Коллективистское общество Идеал. Теория. Реальность

Глава I.

СОЦИАЛЬНАЯ ПРАКТИКА И ПОИСКИ ИСТИНЫ

Многовековая социальная практика сопровождалась поиском путей, ведущих к обществу справедливости и благоденствия. Пришло время – и логикой истории эти поиски стали связываться с альтернативой: коллективизм или индивидуализм, социализм или капитализм являются будущим человечества? какой общественный строй более прогрессивен, более справедлив, более человечен?…

Впервые в истории эту альтернативу общественного устройства понял и выразил утопический социализм.

Реальность фантазии, или насколько неутопичны утопии

Понятия справедливости, равенства, свободы слишком абстрактны, чтобы им можно было придать практический смысл вне конкретного исторического времени, вне конкретного социального класса, провозгласившего эти понятия своими политическими целями. Они соединились с понятиями социализма и коммунизма, когда объектом критики стали капиталистические отношения. Индивидуалистическому обществу, как обществу неправедному, несправедливому, утопический социализм противопоставил в своих суждениях общество в основе своей коллективистское. Некоторые черты коллективистского общества были заимствованы его провозвестниками из прошлого, многие – логически выведены из отрицания свойств эксплуататорского индивидуалистического общества. Характерно, что в основе уже самых первых представлений о коллективистском обществе лежала идея полной, полярной его противоположности обществу индивидуалистическому, частнособственническому (конкретно – в его позднефеодальном и раннебуржуазном вариантах).

71

Так была открыта одна из сторон (исходная сторона) наиболее общего, наиболее абстрактного принципа объяснения1 будущего коллективистского общества – его полярная противоположность частнособственническому индивидуалистскому обществу. Была найдена общая формула отрицания старого новым.

Стоит отметить, что Томас Мор, автор книги «Утопия» (1516), и Томазо Кампанелла, автор книги «Город солнца» (1602), весьма удивились бы, если бы их назвали «социалистами». Сами они считали себя последовательными сторонниками строгого соблюдения принципов христианской морали2. Христианство когда-то восприняло при своем возникновении некоторые ценности общинных отношений (то есть отношений первичного, первобытного коллективизма), оно выработало представления о самых общих условиях человеческого взаимодействия и сосуществования. Эти идеи и были положены в основу социальных проектов Т. Мора и Т. Кампанеллы.

Этические посылки (отправление от «должного») позволили первым утопистам верно определить ряд существенных черт нового общества. Но эти же посылки обусловливали слабость таких концепций, поскольку «отсекался» исторический подход, не осознавалось значение материальных основ развития общества. Невольно «мостиком» между существующим и новым оказывалось лишь человеческое сознание, лишь мир идей, круг нравственных принципов.

Найденный (именно найденный, подсказанный ходом истории, а не случайно угаданный) объяснительный принцип коллективистского общества позволил авторам даже самых первых утопических

1Весьма полную и глубокую характеристику понятия «объяснительный принцип» и роли объяснительного принципа в познании дает Э.Г. Юдин (см. его статью: Деятельность как объяснительный принцип и предмет исследования // Вопросы философии. 1976. № 5. С. 62–78). Смысл объяснительного принципа состоит в том, чтобы «…задать некую предельную ситуацию – предельно мыслимую и тем самым исчерпывающую» (с.67). В объяснительном принципе «…мысль… достигает предела в своем движении по объекту» (там же). Объяснительный принцип вмешает в себя все содержательные характеристики своего объекта, все аспекты его теоретического научного объяснения. Об этом его свойстве выразительно писал В.А. Лекторский. (Вопросы философии. 1985. № 2. С. 30): «…Принцип может претендовать на объяснительную роль лишь в том случае, если на его основе удается построить определенную теорию или же ряд теорий, способных к развертыванию, к объяснению достаточно большого количества фактов, которые казались до этого никак не связанными». – Авторы.

2См. об этом отличную статью: Баткин Л.М. Парадокс Кампанеллы // Вопросы философии. 1971. № 2. – Авторы.

72

концепций дать целостную и во многом верную картину социализма. Все, что шло в описании коллективистского общества от объяснительного принципа, представляло собой реализацию логики идеи, по существу своему научной. Именно эта логика сообщала картине «справедливого мира» системные свойства, целостность. Фантазия же, воспроизводя в превращенной форме ограниченный опыт реальной истории, увлекала на путь иллюзий о возможных путях, ведущих к обществу справедливости и равенства, акцентировала внимание на частностях, деталях гипотетического общественного устройства.

Следующий шаг вперед был сделан утопическим социализмом XVIII в.: с общих описаний справедливого общества (собственно «утопий») акцент смещается на «технологии». Вместо мечтаний об «обществе благоденствия» на первый план выходят рекомендации, когда и как устанавливать справедливые отношения, как организовать, как воплотить справедливость в правовые нормы и т.п. Не ясно, кто и почему будет создавать новые миры, да и сама модель нового еще очень несовершенна: в ней воплощены грубая уравнительность, авторитаризм, жесткая иерархичность, материальные заботы как начало и конец коллективности. Но эта модель была естественна: она отражала социальную практику своего времени – противостояние бедных и богатых, политическую культуру раннекапиталистических обществ. Грубая уравнительность и господство принуждения в политической организации не случайно характеризуют по К. Марксу «казарменный коммунизм»1.

Наконец, наиболее развитая концепция утопического социализма (А. Сен-Симон, Ш. Фурье, Р. Оуэн) исходит из того, что история закономерно должна привести к социализму. Не ясен еще был сам характер закономерности, но тенденция движения – к коллективизму – была определена верно.

История утопического социализма на этом, однако, не кончается. Элементы утопизма до сих пор имеют значительное распространение в виде полуутопических иллюзий масс и их вождей. Социальная практика предопределяет программные устремления пар-

1 См. Маркс К. Экономическо-философские рукописи 1844 года // Маркс К., Энгельс Ф.

Соч. Т. 42. С.114–117. – Авторы.

73

тий, осуществляющих социальные революции и реализующих переход к социализму. Поэтому в каждой стране, и особенно в странах, находящихся на ранних этапах развития капитализма, движение к коллективизму опирается, в том числе, на тот или иной вариант утопического социализма. Даже приняв умом концепции научного социализма, искренне желая реализовать именно его принципы, прогрессивные политические партии неизбежно в чем-то сбиваются на утопические по своему смыслу конкретные действия. В каждой стране в какой-то форме живет и противостоит научному социализму теоретическое и политическое наследие утопизма1.

До тех пор, пока утопизм остается на уровне только умозрительном, пока это – лишь абстрактная мечта о светлом будущем, он, в конечном счете, исторически прогрессивен. Но как только утопизм в ходе развертывающейся революции проникает в поры практических программ, он становится причиной тягчайших ошибок, колоссальных человеческих и материальных жертв.

Решающий шаг: от предпочитаемого к закономерному

Развитие идеи социализма в границах одной лишь первой черты его объяснительного принципа оставляло без ответа по существу главный для истории вопрос: как соотносятся реальная история и возможности реализации коллективистских отношений, что и кто в состоянии повернуть историю в желательном направлении?

Для того чтобы более или менее полно ответить на эти вопросы, идея преобразования общества должна была приобрести последовательно научные материалистические основания.

Материалистическое понимание позволило существенно сместить акценты в самом понимании социализма. Стало ясно, что заранее изобретать и совершенствовать детали будущего справедливого общества бессмысленно, коль социализм выступает реализа-

1 «…Революциям обычно свойственны периоды утопии, когда их участники, посвятившие свою жизнь благородной задаче,… полагают, что исторические цели находятся гораздо ближе и, что воля, желание и намерения людей всесильны и стоят превыше требований объективной действительности». I съезд Коммунистической партии Кубы. Доклад товарища Фиделя Кастро Рус. М., 1976. С.105. – Авторы.

74

цией объективных материальных предпосылок, формирующихся в недрах капитализма. Необходимо, прежде всего, исследовать характер капитализма, законы и тенденции его развития, чтобы могли быть выявлены объективные предпосылки социализма. Этот подход и позволил в процессе социалистической критики капитализма дать научное определение главных черт коллективистского общества. Этот же подход позволил четко, научно обоснованно определить, какой социальный класс призван играть ведущую роль в реализации социалистической тенденции истории. Задача научного исследования объективной необходимости коллективистского общества в основных чертах и была реализована К. Марксом и Ф. Энгельсом. Границы осуществленного ими исследования были заданы современной им исторической обстановкой, исторической практикой их эпохи – эпохи революционной борьбы рабочего класса за подготовку социалистической революции.

Развитие общественных наук точно в такой же мере предопределено практикой, как и развитие естественных и технических. Только конкретное содержание практики здесь иное. Практика обусловливает возникновение новых идей, практика обеспечивает их проверку делом, но практика ставит и определенные подвижные границы научному познанию. Уходит вперед практика, соответственно, движутся, расширяются границы познания. Практика и познание строго взаимозависимы: научное познание опережает практику только на ту дистанцию, для реализации которой в данной конкретной практике сложились реальные предпосылки. Гениальность ученого-первооткрывателя состоит не в иллюзорной его независимости от исторической практики, а в его способности наиболее полно и последовательно выявить главные тенденции развития, основания которых скрыты в практике его времени.

В формационной теории развития общества, созданной К. Марксом и Ф. Энгельсом, социализм выступает как закономерный продукт истории, а капитализм есть та закономерная ступень общественного развития, на которой складываются прямые, непосредственные предпосылки коллективистского общества.

Место представлений о социализме в общих границах предмета социального знания у К. Маркса и Ф. Энгельса (и в немалой час-

75

ти – и у В.И. Ленина) можно схематически изобразить следующим образом:

Переход от капитализма к социализму есть одновременно и коренной перелом в истории, и реализация ее непрерывности. Все основные свойства коллективистского общества непосредственно возникают только из тех предпосылок, которые формирует капитализм. Каждое основное, существенное свойство капитализма есть вместе с тем и предпосылка социализма. Любое докапиталистическое отношение в той или иной форме должно пройти, пережить, претерпеть буржуазную стадию в ходе своей внутренней истории (до революции или после нее), чтобы оно могло выступить в качестве непосредственной предпосылки социалистического отношения. Обойти буржуазность (в прямой ли, в превращенной ли форме) на пути к социализму невозможно. Как нельзя после младенчества сразу стать взрослым, минуя подростковый возраст.

Современные представления о коллективистском обществе неизбежно должны были уйти далеко вперед и от представлений классиков марксизма-ленинизма. Это движение вперед не отбрасывает классическое наследие, а основывается на нем. И прежде чем анализировать современную ситуацию социализма, его соревнование с капитализмом и т.п. надо четко определить современное отношение к классическому наследию.

76

Современное прочтение классики: концепция или цитата?

Научное и религиозоподобное сознание диаметрально противоположным образом трактуют классические тексты обществознания. Научный подход предполагает обязательное единство опоры на классику и ее развития с исторических позиций. Религиозоподобный подход предполагает отношение к классике как к вневременному изложению абсолютных истин, которые лучше всего только цитировать, поскольку их в принципе неправомерно ни критиковать, ни дополнять.

Сточки зрения религиозоподобного сознания формирование классической (исходной) концепции сугубо субъективно: на первый план выдвигаются личностные качества классика-основоположника

иигнорируются конкретные исторические условия его деятельности. Поэтому, по мнению сторонников религиозоподобного подхода к науке, и развивать концепцию может только лицо, по степени своей значимости, по набору исключительных свойств не уступающее классику-основоположнику. Поскольку никаких объективных (собственно личностных) признаков исключительной значимости дел и слов того или иного действующего в обществе персонажа установить невозможно, религиозоподобная (в политическом сознании– «вождистская») традиция выдвигает на эту роль (приписывает, если сказать точнее, эту роль) политическому лидеру: главе партии, главе государства и т.п. Каждый «генеральный», «первый», «главный» оказывается главным, первым и непререкаемым авторитетом в теории – после трех канонизированных бесспорных классиков марксизмаленинизма. Отсюда– дополнение после ХVII съезда ВКП(б) классического ряда: Маркс – Энгельс – Ленин еще и именем И.В. Сталина, а потом натужные попытки «встроить» в этот же ряд, хотя бы и на несколько более скромное место Н.С. Хрущева, Л.И. Брежнева, Ю.Б. Андропова, К.У. Черненко и т.д. Марксизм при этом предстает перед нами фактически как неорелигия, светская форма государственнойрелигии, но не каксобственно живая, развивающаяся наука.

Сточки зрения религиозоподобного сознания какая-либо критика – это огульное и полное отрицание критикуемого. С научной

77

критикой такое ее понимание, однако, не имеет ничего общего. Ибо научная критика обязательно включает в себя: (а) выяснение неизбежной для науки исторической ограниченности того или иного положения; (б) выяснение обусловленности условиями практики (то есть, тем самым, и ограничения) той или иной концепции; (в) необходимость дополнения или развития в соответствии с новой исторической практикой той или иной концепции отражением нового в практике в концептуальном содержании науки.

Для философии диалектического материализма свойственно, в том числе, и понимание диалектической непрерывности самого процесса познания. Движется вперед история, меняется историческая практика, меняется объект познания. Развивающийся объект может быть познан только развивающимся же познанием. Эта позиция необходимо приводит к постоянно воспроизводящей себя самокритике научного знания. В каждой научной концепции есть элемент абсолютной истины, но она как целое всегда конкретноисторична, всегда относительна.

Концепция К. Маркса и Ф. Энгельса отражает тот уровень познания социализма, который вытекал из существа их эпохи. Изолированная же цитата из их работ, взятая сама по себе, невольно выступает как истина внеисторическая, как знание только абсолютное, лишенное конкретного исторического подтекста, лишенное своей относительности. С помощью такого цитирования можно доказывать все, что угодно. Такой подход к научному творчеству классиков и выражает самую суть догматизма: научный текст возводится в ранг неподвижной, вневременной, безотносительной истины. Догматизм поэтому неизбежно приводит к нарастающему отрыву теории от жизни, неизбежно лишает теорию самой возможности предвидения тенденций развития, возможности управления этим развитием.

Социалистическая критика капитализма – таково основное содержание того, что К. Маркс и Ф. Энгельс написали о социализме.1

1 «…Она начинает с критики пережитков феодальных форм производства и обмена, доказывает необходимость их замены капиталистическими формами, развивает затем законы капиталистического способа производства и соответствующих ему форм обмена с положительной стороны, т.е. поскольку они идут на пользу общим целям общества, и заканчивает социалистической критикой капиталистического способа производства». Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 20. С.154. – Авторы.

78

Дать развернутую характеристику социализма «изнутри», раскрыть свойственные ему противоречия, решить внутренние проблемы развития социализма на его собственной основе они не могли. Достаточно ясно они это сознавали сами, а потому и не пытались это делать. Не в силу недостатка гениальности или ущербности методологии, а потому, что историческая практика еще не поставила эти проблемы в повестку дня.

Вполне естественно поэтому, что К. Маркс и Ф. Энгельс очень скупо высказывались в печати о тех или иных внутренних свойствах социализма и предупреждали своих современников и единомышленниковоненужности ибесплодности такого рода высказываний.

Весьма показательно, что при жизни К. Маркса и Ф. Энгельса было опубликовано (т.е. ими самими) очень и очень немногое из всего того, что было написано ими о социализме и коммунизме. Мы не всегда сегодня ясно понимаем и оцениваем это, забыв, что наиболее обстоятельные экскурсы в теорию социализма были сделаны К. Марксом в работах, предназначавшихся изначально только «для уяснения вопроса самому себе»: в «Экономическо-философ- ских рукописях 1844 года», в «Экономических рукописях 1857– 1861 гг.». Не была опубликована при жизни К. Маркса и Ф. Энгельса и 1-я глава «Немецкой идеологии». Только после смерти К. Маркса была опубликована Ф. Энгельсом (в 1891 г.) «Критика Готской программы», написанная К. Марксом в 1875 г.

Лишь две работы, опубликованные при жизни К. Маркса и Ф. Энгельса, в той или иной мере содержат в себе прямой анализ социализма как такового: «Манифест Коммунистической партии» (1848) и «Анти-Дюринг» (1878). Работа же Ф. Энгельса «Развитие социализма от утопии к науке» (которую сам К. Маркс в предисловии к первому изданию 1880 г. назвал «…введением в научный социализм»)1 представляет собой извлечение из книги «АнтиДюринг», три главы которой были соединены вместе и дополнены. В остальных работах (включая и «Капитал») характеристики социализма даются спорадически и, как правило, лишь в виде проти-

1 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 19. С. 245. – Авторы.

79

вопоставления его гипотетических свойств определенным свойствам капитализма.

Вот почему К. Маркс не без раздражения написал на полях учебника политической экономии Адольфа Вагнера, который несколько напыщенно назвал К. Маркса творцом «социалистической системы»: «…Яникогда невозводил“социалистической системы”»1.

Искать в работах К. Маркса и Ф. Энгельса, а во многом – и в работах В.И. Ленина прямые ответы на те или иные вопросы, выдвигаемые современной практикой – практикой конца XX в., – подбирая «соответствующую» цитату, значит не только проявлять неуважение к ним как к теоретикам, но и не понимать суть выработанного ими принципа историзма.

Ответить на наши с вами вопросы – вопросы конца XX в. – задача нашего поколения, имеющего дело с той новой практикой, которая эти вопросы выдвинула.

Новая практика жизни – новая парадигма науки

Концепция возможности победы социализма в одной стране, со всеми вытекающими из нее выводами и следствиями, была новым принципиальным шагом в общей теории социализма, новой парадигмой этой теории. Революционная практика России конца XIX – начала XX в., революционная практика мира в целом создали предпосылки качественного сдвига в научной теории социализма, каковым явилось возникновение и развитие ленинизма.

Прямая постановка вопроса о социалистической революции в одной стране дана В.И. Лениным в публикации 1915 г2. Однако некоторые косвенные источники позволяют предположить, что уже в период революции 1905–1907 гг. в относительно узком кругу тео- ретиков-большевиков обсуждался в той или иной форме вопрос о возможности победы социалистической революции в одной стране, о характере социалистического развития в новых исторических ус-

1Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т.19. С. 372. – Авторы.

2См. статью: Ленин В.И. О лозунге Соединенных штатов Европы. - Ленин В.И. Полн.

собр. соч. Т. 26. С. 351–355. – Авторы.

80