книги / Философские проблемы науки и техники

от познания, что все теории, выдвигаемые с целью познать реальность, оказываются в конечном счете ложными, т.е. не соответствующими реальности. Реальность, которую имеют в виду фаллибилисты, оказывается в какой-то степени подобной кантовской вещи в себе: она существует, но о ней нельзя сказать ничего определенного. И. Кант в своей «Критике чистого разума» исходил из двух начал познания: чувственности, аффицируемой (возбуждаемой) реальностью, существовавшей до человека и существующей независимо от его сознания, и рассудка – способности создавать понятия. Поскольку понятия, продуцируемые рассудком, ни в коей мере не обязаны соответствовать реальности и поскольку человеческие чувства сами по себе не несут какого-либо знания, реальность оказывается вещью в себе, существующей объективно, но ускользающей от научного понимания.

В философии науки второй половины XX в. фаллибилизм представлен К. Поппером, его учениками и последователями. Собственно, Поппер и сделал фаллибилизм, высказанный впервые Ч. Пирсом, артикулированной философской доктриной. Хотя основной труд Поппера «Логика научного исследования» был опубликован впервые в 1934 г., термин «фаллибилизм» стал применяться по отношению к Попперу и попперианцам лишь в 1960-е гг., когда попперианство вылилось в достаточно широкое философское движение. Одним из первых стал употреблять этот термин И. Лакатос, венгерский философ, эмигрировавший из Венгрии после событий 1956 г. и внесший весомый вклад в попперианское движение. К. Поппер также в 1960-е гг. стал аттестовать свое учение как фаллибилизм. Под флагом фаллибилизма выступали такие ученики и последователи К. Поппера, как Дж. Уоткинс, Дж. Агасси, Дж. Фетзер.

Философия науки К. Поппера изложена в ряде его работ. Чтобы лучше вникнуть в его идеи, следует познакомиться с приведенным ниже компендиумом основных понятий его «Логики научного открытия».

11

Фальсифицируемость – открытость любой подлинно научной теории для фальсификации. Фальсифицируемость означает, что в связи с теорией мыслится не только совокупность эмпирических данных, подтверждающих эту теорию, т.е. выводимых из нее путем дедукции, но и совокупность «потенциальные фальсификаторов», еще не зафиксированных эмпирических свидетельств, противоречащих этой теории.

Эмпирический базис. Эмпирические свидетельства, которые могут подтвердить или опровергнуть теорию, формулируются в виде базисных предложений, которые по своей логической форме являются описаниями единичных фактов, причем описаниями существования этих фактов (поскольку всякая теория может быть сформулирована в виде общего предложения «для любого x справедливо P(x)», ее опровержение должно иметь вид сингулярного экзистенциального предложения, т.е. что существует такое х, которое не имеет свойства Р. Базисное предложение не является просто результатом фиксации экспериментатором какого-либо своего наблюдения. Чтобы вылиться в базисное предложение, это наблюдение должно стать событием, получить признание коллектива ученых.

Корроборация – специфическая трактовка подтверждения теории, к которой Поппер прибегает в своей философии науки. В отличие от подтверждения в стиле неопозитивистов и их последователей, корроборация – это подтверждение, не повышающее вероятности подтверждаемой теории, не портящее ее фальсифицируемости. Корроборированной считается теория, из которой удалось вывести какие-либо эмпирические свидетельства. При прочих равных условиях та теория считается более корроборированной, которая:

1)имеет более широкий класс потенциальных фальсификаторов;

2)прошла более строгие проверки, т.е. подтверждена более трудными, более неожиданными эмпирическими свидетельствами – свидетельствами, связанными с принятием гипотез, фальсифицирующих признанные теории (иными словами, успешная проверка однойтеориипредполагает фальсификацию другой).

12

Эволюционная эпистемология. Эволюционная эпистемо-

логия при всей разновидности концепций, скрывающихся за этим термином, предполагает эволюционное моделирование познания и знания. Это означает, что познавательные процессы моделируются при помощи представлений, наработанных в тех областях естествознания, которые изучают эволюцию. Практически до настоящего времени это означало рассмотрение эволюции научного знания под углом зрения представлений биологического эволюционизма.

Эволюционная эпистемология отмечена ярко выраженным натурализмом: в этой рубрике находятся концепции познания и знания, имеющие те же идейные предпосылки, что и естественнонаучные концепции эволюции. По существу, эволюционная эпистемология представляет собой экстраполяцию биологических или общенаучных концепций эволюции за пределы естествознания, на область изучения науки и научного знания.

Выше была уже упомянута одна из натуралистических концепций философии науки – концепция Куайна. Натурализм вошел в эту концепцию через бихевиоризм – через схему стимулреакция, в рамках которой в ней рассматривается значение слов и выражений. Однако в философии науки XX в. присутствуют и течения, враждебные натурализму, опирающиеся на предпосылку о недопустимости исходить при изучении естествознания из ес- тественно-научных же идей. Ярко выраженный антинатурализм исповедовали Э. Гуссерль и последовавшие за ним феноменологи, занимавшиеся философией науки. Однако феноменология – «боковое» направление в философии науки XX в. В рамках антинатурализма первоначально развивал свои взгляды К. Поппер. Его представления о науке строились на базе формальной логики, позволяющей определять такие понятия, как «теория», «объяснение», «опровержение». В отличие от неопозитивистов, К. Поппер избегал натурализма (точнее, разновидности натурализма – психологизма) при трактовке эмпирического базиса. Если неопози-

13

тивисты определяли эмпирический базис, ссылаясь на процесс восприятия, то Поппер ссылается на конвенцию, на согласованное решение, принимаемое коллективом исследователей (причем его интересует сам факт наличия такого решения, а не «механизм» или процедура его принятия). Однако в работах 1960-х гг. К. Поппер оставил свою антинатуралистическую позицию и отдал дань эволюционной эпистемологии.

Эволюционная эпистемология существует в двух вариантах. Сильный вариант может быть назван унификационистским: эволюция научного знания рассматривается в качестве составной части единого эволюционного процесса, включающего как биологическую эволюцию, так и эволюцию человеческого сознания. Слабый вариант эволюционной эпистемологии можно найти, например, в работах К. Поппера. Это вариант использования биологических и вообще естественно-научных представлений об эволюции для моделирования познавательных и «знательных» процессов.

Концепции научной рациональности. Эти концепции отве-

чают одной схеме, которую кратко можно представить следующим образом: рациональность – скептицизм – новая рациональность. Философы, придерживающиеся этой концепции, начинают трактаты с рассмотрения неопозитивистской концепции рациональности, к которой они с теми или иными оговорками присоединяют концепцию К. Поппера.

Вообще говоря, рациональность – это разумность, соответствие требованиям разума, соответствие, имеющее две ипостаси: опору на разум и доступность разумному, интеллигибельному пониманию. Классическая философия видела в науке осуществление идеалов разума. Наука была для нее образцом рациональности благодаря своей укорененности в общих истинах: будь то самоочевидные истины, или трансцендентальные основоположения, или «истины факта» (необязательно в том смысле, в котором употреблял этот термин Лейбниц). Классическая философия фик-

14

сировала те правила, которым следует наука в своей опоре на общие истины. В неопозитивизме мы находим редуцированную (ослабленную путем расширения) концепцию рациональности. Во-первых, некоторые неопозитивисты на раннем этапе своего творчества связывали научность с опорой не на «общие истины», а на чувственные восприятия, с необходимостью субъективные и относительные. Эти неопозитивисты, правда, вводили некоторый суррогат «общих истин» – «феноменологические» или «протокольные» предложения, доступные, вообще говоря, разным людям для проверки или перепроверки. Однако эти предложения исходили из чувственных восприятий индивида, что, хотя и гарантировало их суверенность и независимость от всяких идеологических давлений, чем столь дорожили неопозитивисты, но создавало трудности с их научной значимостью (поскольку наука творится многими людьми и нуждается в «общезначимых истинах»). Во-вторых, и это более важно, чем первое, некоторые неопозитивисты, например Р. Карнап, допускали формулирование научных идей в виде разных, но равноправных языковых систем (с разными «словарями», правилами «грамматики», правилами значения и истинности). Они, таким образом, допускали разные опорные совокупности общезначимых истин. Неопозитивисты, правда, не делали таких радикальных выводов, которые делали релятивисты, а именно: не формулировали тезисов о неопределенности радикального перевода и о несоизмеримости фундаментально различных (сложившихся в разных парадигмах) научных теорий. Тем не менее их концепция рациональности была принципиально плюралистической: неопозитивисты исходили из многообразия систем знания.

Конструктивный эмпиризм. Конструктивный эмпиризм Б. ван Фраассена, профессора Принстонского университета, подытоживает опыт его работы в философии релятивистской космологии, интерпретации квантовой механики, логической семантике и модальной логике. В историко-философском пла-

15

не эта концепция оживляет махизм как традицию философии науки: отвергая реализм и, в частности, материализм, ван Фраассен связывает адекватность научной теории с точной фиксацией в ней чувственных данных. При этом он не допускает в свою философию концепцию истины. Принятие теории зависит от признания ее эмпирически адекватной, а также от других квалификационных требований прагматического характера. Истинность же, подобно оккультному качеству, на деле ничего не добавляет к достоинствам теории.

Ван Фраассен, однако, отстаивает свою антиреалистическую позицию, опираясь на опыт новейших исканий философии науки, касающихся проблемы структуры научной теории. Он сторонник так называемой структуралистской концепции, противостоящей «стандартному» подходу к научной теории как гипотетикодедуктивной системе. Структуралистская концепция (ее иногда также называют модельной) трактует научную теорию как семейство мысленных структур (моделей теории), включающее в качестве своей части «эмпирические подструктуры».

16

ГЛАВА 2. СИСТЕМА «НАУКА – ПРОИЗВОДСТВО»

ИЭВОЛЮЦИЯ ИНЖЕНЕРНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ

ИПРОЕКТИРОВАНИЯ

Современные технические устройства представляют собой текущий этап эволюции, идущей от самых простых орудий труда, изготовленных человеком. Само понятие «техника» связывается с переходом определенной части человеческого сообщества к экономике производящего типа, когда возникает необходимость в создании определенных средств для осуществления процесса производства, т.е. для частичной или полной замены именно производственной функции человека. После такого определения термин «техника» может переноситься и на средства, обслуживающие непроизводственные потребности общества.

Вначале производственная деятельность и все виды познавательной деятельности существуют только как разные «проекции» практики, но потом, при определенном уровне развития производства, происходит обособление науки как рациональной системы выработки и упорядочивания знаний, причем она противопоставляется технике. Это восходит еще к античности, где четко разводились техническая и практическая деятельности. Античный ремесленник был далек от мысли, что научное знание может стать необходимым условием дела. Науку заменяли ему традиция, опыт, ловкость рук, везение, наблюдательность, догадка. Если ученые (философы) иногда и отрывались от созерцания теорем, чисел и рассуждений и обращались к решению практических задач, то такая деятельность рассматривалась ими как игра, как второстепенное дело, не имеющее большой ценности.

Качественное изменение взаимоотношения науки и производства произошло при переходе ряда стран к экономике «престижного» типа. При этом в производстве возникали задачи, которые могли быть разрешены только научным путем. Наука все больше стала ориентироваться на производство и постепенно образовала с ним «систему», вне которой остались только область «чисто теоре-

17

тических» исследований со стороны науки и ремесленничество со стороны производства. Этот процесс получил название превращения науки в непосредственную производительную силу. Широко распространился термин «наукоемкая продукция». Проявилась тенденция к прямой зависимости роста производительности труда

иуровня производства от величины доли национального продукта, расходуемой на науку. Необходимость коммуникаций между частями упомянутой системы породила новые структуры инженерной деятельности, прикладную науку, технические науки.

Таким образом, после периода раздельного существования, наука и производство снова стали тесно взаимосвязанными, но уже на более высоком уровне – при сохранении качественной разграниченности и при наличии ряда соединяющих переходных ступеней. При этом проектирование как деятельность, наиболее ярко отражающая эту взаимосвязь, начало пониматься не просто как самая современная форма инженерной деятельности, а как процесс познания в самом общем смысле.

Возникновение и дифференциация инженерной деятель-

ности. Когда прогресс технологии все в большей степени становится ведущим фактором исторического развития в целом, традиционные ремесленнические навыки оказываются недостаточными. Поэтому при решении технических задач все чаще происходит обращение за помощью к математике и механике, из которых заимствуются знания и методы для расчетов. Однако наука того времени была малопригодна для решения этих новых задач. Для дальнейшего развития техники требовалась новая наука. Считается, что одним из первых принципы такой науки изложил Галилей. Наблюдение и эксперимент выдвигаются как одно из главных оснований оценки, выбора и получения научных знаний, которые целенаправленно применяются на практике. В этом

исостоит суть формировавшейся деятельности, которая получила название «инженерной». Для инженера всякий объект, относительно которого ставится техническая задача, с одной стороны, выступает как явление природы, а с другой – как сооружение,

18

которое необходимо построить искусственным путем. Совмещая эти две стороны, инженер находит те «точки» природы и практики, в которых происходит совпадение природных процессов и требований, предъявляемых к этому объекту его употреблением. Предпосылки такого подхода скрыты в самой природе предметных структур практики. Они заключаются в том, что в этих структурах природные процессы осуществляются независимо от того, осознает или не осознает эти обстоятельства сам субъект деятельности. Создавая предметные структуры по признаку их эффективного функционирования, человек непосредственно вовлекает в сферу своей активности природные явления и закономерности. Они не лежат перед ним как объекты созерцания, но обнаруживают себя во взаимодействии предметов. Однако указанное прикосновение к природным закономерностям длительное время не сопровождалось познавательным проникновением в эти закономерности. Техническому прогрессу не была чужда мысль о том, что в предметно-технологических действиях или в тех или иных правилах сооружения зданий или машин заложены и действуют природные силы. Исследование природного содержания практики как особой реальности стало возможным только в упомянутых выше исторических условиях.

После возникновения инженерная деятельность начала постепенно дифференцироваться. Раньше всего выделилось изобретательство. Его можно считать комбинированием уже известных, ранее найденных морфологических элементов. Они, как правило, «отшлифованы» предшествующей практикой, их функциональные характеристики весьма устойчивы. Нужно только найти такую комбинацию элементов, такую их взаимосвязь, которая представляла бы собой устройство с заданной функцией. Следует отметить, что наличие изобретений еще не означает появления изобретательства как вида деятельности. До эпохи Возрождения были изобретения (порох, компас, книгопечатание), но не было индивидуальной технической деятельности. Не было нацеленности на личное творчество. Новое обычно оценивалось отрицательно, кроме того, примене-

19

ние новой техники разрушало традиционную структуру ремесла, часто сопровождалось мистическим страхом. Считается, что в Средние века еще не было личности в современном смысле слова. Только в эпоху Возрождения человек присвоил себе божественную прерогативу – изобретательство – и сам начал становиться инженером. Вслед за изобретательством появилось конструирование. Оно началось с того момента, когда изобретение состоялось и инженер-изобретатель продемонстрировал опытный образец машины. Он свою задачу решил, но заказчик остался неудовлетворенным: ему нужен не столько данный единичный опытный экземпляр, сколько его вариации – подобные ему экземпляры с другими параметрами и характеристиками. Это задача инженераконструктора. На основе опытного образца он рассчитывает конкретные конструктивно-технические характеристики, учитывающие условия его изготовления на данном производстве. От изобретательства и конструирования постепенно отделилось проектирование. Оно представляет особый интерес и будет рассмотрено далее. Здесь отметим еще один вид инженерной деятельности – техническое руководство. Если в решение технических задач вовлекается большое количество исполнителей, то, помимо чисто организационного руководства, требуется человек, способный обеспечить техническое руководство работами. Он должен представлять осуществляемый технологический процесс именно в целом (например, от извлечения руды до разливки готового металла), но не обязан детально разбираться в каждом конкретном его этапе.

Развитие проектирования от чертежных работ до со-

циотехнических видов. Исторически проектирование возникло внутри сферы конструирования как момент, связанный с изображением в знаковых средствах (чертежи, расчеты, макеты, рисунки) внешнего вида, строения и функционирования будущего изделия. Однако еще в конце XIX в. увязка отдельных процессов и конструкций осуществлялась в значительной мере в материале и инженерное проектирование не рассматривалось как деятельность, полностью отделенная от изготовления. Самостоятельной

20