кодекса Российской Федерации / Под общ. ред. В.Д. Карповича. С. 309 (автор коммент. - Е.А. Суханов).

Весьма схожее регулирование установлено и для передачи доверительного управления имуществом. По общему правилу доверительный управляющий осуществляет доверительное управление имуществом лично (п. 1 ст. 1021 ГК РФ). Он вправе поручить другому лицу совершать от имени доверительного управляющего действия, необходимые для управления имуществом, если он уполномочен на это договором доверительного управления имуществом, либо получил на это согласие учредителя в письменной форме, либо вынужден к этому силой обстоятельств для обеспечения интересов учредителя управления или выгодоприобретателя и не имеет при этом возможности получить указания учредителя управления в разумный срок. При этом доверительный управляющий отвечает за действия избранного им поверенного как за свои собственные (п. 2 ст. 1021 ГК РФ).X

Таким образом, в части юридических действий и здесь речь идет об отношениях представительства (передоверии), а не возложения исполнения обязательства на третье лицо <1>.

--------------------------------

<1> Комментарий части второй Гражданского кодекса Российской Федерации / Под общ. ред. В.Д. Карповича. С. 321.

Практика арбитражных судов содержит немало случаев, когда суды подтверждали допустимость возложения исполнения того или иного обязательства на третье лицо. Например, поддерживалась возможность возложить на третье лицо исполнение обязанности заказчика по оплате строительства, обязанность поставщика по поставке нефтепродуктов, обязанность иностранного покупателя по оплате товара за российскую организацию <2>, обязанность исполнителя по договору на оказание лоцманских услуг <3>, обязанность банка по договору банковского счета <4>, обязанность по передаче товара по договору мены <5>, обязанность участника торгов по внесению задатка <6>.

--------------------------------

<2> См.: Постановления Федерального арбитражного суда Московского округа от 01.03.2002 N КГ-А41/933-02; от 17.12.2001 N КА-А40/7203-01; от 14.12.2001 N КА-А40/7307-01.X

<3> Постановление Федерального арбитражного суда Северо-Кавказского округа от 24.01.2001 N Ф08-4031/2000. Об обоснованности применения ст. 313 ГК РФ применительно к отношениям по договору об оказании лоцманских услуг и практике ВАС РФ см.: Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Книга четвертая: Договоры о перевозке, буксировке, транспортной экспедиции и иных услугах в сфере транспорта. С. 752 - 758 (автор главы - В.В. Витрянский).X

<4> Постановление Федерального арбитражного суда Северо-Кавказского округа от 18.07.2000 N Ф08-1755/2000.X

<5> Постановление Федерального арбитражного суда Уральского округа от 28.01.99 N Ф04/175-4/А03-99.X

<6> Постановление Федерального арбитражного суда Восточно-Сибирского округа от 08.09.98 N А19-1642/98-24-Ф02-1048/98-С1.X

О. Договор передачи именной ценной бумаги

В литературе было высказано предложение считать действия реестродержателя или депозитария по уведомлению должника по ценной бумаге при ее передаче новому приобретателю как исполнение возложенных на них обязанностей <1>. Это умозаключение вызывает определенные сомнения. Уведомление должника о состоявшейся уступке прав предусмотрено, как это верно отмечает автор, п. 3 ст. 382 ГК РФ. Однако можно ли считать это уведомление обязанностью должника по исполнению обязательства, которую возможно возложить в соответствии с п. 1 ст. 313 ГК РФ на третье лицо? Арбитражная практика не склонна рассматривать уведомление как обязанность. Еще более категорично высказывается Л.А. Новоселова: "Направление должнику уведомления - это право, а не обязанность" <2>.X

--------------------------------

<1> Юлдашбаева Л.Р. Правовое регулирование оборота эмиссионных ценных бумаг (акций, облигаций). М., 1999. С. 109 - 110.

<2> Новоселова Л.А. Сделки уступки права (требования) в коммерческой практике. Факторинг. С. 231.X

По нашему мнению, уведомление должника о состоявшейся уступке может и не являться чьей-либо обязанностью (если это не предусмотрено законом или договором), по этой причине правила ст. 313 ГК РФ по буквальному их смыслу к таким отношениям применяться не могут. Уведомление в таком случае будет представлять собой определенный юридический факт, который в совокупности с другими юридическими фактами создает известный установленный в законе юридический режим правоотношений сторон, направленный главным образом на распределение соответствующих рисков.X

11. Права и обязанности сторон при исполнении

обязательства третьим лицом

Каждая из сторон правоотношений при исполнении обязательства третьим лицом имеет соответствующие права и несет определенные обязанности. Большая часть из них уже упоминалась ранее, однако представляется целесообразным их системное и более подробное рассмотрение.

Права и обязанности кредитора. В соответствии с п. 1 ст. 307 ГК РФ кредитор имеет право требовать от должника исполнения его обязанности. Особенностью обязательственного правоотношения является его относительный характер, последнее, в частности, проявляется в том, что по общему правилу кредитор вправе требовать исполнения только от должника, а не от какого-либо третьего лица. По общему же правилу кредитор вправе требовать исполнения именно от должника, т.е. настаивать на исполнении обязательства лично должником. Строго говоря, с теоретической точки зрения исполнение обязательства третьим лицом вместо должника не может быть признано надлежащим, так как исполняется не тем лицом, на действия которого в свою пользу в силу обязательства претендует кредитор. Последний мог бы отказаться от такого исполнения, ссылаясь на то, что оно не является надлежащим. Однако во многих случаях с экономической точки зрения кредитору безразлично, кто именно исполняет обязательство должника (передает вещь, уплачивает деньги и т.п.), поэтому его отказ в этом случае принять исполнение, основанный исключительно на том обстоятельстве, что исполнение производится не тем лицом, которое обязано перед ним, представлялся бы противным здравому смыслу, идее добросовестности, добрых нравов. Такие действия кредитора были бы чересчур формальными и не отвечающими принципу справедливости. Поэтому обязательственное право и устанавливает обязанность кредитора принять в остальном надлежащее исполнение от третьего лица <1>. В этом и заключается основная обязанность кредитора в данных правоотношениях. Он обязан принять надлежащее исполнение, предложенное за кредитора третьим лицом. Однако эта обязанность кредитора в силу уже упоминавшегося нами относительного характера обязательственных отношений представляется кредиторской обязанностью перед должником. Третье лицо не имеет права требовать от кредитора принятия исполнения, такое требование принадлежит должнику в обязательстве.X

--------------------------------

<1> Поскольку в силу закона исполнение третьим лицом уже не может быть признано ненадлежащим на том основании, что его производит не то лицо, которое обязано перед кредитором, это основание для оценки исполнения как ненадлежащего устраняется и применение термина "надлежащее исполнение", предложенное третьим лицом, оказывается обоснованным.

Обязанность кредитора принять надлежащее исполнение от третьего лица устанавливается в обязательственном праве с учетом интересов кредитора. Они в данном аспекте имеются в тех случаях, когда в силу закона, иных правовых актов, условий обязательства или его существа обязательство должно быть исполнено лично должником (строго личное обязательство). Здесь интерес кредитора в личном исполнении заслуживает уважения, и поэтому закон предоставляет кредитору право отказаться принимать исполнение по такому строго личному обязательству. В этом и заключается основное право кредитора - право на правомерный отказ от принятия исполнения.

Поскольку ограничение законом исполнения обязательства третьим лицом установлено в интересах кредитора исходя из строго личного характера обязательства, следует признать, что и реализация этого интереса должна быть отдана на его усмотрение в силу общего принципа гражданского права об осуществлении гражданских прав их субъектами своей волей и в своем интересе. Иными словами, даже в тех случаях, когда по строго личному обязательству исполнение предлагается не должником, а третьим лицом, кредитор волен самостоятельно решать, принять такое исполнение или нет. Интерес кредитора в строго личном исполнении обязательства должником выявляется в обязательственном праве лишь предположительно. Истинный интерес кредитора в каждом конкретном случае всегда индивидуален. Поэтому нельзя исключить таких ситуаций, когда даже по строго личному обязательству кредитор сочтет приемлемым исполнение, предлагаемое третьим лицом.

Подтверждение такому подходу можно обнаружить и в практике арбитражных судов. Так, по одному из дел было установлено, что между сторонами был заключен договор на оказание лоцманских услуг. При этом исполнитель заключил договор с третьим лицом, которое было привлечено таким образом в качестве субисполнителя. Расценив как неправомерные требования субисполнителя к заказчику об оплате оказанных услуг, минуя исполнителя, арбитражный суд само возложение исполнения обязательств по договору возмездного оказания услуг, несмотря на положения ст. 313 и 780 ГК РФ, незаконным не признал, указав, что заказчик не выразил своего несогласия с тем, что исполнитель свои обязанности по лоцманскому обслуживанию возложил на третье лицо <1>.X

--------------------------------

<1> Постановление Федерального арбитражного суда Северо-Кавказского округа от 24.01.2001 N Ф08-4031/2000.X

Представляется необоснованным объявлять исполнение строго личного обязательства третьим лицом автоматически ненадлежащим, не оставляя для сторон никакой другой возможности, кроме как к отказу кредитора от принятия такого исполнения. Думается, что необходимо констатировать здесь наличие у кредитора в этих случаях еще одного права - права на одобрение исполнения третьим лицом строго личного обязательства должника. При этом в тех случаях, когда волеизъявление кредитора, свидетельствующее о его согласии на исполнение строго личного обязательства должника третьим лицом, проявлено до начала такового исполнения, очевидно, следует говорить об утрате у исполнения данного конкретного обязательства строго личного характера.

Следовательно, кредитор имеет право посредством своего волеизъявления либо лишить строго личное обязательство этого качества, либо одобрить произведенное третьим лицом исполнение, несмотря на наличие у него строго личного характера.

Поскольку закон не устанавливает какой-либо специальной формы для волеизъявления в этих случаях, следует, видимо, допустить возможность его проявления в любой форме (письменной, устной, посредством конклюдентных действий - принятие исполнения).

Здесь же следует отметить, что в каких-то случаях принятие кредитором исполнения от третьего лица будет выступать не фактом одобрения исполнения таким лицом строго личного обязательства должника, а свидетельством отсутствия в данном случае у исполнения строго личного характера.

Анализ правоотношений по исполнению обязательств третьими лицами показывает, что кредитора следует наделить и еще одним правом.

Как уже указывалось выше, как с теоретической точки зрения, так и de lege lata (п. 2 ст. 313 ГК РФ) допускаются случаи исполнения обязательства третьим лицом без согласия должника. При наличии на то соответствующего законного интереса у третьего лица такое его правомочие следует признать вполне оправданным. Однако такое право у третьего лица не может не усложнить и не придать особенность соответствующим правам участвующих в данных отношениях лиц.X

Особое правовое положение лиц при исполнении обязательства третьим лицом без согласия должника (без акта возложения с его стороны) уже было отмечено в отечественной литературе. Анализируя ранее действующее законодательство, В.С. Толстой приводил на этот счет следующие соображения <1>. Третье лицо может предложить исполнение за должника, даже не будучи связанным с ним каким-либо правовым отношением. Например, родственник должника, желая выручить последнего, предлагает кредитору исполнение обязанности по займу (без согласия или даже вопреки возражениям должника). Кредитор обязан принять долг, поскольку ему не дано право отказаться <2>. Однако, если спустя некоторое время выяснится, что переданная вещь ненадлежащего качества (например, испорченный картофель), кредитор не сможет защитить свои интересы, в частности потребовать применения к должнику санкций, поскольку последний не возлагал исполнения на своего родственника и отвечать за него не может <3>. Сам родственник не может нести ответственности за свои действия, поскольку у него не было обязанностей, за нарушение которых нужно отвечать. Таким образом, указывает В.С. Толстой, налицо факт нарушения субъективного права, для защиты которого нет средств. Поскольку охрана интересов управомоченного в таких случаях не предусмотрена государством, нельзя лишить его права на самозащиту, в частности путем отказа принимать исполнение от третьих лиц, которые заведомо для него не состоят с должником ни в каких правовых отношениях и которым должник не поручает исполнение своей обязанности. Мысль о том, что нельзя обязывать кредитора к принятию исполнения от всякого третьего лица, кроме случаев, когда передаются деньги, высказывалась и ранее <4>.

--------------------------------

<1> Толстой В.С. Исполнение обязательств. С. 76 - 77.

<2> Заметим, что некоторые западные законодательства на случай возражения должника предоставляют кредитору право отказаться от принятия исполнения.

<3> В соответствии со ст. 403 действующего ГК РФ должник отвечает за неисполнение или ненадлежащее исполнение обязательства третьими лицами, на которых было возложено исполнение, если законом не установлено, что ответственность несет являющееся непосредственным исполнителем третье лицо.X

<4> Рясенцев В. Некоторые вопросы общей части обязательственного права в судебной практике // Социалистическая законность. 1951. N 10. С. 29.

Таким образом, по существу, предлагается воспринять подход, закрепленный уже в некоторых западных законодательствах (абз. 2 § 267 ГГУ), согласно которому кредитор вправе не принимать исполнение от третьего лица, если должник против этого возражает. Такое же правило предполагалось закрепить в Гражданском уложении Российской империи (ст. 1614).

Это решение, которое возможно и способно удовлетворить отчасти потребности в практическом урегулировании данных ситуаций, все же представляется нам не лишенным недостатков.

Во-первых, реализация кредитором права на отказ от исполнения не всегда соответствует интересу кредитора. В момент исполнения кредитор может и не знать, что исполнение ненадлежащее по качеству. Из приведенного В.С. Толстым примера видно, что некачественность картофеля, переданного третьим лицом, открылась лишь впоследствии.

Во-вторых, применение в таких случаях института самозащиты также не является бесспорным, ибо для применения самозащиты требуется наличие нападения (неправомерности) со стороны третьего лица либо должника. Однако в исполнении третьим лицом обязательства должника нет признаков неправомерности, что не отрицается самим В.С. Толстым.

В-третьих, на момент принятия исполнения кредитор может не знать или добросовестно заблуждаться по вопросу отношения должника к исполнению обязательства третьим лицом.

И наконец, в-четвертых, отказ кредитора принять исполнение в этих случаях привел бы к параличу тех правил, которые в интересах третьего лица предусматривают исполнение за должника последним обязательства без его согласия.

Представляется, что изложенных сомнений в обоснованности предложенной концепции уже достаточно для отыскания иных подходов для разрешения данных ситуаций.

Исполнение третьим лицом обязательства без согласия или вопреки согласию должника является риском самого третьего лица. В тех случаях, когда такое исполнение оказывается ненадлежащим и наносит вред кредитору <1>, возложить возмещение вреда на должника было бы неоправданным, ибо он совершенно непричастен к действиям третьего лица, совершаемым помимо или даже вопреки его воле. Оставить без средств защиты кредитора, который обязан принять предложенное третьим лицом исполнение, означало бы игнорирование общих подходов гражданского права к защите нарушенных прав.

--------------------------------

<1> Заметим, что ненадлежащее исполнение третьего лица может нанести еще больший вред, чем просто неисполнение. Например, поставленный третьим лицом картофель оказывается зараженным вредителями, в результате чего, будучи смешанным с собственным картофелем покупателя, происходит гибель всего картофеля кредитора.

В связи с изложенным представляется целесообразной разработка таких гражданско-правовых норм, которые позволили бы в случае нанесения убытков кредитору ненадлежащим исполнением третьим лицом, произведенным без согласия или вопреки воле должника, привлечь такое третье лицо к ответственности на основании положений закона. При этом следует учитывать, что совокупное возмещение убытков третьим лицом и должником за собственные нарушения договора не должно приводить к необоснованному обогащению кредитора.

Восприятие этого подхода позволило бы говорить о дополнительном праве кредитора требовать возмещения соответствующих убытков от третьего лица, осуществившего ненадлежащее исполнение, которым нанесен вред кредитору.

Возложение исполнения обязательства на третье лицо не лишает должника возможности самостоятельно исполнить обязательство. При этом его взаимоотношения с третьим лицом в связи с собственным исполнением обязательства регулируются в соответствии с имеющимся между ними соглашением. Кредитор, уведомленный о состоявшемся акте возложения исполнения или осведомленный об этом акте, не имеет права отказаться от принятия надлежащего исполнения, предлагаемого должником. Это обстоятельство подтверждается практикой некоторых арбитражных судов <2>.

--------------------------------

<2> См., напр.: Постановление Федерального арбитражного суда Московского округа от 07.03.2001 N КГ-А41/822-01.X

Возложение исполнения на третье лицо не является основанием для привлечения к ответственности за неисполнение или ненадлежащее исполнение обязательства третьего лица. Применительно к случаям возложения исполнения денежного обязательства на третье лицо высшими судебными инстанциями России было разъяснено следующее. Судам необходимо учитывать, что согласно ст. 403 ГК РФ в случае нарушения денежного обязательства третьими лицами, на которых было возложено исполнение этого обязательства, проценты, предусмотренные ст. 395 ГК РФ, взыскиваются не с этих лиц, а с должника на тех же основаниях, что и за собственные нарушения, если законом не установлено, что такую ответственность несет третье лицо, являющееся непосредственным исполнителем <1>.X

--------------------------------

<1> Пункт 9 Постановления Пленума ВС РФ и Пленума ВАС РФ от 08.10.98 N 13/14 "О практике применения положений Гражданского кодекса РФ о процентах за пользование чужими денежными средствами" // Вестник ВАС РФ. 1998. N 11. С. 9.X

При возложении исполнения на третье лицо ответственным продолжает оставаться должник по обязательству. Поэтому у кредитора отсутствует право требования к третьему лицу <2>. Однако в практике некоторых арбитражных судов встречаются случаи удовлетворения требований кредиторов к третьим лицам со ссылкой на п. 1 ст. 313 ГК РФ <3>.X

--------------------------------

<2> См.: Постановление Федерального арбитражного суда Поволжского округа от 01.07.99 N А72-473/99-К37.X

<3> См., напр.: Постановление Федерального арбитражного суда Дальневосточного округа от 06.02.2001 N Ф03-А73/01-1/187.X

Права и обязанности должника. В соответствии с п. 1 ст. 307 ГК РФ должник обязан совершить в пользу кредитора определенное действие. Как уже было обосновано ранее, должник вправе возложить исполнение любого своего обязательства на третье лицо. Даже в тех случаях, когда исполнение его обязательства носит строго личный характер, должник может на законных основаниях вступить в известные гражданско-правовые отношения с третьим лицом, которое согласится исполнить обязательство должника. Это право должника, по нашему мнению, не должно затрагиваться интересом кредитора по личному исполнению обязательства должником, поскольку интерес кредитора в достаточной степени защищен законом и прежде всего возможностью не принимать исполнение от третьего лица. Возлагая строго личное исполнение обязательства на третье лицо, должник может исходить из последующего получения от кредитора согласия на такое исполнение или рассчитывать на последующее одобрение (принятие) кредитором предложенного третьим лицом исполнения. Следовательно, право по возложению любого исполнения на третье лицо всегда имеется у должника, за исключением, пожалуй, тех случаев, когда по природе своей исполнение технически (в силу фактических обстоятельств) не способно быть возложено на кого бы то ни было (например, по особого рода отрицательному обязательству).X

В литературе обосновывается вывод о том, что должник может возложить исполнение своей обязанности на третье лицо, с которым он состоит в обязательственных отношениях, лишь при условии, что обязанность третьего лица по отношению к должнику и обязанность должника к своему кредитору однородны, т.е. в соответствии с содержанием этих обязанностей каждый из названных субъектов должен передать вещи, определяемые индивидуальными либо одними и теми же родовыми признаками <1>.

--------------------------------

<1> Толстой В.С. Исполнение обязательств. С. 75 - 76.

В связи с этим следует отметить, что на практике именно такое положение вещей действительно чаще всего и имеет место. Однако нельзя не сказать, что такого требования к возложению исполнения обязательства на третье лицо закон не выдвигает. Не вызывается это ограничение прав должника и теоретическими положениями, а также практическими соображениями. Напротив, по нашему мнению, ничто не препятствует должнику заключить с третьим лицом, имеющим перед ним тот или иной долг, соглашение о том, что вместо определенного исполнения в пользу должника третье лицо произведет исполнение другим предметом или другим способом кредитору. В данном случае одновременно с актом возложения исполнения мы будем иметь дело с новацией обязательства (ст. 414 ГК РФ).X

В.С. Толстой полагает, что перелагать исполнение на третье лицо должник может тогда, когда срок исполнения обязанности третьего лица по отношению к должнику наступает одновременно или даже раньше срока исполнения обязанности, которую несет должник по отношению к своему кредитору <2>.

--------------------------------

<2> Там же.

Представляется, что такое ограничение прав должника по возложению исполнения на третье лицо не основано на законе, ибо нет никаких препятствий возложению исполнения просроченного обязательства на третье лицо. Если обязательство третьего лица по отношению к должнику наступает позже, то, во-первых, у должника нет препятствий договориться с третьим лицом о досрочном исполнении обязательства кредитору, тем самым совершив акт возложения и в этом случае. Во-вторых, должник, не имея возможности произвести исполнение кредитору в срок, вправе договориться с третьим лицом, чтобы последнее исполнило за него его просроченное обязательство, ибо последнее с истечением срока на исполнение по общему правилу не прекращается. Другое дело, что исполнение третьим лицом обязательства должника, совершенное с нарушением сроков, предусмотренных договором кредитора с должником, не освобождает должника от соответствующей ответственности за просрочку и не снимает с него риска отказа кредитора от принятия исполнения, произведенного с просрочкой, когда такой отказ допускается законом или договором.

В тех случаях, когда закон не предусматривает возможности исполнения обязательства третьим лицом без согласия должника (п. 2 ст. 313 ГК РФ), должник имеет право на личное исполнение своего обязательства. В случае исполнения третьим лицом обязательства должника при отсутствии на то законного интереса и вопреки его воле, по нашему мнению, должник вправе взыскать с такого третьего лица, вторгшегося в его частную сферу, понесенный им вред. Причем речь здесь должна идти не только о возмещении имущественного вреда, но и о возмещении морального вреда и компенсации за умаление деловой репутации. Естественно, что такие права подлежат защите при наличии доказательств нанесения соответствующего вреда.X

Должник, и только он, вправе требовать исполнения кредитором его кредиторской обязанности по принятию надлежащего исполнения. Третье лицо таковым правом не обладает, поскольку в обязательстве в качестве его стороны не участвует. Всякие действия третьего лица по осуществлению права требования принятия исполнения кредитором следует рассматривать как действия в интересах должника.

Рассматривая права должника при исполнении его обязательства третьим лицом, следует упомянуть, что надлежащее исполнение третьим лицом освобождает должника от обязательства перед кредитором.

Обязанности должника перед третьим лицом определяются теми правоотношениями, которые складываются между ними. Как уже указывалось, основания таких правоотношений могут быть самыми различными, в том числе и такими, которые вовсе не порождают каких-либо обязанностей у должника (например, при дарении).

Права и обязанности третьего лица. При наличии у третьего лица законного интереса оно может исполнить обязательство должника без согласия последнего. Частный случай наличия такого интереса предусмотрен в п. 2 ст. 313 ГК РФ. Как уже указывалось, представляется обоснованным установление более широких рамок для констатации наличия интереса третьего лица, дающего право на исполнение обязательства должника без его согласия. Неудовлетворительность ограничения интересов третьего лица только случаями опасения утраты прав на имущество должника в связи с обращением на него взыскания кредитором (п. 2 ст. 313 ГК РФ) достаточно очевидна. Так, поднаниматель не вправе, сославшись на п. 2 ст. 313 ГК РФ, исполнить просроченное обязательство нанимателя по уплате наемной платы для избежания расторжения договора найма и, следовательно, поднайма. Его законный интерес остается незащищенным. Поэтому представляется целесообразным дополнить п. 2 ст. 313 ГК РФ указанием на то, что третье лицо вправе исполнить обязательство должника без его согласия при наличии на то законного интереса, а содержащиеся в нем случаи, а также иные диктуемые практикой, поместить здесь лишь в качестве примера, оставив перечень таких случаев открытым.X

Поскольку в таких случаях предусматривается переход прав кредитора к третьему лицу в силу закона, последнее обладает всеми перешедшими к нему правами кредитора.

При возложении обязательства на третье лицо его права и обязанности определяются исходя из содержания прав и обязанностей, возникших из юридического факта, послужившего основанием для упомянутого возложения.

На практике третье лицо во многих случаях принимает обязательство перед должником по исполнению обязательства последнего перед кредитором. В результате такое третье лицо становится обязанным перед должником, т.е. в отношениях между ними третье лицо является должником, а должник, в обязательстве по которому проводится исполнение, - кредитором. Поскольку третье лицо, приняв на себя такое обязательство по исполнению, является должником, его действия подпадают под регулирование норм гражданского законодательства о надлежащем исполнении обязательства и ответственности за его неисполнение или ненадлежащее исполнение. Арбитражные суды при рассмотрении соответствующих дел исходят из того, что ненадлежащее исполнение обязательства третьим лицом может приводить к его ответственности перед возложившим на него исполнение контрагентом, в частности за поставку некачественной продукции <1>.

--------------------------------

<1> См., напр.: Постановление Федерального арбитражного суда Московского округа от 20.02.2002 N КГ-А40/533-02.X

Рассматривая возложение должником исполнения обязательства на третье лицо, важно понимать, что такое возложение возможно лишь с согласия третьего лица. Последнее свободно в принятии предложения должника по исполнению обязательства кредитору или в отказе от такого принятия.

Третье лицо, на которое возложено исполнение или которое производит исполнение по собственному побуждению, для достижения цели исполнения обязательства - прекращения последнего, должно соблюдать требования ст. 309 ГК РФ, устанавливающей общий принцип исполнения обязательств - принцип надлежащего исполнения. Для прекращения обязательства исполнение должно соответствовать условиям обязательства, требованиям закона, иных правовых актов, а при отсутствии таких условий и требований оно должно соответствовать обычаям делового оборота или иным обычно предъявляемым требованиям.X

Третье лицо, не уполномоченное кредитором на изменение договора, не вправе при исполнении изменять какие-либо условия договора или иного обязательства. При рассмотрении одного из дел арбитражный суд обоснованно указал, что третье лицо, выполняя обязательства по поставке рыбной муки, в порядке ст. 312, 313 ГК РФ не вправе изменять ее цену как условие договора между сторонами <1>.X

--------------------------------

<1> Постановление Федерального арбитражного суда Московского округа от 20.02.2002 N КГ-А40/533-02.X

Третье лицо, на которое возложено исполнение должником, как указывалось, вступает, как правило, в договорные отношения с таким должником. В связи с этим на практике возникает вопрос, имеет ли третье лицо, осуществившее исполнение кредитору, какие-либо притязания к кредитору в связи с отпадением оснований возложения, например в связи с расторжением договора, на основании которого произведен акт возложения исполнения обязательства должником? В арбитражной практике обнаруживается отрицательный ответ на этот вопрос. Практика Президиума ВАС РФ содержит следующий пример. Контрагенты договорились о том, что одна сторона оплатит за другую третьему лицу (банку) услуги по выдаче банковской гарантии, а эта другая сторона поставит на сумму такой оплаты товар. Товар поставлен не был, в связи с чем по требованию покупателя упомянутый договор был расторгнут, а покупатель посчитал неосновательно обогатившимся банк, который выдал банковскую гарантию продавцу товара, приняв оплату за банковскую гарантию от покупателя товара как от третьего лица в соответствии со ст. 313 ГК РФ. Покупатель товара в договорных отношениях с банком не состоял. По мнению Президиума ВАС РФ, банк в этом случае не может рассматриваться как неосновательно обогатившийся, поскольку основанием получения денег от третьего лица является его договоренность с принципалом, за которого уплатило третье лицо (покупатель товара). Неосновательно сберегшим денежные средства был назван принципал (продавец товара) <2>. Такой подход представляется теоретически обоснованным.X

--------------------------------

<2> См.: п. 13 Обзора практики рассмотрения споров, связанных с применением норм о неосновательном обогащении (информационное письмо Президиума ВАС РФ от 11.01.2000 N 49 // Вестник ВАС РФ. 2000. N 3. С. 23).X

12. Отличие исполнения обязательства третьим лицом от

других институтов обязательственного права

Перевод долга. В литературе единодушно признается, что возложение исполнения обязательства не представляет собой случая перевода долга <1>. Тем более нет никаких оснований для усмотрения перевода долга в случае исполнения обязательства должника третьим лицом без акта возложения, т.е. по собственной инициативе.

--------------------------------

КонсультантПлюс: примечание.

Монография М.И. Брагинского, В.В. Витрянского "Договорное право. Общие положения" (Книга 1) включена в информационный банк согласно публикации - Статут, 2001 (издание 3-е, стереотипное).X

<1> См., напр.: Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Книга первая: Общие положения. Изд. 2-е, испр. С. 378 (автор главы - М.И. Брагинский); Гражданское право: Учебник для вузов. Часть первая / Под общ. ред. Т.И. Илларионовой, Б.М. Гонгало, В.А. Плетнева. С. 367 (автор главы - Г.И. Стрельникова).

Такой же позиции придерживается и судебная практика <2>. В современной судебно-арбитражной практике содержится следующий подход: "...возложение исполнения обязательства не представляет собой случая перемены лица в обязательстве, ибо не является переводом долга" <3>. Эта оценка правоотношений разделяется и в практике Международного коммерческого арбитражного суда <4>.

--------------------------------

<2> Интересен случай, рассмотренный еще Правительствующим Сенатом Российской империи. Кассационный департамент при рассмотрении одного из дел указал: "Уплата за должника части долга третьим лицом не служит доказательством принятия на себя последним уплатить и остальное" (Исаченко В.В. Законы гражданские. Пг., 1916. С. 582).

<3> Пункт 12 Обзора практики разрешения споров, связанных с прекращением обязательств зачетом встречных однородных требований (информационное письмо Президиума ВАС РФ от 29.12.2001 N 65 // Вестник ВАС РФ. 2002. N 3. С. 11 - 12).X

КонсультантПлюс: примечание.

Монография М.Г. Розенберга "Контракт международной купли-продажи. Современная практика заключения. Разрешение споров" включена в информационный банк согласно публикации - Книжный мир, 2003 (издание четвертое, переработанное и дополненное).X

<4> См., напр.: Розенберг М.Г. Контракт международной купли-продажи. Современная практика заключения. Разрешение споров. М., 1996. С. 84 - 85.

Несмотря на устоявшееся представление о том, что возложение исполнения обязательства на третье лицо не представляет собой случая перевода долга, а также не влечет возможности для кредитора предъявлять требования об исполнении обязательства третьему лицу, в практике арбитражных судов встречается не вполне обоснованная мотивировка отдельных решений. Так, по делам о взыскании долгов учреждений с субсидиарного должника - собственника имущества учреждений (п. 2 ст. 120 ГК РФ) в решении в качестве мотива к отказу в иске указывается, что исполнение обязательств по оплате стоимости услуг в соответствии со ст. 313 ГК РФ непосредственно на федеральный бюджет, в том числе на соответствующее министерство, не возлагалось <5>. Даже если возложение исполнения обязательств учреждения на собственника и было бы осуществлено, то взыскание долга с собственника имущества учреждения вступило бы в противоречие со ст. 313 ГК РФ, поскольку третье лицо, на которое возложено исполнение обязательства должника, перед кредитором не отвечает.X

--------------------------------

<5> Постановление Федерального арбитражного суда Поволжского округа от 15.06.2000 N А55-201-204/98-20; см. также Постановление того же суда от 17.08.2000 N 2405/2000-1.X

В других случаях со ссылкой на ст. 313 ГК РФ необоснованно связывают отношения по исполнению обязательства третьим лицом с договором перевода долга <6>.X

--------------------------------

<6> См., напр.: Постановление Федерального арбитражного суда Западно-Сибирского округа от 31.01.2000 N Ф04/264-7/А45-2000.X

Арбитражная практика также свидетельствует, что участники гражданского оборота нередко таким образом формулируют те или иные условия соглашения, что впоследствии оказывается достаточно затруднительно однозначным образом решить, заключено ли соглашение о переводе долга или имеет место акт возложения исполнения на третье лицо (соглашение об исполнении обязательств третьим лицом). При рассмотрении таких споров при неясности условий соответствующего соглашения арбитражные суды прибегают к толкованию договора по правилам ст. 431 ГК РФ <1>.X

--------------------------------

<1> См., напр.: Постановление Федерального арбитражного суда Северо-Западного округа от 20.09.2001 N А05-6691/00-273/23.X

Следует отметить, что при возложении исполнения на третье лицо соответствующее соглашение необходимо формулировать таким образом, чтобы волеизъявление сторон на возложение исполнения буквально следовало из содержания соответствующего договора. Одной ссылки в соглашении на ст. 313 ГК РФ согласно позиции некоторых судей арбитражных судов недостаточно. Так, при рассмотрении одного из дел арбитражный суд указал, что сама по себе ссылка в соглашении на эту статью, без анализа других его условий, не является основанием, чтобы расценивать соглашение как возложение исполнения обязательства на третье лицо <2>. Конечно, этот случай связан с толкованием договора, однако, по нашему мнению, если в соглашении должника и третьего лица, не участвующего в обязательстве, содержится условие об исполнении обязательства третьим лицом за должника и ссылка на ст. 313 ГК, требовать еще непременно прямого указания на возложение исполнения было бы излишне формально.X

--------------------------------

<2> Постановление Федерального арбитражного суда Северо-Западного округа от 01.08.2001 N А42-7543/00-9-1372/01.X

Договор в пользу третьего лица. В соответствии с п. 1 ст. 430 ГК РФ договором в пользу третьего лица признается договор, в котором стороны установили, что должник обязан произвести исполнение не кредитору, а указанному или не указанному в договоре третьему лицу, имеющему право требовать от должника исполнения обязательства в свою пользу. В литературе аргументированы существенное отличие от обязательств в пользу третьего лица и так называемое перепоручение исполнения <3>.X

--------------------------------

<3> Кисель И.В. Обязательства с участием третьих лиц. Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2002. С. 12.

Основным отличием от института исполнения обязательства третьим лицом является наличие у выгодоприобретателя права требовать исполнения от должника исполнения в свою пользу, равно как и право отказаться от получения исполнения по договору, заключенному в его пользу (договору в пользу третьего лица). Как известно, при надлежащем возложении исполнения соответствующего обязательства на третье лицо кредитор не имеет права требовать исполнения от непосредственного исполнителя, равно как и отказаться от принятия исполнения.

Именно последнее, как представляется, может выступить основным аргументом в споре ученых о том, являются ли возложением исполнения обязательства действия лизингодателя по передаче предмета аренды лизингополучателю. Если А.А. Иванов полагает, что лизингодатель по договору лизинга возлагает исполнение части своих обязанностей на продавца по договору купли-продажи <1>, то В.В. Витрянский, напротив, обоснованно считает, что данные отношения объясняются через квалификацию договора купли-продажи в этих отношениях как договора в пользу третьего лица <2>.X

--------------------------------

<1> Гражданское право. Т. 2: Учебник. Изд. 4-е, перераб. и доп. / Под ред. А.П. Сергеева, Ю.К. Толстого. М., 2003. С. 231.

<2> Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Книга вторая: Договоры о передаче имущества. С. 610 - 611 (автор главы - В.В. Витрянский).X

Переадресовка исполнения. Так называемая переадресовка исполнения, как правило, представляет собой по существу другую сторону возложения исполнения обязательства. Однако смешение этих двух сторон едва ли оправданно. Думается, что допускаемое иногда в литературе смешение понятий "исполнение третьим лицом" и "исполнение третьему лицу (в адрес третьего лица)" <3> может привести к некоторой путанице. Исполнение третьему лицу (переадресовка исполнения) и исполнение третьим лицом как бы отвечают на разные вопросы: в первом случае - кому исполнять, во втором - кто исполняет.

--------------------------------

<3> Толстой В.С. Исполнение обязательств. С. 81.

В общем виде переадресовка исполнения выражается в том, что кредитор договаривается с должником произвести исполнение не самому кредитору, а третьему лицу. Соответствующие правоотношения здесь складываются между кредитором и должником, при этом получатель исполнения, как правило, является кредитором лица, которое переадресует исполнение. В качестве примера можно привести договор купли-продажи, согласно которому покупатель вещи договаривается с продавцом о том, что вещь должна быть передана не покупателю, а иному - третьему лицу. В литературе подчеркивается, что по указанию кредитора допускается переадресование исполнения - исполнение обязательства вместо кредитора третьему лицу <4>. К этому необходимо добавить, что упомянутое указание кредитора должнику не следует воспринимать как возможность одностороннего изменения условий договора о месте поставки. Если закон или договор не предоставляют кредитору права дать такое указание должнику, то переадресовка изначально определенного в договоре исполнения возможна лишь с согласия на такое изменение должника.

--------------------------------

<4> Гражданское право: В 2 т. Т. 2. Полутом 1: Учебник / Отв. ред. проф. Е.А. Суханов. Изд. 2-е, перераб. и доп. С. 45 (автор главы - Е.А. Суханов).

Как верно отмечает Е.А. Суханов, при переадресовании исполнения третье лицо не приобретает никаких прав требования в отношении должника <1>.

--------------------------------

<1> Гражданское право: В 2 т. Т. 2. Полутом 1: Учебник / Отв. ред. проф. Е.А. Суханов. Изд. 2-е, перераб. и доп. С. 45 (автор главы - Е.А. Суханов).

Некоторые договорные конструкции предусматривают возможность изначально указать в договоре получателя исполнения. Например, согласно п. 1 ст. 509 ГК РФ поставка товаров осуществляется поставщиком путем отгрузки (передачи) товаров покупателю, являющемуся стороной договора поставки, или лицу, указанному в договоре в качестве получателя. В случае, когда договором поставки предусмотрено право покупателя давать поставщику указания об отгрузке (передаче) товаров получателям (отгрузочные разнарядки), отгрузка (передача) товаров осуществляется поставщиком получателям, указанным в отгрузочной разнарядке (п. 2 ст. 509 ГК РФ).X

Множественность лиц в обязательстве. Обоснование отрицания образования множественности лиц на стороне должника при возложении исполнения его обязанности на третье лицо предпринято в нашей литературе уже давно <2>. При исполнении обязательства третьим лицом за должника следовало бы говорить о так называемых обязательствах с участием третьих лиц, которые отличны от обязательств с множественностью лиц, предполагающих наличие нескольких должников и (или) кредиторов <3>. Исключение составляют лишь случаи, когда в силу закона на непосредственного исполнителя возлагается ответственность за неисполнение возложенного на него исполнения обязательства должника (ст. 403 ГК РФ). По этому поводу М.И. Брагинский указывает, что при передаче исполнения должником третьему лицу, на которого возлагается непосредственная ответственность перед кредитором, у последнего, выступающего в качестве стороны по договору, появляются два должника: контрагент по договору и исполнитель. И тогда у кредитора возникает право выбора между ними <4>.X

--------------------------------

<2> См., напр.: Толстой В.С. Исполнение обязательств. С. 79 - 80.

<3> См.: Гражданское право: В 2 т. Т. 2. Полутом 1: Учебник / Отв. ред. проф. Е.А. Суханов. Изд. 2-е, перераб. и доп. С. 24 - 25 (автор главы - Е.А. Суханов).

КонсультантПлюс: примечание.

Монография М.И. Брагинского, В.В. Витрянского "Договорное право. Общие положения" (Книга 1) включена в информационный банк согласно публикации - Статут, 2001 (издание 3-е, стереотипное).X

<4> Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Книга первая: Общие положения. Изд. 2-е, испр. С. 378. Необходимо заметить, что толкование ст. 313 ГК РФ совместно со ст. 403 ГК РФ может привести и к обратному выводу - независимо от того возлагает ли законодатель на третье лицо непосредственную ответственность за исполнение обязательства должника или нет, обязанности перед кредитором у него не возникает. Сам М.И. Брагинский указывает на случаи, не укладывающиеся в обосновываемую им концепцию (см. с. 379). Критика возникновения множественности на стороне должника в случае возложения законом непосредственной ответственности третьего лица перед кредитором может быть основана на том, что законодатель говорит лишь об установлении законом в некоторых случаях ответственности за неисполнение или ненадлежащее исполнение обязательства третьим лицом, но не о возникновении у него обязательства перед кредитором. Между тем разграничение ответственности и долга в смысле обязательства представляется как с практической, так и с теоретической точки зрения делом необходимым.X

Таким образом, за исключением приведенной особенности, по общему правилу при исполнении обязательства третьим лицом множественности лиц на стороне должника не возникает. Иными словами, здесь нет ни солидаритета, ни субсидиарной обязанности (ответственности) <1>. Однако в литературе обосновывается и иная позиция. Так, В.А. Белов указывает, что при возложении исполнения обязательства на третье лицо должник сообщает кредитору, что исполнение обязательства может быть получено не только у него, должника, но и у третьего лица по выбору кредитора. Автор полагает, что в результате возложения должником исполнения обязательства на третье лицо перед кредитором оказываются фактически два должника, от любого из которых, но лишь в части долга кредитор имеет право потребовать исполнения <2>. Указанная концепция, однако, никак не аргументирована и едва ли может быть принята. Положительное право не дает никаких оснований считать, что с возложением исполнения обязательства на третье лицо образуется множественность лиц в обязательстве на стороне должника. Напротив, и с теоретической точки зрения, и с позиции норм гражданского закона и практики его применения вывод, на наш взгляд, должен быть сделан обратный: третье лицо по общему правилу не имеет ни обязательств, ни ответственности перед кредитором.

--------------------------------

<1> В частности, Е.В. Баринова верно отмечает отсутствие здесь субсидиарной ответственности должника за действия третьего лица, на которое возложено исполнение (см.: Баринова Е.В. Понятие, виды и формы гражданско-правовой ответственности за нарушение договорного обязательства // Актуальные проблемы гражданского права: Сборник статей. Вып. 6 / Под ред. О.Ю. Шилохвоста. С. 305).

<2> Белов В.А. Сингулярное правопреемство в обязательстве. М., 2000. С. 210 - 211.

Пособничество. Это разграничение с возложением исполнения обязательства третьим лицом предпринято Л.А. Новоселовой. "Не всякое привлечение третьих лиц должником для участия в исполнении обязательства можно рассматривать как возложение исполнения. Среди действий, совершаемых должником, различают:X

а) действия, предшествующие передаче предмета, обязательства;

б) сами действия по передаче.

Первые создают фактическую предпосылку исполнения, вторые представляют собой исполнение в собственном смысле слова. При осуществлении третьим лицом действий, направленных на передачу исполнения самому должнику для передачи кредитору, имеют место случаи так называемого пособничества" <1>.

--------------------------------

<1> Новоселова Л.А. Проценты по денежным обязательствам. Изд. 2-е, испр. и доп. М., 2003. С. 94.X

Под пособничеством, не имеющим легального определения в гражданском законодательстве, принято понимать фактическое содействие субъекту кем-либо (а иногда и чем-либо). Соглашаясь с Л.А. Новоселовой, что названный случай не имеет отношения к возложению исполнения обязательства на третье лицо, заметим, здесь по большому счету нет и пособничества, ибо то обстоятельство, что то или иное благо получено должником от третьего лица, а затем передано должником кредитору, не составляет фактической помощи третьего лица должнику в исполнении его обязательства перед кредитором, поскольку третье лицо не способствует действиям должника по передаче исполнения кредитору и может даже и не знать о существовании последнего. Также можно заметить, что товары в предпринимательском обороте во многих случаях приобретаются для последующей перепродажи, и в этих случаях всякий продавец оказывается пособником. Но последнее, повторимся, не имеет никакого отношения к исполнению обязательства третьим лицом за должника, если только такой продавец не исполняет обязательства своего контрагента перед его кредитором, отправляя товар последнему.X