Добавил:

neus500 Опубликованный материал нарушает ваши авторские права? Сообщите нам.

Вуз:

Московский государственный юридический университет им. О.Е. Кутафина

Предмет:

Гражданское право

Файл:

!!Экзамен зачет 2023 год / Тузов Реституция и защита приобретателя 2007

.pdf

Скачиваний:

Добавлен:

16.05.2023

Размер:

3.02 Mб

Скачать

☆

<<< < Предыдущая 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 2021 / 2121

§ 15. Действительность продажи чужой вещи и эвикция

ствления другого1, – то добросовестный приобретатель в случае изъятия у него вещи не получит вообще никакой защиты, так как со своей стороны не сможет вернуть эту вещь неуправомоченному отчуждателю.

Напротив, отстаиваемый подход2, будучи, впрочем, единственно адекватным действующему законодательству, позволяет в должной мере учесть интересы как собственника (разумеется, если он не утрачивает право собственности в силу ст. 302 ГК), так и добросовестного приобретателя: поскольку традиция ничтожна, первый, несмотря на отчуждение вещи, сохраняет свое право собственности и, следовательно, может защищаться виндикационным иском; второй же, будучи стороной действительного, но не исполненного надлежащим образом обязательственного договора, имеет договорный иск к продавцу о возмещении причиненных нарушением обязательства убытков (ст. 461 ГК). Этот подход, таким образом, адекватно решает конкретную практическую проблему и, имея под собой прочное правовое основание, вовсе не навеян «культуртрегерскими устремлениями», в которых его склонны обвинять оппоненты3.

В то же время, если имеются все предусмотренные ст. 302 ГК условия для возникновения у добросовестного приобретателя права собственности, то действительность обязательственного договора, совершенного неуправомоченным лицом, вовсе не будет означать, что именно он и «становится правопорождающим фактом (титулом) для нового собственника»4, как иногда думают5. Обязательственная сделка служит лишь основанием для перехода права собственности, однако еще не влечет такового; переход собственности может произойти только при условии совершения сторонами действительной распорядительной сделки – традиции, юридическая сила которой

1Подробнее см. выше, § 9, 10.

2В общих чертах он был намечен ранее (см.: Тузов Д. О. К вопросу об основании приобретения права собственности от неуправомоченного отчуждателя; он же. Отчуждение имущества неуправомоченным лицом: вопросы юридической квалификации договора). В этом же смысле: Бекленищева И. В. Указ. соч. С. 22.

3Скловский К. О действительности продажи чужого имущества. С. 80.

4Суханов Е. А. Лекции о праве собственности. М., 1991. С. 226.

5См., напр., там же, а также: Гражданский кодекс Российской Федерации. Часть первая: Научно-практический комментарий / Отв. ред. Т. Е. Абова, А. Ю. Кабалкин,

В.П. Мозолин. М.: Бек, 1996. С. 385 (автор комментария к ст. 302 – А. А. Рубанов).

201

Глава III. Защита добросовестного приобретателя

зависит, в свою очередь, от наличия у отчуждателя в момент ее совершения необходимой распорядительной власти. Только при этих условиях обязательственный договор в совокупности с распорядительной сделкой могут повлечь переход права собственности. Поэтому, несмотря на действительность обязательственного договора, заключенного неуправомоченным лицом, добросовестный приобретатель, при наличии прочих условий, становится собственником не на его основании, а вследствие сложного юридического состава, предусмотренного ст. 302 ГК.

Итак, обязательственная сделка по отчуждению вещи, совершенная неуправомоченным лицом, является действительной и порождает обязательство, если только законом или договором не предусмотрена консенсуальная модель перехода права собственности1. В этом современный российский законодатель определенно следует традиции римского права, в котором действительность куплипродажи также не зависела от управомоченности отчуждателя. Не подлежит никакому сомнению и действие в российском праве римского принципа nemo plus iuris… в соответствии с которым отчуждатель, сам не будучи собственником и не имея соответствующего уполномочия, не в состоянии перенести право собственности на приобретателя, а направленная на это передача ничтожна. Применительно к российскому праву необходимо, однако, добавить, что такая передача не только не влечет перехода права собственности к приобретателю, но и, в отличие от римской traditio, не прекращает обязательство купли-продажи исполнением, поскольку не соответствует его содержанию: согласно п. 1 ст. 454 ГК продавец обязан не просто передать владение вещью, как было в римском праве, но передать вещь в собственность покупателю.

Следовательно, как исполнение передача чужой вещи неуправомоченным лицом является ненадлежащим исполнением, а как сделка, направленная на прекращение обязательства и перенос права собственности, – сделкой недействительной, не порождающей тех правовых последствий, на которые она направлена.

1 В российском праве на законодательном уровне такая модель договора куплипродажи была предусмотрена ГК РСФСР 1922 г. С этим связано и единодушие советской доктрины периода действия данного кодекса в признании ничтожности договора о продаже чужой вещи неуправомоченным лицом.

202

§ 15. Действительность продажи чужой вещи и эвикция

Ее квалификация не изменится и в том случае, если будут налицо все условия, предусмотренные ст. 302 ГК, ибо, как уже неоднократно подчеркивалось, право собственности у добросовестного приобретателя возникает не в силу распорядительной сделки, а в силу сложного юридического состава, представляющего собой единое и самостоятельное основание приобретения права собственности и служащего в плане защиты такого приобретателя достойной альтернативой пресловутому принципу абстракции1, тенденцию переоценивать который отчетливо демонстрируют некоторые представители нашей современной цивилистической доктрины2. И то обстоятельство, что римский правопорядок не знал добросовестного приобретения от несобственника, равно как и ограничений виндикации (что нашло отражение в средневековой максиме ubi rem meam invenio ibi vindico3), не опровергает вывода о преемственности между

1На это верно указывают О. Г. и Э. Ю. Ломидзе, в то же время почему-то называя конструкцию сложного состава «иным приемом абстрагирования» (см.: Ломидзе О. Г., Ломидзе Э. Ю. Указ. соч. С. 157).

2Так, например, Д. В. Мурзин, усматривая в этом принципе, очевидно, одно из проявлений «правового творчества, не подавленного рецепцией римского права» (указ. соч. С. 123; курсив мой. – Д. Т.), считает, что «для защиты прав добросовестного приобретателя… необходимо отделение распорядительных сделок по передаче имущества от самого обязательственного договора и конструирование распорядительных сделок как абстрактных» (там же. С. 114), что, «таким образом, возрождая

вроссийском праве значение добросовестного приобретателя, сложно будет обойтись без адекватного отражения в позитивном праве и всеобщего принципа абстрактности» (там же. С. 123 сл.). Между тем в действительности отстаиваемый автором принцип был необходим для обеспечения надежности торгового оборота и защиты добросовестного приобретения лишь в XIX в., когда возможность приобретать ipso iure собственность от неуправомоченного лица еще не получила общего признания, и поэтому под влиянием идей Савиньи был закреплен – впрочем, не без сопротивления значительной части немецкой доктрины – в германском BGB (см.: Ваке А. Указ. соч. С. 136 сл. и цитированную там литературу). В современных же условиях он не только бесполезен, поскольку его функцию вполне адекватно выполняет конструкция сложного юридического состава, которую, по-видимому, не признаёт Д. В. Мурзин, но даже вреден, о чем уже упоминалось выше (см. § 4). Поэтому закреплять его в современном гражданском кодексе, как поступил, например, эстонский законодатель (ч. 1 ст. 92 Закона о Вещном праве от 9 июня 1993 г.), было бы по меньшей мере странно, а в международном контексте явно диссонировало бы с происходящими в настоящее время в Европе процессами унификации частного права.

3«Где мою вещь нахожу, там ее виндицирую» (лат.). Сформулированное таким образом, это правило отсутствует в римских источниках. Речь, видимо, должна идти о

203

Глава III. Защита добросовестного приобретателя

ним и нашим современным законодательством в части тех правовых начал, в соответствии с которыми отсутствие у отчуждателя правомочия распоряжения приводит к ничтожности распорядительной сделки – традиции, но не колеблет действительности сделки обязательственной1.

послеюстиниановской переделке по типу брокарды (применительно, однако, лишь к движимым вещам и с целью подчеркнуть контраст с германским правом) одного фрагмента Ульпиана, касающегося любых вещей, движимых и недвижимых (Ulp. 16 ad ed., D. 6, 1, 9): ubi enim probavi rem meam esse, necesse habebit possessor restituere –

«ведь если я доказал, что вещь является моей, владелец должен [мне ее] вернуть» (см.: Mengoni L. Op. cit. P. 41, nt. 12).

1 В связи с изложенным не могу принять замечание Д. В. Мурзина о том, что я, обосновывая данные положения, мыслю «антиримскими категориями» (см.: Мурзин Д. В. Указ. соч. С. 113). Разумеется, prudentes не оперировали самими терминами «обязательственная сделка» и «распорядительная сделка», однако имели предельно четкое представление об обязательственном эффекте договора куплипродажи и вещно-правовом (транслятивном) эффекте таких актов, как, например, mancipatio или traditio. Поэтому категории, которыми я мыслю и которые использую для передачи моих мыслей, являются хотя и современными, но никак не антиримскими.

204

§ 15. Действительность продажи чужой вещи и эвикция

Daniil O. Tuzov, La restituzione per inefficacia dei negozi invalidi e la tutela dell’acquirente di buona fede nel diritto civile russo, Mosca, Statut, 2007, 206 pp.

INDICE
Nota dell’autore ...................................................................................................	6
Capitolo I. La dichiarazione pura di volontà, la prestazione
e la loro inefficacia...............................................................................................	8
§ 1. Il senso giuridico come contenuto del negozio ...............................................	8
§ 2. L’inefficacia e l’illiceità ...............................................................................	18
§ 3. Il concetto di prestazione ed il problema dell’individuazione
della sua natura..................................................................................................	34
§ 4. La natura giuridica della traditio...................................................................	43
§ 5. L’inefficacia della traditio ............................................................................	64
Capitolo II. I rapporti restitutori dei soggetti del negozio inefficace.....................	74
§ 6. L’impostazione del problema. La restitutio nel diritto romano .....................	83
§ 7. La restituzione nei diritti esteri moderni.......................................................	89
§ 8. La restitucija nel diritto russo: storia e specificità..........................................	99
§ 9. La caratterizzazione generale dei rapporti restitutori ..................................	108
§ 10. La realizzazione dei rapporti restitutori ....................................................	120
§ 11. La restituzione del possesso......................................................................	138
§ 12. La restituzione compensatoria .................................................................	149
Capitolo III. La tutela dell’acquirente di buona fede.........................................	149
§ 13. La limitazione della rivendica ed il problema della concorrenza
delle azioni ......................................................................................................	168
§ 14. Sul diritto dell’acquirente di buona fede...................................................	183
§ 15. L’efficacia della vendita del bene altrui e l’evizione ..................................	205

L’autore intende ringraziare sentitamente, per l’aiuto ed il sostegno ottenuto nel corso delle sue ricerche:

Prof. MARIO TALAMANCA (Università degli Studi di Roma “La Sapienza”), Prof. BORIS L. KHASKELBERG (Università Statale di Tomsk),

Prof. VIKTOR M. ČERNOV (Università Statale di Tomsk),

Prof. PIERANGELO CATALANO (Università degli Studi di Roma “La Sapienza”), Prof. PAOLOMOROZZODELLAROCCA (Università degli Studi di Urbino “Carlo Bo”), nonché la direzione del Centro Internazionale Culturale “Giovanni XXIII”, ed in particolare Mons. REMIGIO MUSARAGNO e la Prof.ssa MARIA CARLUCCI

205