zgPZZUmeye

УДК 316.334.52

ББК 60.59

Е.Н. Шарова

Мурманский арктический государственный университет г. Мурманск, Россия

МЕХАНИЗМЫ ФОРМИРОВАНИЯ РЕГИОНАЛЬНОЙ ИДЕНТИЧНОСТИ ЖИТЕЛЕЙ МУРМАНСКОЙ ОБЛАСТИ: ПОКАЗАТЕЛИ УКОРЕНЕННОСТИ1

Аннотация. В статье раскрывается вопрос о механизмах формирования региональной идентичности жителей Мурманской области. В основу анализа положены фактические, поведенческие и оценочные показатели укорененности.

Ключевые слова: региональная идентичность, укорененность, миграционные установки.

E.N. Sharova

Murmansk Arctic State University

Murmansk, Russia

THE MECHANISMS SHAPING REGIONAL IDENTITY OF THE INHABITANTS OF THE MURMANSK REGION: INDICATORS OF ROOTEDNESS

Abstract. The article discusses the issue of the mechanisms shaping regional identity of the inhabitants of the Murmansk region. The analysis is based on factual, behavioral and estimated indicators of rootedness.

Key words: regional identity, rootedness, migration attitudes.

В связи с тем, что большая часть жителей региона представляет собой так называемое пришлое население, наиболее активный период заселения которого пришелся на 60–70-е гг., проблематика региональной идентичности раскрывается довольно рельефно через категории конструктивистского подхода. В основе данного подхода лежит идея об активной позиции субъекта – носителя региональной идентичности, проявляющаяся в возможности созидания им данной идентичности, а также ее формирования в ходе взаимодействия со средой, реализующегося в конкретных практиках жизнедеятельности.

Так как именно Север, рассматриваемый через концепт «северность», формирует ядро региональной идентичности мурманчан, то особое

1 Статья подготовлена при финансовой поддержке РФФИ, проект № 17-33-01073 «Трудовая миграция в приграничных регионах России: траектории, масштабы и социальные хронотопы».

111

внимание необходимо уделить отношению жителей Мурманской области к Северу, показателям адаптации к северным условиям (в том числе включенность в специфически северные виды практик).

Вкачестве инструмента, дающего возможность операционально определить и, соответственно, измерить региональную идентичность, было

избрано понятие укорененности, которое означает «встроенность на глубинном уровне [rootedness] и интеграцию индивида в свое сообщество»1. Данное понятие дает возможность преодолеть крайности примордиалистского (объективистского) подхода к анализу региональной идентичности, с точки зрения которого коренной житель территории определяется по месту рождения, что нельзя считать ни достаточным, ни необходимым условием для проявления и формирования региональной идентичности. Как местные по рождению могут не испытывать чувства привязанности к территории, так и приехавшие после рождения могут начать определять новое место жительства как «свое». В этом ключе статус «местного» лишен первоначального примордиального смысла как аскриптивный, предписанный статус, данный индивиду от рождения.

Укорененность, отражая глубинный уровень идентификации со своим сообществом, позволяет обнаружить механизмы формирования региональной идентичности. Основу данного феномена составляет процесс осознания себя в качестве «местного» (по рождению и/или по убеждению), задающий «силу», или интенсивность выраженности, региональной идентичности.

Укорененность характеризует прежде всего само население как субъекта региональной идентичности в совокупности ее эмоциональных, когнитивных и поведенческих компонентов. При этом, на наш взгляд, большее значение приобретают эмоциональный и поведенческий аспект отношения к региону как духовно-практическая связь с местом проживания.

Вкачестве попытки измерения укорененности жителей Кольского Севера в марте-апреле 2016 г. было проведено конкретное социологическое исследование среди населения Мурманской области в возрасте от 14 лет и старше. Сбор данных осуществлялся методом электронного и раздаточного анкетирования. Онлайн вариант применялся для опроса различных групп молодежи, а также для доступа к жителям удаленных муниципальных образований. Использовалась стратифицированная по месту жительства модель выборки, совмещенная с квотами по полу и возрасту (n = 834 чел.).

Исходной предпосылкой анализа укорененности как механизма

формирования региональной идентичности жителей Кольского Севера

1Кнорр-Цетина К., Брюггер У. Рынок как объект привязанности: исследование постсоциальных отношений на финансовых рынках // ЭС. 2005. Т. 6. № 2. С. 29–49.

112

послужила идея о том, что это довольно сложное (комплексное) образование, которое зависит от разнородных факторов и обнаруживает себя в многообразии проявлений.

Висследовании было предложено провести анализ укорененности по следующим группам показателей: 1) фактические (место рождения, длительность проживания в регионе); 2) поведенческие (сложность привыкания к природно-климатическим условиям жизни на Севере, отношение к природным особенностям, активность в специфически местных видах отдыха, миграционные установки); 3) оценочный (оценка региона как малой родины).

Фактические показатели укорененности

Входе анкетирования респондентам было предложено ответить на важный вопрос о том, родились ли они в Мурманской области или приехали в регион после рождения (табл. 1). Большинство опрошенных (67,3%) являются коренными жителями Мурманской области. Однако почти каждый третий (32,7%) приехал сюда после рождения, то есть Мурманск не является для них родиной, в объективистском смысле.

Далее важно было выяснить, в каком поколении живут на Севере респонденты, для которых Мурманск является фактической родиной (табл. 2). Большинство опрошенных оказались коренными мурманчанами в первом поколении (45,9%), во втором – 38,2%. Практически каждый десятый опрошенный (11,8%) проживает на Севере в трех и более поколениях.

Таблица 2

Поколение, в котором коренные мурманчане живут на Севере

Если говорить о тех, кто родился в другом регионе, то особый интерес представляет вопрос о возрасте, в котором опрошенные приехали в Мурманскую область (табл. 3). Так, большинство респондентов (41,7%) приехали еще в детстве, то есть в возрасте от 0 до 10 лет. Почти каждый

113

пятый респондент (19,1%), для которого Мурманск не является родиной, приехал на Север в юношеском возрасте от 11 до 20 лет. В молодом возрасте 21–30 лет переехали сюда около трети опрошенных некоренных жителей (34,1%). Всего 14 респондентов (5,1%) приехали на Север в более зрелом возрасте, одному из них на момент переезда было 70 лет.

Таблица 3

Возраст, в котором респонденты приехали в Мурманскую область

Таким образом, практически треть опрошенных представляет собой так называемое пришлое население, а среди уроженцев Мурманской области относительное большинство проживает в первом поколении (то есть родители этой группы приехали в регион с теми или иными целями), что предопределяет своеобразие региональной идентичности жителей в целом.

Поведенческие показатели укорененности

Если исходить из понимания поведения как совокупности реакций индивида на воздействия (стимулы) внешней среды, то данный блок показателей отражает параметры адаптированности индивида. В частности, предлагается рассмотреть состояние укорененности не только через непосредственные акты и их системы (деятельность, практики), но и посредством анализа так называемых действий-реакций организма в отношении среды. В рамках социологического подхода было принято решение исследовать данную реакцию через субъективную оценку сложностей адаптации к специфическим условиям жизни в регионе и тем самым зафиксировать социальный аспект взаимодействия организма и среды.

Так, поведенческий аспект укорененности отражен в оценке сложностей привыкания приезжих респондентов к природно-климатическим условиям Мурманской области (табл. 4).

Таблица 4

Оценка сложности привыкания к природно-климатическим условиям в регионе

114

Чуть менее трети опрошенных (29,5%) отметили трудности привыкания к новым условиям жизни. При этом относительное большинство респондентов указало на легкость привыкания к условиям (44,3%), а каждый четвертый респондент (26,2%) затруднился ответить на данный вопрос, что косвенно свидетельствует об отсутствии проблематичности в привыкании к условиям жизни в регионе.

Так как именно природные явления образуют ядро региональной идентичности северян, то особый интерес представляет анализ отношения жителей региона к таковым особенностям Севера. Оценки измерялись по 5-балльной шкале: от 1 – «мне очень не нравится, тяжело переношу», до 5 – «мне очень нравится, переношу легко», остальные значение промежуточные (табл. 5). Средний балл оценки всех природных особенностей региона оказался выше среднего уровня – более 2,5 балла. Это значит, что респонденты к представленным явлениям относятся нейтрально или положительно.

По данным можно заметить, что больше всего мурманчанам нравится полярный день, средний балл оценки которого составил 4,06 по 5-балльной шкале. Однако полярная ночь, наоборот, оказалась наиболее суровым испытанием для респондентов (2,61 балла). Явления северного лета и северной зимы оценивались респондентами примерно одинаково – средние баллы составили 3,66 и 3,46 соответственно. Это позволяет нам сделать вывод о том, что лето и зима в Мурманской области переносятся жителями скорее легко, чем тяжело.

Важным проявлением укорененности являются повседневные практики населения, отражающие деятельностный характер региональной идентичности и ее процессуальность в целом. В этой связи респондентам было предложено оценить по 5-балльной шкале, насколько активно они участвуют в следующих видах отдыха в регионе (от 1 – совсем не участвуют до 5 – очень активно участвуют – см. табл. 6).

Самым популярным среди жителей Мурманской области видом активности является сбор ягод и грибов (3,61 балла). Среднюю позицию по популярности заняли такие виды отдыха, как путешествия внутри региона с целью изучения его истории и культуры (2,44 балла), занятия зимними видами спорта (2,34 балла), участие в массовых мероприятиях, посвященных Северу (2,31 балла). Менее популярны – рыбалка и купание в северных водоемах (1,99 и 1,98 балла соответственно).

115

Таблица 6

Оценка активности участия респондентов в видах отдыха в регионе

Пожалуй, самым ярким поведенческим показателем укорененности являются миграционные установки (табл. 7).

Относительное большинство респондентов (37,9%) собирается уехать из региона. Чуть менее трети ответивших (29,2%) хотят остаться жить в области, в том числе 12,0% уверены в своем желании. Каждый третий (32,9%) респондент еще не смог принять решение о том, хочет ли он остаться жить в Мурманской области. В целом, 70,8% опрошенных либо планируют уехать, либо затрудняются ответить определенно, а, следовательно, имеют миграционный потенциал.

Далее тем опрашиваемым, которые не исключают возможность эмиграции, задавался вопрос о планируемом периоде переезда из Мурманской области (табл. 8).

116

Всего получено 544 ответа (65,2% от общего числа опрошенных), при этом на вопрос о планах положительно ответили 316 человек (37,9%). Это еще раз подтверждает гипотезу о том, что эмиграционный потенциал несколько шире, чем это позволил зафиксировать предыдущий вопрос. Большинство респондентов (52,7%) планирует свой отъезд в ближайшие пять лет, в том числе каждый десятый (11,2%) намерен покинуть регион в течение года, 27,6% опрошенных собираются уехать через 3–5 лет.

Дальнейший анализ позволил прояснить сущность укорененности как глубинной духовно-практической связи с регионом. В частности, желание уехать или остаться (проявление местного патриотизма на поведенческом уровне) во многом определяется включенностью жителей в местные практики, а также восприятием специфики северных природных явлений.

Представители с выраженным эмиграционным потенциалом менее активно участвуют практически во всех видах деятельности, обусловленных региональной спецификой (исключение составила только рыбалка). Особенность укорененной группы составляет высокая вовлеченность в занятия зимними видами спорта и путешествия по региону с познавательной целью. Данная группа в целом характеризуется наибольшей активностью практически во всех видах деятельности (кроме участия в массовых мероприятиях, посвященных Северу). Итоговый показатель активности (интегральный по всем видам практик) обратно пропорционален эмиграционному потенциалу.

Что касается отношения к природным особенностям региона, группа, ориентированная на отъезд, сравнительно труднее переносит практически все проявления Заполярного края, особенно полярную ночь (1,88 балла по 5-балльной шкале). Для сравнения, те, кто планирует остаться в регионе, в основном выше среднего оценивают специфику сезонов в Мурманской области.

Оценочные показатели укорененности

Значимым компонентом укорененности является идентификация Кольского Севера в качестве малой родины (табл. 9).

Для большинства опрошенных (78,7%) Мурманская область является родным регионом. Лишь 105 респондентов (12,6%) ответили на данный вопрос отрицательно, также 8,7% опрошенных не смогли определиться с конкретным вариантом ответа.

117

Особый интерес представляла связь объективной (фактической) и субъективной (символической) принадлежности к региону (табл. 10).

Таблица 10

Оценка Мурманской области в качестве «малой родины» в зависимости от места рождения

Так, статистически значимым является преобладание опрошенных, считающих Мурманскую область своей малой родиной, в группе родившихся в регионе (92,7%). При этом обращает на себя внимание тот факт, что практически каждый второй приехавший после рождения, также ассоциирует Кольский Север с родным регионом.

Таким образом, субъективный фактор позволяет расширить представления о маркерах идентификации с региональным сообществом принадлежностью «по духу».

Входе дополнительного анализа была выявлена также связь между данным показателем и миграционными установками. Среди тех, кто не считает Мурманскую область своей «малой родиной», доля ориентированных на эмиграцию заметно выше (75,5%). Интересно, что распределение эмиграционных установок в зависимости от факта рождения в регионе выглядит не столь рельефно: лишь 44,3% приезжих ориентировано на отъезд. Отсюда можно сделать вывод, что укорененность имеет в большей степени духовно-практическую природу, нежели объективно-фактическую.

Вцелом, можно отметить, что население достаточно легко адаптируется к условиям проживания в регионе: об этом свидетельствуют оценки трудностей привыкания к Северу и его природным явлениям. Наибольшую трудность для мурманчан представляет жизнь в условиях полярной ночи, остальные особенности переносятся сравнительно легко, несмотря на субъективно высокую зависимость состояния здоровья от факторов северной среды. При этом нельзя сказать, что жители Мурманской области активно вовлечены в региональные практики: сравнительно большую популярность имеет такое направление, как сбор ягод и грибов, остальные виды деятельности представлены ниже среднего.

Данное обстоятельство имеет решающее значение для понимания механизмов миграционного оттока, отмечаемого официальной статистикой

ирегистрируемого в результате опроса. Большинство респондентов не

118

исключают для себя возможность покинуть регион, тем самым транслируя высокий эмиграционный потенциал. Результаты корреляционного анализа демонстрируют наличие связи между миграционными установками и адаптационно-практическими показателями укорененности. В целом, подтверждается тезис о том, что «истинные» северяне не находятся в конфликте с местной природной средой; они должны быть более адаптированы к ней за счет определенного отношения к явлениям и ресурсам этой среды, интегрироваться на практическом уровне в жизнь регионального сообщества.

Список литературы

1.Головнева Е.В. Региональная идентичность как форма коллективной идентичности и ее структура лабиринт // Журнал социально-гуманитарных исследований. 2013. № 5. 42–50.

2.Кнорр-Цетина К., Брюггер У. Рынок как объект привязанности: исследование постсоциальных отношений на финансовых рынках / сост. и науч. ред. В.В. Радаев; пер. М.С. Добряковой и др. // Экономическая социология. 2005. Т. 6. № 2. С. 29–49.

3.Крылов М. Российская региональная идентичность как фокус социокультурной ситуации (на примере европейской части России). URL: http://www. ruthenia.ru/logos/number/46/11.pdf (дата обращения: 16.02.2017).

4.Разумова И.А. «Мурманчане» или «северяне»? (Параметры социокультурной идентификации жителей Кольского Севера) // Модель мира коренных малочисленных народов Арктического региона: динамика взаимодействия языка и культуры в условиях глобализации и регионализации: материалы Междунар. науч.-практ. семинара (29–31 октября 2012 г.). Мурманск: МГГУ, 2013. С. 70–9.

119

Сведения об авторах

Бурцева А.В. – кандидат педагогических наук, доцент кафедры русской филологии и массовых коммуникаций Мурманского арктического государственного университета, г. Мурманск, Россия

Васильева В.Н. – доктор социологических наук, профессор кафедры философии и социальных наук Мурманского арктического государственного университета, г. Мурманск

Жигунова Г.В. – доктор социологических наук, доцент, профессор кафедры философии и социологии, проректор по научно-исследовательской работе Мурманского арктического государственного университета, г. Мурманск, Россия

Куранов Ю.Ф. – кандидат экономических наук, ведущий научный сотрудник Института экономических проблем им. Г.П. Лузина КНЦ РАН, г. Апатиты, Россия

Морозова А.С. – ведущий специалист отдела административной работы и лицензирования в сфере здравоохранения Министерства здравоохранения Мурманской области, г. Мурманск, Россия

Муллина А.А. – студентка Мурманского арктического государственного университета, г. Мурманск, Россия

Пылаев Р.А. – бакалавр социальной работы, г. Североморск, Россия

Самылов О.В. – доктор философских наук, профессор Петербургского государственного университета путей сообщения Императора Александра I, г. СанктПетербург, Россия

Симоненко Т.И. – кандидат философских наук, доцент Санкт-Петербургского государственного университета, г. Санкт Петербург, Россия

Тевлина В.В. – доктор исторических наук, доцент, доцент Университета Тромсе – Арктический Университет Норвегии; профессор Северного (Арктического) федерального университета им. М.В. Ломоносова, г. Архангельск, Россия

Фишер Н.Е. – корреспондент журнала «Комсомольская правда», г. Мурманск

Халтурина Т.К. – студентка Мурманского арктического государственного университета, г. Мурманск, Россия

Хубер М. – кандидат геологических наук, доцент кафедры геологии и охраны литосферы Университета Марии Кюри-Склодовской, г. Люблин, Польша

Цылев В.Р. – кандидат философских наук, доцент, заведующий кафедрой философии и социальных наук Мурманского арктического государственного университета, г. Мурманск, Россия

Шарова Е.Н. – кандидат социологических наук, доцент кафедры философии и социальных наук Мурманского арктического государственного университета, г. Мурманск, Россия

Яковлева О.А. – кандидат филологических наук Университета Марии КюриСклодовской, г. Люблин, Польша

120