JAUhoZSB6N

на промысле. По окончании промысла производится расчёт: из части, причитающейся на долю покрученика, удерживается стоимость забранного, причём как за товар, так и за улов хозяина, конечно, устанавливает цену по своему произволу. В конце концов, в большинстве случаев оказывается, что промышленник не только ничего не получает на руки, а остаётся ещё в долгу у хозяина»1. Такая задолженность часто переходит из года в год и заставляет покрученика снова наниматься к тому же хозяину. Следует, лишь уточнить, что причитающаяся покрученникам треть делилась между ними по паям в соответствии с их функциональными обязанностями.

Эти два определения, одно по существу, другое в расширенном виде, раскрывают систему покрута, как с марксистской точки зрения, показывают классовый характер этой системы, так и демонстрируют черты, с одной стороны, раздаточной системы, а, с другой стороны, долгового пеонажа. На долговом пеонаже мы подробно останавливаться не будем, а на раздаточной системе остановимся.

Как писал один из основателей мир-системного анализа Иммануил Валлерстайн: «Раздаточная система стала признаком начала пролетаризации… При раздаточной системе прямой производитель формально владел средствами производства, но де-факто становился наёмным работником купца-предпринимателя… и присваивал его прибавочную стоимость, хотя и не был в состоянии обеспечить его максимальную эффективность путём прямого надзора на рабочем месте…»2. Так что совершенно справедливо В. И. Ленин называл поморов рабочими, хотя надо было бы назвать их пролетариями.

Раздаточная система в поморской среде – основа долговых обязательств, что вполне очевидно. В нашем случае, мы будем иметь дело, назовём условно, с поморским долговым пеонажем. Элементы долгового пеонажа хорошо отражены в определении А. П. Энгельгардта. Долг переходил из года в год и вырваться из долговой кабалы помору было очень трудно. «Вся система международного долгового пеонажа (задолженности производителей сельскохозяйственной продукции перед торговцами) должна была прийти в упадок, в то время как локальный долговой пеонаж (задолженность крестьян перед землевладельцами) – расширится»3. О расширении пеонажа на Мурмане, в том значении, о котором писал Валлерстайн, нам судить трудно, но вот о закрепление долговой зависимости в жизни отдельных поморов можно говорить, как и жизнеутверждающей силе пая.

В условиях, когда покрученику не принадлежат ни средства производства, ни орудия труда, ни другие сопутствующие и необходимые

1Энгельгардт А. Указ. соч. С. 105.

2Валлерстайн И. Указ. соч. С. 235.

3Там же. С. 202.

91

предметы труда и обихода, за которые ему необходимо рассчитаться, т.е. вернуть часть, а может быть и всю их стоимость владельцу, которую он получил в долг, помор имел свой прибавочный продукт, на который ни как не мог претендовать хозяин-организатор покрута. Более того, владение средством производства – плавсредством, которое необходимо обихаживать, само по себе вело к утечке части энергии – прибавочного продукта, который хозяин пытался восполнить посредством покрута. Но энергией ветра, во время промысла, естественным образом, через использование паруса, распоряжался только помор-покрученик. Эту энергию, прибавочный продукт, давал помору парус, на что указывал в своих исследованиях И. Валлерстайна. В этом заключался поморский парадокс. Парус принадлежит хозяину – организатору покрута, а результат работы этого движителя, в виде прибавочного продукта, поморупокрученику. Подобное сочетание этого экономического фактора с ресурсным и психологическими моментами могло приводить помора к искомому – экономической независимости от богатых купцов и делало его самого хозяином. Результат этот был возможен, правда, не всегда и не часто, но все таки благодаря так сильно критикуемому покруту и его бессмертной мере – паю.

Современный пай продолжает своё существование. Он выжил в годы революции 1917 года, пережил период кооперации и колхозного строительства, функционировал в годы развитого социализма, да и до сих пор российским рыбакам, по крайней мере на северном бассейне, начисление зарплаты идёт с применением паёв, что доказывает его живучесть. Правда, современный пай уже не имеет той экономической силы и потенции, как прежний дореволюционный, и на одном пае «лодейку» для себя не приобрести.

Во всех трёх случаях мы видим трансформацию различных видов мер, которая происходит в процессе социологического локуса метаморфозы. Все эти три меры следует определять как «квазионтологические» измерения, которые однажды возникнув, теперь исчезли, т.е. прекратили своё существование в прежних значениях, т.к. прошли фазу социологического локуса метаморфозы.

Однако, мы можем предложить ещё одну плоскость анализа мер. Вспоминая древнегреческий божественный символ мер и весов – богиню Немизиду, нужно заметить, что она была ещё и покровительницей наказания. Поэтому попытаемся проанализировать меру, как наказание. Иными словами, рассмотрим, что может означать мера, которая в процессе социологического локуса метаморфозы трансформировалась и стала наказанием, как минимум социальным.

Пропорции и архитектоника поморского креста в современном обществе потеряли сотериологический смысл и содержание своих форм. Сельдь, как единица промыслового измерения, мера и причина первой

92

«гастрономической» революции не только укрепила продуктовую корзину русского населения, но и выявила феномен частной собственности на рыболовные угодия. Затем сельдь выступила в роли меры промыслового разнообразия и последнего промыслового ресурса экстенсивного типа во времена второй «гастрономической» революции. Этот последний показатель стал мощным критерием продуктивности добываемых объектов промысла в море и одной из причин революционных преобразований как научно-технологических, технических в рыбной отрасли, так и социальных. Покрут, его экономическая составляющая и мера распределения – пай, претерпел экономико-методологическое преобразование, теперь пай ничего не присваивает, а только перераспределяет. В итоге совокупная потеря формы креста, последний промыслово-производственный ресурс сельди, неприсваивающий характер пая лишили поморов социально-экономической основы своего дальнейшего развития. Поморов в современном мире следует рассматривать в их реликтовых проявлениях, как правило в сфере культуры, как субэтнос русского народа, лишившийся, как минимум, своей экономической платформы. Совокупная трансформация указанных мер, что отражалось в идейно-религиозном противостоянии в поморской среде, национальной и, возможно, расовой нетерпимости, локальнотерриториальном пренебрежении к соседям на фоне единообразия и традиционности ведения хозяйства и торгово-экономической деятельности привели к тяжёлому социальному последствию, к социальноэкономическому наказанию – лишению перспектив дальнейшего развития поморского общества.

Литература

1.Барсов Н. П. Крест Иисуса Христа и его изображения // Наука и бизнес на Мурмане: Научно-практический журнал. Серия «история и право». Т.1 Кресты Русского Севера. 1997. № 2(3). С. 64-70.

2.Бродель Ф. Материальная цивилизация, экономика и капитализм, XV– XVIII вв. Том 3: Время мира / Пер. с фр. Л. Е. Куббеля; вступ. ст. и ред. Ю. Н. Афанасьева. М.: Прогресс, 1992. 680 с.

3.Валлерстайн И. Мир-система Модерна. Том II. Меркантилизм и консолидация европейского мира-экономики, 1600–1750 гг. / Пер. с англ., лит. редакт., комм. Н. Проценко. М.: Русский фонд содействия образованию и науке 2016. 528 с.

4.Данилевский Н. Я. Взгляд на рыболовство в России // Сборник политических и экономических статей. Изд. Н. Страхов. СПб: Типография братьев Пантелеевых, 1890. 676 с.

93

5.Ленин В. И. Развитие капитализма в России // Полное собрание сочинений. Т. 3 М.: Политиздат, 1971. 791 с.

6.Труды Северной комиссии 1897–1898 гг. СПб: Типография Исидора Гольдберга, 1898. 101 с.

7.Ушаков И. Ф. Кольский Север в досоветское время: Историкокраеведческий словарь. Мурманск: Книжное издательство, 2001. 336 с.

8.Энгельгардт А. П. Русский Север: Путевые записки. М.: ОГИ, 2009. 256 с.

9.Циркунов И. Б. Городское пространство Мурманска и социологический локус метаморфозы // Наука и бизнес на Мурмане: Научнопрактический альманах: 100-летний молодой. 2016. № 2(81). С. 65-87.

10.Циркунов И. Б. Поморские кресты // Наука и бизнес на Мурмане: Научно-практический журнал. Серия «история и право». Т.1: Кресты Русского Севера. 1997. № 2(3). С. 27-41.

94

УДК 397

ББК 63.59

В.Б. Бакула

ФГБОУ ВО «Мурманский арктический государственный университет» Мурманск, Россия

ПРИРОДОСООБРАЗНОСТЬ В ТРАДИЦИОННОЙ КУЛЬТУРЕ СААМОВ

Аннотация. В статье говорится о природосообразности культуры саамов как основном принципе согласованности общих законов развития природы и человека. Своеобразная арктическая культура, суровые природноклиматические условия определили особое сосуществование саамского человека и природы, планетарное мышление и природоохранное поведение. Природосообразность являлась залогом выживания коренного малочисленного народа. Природа была мерой, эталоном красоты человека, упорядочивала реальность, отношения между людьми, входящими в семейно-родственную группу с устойчивыми связями.

Ключевые слова: саамы, арктическая культура, принцип природосообразности.

V.B. Bakula

Murmansk Arctic State University

Murmansk, Russia

THE NATURAL CONFORMITY

IN THE TRADITIONAL CULTURE OF THE SAAMI

Abstract. The article refers to the nature-conformity of the culture of the Sami as the main principle of the coherence of the General laws of development of nature and man. The peculiar Arctic culture, severe natural and climatic conditions determined the special coexistence of the Sami man and nature, planetary thinking and environmental behavior. Naturalness was the key to the survival of the indigenous small people. Nature was the measure, the standard of beauty of the person, ordered reality, the relations between the people entering into family-related group with steady communications.

Key words: sami, Arctic culture, the principle of naturalness.

Идея природосообразности, зародившаяся в античном обществе (Демокрит, Платон, Аристотель), наиболее подробно была разработана в педагогике (Я.А. Коменский, Ж.-Ж. Руссо, И.Г. Песталоцци, Ф.А. Дистервег, К.Д. Ушинский). Сегодня характеристику разных аспектов принципа природосообразности можно встретить в трудах психологов, философов, развивается новое направление – изучение природосообразности как принципа ноосферного образования (Н.В. Маслова, Б.А. Астафьев, И.Н. Шванева

95

и др). Однако саамская культура с этой точки зрения еще не исследовалась, что говорит об актуальности и новизне работы. Цель исследования – рассмотреть принцип природосообразности в культуре саамов, коренных жителей Заполярья. Принцип природосообразности понимается нами как единство природы и человека, согласованность общих законов развития природы и человека, его «ответственность за эволюцию ноосферы и самого себя», «развитие планетарного мышления и воспитание природоохранного поведения»1.

Саамы – народ со своеобразной арктической культурой, которая явилась результатом его проживания с незапамятных времен в арктических условиях Севера. Этнографы давно отмечали, что всему образу жизни саамов в прошлом была свойственна природосообразность. Так, например, саам никогда не брал рыб или птицы больше, чем нужно для нужд семьи. Эта особенность саамского менталитета вызывала со стороны путешественников и исследователей упреки в неразумности жизни коренного народа, причину которой они видели в лености, бесхозяйственности2, «апатичности по природе»3. Некоторые этнографы называли такой образ жизни саамов «растительной формой», которая «берет в нем перевес над жизнью животною и тем более жизнью разумного существа»4. Однако это был взгляд представителей другой культуры, чуждой саамам, не учитывающий того факта, что природосообразность коренного народа идеально соответствовала местным климатическим условиям и была залогом его выживания.

Близость к природе, постоянная зависимость от нее способствовала накоплению эмпирических знаний об окружающем мире, развивала наблюдательность, смекалку, способность ориентироваться в природной среде обитания. Не случайно саамы были превосходными проводниками, а саамские шаманы считались самыми сильными колдунами. Шаманы (нойды) могли повелевать погодой, управлять бурями, и в пределах самой Лапландии славой наиболее могущественных чародеев пользовались именно саамы Кольского полуострова5. «Долгое время держалось мнение, что Лопари имеют власть над ветрами, что они завязывают три волшебных узла и ко-

1 Герт В.А. Целостность со-бытия индивидуальности человека и принцип природосообразности // Педагогическое образование в России. 2014. № 8. С. 38.

2 Рейнеке М.Ф. Описание города Колы, в Российской Лапландии. (Из записок флота Лейтенанта Рейнеке). СПб: Типография Н. Греча, 1830. С.24; Энгельгардт А.П. Русский Север. Путевые записки. СПб: Издание А.С. Суворина 1897. С. 67.

3 Бухаров Д.Н. Поездка по Лапландии осенью 1883 года. СПб: Типография императорской Академии Наук, 1885. С. 89.

4 Елисеев А.В. По белу свету. Очерки и картины из путешествий по трем частям стараго света доктора А.В. Елисеева. СПб: Издание П.П. Сойкина, 1895. С. 77.

5 Волков Н.Н. Российские саамы. Историко-этнографические очерки. Каутокейно, СПб: Саамский Институт, Музей антропологии и этнографии им. Петра Великого (Кунсткамера) Российской академии наук, 1996. С. 72-73.

96

гда развязывают один – подымаются ветры с умеренной силой; когда развязывают второй узел – начинают дуть ветры более сильные, когда развяжут третий – поднимется буря и гроза. Рассказывали также, что лопари могут удержать корабли на ходу, так что никакая сила ветров не может их сдвинуть с места. <…˃ При такой власти над природой и при способности через гадания и через прямые откровения духов знать тайное и предвидеть будущее, нойды, естественно, имели и высокое значение – были национальными пророками»1. Искусство колдовства обыкновенно переходило от отца к сыну, но можно было и научиться ему2, поэтому оно не удивляло лопарей.

Жизнь в природе, зависимость от нее требовала физической закалки, особых навыков, поэтому воспитание детей происходило в согласии с миром природы, в понимании того, что человек является частью ее, частью Вселенной. Дети вовлекались в трудовые процессы взрослых: мальчики рано научались стрелять из лука, не случайно одна из саамских сказок называется «Семилетний стрелок из лука», девочки помогали матери по хозяйству, осваивая вязание, вышивание и шитье одежды. Такие мастерицы славились, при сватовстве выбирали девушку-умелицу, и ее умения ценились больше, чем приданое. Игры детей также были направлены на выработку определенных навыков, они с раннего возраста носили подражательный или соревновательный характер: подражали трудовым действиям, побуждали активность ребенка, развивали в нем физические способности, необходимые для жизни в условиях тундры. Названия игр говорят сами за себя: «Заарканивание оленей», «Олени на лыжах», «Броски на дальность, меткость и стрельба», «Волк и олени», «Метание в летящий мяч» и др.3. Через игру осуществлялось воспитание и приобщение детей к трудовым традициям семьи, поэтому родители относились к ним весьма серьезно – обеспечивали соответствующими предметами: арканом, нартами, мехом, кусочками сукна и т.д.

Образцом, эталоном жизни в пространстве и времени была природа, которая становилась мерой всего для саама. Находясь в тесной взаимосвязи с нею, человек должен был жить по ее законам и образцу. Так, например, семантика народных танцев саамов состоит в подражании природе. Танцы ворона, медведя, оленя могли являться частью ритуального действа на основе почитания тотема.

Морфология саамского музыкального инструментария тесным образом связана с флорой и фауной Лапландии. Основной корпус инструментария составляют кости, рога, копыта, шкура и сухожилия оленя, медвежьи и волчьи клыки и когти, щучьи и лосиные зубы, горло арктической гагары, тетерева и гуся. Колотушку для бубна делали из заячьей лапы, свистковые

1Соловьев Вл. О первобытном язычестве // Северные просторы. 1991. №1. С. 25.

2Харузина В. Лопари. СПб: Типо-лит. М.П. Фроловой, 1902. С. 36, 37.

3Медведева М.Г. Саамские игры = Самь сйр. Мурманск: Ракета, 2011.

97

флейты – из лебединого пера, мембрану бубна обтягивали оленьей кожей, а прикрепляли ее к корпусу сухожилиями1.

Своеобразно песенное творчество саамов. В.И. НемировичДанченко, отмечая однообразие саамских мотивов, объяснял это влиянием окружающей природы. Он оставил ценные замечания о музыкальности песен саамов: «Напев их представляет постоянное повышение и понижение тона на терцию. Лопарская песня чрезвычайно напоминает переливание воды в ручье, тихое журчание потока»2.

Окружающая человека действительность, его совокупность знаний о мире своеобразно запечатлены в саамском орнаменте, в котором отразились все основные силы природы, основные промыслы народа – охота, рыболовство, собирательство. Одежду и обувь из оленьих шкур саамские женщины шили, пользуясь нитками, ссученными из оленьих жил (коньт сунн). Вытянутые из спины и ног оленя жилы сушились, затем расщеплялись пальцами на тонкие волокна, из которых руками сучились любой толщины нити, волокна для них прижимали к щеке3. Для изготовления сумочек саамы и сейчас пользуются шкурой рыбы, выделанной специальным способом.

Особую ценность представляет народный календарь, лексический материал которого позволяет реконструировать картину мира в ее наиболее архаичных аспектах, является важным источником изучения хозяйственного уклада населения. Календарь «выступает как один из способов освоения окружающего мира – структурирования пространства, познания природных явлений, осознания человеком своего места в системе мироустройства»4. Время в дописьменной саамской культуре определялось прежде всего природными ритмами. В календаре отражены наблюдения саамов за периодическими изменениями в природе (погодноклиматическими условиями, состоянием флоры и фауны), последовательность хозяйственных сезонов и смена времен года: месяц оленьего гона – время, когда олени-производители начинают делить важенок5, при этом олени-самцы издают характерные громкие звуки – хоркают; лебединый ме-

сяц; месяц первого олененка; месяц малошерстной шкуры6.

Зависимость от космических природных явлений, прекрасное знание законов природы породило табу, которое было мерой, не давая выйти за

1Соловьев И.В. О семантике звукового мира Лапландии // Голос в культуре. Ритмы и голоса природы в музыке. СПб: Российский институт истории искусств, 2011. С. 39.

2Немирович-Данченко В.И. Страна холода. Виденное и слышанное. СПб: Издание книгопродавца-типографа М.О. Вольфа, 1877. С. 213.

3Волков Н.Н. Указ. соч. С. 46.

4Лушникова А.В. Модель универсума древних календарей (на материале языков разных семей): автореф. дис. … д. филол. наук: 10.02.20. М., 2006.

5Важенка – олениха 3-6 лет, отелившаяся один раз.

6Антонова Александра Андреевна [полевые материалы автора].

98

рамки гармоничного сосуществования человека и природы, помогало оберегать ее. В фольклоре саамов сохранились сведения о табу Мяндаша1: «нельзя шкуры-постели детские ребячьей мочой замочить», связано с правилами охоты на диких оленей: подмоченные детской мочой шкуры оленей приобретают запах, чуждый дикарям, значит, охотник может себя обнаружить. Существовал запрет бить спящего оленя2. В стаде диких оленей нельзя убивать, а только одну важенку на прокорм семье. Нельзя было смотреть в глаза Мяндашу: за это карала судьба. Охотникам на дикого оленя и вообще мужчинам не следовало говорить и даже думать в ночное время о Мяндаше – покровителе лопарей3.

Члены тотемной группы стремились придать себе облик, схожий с тотемом. Так, на древнем тайном празднике священного зачатия – «Имание оленей» праздничному одеянию придавался вид, напоминающий образ оленя, а его участники подражали действиям самцов-хирвасов, «сражаясь» за важенку-женщину4.

Природа была мерой, эталоном красоты человека, что выражалось в пословицах. О заботливой жене, матери говорили: «Хлопочет вокруг них,

как куропаточка», об уставшем человеке – «Идет, как изнуренный олень».

О характерных качествах человека, проявляющихся с детства – «Оленя видно теленком, а человека в люльке». О качествах жены – «Хороший олень виден под грузом, а хорошая жена у люльки».

Это мировосприятие отражают сравнения и метафоры, используемые в современной саамской литературе:

Чтоб росла, как молодой лесок, Чтобы днями у крыльца родного Ручейком звенел твой голосок.

…

будешь, словно резвый олененок, в летней тундре набираться сил

(Воронова О. Все проходит)

И душа твоя распустится, Как подснежники в лесу.

(Воронова О. Над туманной поволокою)

Что была старуха эта И стройна, и хороша!..

1Мяндаш – олень, покровитель лопарей, тотемное животное.

2Чарнолуский В.В. Легенда об олене-человеке. М.: Наука, 1965. С. 134,135.

3Там же. С. 75,79.

4Большакова Н.П. Жизнь, обычаи и мифы Кольских саамов в прошлом и настоящем. Мурманск: Книжное издательство, 2005. С. 405.

99

…Куропаткою порхала, Где кунице не пролезть.

(Воронова О. Веллес-Карнос)

Представление саамов об одинаковом устройстве природы и человека отражает лексема пēссь (букв. гнездо1; 1) береста 2) гнездо2), обнаруженная автором данной статьи в ходе полевых исследований при интервьюировании А.А. Антоновой, носителя саамского языка.

Образ жизни людей и законы природы сливались в единое целое, поэтому отношение к природе и человеку строилось на нравственной ответственности перед собой и миром Природы. Природа упорядочивала реальность, отношения между людьми, входящими в семейно-родственную группу с устойчивыми связями. Так, за каждой семьей было закреплено свое озеро, которым она пользовалась в течение нескольких поколений, поэтому нарушение его экологии было противоестественно и опасно для жизни рода.

Для саамской культуры характерно было воспитание ребенка как части Вселенной и организация жизни по ее законам, нежелание нарушать существующие тенденции развития в окружающем мире. Пожалуй, демонстрацией этого принципа может служить на первый взгляд шуточное детское стихотворение А.А. Атоновой, которое обнаруживает глубинную связь с мифологическим мировоззрением саамов:

Вышла из вежи семейка моя: Молния-мама, Гром-папа и я, Маленький Громик, любимый сынок, – Сели на тучу и на небо – скок!

Папа как грохнет о горы ведром, Я в бубен ударил – вот это был гром! Мама потом позабавила нас – Молнии-стрелы пустила из глаз…

Как мы все вместе до слез хохотали: Шуткой своей мы людей напугали.

Фундаментом принципа природосообразной экономики саамов стали традиционные виды деятельности, связанные с особенностями ландшафта и климата – оленеводство, рыболовство, охота и собирательство, а также переработка и реализация их продукции: выделка шкур, изготовление национальной утвари, инвентаря, меховой одежды, обуви, изготовление и

1Антонова Александра Андреевна.

2Афанасьева Н.Е. Саамско-русский словарь / Н.Е. Афанасьева, Р.Д. Куруч, Е.И. Мечкина и др.; под ред. Р.Д. Куруч. М., 1985. С. 254; Керт Г.М. Словарь саамскорусский и русско-саамский: пособие для уч-ся нач. шк. Л.: Просвещение. Ленинградское отеделение, 1986. С. 72.

100