§ 2. Преддоговорные контакты сторон в гражданском

законодательстве и судебно-арбитражной практике

Рыночная экономика характеризуется высокой степенью сложности и неопределенности во всех ее проявлениях - производственной, инвестиционной и др., значительным повышением степени риска. Данные свойства свободного рынка нельзя рассматривать как его недостатки, это его имманентные качества, обеспечивающие высокую гибкость и принуждающие субъектов хозяйствования к активному поиску более эффективных решений <22>. В этих условиях деятельность субъектов предпринимательской деятельности, совершаемая на стадии, предшествующей процессу заключения договора, и именуемой преддоговорной, имеет особо важное значение. На этой стадии производится выбор потенциальных контрагентов по договору, осуществляется сбор информации об их правовом и финансовом положении, анализ перспектив сотрудничества с конкретным субъектом и т.п. Такая деятельность помогает избежать ошибок в выборе партнера, исключить или минимизировать риски имущественных потерь и неполучения прибыли в результате установления договорной связи и т.д.

--------------------------------

<22> См.: Шевченко Л.И., Гредин Г.Н. Госзаказ в системе государственного регулирования экономики. Кемерово, 1999. С. 8 - 9.

Нельзя не отметить, что переговорам придавалось особое значение еще в русском праве: "Заключение договора бывает результатом предварительного переговора, за которым, наконец, следует соглашение воли; на это приготовление к нему требуется некоторое время", "таким образом, окончательному соглашению двух воль может предшествовать целый ряд переговоров" <23>.

--------------------------------

<23> См.: Победоносцев К. Курс гражданского права. Ч. 3. Договоры и обязательства. СПб., 1896. С. 109.

В советский период в условиях плановой организации товарооборота преддоговорные контакты обеспечивали участие хозяйственных организаций в конкретизации показателей общего планового задания и формировании непосредственных плановых предпосылок договоров, контрагентами по которым они должны были выступать. В отдельных случаях осуществление преддоговорных контактов было обязательным, что предусматривалось, например, законодательством о капитальном строительстве (согласование заказчиками с генеральными подрядчиками проектов титульных списков и смет и т.д.). В некоторых случаях за неисполнение обязанностей по совершению преддоговорных действий была установлена имущественная ответственность <24>. В целом все эти действия были направлены на ускорение процедуры заключения договора, законом устанавливались сроки для их совершения. Хозяйствующие субъекты независимо от их результатов не вправе были отказаться от заключения запланированного договора, в случае разногласий обязателен был преддоговорный арбитраж.

--------------------------------

<24> См., например: п. 32 Правил о договорах подряда на капитальное строительство, утвержденных Постановлением Совета Министров СССР от 26 декабря 1986 г. N 1550 // СП СССР. 1987. N 4. Ст. 19.

Современное гражданское законодательство в ряде случаев содержит указания на необходимость совершения тех или иных действий контрагентов на предварительной стадии, предшествующей заключению договора. Так, согласно п. 2 ст. 561 Гражданского кодекса Российской Федерации до подписания договора продажи предприятия должны быть составлены и рассмотрены сторонами: акт инвентаризации, бухгалтерский баланс, заключение независимого аудитора о составе и стоимости предприятия, а также перечень всех долгов (обязательств), включаемых в состав предприятия, с указанием кредиторов, характера, размера и сроков их требований. Гражданский кодекс РФ указывает на обязанность сторон, заключивших договор продажи предприятия, уведомить об этом в письменной форме кредиторов по обязательствам, включенным в состав предприятия (п. 1 ст. 562). Важность таких действий обусловлена тем, что для таких кредиторов передача предприятия другому субъекту предполагает замену для них личности должника, т.е. перевод долга на покупателя. По общему правилу, содержащемуся в ст. 391 ГК РФ, перевод должником своего долга на другое лицо допускается лишь с согласия кредитора. При продаже предприятия закон не обязывает таких кредиторов в обязательном порядке сообщать о своем согласии на это. Кодекс определяет лишь правовые последствия в случае несовершения такого действия: кредитор, который письменно не сообщил продавцу или покупателю о своем согласии на перевод долга, вправе в течение трех месяцев со дня получения уведомления о продаже предприятия потребовать либо прекращения или досрочного исполнения обязательств и возмещения продавцом причиненных этим убытков, либо признания договора недействительным полностью или в соответствующей части (п. 2 ст. 562). Однако кредитор, который не был уведомлен о продаже предприятия, может предъявить иск с подобными требованиями в течение года со дня, когда он узнал или должен был узнать о передаче предприятия продавцом покупателю (п. 3 ст. 562 ГК РФ). Схожие правила содержатся в п. 1 - 3 ст. 657 ГК РФ, в которых речь идет об уведомлении кредиторов и о даче ими своего согласия на совершение сделки по аренде предприятия (за исключением возможности объявлять такой договор недействительным). Итак, несогласованность вопроса о возможности продажи или аренды предприятия (в части, касающейся уступки долга) между кредиторами по обязательствам, входящим в состав предприятия, и его продавцом или арендодателем, порождает для них неблагоприятные последствия имущественного характера. Поэтому во избежание таких последствий было бы целесообразным совершать действия по уведомлению вышеуказанных кредиторов, получению от них согласия на совершение сделки (соответственно на перевод долга) во избежание риска имущественных потерь для всех участников таких отношений, на стадии, предшествующей заключению договора, т.е. на преддоговорном этапе.

При заключении договора энергоснабжения необходимы определенные технические предпосылки: наличие у абонента (потребителя) отвечающих техническим нормам и правилам сети проводов, присоединенных к сети энергоснабжающей организации, приборов учета потребляемой энергии. При этом все энергопотребляющие агрегаты, установки, преобразующие устройства (трансформаторные подстанции, электропечи, станки, иное оборудование) должны находиться в исправном состоянии и отвечать установленным требованиям, что должно быть удостоверено энергоснабжающей организацией в период до заключения договора (п. 2 ст. 539 ГК РФ).

Особое значение на предварительном этапе имеет проверка предмета договора, например, при совершении сделок по поводу жилых помещений (при их отчуждении, найме). Так, по договору найма жилого помещения наймодатель обязуется предоставить гражданину-нанимателю жилое помещение для проживания. Объектом данного договора может быть изолированное жилое помещение, пригодное для постоянного проживания (квартира, жилой дом, часть квартиры или жилого дома), последнее определяется жилищным законодательством (ст. 15 Жилищного кодекса РФ). При заключении договоров купли-продажи жилых помещений также целесообразно устанавливать пригодность последних для проживания, в силу чего важен осмотр указанных объектов до заключения договора.

Для решения вопроса о заключении договора аренды для арендатора важнейшее значение приобретает осмотр имущества, проверка его исправности, поскольку после заключения договора на него возлагаются обязанности поддерживать арендуемое имущество в исправном состоянии, производить за свой счет текущий ремонт, если иное не будет установлено условиями договора (п. 2 ст. 612, п. 2 ст. 616 ГК РФ). При этом если сданное в аренду имущество имело недостатки, которые должны были быть обнаружены во время осмотра такого имущества и проверки его исправности, но такие действия не производились, либо были произведены, но формально и, соответственно, такие недостатки не были установлены, то арендодатель за них ответственности не несет (п. 2 ст. 612 ГК РФ).

В целях исключения риска получения в аренду неисправных транспортных средств важно определить их надлежащее техническое состояние как условие нормальной и безопасной технической эксплуатации указанных источников повышенной опасности. Условием заключения договора проката является проверка исправности сдаваемого в аренду имущества. В силу ст. 628 ГК РФ такую проверку арендодатель обязан осуществить до заключения договора в присутствии арендатора, а также ознакомить его с правилами эксплуатации имущества.

В литературе предлагается на преддоговорном этапе особое внимание уделять документальной проверке, смысл проведения которой состоит в том, чтобы оценить бизнес-риски, технические и юридические риски, которые могут возникнуть при заключении различных сделок. В зависимости от круга проверяемых вопросов предлагается подразделять документальную проверку на следующие виды: правовую, техническую, финансовую, экологическую и т.п. В практике многих зарубежных стран с развитой системой рыночных отношений оценка рисков и осуществляемая для этого проверка потенциального контрагента играют особую роль, а соответствующие действия учитываются при разрешении вопроса о проявлении "должного усердия" на стадии преддоговорных контактов. На законодательном уровне в большинстве зарубежных стран сам процесс такой проверки и ее последствия не регулируются, хотя на практике такой деятельности придается важное значение. Вместе с тем в законодательстве устанавливаются требования о публичности и достоверности информации, касающейся прав на недвижимость и сделок с ней, учредительных документов юридических лиц, реестров акционеров, проспектов эмиссий акционерных обществ и т.п. Особую значимость, как отмечает А.Н. Кучер, приобретает документальная проверка при заключении договоров о покупке "работающего" бизнеса (предприятия, контрольного пакта акций), коммерческой концессии (в связи с передачей по нему комплекса исключительных прав необходима проверка потенциального контрагента, его способности исполнять свои обязательства перед иными участниками рынка). В этих целях современное право большинства зарубежных стран считает необходимым придать публичность и достоверность информации, необходимой для осуществления таких проверок <25>.

--------------------------------

<25> См.: Кучер А.Н. Указ. соч. С. 48 - 53.

Российское законодательство также содержит указания на необходимость публичности и доступности отдельных видов информации. Открытыми и общедоступными являются сведения, входящие в содержание государственного реестра и касающиеся деятельности юридических лиц, включая данные об учредителях, учредительных документах, их содержании, размере уставного капитала (складочного капитала, уставного фонда, паевых взносов и т.п.), о полученных лицензиях <26>. Непредставление юридическими лицами в реестр необходимых сведений, а также представление недостоверных сведений влечет за собой установленную законом ответственность. Законодательством о рынке ценных бумаг определяется порядок раскрытия информации на рынке ценных бумаг, обеспечение ее доступности всем заинтересованным в этом лицам независимо от целей получения <27>.

--------------------------------

<26> См.: ст. 5, 6 Федерального закона от 08.08.2001 N 129-ФЗ "О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей" // СЗ РФ. 2001. N 33 (ч. I). Ст. 3431 (с послед. изм.).

<27> См.: ст. 30 Федерального закона от 22.04.1996 N 39-ФЗ "О рынке ценных бумаг" // СЗ РФ. 1996. N 17. Ст. 1918 (с послед. изм.); Положение о раскрытии информации эмитентами эмиссионных ценных бумаг, утвержденное Приказом Федеральной службы по финансовым рынкам от 16.03.2005 N 05-5/пз-н // БНА федеральных органов исполнительной власти. 2005. N 18.

Действующее российское законодательство о недвижимом имуществе объявляет открытой информацию о любом объекте недвижимости, которая содержится в Едином государственном реестре прав. Такая информация может быть предоставлена любому физическому и юридическому лицу по его письменному заявлению в форме выписки из реестра (включающей данные об описании объекта недвижимости, зарегистрированных правах на него, ограничениях (обременениях) прав, сведениях о существующих (на момент выдачи такой выписки) притязаниях и заявлениях в отношении данного объекта недвижимости) <28>.

--------------------------------

<28> См.: статьи 7, 8 Федерального закона от 21.07.1997 N 122-ФЗ "О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним" // СЗ РФ. 1997. N 30. Ст. 3594 (с послед. изм.); Инструкция о порядке заполнения и выдачи свидетельств о государственной регистрации прав, сообщений об отказах в государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним и информации о зарегистрированных правах, утвержденная Приказом Министерства юстиции РФ от 18.09.2003 N 226 // РГ. N 201 (с послед. изм.). 2003.

Указывая на необходимость совершения контрагентами тех или иных действий на предварительной стадии, предшествующей заключению договора, положения ГК РФ об отдельных видах договорных обязательств не предусматривают правовых последствий их совершения при отказе от заключения договора. Переговоры приобретают гражданско-правовое правовое значение в том случае, если они приводят к заключению договора. Как следует из ст. 431 ГК РФ, из переговоров, а также из переписки, практики, установившейся во взаимных отношениях сторон, выясняется действительная общая воля сторон с учетом цели договора, если буквальное значение содержащихся в договоре слов и выражений не позволяет определить его содержание. Исключением являются отношения, возникающие при заключении договоров в обязательном порядке (ст. 445 ГК РФ).

В ходе переговоров могут быть заключены не только имущественные договоры, предусматривающие передачу товаров, выполнение работ и оказание услуг, но и другого рода соглашения <29>.

--------------------------------

КонсультантПлюс: примечание. Монография М.И. Брагинского, В.В. Витрянского "Договорное право. Общие положения" (книга 1) включена в информационный банк согласно публикации - Статут, 2001 (3-е издание, стереотипное).

<29> С учетом распространенности многопонятийного представления о договоре в гражданском праве как соглашения сторон, обязательства, возникающего из такого соглашения, и документа, фиксирующего акт возникновения обязательства (подробнее см.: Брагинский М.И., Витрянский В.В. Указ. соч. С. 10 - 15), следует оговориться, что под договором здесь в тексте и далее понимается именно соглашение об установлении, изменении или прекращении гражданских прав и обязанностей (п. 1 ст. 420 ГК РФ).

На тот случай, если контрагенты в ходе обсуждения условий проекта договора приходят к выводу о необходимости его заключения в будущем, российское гражданское законодательство предусматривает конструкцию предварительного договора, использование которого позволяет сторонам взять на себя обязанность заключить в будущем основной договор на условиях, предусмотренных предварительным договором (ст. 429 ГК РФ). Однако для заключения предварительного договора контрагенты должны согласовать условия, позволяющие установить предмет, другие существенные условия основного договора (п. 3 ст. 429 ГК РФ), а также придать предварительному договору форму, установленную для основного договора, а если форма основного договора не установлена, то письменную форму (п. 2 ст. 429 ГК РФ).

Достаточно распространено на практике заключение так называемых рамочных договоров, фиксирующих лишь отдельные существенные условия закрепленных законом договорных конструкций и предполагающих уточнение сторонами других существенных условий в будущем. Примером является многолетняя практика заключения рамочных договоров о будущих поставках, соглашений об осуществлении будущих перевозок. Такие соглашения на момент их заключения не содержат всех существенных условий, хотя и предусматривают права и обязанности сторон, а поэтому, несмотря на их обозначение, не могут считаться в полном смысле слова договорами, устанавливающими права и обязанности.

Гражданским кодексом РФ в действующей редакции не закреплена конструкция рамочного договора, однако в связи с широким распространением практики его заключения среди субъектов предпринимательской деятельности в проект Федерального закона о внесении изменений в разд. III Гражданского кодекса <30> включен пункт, которым предлагается дополнить Кодекс ст. 429.1 (рамочный договор), предусматривающей, что "рамочным договором (договором с открытыми условиями) признается договор, определяющий общие условия обязательственных взаимоотношений сторон, которые могут быть конкретизированы и уточнены сторонами при заключении отдельных договоров на основании или во исполнение рамочного договора" (п. 1), "к отношениям сторон, не урегулированным ими при заключении отдельных договоров, подлежат применению общие условия, содержащиеся в рамочном договоре" (п. 2).

--------------------------------

<30> Размещен на сайте Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации - http://www.arbitr.ru/press-centr/news/31202.html; gk.arbitr.ru.

Если стороны, сохраняя общий интерес в заключении договора, не могут либо не готовы на определенном этапе переговоров прийти к соглашению относительно вида договора или его существенных условий, возможность использования конструкции предварительного договора исключается. Зачастую контрагенты приступают к выполнению достигнутых по отдельным условиям договоренностей, не дожидаясь соблюдения всех требований закона, необходимых для заключения основного договора, как-то: согласования всех существенных условий договора, его государственной регистрации в тех случаях, когда она необходима, придания договору требуемой формы - исходя из временных факторов, целей извлечения прибыли и др. В подобных случаях нередко практикуется заключение так называемых соглашений о намерениях, протоколов о намерениях, предварительных соглашений (далее - соглашения о намерениях), в которых контрагенты выражают свою заинтересованность в договорных отношениях друг с другом <31>. Отражаемые "в документах о намерениях заявления стороны в отношении отдельных условий будущего договора трактуются как ее обязательство принять такие условия, если намечаемый договор будет подписываться" <32>. Соглашения такого вида, относящиеся к преддоговорным отношениям контрагентов, гражданским законодательством РФ не закреплены <33>.

--------------------------------

<31> Как отмечает А.С. Комаров, необходимость подписания промежуточного документа довольно часто вызывается обстоятельствами как внутреннего (зависимостью от технической или экономической готовности партнера), так и внешнего характера (необходимостью продолжения переговоров только при наличии определенных официальных документов или предварительных разрешений, одобрений компетентных органов или третьих лиц) (см.: Комаров А.С. Ответственность в коммерческом обороте. М.: Юрид. лит., 1991. С. 53).

<32> См.: Постановление Федерального арбитражного суда Западно-Сибирского округа от 22.03.2001 по делу N А70-5769/23-2000 Арбитражного суда Тюменской области.

<33> Примечательно, что бюджетное законодательство РФ предусматривает заключение соглашений о намерениях (см., например: пп. "и" п. 7 Постановления Правительства РФ от 25.12.2004 N 842 "О внесении изменений в порядок разработки и реализации федеральных целевых программ и межгосударственных целевых программ, в осуществлении которых участвует Российская Федерация" // СЗ РФ. 2004. N 52 (ч. II). Ст. 5506).

Таким образом, в результате проведения переговоров контрагенты могут заключить: 1) договор о передаче товаров, выполнении работ и оказании услуг (основной договор); 2) договор, предусматривающий заключение основного договора в будущем (предварительный договор); 3) рамочный договор, не влекущий возникновение прав и обязанностей; либо 4) соглашение о намерениях, не являющееся договором.

Несмотря на то что соглашение о намерениях не может по российскому гражданскому законодательству считаться договором, заключаемым в соответствии с предъявляемыми законом требованиями и само по себе не влечет правовых последствий, субъекты предпринимательской деятельности нередко придают ему определяющее значение, рассматривают его как полноценный договор. На практике имеют место факты обращения в арбитражные суды сторон соглашений о намерениях в связи с невыполнением их контрагентами данного соглашения. При рассмотрении таких заявлений арбитражные суды вынуждены разрешать спор исходя из фактически сложившихся отношений без учета условий упомянутого соглашения.

Примечательно, что субъекты предпринимательства зачастую обозначают заключаемое ими соглашение как "соглашение о намерениях" и в том случае, когда по своему содержанию оно является предварительным договором или имущественным договором, несмотря на правовые последствия квалификации договора в качестве соглашения о намерениях в виде отказа в признании за ним юридической силы. Имеют место и случаи, когда стороны именуют заключаемое ими соглашение просто договором, соглашением либо неопределенным соглашением о намерениях (предварительным договором) <34>.

--------------------------------

<34> См., например: Постановление Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 22.01.2007 по делу N А56-14306/2006 Арбитражного суда г. Санкт-Петербурга и Ленинградской области.

С учетом этого важно отличать соглашение о намерениях от предварительного договора и имущественного договора.

При разрешении вопроса о том, какое именно соглашение заключено сторонами (имущественный договор, предварительный договор, соглашение о намерениях), необходимо учитывать, что правовая сущность данного соглашения устанавливается прежде всего исходя из его содержания, условий, содержащих квалифицирующие признаки, название же соглашения, наименования сторон при этом имеют второстепенное значение. В связи с этим договорная конструкция, обозначенная как предварительный договор либо договор о передаче товаров, выполнении работ, оказании услуг, при проверке может оказаться соглашением о намерениях, а договорная форма, обозначенная как соглашение о намерениях, - предварительным договором либо договором о передаче товаров, выполнении работ, оказании услуг. С учетом этого указание отдельных авторов на то, что договор, названный договором о намерениях, не порождает прав и обязанностей представляется неточным <35>.

--------------------------------

<35> См.: Коробкова К. Сила и назначение предварительного договора // Корпоративный юрист. 2006. N 11.

Отграничение соглашения о намерениях от предварительного договора и от имущественного договора должно проводиться исходя из того, предусматриваются ли рассматриваемым соглашением какие-либо обязанности контрагентов вообще либо они только декларируют свои намерения и не берут на себя обязательства. Если в спорном соглашении имеется условие об обязанности сторон заключить договор, то данное соглашение представляет собой предварительный договор, если же соглашение непосредственно устанавливает обязанности сторон по передаче товаров, выполнению работ, оказанию услуг или их оплате, оно является договором, предусматривающим выполнение этих действий.

Так, по результатам исследования содержания спорного соглашения, обозначенного сторонами как соглашение о намерениях, Федеральный арбитражный суд Северо-Западного округа пришел к выводу о том, что данное соглашение является не соглашением о намерениях, не предварительным договором, а сделкой - в данном случае смешанным договором <36>.

--------------------------------

<36> См.: Постановление Федерального арбитражного суда Северо-Западного округа от 31.08.2009 по делу N А13-10075/2008 Арбитражного суда Вологодской области.

Федеральный арбитражный суд Центрального округа по делу об обязании ответчика освободить здание счел обоснованным заявленное требование, квалифицировав в качестве предварительного договора соглашение сторон о намерениях, предусматривающее заключение договора о передаче здания ответчику в аренду, а также указав на истечение установленного срока для заключения данного договора <37>.

--------------------------------

<37> См.: Постановление Федерального арбитражного суда Центрального округа от 06.06.2003 по делу N А09-7746/02-19 Арбитражного суда Брянской области.

Таким образом, основополагающим критерием, позволяющим отличить соглашение о намерениях от предварительного договора и от имущественного договора, выступает условие об обязанностях (намерениях) сторон. Другими словами, если в соглашение включено условие, предусматривающее обязанности сторон(-ы), то его следует рассматривать как договор, а если условие, отражающее лишь намерения сторон, то как, собственно, соглашение о намерениях.

Между тем имеют место случаи, когда одна из сторон спора настаивает на необходимости отнесения рассматриваемого договора к соглашениям о намерениях, ссылаясь на несогласованность контрагентами существенных условий договора <38>. Нередко и сами арбитражные суды в подтверждение своих выводов о квалификации рассматриваемых ими соглашений как соглашений о намерениях ссылаются на отсутствие в них существенных условий, не учитывая, что несогласованность сторонами существенных условий может свидетельствовать только о незаключенности соглашения, а не о его виде, правовой природе.

--------------------------------

<38> См.: Постановление Федерального арбитражного суда Северо-Западного округа от 02.04.2007 по делу N А56-24647/2005 Арбитражного суда г. Санкт-Петербурга и Ленинградской области.

По делу о признании недействительным соглашения, заключенного между истцом и ответчиком, Федеральный арбитражный суд Московского округа оставил без изменения решение суда первой и постановление суда апелляционной инстанций, которыми было отказано в удовлетворении иска, поддержав вывод судов о том, что оспариваемое соглашение по своей правовой природе не является сделкой (договором). В обоснование решения суд кассационной инстанции среди прочего указал на отсутствие в обжалуемом соглашении существенных условий договора, сославшись при этом на статьи Гражданского кодекса, касающиеся не только понятия существенных условий (432), но и понятия обязательства (307), понятия договора (420), свободы договора (421), формы договора (434) <39>.

--------------------------------

<39> См.: Постановление Федерального арбитражного суда Московского округа от 27.04.2001 по делу N А40-44600/00-22-442 Арбитражного суда г. Москвы.

По делу о понуждении заключить договор на основании соглашений о намерениях Федеральный арбитражный суд Поволжского округа подтвердил решение суда первой и постановление суда апелляционной инстанций, которые, отказывая в удовлетворении иска, исходили из того, что названные соглашения не могут быть признаны предварительными договорами, поскольку не содержат данных о согласовании сторонами предусмотренных законом существенных условий основного договора. В качестве иного основания для такого вывода судов о природе соглашений послужило то обстоятельство, что они не содержат дату составления и указание на срок для заключения основного договора - аренды <40>.

--------------------------------

<40> См.: Постановление Федерального арбитражного суда Поволжского округа от 22.10.2008 по делу N А06-7490/2007-7 Арбитражного суда Астраханской области.

Вместе с тем отсутствие даты в тексте договора не может само по себе свидетельствовать о том, что стороны не достигли согласия по поводу заключения договора - основного либо предварительного. Что касается срока для заключения основного договора, то отсутствие такого условия также не может влечь за собой признание предварительного договора незаключенным, а тем более вывод об иной квалификации спорного соглашения. Согласно п. 4 ст. 429 ГК РФ в том случае, если срок, в который стороны обязуются заключить основной договор, в предварительном договоре не определен, основной договор подлежит заключению в течение года с момента заключения предварительного договора.

При квалификации соглашения сторон, в котором содержится условие об обязанности заключить договор, однако не согласованы существенные условия данного договора, необходимо исходить из того, что такое соглашение является предварительным договором, однако не может считаться заключенным.

Так, по делу о взыскании задолженности в виде штрафа за отказ заключить договор купли-продажи здания, уступленной истцу одной из сторон спорного соглашения о намерениях, суды сделали вывод о том, что данное соглашение является предварительным договором, поскольку в соответствии с этим соглашением стороны договорились о заключении договора купли-продажи, однако не может считаться заключенным в связи с несогласованностью существенного условия о цене здания, в связи с чем отказали в удовлетворении иска <41>.

--------------------------------

<41> См.: Постановление Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 22.01.2007 по делу N А56-14306/2006 Арбитражного суда г. Санкт-Петербурга и Ленинградской области.

Вопрос отграничения соглашения о намерениях от предварительного договора и договора о передаче товаров, выполнении работ, оказании услуг является достаточно тонким, поскольку разница между обязанностью и намерением не всегда очевидна. Думается, что сделать это в ряде случаев может оказаться затруднительным, так как может потребоваться не только исследование условий соглашения, но и выявление воли сторон (в соответствии со ст. 431 ГК РФ, предусматривающей необходимость при толковании договора выяснения действительной воли сторон с учетом цели договора, если буквальное значение содержащихся в нем условий, сопоставление с другими условиями и смыслом договора в целом не позволяют определить содержание договора).

Включение в соглашение сторон условий, предусматривающих обязанность заключить договор либо обязанности передать товар, выполнить работу, оказать услугу, их оплатить, как правило, должно исключать квалификацию данного соглашения как соглашения о намерениях. В связи с этим может показаться не совсем понятным отнесение судом соглашения сторон, касающегося купли-продажи, к соглашениям о намерениях при установлении факта закрепления сторонами в этом соглашении обязанностей о приобретении товара в собственность и его оплате <42>.

--------------------------------

<42> См.: Постановление Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 11.02.2008 по делу N А56-12986/2007 Арбитражного суда г. Санкт-Петербурга и Ленинградской области.

При этом указание в качестве обязанностей второстепенных для договора действий (бездействия) сторон не может свидетельствовать о его заключении, если по основополагающим исходя из целевой направленности договора действиям стороны выражают лишь свое намерение и не принимают на себя обязанности. Например, если в соглашении о купле-продаже стороны указали в качестве обязанности осуществление гарантийного ремонта товара в течение определенного периода в случае его продажи, выразив лишь общее намерение относительно возможности передачи товара в будущем и оплаты его стоимости, нет оснований для вывода о заключении ими договора купли-продажи.

Что касается разграничения соглашений о намерениях и рамочных договоров, то рамочные договоры в отличие от таких соглашений содержат условия об обязанностях сторон(-ы), однако не могут считаться заключенными договорами ввиду отсутствия всех существенных условий, предусмотренных соответствующими договорными конструкциями (при действующей редакции ГК РФ).

Следует отметить, что международным частным правом и гражданским законодательством некоторых зарубежных стран в отличие от российского гражданского законодательства преддоговорным отношениям придается правовое значение даже в том случае, когда они не приводят к заключению договора.

Принципы международных коммерческих договоров УНИДРУА 1994 г., указывая в качестве общего правила на свободу стороны в проведении переговоров и на недопустимость ответственности за недостижение согласия (п. 1 ст. 2.15), предусматривают, что сторона, которая ведет или прерывает переговоры недобросовестно, тем не менее является ответственной за потери, причиненные другой стороне (п. 2 ст. 2.15), определяя недобросовестным, в частности, поведение стороны, когда она вступает в переговоры или их продолжает при отсутствии намерения достичь соглашения с другой стороной (п. 3 ст. 2.15). В том случае, когда в процессе переговоров одной стороной передается информация в качестве конфиденциальной, Принципы устанавливают обязанность другой стороны не раскрывать эту информацию или не использовать ее ненадлежащим образом для собственных целей независимо от того, заключен ли впоследствии договор, допуская применение способов правовой защиты, в том числе компенсацию, основанную на выгоде, полученной другой стороной (ст. 2.16).

Что касается Венской конвенции о договорах международной купли-продажи и Принципов европейского договорного права, то данные акты в сфере международного частного права ограничиваются регулированием отношений, возникающих из договора, и не затрагивают преддоговорной стадии их формирования. Венская конвенция регулирует только заключение договора купли-продажи и те права и обязанности продавца и покупателя, которые возникают из такого договора (ст. 4). Принципы европейского договорного права применяются в случае, если стороны согласились о том, что их договор подчиняется им (ст. 1.101), осуществляя свои права и обязанности, каждая сторона должна действовать добросовестно и в соответствии с честной деловой практикой (ст. 1.106). В связи с этим мнение о том, что деятельность по ведению переговоров должна отвечать принципу добросовестности, закрепленному в этих актах <43>, представляется неточным.

--------------------------------

<43> См.: Попова А.В. Принцип добросовестности в международном коммерческом обороте: законодательство и судебная практика Российской Федерации и стран - членов Европейского союза: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2005. С. 20.

Как отмечается в литературе, различные правовые системы на доктринальном, законодательном либо судебном уровнях в той или иной степени начали признавать возможность привлечения к преддоговорной ответственности. Главным доводом в обоснование такой ответственности является ссылка на то, что стороны при проведении переговоров должны соблюдать правила добросовестности <44>.

--------------------------------

<44> См.: Комаров А.С. Указ. соч. С. 47; Кучер А.Н. Указ. соч. С. 223 - 224.

Согласно ст. 12 Закона Израиля о договорах (общая часть) при проведении переговоров по преддоговорным спорам стороны должны действовать в соответствии с общепринятыми нормами и добросовестно. Сторона, действовавшая недобросовестно либо в противоречии с принятыми нормами при проведении переговоров по преддоговорным спорам, обязана выплатить другой стороне денежную компенсацию за ущерб, причиненный ей вследствие ведения таких переговоров или заключения договора <45>.

--------------------------------

<45> См.: Закон о договорах (общая часть). 1973 г. // Гражданское право Израиля. Законодательство зарубежных стран. СПб., 2003. С. 263.

В доктрине германского права для обоснования идеи преддоговорной ответственности используются следующие аргументы: если лицо определенным образом выразило свою волю, не намереваясь серьезно осуществить то, к чему относилось волеизъявление, то оно обязано возместить убытки, которые возникли у другого лица, положившегося на серьезность сделанного заявления. Подлежат возмещению убытки и в том случае, если одна сторона по небрежности сообщает другой стороне неверную информацию, которая побуждает контрагента вступить в договор <46>.

--------------------------------

<46> См.: Комаров А.С. Указ. соч. С. 46 - 48.

Абзацем 2 § 241 Германского гражданского уложения (далее - ГГУ) предусмотрено, что в соответствии с содержанием обязательства каждая из сторон может быть обязана учитывать права, правовые блага и интересы другой стороны. Согласно абз. 2 § 311 ГГУ обязательство, содержащее обязанности согласно абз. 2 § 241 ГГУ, возникает также посредством вступления в переговоры о заключении договора; подготовки договора, по которому одна из сторон в расчете на соответствующие правоотношения по сделке предоставляет другой стороне возможность влиять на свои права, правовые блага и интересы либо доверяет их ей; деловых контактов <47>.

--------------------------------

<47> Гражданское уложение Германии (Deutsches Burgerliches Gesetzbuch mit Einfurrungsgesetz): Вводный закон к ГГУ. Пер. с нем. М.: Волтерс Клувер, 2004.

Примечательно, что в соответствии с абз. 3 § 311 ГГУ обязательство, содержащее обязанности согласно абз. 2 § 241, может также возникнуть в отношении лиц, которые сами не должны стать сторонами договора. Такое обязательство возникает, в частности, когда третье лицо пользуется особым доверием и таким образом оказывает значительное влияние на предварительные переговоры или на заключение договора.

Французский гражданский кодекс не содержит специальных норм о преддоговорной ответственности при ведении переговоров <48>. Однако судебная практика исходит из того, что на стадии переговоров на стороны возлагаются определенные обязанности вести себя честно и добросовестно, поэтому, если контрагент вступает в переговоры, не имея серьезного намерения заключить договор, такое поведение в отдельных случаях может рассматриваться как деликт с вытекающей отсюда обязанностью по возмещению причиненных данным правонарушением убытков, однако виновное поведение стороны при переговорах должно быть очевидным и бесспорным <49>.

--------------------------------

<48> См.: Французский гражданский кодекс. Пер. с фр. СПб.: Юридический центр "Пресс", 2004.

<49> См.: Комаров А.С. Указ. соч. С. 50 - 51.

Принцип добросовестности, характерный для исполнения обязательств, был распространен на стадию преддоговорных отношений Кассационным судом Франции в 1972 г., который при вынесении решения по одному из дел, указал на то, что ответчик умышленно задержал полученную им документацию от поставщика и держал истца в неведении. Он прервал переговоры, когда они уже продвинулись достаточно далеко, сделав это грубо и односторонне и зная, что истец уже понес значительные расходы. Таким образом, по мнению суда, ответчик нарушил принцип добросовестности в деловом обороте, поэтому он возложил на ответчика деликтную ответственность <50>. Подобное решение было вынесено тем же судом в 1976 г. <51>.

--------------------------------

<50> См.: Комаров А.С. Указ. соч. С. 50 - 51.

<51> См.: Халфина Р.О. Современный рынок: правила игры. М., 1993. С. 80 - 82.

До недавнего времени законодательство Англии и США, так же как и прецедентное право, не возлагали на участников переговоров общую обязанность действовать добросовестно при ведении переговоров, контрагент, участвующий в переговорах, в любое время мог прервать их по любой причине без каких-либо правовых последствий. Таким образом, правовая система общего права строго придерживалась принципа свободы вступления в договор и исходила из того, что до заключения договора участники переговоров никакими взаимными обязанностями не связаны.

Вызывают интерес в плане рассматриваемой проблемы положения Закона об обязательственном праве Эстонии (2002 г.). В качестве общего правила § 14(1) Закона требует, чтобы стороны, начавшие переговоры о заключении договора, уделяли должное внимание интересам и правам друг друга. Как указывает М. Кяэрди со ссылкой на § 14(3) Закона, это, в частности, приводит к обязанности добросовестного ведения переговоров, которая, в свою очередь, равнозначна запрету начинать или продолжать переговоры без намерения заключить договор и препятствует контрагенту недобросовестно прервать переговоры без заключения договора. Общий принцип добросовестного поведения в преддоговорных отношениях также является источником специфичных предписаний о раскрытии информации <52>. Прежде всего информация, предоставленная договаривающимися сторонами друг другу на преддоговорной стадии, должна быть правдивой и корректной (первое предложение ст. 14(2) Закона). Несоблюдение этого требования ведет к ответственности за любую недостоверную информацию, предоставленную во время переговоров, если доказано, что эта информация оказала влияние на решение о вступлении в договор или на решение о его заключении именно на согласованных условиях. Кроме того, договаривающиеся стороны должны активно раскрывать друг другу всю ту информацию, знание которой очевидно существенно для другой стороны, принимая во внимание цель договора (второе предложение § 14(2) Закона) <53>.

--------------------------------

<52> См.: Кяэрди М. Развитие концепции преддоговорных обязанностей в эстонском праве // Вестник ВАС РФ. 2009. N 10. С. 31.

<53> См.: Там же.

При действующем в России гражданском законодательстве, не предусматривающем подобные положения, фактически отсутствует возможность для привлечения к гражданской ответственности недобросовестного контрагента, вступившего в переговоры без намерения заключить договор, поэтому в настоящий период в РФ нет соответствующих гражданско-правовых препятствий для осуществления переговоров с целью получения от контрагента важной для бизнеса информации, которую он раскрыл бы только в процессе переговоров, или с целью предотвратить заключение им соглашения с третьим лицом.

Такие факты, когда субъекты вступают в переговоры и ведут их без намерения вступить в договорные отношения, имеют место при заключении договоров не только за рубежом, но и среди российских предпринимателей. Становление рыночных отношений в России неизбежно связано с недобросовестной конкурентной борьбой на стадии формирования договорных отношений. Например, для того, чтобы помешать конкуренту (производителю или потребителю) на определенном рынке товаров участвовать в переговорах с другими потенциальными контрагентами, недобросовестный субъект может начать вести переговоры со своим конкурентом с целью затянуть их, а когда возможность заключения последним договоров с другими контрагентами отпадает, сам отказывается от вступления в договор. Подобное поведение одного из участников переговоров может причинить значительные убытки другой - добросовестной стороне.

В связи с этим есть все основания согласиться с необходимостью внесения в ГК РФ соответствующих изменений, изложенных в Концепции развития гражданского законодательства РФ <54>.

--------------------------------

<54> Одобрена решением Совета при Президенте РФ по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства от 07.10.2009 // СПС "КонсультантПлюс".

Во введении к Концепции обоснованно указывается на то, что развитие экономики и становление гражданского общества требуют использовать все возможные меры и средства гражданского законодательства, чтобы обеспечить добросовестное и надлежащее осуществление гражданских прав и исполнение гражданских обязанностей, и с этой целью предлагается широкий спектр мер, направленных на укрепление нравственных начал гражданско-правового регулирования: введение в гражданское законодательство принципа добросовестности в качестве одного из наиболее общих и важных принципов гражданского права, конкретизация лишаемых правовой защиты "иных форм злоупотребления правом", введение в ГК РФ института преддоговорной ответственности по принципу "culpa in contrahendo", существенная модификация многих норм о недействительности сделок и др. В п. 1.1 разд. II Концепции, касающемся общих положений Гражданского кодекса, отмечается, что "в современном гражданском праве особое значение для его эффективного и единообразного применения приобретают принципы, на которых основана система гражданского права; в ГК РФ отсутствует указание на такой общий принцип гражданского права, как добросовестность. Встречающиеся в ГК РФ указания на добросовестность поведения субъектов отдельных правоотношений недостаточны для эффективного правового регулирования. Принцип добросовестности должен распространяться на действия (поведение) участников оборота при... установлении прав и обязанностей (ведение переговоров о заключении договоров и т.д.)..." <55>.

--------------------------------

<55> См.: Концепция развития гражданского законодательства Российской Федерации. М.: Статут, 2009. С. 31.

Принцип добросовестности на преддоговорной стадии, думается, должен выражаться прежде всего в запрете осуществлять переговоры без намерения заключить договор, в представлении партнеру достоверной информации (сведений) о себе и юридическом лице, от имени и в интересах которого выступает представитель; о предоставляемом товаре, производимых работах, оказываемых услугах; другой информации (сведений), которая может повлиять на заключение договора и формирование его условий. Достоверность такой информации (сведений) должна означать как ее соответствие действительности, так и полноту. При этом осуществление переговоров не должно приводить к нарушению охраняемых законом прав и интересов других лиц.

Представляется целесообразным с учетом имеющегося зарубежного опыта создать также в ГК РФ правовую основу для преддоговорных отношений, заключения соглашений о намерениях, закрепить право на возмещение убытков, причиненных недобросовестным участником переговоров другой стороне, что в целом способствовало бы упорядочению отношений по формированию договорных взаимосвязей и защите интересов участников переговоров. Введение таких положений представляет особую актуальность для российской экономики в современных условиях формирования договорных связей, отсутствия сложившихся правил деловой этики и делового оборота в этой сфере. В связи с этим является обоснованным введение в ГК РФ специальных правил о так называемой преддоговорной ответственности ("culpa in contrahendo"), ориентируясь на соответствующие правила ряда иностранных правопорядков (п. 7.7 разд. V "Законодательство об обязательствах (общие положения)") <56>. Можно согласиться также с идеей закрепления наряду с предварительным договором в виде самостоятельной договорной конструкции рамочного договора как договора, не порождающего обязательство заключить договор в будущем, но тем не менее заключенного договора, условия которого подлежат применению и детализации в будущем (договор с "открытыми", т.е. подлежащими согласованию в будущем условиями) <57> (п. 7.8 разд. V "Законодательство об обязательствах (общие положения)") <58>.

--------------------------------

<56> См.: Концепция развития гражданского законодательства Российской Федерации. С. 122.

<57> См.: Там же. С. 122 - 123.

<58> В соответствии с проектом Закона о внесении изменений в раздел III "Общая часть обязательственного права" ч. I ГК РФ предлагается включить в Кодекс статью 434.1 (переговоры о заключении договора) следующего содержания:

1. Если иное не предусмотрено законом или договором, граждане и юридические лица свободны в проведении переговоров о заключении договора и не несут ответственности за то, что соглашение не достигнуто.

2. Сторона, которая ведет или прерывает переговоры о заключении договора недобросовестно, обязана возместить другой стороне причиненные этим убытки.

Недобросовестными действиями при ведении или прекращении переговоров о заключении договора признаются, в частности, вступление стороны в переговоры о заключении договора или их продолжение при заведомом отсутствии намерения достичь соглашения с другой стороной, введение другой стороны в заблуждение относительно характера или условий предполагаемого договора, в том числе путем сообщения ложных сведений либо утаивания обстоятельств, которые в силу характера договора должны быть доведены до сведения другой стороны, а также внезапное и безосновательное прекращение переговоров о заключении договора без предварительного уведомления другой стороны.

Убытками, подлежащими возмещению недобросовестной стороной, признаются расходы, понесенные другой стороной в связи с ведением переговоров о заключении договоров, а также в связи с утратой возможности заключить договор с третьим лицом.

3. Если в ходе переговоров о заключении договора сторона получает информацию, которая передается ей другой стороной в качестве конфиденциальной, она обязана не раскрывать эту информацию и не использовать ее ненадлежащим образом для своих целей, независимо от того, будет ли заключен договор. При нарушении этой обязанности она должна возместить другой стороне убытки, причиненные в результате раскрытия конфиденциальной информации или использования ее для своих целей.

4. Правила, установленные в п. 2 и 3 настоящей статьи, применяются, если соглашением сторон не предусмотрена иная ответственность за недобросовестные действия при ведении переговоров.

Следует заметить, что при закреплении в гражданском праве России преддоговорной ответственности необходимо будет разрешить проблему определения правовой сущности преддоговорной ответственности. В зарубежных правовых системах, признавших возможность привлечения к данной ответственности, возник вопрос о том, следует ли относить ее к деликтному праву, договорному праву либо рассматривать как особое правоотношение сторон. Высказывается также предложение использовать институт неосновательного обогащения для возмещения убытков, возникающих в связи с несоблюдением преддоговорных обязанностей <59>.

--------------------------------

<59> См.: Кучер А.Н. Указ. соч. С. 245.

Решение названной проблемы имеет важное практическое значение и для российского права, поскольку позволит прояснить целый ряд вопросов, прежде всего об условиях преддоговорной ответственности (к примеру, вина, неосторожность лица, нарушившего преддоговорное обязательство) и о размере подлежащих взысканию убытков.

Так, в судебной практике Эстонии возобладала позиция о "квазидоговорной", а не о деликтной природе ответственности в преддоговорных отношениях, исходя из которой ответственность за нарушение преддоговорных обязательств основывается на тех же принципах, что и ответственность за нарушение обязательств, вытекающих из договора <60>.

--------------------------------

<60> См.: Кяэрди М. Указ. раб. С. 33 - 34.

Такой подход представляется обоснованным также для российского гражданского права. Применительно к условиям преддоговорной ответственности он позволил бы исходить из того, что лицо, допустившее правонарушение при ведении переговоров в процессе своей предпринимательской деятельности, освобождалось бы от преддоговорной ответственности только том в случае, когда такое правонарушение было совершено вследствие непреодолимой силы, т.е. независимо от наличия или отсутствия вины в его совершении.

Что касается размера убытков, взыскиваемых при привлечении к преддоговорной ответственности, то здесь неясность заключается в том, следует ли убытки при нарушении преддоговорных обязательств ограничить реальным ущербом (расходами, которые сторона понесла во время переговоров) или допустить взыскание их в полном объеме, включая упущенную выгоду (неполученные доходы).

При введении института преддоговорной ответственности в российском гражданском праве может возникнуть и вопрос о применимости к преддоговорным отношениям нормы, подобной положению п. 1 ст. 524 ГК РФ <61>, согласно которому, если в разумный срок после расторжения договора вследствие нарушения обязательства продавцом покупатель купил у другого лица по более высокой, но разумной цене товар взамен предусмотренного договором, покупатель может предъявить продавцу требование о возмещении убытков в виде разницы между установленной в договоре ценой и ценой по совершенной взамен сделке.

--------------------------------

<61> Несмотря на то что упомянутое положение содержится в параграфе ГК РФ о поставке товаров, все же следует согласиться с мнением о том, что оно носит общий для договорной ответственности характер, может применяться к иным договорным обязательствам, в связи с чем должно быть размещено в первой части Кодекса (см.: Романец Ю.В. Система договоров в гражданском праве России. М., 2001).