2815.Западная философия от истоков до наших дней. Книга 3. Новое время (От Ле

Г л а в а т р е т ь я

Фрэнсис Бэкон, философ промышленной эры

1.ФРЭНСИС БЭКОН:

ЖИЗНЬ И ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ

Всвоей наиболее известной работе “Новый Органон” Фрэнсис Бэкон пишет о трех открытиях, неведомых античности: искусство книгопечатания, порох, компас. Эти три изобретения полностью изменили порядок: первое — в литературе, второе — в военном деле, третье — в навигации; они дали толчок многочисленным изменени­ ям; пожалуй, ни одна империя, ни одна секта, ни одна звезда не произвели большего влияния на человечество. Галилей теоретически

обосновал научный метод; Декарт предложил метафизику, оказы­ вающую исключительное влияние на науку; Бэкон же был филосо­ фом промышленной эры, поскольку “никто другой в его время, да и в последующие триста лет, не занимался с такой дотошностью проблемой влияния научных открытий на человеческую жизнь” (Б. Фаррингтон). Приблизительно между 1575 и 1620 гг. Англия опережает все остальные страны в добыче угля и темпах развития промышленности. Но “история Фрэнсиса Бэкона... история жизни, целиком посвященной великой идее. <...> В наши дни эта идея отчасти превратилась в реальность, отчасти утратила свою актуаль­ ность, а во многих аспектах искажена. Но во времена Бэкона была новаторской вера в то, что знание должно приносить свои плоды в практике, что наука должна служить промышленности, что святая обязанность людей — объединиться с целью изменении* к лучшему условий жизни. <...> В свете этой новой идеи Бэкон пересмотрел всю историю культуры и обнаружил очень слабое ее влияние на повседневную жизнь; он поставил задачу найти путь к исправлению такого положения дел” (Б. Фаррингтон). “Наука должна и может изменить условия человеческой жизни; она не является реальнос­ тью, чуждой этическим ценностям; это — инструмент, сконструи­

рованный человеком в целях достижения всеобщего братства и прогресса: там, где имеет место сотрудничество, преклонение перед природой, желание ясности благодаря науке эти ценности должны укрепляться... власть человека над природой не дело одиночки исследователя, хранящего в секрете свои достижения, но обязатель­ но — плод деятельности организованного содружества ученых; в каждую эпоху знание имеет четкую функцию, любая реформа в области культуры — это всегда также реформа культурных институ­ тов, университетов, а не только образа мысли людей, занятых интеллектуальной деятельностью” (Паоло Росси).

Фрэнсис Бэкон родился в Лондоне 22 января 1561 г. Его отец, сэр Николас Бэкон, служил лордом-хранителем печати при коро­ леве Елизавете, и потому Фрэнсис еще мальчиком был представлен ко двору. В возрасте 12 лет он поступил в Кембриджский универ­ ситет; посещал занятия в колледже св. Троицы (Тринити-колледж) до 1575 г. Вильям Раули, личный секретарь Бэкона, написавший о нем широко известную биографию, сообщает: “Учась в универ­ ситете, в возрасте 16 лет, он впервые... испытал разочарование в философии Аристотеля; и не из-за никчемности автора, к которому он всегда относился с величайшим уважением, а из-за бесполез­ ности метода; аристотелевская философия (как имел обыкновение говорить Его Милость) хороша только для научных диспутов, но она бесплодна в том, что касается конкретной пользы для жизни людей, и это мнение он сохранил до конца жизни”.

Поскольку для политической карьеры были необходимы юри­ дические знания, в июне 1575 г. Бэкон поступает в лондонскую “Грейс-Инн” — школу юриспруденции, готовившую юрисконсуль­ тов и адвокатов. Однако вскоре после этого он отправляется во Францию вслед за английским послом сэром Амиасом Паулетом. Франция не произвела на него впечатления (король — разбросан­ ный человек; страна коррумпирована, плохо управляема, бедна). В 1579 г. он возвращается в Лондон из-за смерти отца. Несмотря на кипучую деятельность, в период правления Елизаветы продви­ нуться в политической карьере не удалось. В 1584 г. он избран в палату общин, где оставался в течение почти двадцати лет. На период между 1592 и 1601 гг. приходится дружба с Робером Девере, вторым графом Эссекса, покровителем Бэкона. Дружбу ждал тра­ гический финал: граф Эссекс был обвинен в измене, и Бэкон, в качестве юрисконсульта королевского двора, поддержал обвинение. Граф, бывший фаворит королевы, приговорен к смерти и казнен.

Тем временем в 1603 г. на трон взошел Яков I — филантроп и интеллектуал. При Якове I Бэкон стал быстро подниматься по политической лестнице: генеральный адвокат в 1607 г., главный прокурор Королевского двора в 1613 г., лорд-хранитель печати в

1617 г., лорд-канцлер в 1618 г. В том же году Бэкон получает от короля титул барона Веруламского, а три года спустя — виконта Сент-Албанского. Несмотря на плотную занятость и активную политическую деятельность, Бэкон не оставлял и занятий наукой: в 1620 г. он опубликовал свой наиболее известный труд “Новый Органон”, который, по замыслу автора, должен был заменить "Органон” Аристотеля. Работа рассматривалась как вторая часть обширного энциклопедического проекта “великого восстановления наук”. В 1620 г. опубликованы также помимо “Нового Органона}> введение и общий план этого проекта.

Однако в 1621 г. карьера Бэкона неожиданно прервалась, а репу­ тация безнадежно скомпрометирована: весной этого года Бэкон обвинен в коррупции палатой лордов. Одна из конфликтующих сторон подкупила его перед вынесением решения. “Высокий Суд...

постановил: 1) лорд-виконт Сент-Албанский, лорд-канцлер Англии, должен уплатить в качестве наказания штраф в размере 40 тысяч стерлингов; 2) он должен быть заключен в Тауэр на срок, угодный королю; 3) ему навсегда запрещено заниматься любой государствен­ ной деятельностью; 4) он навсегда лишается места в Парламенте, и ему запрещено приближаться ко Двору”. Несмотря на строгость решения, тюремное заключение в Тауэре продлилось всего несколь­ ко дней, штраф также прощен королем. Бэкон смог продолжить свои занятия наукой, но с карьерой было навсегда покончено. Он умер 9 апреля 1626 г., в день святой Пасхи.

2. СОЧИНЕНИЯ БЭКОНА И ИХ ЗНАЧЕНИЕ

Первым сочинением Бэкона стали “Опыты ”. Впервые опублико­ ванные в 1597 г., они представляют собой анализ политической и общественной жизни. Сочинение стало классикой английской ли­ тературы. Оно переведено на латинский язык под названием “Ис­ тинные беседы, или Суть вещей ”. В 1603 г. появляется работа “Вве­ дение к истолкованию природы ”. 1603 г. — это год восшествия на престол Якова 1, и Бэкон в сочинении дает наблюдения автобиогра­ фического характера: “Касаемо меня, я понял, что более всего пригоден для изучения истины, поскольку мой ум достаточно дея­ телен, чтобы обнаружить сходства в вещах (что очень важно) и достаточно крепок, чтобы обнаружить мельчайшие расхождения между ними. Поскольку мной овладело желание доискаться до истины, я обладаю терпением в случае сомнений, испытываю страсть к размыш­ лениям, благоразумен в выводах, способен изменить мнение, страстен

при упорядочении наблюдений. Я не являюсь ярым приверженцем новшеств или обожателем старины и ненавижу обман в любой форме. По этим причинам я счел, что моц природные данные близки и созвучны правде”. И далее. “Все, что направлено на установление интеллектуального общения и на раскрепощение умов, должно распространиться в массах, переходя та уст в уста. <...> Свободный от любой формы обмана, я ясно вижу, что формула истолкования будет успешнее и надежнее, если этим станут заниматься специально отобранные люди. Ведь я привожу в движение ту реальность, кото­ рую другие будут проверять опытным путем. <...> Мне достаточно сознания хорошо выполненной работы, на которую не могла бы повлиять и сама судьба”.

“Введение к истолкованию природа” относится к 1603 г. Годом раньше Бэкон написал “Temporis Partus Masculus” ( “Мужественное дитя в р е м е н и — полемическое сочинение, направленное против философов: античных (Платона, Аристотеля, Галена, Цицерона), средневековых (Фомы Аквинского, Скота) и философов Возрож­ дения (Кардано, Парацельса). По мнению Бэкона, все они несут моральную вину за недостаток почтения к природе — творению Создателя — и отсутствие необходимой осторожности и терпения. Философия прошлого бесплодна и многословна. Критика тради­ ционной культуры неоднократно повторится в последующих трудах Бэкона, среди которых “Valerius Terminus” (1603), “Обдуманное и увиденное” (1607—1609), “Опровержение философий” (1608), “Опи­ сание интеллектуального мира” (1612). В 1605 г. в сочинении “Успехи и развитие знания божественного и человеческого ” Бэкон анализирует причины упадка наук; план научной энциклопедии, в которой науки соотносятся с тремя способностями человеческого разума: история базируется на памяти, поэзия — на воображении, наука — на рассуждении. В 1607 г. появляется “Обдуманное и увиденное”; в 1609 г. Бэкон отдает в печать “О мудрости древних”, где, интерпретируя некоторые мифы античности, представляет ученой публике доктрину новой философии.

По-видимому, в 1608 г. Бэкон начинает работу над ‘Новым Органоном” (опубликован в 1620 г.). “Великое восстановление наук”, так и не реализованный проект, состоял из этапов: 1). Раз­ деление наук; 2). Новый Органон, или Указания для толкования природы; 3). Явления мира, или Естественная и эксперименталь­ ная история для основания философии; 4). Лестница разума; 5). Предвестия второй философии; 6). Вторая философия, или Дей­ ственная наука. Бэкон рассматривал “Новый Органон” как вторую часть этого труда, а “О достоинстве и приумножении наук” (1623) — как первую. “Novum Organum” — расширенная латинская версия английского варианта под тем же названием. Третья часть “Вое-

становления” представлена работой ЛЕстественная и эксперимен­ тальная история для основания философии, или Явления Вселен­ ной ”, опубликованной в 1622 и 1623 гг.: ЛИстория ветров” и иИстория жизни и смерти ”. В 1624 г. Бэкон пересматривает текст “Новой Атлантиды”; он “мечтает о таком устройстве общества, при котором безграничное расположение и щедрая заинтересован­ ность в сочетании с новыми методами научного исследования и экспериментирования во всех отраслях науки приведут к такому процветанию и благосостоянию, что любая болезнь станет изле­ чимой, любое человеческое желание будет удовлетворено”.

В первом описании истории Королевского общества, принад­ лежащем епископу Рочестера Томасу Спрату, читаем: “Я упомяну только великого человека, который имел ясное видение всех возможностей, открываемых этим новым учреждением: я имею в виду лорда Бэкона. В его книгах повсюду рассыпаны убедительные аргументы в защиту экспериментальной философии и наилучшие указания, как ее развивать: он изложил их с таким искусством...

что никакое другое сочинение не годилось бы для того, чтобы стать введением к истории Королевского общества”. Несомненно, комментирует Бенджамин Фаррингтон, “Королевское общество является наиболее крупным памятником Фрэнсису Бэкону”. И если “Новая Атлантида” служит прообразом будущих научных сообществ, то энциклопедический проект “Великого восстановления наук”вдохновил Дидро и Д’Аламбера к созданию “Энциклопедии”

вэпоху Просвещения.

СБэконом в истории Запада возникает “новая интеллектуальная атмосфера”. Он исследовал функцию науки в жизни и истории человечества; сформулировал этику научного исследования вопреки менталитету магического типа, еще широко распространенному; попытался сформулировать теоретические основы новой техники; заложил фундамент современной энциклопедии наук, которая ста­ нет одним из наиболее важных деяний европейской философии. Борьба с “идолами’’, отделение мирского знания от религиозной

догмы, Идентификация метафизики с “генерализированной физи­ кой”, обобщающей данные естественной истории, атомистический материализм, полемика против слепого эмпиризма магов и алхими­ ков, сотрудничество в научном исследовании, идентификация исти­ ны с поисками лучших условий для человека, ответственность научного исследования — таков вклад Бэкона, хотя он и “писал о философии как лорд-канцлер” (по известному замечанию Гарвея). И все же “он по Драву занимает выдающееся место не только в

истории философий, но и в истории развития научного знания” (Паоло Росси).

3. ПОЧЕМУ БЭКОН КРИТИКУЕТ ИДЕАЛ ЗНАНИЯ МАГОВ И АЛХИМИКОВ

Бэкон — человек своего времени: именно традицией навеяна мысль о том, что знание хотя и связано с опытом, тем не менее является знанием форм, т. е. сущностей, а не функций количествен­ ных законов. Из философии Возрождения он впитал идеи, что все тела способны к восприятию; что между всем сущим есть универ­ сальная связь, которая проявляется как сила притяжения и отталки­ вания; что силой воображения, например, можно остановить про­ цесс ферментации пива. Таким образом, витализм Возрождения присутствует в философии Бэкона, равно как и элементы алхимии. Так, например, в “Новом Органоне”и в “Истории жизни и смерти”

можно прочесть, что в телах присутствует некий дух, или corpus pneumaticum, который препятствует дегенеративному процессу.

С магической традицией, как она сложилась в эпоху Возрожде­ ния, связаны главные идеи бэконовской концепции: 1) идеал науки как силы, призванной изменить природу и человека; 2) характерис­ тика человека как слуги и интерпретатора природы вместо опреде­ ления человека как разумного животного. В контексте философской мысли Бэкона эти два тезиса (знание как сила и наука как служанка природы) приобретают новое значение. Механические искусства — по Бэкону — прогрессируют, будучи результатом труда поколений ученых, работающих в тесном сотрудничестве. Истина — “дочь времени”, а не “дочь авторитета”. “Методы и действия механических искусств, их прогрессивный и коллективный характер питают новую модель культуры” (Паоло Росси). Сотрудничество ученых требует новых общественных институтов (университеты, лаборатории, науч­ ные общества и т. д.), созданию которых должна активно содейст­ вовать политическая власть, если она заинтересована в благосостоя­ нии граждан и смотрит в будущее. Магия ищет тайные причины, но истинное знание природных явлений доступно изучению опытным путем. Магия — удел посвященных, истинное знание открыто все­ общему контролю и сотрудничеству. Магия в руках отдельной лич­ ности — инструмент господства над другими людьми; истинное знание приносит пользу людям; знание магов и алхимиков его обладатели держат в секрете; истинное знание, наоборот, носит общественный характер и должно быть изложено ясным языком; магия разрушает опыт, истинное знание — результат точных экспе­ риментов.

В свете всего сказанного становятся понятными нападки Бэкона на магов и алхимиков. Так, например, в работе “Temporis Partus

Masculus” Бэкон осуждает Парацельса за то, что тот порождает не столько ложь, сколько чудовищ: “О каком сходстве между произ­ водными твоих элементов, о каких соответствиях, каких параллелиз­ мах ты мечтаешь, о фанатичный копиист призраков?. <...> Вот перечень твоих самых тяжких проступков ты, смешивая дела боже­ ственные и природные, священное и мирское, ересь и сказки, осквернил, о нечестивый обманщик, как человеческие, так и боже­ ственные истины. Ты не только, как софисты, затемнил свет при­ роды (чье святое имя твой нечистый рот произносит многократно), но ты совсем задул его. Они пренебрегали опытом, ты его предал”. Но почему Парацелъс предал опыт? Потому, отвечает Бэкон, что Парацельс подогнал явления под заранее сформулированное объяс­ нение: “Вместо изучения движений ты искал изменений сущностей и, таким образом, пытался замутить истоки знания и оголить ум людей. К трудностям и неясностям опытов, перед которыми спасо­ вали софисты и эмпирики, ты добавил новые странные препятствия. И потому неверно, что ты руководствовался опытом! Ты увеличил ненасытность магов”. Об алхимиках Бэкон пишет: “Они находят общий язык между собой во взаимном обмане и хвастовстве, и если случайно они оказываются на пути опыта и, таким образом, находят что-нибудь полезное, это происходит по чистой случайности, а не благодаря методике, которой они следуют”. Конечно, не все алхимики одинаковы, среди них “есть полезные люди, не углубляясь слишком в теории, они попытались расширить область открытий посредством тонкостей механики; к таким относится Роджер Бэкон.” Одно лишь зло исходит от “проклятого типа людей, которые требуют отовсюду одобрения их теориям и рыскают, выклянчивая поддержку, раздавая ложные обещания” Таково, по мнению Бэкона, большинство из алхимиков.

4. ПОЧЕМУ БЭКОН КРИТИКУЕТ ТРАДИЦИОННУЮ ФИЛОСОФИЮ

Ради общественно контролируемого знания, развиваемого на базе опыта и сотрудничества ученых, имея в перспективе изменение мира для всеобщего благосостояния, Бэкон решительно порывает с ма­ гией. Истинное знание, в отличие от магического, не принадлежит частным лицам, у него нет покрова тайны; будучи общественным по характеру, оно излагается ясным общедоступным языком. Пора заменить ‘‘философию слов” “философией дела”, отдавая себе отчет в том, что функция знания иная, нежели та, которую ему приписы­

вает традиция; следовательно, речь идет не о защите одного фило­ софа от другого, а о том, чтобы отказаться от ветхой традиции в целом, покончить с “философствующими недоучками, набитыми сказками... разрушителями духа и фальсификаторами... продажной толпой профессоров”. То, в чем Бэкон обвиняет философов антич­ ности (Платона, Аристотеля, Галена, Цицерона, Сенеку, Плутарха), средневековья и Возрождения (Фому Аквинского, Дунса Скота, Рамо, Кардано, Парацельса, Телезио), — не серия ошибок теорети­ ческого характера. Все эти философские теории могут быть в опре­ деленном смысле сопоставлены, все они одинаково заслуживают обвинения и с необходимостью должны разделить одинаковую судь­ бу. Вина их заключается в том, что “уважительному отношению к реальности, пониманию пределов возможного... философская тра­ диция противопоставила «хитрость ума и неясность слов», или «фальсифицированную религию» или «народные наблюдения и тео­ ретическую ложь, основанную на пресловутых экспериментах». Все эти перерождения происходят от греха гордыни разума, сделавшего философию абсолютно бесплодной в смысле дел и превратившего в инструмент превосходства на диспутах” (Паоло Росси).

Почти вся традиционная культура вращается вокруг немногих имен — Аристотеля, Платона, Гиппократа, Галена, Евклида и Пто­ лемея. “Итак, вы видите, — пишет Бэкон в работе «Опровержение философит, — что ваши богатства принадлежат немногим и что надежды и удачи всех людей скрыты, может быть, в шести умах. <...> Бог дал вам крепкие и прочные чувства не для того, чтобы вы изучали сочинения немногих, но для постижения неба и земли — творений Бога”. Аристотель, “обративший в рабство столько умов и свободных душ, никогда ничем не был полезен человечеству”. Государственные мужи и теологи наполняют свои сочинения и речи идеями, которые они почерпнули из того же источника. Но это еще не все: слова, идеи, предписания этой философии оказались такими всеохватыва­ ющими, что “в тот самый момент, как вы обретаете способность говорить, оказываетесь неизбежно захлестнутыми волной, которую я бы назвал кабалой ошибок. И эти ошибки стали общеупотреби­ тельными не по соглашению немногих, но прямо-таки освящены академическими учреждениями, коллегиями, различными (мона­ шескими) орденами и даже правительствами”. Для Бэкона филосо­ фия древних греков — детская философия: “Греки были вечными детьми не только в том, что касается истории или знания о прошлом, но особенно в изучении природы. Разве не отдает детством филосо­ фия, которая может только болтать и ссориться, но не умеет произ­ водить? Время, когда она родилась, было временем сказаний, с бедной историей, скудные сведения для которой черпались в основ­ ном Из описаний путешественников... ей недоставало достоинства и