книги / Размышления о языке. Введение в языкознание

уровня» [9, с. 71]. Если фонемы, морфемы, лексемы (слова) могут быть пе­ ресчитаны и их число конечно, то число предложений бесконечно. По Э. Бенвенисту, предложение - это «сама жизнь языка в действии». «С предложением, - пишет Э. Бенвенист, - мы покидаем область языка как системы знаков и вступаем в другой мир, в мир языка как средства обще­ ния, выражением которого является сама речь» [9, с. 74].

Как уже отмечалось, единицы языка имеют определенные функции. Назовем их:

1. Фонема имеет смыслоразличительную функцию - различает звуко­ вые оболочки значимых единиц языка.

2.Морфема имеет две функции: словообразующую - образует новые слова и формообразующую - образует грамматическую форму слова.

При этом фонема и морфема выполняют строительную функцию - они служат для построения единиц более высокого уровня.

3.Лексема имеет номинативную функцию и служит для называния и различения объектов реального мира.

4.Предложение выполняет коммуникативную функцию и служит для установления связи между явлениями и для передачи информации.

Влингвистике выделяют три типа отношений между языковыми еди­ ницами. Во-первых, между единицами разных уровней существуют отно­ шения подчинения и включения, которые определяются как иерархические отношения. Во-вторых, различают отношения сочетаемости между после­ довательно расположенными языковыми единицами одного уровня, назы­ ваемые синтагматическими отношениями. В-третьих, различают отноше­ ния взаимосвязи, противопоставления и обусловленности между единица­ ми одного уровня, объединяющие эти единицы в определенные классы (парадигмы), называемые парадигматические отношения.

Впервые разграничение синтагматических и парадигматических (ас­ социативных) отношений сформулировал Ф.де Соссюр. Ученый следую­ щим образом объясняет их. Слова выстраиваются одно за другим в потоке речи, что исключает возможность произнесения двух слов одновременно. Например, в синтагме «человеческая жизнь» каждое слово получает зна­ чимость в меру того, что за ним следует или ему предшествует. С другой стороны, вне процесса речи слова, имеющие между собой общие элемен­ ты, ассоциируются в группы и сохраняются так в человеческом сознании. Например, «обучать», «обучение», «воспитание» и др.

Если мы рассмотрим любой набор слов, между ними можно просле­ дить как парадигматические, так и синтагматические отношения. Допус­ тим, вам предлагают установить, с какими словами вступают в синтагма­ тические и парадигматические отношения слова «одуванчик», «лопух», «лебеда». В качестве примера вы можете привести строки А.А. Ахматовой:

Мне ни к чему одические рати И прелесть элегических затей.

По мне, в стихах все быть должно некстати, Не так, как у людей.

Когда б вы знали, из какого сора Растут стихи, не ведая стыда, Как желтый одуванчик у забора, Как лопухи и лебеда.

Сердитый окрик, дегтя запах свежий, Таинственная плесень на стене...

И стих уже звучит, задорен, нежен, На радость нам и мне.

Так в поэтической форме мы наблюдаем синтагматические отношения указанных слов. Если, например, мы заменим слово «одуванчик» на слово «клевер», мы установим парадигматические отношения, но это уже не бу­ дут стихи А.А. Ахматовой, это будет иной текст.

Синтагматические и парадигматические отношения часто изображают в виде двух пересекающихся осей: горизонтальной (сочетаемость) и верти­ кальной (взаимозаменяемость). Так могут выглядеть связи слова в русском языке:

дорогой

первый

званый

важный

долгожданный

Гость _ДРУГ’ коллега, начальник, подчиненный, родственник,

незваный

нежелательный

незнакомый

Образно говоря, синтагматические отношения связывают словапартнеры, а парадигматические отношения связывают слова-дублеры.

Все остальные типы отношений между словами являются видовыми по отношению к данным, которые можно рассматривать как родовые.

Так, например, антонимия и синонимия являются разновидностью па­ радигматических отношений, а глагольное управление является разновид­ ностью синтагматических отношений.

Приведем пример синонимии: дорога, путь, мостовая, тропа, тропин­ ка, тротуар, шоссе, просека, аллея, полотно (железнодорожное), стезя.

Подводя итог, можно сказать, что язык представляет собой разветв­ ленную систему, включающую в себя определенным образом организо­ ванные уровни, которые отражают его внутренние свойства. Его можно представить как некую систему подсистем, характеризующуюся открыто­ стью и креативностью.

Своеобразие человеческого разума есть своеобразие человеческого языка.

Лекция 5. ЯЗЫК И МЫШЛЕНИЕ

Проблема соотношения языка и мышления является одной из самых сложных в лингвистике. Вопрос заключается в том, где кончается мышле­ ние и где начинается язык. Чтобы это понять, рассмотрим такую аллего­ рию. Представим воздух, который соприкасается с поверхностью воды, и на воде появляются волны при изменении атмосферного давления. Вот эти волны и символизируют соединение смысла со звуковой материей.

Ф.де Соссюр писал: «Язык можно сравнить с листом бумаги. Мысль - это его лицевая сторона, а звук - оборотная. Нельзя разрезать лицевую сторону, не разрезав оборотную, так и в языке. Нельзя отделять мысль от звука, ни звук от мысли. Это можно сделать лишь путем абстракции» (Соссюр).

Для чего необходимо рассмотрение соотношения мышления и языка? Для уяснения сущности самого языка, его природы, ибо языковая способ­ ность личности неотрывна от ее мыслительных возможностей.

Во-первых, условимся разграничивать сознание и мышление. Созна­ нием будем считать весь процесс отображения действительности нервно­ мозговой системой человека. Мышление - процесс отображения действи­ тельности в виде понятий, суждений, умозаключений. Иными словами, мышление - часть сознания. Сознание же может отражать действитель­ ность в эмоциональной, эстетической, волевой, конкретно-чувственной сферах.

Язык связан не только с мышлением, но и с сознанием. Если ограни­ читься изучением вопроса о соотношении языка и мышления, мы сумеем соотнести логику и языкознание, т.к. мышление оперирует логическими категориями. Они занимают центральное, но не единственное место в про­ цессе познания. А значение слова не ограничивается понятиями, оно несет определенную эмоциональную нагрузку, эстетический эффект, волевую окраску и пр.

Так, например, в исследовании А.С. Киндеркнехт на примере форму­ лы с компонентом «сердце» раскрыты некоторые закономерности фор­ мальных традиций поэтической речи начала XX века. Универсальность этого понятия, его содержательная емкость и широкая употребительность

отражают изменения художественного сознания, свойственные поэтиче­ скому языку конкретных авторов определенного исторического периода:

«Напоенный сердцем взгляд» (С. Есенин), «мое сердце зрячее» (М. Цветаева), «слепая сердца мудрость» (В. Ходасевич), «сердцем к вам летя» (И. Северянин), «сердце крылато» (Н. Гумилен), «взвизгни ж, сердце мое, дикий вырванный стриж» (А. Белый) и др. Таким образом, на примере одной парадигмы продемонстрировано отражение в поэтических формулах особенностей образного отражения мира, характерных для данного этапа поэтического сознания.

Итак, основной вопрос лингвистики - как соотносятся язык и мышле­ ние. Ответ на этот вопрос искали многие поколения исследователей. Обра­ тимся к некоторым из них.

Описывая природу и свойства языка, В.ф. Гумбольдт сформулировал основополагающее положение о том, что «язык есть орган, образующий мысль» [15, с. 75].

В русской лингвистической традиции их неразрывная связь подчерки­ валась начиная с трудов М.В. Ломоносова: «Слово дано человеку для того, чтобы свои понятия сообщать другому». А.Н. Радищев говорит не о языке, но о речи, которая является проявлением языка: «Речь есть, кажется, сред­ ство к собранию мыслей воедино. Язык есть творец всего, что в человеке изящно... Сколько бы шествие разума без звучной речи было темно и пре­ смыкающееся. Звук ознаменует слово, слово возбуждает идею».

А.А.Потебня описал структуру взаимоотношений языка и мышления,

атакже способ появления самого мышления. В качестве объектов мышле­ ния выступают предметы объективной действительности. Эти предметы и отношения между ними влияют на органы чувств и являются причиной возникновения процесса мышления, а также образов и понятий как про­ дуктов мышления. Путь от мышления к языку таков: от дословесного мышления образами через образное мышление, ассоциированное со сло­ вом, до мышления понятиями с помощью слов. Переход образа предмета в понятие о предмете совершается посредством слова.

По мере того, как мысль посредством слова идеализируется и освобо­ ждается от влияния чувственного восприятия, слово постепенно лишается своей образности. Что касается отношения содержания мысли к слову, оно выражается в так называемой внутренней форме слова.

Ф.И. Буслаев охарактеризовал двойственность взаимоотношений язы­ ка и мышления. Формы языка служат тончайшим выражением всех дейст­

вий нашего мышления, т.е. даже думая про себя, мы облекаем мысль в слово. Мысль развивается в голове независимо от форм языка. Поэтому возникают затруднения в поиске слов для выражения мысли.

Ф.Ф. Фортунатов полагал, что сам язык есть совокупность знаков для выражения мысли.

Д.Н. Кудрявский отмечал, что нам трудно отделить процесс мысли от речи. Не подлежит сомнению, что мысль всегда сопровождается словом, всегда опирается на него. Поэтому на практике разделить слово и мысль невозможно. Он доказывает, почему мысли и речь не совпадают:

1. Мы употребляем два выражения в одном смысле, что доказывает отделение мысли от слова.

.2. Человек усваивает чужой язык, на котором выражает свои мысли, т.е. он может отрешиться от привычной словесной формы, усвоить дру­ гую, не связанную с его мыслью.

3. Глухонемые не пользуются языком, но мыслят, как бы ни слаба бы­ ла их мысль.

Обратимся к современному толкованию языка и мышления. Мышление протекает в двух формах: предметно-образной и языковой.

Лингвистику интересует языковое мышление, которое предполагает, что язык - это не просто инструмент для воспроизведения мыслей, язык сам формирует мысль. Без языка мысль - это «вещь для себя». Это не та ясная отчетливая мысль, а некоторое предвосхищение мысли. В свою очередь, язык есть своего рода результат мысли, мышление не может обойтись без языка, но и язык без мышления невозможен.

Даже читая чужой текст, например, декламируя стихи, мы осмыслива­ ем его. А если нашу мысль нужно передать другому, мы можем это сде­ лать с помощью языка. Но неразрывность не означает тождества. Законы языка сформулированы в грамматике, законы мышления - в логике. Логи­ ка оперирует понятиями, суждениями, умозаключениями. Грамматика оперирует словами, предложениями, высказываниями. Понятие демонст­ рирует связь существенных признаков, суждения - отношения между предметами и свойствами, умозаключение - новое суждение из нескольких суждений.

Главное - мысль и ее воплощение в языке - это две разные сущности. Л.С. Выготский писал: «Мысль всегда представляет собой нечто целое, значительно большее по протяжению и объему, чем отдельное слово. Про­

цесс перехода от мысли к речи представляет собой чрезвычайно сложный процесс расчленения мысли и воссоздания в словах».

НеТождественность языка и мышления прослеживается на разных уровнях, в разных аспектах:

-на уровне физиологии. Язык и мышление автономны, т.е. при на­ рушении одной стороны другая может сохраниться. Установлено, что если за мышление в целом отвечает весь мозг, то разными формами речевой деятельности «заведуют» отдельные участки коры головного мозга. Аку­ стический и смысловой коды языка заложены в мозгу отдельно. Это важ­ ный аргумент в пользу объяснения относительной автономности языка и мышления;

-на уровне психики. Мышление без слов представляет собой нерасчлененную аморфную массу;

-на уровне изучения иностранных языков. Мысль на одном языке облекается в слова на другом языке.

До тех пор, пока мы не задумываемся над тем, о чем мы думаем, мы прекрасно обходимся без языка. Но как только мы начинаем задумываться над тем, что именно мы думаем, пытаемся остановить мгновение, тогда язык становится неотъемлемой частью нашего мышления, оно неизбежно становится языковым.

А.А.Потебня: «Если бы языки были только средством обозначения готовой мысли, образовавшейся помимо них, то различия по отношению к мыслям можно было бы сравнить с различием почерка или шрифта одной

итой же буквы».

А.А.Потебня приводит интересные примеры двуязычия, показываю­ щие глубинную связь языка и мышления. В XVIII-XIX веках высшие классы русского общества свободно владели французским языком. По вос­ поминаниям поэта Тютчева, он лучше выражал свою прозаическую мысль, лучше писал письма, лучше говорил по-французски. Но стихи у него тво­ рились только по-русски! Значит, из глубочайшей глубины его духа (мыс­ ли) била ключом поэзия (язык).

Соотношение языка и мышления наиболее полно представлено в кон­ цепции языковой картины мира. Начало ее изучению положено в трудах американских этнолингвистов (Франц Боас, Эдуард Сепир, Бенджамин Уорф), которые выдвинули гипотезу лингвистической относительности. Суть ее состоит в том, что люди живут не только в материальном мире, но

ив социальном, они находятся во власти конкретного языка, который ре­

шает задачи и мышления, и коммуникации. Мы видим, слышим, воспри­ нимаем мир в соответствии с языковыми привычками нашего общества. Уорф ввел понятие относительности языковых систем, согласно которому сходные физические явления позволяют создать сходную картину вселен­ ной при сходстве, или, по крайней мере, соотносительности языковых сис­ тем. Это значит, что никто не может описать природу абсолютно незави­ симо, мы связаны определенными способами языковой интерпретации. Это зависит от характера связи языка и мышления.

Когда лингвисты описали множество языков, они убедились, что язык - не просто инструмент для воспроизведения мысли, напротив, грамматика сама формирует мысль, является программой мыслительной деятельности индивида, средством анализа и синтеза его впечатлений. Мир предстает перед нами как калейдоскопический поток впечатлений, который должен быть организован нашим сознанием, а это значит языковой системой, хра­ нящейся в нашем сознании. Так, например, в языках даже не совпадает та­ кое явление, как деление на существительные и прилагательные, т.е. мы делим мир на два полюса, чего нет в действительности. Например, слова «молния, волна, пламя» в языке хоппи - это глаголы, т.к. они обозначают события краткой длительности.

Языковая картина мира (ЯКМ) - это исторически сложившаяся в обы­ денном сознании данного языкового коллектива и отраженная в языке со­ вокупность представлений о мире, определенный способ концептуализа­ ции действительности. В каждом языке представлена особая точка зрения на мир, с которой смотрит на него народ, создавший данный язык.

Ю.А. Апресян: Каждый естественный язык отражает определенный способ восприятия мира. Выражаемые в нем значения складываются в единую систему взглядов, своего рода коллективную философию, которая навязывается всем носителям языка. Этот способ отчасти универсален, от­ части национально специфичен.

ЯКМ есть совокупность зафиксированных в единицах языка пред­ ставлений народа о действительности.

Рассмотрев в общих чертах принципы образования, развития и взаи­ модействия языков, перейдем к вопросу об особенностях функционирова­ ния национальных языков как отражения и проявления национального менталитета.

Основополагающей теорией для понимания этого положения является гипотеза Сепира-Уорфа. Она была выдвинута в 30-х годах XX века. Ее

суть сводится к следующему. Люди, говорящие на разных языках и при­ надлежащие к разным культурам, по-разному воспринимают мир: «Мы расчленяем природу в направлении, подсказанном нашим языком». Это значит, что язык обусловливает тип мышления его носителей, способ по­ знания окружающего мира зависит от языка. Так была сформулирована теория лингвистической относительности, согласно которой люди видят мир по-разному, сквозь призму своего родного языка. Языки - это не про­ сто разные материальные оболочки единого общечеловеческого сознания, а различные видения мира.

На формирование национальной ментальности влияют природные ус­ ловия окружающей среды. Например, для русского народа характерно по­ нятие пространства, широкой русской души, воли, удали, простора, разгу­ ла, размаха, шири, раздолья, тоски, и пр. Любому из этих слов двуязычные словари дают определенные соответствия, которые на самом деле оказы­ ваются мнимыми. Истинных соответствий нет. Например, «воля» - его псевдосиноним «свобода». А. Вежбицка анализирует слово «чашка» в рус­ ском и китайском языках. Если для русских чайная церемония предполага­ ет наличие чашки с блюдцем, а чашка должна быть с ручкой, то китайская чашка - маленькая, изящная, без ручки и без блюдца, но для церемонии

необходим чайный набор: сосуд для вдыхания чайных ароматов, завароч­ ный чайник, чайник для разлива чая, деревянная лопатка, с помощью кото­ рой накладывают чай из специальной банки и которая называется чайной ложкой, в отличие от русских китайцы чай пьют без сахара, деревянные щипцы для изъятия из чайника использованных чайных листьев. Каждая составляющая традиционного чайного набора представляет собой предмет искусства.

В разных языках происходит различная категоризация понятий, на­

пример для обозначения периодов суток. Обратимся к работе

О.А. Корнилова «Языковые картины мира как производные национальных менталитетов» [20].

Исследователь ссылается на определения, представленные в словаре С.И. Ожегова для концептов: «утро, день, ночь, вечер». В словаре поясня­ ется, что утро есть часть суток, начало дня, первые часы дня, день - часть суток от восхода до захода солнца, ночь - часть суток от захода до восхода солнца, вечер - время суток от окончания дня до наступления ночи. Из этих объяснений получается, что вечер вообще нисколько не длится, это

миг. При переводе для пытливого иностранца возникает вопрос, а где же вечер, а где же «подмосковные вечера», о которых поется в песне?

Если мы проанализируем эти же обозначения в испанском языке, то обнаружим, что наиболее «туманно» и многозначно оказывается слово «утро» - «тапапа», которое обозначает три разных временных периода: с полуночи до полудня, от рассвета до полудня и первые часы после рассве­ та. Поэтому последствия реакции на реплику «Позвоните мне завтра ут­ ром», могут быть самые разные у представителей разных национальных культур. Более того, интересно проявляется специфика национальной ло­ гики в том, как используются названия периодов суток в национальных приветствиях.

Расхождений подобного рода встречается достаточно много. В невер­ бальной сфере эти расхождения еще более существенны. Так, по русскоя­ зычному суеверию считают: для того чтобы не сглазить, нужно плюнуть через левое плечо. Это связано с поверьем о том, что за правым плечом стоит ангел-хранитель, а за левым бес-искуситель. При этом в других ев­ ропейских культурах положительность понятия «правый» намного силь­ нее, чем левый. Понятия «правый» и «справедливый» близки. Так, в ис­ панском слово derecho кроме своего первого значения «правый» обознача­ ет справедливый, честный, правдивый, законный: de derecho - по закону, а las derechas - должным образом.

Итак, каждый народ видит инвариант бытия в своей особой проекции, которая запечатлена в ЯКМ. Образно говоря, язык можно уподобить свое­ образной этнической вакцине, а индивидуальное усвоение языка - имму­