!Учебный год 2024 / Чичер

147

КНИГА ВТОРАЯ. ГОСУДАРСТВЕННОЕ УСТРОЙСТВО

Порядок престолонаследия объявляется иногда неизменным законом государства, на соблюдение которого присягает каждый государь, вступающий на престол. Это имеет целью утвердить еще более прочность порядка. Но такое ограничение, как уже замечено выше, противоречит существу верховной власти, которая всегда имеет право изменять положительные законы. Так как в чистой монархии государь не ограничен чужой волей, то верховная власть принадлежит ему во всей ее полноте, следовательно, ему принадлежит и право изменять закон о престолонаследии. Еще менее может монарх быть связан в этом отношении согласием родственников и наследников, хотя это и признается в Германии. Основной закон государства может быть изменен только верховной властью, а наследники и родственники не суть участники верховной власти. Требование их согласия является остатком частного взгляда на престолонаследие.

Таковы способы приобретения верховной власти в чистой монархии. Власть приобретается не как собственность, а как должность; поэтому с нею связываются и обязанности, но эти обязанности остаются чисто нравственными. Соединяя в себе всю полноту верховной власти, монарх тем самым является неограниченным и безответственным; он никому не обязан давать отчет в своих действиях. Потому говорят, что монархи ответственны только перед Богом. Это вытекает из самого существа верховной власти: если бы монарх был ответствен перед кем бы то ни было, то верховная власть принадлежала бы не ему, а другому. Поэтому и границы его власти могут быть только фактические и нравственные, а не юридические.

Как представитель государства, монарх приобретает высшее достоинство и честь Это выражается в титуле. Оттого монархи именуются Величеством. Впрочем, титулы державных носителей власти могут быть разные: князь, герцог, король, император. Княжеский титул считается низшим, императорский высшим. Однако последний в существе своем не отличается от королевского, хотя некоторые писатели думают видеть в королевской власти племенное или национальное начало, а в императорской начало всемирное. Официальные титулы распространяются иногда через меру, включая исчисление всех земель, которыми владеет и даже таких, которыми не владеет государь. В прежнее время титулы были источником нескончаемых дипломатических споров.

Достоинство сана выражается и во внешних знаках — в регалиях, составляющих принадлежность царской власти. Таковы престол,

163

ГЛАВА IX. СМЕШАННАЯ РЕСПУБЛИКА

корона, порфира, скипетр, держава. Достоинство выражается также в блеске двора и в обрядах, окружающих монарха. Все это имеет целью дать внешнее выражение внутреннему величию власти. Монарх является представителем идеи, и эта идея выражается во внешних формах, действующих на воображение подданных и напоминающих им высшее значение государя.

Но монарх есть, вместе с тем, отдельное лицо. Как таковое, он владеет имуществом, вступает в брак, имеет семейство. Эти частные отношения находятся в тесной связи с государственным значением князя.

Для содержания себя и своего двора монарх должен иметь весьма значительное имущество. В этих видах назначается известная сумма из государственных доходов или же выделяются земли и другие имущества, как постоянная принадлежность короны. То и другое может существовать совместно. В конституционных государствах, обыкновенно в начале каждого царствования палаты определяют ежегодную сумму на содержания короля за все время правления. Это называется liste civile.

Но кроме этих имуществ, назначаемых для государственных целей, монарх может иметь и свою личную собственность, так же как частное лицо. Последней он распоряжается, как частный человек; он может отчуждать и завещать ее по усмотрению, тогда как первые, составляя постоянную принадлежность короны, переходят по закону на наследника престола.

Брак монарха имеет значение не только частное, но и государственное. Супруга государя приобщается к царскому сану; она получает высшее достоинство и царский титул. Однако она не облекается верховной властью, которая сосредоточивается в одном монархе. Супруг королевы не получает даже королевского титула. В Англии он называется князем-супругом (Prince Consort).

При женитьбе важное значение имеет вопрос о равных браках. Вообще признается правилом, что государь может вступить в брак только с лицами себе равными, то есть с особами владетельных домов. Неравные же браки хотя не воспрещаются безусловно, но имеют значение частное. Жена не приобщается достоинству сана и дети не имеют права на наследование престола. Такие браки называются морганатическими, от немецкого слова Morgengabe, утренний подарок, которым в старину знаменовали неравные браки; они носят также название браков с левой руки. Основание этих ограни-

чений заключается, с одной стороны, в стремлении сохранить высшее достоинство монарха недопущением родственных отношений его к подданным, с другой стороны, в стремлении воспрепятствовать возвышению отдельных семейств через родственные отношения с царем. Однако политики спорят об этом вопросе.

Семейство и родственники монарха, вследствие близких к нему отношений и возможности вступить на престол, пользуются особыми преимуществами и высшим почетом, который выражается в титуле. Они получают и содержание от государства, по крайней мере в ближайших степенях. Все это составляет необходимое последствие монархической власти, которая, воплощаясь в лице, возвышает все, что окружает это лицо.

Монархическая власть прекращается: 1) смертью, 2) отречением от престола. Сумасшествие, как мы видели, ведет только к регентству. В некоторых германских государствах до наших дней сохранилось право родственников низлагать монарха в случае злоупотребления власти. Пример представляет низложение герцога Карла Брауншвейгского в 1819 году. Это не более как остаток средневековых начал.

Что касается до устройства чистой монархии, то здесь верховная власть, сосредоточиваясь в физическом лице, не нуждается в искусственных учреждениях. Другие элементы приобщаются к власти только в подчиненных сферах. Устройством этих второстепенных органов законная монархия отличается от деспотии. Выше было сказано, что эти две формы должны рассматриваться не как различные образы правления, а как виды одного и того же образа правления. В одной господствует закон, в другой произвол; в одной уважаются права граждан, в другой нет. Поэтому учреждения, соответствующие деспотии, суть: 1) личный характер всех властей; таковы визири, паши, кади; 2) отсутствие твердых гражданских законов и действие власти по усмотрению; 3) безусловное подчинение подданных всякой власти. Напротив, учреждения, соответствующие законной монархии, суть: 1) постоянные законы, которыми она руководится; 2) правительственные коллегии, законодательные, административные и судебные, через которые действует верховная власть; 3) независимые суды, ограждающие права подданных; 4) сословия, составляющие самостоятельные корпорации, в особенности дворянство, как наиболее независимое из всех; 5) выборные власти, выражающие участие народа в управлении. Здесь возможны 6) и сове-

щательные собрания выборных от народа. Но собрания, обладающие действительной властью, не соответствуют существу чистой монархии, ибо они представляют ограничение монархической власти, а потому принадлежат к другому образу правления.

Все эти учреждения будут рассмотрены в своем месте. Здесь заметим только, что строгого разграничения между обоими видами чистой монархии положить нельзя. Можно обозначить только преобладание того или другого направления.

Г Л А В А VII

Аристократия

Аристократия, в буквальном смысле, есть правление лучших людей, или способнейшей части общества.

Основное начало этого образа правления заключается в высшей способности, а так как государственная способность состоит главным образом в разумении законов, управляющих человеческими обществами, то аристократия представляет преимущественно элемент законного порядка, владычествующего над людьми. Лучшие люди являются хранителями этого порядка.

Аристократию обыкновенно разделяют на естественную и искусственную. Первая основывается на естественном превосходстве одних людей перед другими, вторая на юридических признаках, то есть на преимуществе права. Но в основании всякой искусственной аристократии всегда лежит естественное превосходство; иначе она не может держаться.

Естественная аристократия существует в каждом обществе. Везде есть количество и качество, народная масса и классы, возвышающиеся над другими своим образованием и богатством. Это различие коренится в самом развитии человечества. Материальное и умственное достояние, добытое трудом одного поколения, образует капитал, который передается следующему поколению и дает его обладателям выдающееся положение среди других. Высшее развитие всегда составляет достояние меньшинства. Первобытное равенство есть состояние первобытной дикости, когда присущие человеку способности еще не проявились. Движение начинается именно с того, что выказывается различие способностей, а с ним вместе ус-

151

КНИГА ВТОРАЯ. Г О С У Д А Р С Т В Е Н Н О Е У С Т Р О Й С Т В О

тановляется и неравенство. Чем менее образовано общество, тем это неравенство обозначается резче, ибо тем меньше количество лиц, обладающих высшим образованием и достатком. Дальнейшее развитие ведет к тому, что оба эти элементы, образование и достаток, более и более распространяются в массах. Однако этот процесс никогда не может изгладить лежащего в человеческой природе неравенства, которое поддерживается не только различием способностей, жизненных условий и наследственного достояния, но и самым различным призванием людей на земле. Владычество человека над природой требует огромного количества физического труда, и это составляет призвание массы. Напротив, умственный труд, к которому относится и политическая деятельность, всегда является принадлежностью меньшинства, избранной части народа. Он развивается преимущественно в достаточных классах, возвышающихся над массой рабочего населения. Таким образом, в силу естественного расчленения общества и законов его развития, над количеством воздвигается качество. Оба эти элемента необходимо присущи всякому человеческому обществу, так же как они присущи, можно сказать, всякому бытию.

Естественная аристократия становится юридической, когда она облекается особыми правами. Это совершается в силу того, что высшему качеству подобает высшее право; иначе оно будет подавлено количеством. Таково требование правды распределяющей, которая каждому элементу дает подобающее ему место в общем строении. Однако если эти права доступны всем, как, например, при установлении известного ценза для избирателей, то из этого не образуется аристократия, как отдельное сословие. Последнее возникает только там, где права присваиваются лично или потомственно известному разряду людей. И это совершается в силу исторического процесса, выделяющего известный разряд граждан из остальной массы. Но в этом юридическом обособлении заключается, вместе с тем, слабая сторона аристократического правления. Оно может держаться только там, где юридические преимущества совпадают с естественным превосходством. Как же скоро образование и достаток разливаются и в других классах, так последние, естественно, требуют участия в правлении, а это рано или поздно ведет к падению аристократии или к смешению ее с другими элементами.

Возникая из естественного отношения общественных элементов, аристократия носит на себе печать того общественного строе-

163

ГЛАВА IX. СМЕШАННАЯ РЕСПУБЛИКА

ния, из которого она произошла. А так как это строение может быть весьма различное, то и формы аристократии могут быть разнообразны. Есть формы, возникающие из негосударственных союзов, и другие, основанные на государственных началах.

Первая форма есть аристократия племенная и родовая. Она возникает из кровного союза. Известное племя, составляя зерно государства вследствие первоначального поселения или завоевания, пользуется полными политическими правами; остальные, примыкающие к нему или покоренные племена имеют меньшие права. Такова была аристократия древняя. Примеры представляют спартанцы и римские патриции. Последние сами состояли из нескольких мелких племен. Или же в известном племени старшие роды пользуются большим почетом и большими правами, нежели другие. Таковы были германские адалинги и афинские евпатриды.

Вторая форма есть аристократия сословная. При господстве сословного быта политическая деятельность становится достоянием известного сословия, которое через это получает преобладающее значение в обществе. Это значение передается по наследству вместе с занятием и имуществом, ибо, при господстве частного взгляда на общественные отношения, честь и право считаются собственностью лица, которое предает их своему потомству. Это — аристократия преимущественно военная, но также и городовая. В вольных общинах политическая власть становится наследственным достоянием владычествующей корпорации.

Третья форма есть аристократия религиозная. Она возникает в теократии. Религия дает священное значение устройству сословий, которые через это становятся кастами. Жрецы образуют аристократию духовную, а воины аристократию светскую.

Четвертая форма есть аристократия политическая. Она проистекает из занятия высших государственных должностей. Таковы были

вРиме оптиматы, роды людей, заседавших в Сенате вследствие выбора в высшие должности. Такой же характер носила аристократия

внекоторых швейцарских кантонах, хотя здесь примешивалось и сословное начало. Таковы, наконец, английские лорды, заседающие

вверхней палате.

Нередко аристократия внутри себя разделяется на высшую и низшую. Некоторые роды естественно выдаются из других богатством, влиянием, связями, постоянным занятием высших должностей. Другие, напротив, беднеют и нисходят на низшую ступень. Это — раз-

153

КНИГА ВТОРАЯ. ГОСУДАРСТВЕННОЕ УСТРОЙСТВО

деление фактическое, но оно превращается и в юридическое. Так, на Западе дворянство везде разделялось на высшее и низшее, в зависимости от иерархии ленного владения. У нас также были роды более или менее знатные. Честь, приобретенная занятием государственных должностей, передавалась и потомству, из чего образовалась целая местническая иерархия. Подобные разделения мы находим и в вольных общинах. Так, в Люцерне более знатные роды образовали Малый Совет. При таком устройстве, низшая аристократия обыкновенно имеет характер сословный, высшая — политический.

В связи с этим разделением находится и другое: иногда аристократия разделяется на старую и новую, из которых первая пользуется большими правами, нежели последняя. Так было в Генуе. Вообще подобные деления свойственны кровному союзу и сословному быту; политическая же аристократия имеет стремление к уравнению прав владычествующего сословия во имя государственных начал.

Важнейший вопрос в аристократическом правлении состоит в том: каким образом приобретаются права? Главный способ заключается в наследственности. Аристократия есть учреждение по преимуществу историческое. Известные роды, занимая высшее положение в обществе и посвящая себя главным образом политической деятельности, передают свои занятия, свое положение, свои взгляды и свое влияние из поколения в поколение. Так установляются твердые исторические предания и сохраняется незыблемый законный порядок в самом процессе развития. Но при этом возникает вопрос: на кого переходит наследственное право: на всех ли потомков или только на старшего в роде, по праву первородства. Различные виды аристократии ведут в этом отношении к различным началам. В родовой и сословной аристократии право обыкновенно переходит на всех детей, хотя старший получает иногда преимущество перед другими; в политической же аристократии обыкновенно господствует право первородства, ибо должность может заниматься только одним лицом.

Но кроме наследственной передачи, права могут приобретаться и посторонними лицами. Для этого требуются известные условия, как-то: выдающееся положение рода, богатство или заслуги. В чистой аристократии приобщение совершается тем, что само сословие принимает в себя новых членов из посторонних лиц. Так было, например, в Берне, в Генуе. В смешанных формах может существовать выбор в должности, дающие высшие права, например, при на-

95 163

ГЛАВА IX. СМЕШАННАЯ РЕСПУБЛИКА

значении сенаторов в Риме, или же назначение королем: так назначаются английские пэры.

Чисто аристократическое правление составляет весьма редкое явление в истории. Обыкновенно оно смешивается с другими формами. Масса легче подчиняется единому монарху, возвышенному над всеми, нежели привилегированному сословию, которое, постоянно соприкасаясь с остальными классами, возбуждает в них зависть, а часто и справедливое неудовольствие. Те чистые аристократии, которые мы встречаем в истории, возникли или из владычествующего племени, или из городского быта. Пример первого представляет Спарта, примеры второго Венеция и Берн.

В аристократии верховная власть разделена между многими; поэтому здесь необходимо искусственное устройство. Власть делится на отдельные отрасли, которые связываются общим законом. Обыкновенно здесь встречаются следующие учреждения, которые вытекают из самого существа аристократического правления.

1) Большой Совет, или собрание всех членов господствующего сословия. В племенной аристократии это значение имеет народное собрание. Такова была спартанская Экклесия. Так как членам сословия присваивается личное право, то и участие их в совете непосредственное. Чистая Аристократия редко допускает представительство. Однако, при многочисленности сословия, приходится прибегать и к этому средству. Так, в Люцерне, до французского владычества, Большой Совет состоял из ста членов, выбираемых пятьюстами полноправными гражданами. В Цюрихе Большой Совет состоял из 212 выборных членов. Однако в Люцерне введение представительства повело к тому, что кроме Большого Совета в важных вопросах, например о войне и мире, об установлении новых налогов, созывалось и общее собрание полноправных граждан. Иногда Большой Совет сам себя восполняет в случае убыли членов. Таково было правило в Берне. Здесь Большой Совет состоял из 299 членов; он восполнялся, когда открывалось до ста вакансий. Выбор совершался шестнадцатью членами (Seizeniers), избираемыми Советом. Вообще, Большому Совету предоставляется решение или одобрение важнейших законодательных и правительственных мер. Там, где нет общего собрания владычествующего сословия, он является настоящим носителем верховной власти.

2) Малый Совет, или Сенат, составленный большей частью из выборных членов. Он образует настоящее правительство. Существу

155

КНИГА ВТОРАЯ. ГОСУДАРСТВЕННОЕ УСТРОЙСТВО

аристократии противоречит вручение правительственной власти одному лицу. Независимо от опасности злоупотребления властью, здесь есть причина, лежащая в самом характере правления. Сословию, одушевленному корпоративным духом, свойственно ставить во главе себя коллегию, выражающую этот дух. Избрание обыкновенно совершается народным собранием, как в Спарте, или Большим Советом. Так избирались венецианские pregadi, генуэзский Малый Совет, Бернский Сенат. Но в Люцерне Малый Совет, или Сенат, сам себя восполнял, образуя, таким образом, высшую аристократию. В Цюрихе из 50 членов Сената 22 избирались Большим Советом, а 28 дворянством, то есть городовой аристократией.

3)Для непосредственного исполнения нужны отдельные лица; во главе их может стоять одно или несколько, временно или пожизненно. В Спарте постоянно было два царя, из чего уже ясно, что власть их не имела в себе ничего монархического, кроме наследственности. Спартанские цари не были субъектами верховной власти; это были не более как военачальники и исполнители постановлений Герусии и народного собрания. В Венеции был один пожизненный дож, с шестью советниками, составлявшими Синьорию. В Генуе также был дож и Синьория из двенадцати советников. В Берне было два пожизненных сановника, именуемых avoyers; в Люцерне было тоже два avoyers, в Цюрихе два бургомистра. Те и другие избирались ежегодно.

4)Возможность козней и злоупотреблений, лежащая в самом устройстве аристократии и составляющая слабую ее сторону, ведет

кустановлению четвертой власти — надзирающей. Ей вверяется охранение законного порядка, составляющего самую сущность аристократического правления. Вследствие этого она нередко становится высшей правительственной властью, которой подчиняются все остальные. Таковы были в Спарте эфоры, в Венеции Совет Десяти, Совет Трех и государственные инквизиторы, в Генуе цензоры и государственные инквизиторы. Эта власть составляет особенность аристократического правления, которая, однако, встречается не везде. В Швейцарии ее не было.

5)Суды составляются обыкновенно из членов высшего сословия. Суд может, впрочем, предоставляться или Малому Совету, с

апелляцией в некоторых случаях Большому, как установлено было в Люцерне и Цюрихе, или же особенным коллегиям, каковы были в Венеции quarantia, с двумя другими коллегиями, избираемыми Б О Л Ь -

96 163

ГЛАВА IX. СМЕШАННАЯ РЕСПУБЛИКА

шим Советом. В Генуе, по обычаю вольных городов, судьи выбирались из чужестранцев, однако с апелляцией Большому Собранию, составленному из Синьории и ста членов Большого Совета.

Таково устройство чистой аристократии. Все это принадлежит к области прошлого. Возникшие из средневекового порядка аристократические правления рушились, оказавшись бессильными перед развитием нового времени. В новых государствах аристократический элемент не везде сохранил свое место, но там, где он удержался, он является в сочетании с другими.

ГЛАВА VIII Демократия

Демократия есть образ правления, в котором и верховная власть принадлежит народу.

Основанием этой политической формы является начало свободы, а вместе и связанное с нею равенство. Мы видели, что свобода составляет один из существенных элементов государства. В демократии она становится господствующей; из нее истекает всякая власть. А так как в качестве свободных существ все люди равны, то и политическое право распространяется на всех. Однако и тут принимаются во внимание другие элементы. Свобода должна подчиняться общему закону; иначе нет государства. Это выражается прежде всего в том, что меньшинство безусловно подчиняется большинству. Из чистого начала свободы вытекает требование единогласия в совокупных решениях; только в силу господствующего над всеми закона меньшинство обязано повиноваться. Большинство в демократии является представителем государственной воли, которая, во имя идеи государства, требует повиновения от всех. Но для того чтобы быть представителем государственной воли, нужна государственная способность. Поэтому и в демократии неизбежно признается начало способности, но лишь настолько, насколько оно определяется естественным законом. Условиями политической способности служат пол, возраст, здравый рассудок. Все же положительные ограничения противоречат существу демократии. Истекая из положительного закона, установляемого народной волей, они предполагают уже

157

КНИГА ВТОРАЯ. ГОСУДАРСТВЕННОЕ У С Т Р О Й С Т В О

принадлежность верховной власти всем естественно правоспособным.

Исключительные приверженцы народного верховенства признают демократию не только самым естественным, но и единственным правомерным образом правления. Более умеренные выставляют ее идеалом, к которому стремятся все образованные народы. Ни с тем, ни с другим взглядом нельзя согласиться.

Можно признать политическую свободу идеальным требованием государственной жизни, но лишь под тем условием, чтобы она являлась способной сознавать и осуществлять государственные цели.

Как уже замечено, большинство не имеет ни малейшего права требовать себе повиновения, иначе как во имя государственной идеи, которой оно является представителем. Между тем большинство народа, то есть масса, всегда и везде составляет наименее образованную его часть, а потому наименее способную сознавать и осуществлять государственные цели. Демократия есть, по существу своему, политическая форма, в которой верховная власть вручается наименее образованной части общества; здесь качество поглощается и подавляется количеством. Такое устройство, очевидно, далеко не соответствует идее государства, а потому оно не может считаться ни безусловно правомерным, ни идеальным. Полное подчинение образованных элементов общества необразованным, качества количеству, является отрицанием высшего значения образования; никакое развитие не может изгладить этого недостатка, ибо всегда большинство будет состоять из массы людей, преданных физическому труду, следовательно, наименее причастных высшему просвещению. Поэтому демократия отнюдь не может считаться конечной целью человеческого прогресса; она может служить разве только переходной ступенью политического развития. Таковой она была в древности; таковой, без сомнения, она должна оказаться и в новое время. Если в современном мире она является преобладающей, то это не означает, что так всегда должно быть. Основанное на изучении истории убеждение в совершенствовании человеческого рода заставляет, напротив, думать, что за периодом демократического развития неизбежно последует реакция во имя более разумного отношения общественных элементов. Как переходная ступень в историческом процессе, демократия играет свою весьма существенную роль в политической жизни народов, и в этом отношении заслуживает

163

ГЛАВА IX. СМЕШАННАЯ РЕСПУБЛИКА

полного внимания и в некоторых отношениях сочувствия; но, по идее, это все-таки форма низшая. Там, где она становится прочной, где она вполне сливается с народным сознанием, она тем самым обнаруживает одностороннюю ограниченность народного духа, а никак не возведение государственной жизни на высшую ступень. При каких условиях она может водвориться и держаться, каковы на практике ее выгоды и недостатки, это вопросы, относящиеся не к государственному праву, а к политике. Здесь мы имеем дело главным образом с юридическим устройством демократии.

В этом образе правления народ является носителем верховной власти; правительство исходит из него. Но так как верховная власть разлита здесь в массе, то необходимо искусственное устройство для собирания ее воедино.

Это устройство может быть двоякого рода, смотря по тому, как

В непосредственной демократии верховная власть сосредоточивается в народном собрании. Это фактически возможно только там, где весь народ может собираться в одном месте, то есть в весьма малых государствам. Таковы были древние республики; таковы же в новое время некоторые швейцарские кантоны. Подобное устройство влечет за собою постоянное участие всех граждан в политических делах. Последнее не представляет затруднения при первобытных условиях жизни, когда политический организм не требует постоянной деятельности и разрешения сложных задач. Но с осложнением отношений гражданин принужден всецело отдавать себя государству. Так и было в древности. Человек был прежде всего гражданином; частная жизнь была для него делом второстепенным. Поэтому он не отделял себя от правительства. Первым его правом было участие в правлении; частные же потребности удовлетворялись рабами. В новое время, напротив, большая часть человеческой жизни вращается в частной сфере; человек только частью своего существа принадлежит политической области. Даже в чисто демократических государствах огромное большинство народа не принимает непосредственного участия в общественных делах, но действует через представителей. Поэтому только в новое время развились представительные учреждения. Непосредственная демократия сохранилась в некоторых углах, как остаток старины.

159

КНИГА ВТОРАЯ. ГОСУДАРСТВЕННОЕ УСТРОЙСТВО

Первый вопрос в непосредственной демократии состоит в устройстве народного собрания. При всеобщем равенстве граждан подача голосов совершается не по классам и не по группам, а поголовно. Право речи, а равно и право делать предложения обыкновенно предоставляются не одним сановникам, но всякому члену собрания. Впрочем, могут существовать более или менее значительные отступления от чисто демократических начал.

Являясь носителем верховной власти, народное собрание естественно сосредоточивает в себе все ее отрасли — законодательство, управление и суд. Но так как народное собрание менее всего способно к решениям, требующим обдуманности и спокойствия, то для некоторых отраслей вводятся иногда особые учреждения, имеющие также всенародный характер, весьма близкий к народному собранию. Так, в Афинах для законодательства выбирались ежегодно номофеты, числом около тысячи человек, перед которыми всякое предложение об отмене закона обсуждалось в виде тяжбы и которым было предоставлено решение. При этом, однако, и народное собрание сохраняло за собою право изменять законы. Таково же было в Афинах учреждение суда, Гелиея; здесь было до 6000 присяжных. В непосредственных демократиях нового времени народные собрания не играют такой роли, как в древности, ибо здесь граждане, занятые частными делами, не посвящают себя вполне политике. В швейцарских кантонах, где сохранились подобные учреждения, както: в Гларисе, Ури, Унтервальдене, Аппенцеле, народные собрания созываются редко, три раза или даже один раз в год. Они избирают сановников, утверждают законы и составляют высшую инстанцию суда, но не вмешиваются постоянно в управление, как народные собрания древности. Каково бы ни было ведомство народного собрания, для приготовления и предварительного обсуждения представляемых ему дел, а равно и для инициативы в управлении необходим совет, который составляет высшее средоточие правительства. По свойству демократического правления, в котором все исходит от народа и все к нему возвращается, правительственный совет должен быть выборный и срочный. Выбор может быть двоякий: подачей голоса и жребием. Первый более обеспечивает способность, вторым установляется равенство. Последний более соответствует существу непосредственной демократии, ибо при такой системе все одинаково участвуют в правлении и устраняется влияние выдающихся лиц. Краткость срока служит также признаком усиления де-

98 163

ГЛАВА IX. СМЕШАННАЯ РЕСПУБЛИКА

мократического начала. В Афинах Совет выбирался ежегодно по жребию. В некоторых швейцарских кантонах существуют сложные советы. Так, в одной половине Аппенцеля учреждены два совета: Большой и Обыкновенный. В других кантонах (Гларисе, Унтервальдене) к Совету или Ландрату для важных дел присоединяются члены исполнительного совета и особенные депутаты. Так образуется двойной и тройной Ландрат (zweifacher und dreifacher Landrath). Наконец, для непосредственного исполнения необходимы особые сановники. Чем шире власть народа, тем ограниченнее власть правительства. Поэтому здесь господствуют, вообще, следующие начала: разделение властей и их многочисленность, кратковременность срока, выборы по жребию или народным собранием, строгая ответственность перед народом. Исполнение может быть возложено на исполнительную коллегию, с одним лицом во главе, или же оно разделяется между разными лицами. В Афинах было десять архонтов и, кроме того, множество других исполнителей по разным отраслям. Но так как народ, при всем недоверии к высшим классам, склонен возвеличивать одно лицо, которое отвечает настоящим его стремлениям, то случается, что в этом лице соединяются различные правительственные власти и оно, таким образом, становится верховным руководителем народа и правителем государства. Так было в Афинах во времена Перикла.

Что касается до суда, то он вручается судьям выборным или назначаемым по жребию, причем может допускаться апелляция народному собранию. Таково устройство непосредственной демократии. В представительной демократии народ не принимает прямого участия в правлении, но возлагает ведение дел на своих представителей. Представительное начало есть юридическая фикция, в силу которой уполномоченное лицо заступает место самого уполномочившего. Так, при выборах все права избирателей переносятся на избираемых. Заступление здесь полное и всецелое, по крайней мере для известного разряда дел; этим представительство отличается от простого полномочия. Юридические отличия их следующие: 1) одно определяется началами публичного права, другое началами частного права. Поэтому полномочие зависит от частной воли лица; оно может быть частное и условное; могут быть и обязательные инструкции; действия уполномоченного могут в том или другом случае подлежать утверждению доверителя. Вообще, уполномоченный действует не по своему усмотрению, а по воле уполномочившего. Пред-

99 1

КНИГА ВТОРАЯ. ГОСУДАРСТВЕННОЕ УСТРОЙСТВО

ставительство, напротив, всегда полное; оно установляется для отправления известной государственной функции, хотя оно может относиться только в известной сфере, которую представитель преступать не вправе. Так, например, выборные люди могут быть представителями народа относительно законодательства, и здесь они являются облеченными верховной властью, но в область исполнительную и судебную они вступаться не могут. 2) Уполномоченный дает отчет в своих действиях и отвечает за них перед доверителем и перед законом. Напротив, представитель является безотчетным и безответственным, как и самое лицо, которое он представляет. Тот отчет, который выборные отдают своим избирателям, не имеет никакого юридического характера. Он служит только к скреплению взаимного доверия. 3) Уполномоченный всегда действует во имя своих доверителей и для их интересов; представитель, напротив, представляет собою не только избирателей и их интересы, но и общее начало, известный элемент власти. Поэтому он считается представителем не только избравших его лиц, но целого народа; он действует во имя общего блага, хотя бы оно не совпадало с частными интересами его избирателей.

В демократии начало представительства основано на том, что обладатель верховной власти, по самому ее существу, должен быть неограниченный и безответственный. Между тем субъект верховной власти, народ, не может действовать непосредственно. Поэтому он принужден верховную власть возлагать на выборные лица, которые и суть его представители. Таким образом, здесь установляется двойственный субъект верховной власти: непосредственный субъект есть народ, составляющий источник власти; переносным субъектом являются народные представители, которые облечены верховной властью не по собственному праву, чем они отличаются от монархии и аристократии, а по праву, перенесенному от народа, чем они отличаются от выборных сановников, не обладающих верховной властью. Но перенесение здесь временное; народ удерживает за собою верховную власть, так что, по истечении установленного срока, представительство требует возобновления, или нового перенесения власти.

Впрочем, и в представительной демократии народ не всегда устраняется от непосредственного участия в правлении. В Швейцарии и в отдельных штатах Северной Америки утверждению народа подлежит всякое изменение конституции. Это имеет свое основание,

63

ГЛАВА IX. СМЕШАННАЯ РЕСПУБЛИКА

ибо самое представительство заимствует свою силу от основного закона, следовательно, не может стать выше него. Над основным законом стоит только верховная власть народа. Однако учредительная власть может быть перенесена и на представителей особенным актом народной воли. С этой целью избираются так называемые учредительные собрания. Таковы были французские собрания 1848 и 1871 годов. В Северо-Американском Союзе предлагаемые изменения федеральной конституции утверждаются или законодательствами отдельных штатов, или особыми конвентами. В отдельных же штатах конвенты служат только приготовительными собраниями, а окончательное утверждение принадлежит всенародному голосованию.

В швейцарских кантонах и некоторых штатах Северной Америки всенародному утверждению подлежат и важнейшие законы. Это называется referendum. Но такой порядок является отступлением от представительного начала и приближением к непосредственной демократии. Он вызывается недоверием к представительству. В особенности там, где существует одно собрание, подобная сдержка весьма полезна; она останавливает увлечения. Но и при двух собраниях представители в демократическом обществе бывают слишком подвержены частным влияниям. Доказательством служит Северная Америка. На практике referendum оказывается консервативным учреждением; не раз и в Швейцарии, и в Соединенных Штатах народ общим голосованием отвергал законы, выработанные слишком радикальным представительством.

Исключая этот случай, народ в представительной демократии не принимает участия в правлении. Все действующие власти суть производные, но ни одна из них не представляет народ всецело. Каждой отмежевывается известная область, в пределах которой она действует полновластно. Поэтому здесь возможно разделение властей: законодательной, правительственной и судебной.

Законодательная власть вверяется собранию народных представителей. Собраний может быть одно или два. В последнем случае законодательная власть предоставляется им совокупно; закон получает силу только одобрением обеих палат. Первый способ основан на начале единства народной власти, второй на необходимости взаимной сдержки и более зрелого обсуждения законов. Первый способ существует в большинстве швейцарских кантонов, где законодательная власть сосредоточивается в Большом Совете; он же был

100

КНИГА ВТОРАЯ. ГОСУДАРСТВЕННОЕ У С Т Р О Й С Т В О

установлен во Франции конституцией 1848 года. Второй способ существует как в отдельных штатах, так и в федеральной конституции Северной Америки. То же устройство введено ныне и во Франции. В обоих случаях собрания в чистой демократии избираются на срок, всеобщей подачей голосов; но как сроки, так и способы избрания для обеих палат могут быть различны. Во Франции Палата Представителей выбирается сразу всеобщей подачей голосов; Сенат же возобновляется по третям, и выборы производятся избирательными коллегиями, составленными из общинных советников.

Правительственная власть отделяется от законодательной. Сосредоточение всех властей в собрании представителей бывало только в революционные времена и делалось орудием самого страшного деспотизма. Таков был французский Конвент. Но правительственная власть может быть поставлена в большую или меньшую зависимость от законодательной, когда последней предоставляется выбор правителей и надзор за управлением. Эта система господствует в Швейцарии; она же установлена конституцией современной Французской республики: президент республики выбирается на семь лет соединенным собранием обеих палат. В Америке, напротив, правительственная власть избирается непосредственно народом и, таким образом, ставится в совершенную независимость от законодательной. В таком случае требуется их соглашение. С этой целью главе правительственной власти дается так называемое приостанавливающее veto, то есть право отвергать новые законы, с тем, однако, что они получают силу, если они снова будут утверждены двумя третями голосов или иным умноженным большинством обеих палат. С другой стороны, как президент, так и губернаторы штатов ограничиваются в назначении важнейших должностных лиц требованием согласия Сената. Во Франции выбор президента народным голосованием в 1848 году повел к тому, что всенародный избранник назначил угодное ему министерство и затем совершил политический переворот, который сделал его полновластным хозяином Франции. В нынешней конституции, установляющей ответственность министров перед народными представителями, президент назначает министров из большинства палаты. Как скоро они теряют в ней поддержку, они подают в отставку. Это — приложение к республиканскому правлению способа действия, выработанного в ограниченной монархии. О нем будет речь ниже.

Правительственная власть может быть вручена одному лицу, коллегии, наконец, нескольким лицам в раздельности, в различных сфе-

163

рах. Последний способ более свойствен непосредственной демократии; однако в штатах Северной Америки он получил широкое распространение. Кроме стоящего во главе управления губернатора, непосредственно народом выбираются многие другие лица, действующие самостоятельно. Согласие установляется законами, подробно определяющими как ведомство, так и способы действия исполнителей. Но, конечно, при таком устройстве о силе и единстве власти не может быть речи. Во Франции во главе правления стоит также одно лицо, президент республики, и других выборов не производится; но, как сказано, он управляет посредством министерства, опирающегося на большинство палаты. В Швейцарии, напротив, правительственная власть вверяется коллегии, которая выбирается или Большим Советом, или непосредственно народом, как в Женеве.

Что касается до судебной власти, то судьи избираются либо народом, либо собранием представителей, либо, наконец, назначаются правительственной властью. Первый способ существует во многих штатах Северной Америки, второй в Швейцарии, третий во Франции. Присяжные же всегда назначаются по жребию из полноправных граждан. Отношение суда к другим отраслям власти будет подробнее рассмотрено ниже.

Г Л А В А IX

Смешанная республика

Существо всякого смешанного образа правления состоит в том, что он представляет сочетание различных политических начал и элементов, которые приводятся к соглашению в общем устройстве. Так как государство, по своей идее, есть сложный организм, заключающий в себе разнообразные элементы, власть, закон, свободу, которые все направляются к общей цели, то смешанные формы, по самому своему характеру, являются наиболее полным осуществлением этой идеи. Каждый элемент, представленный теми или другими общественными группами или лицами, монархом, аристократией и демократией, получает здесь самостоятельное значение и подобающее ему место в целом, и чем более развиты эти элементы, тем более самое устройство приближается к возможно полному осуще-

101 1

КНИГА ВТОРАЯ. ГОСУДАРСТВЕННОЕ У С Т Р О Й С Т В О

ствлению идеи государства. Но вместе с тем каждый элемент менее развит, нежели в чистых образах правления. Свобода не столь широка, как в чистой демократии, хотя нередко она здесь лучше охраняется, ибо воздерживается от излишеств. Со своей стороны, закон становится в некоторую зависимость от свободы, а потому имеет менее твердости, нежели в чистой аристократии. Наконец, всего менее сохраняется единство власти, ибо здесь верховная воля истекает из соглашения различных элементов. А так как начало власти составляет первую потребность всякого общества, другие же элементы получают свое значение только когда обеспечена эта, то можно сказать, что вообще смешанные формы соответствуют более сложному и развитому состояния государства. Возможность их применения определяется возможностью гармонического соглашения тех общественных элементов, из которых они слагаются, ибо результатом все-таки должна быть единая верховная воля.

Смешанная республика представляет соединение аристократии с демократией. Это сочетание может быть двоякого рода: или различные элементы, сохраняя свою обособленность, соединяются в общем устройстве, или же сливаются начала аристократические с демократическими, из чего образуются новые формы. То и другое может существовать рядом.

Соединение обоих элементов в совокупном устройстве установляется там, где аристократия и демократия составляют два отдельных сословия, из которых каждое имеет свое участие в правлении. Аристократия может иметь свои особые собрания, так же как и демократия. Так, в Риме были комиции по куриям, по центуриям и по трибам (comitia curiata, centuriata и tributa). Первые были чисто ари-

1 стократические, последние демократические, вторые смешанные. Или же аристократия пользуется известными преимуществами, например, правом на замещение некоторых должностей. Так, в Римской республике первоначально все должности замещались патрициями, затем мало-помалу расширялись права плебеев, пока, наконец, оба сословия не уравнялись в политических правах. Однако до конца республики патриции замещали должности одного из консулов и одного цензора, так что всегда сохранялся аристократический элемент. Иногда правящая аристократическая коллегия отчасти сама себя восполняет, отчасти пополняется народным выбором, вследствие чего демократический элемент получает некоторое влияние на самый состав аристократической корпорации. Подобное устройство существовало во многих швейцарских кантонах. Еще большее

63

ГЛАВА IX. С М Е Ш А Н Н А Я РЕСПУБЛИКА

влияние получает демократическое начало, когда весь состав аристократической коллегии определяется народным выбором. В Риме выборные сановники становились пожизненными членами Сената. Так как Сенат составлял аристократическое собрание, то раздельность обоих элементов сохранялась, несмотря на пополнение коллегии путем выборов. В Риме из этого образовалась весьма сильная олигархия оптиматов, которые, пользуясь своим положением, проводили своих кандидатов в народном собрании и с трудом допускали в среду свою людей новых. В Афинах исходящие архонты становились пожизненными членами Ареопага, что давало значительный вес аристократическому элементу. Только с уничтожением политического значения Ареопага законом Эфиалта окончательный перевес получила демократия. Но вообще этот последний способ сочетания элементов скорее всего ведет к их смешению. Решающее влияние имеют тут фактические условия выбора. Чем более занятие высших должностей доступно только знатным и богатым, тем меньшее значение имеет народный выбор.

Полное слияние начал аристократических с демократическими представляет установление ценза, определяющего политическую правоспособность. Ценз есть известное количество имущества или платимых податей, составляющее условие для приобретения политических прав. Аристократическое начало состоит здесь в том, что не весь народ принимает участие в правлении, а только известный класс, обладающий некоторым достатком; демократическое начало состоит в том, что это условие всем доступно, следовательно, здесь нет сословия, отделенного от народа. Так как образование и досуг, необходимые для занятия государственными делами, приобретаются только при известном достатке, который дает и надлежащую независимость, то ценз служит внешним признаком политической способности, но этот признак не наследственный, не принадлежащий исключительно известным лицам, а связанный с условиями, общими для всех. Вообще цензом установляется господство богатства — тимократия. По существу своему, эта система ведет к преобладанию среднего класса, стоящего посредине между аристократией и народом. Но тимократия может быть устроена и в пользу аристократии, которая обыкновенно состоит из богатых людей. В таком случае последняя лишается беднейших своих членов и пополняется богатыми людьми из народа, что служит к ее укреплению.

Господству среднего класса соответствует установление одного ценза, общего для всех и притом не слишком высокого. Тогда боль-