Западная социология XIX-XX вв. от классики до постклассической науки

кировать индивидуальный произвол. Эта важнейшая социальная функция любой правовой системы, какой бы по содержанию она не была, а Селзник прямо указывает на связь правовых систем с культурой и историей, возмож­ на благодаря осознанию ответственности, и право актуализируется имен­ но тогда, когда это осознание пробуждается и закрепляется.

Поскольку в основе правовой регуляции лежит человеческое сознание, авторитет правовых систем в значительной мере зависит от правового про­ свещения и прогресса наук, в первую очередь общественных. Селзник не­ однократно подчеркивает, что именно научные достижения влияют на пра­ вовые взгляды и представления людей. А связь с целями и потребностями общества детерминирует процессы адаптации правовых законов и в целом правопорядка к изменяющимся условиям.

Несколько иную интерпретацию естественного права предлагает Л. Л. ФУЛЛЕР (1902-1997). Считая, подобно Селзнику, что правовая регу­ ляция и правотворчество связаны с социальными целями и потребностями, Фуллер, однако, исходит уже не из сознания ответственности, присущего «правовому человеку», а из осознания морального долга. По Фуллеру, есте­ ственное право развивается из моральных представлений, «естественность» права заключается в «срастании» сущего идолжного. Концепция естествен­ ного права Фуллера основывается на признании восьми принципов «внут­ ренней морали» права. Эти принципы таковы:

1)всеобщность (все правовые системы без исключения строятся на мо­ ральных нормах и представлениях);

2)открытость (моральные законы открыты для всех и каждого);

3)предсказуемость (имеется в виду запрет на обратную силу закона);

4)ясность и понятность (опять же имеются в виду нравственные законы);

5)непротиворечивость (принцип непротиворечивости является обязатель­ ным условием жизненности и эффективности любой моральной и, сле­ довательно, правовой системы);

6)недопущение невыполнимых требований (другими словами, любой за­ кон имеет смысл только тогда, когда он может быть выполнен);

7)стабильность (законы не должны часто изменяться, и всякая моральная система отличается исторической устойчивостью, резистентностью к но­ вовведениям);

8)единство политики и права (расхождения декларируемых правил и прин­ ципов с реальными действиями со стороны государства и правительств подрывают всю систему правовой регуляции общества).

Теориям естественного права противостоят исторические теории пра­ ва. Основоположником исторической школы права обычно называют Ф. К. ФОН САВИНЬИ (1719-1861). Исходными в рассуждениях Савиньи были идея о «духе народа», который якобы определяет сложившуюся и раз­

вивающуюся в рамках каждой отдельной культуры (или у каждого отдель­ ного народа) систему права, и идея подобия права языку, который развива­ ется исторически. Задача юристов, по представлениям Савиньи, — не изда­ вать законы, а облекать в юридические формы то, что уже существует как «дух народа». Основываясь на этой идее, Я. Гримм, ученик и последователь Савиньи, провел конкретно-социологические исследования обычаев Слове­ нии. Вопросник включал 800 пунктов, что свидетельствует о фундаменталь­ ности исследования, которое можно считать одним из первых подобного ро­ да в области права.

Другой видный представитель исторической школы права Г Ф. ПУХТА (1798-1846) известен как автор книги «Обычное право», где анализируется предшествующая позитивному праву и занимающая огромный исторический период система регуляции общественных отношений посредством обычаев и традиций. Можно сказать, что Пухта рассматривает обычное право как систему праправа.

Третий исследователь, также стоящий у истоков исторической школы права, Р. ИЕРИНГ (1818-1892), отстаивал идею, согласно которой право опирается исключительно на силу (одна из его книг так и называется: «Борь­ ба за право»). Интересна получившая развитие и более адекватное понима­ ние уже в XX веке еще одна идея Иеринга, выраженная в лаконичной фор­ муле: «Здоровое право — здоровое общество». Здесь немецкий ученый не только указывает на прямую связь права со всей социальной организацией, но и на прямую зависимость последней от характера (качества) правовой системы.

Основателем сравнительно-исторической школы права в социоло­ гии следует по справедливости считать английского правоведа Г С. МЭ­ НА (1822-1888). Он вошел в историю науки как глубокий знаток правовых систем Древнего Востока и основатель археографической социологии пра­ ва. Особенно велики заслуги Мэна в исследовании исторической эволюции правовых систем. Он показывает, что все эти системы так или иначе разви­ ваются из обычаев. Последние, стало быть, являются своеобразной плат­ формой, на которой в дальнейшем строятся более или менее успешно и в разной степени совершенные правовые системы. Соответственно все обще­ ства делятся на «статичные» и «прогрессирующие». Первые имеют место преимущественно на Востоке. Вторые — на Западе. Цивилизованные евро­ пейские страны, считает Мэн, сформировались благодаря развитому праву. В целом же последнее эволюционировало следующим образом.

Статичные общества проходят три этапа: первый — когда законы изда­ ются личной властью, второй — связан с утверждением и полным господ­ ством обычного права, на третьем — появляется писаное право и устанав­ ливается «эра кодексов». Эволюция статичных обществ в правовом отноше­

бования моды и т. д. Мало того, что все эти нормы (правила) взаимодейству­ ют друг с другом, переходят одно в другое, влияют друг на друга, они еще и эволюционируют, изменяются. И все эти разнообразные нормы и правила следует рассматривать как «социальные факты», существующие в реальной действительности и представленные в «человеческих убеждениях». Эти фак­ ты оказывают на само право тройственное воздействие. Во-первых, они при­ дают обязательный характер правовым законам, и существует целая группа правовых норм, базирующихся исключительно на «фактах права» (контрак­ ты, уставные нормы корпоративных ассоциаций идр.). Во-вторых, они конт­ ролируют, затрудняют и даже лишают законной силы правовые законы (к примеру, аннулирование контрактов). В-третьих, они обусловливают юридические последствия отношений, которые даже не связаны непосред­ ственно с правовыми нормами (например, отношения торговых концессий).

Государство — лишь одна из многих других юридических ассоциаций, в числе которых значатся еще церковь, семья, различные корпоративные объединения и т. д. Все они обусловливают существование многообразных правовых норм, среди которых государственные законы — лишь одна осо­ бая разновидность, призванная выполнять функцию защиты государства и его интересов. Именно это право Эрлих называет «позитивным» и рассмат­ ривает его как часть «спонтанного правового порядка». И если за позитив­ ным правом стоит государство, то за спонтанным правопорядком — общест­ венное мнение.

К социологической юриспруденции относятся также учения немецко­ го ученого Ф. ХЕКА (1858-1943) и американского правоведа 3. ПАУНДА (1870-1964) о связи законодательства с интересами тех или иных групп об­ щества и даже отдельных индивидов. Несовпадение интересов служит при­ чиной правовых конфликтов. Р. Паунд делит все интересы на публичные, индивидуальные и общественные. Публичные интересы состоят из интере­ сов государства — в его собственном существовании и сохранении как ин­ ститута и как гаранта общественных интересов. Индивидуальные интересы состоят из личных интересов, например, в защите собственности, семьи. Общественные интересы включают интересы в дальнейшем социальном прогрессе, общей безопасности, сохранении социальных институтов и др.

Свою оригинальную социологическую концепцию права создал Т. ГЕЙ­ ГЕР (1891-1952). Сам он называл свою концепцию «социологическим пра­ вовым реализмом». Одна из фундаментальных работ этого исследователя, изданная в 1947 году, называется «Начала социологии права». Гейгер кри­ тикует распространенные трактовки права только как закона, нормы, что характерно для правового нормативизма, а также естественно-правового подхода. Право, как он считает, следует рассматривать в широком контек­ сте с историей, культурой, этногенезом. Заслуживают внимания и рассуж­

дения Гейгера о социально-психологической канве права, важном значении обычаев и привычек в генезисе правовой организации общества. Значитель­ ное место в его исследованиях по социологии права занимают положения о классовой природе права. В соответствии с развиваемой социально-поли­ тической концепцией изменения в XX в. классовой структуры цивилизо­ ванного общества (по Гейгеру, она эволюционирует от антагонизма «проле­ тариат — капиталист» к солидарности «производитель — потребитель») ученый-правовед приходит к выводу о трансформации всего общественного правосознания: в нем все большее место занимают элементы социальной солидарности, поскольку в класс производителей (точно так же, впрочем, как и в класс потребителей) входят и предприниматели и рабочие.

Вшколу социологической юриспруденции следует включить и учение

Ж.ГУРВИЧА (1894-1965), защищавшего идею «социального права», со­ гласно которой каждое социальное объединение (класс, группа и т. д.) при­ держивается своей правовой системы, в связи с чем и возникает правовой плюрализм.

Социальное право основано на «доверии», «согласии», «взаимопомощи». Это «право мира» и как таковое оно противостоит «индивидуальному пра­ ву» — «праву войны», «праву разобщенности». Для социологической тео­ рии права ценным являются введение Гурвичем в оборот и разработка поня­ тия «правовой опыт» с акцентом на его коллективную природу.

Социология права, по Гурвичу, решает четыре круга проблем:

1) микросоциологии права (межличностные взаимоотношения в их юриди­ ческом выражении);

2) макросоциологии права (юридико-социологических отношений на уров­ не больших групп и социальных объединений, в частности классов;

3) юридической типологии (имеются в виду вопросы классификации пра­ вовых норм, правовых систем, инкорпорации и т. д.);

4) генезиса (развития и упадка) правовых систем.

Значительное место в социологии права занимают многочисленные уче­ ния, которые принято называть правовым позитивизмом (от понятия «пози­ тивное право», альтернативного «обычному праву»). В утверждении шко­ лы правового позитивизма известную роль сыграли английские ученыемыслители И. Бентам, Дж. С. Милль, прославившиеся как основоположни­ ки философии утилитаризма.

И.БЕНТАМ (1748-1832), закладывая основания утилитаристского под­ хода к праву, формулирует главный принцип законодательства: «общест­ венная польза». Соответственно, перед законодателем встает первая весь­ ма ответственная задача: определить эту пользу, познать, в чем заключается истинное благо принимаемых законов. Общественная польза, рассуждает Бентам, заключается в максимально возможной сумме счастья, или «удо­

вольствия» (именно это понятие употребляет Бентам), и избежании зла (Бентам использует здесь термин «несчастье»).

Подразделив все законы на два общих класса — «онтологические» (за­ коны, выражающие сущее) и «деонтологические» (законы, выражающие должное), — Бентам относит все правовые нормы ко второму классу и тем самым противопоставляет последние объективным реальным закономер­ ностями. Право у Бентама становится некоей суверенной областью обще­ ственной жизни.

ДЖ. С. МИЛЛЬ (1806-1873) некоторым образом видоизменяет понятие пользы, имея в виду под последней «справедливость». Таким образом, цель законодательства заключается, по Миллю, в утверждении справедливости, в служении справедливости. Сами законы Милль, как и Бентам, рассматри­ вает в виде правил, команд, обязательных для исполнения каждым индиви­ дом. Право у Милля выступает как:

1)источник повеления,

2)субъект правовых отношений,

3)социальная всеобщность (универсальность),

4)метод управления,

5)мотив поведения,

6)способ задействования мотива поведения,

7)система социальных символов, способ коррекции поведения.

Врамках правового позитивизма развивается и получает самостоятель­ ное значение командная школа права. ДЖ. ОСТИН (1790-1859) наибо­ лее полно и точно выразил основные положения командной теории права, которые первоначально, в зачаточной форме были сформулированы Бентамом и Миллем. Закон, определяет Остин, — это правило, установленное для одного мыслящего существа другим мыслящим существом, наделенным властью.

Есть четыре группы законов. В первую группу входят законы от Бога. Бо­ жественные законы не имеют юридического значения и несопоставимы с принципом полезности. Вторую группу образуют позитивные законы в их истинном смысле, поскольку они издаются с целью управления человечен ским поведением (эти законы Остин называет «правильными»). В третью группу входят тоже позитивные, т. е. действующие законы, но на этот раз — моральные (их Остин называет «неправильными»). Четвертую группу обра­ зуют законы в метафорическом или фигуральном смысле.

Остин, хотя и говорит о законе как «команде», однако различает то идру­ гое. Закону свойственна общность, команда отдается по конкретному слу­ чаю. Но и закону, и команде свойственна обязательность. Источником обя­ зывающей силы в обоих случаях выступает суверен. Но право, согласно рас­ суждениям Остина, шире команды, поскольку предполагает санкции.

С командными теориями права преемственно связана получившая до­ статочно широкое развитие с конца XIX столетия школа правового норма­ тивизма. Среди наиболее выдающихся представителей этой школы в пер­ вую очередь следует назвать австрийского ученого Г КЕЛЬЗЕНА (18811973), создавшего так называемую «чистую теорию права». Подразделив все науки на «каузальные» и «нормативные», один из основоположников вен­ ской школы права полностью отказывается от признания объективных при­ чинных связей в «юридическом мире». Так, в частности, он пишет, что пре­ ступление — это не причина наказания, санкция — не результат недозво­ ленного акта, ответственность — это всегда следствие нормы. Связь явлений по принипу «должного» Кельзен называет «импутацией». При этом «долж­ ное» в системе Кельзена — не какая-то абстрактная этическая категория (Кельзен полностью противопоставляет право этике), а способ конструи­ рования именно «правовых предложений», вызванный тем, что в обществе «царит свобода воли». Другими словами, право в кельзеновской интерпре­ тации отражает не реальные связи и процессы, а служит лишь воплощением представлений о «должном». И поскольку последнее заключено в нормы, право выступает как эмпирически данная система норм.

Сделав в своей теории понятие нормы центральным, Кельзен объявляет ее продуктом воли законодателя, преследующего определенную цель. Зада­ ча чистой теории права заключается, соответственно, не в анализе право­ вой действительности, а в описании некоей замкнутой на самое себя норма­ тивной сферы, которая опять же ограничена рамками логики.

Такой подход основывается на дедукции. Именно поэтому Кельзен пони­ мает правовую действительность исключительно как иерархическую систе­ му норм, где каждая норма вытекает из более общей. В основе всей логиче­ ской пирамиды норм, по Кельзену, лежит некая «базисная норма», которая не выводится из действительности, а принимается как некий исходный по­ стулат, или аксиома (у Кельзена: «гипотетическое условие»).

Отождествляя право и государство (последнее противостоит лишь «ин­ дивидуальному праву»), Кельзен, по существу, заносит государство в юри­ дический институт, лишая его сущностной политической природы. В кни­ ге «Общая теория права и государства» он пишет, что имеется только одно юридическое понятие государства: государство как централизованный пра­ вовой порядок.

Некоторой модификацией нормативистского подхода к праву выступает «теория правил», разработанная X. Л. А. ХАРТОМ (г. р. 1907). Он пишет, что основой социального порядка служат правила поведения и наличие со­ циального контроля, призванного обеспечивать соблюдение названных пра­ вил. В примитивных обществах институт социального контроля страдает тремя недостатками: неопределенностью структуры, статическим характе­