Цель в обязательстве

В буржуазном праве вопрос о целях в обязательстве не нов. В значительной степени к этому вопросу сводилось основанное на римском праве учение о causa в сделке или, как обычно обобщает германская наука, учение о causa предоставления (Zuwendung). Предоставлением (Zuwendung) называется действие, посредством которого одно лицо создает другому имущественную выгоду. Предоставление совершается либо посредством так называемой распорядительной сделки (Verfugung), т.е. актом распоряжения каким-либо существующим правом (перенесение права собственности, цессия обязательственного требования, отречение от права) либо посредством обязательственной сделки, т.е. сделки, в результате которой одно лицо делается должником другого (т.е. создается обязательственное отношение). Это учение в его господствующей форме сводится к тому, что всякое предоставление (Zuwendung), в частности установление обязательственного отношения, совершается или causa credendi (некоторые, уточняя, говорят о causa aquirendi), или causa solvendi, или causa donandi.

Causa credendi (causa aquirendi) имеет место тогда, когда кто-либо делает предоставление для того, чтобы в свою очередь получить предоставление от другой стороны (купля-продажи). Например, кто-либо дает другому взаймы, кто-либо обязуется уплатить цену за купленную вещь и т.п. Causa solvendi имеет место тогда, когда предоставление делается с целью погасить обязательство. Например, должник выдает вексель с целью погасить долг (ещё займ/кредит). Causa donandi имеет место в случае безвозмездного предоставления. Эта классификация, как мы видим, представляет собой не что иное, как весьма элементарную систематику тех целей, которые преследует имущественный оборот товарно-рыночного хозяйства.

В германской цивилистике вопрос о цели в обязательстве был поставлен следующим образом: направлено ли обязательство на совершение должником определенного действия (или воздержания от действия) или же на достижение определенного результата2. На этот вопрос в германской литературе давали различные ответы. Господствующее мнение склоняется к тому, что обязательство имеет целью достижение определенного результата. Такой ответ дал еще в 1875 г. Гартман (Hartmann), в значительной степени определивший позднейшие мнения по этому вопросу в Германии. Его выводы очень характерны для буржуазного права. Он считает, что существенной целью обязательства, моментом, характерным для самого понятия обязательства, является удовлетворение определенного частного интереса. Интерес, который должен быть удовлетворен, определяется основанием возникновения обязательства. Волевая и имущественная сфера должника является связанной и предназначенной для удовлетворения указанного интереса3.

Таким образом, целью обязательства является удовлетворение определенного ч а с т н о г о интереса. Гартман замечает дальше, что без указания на эту цель понятие обязательства теряет определенность и ясность. Без указания на цель понятие обязательства не может быть в достаточной степени разграничено с другим гражданским правоотношением. Для такого отграничения недостаточно указания на основании возникновения обязательства Взгляды Гартмана стали господствующим мнением в германской цивилистике. Впрочем, некоторые авторы, для которых взгляды Гартмана послужили исходной точкой, значительно их смягчили. Так, Эртман (Oertmann) в цитированной выше работе приходит к выводу, что обязательство направлено не просто на достижение определенного результата, а на достижение результата посредством обязанности должника совершить определенное действие (или воздержаться от действия)1. Поэтому уже самое совершение действия должником имеет большое значение. Кроме того, нельзя сказать, что действие должника совершено лишь тогда, когда наступил результат и этот результат получен кредитором. Действие должника совершено, хотя бы результат его не наступил. В отступление от господствующего мнения некоторые германские цивилисты полагают, что обязательство направлено не на результат, а лишь на определенную деятельность должника2.

Так же как и в Германии, во Франции учение о цели в обязательстве начинается с вопроса о cause1. Впервые теория cause, сыгравшая огромную роль во французском гражданском праве в вопросе о действительности договоров, была еще в XVII в. формулирована Дома (J. Domat). Дома различает договоры возмездные и договоры безвозмездные. В возмездных договорах обязательство, принятое одной стороной, является cause обязательства, принятого другой стороной (например, купля-продажа), или же обязательство имеет cause в том имуществе, которое должник получил от кредитора (например, заем). В случае дарения и в других договорах, в которых одна из сторон дает или делает что-либо, ничего не получая от другой стороны, мотив дарения является и cause такого обязательства. Учение Дома был повторено Потье. Согласно долго господствовавшему мнению Потье ничего не прибавил к учению Дома. Однако, как это выяснил новейший исследователь вопроса голландский цивилист Ван Бракель (Van Brakel), это мнение неправильно2. Потье действительно повторил Дома, но, кроме того, использовал учение о cause для вопроса о недействительности договоров. Cause является необходимым элементом договора. Поэтому, если cause является незаконной или безнравственной, то договор недействителен

Это разделение имеет значение лишь для вопроса об основании возникновения обязательства. Все основные существенные вопросы как договорной, так и внедоговорной ответственности зависят не от договора как основания возникновения нарушенного обязательства и не от того обстоятельства, что стороны не были предварительно связаны договорными отношениями, а от разделения всех обязанностей, возлагаемых гражданским правом, на две категории. Обязанности могут быть направлены либо на определенный результат (obligations determinees), либо на соблюдение обязанным лицом достаточной осторожности и проявление им надлежащего внимания к чужим интересам (obligations generales de prudence et de diligence).

На самом деле это разделение является разделением обязательств по их цели. А. Мазо придает своей классификации огромное значение. Она позволяет, с его точки зрения, разрешить основной вопрос гражданской ответственности, – вопрос об основании ответственности. Если обязанное лицо должно совершить строго определенное действие и достигнуть определенного результата, то в таком случае оно отвечает в силу самого факта неисполнения, разве что оно докажет, что неисполнение вызвано посторонней причиной. Наоборот, если обязанное лицо должно лишь проявить определенную осторожность и надлежащее внимание, то ответственность наступает лишь при условии, что суд констатирует отсутствие осторожности и внимания. В первом случае виной является самый факт неисполнения обязанности, во втором – вина имеется лишь при условии, что обязанное лицо в своем поведении отступило от некоторого абстрактного образца надлежащего поведения. Для второго случая А. Мазо признает необходимой фигуру, аналогичную римскому bonus et diligens pater familias. Другой автор – Мортон (M.G. Morton) – пришел по тому же пути к более крайним выводам1. Мортон считает, что все обязательства являются obligations de resultat. Выводом из этого для него является отрицание принципа вины и признание, что всякая гражданская ответственность является объективной ответственностью.