ELztFUITkX

сти, сельского хозяйства, образования, науки, медицины и, конечно, уничтожение традиционной культуры.

Традиционное общество обладает одной особенностью: оно имеет историческую память, объясняющую «зачем?» и «почему?» индивиды регулярно воспроизводят именно такое, а не какое-то другое поведение в обществе. Историчность воспроизводимого индивидами социокультурного пространства создает глубину в понимании существования общества и индивида. Если воспроизводимое социокультурное пространство не имеет своей глубины, т.е. социокультурное пространство не воспроизводится на основе традиции, а создается здесь и сейчас, то не существует общих правил воспроизводства, что ведет к конфликтам между разными социальными группами. Каждая из таких групп воспроизводит свое поведение на основе собственных ценностей, что и приводит к конфликтам. Подобные конфликты часто встречаются среди подростков, имеющих свои ценности, отличных от ценностей других групп. В подростковой среде зачастую побеждают не более справедливые ценности, а ценности, подкрепленные физической силой. Традиционные ценности объединяют между собой разные поколения в обществе. «Срок давности» не является определяющей чертой традиции и ее более распространенного собрата – обычая. Отличительные характеристики традиции – это ритуальность и повторяемость. Традиции неизменно являются принадлежностью группы, сообщества, коллектива [1, с. 58]. Если традиции быстро меняются под воздействием политической власти, то это приводит к тому, что разные поколения в обществе придерживаются различных, зачастую противоречащих друг другу традиций. Это ведет не только к размыванию традиции, но, что самое главное, – к непониманию поколениями друг друга, т.к. у них формируются различные базовые представления и толкования одного и того же. Подобное произошло в России в 90-е годы ХХ века, когда советские ценности, разделяемые несколькими поколениями людей, были во многом несправедливо превращены в некие анти-ценности и подверглись жесточайшей идеологической атаке новой либеральной властью. К традиционно существующему конфликту между поколениями добавился ещё и искусственный конфликт между идеологиями: поколения, сформированного на основе советских ценностей, и подрастающего поколения, воспитываемого на новых либеральных ценностях. Политическая трансформация традиционного образа жизни не является ни диалогом между собой разных идеологий, ни параллельным существованием идеологий, а наоборот, – их непримиримой борьбой. Это привело не к победе какой-то идеологии, а к расколу общества на тех, кто поддерживает традиционную идеологию, на тех, кто поддерживает либеральную идеологию и на тех, кто пытается обе эти идеологии объединить в некое целое, т.е. в нечто общее для двух идеологий и одновременно отличное от них. Такое противостояние между собой двух

51

идеологий приводит к тому, что происходит ослабление и трансформация каждой из них, а значит – и ослабление всего государства в целом.

Фридрих Август фон Хайек, теоретик неолиберализма, считает, что либеральное государство «превращается в “моральный” институт не в том смысле, что мораль противопоставлена здесь чему-то аморальному, а просто оно навязывает людям свои суждения по моральным вопросам, могущие быть как моральными, так и в высшей степени аморальными. С этой точки зрения, нацистское, как и всякое коллективистское, государство является моральным, а либеральное – нет» [2, с. 94]. Главная идея либерализма – это не мультикультурализм, а тотальное уничтожение по всему миру традиционных государств с их традиционными ценностями, нормами, правилами, ритуалами, обычаями, верованиями и всем тем, что лежит в основе любой длительное время существующей культуры. Что предлагается взамен? Взамен предлагаются доллар как мировая валюта и универсальные американские ценности, начиная от продукции Голливуда, массовых товаров, гаджетов до продажи вооружений.

Откуда такая нелюбовь у либералов к национальным традиционным ценностям? В современном либеральном капиталистическом обществе товаром является все то, что удовлетворяет некие индивидуальные потребности. Все просто – это бизнес и ничего более. Очевидно, что не все потребности соответствуют существующей в обществе традиционной морали, которая препятствует массовому распространению таких потребностей. Поэтому традиционная мораль может препятствовать внедрению в массовую культуру товаров, которые могут быть «в высшей степени аморальными». Наиболее распространенными новыми либеральными западными ценностями являются: распространение сатанизма, сексуальная распущенность, ничем не обоснованная жестокость, педофилия, регистрация гей-браков с возможностью воспитывать приемных детей, операции по смене пола, навязывание обществу ЛГБТ-сообществ, космополитизм, наркомания и т.д. Эти новые ценности противоречат практически всем традиционным религиозным ценностям и поэтому вызывают непринятие в любом традиционном обществе. Очевидно, что такие новые либеральные ценности как товар приносят многомиллиардные прибыли и эту прибыль никто не хочет упускать.

Современная массовая культура уже давно максимально коммерциализирована и служит для продвижения любых товаров, удовлетворяющих самые низменные наклонности через привлечение к ним внимания посредством масс-медиа. Традиционная мораль в массовой культуре рассматривается как некий средневековый пережиток, навязанный Христианством. Либерализм как раз и призывает к массовой свободе во всем, и с этой целью уничтожается традиционная мораль. Коммерциализированная массовая культура во многом формируется как протест против классической культуры и классических ценностей. Для придания убедительности и глу-

52

бины массовой культуре поощряется создание постмодернистской философии, постмодернистской религии, постмодернистской эстетики, постмодернистской этики и различных постмодернистских искусств. Все то, что ещё 50 лет назад считалось аморальным в традиционной культуре, сейчас превратилось в норму для современной массовой культуры. Происходит деградация традиционных ценностей. Очевидно, что деградации можно противостоять, защищая собственную культуру от навязывания чуждых ей ценностей, отстаивая собственные ценности их регулярным массовым повторением в воспроизводстве. Современные средства связи делают доступной практически любую информацию, а идти по пути её ограничения нет смысла. Необходимо идеологически в границах традиционной культуры воспитывать подрастающие поколения. Главное – это не столько слова, сколько непрерывное регулярное воспроизводство всеми индивидами общества своего традиционного знаково-смыслового социокультурного пространства. Все свое, национальное, должно служить предметом гордости и патриотизма, а не стыда, как считают либералы.

Процессы глобализации на базе либеральной философии не предполагают никакого диалога культур между собой, т.к. миру навязывается одна массовая культура, которая делает широкодоступными для всего мирового потребления товары ведущих мировых корпораций. Глобальная массовая культура стандартизует по всему миру просмотр широкоразрекламированных фильмов, слушание популярной современной музыки, чтение литературы модных авторов, приобретение вещей определенных брендов, следование общим модным тенденциям, употребление одинаковых продуктов по всему миру и т.д. «Рыночное общество желанно постольку, поскольку способствует освобождению от традиций, верований, обязанностей, некоторой социальной принадлежности, но в то же время приводит нас к новой субъективной и отныне всеобщей зависимости от абстрактной логики «экономических» ценностей, которой отныне подчиняется вся «среда обитания» человека» [2 , с. 11]. Как символ нового времени в России в Москве открылся в конце 1990 года первый «Макдональдс» - элемент массовой культуры, подчеркивающий превосходство американских ценностей над тогда ещё советскими. Это время поражает тем, что обычная забегаловка превратилась в некий новый массовый культ американского образа жизни, и чтобы к нему прикоснуться, надо было отстоять многочасовую очередь! В то же время лучшие музеи Москвы были полупустыми, и попасть в них не составляло никакого труда. Потребности физиологические одержали в то время победу над духовными, а западные ценности – над своими, традиционными.

Если Россия легко сдала свои позиции и стала частью глобального мира, то во многих странах мира идут бурные протесты против глобализации. Стирание различий между странами и народами превращает каждого индивида в гражданина мира, но с полным отсутствием собственной исто-

53

рической памяти и самоидентификации со страной, нацией, верованиями и традиционной культурой. Такой человек превращается в послушного исполнителя, готового непрерывно работать ради получения удовольствий, интересующегося только своим настоящим существованием. Очевидно, что победа глобализма закончится полным уничтожением существующей истории, т.к. она не будет уже представлять никакого интереса, наоборот – изучение ушедшего прошлого может вызвать протест против существующего настоящего. Либеральная идея, что человек должен быть свободен от всего, в том числе и от своего прошлого, является инструментом формирования нового мирового порядка и превращения человека в безликую трудовую массу по производству и потреблению материальных благ. Этим идеям и противостоят по всему миру различные антиглобалистские движения. Многие страны на законодательном уровне поддерживают свои национальные ценности и ограничивают доступ чужих.

В современной мировой цивилизации существуют два противостоящих друг другу процесса: глобализация с распространением либеральных ценностей, направленных на уничтожение традиционной культуры, и – противоположный процесс – укрепление национального суверенитета, направленное на воспроизводство и укрепление традиционных ценностей. Традиционная культура противостоит массовой глобальной либеральной культуре, в которой ценностью может стать все, что угодно, лишь бы давало, как товар, прибыль. Традиционные ценности вбирают в себя историческую память, определяют самоидентификацию народа, его нравственные устои и особенности. Диалог между традиционными культурами приобретает особую ценность и служит для взаимного обогащения достижениями других культур, а не для их подавления в угоду какой-то одной.

Литература

1.Гидденс Э. Ускользающий мир: как глобализация меняет нашу жизнь. М.: Издательство «Весь Мир», 2004. - 120 с.

2.Лаваль К. Эссе о происхождении неолиберализма. М.: Новое литературное обозрение, 2010. - 432 с.

3.Хайек Фридрих Август фон Дорога к рабству. М.: Новое издатель-

ство, 2005. - 264 с.

4.Фукуяма Ф. Конец истории и последний человек. Пер. с англ. МБ. Левина. - M.: OOO «Издательство ACT: ЗАО НПП «Ермак», 2004. – 588.

54

УДК 308

ББК 87.216

В. Р. Цылев

ФГБОУ ВО «Мурманский арктический государственный университет» г. Мурманск, Россия

НЕКОНТРОЛИРУЕМОЕ ДЕЙСТВИЕ КАК ЗНАК КОММУНИКАТИВНОГО ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ ПРИРОДЫ С ЧЕЛОВЕКОМ

Аннотация. В статье рассмотрены ситуации, в которых человек выполняет действия, не контролируемые сознанием, и предложена интерпретация этих действий как проявления внешней рациональности (воли), детерминирующей поведение человека. В качестве субъекта такой рациональности выступает Тундровая природа, провоцирующая неконтролируемые действия человека, которые можно рассматривать как знаки коммуникативного взаимодействия.

Ключевые слова: социальное взаимодействие, человек и природа, иррационализм, неконтролируемое действие, виртуалистика, онтологический поворот.

V. R. Tsylev

Murmansk Arctic State University

Murmansk, Russia

ACTION, NOT CONTROLLED BY CONSCIOUSNESS, AS A SIGN OF COMMUNICATIVE INTERACTION OF NATURE WITH HUMAN

Abstract. The article is devoted to the description of situations in which a person performs actions without conscious control. These actions are interpreted as a manifestation of external rationality (will), which determines human behavior. Tundra nature appears as a subject of such rationality. It provokes uncontrolled human actions, which can be seen as signs of communicative interaction.

Key words: social interaction, human and nature, irrationalism, uncontrolled action, virtualistics, ontological turn.

Несмотря на несомненные достижения рационализма, которые находят свое воплощение в развитии науки и техники и, соответственно, в повышении уровня жизни человека, в философском мировоззрении, начиная с XIX века, успешно отстаивает свои позиции и философия иррационализ-

55

ма. Это связано с тем, что далеко не все феномены жизни человека находят рациональное объяснение. Прежде всего, это различные душевные переживания и инстинкты, обусловливающие иррациональное поведение человека, а также нерациональные формы познания: интуиция, озарение и другие способы творческой деятельности. То есть, с позиции иррационализма, человек оказывается подвластным не только своему сознанию, но и чемуто иному, зачастую имеющему трансцендентальный характер и выходящему за пределы его индивидуальности. В философии жизни это некие мировые жизненные силы, такие как мировая воля (Шопенгауэр) или воля к власти (Ницше). В экзистенциализме это глубинные слои души человека, проявляющие себя, прежде всего, в пограничных ситуациях, и определяющие его жизненные выборы (С. Кьеркегор, Ж.П. Сартр, М. Хайдеггер и др). В психоаналитической философии важным фактором, определяющим поведение человека, оказывается индивидуальное или коллективное бессознательное (З. Фрейд, К.Г. Юнг и др). Возможность влияния на поведение человека посредством внешнего воздействия на его волю допускается и в религиозной философии. Так, в русской религиозной философии Серебряного века человек считается подверженным воздействию божественной воли и мистических сил зла (Вл. Соловьев, Н.А. Бердяев, С.Н. Булгаков, С.Л. Франк, Н.О. Лосский и др.).

Все перечисленные философские системы допускают наличие в поведении человека таких элементов, которые не санкционированы его сознанием. Изучение иррациональных элементов поведения человека в наше время становится особенно актуальным в связи с развитием информационных технологий и повышением опасности выполнения ошибочных действий операторами различной техники. А иррациональные действия трактуются обычно именно как ошибочные. Такие действия, как правило, выходят за рамки контроля сознания и выполняются под влиянием какихто других факторов. Изучением причин совершения оператором ошибочных действий занимается исследовательская группа виртуалистики Института философии Российской академии наук. Согласно теории виртуалистики, разработанной исследователями группы, человек в сложных условиях выполнения деятельности попадает в виртуальную реальность (виртуал), в которой меняется характер функционирования сознания. И человек при выполнении деятельности использует способы ориентировки, выходящие за пределы контроля сознания. Эта виртуальная реальность может помочь человеку успешно выполнить стоящие перед ним задачи (тогда она называется гратуал) или, наоборот, помешать их выполнению и

привести к появлению ошибочных действий (тогда она называется ингратуал).1

1 Носов Н.А. Виртуальная психология. — М.; «Аграф», 2000. С. 54-55.

56

Для гратуала характерно легкое и приятное ощущение своего тела, переживание окружающего пространства как привлекательного, расширяется сфера деятельности человека: он легко схватывает и перерабатывает весь необходимый объем информации, ощущает предельную ясность сознания, обостренное чувство прогнозирования. И в целом возможности человека возрастают: появляется чувство своего могущества и ощущение окрыленности и способности преодоления всех препятствий. При этом деятельность совершается без дополнительных волевых усилий со стороны человека, как бы «сама собой».1

Для ингратуала, наоборот, характерно ощущение своего тела как чужого и неподвластного: тело «не слушается» человека, а пространство, в котором он действует, становится вязким, тяжелым и переживается как непривлекательное. Сжимается сфера деятельности: информация схватывается и перерабатывается с трудом, мышление становится вязким, внимание – рассеянным. У человека появляется чувство собственного бессилия, ощущение подавленности, и, в целом, деятельность совершается с большим трудом, с помощью напряжения всех волевых усилий, деятельность «не идет» и как бы «сопротивляется».2

Не вдаваясь в обсуждение положений теории виртуалистики и ее объяснительных моделей, зафиксируем только тот факт, что участники данной исследовательской группы собрали большой объем фактического материала, описывающего ситуации, в которых человек в каких-то особых состояниях выполнял действия, не контролируемые со стороны его сознания. И далее в статье такие действия будут называться неконтролируемыми. Т.е. неконтролируемыми являются такие действия, которые выполняются без сознательного намерения человека, и выполнение которых не контролируется его сознанием. Поэтому данное действие не остается в памяти человека как выполненное, он считает, что такое действие не осуществлял. Подобное действие явно является иррациональным со стороны человека, т.к. не укладывается в логику рационально выполняемой им деятельности. И эта иррациональность открывает возможность различной интерпретации данных действий.

Состояния человека, приводящие к выполнению неконтролируемых действий, автор наблюдал при проведении исследований в тундре Коль-

1Носов Н.А. Указ. соч. С. 58-59.

2Там же.

57

ского полуострова. Так, водитель вездехода в своем интервью утверждал, что поездка на вездеходе по тундре может складываться по-разному.1 Бывает, что в дороге не возникает серьезных проблем: вездеход удачно проезжает по сложным местам, поломок практически не случается, и в результате достаточно быстро можно добраться до нужного места. А бывает наоборот: дорога проходит очень сложно: вездеход проваливается в болото, наезжает на опасные камни, и в результате у него слетают гусеницы, ломаются траки, лопаются торсионы и возникают самые разные другие неожиданные поломки. Про такие случаи водитель вездехода говорит, что «тундра не пускает вездеход», и поэтому лучше остановиться и переждать какое-то время, пока ситуация изменится. Именно по этой причине водители вездеходов соблюдают разные приметы при выезде в тундру, рассматривая их как знаки, разрешающие или запрещающие выезд.

Казалось бы, как тундра может влиять на вездеход, на поломки техники, но, наверное, все же опосредованно может и очень существенно. Поломки вездехода в тундре возникают не просто так, а при неожиданном возникновении сложных дорожных условий. В тундре много болот и скрытых под мхом камней, которые опасны для вездехода. Водитель вездехода едет в большом напряжении и постоянно выбирает дорогу. И если тундра «закрывает дорогу», то значит это водитель постоянно делает ошибочные выборы пути: вездеход налетает на камни и вязнет в болотах. В результате и случаются все поломки, а дорога превращается в сплошные остановки и ремонты. И тогда встает вопрос: что является действительной причиной правильного или неправильного выбора дороги водителем: его субъективные состояния или какие-то внешние факторы, обобщенные в понятии «тундра»?

Теория виртуалистики на этот вопрос дает однозначный ответ. Согласно ей, человек при попадании в сложные условия выполнения деятельности, оказывается в виртуальной реальности, которую он создает сам и в которой использует способы ориентировки без контроля сознания. Эта виртуальная реальность может помочь человеку успешно выполнить стоящие перед ним задачи (это гратуал), или наоборот, помешать ему их выполнению и привести к появлению ошибочных действий (это ингратуал).

Дополняя теорию виртуалистики опытом наблюдения неконтролируемых действий в условиях тундры, можно отметить, что сложные усло-

1 Интервью у водителя вездехода бралось в рамках исследовательского проекта № 17- 13-51601 по теме «Человек и тундровая природа Крайнего Севера: социальные практики взаимодействия (на примере Кольского Севера)», поддержанного Правительством Мурманской области и РФФИ в 2017 году по результатам совместного регионального конкурса «Русский Север: история, современность, перспективы».

58

вия выполнения деятельности обычно определяются дефицитом времени и/или информации, в результате чего человек теряет возможность сознательного контроля выполняемых действий, и именно тогда он попадает в виртуальную реальность. Другими словами, попадание в виртуальную реальность происходит, когда «ситуация выходит из-под контроля». Водитель вездехода как раз находится в такой ситуации: он имеет дефицит информации и не знает, где лучше проехать, и поэтому не может сознательно контролировать свои действия. В результате, в понятиях теории виртуалистики, он попадает в виртуальную реальность. И если это оказывается гратуал, то он правильно выбирает дорогу и не наезжает на опасные камни, поэтому вездеход не ломается. Если же он попадает в ингратуал, то постоянно совершает ошибочные действия: наезжает на опасные камни, в результате чего происходят разные поломки.

В то же время ситуации, возникающие с водителем вездехода, показывают, что при использовании конструкта «виртуальной реальности» для их объяснения возникают серьезные проблемы. Дело в том, что в виртуальной реальности, которую создает сам водитель, не может быть знания того, где в тундре под кочками находятся опасные для вездехода камни, так как он этого в принципе не может знать. Это какое-то внешнее знание, которое водитель интуитивно получает или не получает. Этого знания нет даже и в накопленном научном багаже человечества (в «коллективном сознании»), оно есть только у Природы, у «Тундры». Вот и получается, что язык водителя вездехода (и оленеводов), в котором «тундра пускает» или «тундра не пускает», в большей степени содержит адекватные ситуации факторы, которые могут на него влиять. Эти факторы отражают действия каких-то сил, которые могут идти только от внешнего источника, и в первом, самом общем, приближении их можно назвать Природой (или Тундровой природой, Тундрой). Философское понимание иррациональности как раз предполагает возможность проявления внешней воли (природы, мира, Бога и т.п.) через волю человека, поэтому оно хорошо подходит для объяснения возникающих в тундре ситуаций. В этом случае действия человека, которые не контролируются его сознанием и, с позиции логики его поведения, представляются как иррациональные, могут являться проявлением иной, «внешней» рациональности, в рассматриваемом случае – воли Тундровой природы.

Неконтролируемые действия, предположительно детерминируемые Природой, можно рассматривать как некие коммуникативные знаки, с помощью которых она пытается передать человеку какую-то информацию. Именно так понимают подобные элементы поведения человека представители многих коренных племен и народностей, проживающих в условиях дикой природы. Но такие знаки обычно выходят за рамки научного исследования, что возможно связано с укоренившейся традицией понимания

59

природы только как объекта приложения активности человека, а не как субъекта.

В настоящее время в современном обществе наблюдаются явно выраженные тенденции изменения отношения к природе: на смену установке, связанной с отношением к ней как к объекту и ресурсу удовлетворения человеческих потребностей, приходит стремление к гармонии с природой. Решение этой задачи становится возможным в рамках модели субъектсубъектных отношений человека и природы, в границах которой природа рассматривается уже как равноправный партнер диалогового взаимодействия. Данный подход в полной мере проявляет себя в онтологическом повороте в антропологии и социологии, однако представляемые в работах его сторонников теоретические модели описывают социальное взаимодействие человека, в основном, только с животными, которые выступают его субъектами. В качестве примера можно привести книгу Э. Кона «Как думают леса: К антропологии за пределами человека» 1 и монографию И.А. Шмерлиной, в которой она приводит многочисленные факты эмпирических наблюдений за жизнью животных, подтверждающие наличие у них сложно организованного социального поведения.2

В то же время, встречающиеся взаимодействия человека с той частью природы, которая традиционно не считается субъектной (растения, озера, элементы ландшафта и др. составляющие экосистем) так и остаются за рамками теоретических и особенно эмпирических исследований. Уникальным источником опыта такого взаимодействия до сих пор остается жизнедеятельность коренных племен и народностей, проживающих в условиях дикой природы. Но такой опыт обычно объясняют феноменом мифологического сознания и тем самым укореняют его в особенностях восприятия самого человека, а не в окружающей его природе.

Автор в своих работах уже показывал, что при жизни человека в условиях «дикой» природы возникают ситуации, которые кажутся слишком маловероятными, если их рассматривать как случайные при приписывании способности к сознательной субъектной деятельности только человеку. Но эти ситуации представляются вполне рациональными и логичными, если считать, что они специально созданы какими-то субъектными образова-

1Eduardo Kohn. How Forests Think: Toward an Anthropology beyond the Human. Berkeley: University of California Press, 2013. 288 pp. ISBN 978-0-5202-7611-6.

2Шмерлина И.А. Биологические грани социальности: Очерки о природных предпосылках социального поведения человека. – М.: Книжный дом «ЛИБРОКОМ». 2013. С. 11.

60