Добавил:

neus500 Опубликованный материал нарушает ваши авторские права? Сообщите нам.

Вуз:

Московский государственный юридический университет им. О.Е. Кутафина

Предмет:

Уголовное право

Файл:

!Учебный год 2024 / Каше.rtf

Скачиваний:

Добавлен:

26.01.2024

Размер:

1.34 Mб

Скачать

☆

<<< < Предыдущая 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 1516 / 1616

§ 2. Тенденции модернизации уголовного законодательства

государств бывшего СССР

Несомненный интерес для теории и практики российского уголовного права представляет иллюстрация тенденций криминализации и декриминализации в уголовных законах некоторых государств бывшего СССР. Прежде всего остановимся на выявлении основных направлений уголовной политики тех стран, в которых не столь давно были приняты новые уголовные законы.

Например, с 1 января 2015 г. в Республике Казахстан действует УК Казахстана. Как и УК РФ, УК Казахстана состоит из двух частей - Общей части и Особенной части. Однако структура построения УК Казахстана отличается от УК РФ. Казахстанский законодатель разграничил Общую часть уголовного закона на разделы, а Особенную часть - на главы (по признакам родового объекта уголовного правонарушения), не прибегая при этом к сквозной нумерации. Кроме того, в современном УК Казахстана осуществилась переработка подходов к систематизации положений Общей и Особенной частей, произошел пересмотр некоторых институтов уголовного права и норм об ответственности за отдельные виды уголовных правонарушений. В частности, сегодня в Общей части УК Казахстана не содержится нормативного определения и перечня принципов уголовного законодательства, хотя в ч. 2 ст. 1 УК Казахстана имеется указание на общепризнанные принципы и нормы международного права. Таким образом, отсутствие в уголовном законе норм, регламентирующих уголовно-правовые принципы, предопределило их формулирование в теории уголовного права. В свою очередь, теория уголовного права в числе уголовно-правовых принципов определила принципы законности, равенства перед законом, неотвратимости ответственности, личной виновной ответственности, справедливости и гуманизма <1>. В сравнительном аспекте иллюстративным примером тенденции отхода законодателей стран бывшего СССР от легального закрепления понятия и перечня уголовно-правовых принципов является УК Грузии.

--------------------------------

<1> См., например: Уголовное право Республики Казахстан: Общая часть: Учебник / Отв. ред. И.И. Рогов, К.Ж. Балтабаев. Алматы, 2016. С. 19 - 21.

Весьма спорной для российского уголовного права тенденцией модернизации уголовного законодательства выступает расширение источников уголовного законодательства. Достаточно давно такой подход был выбран в УК Эстонии. В частности, в ч. 2 § 1 УК Эстонии закреплено, что уголовное законодательство Эстонии состоит из Уголовного кодекса и иного закона, предусматривающего наказание за виновное деяние, а в ч. 1 § 3 дополнительно конкретизировано, что уголовным правонарушением признается наказуемое деяние, предусмотренное Уголовным кодексом и другими законами. В отличие от ст. 1 прежнего Уголовного кодекса Республики Казахстан от 16 июля 1997 г. N 167 <1> современный УК Казахстана также отказался от "исключительного" признания Уголовного кодекса единственным источником уголовного права. В ст. 1 действующего сегодня УК Казахстана составной частью уголовного законодательства были признаны нормы Конституции, нормативные постановления Конституционного Совета и Верховного Суда Республики Казахстан, а также международные договоры, ратифицированные Республикой Казахстан.

--------------------------------

<1> См.: Информационно-правовая система нормативных правовых актов Республики Казахстан. URL: http://adilet.zan.kz/rus/docs/K970000167_#z0.

Небезынтересна тенденция уголовного законодательства стран бывшего СССР к закреплению экстерриториальности национальных уголовных законов независимо от места совершения некоторых видов перступлений, к сожалению пока не учтенная в ст. 11 УК РФ. Например, согласно абз. 2 ч. 1 ст. 8 УК Казахстана, если иное не установлено международным договором в случаях совершения террористического или экстремистского преступления, преступления против мира и безопасности человечества, а также деяния, причиняющего иной тяжкий вред жизненно важным интересам Республики Казахстан <1>, положения уголовного закона Республики Казахстан применяются независимо от места совершения такого деяния в отношении граждан Республики Казахстан и постоянно проживающих на территории республики лиц без гражданства.

--------------------------------

<1> Понятие "иной тяжкий вред жизненно важным интересам Республики Казахстан" разъясняется в п. 20-1 ст. 3 УК Казахстана и охватывает вред, причиненный в результате: планирования, подготовки, развязывания и ведения агрессивной войны (ст. 160 УК Казахстана); применения запрещенных средств и методов ведения войны (ст. 163 УК Казахстана); нарушения законов и обычаев ведения войны, сопряженных с убийством гражданского населения, раненых, военнопленных, медицинских работников, санитарного и духовного персонала и проч. (ч. 2 ст. 164 УК Казахстана); геноцида (ст. 168 УК Казахстана); экоцида (ст. 169 УК Казахстана); государственной измены (ст. 175 УК Казахстана); действий, направленных на насильственный захват власти или насильственное удержание власти в нарушение Конституции Республики Казахстан либо насильственных изменений конституционного строя Республики Казахстан (ч. 3 ст. 179 УК Казахстана); действий, совершенных с целью нарушения унитарности и целостности Республики Казахстан, неприкосновенности и неотчуждаемости ее территории либо дезинтеграции государства (ч. 3 ст. 180 УК Казахстана); вооруженного мятежа (ст. 181 УК Казахстана); совершенного лицом с использованием своего служебного положения либо лидером общественного объединения создания или руководства экстремистской группой либо участия в ее деятельности (ч. 3 ст. 182 УК Казахстана); сдачи или оставления противнику средств ведения войны (ст. 455 УК Казахстана).

В ч. 5 ст. 5 УК Грузии конкретизируется, что иностранные граждане и лица без гражданства, осуществляющие публично-правовые полномочия для Грузии, совершившие за границей такие коррупционные преступления, как коммерческий подкуп, получение взятки, дача взятки и торговля влиянием, привлекаются к уголовной ответственности в соответствии с уголовным законом Грузии.

На основании ч. 2 § 7 УК Эстонии национальный уголовный закон действует, во-первых, в отношении деяния, совершенного вне территории Эстонии и по уголовному закону Эстонии являющегося преступлением, и лицо, совершившее деяние, является военнослужащим, исполняющим служебные обязанности, и, во-вторых, в отношении совершивших за пределами Эстонии взятку, подкуп или торговлю влиянием граждан Эстонии, должностных лиц Эстонии или зарегистрированных в Эстонии юридических лиц, а также задержанных в Эстонии иностранцев, которые не будут выданы.

Новеллой в уголовном законодательстве некоторых государств, например первоначально Эстонии, а сравнительно недавно Казахстана и Кыргызстана, является апробация подходов к дифференциации уголовных правонарушений на уголовные проступки и преступления исходя из степени их общественной опасности. Вместе с тем, казалось бы, одинаковая для двух стран тенденция к формулированию института уголовного проступка все же имеет существенные отличия.

УК Эстонии, например, дифференцируя уголовные правонарушения на преступления и проступки, в ч. 3 § 3 и § 4 преступлением признал предусмотренное УК виновное деяние первой и второй степени, за совершение которого в качестве основного наказания для физического лица предусмотрено денежное взыскание или тюремное заключение, а для юридического лица - денежное взыскание. К проступкам же в ч. 4 § 3 отнесены виновные деяния, предусмотренные как УК, так и иным законом, за совершение которых в качестве основного наказания предусмотрены штраф, арест или лишение права управления транспортными средствами.

Казахстанский законодатель также классифицирует уголовные правонарушения на уголовные проступки и преступления в едином нормативном правовом акте - Уголовном кодексе. При этом УК Казахстана не приводит легального определения "уголовное правонарушение", закрепляя лишь дефиниции "уголовный проступок" и "преступление". Теория казахстанского уголовного права не отходит от традиционного материально-формального подхода и определяет уголовное правонарушение как "совершенное виновно и характеризующееся различной степенью общественной опасности деяние (действие или бездействие), запрещенное уголовным законом под угрозой применения мер уголовной ответственности" <1>.

--------------------------------

<1> См.: Уголовное право Республики Казахстан: Общая часть: Учебник / Отв. ред. И.И. Рогов, К.Ж. Балтабаев. С. 46.

В соответствии с ч. 2 ст. 10 УК Казахстана преступлением признается совершенное виновно общественно опасное деяние (действие или бездействие), запрещенное уголовным законом под угрозой наказания в виде штрафа, исправительных работ, ограничения свободы, лишения свободы или смертной казни. Как видно из приведенного определения, этот вид уголовного правонарушения включает три обязательных признака: общественную опасность, противоправность, виновность и наказуемость. Причем целесообразность применения наказания за конкретное преступление связывается прежде всего с его общественной опасностью <1>. В частности, в зависимости от характера и степени общественной опасности преступления подразделяются на преступления небольшой и средней тяжести, тяжкие и особо тяжкие преступления (ст. 11 УК Казахстана). Кроме того, в ч. 4 ст. 10 УК Казахстана сохранено положение о том, что деяние, хотя и подпадающее под признаки предусмотренного Особенной частью УК Казахстана состава преступления, но не представляющее в силу своей малозначительности общественной опасности, не является преступлением.

--------------------------------

<1> См.: Там же. С. 47 - 50.

Выделяя, казалось бы, аналогичные преступлению признаки при закреплении в уголовном законе дефиниции "уголовный проступок", законодатель тем не менее некоторые из них наделяет иным содержанием. Например, формулируя в понятии уголовного проступка критерий общественной опасности, законодатель снижает ее степень, а применительно к признаку наказуемости в ст. 40 УК Казахстана говорит о невозможности назначения за уголовный проступок наказания в виде ограничения свободы, лишения свободы и смертной казни, поскольку таковые входят в наказуемость преступления. Согласно ч. 3 ст. 10 УК Казахстана уголовный проступок - это виновное деяние (действие либо бездействие), не представляющее большой общественной опасности, причинившее незначительный вред либо создавшее угрозу причинения вреда личности, организации, обществу или государству, за совершение которого предусмотрено наказание в виде штрафа, исправительных работ, привлечения к общественным работам, ареста <1>. В целом введение в уголовное законодательство Республики Казахстан института уголовного проступка повлекло отказ законодателя от института административной преюдиции <2>.

--------------------------------

<1> В частях 1 и 1-1 ст. 467 "О введении настоящего Кодекса в действие и признании утратившими силу некоторых законодательных актов Республики Казахстан" заключительных положений УК Казахстана определено, что наказание в виде ареста (ст. 45 УК Казахстана) с 1 января 2017 г. применяется в отношении военнослужащих в случаях уклонения от уплаты штрафа, назначенного за совершение уголовного проступка, возникновения обстоятельств, препятствующих исполнению исправительных работ, либо уклонения от общественных работ. В отношении иных лиц применение наказания в виде ареста приостановлено до 1 января 2020 г.

<2> В ст. 10-1 прежнего Уголовного кодекса Республики Казахстан от 16 июля 1997 г. N 167 под административной преюдицией понималось наступление в случаях, установленных в Особенной части уголовного закона, уголовной ответственности за преступления, не представляющие большой общественной опасности, совершенные в течение года после наложения административного взыскания за такое же административное правонарушение.

В кыргызском уголовном праве в краткосрочной перспективе также вводится институт уголовного проступка. Однако для регламентации этого института был выбран регуляторный механизм, отличный от Казахстана. Как известно, с 1 января 2019 г. <1> вступают в силу положения УК Кыргызстана 2017 г. В этом Кодексе не содержится нормы, дифференцирующей уголовные правонарушения на уголовные проступки и преступления. В ст. 18 УК Кыргызстана 2017 г. приводится только определение преступления как предусмотренного уголовным законом общественно опасного, виновного и наказуемого деяния (действия или бездействия), а в ст. 19 - в зависимости от такого критерия, как максимальный срок лишения свободы, устанавливается их классификация на менее тяжкие, тяжкие и особо тяжкие.

--------------------------------

<1> Закон Кыргызской Республики от 24 января 2017 г. N 10 "О введении в действие Уголовного кодекса Кыргызской Республики, Кодекса Кыргызской Республики о проступках, Уголовно-процессуального кодекса Кыргызской Республики, Уголовно-исполнительного кодекса Кыргызской Республики, Закона Кыргызской Республики "Об основах амнистии и порядке ее применения" // Законодательство стран СНГ. URL: http://base.spinform.ru/.

Институт уголовного проступка регламентируется не в уголовном законе, а в ином нормативном правовом акте - Кодексе Кыргызстана о проступках. В ст. 15 этого Кодекса уголовным проступком признается совершенное субъектом проступка виновное, причиняющее вред или создающее угрозу причинения вреда личности, обществу или государству противоправное умышленное или неосторожное действие (бездействие), не являющееся тяжким или значительным в понимании УК Кыргызстана 2017 г., либо умышленное действие или бездействие, создающее угрозу причинения вреда, за которые предусмотрено наказание в Кодексе о проступках. К лицам, виновным в совершении проступка, суды вправе применять общественные работы, ограничение свободы, исправительные работы, штраф и арест в качестве основного наказания, а лишение права занимать определенные должности или заниматься определенным видом деятельности - в качестве как основного, так и дополнительного вида наказания. Причем, как и в Казахстане, легализация в кыргызском законодательстве института уголовного проступка привела к исключению норм с административной преюдицией.

Однако в уголовных законах некоторых стран институт административной преюдиции сохраняется и, более того, стремительно расширяется. В частности, в ст. 32 УК Беларуси закрепляется, что в случаях, предусмотренных Особенной частью, уголовная ответственность за преступление, не представляющее большой общественной опасности, наступает, если деяние совершено в течение года после наложения административного или дисциплинарного взыскания за такое же нарушение. При этом в Общей части УК Беларуси не только закреплено понятие административной преюдиции (ст. 32), но элементы административно-правового принуждения определяют понимание содержания и последствий малозначительного деяния (ч. 4 ст. 11), освобождения от уголовной ответственности в связи с применением мер административного взыскания (ст. 86), осуждения с условным неприменением назначенного наказания (ст. 78), отсрочки применения наказания (ст. 77) и назначения превентивного надзора (ст. 80).

В Особенной части УК Беларуси прием административной преюдиции использован в более чем 35 диспозициях статей. В качестве примеров можно привести нормы об ответственности: за уклонение родителей от возмещения расходов, затраченных государством на содержание детей, находящихся или находившихся на государственном обеспечении (ч. 2 ст. 174 УК); оскорбление (ч. 1 ст. 189 УК); нарушение порядка открытия счетов за пределами Республики Беларусь (ст. 224 УК); незаконное перемещение товаров через таможенную границу (ч. 1 ст. 228.1 УК); незаконное распоряжение денежными средствами, находящимися на банковских счетах субъекта хозяйствования (ст. 234.1 УК); нарушение антимонопольного законодательства (ст. 244 УК); ограничение конкуренции (ч. 1 ст. 247 УК); обман потребителей (ст. 257 УК); незаконные действия в отношении охотничьего огнестрельного гладкоствольного оружия, холодного, газового, пневматического или метательного оружия (ч. 1 ст. 295.1, ч. 1 ст. 296 и ч. 1 ст. 297 УК); управление транспортным средством лицом, находящимся в состоянии опьянения, передачу управления транспортным средством такому лицу либо отказ от прохождения проверки (ч. 1 ст. 317.1 УК); потребление наркотических средств, психотропных веществ или их аналогов в общественном месте либо появление в общественном месте или нахождение на работе в состоянии, вызванном потреблением наркотических средств, психотропных веществ, их аналогов, токсических или других одурманивающих веществ (ст. 328.2 УК); получение иностранной безвозмездной помощи в нарушение национального законодательства (ст. 369.2 УК) и др.

В уголовном законодательстве некоторых государств наблюдается тенденция к переработке взглядов на институты соучастия и множественности преступлений. Например, в УК Казахстана кардинально изменен подход к определению организованных (сложных) форм соучастия. Ранее действовавший Уголовный кодекс Республики Казахстан от 16 июля 1997 г. N 167 в ст. 31 устанавливал четыре формы соучастия - организованную группу, преступное сообщество (преступную организацию), транснациональную организованную группу, транснациональное преступное сообщество (транснациональную преступную организацию). Современный УК Казахстана в п. 24 ст. 3 и ч. 3 ст. 31 определил лишь одну организованную (сложную) форму соучастия - преступную группу, назвав в числе ее видов организованную группу, преступную организацию, преступное сообщество, транснациональную организованную группу, транснациональную преступную организацию, транснациональное преступное сообщество, террористическую группу, экстремистскую группу, банду и незаконное военизированное формирование <1>. Таким образом, впервые в единой форме соучастия в качестве его самостоятельных видов были дифференцированы банда, террористическая группа, экстремистская группа и незаконное военизированное формирование. Прежде эти виды соучастия охватывались понятиями "организованная группа" и "преступное сообщество (преступная организация)". Кроме того, действующий УК Казахстана исключил ранее приемлемое тождество между понятиями "преступное сообщество" и "преступная организация", признав большую общественную опасность первого из них <2>.

--------------------------------

<1> Терминологическое разъяснение видов преступной группы и их элементов приводится в п. п. 23, 25, 34 - 36, 40 ст. 3 УК Казахстана.

<2> Подробнее см.: Уголовное право Республики Казахстан: Общая часть: Учебник / Отв. ред. И.И. Рогов, К.Ж. Балтабаев. С. 171 - 177.

Неизвестная российскому уголовному законодательству организованная форма соучастия рэкетирской направленности криминализована в уголовном законодательстве Грузии. Так, в ст. 17.1 УК Грузии под группировкой, занимающейся рэкетом, признается юридическое лицо, объединение юридических и (или) физических лиц, деятельность которых сопряжена с рэкетом (неоднократной и организованной деятельностью, осуществляемой в целях систематического извлечения дохода или иной имущественной выгоды от совершения умышленных преступлений). Физическое и (или) юридическое лицо, самостоятельно или совместно с другим лицом (лицами) организующее деятельность такой группировки или иным образом участвующее в ее деятельности, именуется рэкетиром и несет ответственность по ст. 224.1 УК Грузии.

Относительно института множественности преступлений отметим, что в уголовном законодательстве многих стран бывшего СССР сохраняются три взаимоисключающие формы множественности деяний: неоднократность (повторность) уголовных правонарушений, совокупность уголовных правонарушений и рецидив преступлений. Но в уголовных законах некоторых стран имеются отдельные нюансы их легального определения. К примеру, в связи с введенной с 1 января 2015 г. дифференциацией уголовных правонарушений на уголовные проступки и преступления в УК Казахстана появились новеллы, связанные с институтом множественности преступлений.

Во-первых, определяя понятие неоднократности уголовных правонарушений как совершение двух или более деяний, предусмотренных одной и той же статьей или частью статьи Особенной части уголовного закона, УК Казахстана в ч. 1 ст. 12 конкретизирует, что два разных вида уголовного правонарушения - уголовный проступок и преступление - неоднократность между собой не образуют. Согласно ч. 2 ст. 12 УК Казахстана не образуют неоднократности предшествующее уголовное правонарушение, за которое лицо было осуждено либо освобождено от уголовной ответственности вследствие деятельного раскаяния, превышения пределов необходимой обороны, выполнения условий процессуального соглашения, примирения, установления поручительства, изменения обстановки, истечения срока давности и акта амнистии <1>, а также продолжаемое уголовное правонарушение. При этом под продолжаемым уголовным правонарушением в ч. 3 ст. 12 УК Казахстана понимаются уголовный проступок или преступление, образующие в целом одно уголовное правонарушение и состоящие из ряда одинаковых противоправных деяний, охватываемых единым умыслом и целью.

--------------------------------

<1> Подробнее см. ст. ст. 67 - 71 и 78 УК Казахстана.

Таким образом, в отличие от российского законодателя, отказавшегося в 2003 г. от понятия неоднократности преступлений по причине возникновения ситуаций, когда случаи совершения нескольких преступлений одновременно подпадали под признаки двух форм множественности (к примеру, пересекались неоднократность и специальный рецидив), казахстанский законодатель выбрал другой путь и исключил из понятия неоднократности деяния, за которые лицо уже было осуждено либо было освобождено от уголовной ответственности по основаниям, предусмотренным уголовным законом <1>. Кроме того, поскольку неоднократность в качестве отягчающего обстоятельства закрепляется во многих статьях Особенной части УК Казахстана, в уголовный закон внесены правила квалификации таких деяний. По этому поводу в ч. ч. 4 и 5 ст. 12 определяется, что в случаях, когда неоднократность преступлений предусмотрена УК Казахстана как обстоятельство, влекущее за собой более строгое наказание, совершенные лицом преступления квалифицируются по соответствующей части статьи Особенной части УК Казахстана, предусматривающей наказание за неоднократность преступлений, а уголовные проступки - за неоднократность уголовных проступков.

--------------------------------

<1> См.: Уголовное право Республики Казахстан: Общая часть: Учебник / Отв. ред. И.И. Рогов, К.Ж. Балтабаев. С. 178 - 185.

Во-вторых, казахстанский законодатель придерживается заданного еще в 2009 г. ориентира на сужение уголовно-правового значения рецидива преступлений. Приводя в ст. 14 УК Казахстана нормативное определение рецидива, уголовный закон не применил термин "рецидив" к уголовным проступкам, распространив его только на категорию тяжких и особо тяжких преступлений. Кроме того, были ограничены виды рецидива: законодатель признал опасный рецидив простым и убрал особо опасный рецидив, переведя его в категорию опасного рецидива.

Еще одной важной тенденцией в сфере криминализации и декриминализации является наличие в уголовных законах многих государств уголовно-правового словаря, корректируемого после очередного этапа изменения уголовного законодательства. Причем в одних странах уголовно-правовой словарь размещается в одной из статей (в Казахстане) или глав (в Молдове) общей части уголовного кодекса, в других (в Узбекистане) - ему выделяется отдельный заключительный раздел особенной части уголовного закона, в третьих (в Кыргызстане) - он приводится в специальном приложении к уголовному кодексу. Более того, в уголовных кодексах того или иного государства отличен не только подход к юридической технике конструирования уголовно-правового словаря в структуре уголовного закона, но также различен видовой состав и содержание самих уголовно-правовых терминов. Такой акцент на конструировании в структуре уголовного закона уголовно-правового словаря весьма интересен в связи с тем, что в настоящее время создание блока норм-дефиниций, в которых следует закрепить разъяснения различных уголовно-правовых понятий, особо актуализируется применительно к УК РФ <1>. Кроме того, выделение в структуре уголовного закона уголовно-правового словаря позволяет, с одной стороны, разгрузить нормы Особенной части от несметного числа примечаний (количество которых, как правило, увеличивается после каждого этапа внесения изменений и дополнений в Уголовный кодекс), а с другой стороны, избежать излишней детализации уголовно-правовых норм.

--------------------------------

<1> См., например: Малинин В.Б. Концепция нового уголовного законодательства Российской Федерации // Библиотека уголовного права и криминологии. 2017. N 4 (22). С. 15, 22.

Итак, в Казахстане норма-дефиниция, разъясняющая некоторые понятия, включенные в уголовный закон, содержится в Общей части УК. В статье 3 УК Казахстана раскрываются такие термины, как "эксплуатация человека", "электронный носитель", "хищение", "незначительный размер", "значительный ущерб и значительный размер", "крупный ущерб и крупный размер", "особо крупный ущерб и особо крупный размер", "средства, полученные из иностранных источников", "тяжкий вред здоровью", "средней тяжести вред здоровью", "легкий вред здоровью", "существенный вред", "тяжкие последствия", "иной тяжкий вред жизненно важным интересам Республики Казахстан", "лицо, занимающее ответственную государственную должность", "должностное лицо", "представитель власти", "лицо, уполномоченное на выполнение государственных функций", "лицо, приравненное к лицам, уполномоченным на выполнение государственных функций", "административно-хозяйственные функции", "организационно-распорядительные функции", "лицо, выполняющее управленческие функции в коммерческой или иной организации", "транспорт", "другие механические транспортные средства", "организованная группа", "преступное сообщество", "преступная организация", "террористическая группа", "экстремистская группа", "транснациональное преступное сообщество", "транснациональная преступная организация", "транснациональная организованная группа", "банда", "незаконное военизированное формирование", "преступная группа", "координация преступных действий", "лицо, занимающее лидирующее положение", "наемник", "коррупционные преступления", "террористические преступления", "преступления против половой неприкосновенности несовершеннолетних", "воинские уголовные правонарушения".

УК Молдовы значение некоторых уголовно-правовых терминов и выражений, всякий раз употребляемых в уголовном законе, приводит в гл. XIII. В данной главе определяются такие термины и выражения, как "территория", "государственная тайна", "лицо, пользующееся международной защитой", "должностное лицо, публичное лицо и лицо, исполняющее ответственную государственную должность", "иностранное публичное лицо и международный служащий", "лицо, управляющее коммерческой, общественной или иной негосударственной организацией", "незаконное занятие предпринимательской деятельностью", "особо крупный, крупный размер, значительный и существенный ущерб", "средства внешних фондов", "военное время", "лицо, охраняемое международным гуманитарным правом", "воинское преступление", "оружие", "наемник", "деяние, совершенное в общественном месте", "транспортные средства", "имущество", "культурные ценности", "член семьи", "родство", "наркотики, прекурсоры, этноботанические средства и аналоги таковых", "воздушное судно, находящееся в полете, и воздушное судно, находящееся в эксплуатации", "стационарная платформа", "взрывное или смертоносное устройство", "государственный или правительственный объект", "объект инфраструктуры", "место общественного пользования", "ядерный материал", "ядерная установка", "радиоактивное устройство", "преступление террористического характера", "состояние опьянения", "администратор банка".

В УК Узбекистана правовое значение уголовно-правовых терминов концентрируется в заключительном восьмом разделе Особенной части, объединив следующие понятия: "азартная и другая основанная на риске игра", "бездействие", "близкие родственники", "большая величина площади посева", "валютные операции", "валютные ценности", "взяточничество", "военная тайна", "воинские преступления", "государственные секреты", "государственная тайна", "гражданин Республики Узбекистан", "действие", "деяние", "документ", должностное лицо", "заведомость", "значительный размер", "иная мера правового воздействия", "иностранная валюта", "корыстные побуждения", "крупный размер", "крупный размер при незаконном обращении с наркотическими средствами и психотропными веществами", "крупный ущерб", "лицо без гражданства", "наркотическое средство", "небольшой размер при незаконном обращении с наркотическими средствами или психотропными веществами", "небольшой ущерб", "неоконченное преступление", "общеопасный способ", "оконченное преступление", "организация с государственным участием", "предварительный сговор", "представитель власти", "прекурсоры", "продукция, пропогандирующая культ насилия и жестокости", "психотропное вещество", "радиоактивные материалы", "служащий", "служебная тайна", "средняя величина площади посева", "хозяйствующий субъект", "эксплуатация людей".

В уголовном законодательстве стран бывшего СССР имеется еще один способ легализации уголовно-правового словаря. Например, в УК Кыргызстана 2017 г. значения употребляемых в нормах уголовного закона терминов приводятся в приложении 1 к уголовному закону. В названном приложении содержатся определения значительного, тяжкого и особо тяжкого вреда, значительного, крупного и особо крупного ущерба, значительного размера и особо крупного размера (дохода в крупном размере), несовершеннолетнего, малолетнего, престарелого, должностного лица, представителя власти, должностного лица, занимающего ответственное положение, иностранного публичного должностного лица, должностного лица публичной международной организации, лица, выполняющего управленческие функции в коммерческой или иной организации, хищения, жилища, притона, шантажа, близких родственников, официального документа, угрозы применения насилия, опасного для жизни и здоровья, заведомости, развлекательного заведения, проникновения в жилище или иной объект, боевой обстановки, невежественного лица, негодного средства.

Несомненный интерес представляют закрепленные в уголовных законах отдельных стран обстоятельства, исключающие преступность деяния, не свойственные российскому уголовному законодательству. Так, в 2001 г. уголовное законодательство Республики Казахстан в число обстоятельств, исключающих преступность деяния, включило осуществление оперативно-розыскных мероприятий. В действующем УК Казахстана оно немного трансформировалось: законодатель признал обстоятельством, исключающим преступность деяния, осуществление не только оперативно-розыскных, но и контрразведывательных мероприятий и негласных следственных действий. В частности, в ст. 35 УК Казахстана закреплено: "Не является уголовным правонарушением причинившее вред охраняемым настоящим Кодексом интересам деяние, совершенное при выполнении в соответствии с законом Республики Казахстан оперативно-розыскных, контрразведывательных мероприятий или негласных следственных действий сотрудником уполномоченного государственного органа либо по поручению такого органа иным лицом, сотрудничающим с этим органом, если это деяние совершено с целью предотвращения, выявления, раскрытия или расследования уголовных правонарушений, совершенных группой лиц, группой лиц по предварительному сговору, преступной группой, предупреждения, вскрытия и пресечения разведывательных и (или) подрывных акций, а также если причиненный вред правоохраняемым интересам менее значителен, чем вред, причиняемый указанными уголовными правонарушениями, и если их предотвращение, раскрытие или расследование, а равно изобличение виновных в совершении уголовных правонарушений лиц не могли быть осуществлены иным способом".

По смыслу приведенной статьи УК Казахстана к условиям правомерности этого обстоятельства отнесены: 1) осуществление оперативно-розыскных, контрразведывательных мероприятий и негласных следственных действий ограниченным кругом лиц, имеющих право на осуществление таких мероприятий в соответствии с законодательством; 2) их проведение должно осуществляться в целях предотвращения, выявления, раскрытия и расследования уголовных правонарушений; 3) осуществление названных мероприятий лишь в случае группового совершения уголовных правонарушений, соответственно, исключить уголовную противоправность невозможно в случае индивидуальной трудовой деятельности; 4) при осуществлении оперативно-розыскных, контрразведывательных мероприятий и негласных следственных действий вред причиняется только правоохраняемым интересам; 5) причиненный вред должен быть менее значительным, чем вред, причиняемый групповыми уголовными правонарушениями; 6) осуществление оперативно-розыскных, контрразведывательных мероприятий и негласных следственных действий должно являться единственным способом достижения цели предотвращения, раскрытия или расследования групповых уголовных правонарушений; 7) вред, причиненный при осуществлении оперативно-розыскных, контрразведывательных мероприятий и негласных следственных действий, не должен быть сопряжен с угрозой для жизни или здоровья человека, экологической катастрофой, общественным бедствием или иными тяжкими последствиями <1>.

--------------------------------

<1> См.: Уголовное право Республики Казахстан: Общая часть: Учебник / Отв. ред. И.И. Рогов, К.Ж. Балтабаев. С. 221 - 226.

В общих чертах сходное, хотя и более лаконичное, обстоятельство сформулировано в белорусском и кыргызском уголовных законах. В частности, в ст. 38 УК Беларуси установлено, что не подлежит уголовной ответственности лицо, выполняющее на основании закона специальное задание по предупреждению, выявлению или пресечению преступления, и в силу этого действуя с другими его участниками, вынужденно совершившее преступление. Но пребывание среди других соучастников по специальному заданию не рассматривается в качестве основания, исключающего преступность деяния, когда вместе с соучастниками было совершено тяжкое или особо тяжкое преступление, сопряженное с посягательством на жизнь и здоровье человека.

Согласно ст. 55 УК Кыргызстана 2017 г. уголовную противоправность деяния исключает выполнение специального задания, т.е. вынужденное причинение вреда правоохраняемым интересам тем лицом, которое выполняло специальное задание, принимая участие в организованной группе либо преступной организации с целью предупреждения или раскрытия их преступной деятельности. При этом причиненный при выполнении специального задания вред не должен быть сопряжен с совершением "внедренным" лицом в составе организованной группы или преступной организации умышленного тяжкого или особо тяжкого преступления, повлекшего причинение смерти либо тяжкого вреда. В последнем случае лицо подлежит уголовной ответственности, однако суд не может назначать ему наказание в виде пожизненного лишения свободы, а назначенное наказание в виде лишения свободы не может превышать половину максимального срока лишения свободы за соответствующее преступление.

Следует остановиться на некоторых нюансах новейшей регламентации тех уголовно-правовых мер воздействия на лиц, совершивших преступления, которые пока еще не характерны для российского уголовного законодательства либо имеют существенные от него отличия, в связи с чем актуализируется их дополнительная аргументация. В частности, в ст. 51 УК Казахстана закреплены правила назначения такого дополнительного вида наказания, как выдворение за пределы Республики Казахстан. Содержание этого наказания имеет ряд особенностей, в частности: 1) его применение возможно только при назначении основного уголовного наказания при последовательном их исполнении - в первую очередь исполняется основное наказание и лишь затем лицо выдворяется за пределы Республики Казахстан; 2) поскольку конституционные нормы ни при каких условиях не допускают изгнание за пределы Казахстана граждан республики <1>, субъекты уголовных правонарушений, к которым может применяться выдворение за пределы Республики Казахстан, ограничены двумя категориями - иностранными гражданами и лицами без гражданства; 3) его назначение не отдано на усмотрение суда и возможно лишь в случаях, оговоренных в санкциях статей Особенной части УК Казахстана, а именно за умышленное незаконное пересечение государственной границы Республики Казахстан (ст. 392 УК), невыполнение иностранцем либо лицом без гражданства принятого в отношении него решения о выдворении за пределы Республики Казахстан (ст. 293 УК) или организацию и участие в деятельности общественного или религиозного объединения либо иной организации после решения суда о запрете их деятельности или ликвидации в связи с осуществлением ими экстремизма или терроризма (ст. 405 УК); 4) выдворение за пределы Республики Казахстан состоит в контролируемом (со стороны органов внутренних дел по месту жительства, путем проверки через информационные базы данных и обязательного сообщения постановившему приговор суду об исполнении наказания) выезде за пределы государства иностранного гражданина или лица без гражданства за счет их собственных средств, а при отсутствии или недостаточности таковых - за счет государственного бюджета <2>; 5) в приговоре суда обязательна констатация императивного указания ч. 1 ст. 51 УК Казахстана о запрете въезда иностранного гражданина или лица без гражданства в течение 5 лет на территорию Республики Казахстан.

--------------------------------

<1> См.: п. 2 ст. 10 Конституции Республики Казахстан от 30 августа 1995 г. (в ред. от 10 марта 2017 г.) // Информационно-правовая система нормативных правовых актов Республики Казахстан. URL: http://adilet.zan.kz/rus/docs/К950001000_.

<2> См. также ст. 70 Уголовно-исполнительного кодекса Республики Казахстан от 5 июля 2014 г. N 234-V ЗРК (в ред. от 11 июля 2017 г.) // Информационно-правовая система нормативных правовых актов Республики Казахстан. URL: http://adilet.zan.kz/rus/docs/K1400000234.

С учетом прогрессивного характера уголовного наказания в виде выдворения за пределы Республики Казахстан в науке казахстанского уголовного права тем не менее поднимаются различные проблемные аспекты его немедленного исполнения. В этой части обращается внимание на затруднения в назначении иностранным гражданам и лицам без гражданства многих видов основных наказаний, закрепленных в санкциях соответствующих статей Особенной части: штрафа и исправительных работ в силу отсутствия у них постоянных места жительства и работы; ограничения свободы - в связи с невозможностью установления над ними пробационного контроля по месту постоянного проживания (которого, как правило, не имеется); общественных работ беременным женщинам, женщинам, имеющим детей в возрасте до 3 лет, мужчинам, в одиночку воспитывающим детей в возрасте до 3 лет, женщинам в возрасте свыше 58 лет, мужчинам в возрасте более 63 лет, инвалидам I и II групп - в силу прямого запрета на это в самом уголовном законе. С учетом озвученных затруднений предлагается, во-первых, изменить характер выдворения за пределы Республики Казахстан, наделив это наказание двойным уголовно-правовым статусом (и основного, и дополнительного вида наказания), и, во-вторых, на основании международных договоров о взаимной правовой помощи проработать вопрос о возможности направления приговоров Республики Казахстан в иностранное государство с одновременным выдворением для исполнения основного наказания <1>.

--------------------------------

<1> См.: Юрченко Р. Выдворение за пределы Республики Казахстан как вид уголовного наказания // Журнал "Зангер" (Вестник права Республики Казахстан). 2016. N 7 (180). С. 63 - 65; Верховный Суд Республики Казахстан. URL: https://sud.gov.kz/.

В отличие от УК Казахстана в УК Молдовы высылка за пределы Республики не является видом наказания, а относится к мерам безопасности, целью которых является устранение опасности и предупреждение совершения общественно опасных деяний, а основным принципом назначения - право на уважение частной жизни высылаемых лиц. Согласно ч. 1 ст. 105 УК Молдовы дальнейшее пребывание на территории страны может быть запрещено иностранным гражданам и лицам без гражданства, осужденным за совершение преступления. Но, как видно из приведенной нормы, по аналогии с УК Казахстана субъекты преступлений, к которым может применяться высылка за пределы Республики Молдова, также ограничены двумя категориями - иностранными гражданами и лицами без гражданства. С подходом казахстанского законодателя совпадает и возможный пролонгированный характер исполнения этой меры безопасности. Как закрепляется в ч. 2 ст. 105 УК Молдовы, когда высылка из страны назначается в дополнение к основному наказанию в виде лишения свободы, реализация этой меры безопасности производится только после отбывания основного наказания.

Новым видом в системе уголовных наказаний является лишение гражданства. Например, в Республике Казахстан лишение гражданства республики было введено в УК Казахстана в июле 2017 г. <1> в качестве дополнительного наказания. Согласно ст. 50-1 УК Казахстана лишение гражданства Республики Казахстан состоит в принудительном прекращении государством с осужденным лицом, достигшим 18-летнего возраста, устойчивой политико-правовой связи, выражающей совокупность их взаимных прав и обязанностей. Перечень уголовных правонарушений, за которые закон допускает применение вместе с основным дополнительного наказания в виде лишения гражданства Республики Казахстан, не широк. В соответствии с предписаниями п. 2 ст. 10 Конституции Республики Казахстан от 30 августа 1995 г. и ст. 20-1 Закона Республики Казахстан от 20 декабря 1991 г. "О гражданстве Республики Казахстан" <2> лишение гражданства Республики Казахстан допускается исключительно по решению суда за совершение террористических преступлений, а также иных причиняющих тяжкий вред жизненно важным интересам Республики Казахстан преступлений, предусмотренных в санкциях соответствующих статей Особенной части УК Казахстана. К числу таких преступлений УК Казахстана отнес: 1) преступления против мира и безопасности человечества (ч. 2 ст. 160 "Применение запрещенных средств и методов ведения агрессивной войны", ч. 2 ст. 164 "Нарушение законов и обычаев войны", ст. 168 "Геноцид", ст. 169 "Экоцид", ч. ч. 2, 4 ст. 170 "Наемничество", ч. ч. 2, 3 ст. 173 "Нападение на лиц или организации, пользующихся международной защитой"); 2) уголовные правонарушения против основ конституционного строя и безопасности государства (ст. 175 "Государственная измена", ст. 177 "Посягательство на жизнь Первого Президента Республики Казахстан - Елбасы", ст. 178 "Посягательство на жизнь Президента Республики Казахстан", ч. 3 ст. 179 "Пропаганда или публичные призывы к захвату или удержанию власти, а равно захват или удержание власти либо насильственное изменение конституционного строя Республики Казахстан", ч. 3 ст. 180 "Сепаратистская деятельность", ст. 181 "Вооруженный мятеж", ч. 3 ст. 182 "Создание, руководство экстремистской группой или участие в ее деятельности", ст. 184 "Диверсия"); 3) уголовные правонарушения против общественной безопасности и общественного порядка (ч. ч. 3, 4 ст. 255 "Акт терроризма", ч. ч. 1, 3 ст. 257 "Создание, руководство террористической группой и участие в ее деятельности", ч. 3 ст. 261 "Захват заложника", ч. 3 ст. 269 "Нападение на здания, сооружения, средства сообщения и связи или их захват", ч. 3 ст. 270 "Угон, а равно захват воздушного или водного судна либо железнодорожного подвижного состава"); 4) воинские уголовные правонарушения (ст. 455 "Сдача или оставление противнику средств ведения войны").

--------------------------------

<1> См.: Закон Республики Казахстан от 11 июля 2017 г. N 91-VI "О внесении изменений и дополнений в некоторые законодательные акты Республики Казахстан по вопросам их приведения в соответствие с нормами Конституции Республики Казахстан" // Информационно-правовая система нормативных правовых актов Республики Казахстан. URL: http://adilet.zan.kz/rus/docs/Z1700000091#223.

<2> Информационно-правовая система нормативных правовых актов Республики Казахстан. URL: http://adilet.zan.kz/rus/docs/Z910004800_.

В августе 2016 г. императивные нормы об утрате гражданства вследствие прохождения за пределами страны подготовки, направленной на приобретение умений и навыков совершения террористического или экстремистского преступления, были введены в Закон Кыргызской Республики от 21 мая 2007 г. N 70 "О гражданстве Кыргызской Республики" <1>. Кроме того, в пенсионном законодательстве <2> появился запрет на выплату с момента вступления в законную силу обвинительного приговора суда до освобождения от отбывания наказания начислений и пенсий лицам, находящимся в перечне причастных к террористической и экстремистской деятельности или распространению оружия массового уничтожения. Однако в отличие от УК Казахстана кыргызский законодатель не стал включать утрату гражданства республики в систему уголовных санкций <3>.

--------------------------------

<1> См.: ч. 1 ст. 19 Конституции Кыргызской Республики от 27 июня 2010 г. (в ред. Закона от 28 декабря 2016 г. N 218, согласно которому изменения в ст. ст. 70, 72, 75, 81 и 87 вступают в силу с 1 декабря 2017 г.) // Централизованный банк данных правовой информации Кыргызской Республики. URL: http://cbd.minjust.gov.kg/act/view/ru-ru/202913; п. 1 ст. 26 Закона // Централизованный банк данных правовой информации Кыргызской Республики. URL: http://cbd.minjust.gov.kg/act/view/ru-ru/111441?cl=ru-ru; http://cbd.minjust.gov.kg/act/view/ru-ru/202103.

<2> См.: ст. 31 Закона Кыргызской Республики от 21 июля 1997 г. N 57 "О государственном пенсионном социальном страховании" // Централизованный банк данных правовой информации Кыргызской Республики. URL: http://cbd.minjust.gov.kg/act/view/ru-ru/111441?cl=ru-ru; http://cbd.minjust.gov.kg/act/view/ru-ru/557?cl=ru-ru.

<3> См. также: Семыкина О.И. Противодействие деструктивной идеологии: правовые новации в законодательстве государств - членов ШОС // Молодежь в современном обществе: к социальному единству, культуре и миру: Материалы Международного форума (20 - 21 апреля 2017 года). Ставрополь: ООО ИД ТЭСЭРА, 2017. Ч. 1. С. 45 - 52.

В УК Туркменистана предусмотрено такое несвойственное российскому уголовному законодательству наказание, как возложение обязанности проживания в определенной местности ( ч. 1 ст. 44, ч. 2 ст. 45, ст. 51.1). Это наказание заключается в удалении осужденного (за исключением лиц, не достигших к моменту совершения преступления 18-летнего возраста, инвалидов I и II групп, лиц, достигших пенсионного возраста, беременных женщин и женщин, имеющих детей в возрасте до восьми лет) из места его жительства с обязательным поселением в определенной местности и в качестве основного наказания устанавливается на срок от 5 до 15 лет, а в качестве дополнительного - от 2 до 5 лет. Наказание в виде возложения обязанности проживания в определенной местности предусматривается непосредственно в санкциях статей (их частей) Особенной части УК Туркменистана и назначается: за умышленное убийство (ст. 101); изнасилование (ст. 134); мужеложство (ст. 135); организацию или содержание притонов для разврата или занятия проституцией (ст. 140); злоупотребление должностными полномочиями (ч. 2 ст. 181); превышение должностных полномочий (ч. 2 ст. 182); получение взятки (ч. ч. 1, 2 ст. 184); незаконное пересечение государственной границы (ст. 214); присвоение или растрату (ч. ч. 2, 3, 4 ст. 229); незаконные изготовление, переработку, приобретение, хранение, перевозку, пересылку наркотических средств или психотропных веществ с целью сбыта (ст. 292); хищение либо вымогательство наркотических средств или психотропных веществ (ч. ч. 2, 3, 4 ст. 294); незаконные культивирование запрещенных к возделыванию растений, содержащих наркотические вещества (ст. 295); склонение к потреблению наркотических средств или психотропных веществ (ст. 296); организацию или содержание притонов для потребления наркотических средств или психотропных веществ (ст. 297); организацию потребления наркотических средств или психотропных веществ при проведении массовых мероприятий (ст. 301). В случае злостного уклонения от отбывания наказания в виде возложения обязанности проживания в определенной местности, совершенного лицом, к которому дважды в течение одного года применялись меры административного взыскания за такое же нарушение, лицо привлекается к уголовной ответственности по ст. 207.1 УК Туркменистана.

В последнее время с новой силой актуализируется тенденция к реализации компенсационно-восстановительной цели наказания <1>. Однако подход законодателей к разрешению вопроса об обеспечении возмещения потерпевшему вреда, причиненного преступлением, характеризуется рядом особенностей <2>. В этих странах механизмы возмещения вреда, причиненного преступлением, регламентируются в уголовном законодательстве либо в качестве вида наказания, либо в качестве добровольного волеизъявления со стороны лица, совершившего преступление, как условия применения обстоятельств, смягчающих наказание и освобождающих от ответственности <3>.

--------------------------------

КонсультантПлюс: примечание.

Монография "Правосудие в современном мире" (под ред. В.М. Лебедева, Т.Я. Хабриевой) включена в информационный банк согласно публикации - Норма, Инфра-М, 2012.

<1> Подробнее см.: Лебедев В.М., Хабриева Т.Я., Автономов А.С. и др. Правосудие в современном мире: Монография / Под ред. В.М. Лебедева, Т.Я. Хабриевой. 2-е изд., доп. и перераб. М., 2017. С. 308 - 310.

<2> Семыкина О.И. Правовые меры виктимологической профилактики преступлений и компенсационное уголовное правосудие как вектор уголовной политики государств - участников СНГ // Возмещение вреда потерпевшему в уголовном судопроизводстве: организационные, правовые и криминалистические проблемы: Сб. матер. междунар. науч.-практич. конф.: В 2 ч. М., 2016. Ч. 2. С. 214 - 218.

<3> Подробнее см.: Правовая защита потерпевших в зарубежных странах: Монография / В.Ю. Артемов, И.С. Власов, Н.А. Голованова [и др.]; отв. ред. С.П. Кубанцев; Институт законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве Российской Федерации: Юридическая фирма ИНФРА-М, 2017. С. 287 - 300; Автономов А.С., Артемов В.Ю., Власов И.С. и др. Указ. соч. С. 249 - 254.

Например, в действующем до конца 2018 г. Уголовном кодексе Кыргызской Республики от 1 октября 1997 г. N 68 <1> видом наказания признается тройной айып (п. 3 ч. 1 ст. 42) и публичное извинение с возмещением ущерба (п. 5 ч. 1 ст. 42). Тройной айып применяется к осужденному только в качестве основного наказания, а публичное извинение с возмещением ущерба - как основного, так и дополнительного вида наказания. Согласно ст. 45 УК Кыргызстана от 1 октября 1997 г. N 68 тройной айып состоит во взыскании, налагаемом судом в трехкратном размере причиненного ущерба (в денежном или натуральном выражении), две части которого взыскиваются в пользу потерпевшего в целях возмещения материального и морального ущерба, а третья часть - в пользу государства. В соответствии со ст. 46-1 УК Кыргызстана от 1 октября 1997 г. N 68 публичное извинение с возмещением ущерба как вид уголовного наказания назначается судом за совершение преступления небольшой тяжести либо менее тяжкие преступления и выражается при основном его характере назначения в принесении извинения перед потерпевшим в присутствии представителей органов местного самоуправления, жителей соответствующего населенного пункта, трудового коллектива, а при дополнительном - в суде. Но следует отметить, что вводимые с 1 января 2019 г. УК Кыргызстана 2017 г. и Кодекс Кыргызстана положения о проступках уже не включают эти уголовно-правовые меры в систему наказаний.

--------------------------------

<1> Централизованный банк данных правовой информации Кыргызской Республики. URL: http://cbd.minjust.gov.kg/act/view/ru-ru/568?cl=ru-ru.

В УК Туркменистана (п. "а" ч. 1 ст. 44, ч. 2 ст. 45) возложение на осужденного обязанности компенсировать причиненный вред также возведено в ранг наказания. Так, в качестве основного это наказание применяется за такое преступление против собственности, как уничтожение или повреждение имущества в крупном размере, совершенное по неосторожности, а в качестве дополнительного - назначается к лишению свободы или содержанию в военно-исправительной части. Если же возложение обязанности загладить причиненный вред назначается несовершеннолетнему, то суд должен учитывать два критерия: а) эта мера применяется в качестве принудительной меры воспитательного воздействия и, таким образом, не обладает наказательным характером; 2) ее применение возможно лишь за совершение впервые преступлений небольшой тяжести, с учетом имущественного положения несовершеннолетнего и наличия у него достаточных трудовых навыков (п. "в" ч. 2 ст. 89, ч. 3 ст. 90).

Другой подход к определению компенсационно-восстановительной направленности уголовного закона имеется в законодательстве Республики Беларусь. Так, УК Беларуси легализует определение "уголовно-правовая компенсация", отождествляя ее с формой заглаживания вины перед обществом, призванной содействовать исправлению лица, совершившего преступление, восстановлению социальной справедливости. Так, согласно п. 16 ст. 4 УК Беларуси во взаимосвязи с его иными нормами уголовно-правовой компенсацией является мера материального характера, применяемая только в случаях, предусмотренных уголовным законом, которую лицо, совершившее преступление, согласно принять и обязано исполнить в качестве одного из условий освобождения от уголовной ответственности либо при применении иных мер уголовной ответственности. Кроме того, в число норм стимулирующей компенсационно-восстановительной направленности белорусское законодательство включает основания освобождения от ответственности в связи с добровольным возмещением причиненного ущерба (вреда) либо уплатой дохода, полученного преступным путем <1>. Например, согласно ч. 1 ст. 88.1 УК Беларуси лицо, совершившее преступление, повлекшее причинение ущерба государственной собственности или имуществу юридического лица, доля в уставном фонде которого принадлежит государству, либо существенного вреда государственным или общественным интересам и не сопряженное с посягательством на жизнь или здоровье человека, может быть освобождено от уголовной ответственности, если оно добровольно возместило причиненный ущерб (вред), уплатило доход, полученный преступным путем, а также выполнило иные условия освобождения от уголовной ответственности. Таким образом, УК Беларуси, исходя из целевого назначения компенсационных выплат, выполняющих роль своеобразного стимула к освобождению от уголовной ответственности и наказания, разграничивает понятия: 1) добровольной либо обязательной уголовно-правовой компенсации (своеобразной обращаемой в доход государства материальной "квоты" освобождения от уголовной ответственности и наказания, которую лицо согласно принять либо обязано исполнить в силу уголовного закона); 2) добровольного и полного возмещения причиненного преступлением ущерба (компенсация имущественного ущерба потерпевшему посредством возвращения похищенного имущества, возврата ему стоимости утраченной или поврежденной вещи, выполнения работы, равнозначной стоимости причиненного преступлением ущерба, и др.); 3) добровольного заглаживания нанесенного преступлением вреда (материального возмещения морального вреда путем принесения потерпевшему извинения, оплаты его лечения, компенсации упущенной выгоды и совершения прочих действий, направленных на устранение или уменьшение наступивших от преступления вредных последствий) <2>.

--------------------------------

<1> Подробнее см.: Семыкина О.И. Современные тенденции развития уголовного законодательства о преступлениях экономической направленности (сравнительно-правовое исследование) // Журнал зарубежного законодательства и сравнительного правоведения. 2014. N 2. С. 327 - 338.

<2> См., например, пункт 10 Постановления Пленума Верховного Суда Республики Беларусь от 29 марта 2012 г. N 1 "О практике применения судами статей 86, 88, 89 Уголовного кодекса Республики Беларусь, предусматривающих возможность освобождения лица от уголовной ответственности" // Верховный Суд Республики Беларусь. URL: http://court.by/jurisprudence/Post_plen/criminal/toco/cae9d2aedc1bdaa2.html.

С реализацией уголовной политики в сфере компенсационно-восстановительной направленности тесно соприкасается вопрос о введении таких обстоятельств освобождения от уголовной ответственности, которые связаны с внесудебным урегулированием конфликтов посредством медиации <1>. Например, в УК Казахстана предусматривается специальное основание освобождения от уголовной ответственности за совершение уголовного проступка или ненасильственного преступления небольшой или средней тяжести в случае примирения с потерпевшим в порядке медиации (ч. ч. 1 и 2 ст. 68), следовательно, в число участников уголовного процесса включен медиатор, как независимое физическое лицо, привлекаемое сторонами для проведения медиации (п. 24 ст. 6, ст. 85 Уголовно-процессуального кодекса Республики Казахстан от 4 июля 2014 г. N 231-V ЗРК <2>), и в ряде положений Уголовно-процессуального кодекса Казахстана предусматривается возможность утверждения между подозреваемым (обвиняемым, подсудимым) и потерпевшим соглашения об урегулировании спора в порядке медиации (ч. 9 ст. 23, п. 15 ч. 9 ст. 64, п. 8 ч. 6 ст. 71, п. 5 ч. 1 ст. 170 и др. Уголовно-процессуального кодекса Казахстана), в казахстанском уголовном законодательстве появилась норма об ответственности за злоупотребление полномочиями медиаторов (ст. 285 УК Казахстана).

--------------------------------

КонсультантПлюс: примечание.

<1> Подробнее см.: Лебедев В.М., Хабриева Т.Я., Автономов А.С. и др. Указ. соч. С. 308 - 311.

<2> Информационно-правовая система нормативных правовых актов Республики Казахстан. URL: http://adilet.zan.kz/rus/docs/K1400000226.

В уголовных законах некоторых стран компенсационная направленность уголовного правосудия, помимо норм общих частей, находит отражение в положениях особенных частей. Некоторую аналогию со ст. 76.1 УК РФ можно провести с нормами-примечаниями в УК Казахстана, допускающими возможность освобождения от ответственности за отдельные виды уголовных правонарушений в сфере экономической деятельности. Например, согласно примечанию к ст. 214 УК Казахстана лицо, впервые совершившее незаконное осуществление предпринимательской, банковской или коллекторской деятельности (при отсутствии в деянии квалифицированных составов уголовного правонарушения), освобождается от уголовной ответственности в случае добровольного возмещения ущерба. Такое же основание освобождения от уголовной ответственности установлено за незаконное получение кредита или нецелевое использование бюджетного кредита, монополистическую деятельность (без отягчающих обстоятельств), незаконное использование товарного знака, нарушение порядка и правил маркировки подакцизных товаров, подделку и использование акцизных марок и (или) учетно-контрольных марок.

В настоящее время в уголовных кодексах многих государств наблюдаются различные тенденции в развитии института конфискации имущества. В этих странах законодатели по-разному подходят к регламентации этого института: 1) как к дополнительному виду наказания (Беларусь, Казахстан, Кыргызстан, Таджикистан, Туркменистан); 2) как к мере уголовно-правового характера (Азербайджан); 3) как к мере безопасности (Молдова); 4) как к уголовно-процессуальной мере (Казахстан, Узбекистан) <1>.

--------------------------------

<1> См.: Противодействие коррупции: новые вызовы: Монография / С.Б. Иванов, Т.Я. Хабриева, Ю.А. Чиханчин; отв. ред. Т.Я. Хабриева. М.: Институт законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве Российской Федерации; ИНФРА-М, 2017. С. 347.

К примеру, в уголовном законодательстве Беларуси конфискация имущества носит характер дополнительного вида наказания. Как закрепляется в ч. 2 ст. 61 УК Беларуси, конфискация имущества назначается судом за совершенные из корыстных побуждений тяжкие и особо тяжкие преступления в случаях, оговоренных соответствующими статьями Особенной части. Однако в силу указаний на то в ч. 6 ст. 61 УК Беларуси вне зависимости от категории преступления и вида назначенного наказания устанавливается специальная конфискация имущества. В данном порядке конфискуются орудия и средства совершения преступления, принадлежащие осужденному, вещи, изъятые из оборота, имущество, приобретенное преступным путем, доход, полученный от использования этого имущества, и иные предметы, непосредственно связанные с преступлением (когда они не подлежат возврату владельцу либо иному лицу). Также в той же ч. 6 ст. 61 установлено правило о специальной конфискации независимо от права собственности за нарушение лицами в состоянии опьянения правил безопасности дорожного движения или эксплуатации транспортных средств.

С 1 января 2016 г. введены в силу положения ст. 48 УК Казахстана о конфискации имущества <1>. Следует отметить, что в отличие от прежнего уголовного закона <2> современный УК Казахстана наделяет конфискацию имущества двойным статусом. С одной стороны, из ч. ч. 1 - 3 ст. 48 УК Казахстана вытекает, что конфискация имущества является дополнительным видом уголовного наказания, назначаемым за совершение уголовного проступка и преступления в случаях, предусмотренных в конкретных статьях Особенной части УК Казахстана. Сущность уголовно-правовой конфискации заключается в принудительном безвозмездном изъятии и обращении в собственность государства денег и имущества: а) находящихся в собственности осужденного; б) добытых преступным путем либо приобретенных на средства, добытые преступным путем; в) являющихся орудием или средством совершения уголовного правонарушения; г) полученных в результате совершения уголовного правонарушения, включая любые доходы от этого имущества (за исключением имущества, подлежащего возврату законному владельцу); д) частично или полностью превращенных или преобразованных от имущества, полученного в результате совершения уголовных правонарушений; е) используемых или предназначенных для финансирования либо иного обеспечения экстремистской, террористической деятельности и преступной группы; ж) переданных осужденным в собственность третьих лиц; з) соответствующих стоимости конфискуемого индивидуально-определенного предмета в случае невозможности конфискации такового вследствие его использования, продажи и иных причин.

--------------------------------

<1> До этого периода на основании ч. ч. 1 и 3 ст. 467 УК Казахстана при назначении конфискации имущества применялась обновленная редакция ст. 51 Уголовного кодекса Республики Казахстан от 16 июля 1997 г. N 167.

<2> Подробнее см.: Перспективы применения механизмов замораживания, ареста и конфискации преступных активов, механизмов управления конфискованными активами / [В.И. Лафитский и др.; отв. ред. В.И. Лафитский]. М.: Институт законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве Российской Федерации; МУМЦФМ, 2014. С. 349 - 362.

С другой стороны, в силу указаний на то в ч. 4 ст. 48 УК Казахстана конфискация имущества, полученного незаконным путем, может применяться не в качестве наказания, а как мера уголовно-правового воздействия в ходе уголовного судопроизводства до вынесения приговора суда. Специфика такого подхода регламентируется в разд. 15 Уголовно-процессуального кодекса Республики Казахстан от 4 июля 2014 г. N 231-V ЗРК <1>. В частности, устанавливается, что, если подозреваемый (обвиняемый) объявлен в международный розыск либо в отношении него уголовное преследование прекращено вследствие акта амнистии, устраняющего применение наказания за совершенное уголовное правонарушение, истечения сроков давности привлечения к уголовной ответственности или смерти (кроме случаев, когда производство по делу необходимо для реабилитации умершего или расследования дела в отношении других лиц, а также установления незаконно приобретенного имущества, денежных средств и иных ценностей, подлежащих конфискации, обеспечивающих возмещение причиненного вреда), лицо, осуществляющее досудебное расследование, при наличии сведений об имуществе, полученном незаконным путем, возбуждает производство о конфискации имущества в уголовно-процессуальном порядке. В случае установления обстоятельств сокрытия подозреваемым (обвиняемым) имущества путем его переоформления на других лиц лицо, осуществляющее досудебное расследование, обращается к прокурору с ходатайством о решении вопроса об обращении в суд в интересах государства или потерпевших по уголовному делу с иском о признании совершенных сделок недействительными в порядке гражданского судопроизводства. Признав, что в производстве о конфискации в порядке досудебного производства по уголовному делу собраны достаточные доказательства о получении имущества незаконным путем, лицо, осуществляющее досудебное расследование, составляет заключение по производству о конфискации, которое вместе с материалами уголовного дела незамедлительно направляется прокурору. И уже прокурор, рассмотрев такое заключение и признав его обоснованным, с соблюдением правил подсудности обращается в суд с ходатайством о конфискации. Вынесение решения о применении конфискации до вынесения приговора суда производится судьей единолично.

--------------------------------

<1> Информационно-правовая система нормативных правовых актов Республики Казахстан. URL: http://adilet.zan.kz/rus/docs/K1400000231#z4601.

В УК Молдовы конфискация имущества имеет иную юридическую природу и рассматривается не как вид наказания, а как мера безопасности (п. п. "d", "e" ч. 2 ст. 98). В молдавском уголовном законодательстве выделяется два вида конфискации имущества:

1) специальная конфискация, под которой понимается принудительная, безвозмездная, в том числе без назначения наказания, передача в собственность государства имущества (включая валютные ценности), оговоренного в ст. 106 УК Молдовы. В целом понятие специальной конфискации имущества, закрепленное в ст. 106 УК Молдовы, во многом аналогично определению конфискации в ст. 48 УК Казахстана. В частности, в число конфискуемой массы уголовный закон Молдовы включил имущество, предназначенное либо использованное для совершения преступления, переданное в целях склонения к совершению преступления либо вознаграждения преступника, находящееся во владении вопреки законным основаниям, частично или полностью превращенное либо преобразованное из имущества и доходов от него, полученных вследствие преступления, являющегося предметом отмывания денег и финансирования терроризма;

2) расширенная конфискация, которая распространяется на иное имущество (кроме указанного выше) при условии совершения перечисленных в ч. 1 ст. 106.1 УК Молдовы деяний из корыстных побуждений (например: торговли человеческими органами, тканями или клетками; торговли людьми и детьми; детской порнографии и получения услуг детской проституции; незаконного оборота наркотиков; этноботанических средств или их аналогов (как с целью отчуждения, так и без таковой); изготовления или сбыта поддельных карт либо иных платежных документов; получения кредита, ссуды или страхового возмещения (пособия) путем обмана, ущербного или мошеннического руководства банком, инвестиционной компанией, страховой компанией; воспрепятствования банковскому надзору; использования не по назначению средств внутренних займов или внешних фондов; контрабанды; умышленной и фиктивной несостоятельности; получения незаконного вознаграждения за выполнение работ, связанных с обслуживанием населения; воздействия на функционирование информационной системы; неправомерного производства, импорта, продажи и предоставления паролей, кодов доступа и иных аналогичных данных; финансирования терроризма; организации попрошайничества; пассивного и активного коррумпирования; извлечения выгоды из влияния; служебного подлога; мошеннического получения или присвоения средств внешних фондов; получения и дачи взятки; злоупотребления служебными полномочиями; подлога бухгалтерских документов и проч.). В силу ч. 2 ст. 106.1 расширенная конфискация применяется, если стоимость имущества, полученного осужденным в течение 5 лет, охватывающих период, предшествовавший совершению преступления, и период после совершения преступления после даты вынесения приговора, существенно превышает полученные им доходы либо когда на основании представленных по делу доказательств судебной инстанцией установлен факт преступного происхождения соответствующего имущества <1>.

--------------------------------

<1> Подробнее об отличительных критериях специальной и расширенной конфискации см.: Автономов А.С., Голованова Н.А., Гриб В.В., Семыкина О.И. Юридические и организационные антикоррупционные меры: сравнительно-правовое исследование / Отв. ред. А.С. Автономов. М., 2017. С. 54, 55.

Следует отметить, что конфискационные механизмы предусмотрены в уголовном законодательстве не всех стран бывшего СССР. Республика Узбекистан, например, при ратификации Конвенции Шанхайской организации сотрудничества против терроризма от 16 июня 2009 г. <1> сделала одну существенную оговорку - о неприменении конфискации имущества как меры уголовного наказания в силу несоответствия положений ст. 26 указанной Конвенции национальному законодательству <2>.

--------------------------------

<1> СПС "КонсультантПлюс".

<2> См.: Закон Республики Узбекистан от 16 декабря 2011 г. N ЗРУ-309 "О ратификации Конвенции Шанхайской организации сотрудничества против терроризма (Екатеринбург, 16 июня 2009 года)". Конвенция вступила в силу для Республики Узбекистан 15 февраля 2012 г. // Национальная база данных законодательства Республики Узбекистан. URL: http://www.lex.uz/.

Небезынтересно остановиться на некоторых новеллах охраны общественных отношений в особенных частях уголовных законов стран бывшего СССР. На наш взгляд, весьма актуальны подходы к криминализации насилия в семье. Например, еще в середине 2010 г. отдельная норма об ответственности за насилие в семье появилась в молдавском уголовном законодательстве <1>. Закон Республики Молдова от 1 марта 2007 г. N 45-XVI "О предупреждении и пресечении насилия в семье" <2> в понятие насилия в семье включает все акты физического, сексуального, психологического, духовного или экономического насилия (кроме актов самозащиты или защиты другого лица) и угрозы такими актами, совершенные одним членом семьи (агрессором) по отношению к другому члену той же семьи (жертве), причинившие жертве материальный или моральный ущерб. Согласно ст. 201.1 УК Молдовы уголовно наказуемым насилием в семье является действие либо бездействие, намеренно совершенные одним членом семьи по отношению к другому члену семьи <3>, выразившиеся: 1) в нанесении побоев и совершении иных насильственных действий, сопряженных с легкими телесными повреждениями или иным незначительным вредом здоровью; 2) в изоляции и запугивании в целях навязывания воли или личного контроля над жертвой; 3) в лишении экономических средств (в том числе средств к существованию), пренебрежении и причинении жертве легких телесных повреждений или иного незначительного вреда здоровью; 4) в применении насилия в отношении двух или более членов семьи; 5) в совершении в связи с запросом о применении принудительных мер защиты; 6) в причинении телесного повреждения средней тяжести или иного средней тяжести вреда здоровью, тяжкого телесного повреждения или иного тяжкого вреда здоровью, в том числе и смерть жертвы; 7) в самоубийстве жертвы или в покушении на него. На основании поданного в орган уголовного преследования, прокурору или в суд заявления жертвы насилия в семье об угрозе убийством, насилием, уничтожением, повреждением имущества либо о других насильственных действиях судебная инстанция обязана вынести защитное предписание для обеспечения жертвы от подозреваемого (обвиняемого, подсудимого) <4>. Умышленное неисполнение или уклонение от исполнения установленных в защитном предписании мер защиты жертвы насилия в семье влечет ответственность по ст. 320.1 УК Молдовы.

--------------------------------

<1> Подробнее см.: Домашнее насилие по законодательству зарубежных стран: ответственность и превенция / Отв. ред. канд. юрид. наук Н.А. Голованова. М.: Юстицинформ, 2011. С. 184 - 195.

<2> Законодательство стран СНГ. URL: https://base.spinform.ru/show_doc.fwx?rgn=22266.

<3> Закон Республики Молдова от 1 марта 2007 г. N 45-XVI "О предупреждении и пресечении насилия в семье" (ст. 3) членами семьи признает: 1) при совместном проживании: лиц, состоящих в браке; лиц, находящихся в разводе; лиц, связанных отношениями опекунства и попечительства; родственников и свойственников; супругов родственников; лиц, состоящих в отношениях, схожих с супружескими отношениями (сожительство) или схожих с отношениями между родителями и детьми; 2) при раздельном проживании: лиц, состоящих в браке; лиц, находящихся в разводе; родственников и свойственников; усыновленных детей; лиц, находящихся под попечительством; лиц, которые состоят или состояли в отношениях, схожих с супружескими отношениями (сожительство).

<4> Понятие и виды мер защиты, применяемых к жертвам насилия в семье, приводятся в ст. 215.1 Уголовно-процессуального кодекса Республики Молдова от 14 марта 2003 г. N 122-XV // Министерство юстиции Республики Молдова. URL: http://lex.justice.md/viewdoc.php?id=326970&lang=2.

В уголовном законодательстве Грузии выбран иной подход к установлению ответственности за преступления в сфере семейно-бытовых отношений. В ст. 11.1 УК Грузии семейным преступлением признается совершение одним членом семьи в отношении другого члена семьи <1> определенного в диспозиции этой нормы перечня преступлений. Тем самым законодатель не только криминализовал непосредственные акты домашнего насилия, но и признал членов семьи в качестве специальных субъектов тех преступных посягательств, которые могут совершаться внутри семьи с вовлечением социально уязвимых категорий лиц. Так, к семейным преступлениям относятся: умышленное убийство (ст. 108 УК); умышленное убийство при отягчающих обстоятельствах (ст. 109 УК); доведение до самоубийства (ст. 115 УК); умышленное причинение тяжкого вреда здоровью (ст. 117 УК); умышленное причинение менее тяжкого вреда здоровью (ст. 118 УК); умышленное причинение легкого вреда здоровью (ст. 120 УК); насилие (ст. 126 УК); изнасилование (ст. 137 УК); насильственные действия сексуального характера (ст. 138 УК); понуждение к половому сношению или иным действиям сексуального характера (ст. 139 УК); половое сношение или иные действия сексуального характера с лицом, не достигшим 16-летнего возраста (ст. 140 УК); развратные действия (ст. 141 УК); незаконное лишение свободы (ст. 143 УК); захват в качестве заложника (ст. 144 УК); пытки (ст. 144.1 УК); угроза пыткой (ст. 144.2 УК); унижающее или нечеловеческое обращение (ст. 144.3 УК); незаконное помещение в психиатрическую больницу или удержание в психиатрической больнице (ст. 149 УК); понуждение (ст. 150 УК); принуждение к заключению брака (ст. 150.1 УК); угроза (ст. 151 УК); нарушение неприкосновенности жилища или иного владения (ст. 160 УК); вовлечение несовершеннолетнего в антиобщественное деяние (ст. 171 УК); вовлечение в занятие проституцией (ст. 253 УК); незаконное изготовление или сбыт порнографических произведений или иных предметов (ст. 255 УК); вовлечение несовершеннолетнего в незаконное изготовление и сбыт порнографических произведений или иных предметов порнографического характера (ст. 255.1 УК); неисполнение требований и обязательств, предусмотренных сдерживающим или охранным ордером, и неповиновение решению социального работника об удалении несовершеннолетнего (ст. 381.1 УК); невыполнение требования органа опеки и попечительства (ст. 381.2 УК).

--------------------------------

<1> В примечании к ст. 111 УК Грузии в числе членов семьи называются: матери, отцы, дедушки, бабушки, супруги, дети (пасынки, падчерицы), приемные дети, дети, взятые на воспитание, усыновители, супруги усыновителей, лица, взявшие детей на воспитание (приемные матери, приемные отцы), внуки, сестры, братья, родители супругов, зятья, невестки, бывшие супруги, опекуны, а также лица, которые постоянно ведут или вели общее семейное хозяйство.

С 1 января 2018 г. в Кыргызской Республике введен в действие новый Закон от 27 апреля 2017 г. N 63 "Об охране и защите от семейного насилия" <1>. Закон определяет семейное насилие как умышленные действия физического, психологического, экономического характера или их угроза, а также как пренебрежительное отношение, совершенные одним членом семьи или приравненным к нему лицом в отношении другого члена семьи либо приравненного к нему лица <2>. Любые умышленные действия одного члена семьи в отношении другого члена семьи или приравненного к нему лица, нарушающие конституционные и иные права и свободы потерпевшего, а равно причиняющие ему физические или психические страдания либо наносящие вред физическому или психическому развитию, криминализированы кыргызским законодателем в категории уголовных проступков против интересов несовершеннолетних и уклада семейных отношений. Ответственность за такие деяния установлена в ст. 75 Кодекса Кыргызстана о проступках. В целях пресечения актов семейного насилия органами внутренних дел выдается охранный ордер, неисполнение условий которого влечет уголовную ответственность на основании ст. 76 Кодекса Кыргызстана о проступках.

--------------------------------

<1> Централизованный банк данных правовой информации Кыргызской Республики. URL: http://cbd.minjust.gov.kg/act/view/ru-ru/111570?cl=ru-ru.

<2> Субъектами семейного насилия Закон Кыргызской Республики от 27 апреля 2017 г. N 63 "Об охране и защите от семейного насилия" признает (ст. 1): 1) членов семьи (супругов, родителей, детей, бабушку, дедушку, внука, внучку, опекуна, попечителя, подопечного, усыновителя, усыновленного, приемного родителя, приемного ребенка, другое лицо, принявшее на воспитание детей в установленном законом порядке, бывшего супруга, мачеху, отчима, падчерицу, пасынка, полнородных и неполнородных братьев и сестер, фактических воспитателей, фактических воспитанников); 2) приравненных к членам семьи лиц (лиц, состоящих в фактических брачных отношениях; лиц, предоставляющих содержание нетрудоспособному или несовершеннолетнему иждивенцу, и непосредственно самого нетрудоспособного или несовершеннолетнего иждивенца; родителей супругов; иных совместно проживающих родственников).

Напротив, в казахстанском уголовном законодательстве не предусмотрено специальной нормы об ответственности за насилие в семье. Понятие и виды бытового насилия раскрываются в Законе Республики Казахстан от 4 декабря 2009 г. N 214-IV "О профилактике бытового насилия" <1>. Согласно этому Закону бытовое насилие состоит в умышленном физическом, психологическом, сексуальном и (или) экономическом противоправном деянии (действии или бездействии) одного лица в отношении другого в сфере семейно-бытовых отношений (между супругами, бывшими супругами, лицами, проживающими или проживавшими совместно, близкими родственниками, лицами, имеющими общего ребенка), причиняющем или создающем угрозу причинения физического и (или) психического страдания потерпевшему. В зависимости от объекта преступного посягательства деяния, совершаемые в семейно-бытовой сфере, могут квалифицироваться как уголовные правонарушения против жизни (умышленное убийство, причинение смерти по неосторожности, доведение до самоубийства), против здоровья (умышленное причинение тяжкого и средней тяжести вреда здоровью, истязания, угрозы) и против половой неприкосновенности (изнасилование, насильственные действия сексуального характера, половое сношение и иные действия сексуального характера с лицом, не достигшим 16-летнего возраста, понуждения к половому сношению, мужеложству, лесбиянству или иным действиям сексуального характера, развращение малолетних) <2>. Следует отметить, что в середине 2017 г. из УК Казахстана исключены статьи об умышленном причинении легкого вреда здоровью (ст. 108) и за побои (ст. 109) <3>, в рамках которых также квалифицировались акты бытового насилия. Таким образом, если деяния, совершенные в сфере семейно-бытовых отношений, повлекли кратковременное расстройство здоровья или незначительную стойкую утрату общей трудоспособности или причинили физическую боль, наступает административная ответственность <4>.

--------------------------------

<1> Информационно-правовая система нормативных правовых актов Республики Казахстан. URL: http://adilet.zan.kz/rus/docs/Z090000214_.

<2> Подробнее см.: Агыбаева Л. Уголовная ответственность за правонарушения в сфере семейно-бытовых отношений // Журнал "Зангер" (Вестник права Республики Казахстан). 2016. N 11 (184). С. 64 - 66; Верховный Суд Республики Казахстан. URL: https://sud.gov.kz/.

<3> См.: Закон Республики Казахстан от 3 июля 2017 г. N 84-VI "О внесении изменений и дополнений в некоторые законодательные акты Республики Казахстан по вопросам совершенствования правоохранительной системы" // Информационно-правовая система нормативных правовых актов Республики Казахстан. URL: http://adilet.zan.kz/rus/docs/Z1700000084#202.

<4> См.: ст. ст. 73-1 и 73-2 Кодекса Республики Казахстан об административных правонарушениях от 5 июля 2014 г. N 235-V ЗРК // Информационно-правовая система нормативных правовых актов Республики Казахстан. URL: http://adilet.zan.kz/rus/docs/K1400000235.

Одним из частных случаев домашнего насилия является принудительный брак. В уголовных законах некоторых стран это деяние подвергнуто криминализации. Так, в ст. 175 УК Кыргызстана 2017 г. предусмотрена ответственность за похищение лица (в том числе не достигшего 18-летнего возраста) в целях вступления вопреки его воле в брак либо в фактические брачные отношения, в ст. 176 - за принуждение к вступлению в фактические брачные отношения с лицом, не достигшим 18-летнего возраста, в ст. 176 - за принуждение лица к вступлению в брак или к продолжению принудительно заключенного брака, а также за принуждение лица к вступлению в сожительство без заключения брака либо к продолжению такого сожительства. В ст. 136 УК Узбекистана наказуемым признано принуждение женщины к вступлению в брак или продолжению брачного сожительства, а равно похищение женщины для вступления в брак вопреки ее воле. В ст. 162 УК Туркменистана криминализировано принуждение лица, не достигшего брачного возраста, к фактическим брачным отношениям, а также соединенное с насилием либо с угрозой такового принуждение женщины к браку или к фактическому сожительству. В ст. 150.1 УК Грузии определена ответственность за принуждение, в том числе заведомо несовершеннолетнего, к незарегистрированному сожительству либо к вступлению в брак.

Еще одну тенденцию в сфере модернизации уголовного законодательства стран бывшего СССР составляет изменение подходов к регламентации деяний в сфере медицины, здравоохранения и фармацевтики. Например, в главе о преступлениях против жизни и здоровья личности УК Молдовы установлена ответственность за незаконное осуществление хирургической стерилизации врачом или лицом, не имеющим специального высшего медицинского образования (ст. 160), и осуществление врачом искусственного оплодотворения или имплантации эмбриона без согласия пациентки, выраженного в письменной форме (ст. 161).

Более дифференцированные подходы к группировке норм об ответственности за деяния в сфере медицины, здравоохранения и фармацевтики выявляются в казахстанском и кыргызском уголовном законодательстве. В частности, в действующем с 1 января 2015 г. УК Казахстана медицинские уголовные правонарушения выделены в отдельную гл. 12. Объектом уголовных правонарушений законодатель признал сферу медицинского обслуживания населения и включил в их число ненадлежащее выполнение профессиональных обязанностей медицинским или фармацевтическим работником (ст. 317), нарушение порядка проведения клинических исследований и применение новых методов и средств профилактики, диагностики, лечения и медицинской реабилитации (ст. 318), незаконное производство аборта (ст. 319), неоказание помощи больному (ст. 320), разглашение врачебной тайны (ст. 321), незаконную медицинскую и фармацевтическую деятельность и незаконную выдачу либо подделку рецептов или иных документов, дающих право на получение наркотических средств или психотропных веществ (ст. 322), обращение с фальсифицированными лекарственными средствами, изделиями медицинского назначения или медицинской техникой (ст. 323). С точки зрения уголовного закона перечисленные деяния посягают на основные личные права и безопасность граждан, совершаются непосредственно медицинскими работниками либо с их участием в нарушение профессиональных или служебных обязанностей и причиняют ущерб здоровью и жизни населения и отдельных граждан <1>.

--------------------------------

<1> См.: Уголовное право Республики Казахстан. Особенная часть: Учебник для вузов: В 2 т. (главы 11 - 18) / Отв. ред. И.И. Рогов, К.Ж. Балтабаев, А.И. Коробеев. Алматы, 2017. С. 210 - 214.

УК Кыргызстана 2017 г. сконцентрировал деяния в сфере медицинского и фармацевтического обслуживания личности в отдельной гл. 24, включив в их число: неоказание медицинской помощи больному и ненадлежащее исполнение профессиональных обязанностей медицинским или фармацевтическим работником (ст. 152); незаконное проведение опытов на человеке (ст. 153); незаконное изъятие тканей или органов умершего человека (ст. 154); имплантацию женщине чужой яйцеклетки (ст. 155); запрещенные действия с эмбрионом (ст. 156); нарушение порядка обращения донорской крови (ст. 157); насильственное донорство (ст. 158); незаконную лечебную деятельность (ст. 159); разглашение врачебной тайны (ст. 160).

Интересные посылки к криминализации имеются в сфере использования геномной информации человека. Например, в УК Казахстана среди преступлений против личности появилась норма об ответственности за вывоз половых клеток или человеческого эмбриона из страны в коммерческих, военных или промышленных целях, клонирование человека или использование человеческого эмбриона в этих же целях (ст. 129). В УК Молдовы создание человека путем клонирования криминализировано в числе преступлений против мира и безопасности человечества (ст. 144).

Весьма интересные подходы законодателей выявляются применительно к криминализации в нормах особенных частей уголовных законов института прикосновенности к преступлению. К примеру, из числа государств - участников СНГ сначала в уголовном законе Республики Узбекистан <1>, а позднее и Республики Казахстан <2> был криминализирован специальный состав укрывательства преступлений - укрытие уголовных правонарушений от регистрационного учета.

--------------------------------

<1> В уголовный закон Узбекистана норма об ответственности за укрытие преступлений была введена Законом Республики Узбекистан от 22 сентября 2008 г. N ЗРУ-181 // LexUz. URL: http://www.lex.uz./.

<2> Впервые ответственность за укрытие преступлений от регистрации, совершенное должностным лицом органа уголовного преследования, была введена ст. 363-1 Уголовного кодекса Республики Казахстан 16 июля 1997 г. N 167 в конце 2011 г. // Информационно-правовая система нормативных правовых актов Республики Казахстан. URL: http://adilet.zan.kz/rus/docs/Z1100000490#z505.

В УК Узбекистана ответственность за умышленное укрытие преступлений от учета, совершенное должностным лицом, в круг функциональных обязанностей которого включены прием, регистрация и рассмотрение заявлений, сообщений и иных сведений о преступлениях, предусмотрена в ст. 241.1 гл. XVI "Преступления против правосудия". Санкция за умышленное укрытие преступления от учета альтернативна и включает наказания в виде штрафа от 50 до 100 минимальных размеров заработной платы, исправительных работ до 3 лет, ограничения свободы от 2 до 5 лет или лишения свободы до 5 лет.

В УК Казахстана ответственность за аналогичное деяние установлена в ст. 433 гл. 17 "Уголовные правонарушения против правосудия и порядка исполнения наказаний". Состав данного уголовного правонарушения охватывает умышленное укрытие уголовного проступка или преступления небольшой или средней тяжести от регистрации, совершенное уполномоченным должностным лицом, должностным лицом, занимающим ответственную государственную должность, руководителем уполномоченного государственного органа либо по указанию таких лиц путем обмана, уговора, угрозы или иных неправомерных действий в отношении лица, обратившегося с заявлением или сообщением о достоверно готовящемся или совершенном уголовном правонарушении, либо путем уничтожения или сокрытия любым иным способом обращения указанного лица, а равно совершение этих же деяний группой лиц по предварительному сговору либо наступление в результате их совершения последствий в виде укрытия тяжкого или особо тяжкого преступления и иных тяжких последствий. В науке казахстанского уголовного права отмечается высокий превентивный потенциал установления уголовной ответственности за укрытие уголовных правонарушений <1>. Действительно, в ст. 433 УК Казахстана за подобное несоблюдение правил учетно-регистрационной дисциплины предусмотрены достаточно жесткие санкции (вплоть до лишения свободы на срок до 10 лет с лишением права занимать определенные должности в правоохранительной службе до 5 лет). Согласно статистическим данным <2> норма уголовного закона об укрытии уголовных правонарушений от регистрационного учета не является "мертвой", и с момента ее введения в ноябре 2011 г. уже имеется обширная судебная практика привлечения к уголовной ответственности за данное деяние участковых инспекторов полиции, следователей и дознавателей органов уголовного преследования, сотрудников криминальной полиции <3>.

--------------------------------

<1> Подробнее см.: Бекишев А.К. К вопросу о субъекте укрытия уголовного правонарушения // Вестник Института законодательства Республики Казахстан (научно-правовой журнал). 2016. N 3 (44). С. 92 - 97.

<2> См., например: форма отчета N 1-М "О зарегистрированных уголовных правонарушениях" за 12 месяцев 2012 - 2016 гг. (Раздел 1 "Сведения о зарегистрированных уголовных правонарушениях") // Комитет по правовой статистике и специальным учетам Республики Казахстан. URL: http://qamqor.gov.kz/.

<3> Подробнее см.: Артемов В.Ю., Власов И.С., Голованова Н.А. и др. Борьба с коррупцией в правоохранительных органах за рубежом: Монография / Отв. ред. И.С. Власов, С.П. Кубанцев. М., 2018. С. 225 - 249.

Отдельно следует остановиться на аспектах модернизации уголовного законодательства экономической направленности. В контексте криминализации общественных отношений в этой сфере можно назвать, например, установление в уголовных законах:

- Казахстана - ответственности за мошенничество в сфере государственных закупок (п. 5 ч. 2 ст. 190 УК Казахстана); незаконное осуществление коллекторской деятельности (ст. 214 УК Казахстана); незаконные получение, разглашение или использование сведений, связанных с легализацией имущества либо составляющих тайну предоставления микрокредита, коллекторской деятельности (ст. 223 УК Казахстана); уклонение от уплаты антидемпинговых, компенсационных пошлин, пеней и процентов, взимаемых с организации или физического лица (ст. 236 УК Казахстана); злоупотребление полномочиями оценщиками, частными судебными исполнителями и медиаторами (ст. 251 УК Казахстана);

- Молдовы - за получение путем мошенничества и присвоение ценностей культурного наследия из археологических памятников или из зон с археологическим потенциалом (п. 2-1 ч. 2 ст. 190 и п. 2-2 ч. 2 ст. 191 УК Молдовы); хищение или незаконное использование электрической и тепловой энергии или газа (ст. 194 УК Молдовы); ущербное или мошенническое руководство банком, инвестиционной компанией, страховой компанией (ст. 239.1 УК Молдовы); воспрепятствование банковскому надзору (ст. 239.2 УК Молдовы); заключение пари на спортивное мероприятие или иное мероприятие, предложенное для заключения пари (ст. 242.2 УК Молдовы); нарушение законодательства о деятельности факультативных пенсионных фондов (ст. 245.11 УК Молдовы); нарушение законодательства о деятельности бюро кредитных историй (ст. 245.12 УК Молдовы); присвоение, незаконное отчуждение, сокрытие заложенного, замороженного имущества, имущества, взятого в лизинг, арестованного или конфискованного имущества (ст. 251 УК Молдовы); превышение установленных розничных цен, а равно цен и тарифов на бытовые и коммунальные услуги, оказываемые населению (ст. 255 УК Молдовы);

- Беларуси - за срыв публичных торгов (ст. 251 УК Беларуси); нарушение порядка открытия должностным лицом юридического лица или индивидуальным предпринимателем счетов за пределами государства (ст. 224 УК Беларуси); злоупотребление полномочиями оценщиками, частными судебными исполнителями и медиаторами (ст. 251 УК Беларуси);

- Грузии - за незаконные образовательную и воспитательную деятельность (ст. 192.1 и ст. 192.2 УК Грузии); предание огласке факта предоставления информации о конкретной сделке, подлежащей мониторингу, или факта наличия указания Службы финансового мониторинга о приостановлении исполнения сделки (ст. 202.1 УК Грузии); сокрытие имущества путем мнимой или (и) притворной сделки (ст. 205.1 УК Грузии);

- Эстонии - за применение правовых актов третьих стран или совершенных на основании этих актов действий за пределами территории этих стран и несообщение о влиянии правовых актов третьих стран или совершенных на основании этих действий на экономические или финансовые интересы (ст. 372.1 УК Эстонии); неравное обращение с кредиторами (ст. 384.1 УК Эстонии); сокрытие имущества в банкротном и исполнительном производстве (ст. 385 УК Эстонии); сокрытие налоговой обязанности и безосновательное увеличение требования о возврате (ст. 389.1 УК Эстонии); соглашение об отмывании денег (ст. 394.1 УК Эстонии);

- Кыргызстана (ст. 234 УК Кыргызстана 2017 г.) и Грузии (ст. 195.1 УК Грузии) - за нарушение порядка проведения публичных закупок;

- Грузии (ст. 220.1 УК Грузии) и Казахстана (ст. 254 УК Казахстана) - за недобросовестное отношение к служебным обязанностям;

- Казахстана (ст. 249 УК Казахстана) и Кыргызстана (ст. 219 УК Кыргызстана 2017 г.) - за рейдерство;

- Казахстана (ст. 247 УК Казахстана), Кыргызстана (ст. 238 УК Кыргызстана 2017 г.) и Молдовы (ст. 256 УК Молдовы) - за получение незаконного вознаграждения лицом, не уполномоченным на выполнение управленческих, организационно-распорядительных и административно-хозяйственных функций, в организациях частного сектора экономики.

В рамках антикоррупционной тематики интересной, на наш взгляд, видится тенденция к криминализации незаконного вознаграждения. Причем это деяние не отождествлено с коммерческим подкупом, а введено в уголовный закон в виде самостоятельного преступления, совершенного лицами, не являющимися в силу закона должностными лицами. В качестве примера можно привести нормы уголовного законодательства Армении и Беларуси об ответственности за незаконное вознаграждение в публичной сфере, Молдовы и Кыргызстана - в частной сфере. Более того, в одном из государств - Кыргызстане - в краткосрочной перспективе за совершение этого деяния предполагается введение мер уголовно-правового реагирования к юридическим лицам. В целом, принимая во внимание опыт в регламентации незаконного вознаграждения, полагаем, что криминализация этого деяния может стать эффективной мерой, способствующей снижению уровня бытовой коррупции. Например, норму о получении незаконного вознаграждения можно предусмотреть в гл. 22 УК РФ либо указать в примечании к ст. 204.2 УК РФ бланкетное указание на применение иных уголовно-правовых норм в случае получения незаконного вознаграждения лицом, не являющимся субъектом этого деяния в силу примечания 1 к ст. 201 УК РФ <1>.

--------------------------------

<1> Подробнее см.: Семыкина О.И. Криминализация незаконного вознаграждения: возврат к истокам или антикоррупционная новелла // Журнал российского права. 2017. N 12. С. 61 - 70.

Итак, в Уголовном кодексе Республики Армения от 29 апреля 2003 г. N ЗР-528 <1> установлена ответственность за получение (ст. 311-1) и дачу (ст. 312-1) общественному служащему, не являющемуся должностным лицом, незаконного вознаграждения в виде денег, имущества, права на имущество, ценных бумаг или какого-либо преимущества за совершение или несовершение в пределах полномочий такого лица какого-либо действия в пользу дающего вознаграждение или представляемого им лица либо за содействие в совершении или несовершении такого действия с использованием своего служебного положения, а равно за покровительство или попустительство по службе. В ст. 433 УК Беларуси регламентирована ответственность за принятие работником государственного органа либо иной государственной организации, не являющимся должностным лицом, имущества или другой выгоды имущественного характера, предоставляемых ему за совершенное в пределах его служебных полномочий (трудовых обязанностей) действие (бездействие) в пользу лица, предоставляющего такое имущество или другую выгоду имущественного характера, либо за выполняемую работу, входящую в круг его служебных (трудовых) обязанностей, помимо оплаты труда, предусмотренной законодательством.

--------------------------------

<1> См.: Законодательство стран СНГ. URL: http://base.spinform.ru/show_doc.fwx?rgn=7472.

В отличие от УК Армении и УК Беларуси, разместивших норму об ответственности за незаконное вознаграждение в структуре должностных преступлений, молдавский и кыргызский законодатели соотнесли такое деяние с частноправовыми проявлениями коррупции, включив его в число преступлений в сфере экономической деятельности. Так, в ст. 256 УК Молдовы криминализировано получение работником, не являющимся должностным лицом предприятия, учреждения или организации, незаконного вознаграждения или других имущественных благ путем вымогательства за выполнение входящей в круг его служебных обязанностей работы или оказание услуги в сфере торговли, общественного питания, транспортного, бытового, коммунального, медицинского или иного обслуживания населения, в том числе совершенное в крупном размере, двумя или более лицами. В ст. 238 УК Кыргызстана 2017 г. предусмотрена норма об ответственности за незаконное получение служащим, не являющимся должностным лицом государственного органа, муниципальной службы, государственного и муниципального учреждения, вознаграждения в виде денег, ценных бумаг, иного имущества или услуг имущественного характера в значительном размере за выполнение или невыполнение в интересах осуществляющего подкуп лица определенного действия, которое служащий должен был или мог совершить с использованием своего служебного положения.

В свете акцентирования внимания на повышении эффективности противодействия коррупции при осуществлении закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных и муниципальных нужд интересными для российской науки и законотворчества являются подходы к криминализации коррупционных деяний в сфере государственных закупок. Например, в УК Эстонии нарушение правил государственных закупок относится к так называемым должностным преступлениям против "честности". Согласно ст. 300 предусмотрена ответственность за нарушение требований к осуществлению процедуры государственных закупок, а также заключение договора без проведения установленной законом процедуры государственной закупки, совершенные в целях предоставления каких-либо преимуществ участвующим субъектам. В УК Кыргызстана 2017 г. норма об ответственности за нарушения в сфере публичных закупок размещена среди преступлений против интересов службы в коммерческих и иных организациях. Так, в ст. 234 УК криминализированы умышленное или неосторожное нарушение порядка проведения публичных торгов, аукциона или тендера и заключение заведомо невыгодного контракта, причинившие собственнику имущества, организатору торгов или аукциона, покупателю или иному хозяйствующему субъекту ущерб в крупном или особо крупном размере.

УК Грузии признает в качестве видового объекта этого деяния общественные отношения в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности. В частности, в ст. 195.1 установлена ответственность за предварительное соглашение или иную сделку, заключенные субъектом, участвующим в закупках в порядке, предусмотренном законодательством о государственных закупках, совершенные с целью извлечения материальной выгоды или преимуществ для себя или третьих лиц и повлекшие существенное нарушение законных интересов закупающей организации.

УК Беларуси к преступлениям в сфере экономической деятельности относит срыв публичных торгов, совершенный с корыстной целью и причинивший ущерб собственнику имущества или другому лицу (ст. 251).

В числе антикоррупционных уголовно-правовых запретов актуальностью обладает установление ответственности за нарушение присяги государственным служащим.

Следует отметить, что в ноябре 2013 г. такая ответственность была введена в Туркменистане, причем законодатель придал ей "окраску" не дисциплинарного или административного коррупционного деяния, а уголовного коррупционного преступления в публичной сфере, влекущего далеко не либеральное наказание (до 10 лет лишения свободы при наступлении тяжких последствий). Так, в ст. 181.1 УК Туркменистана криминализирована измена официально принятой присяге <1> лицом, занимающим государственную должность, путем злоупотребления служебными полномочиями, совершенная из корыстной или иной личной заинтересованности, повлекшая существенное нарушение прав и свобод граждан, законных интересов общества и государства или причинившая иные тяжкие последствия.

--------------------------------

<1> Обязанность принятия присяги при поступлении на государственную службу и вступлении в государственную должность регламентирована в ст. 37 Закона Туркменистана от 26 марта 2016 г. "О государственной службе" // Turkmenistan. URL: http://www.turkmenistan.gov.tm/?id=10712.

В продолжение остановимся подробнее на весьма спорной для законодательства, теории и практики России проблематике уголовной ответственности юридических лиц. Время не стоит на месте. Сегодня, если не только принять во внимание глобальный для человечества характер экологических катастроф, которые могут повлечь преступные деяния юридических лиц, но и учесть новые международные правовые стандарты <1>, а также угрозу преступности транснационального характера, к примеру коррупционной и террористической направленности, очевиден недостаточный превентивный потенциал применения к юридическим лицам административно-правовых санкций. Настоящая эпоха требует более радикальных, уголовно-правовых механизмов ответственности юридических лиц.

--------------------------------

<1> О тенденционном влиянии на национальное уголовное право международных правовых стандартов, рекомендующих признание уголовно-правового характера ответственности юридических лиц, подробнее см.: Федоров А.В. Международно-правовое регулирование вопросов уголовной ответственности юридических лиц // Журнал зарубежного законодательства и сравнительного правоведения. 2015. N 3. С. 367 - 381; Сидоренко Э.Л. Реформирование российского антикоррупционного законодательства: требование ОЭСР или правовая необходимость // Вестник МГИМО-Университета. 2014. N 3. С. 188 - 194; Князев А.Д., Сидоренко Э.Л. Юридическое лицо как субъект преступления в международных стратегиях борьбы с преступностью // Основания ответственности юридических лиц: гражданско-правовые, административно-правовые и уголовно-правовые аспекты: Сборник материалов Всероссийской научно-практической интернет-конференции (г. Москва, 24 октября 2016 г.). М., 2017. С. 122 - 129.

Заявившая о себе с международной трибуны универсализация уголовно-правовых механизмов противодействия преступности подталкивает законодателей различных стран к легализации института уголовной ответственности юридических лиц. Мировая практика реализации этого института расширяется, и все больше государств вводят механизмы привлечения юридических лиц к уголовной ответственности в свое национальное право. Не являются исключением и страны бывшего СССР, весьма близкие по правовым традициям к России. Как показывает динамика развития уголовного законодательства таких государств, в последнее время господство пасторального института личной вины постепенно ослабевает под влиянием международных правовых стандартов <1>.

--------------------------------

<1> См.: статьи 2, 3 Конвенции ОЭСР по борьбе с подкупом должностных лиц иностранных государств при проведении международных деловых операций от 21 ноября 1997 г. (СПС "КонсультантПлюс"); ст. 18 Конвенции ООН об уголовной ответственности за коррупцию от 27 января 1999 г. (СПС "КонсультантПлюс"); ст. 26 Конвенции ООН против коррупции от 31 октября 2003 г. (СПС "КонсультантПлюс"); ст. 10 Конвенции ООН против транснациональной организованной преступности от 15 ноября 2000 г. (СПС "КонсультантПлюс").

Сегодня, в отличие от России <1> и Казахстана <2>, где введение института уголовной ответственности юридических лиц пока не перешагнуло стадию законопроектной деятельности, начиная с 2002 г. в Эстонии <3>, Молдове <4>, Грузии <5>, Азербайджане <6>, Украине <7> и Кыргызстане <8> проявилась тенденция к модернизации уголовно-правовых механизмов противодействия преступлениям, совершаемым от имени либо в интересах юридического лица. Причем внедрение этого института в уголовное законодательство названных стран не заменило собой ранее сформированные механизмы административной ответственности юридических лиц.

--------------------------------

<1> См.: законопроект N 750443-6 "О внесении изменений в некоторые законодательные акты Российской Федерации в связи с введением института уголовной ответственности юридических лиц" (находится на рассмотрении) // Государственная Дума Федерального Собрания РФ. URL: http://sozd.parlament.gov.ru/bill/750443-6; проект федерального закона "О внесении изменений в некоторые законодательные акты Российской Федерации в связи с введением института уголовно-правового воздействия в отношении юридических лиц" (подготовлен Следственным комитетом РФ) // Следственный комитет РФ. URL: http://sledcom.ru/document/1133; Федоров А.В. Участие Следственного комитета Российской Федерации в правотворческой деятельности как составляющая обеспечения национальной безопасности (на примере совершенствования нормативно-правового регулирования ответственности юридических лиц) // Российский следователь. 2016. N 8. С. 31 - 34; Наумов А.В. Уголовная ответственность юридических лиц // Lex Russica. 2015. N 7. С. 57 - 63.

<2> См.: Постановление Правительства Республики Казахстан от 30 апреля 2010 г. N 371 "О проекте Закона Республики Казахстан "О внесении изменений и дополнений в некоторые законодательные акты Республики Казахстан по вопросу введения уголовной ответственности юридических лиц" // Информационно-правовая система нормативных правовых актов Республики Казахстан. URL: http://adilet.zan.kz/rus/docs/P100000371; Постановление Правительства Республики Казахстан от 12 марта 2012 г. N 324 "Об отзыве из Мажилиса Парламента Республики Казахстан проекта Закона Республики Казахстан "О внесении изменений и дополнений в некоторые законодательные акты Республики Казахстан по вопросу введения уголовной ответственности юридических лиц" // Информационно-правовая система нормативных правовых актов Республики Казахстан. URL: http://adilet.zan.kz/rus/docs/P1200000324; Мауленов Г.С. Институт уголовной ответственности юридических лиц в Республике Казахстан и зарубежных странах. 2-е изд., доп. и перераб. Астана, 2013. С. 14; Голованова Н.А., Лафитский В.И., Цирина М.А. Уголовная ответственность юридических лиц в международном и национальном праве (сравнительно-правовое исследование). М., 2013. С. 179, 180.

<3> См.: ч. 3 § 3, ч. 2 § 4, § 14, 37, 37.1, 44, 47, 55.1, 83.2 и др. УК Эстонии от 6 июня 2001 г. // Riigi Teataja. URL: https://www.riigiteataja.ee/en/eli/ee/Riigikogu/act/519032015003/consolide.

<4> См.: ч. ч. 3 - 5 ст. 21, ч. 4 ст. 64, ст. ст. 73, 74, 106.1 и др. Уголовного кодекса Республики Молдова от 18 апреля 2002 г. N 985-XV (в ред. от 25 мая 2017 г.) // Registrul de Stat al Actelor Juridice al Republicii Moldova. URL: http://lex.justice.md/ru/331268.

<5> См.: ч. 1 ст. 7, ст. 17.1, ч. 2 ст. 40, разд. 6.1 и др. УК Грузии.

<6> См.: гл. 15.2 Уголовного кодекса Азербайджанской Республики от 30 декабря 1999 г. N 787-IQ // СПС "Законодательство стран СНГ". URL: https://base.spinform.ru/show_doc.fwx?rgn=2670.

<7> См.: разд. XVI.1 Уголовного кодекса Украины от 5 апреля 2001 г. N 2341-III // Законодательство стран СНГ. URL: http://base.spinform.ru/show_doc.fwx?rgn=8679.

<8> См.: ч. 3 ст. 26, гл. 20 УК Кыргызстана 2017 г.

К примеру, в отличие от пока еще действующего УК Кыргызстана 1997 г., новый УК 2017 г. в ч. 3 ст. 26 закрепил, что юридическое лицо не является субъектом преступления, уголовной ответственности и наказания, однако к нему могут применяться принудительные меры уголовно-правового воздействия по основаниям и в пределах, которые предусмотрены ст. ст. 123 - 129 гл. 20 УК. Например, за незаконное получение вознаграждения служащим, не являющимся должностным лицом, рейдерство, нарушение порядка проведения публичных торгов, аукционов или тендеров, совершенные физическими лицами от имени или посредством юридического лица в интересах данного юридического лица, независимо от того, привлечено ли к уголовной ответственности физическое лицо, к юридическому лицу могут применяться штраф, ограничение прав, ликвидация, а в качестве дополнительной меры уголовно-правового воздействия - конфискация. Кроме того, в отличие от уголовных законов иных стран бывшего СССР, УК Кыргызстана предусматривает для юридических лиц основание освобождения от применения к ним мер уголовно-правового воздействия в связи с истечением 5-летнего срока давности с момента совершения преступления или 10-летнего - со дня исполнения обвинительного приговора.

В отличие от обозначенного подхода в УК Кыргызстана 2017 г., в Эстонии ответственность юридических лиц носит наказательный характер и допустима только в случаях, предусмотренных в статьях Особенной части Уголовного кодекса от 6 июня 2001 г. <1>. Например, за заключение антиконкурентных соглашений юридические лица подвергаются штрафу в размере 5% от финансового оборота юридического лица (ч. 3 ст. 400), а за заключение таких соглашений при участии в государственных закупках - штрафу от 5 до 10% их финансового оборота (ч. 4 ст. 400).

--------------------------------

<1> См.: Riigi Teataja. URL: https://www.riigiteataja.ee/en/eli/ee/Riigikogu/act/519032015003/consolide.

Согласно УК Молдовы юридические лица признаются субъектами преступлений (ч. ч. 3 - 5 ст. 21), и за совершенные деяния к ним может применяться наказание в виде штрафа, лишения права заниматься определенной деятельностью и ликвидации, вид, срок и размер которых конкретизирован в статьях Особенной части (ст. 63, ч. 4 ст. 64, ст. ст. 73 и 74). Так, на основании ст. 246.1 УК любой акт недобросовестной конкуренции, совершенный юридическим лицом, влечет наложение штрафа с лишением права заниматься определенной деятельностью на срок от 1 года до 5 лет.

УК Грузии акцентирует внимание на том, что в зависимости от санкции, установленной за совершение того или иного преступления, юридические лица подлежат наказанию в виде штрафа, лишения права заниматься определенной деятельностью, лишения имущества и ликвидации (ст. ст. 107.1 - 107.7). В частности, за нарушение порядка участия в государственных закупках юридическое лицо наказывается лишением права заниматься деятельностью или ликвидацией и штрафом (примечание к ст. 195.1).

Уголовный кодекс Азербайджанской Республики в ст. 99-4.4 закрепляет один важный международный стандарт, так называемый принцип автономной ответственности, в силу которого прекращение уголовного преследования в отношении исполнителя преступления - физического лица не препятствует применению уголовно-правовых мер к юридическому лицу. По аналогии с нововведениями в УК Кыргызстана, однако в отличие от УК Эстонии, Грузии и Молдовы в Азербайджане санкции для юридических лиц не являются наказательными, а расцениваются как иные меры уголовно-правового характера, применяемые за совершение строго очерченного в ст. 99.4.6 УК перечня деяний.

Применительно к легализации института уголовной ответственности юридических лиц в уголовном законодательстве стран бывшего СССР используются две концепции ответственности юридических лиц. Так, если в контексте уголовных законов рассматривать конструирование норм об ответственности юридических лиц с точки зрения признания или непризнания таковых субъектами уголовных правонарушений, можно выявить тенденцию к обозначению двух подходов:

1) трансактного, при котором законодатель считает субъектом деяния только физическое лицо, а на юридических лиц распространяет принудительные меры уголовно-правового воздействия (Азербайджан, Украина, Кыргызстан);

2) регуляторного, когда уголовные законы включают в круг субъектов уголовных правонарушений как физических, так и юридических лиц, распространяя на них соответствующие наказания (Грузия, Молдова, Эстония) <1>.

--------------------------------

<1> См.: Семыкина О.И. Уголовная ответственность юридических лиц в российском праве XIX - XX веков: законодательные, теоретические и правоприменительные аспекты: Научно-практическое пособие. М., 2017. С. 63 - 65.

Результаты сравнительно-правового мониторинга уголовно-правовых механизмов воздействия на юридических лиц, существующих в законодательстве постсоветских государств <1>, а также историческая <2> и объективная <3> обусловленность России к введению института уголовной ответственности юридических лиц позволяют анонсировать три перспективные модели модернизации отечественного законодательства:

--------------------------------

<1> См., например: Семыкина О.И. Ответственность юридических лиц за нарушение правил конкуренции: уголовное преследование и альтернативные способы урегулирования конфликтов (сравнительный аспект) // Журнал зарубежного законодательства и сравнительного правоведения. 2017. N 5. С. 8 - 12; Она же. Уголовно-процессуальные механизмы ответственности юридических лиц (опыт и перспективы постсоветских государств) // Правовые и организационные механизмы реализации уголовно-процессуального законодательства (к 15-летию вступления в действие УПК РФ): Сборник материалов научно-практической конференции. М., 2017. С. 560 - 566. URL: https://elibrary.ru/item.asp?id=29082605); Она же. Тенденции развития институтов административной и уголовной ответственности юридических лиц за нарушения правил конкуренции // Актуальные проблемы и тенденции развития современной гуманитарной науки и практики: Сборник материалов Международной научно-практической конференции (12 декабря 2016 г.). Ставрополь, 2016. С. 95 - 100.

<2> Подробнее см.: Семыкина О.И. Историческая обусловленность института ответственности юридических лиц в российском уголовном и уголовно-процессуальном законодательстве // Основания ответственности юридических лиц: гражданско-правовые, административно-правовые и уголовно-правовые аспекты: Сборник материалов Всероссийской научно-практической интернет-конференции (г. Москва, 24 октября 2016 г.) / Ред. кол. А.И. Ковлер, Ю.В. Трунцевский, О.И. Семыкина и др. М., 2017. С. 194 - 205.

<3> Подробнее см.: Федоров А.В. Введение в Российской Федерации уголовной ответственности юридических лиц как результат объективной обусловленности развития уголовного права в пространстве и во времени // Журнал зарубежного законодательства и сравнительного правоведения. 2014. N 6. С. 1063 - 1067.

1) признание в Общей части УК РФ юридического лица субъектом преступления и, таким образом, распространение на него мер наказательного характера за круг деяний, непосредственно очерченных в статьях Особенной части УК РФ;

2) закрепление в качестве субъекта преступления только физического лица, регламентируя при этом в Общей части УК РФ нормы о применении к юридическим лицам иных мер уголовно-правового воздействия за совершение деяний, определяемых в Особенной части УК РФ;

3) закрепление в Уголовно-процессуальном кодексе РФ за органами предварительного расследования полномочий в сфере применения к юридическим лицам уголовно-процессуальных санкций и альтернативных механизмов приостановления уголовного преследования (например, добровольного возмещения ущерба и погашения иных компенсационных выплат, сотрудничества в отношении будущего уголовного преступления физических лиц <1>).

--------------------------------

<1> Подробнее см.: Семыкина О.И. Ответственность юридических лиц за нарушение правил конкуренции: уголовное преследование и альтернативные способы урегулирования конфликтов (сравнительный аспект). С. 8 - 12.

Подчеркнем, что полная реализация любой из обозначенных выше моделей уголовной ответственности юридических лиц в российском законодательстве приведет к пересмотру не только многих нормативных правовых актов (КоАП РФ, УК РФ, Уголовно-процессуального кодекса РФ, Уголовно-исполнительного кодекса РФ), но и общетеоретических подходов к институту уголовной ответственности. Очевидно, следует обсудить шаг к поэтапному введению уголовной ответственности юридических лиц в качестве "пилотного проекта" в отдельных субъектах РФ. Возможно, что объективная обусловленность установления такой ответственности в российском уголовном и (или) уголовно-процессуальном законодательстве найдет компромисс с пока еще господствующим субъективизмом психолого-волевых критериев.

Заключение

Проведенное исследование преобразований уголовного законодательства Российской Федерации последних десятилетий позволяет сделать вывод о некоторых особенностях уголовного правотворчества этого периода и основных тенденциях его развития. Основными инструментами, посредством применения которых законодательные органы стремятся усовершенствовать правовое регулирование уголовно-правового воздействия на преступность, выступают криминализация и декриминализация.

Анализ процесса преобразований в системе уголовного законодательства, осуществляемый на основе комплексного изучения теоретических основ уголовной политики Российской Федерации, использования науковедческих, исторических, сравнительно-правовых методов исследования и привлечения данных обобщенной правоприменительной практики, подтверждает выводы о высокой степени его динамичности, о существенном возрастании значения таких методов законотворческой технологии, как криминализация и декриминализация, увеличении их роли в совершенствовании современного уголовного законодательства.

При этом следует иметь в виду, что общее состояние современного уголовного законотворчества Российской Федерации характеризуется весьма обширными и частыми изменениями содержания и структуры как отдельных норм его Особенной части, так и целых институтов Общей части УК РФ, совершаемыми посредством использования таких технико-правовых средств, как криминализация и декриминализация. Однако применение именно этих форм преобразования законодательства вызывает наибольшее число вопросов и возражений со стороны специалистов уголовного права и практических работников правоохранительных органов, непонимание причин их появления населением страны.

Отсутствие убедительной единой теоретической концепции обоснования основных векторов дальнейшего развития уголовного законодательства Российской Федерации порождает появление многочисленных предложений и теоретических конструкций, вызывающих, в свою очередь, недостаточно обоснованные законодательные предложения и изменения содержания многих норм и конструкций Уголовного кодекса, негативно влияющие на устойчивость правоохранительной практики, стабильность использования мер уголовного принуждения.

Неупорядоченность этих изменений, по мнению многих специалистов, носит в ряде случаев хаотический и недостаточно оправданный характер, страдает дефектами научного сопровождения.

Интенсивность и многообразие этих преобразований вызывают неоднозначную реакцию представителей научной общественности и в среде правоприменителей, что придает особую актуальность исследованию законотворческих процессов, происходящих в сфере уголовного законодательства, и прежде всего в реализации таких наиболее существенных общих направлений его обновления, как криминализация и декриминализация, осуществляемых средствами модернизации, оптимизации и гуманизации. Действенность применения этих методов, призванных обеспечить достижение целей уголовной политики государства, исследуется в настоящей работе.

Излагая некоторые вопросы проблематики законодательства об уголовной политике Российской Федерации, в содержание уголовной политики авторы настоящего исследования включают определение принципов уголовно-правового воздействия на преступность, выработку критериев понятий преступного и наказуемого, входящих в круг общественно опасных деяний с учетом этих критериев.

Принципы криминализации общественно опасных деяний представляют собой абстрактный общий уровень научного обеспечения уголовного правотворчества, ведущие факторы механизма совершенствования регулирования уголовно-правового воздействия на преступность, определяющие цели преобразования уголовного законодательства.

О связи целей обновления уголовного права с условиями социально-экономического развития общества и их отражением в различных отраслях права проф. А.Э. Жалинский отмечал следующее: "Реакция на вызовы, стоящие перед уголовным правом, обязывает постоянно выявлять реальные возможности, оптимальные цели, способы, последствия предполагаемого обновления уголовного законодательства" <1>.

--------------------------------

<1> Жалинский А.Э. Избранные труды. М., 2015. Т. 3. Уголовная политология. Сравнительное и международное уголовное право. С. 60.

Социальная обусловленность образования института уголовной политики в сфере уголовной юстиции, предопределенная опасностью преступных посягательств на сложившиеся в государстве и обществе общественные отношения, правопорядок или реальными угрозами их осуществления, представляет объективную социально-экономическую основу для формирования и развития института криминализации.

В связи с этим в работе анализируются вопросы социальной обусловленности уголовно-правовых запретов, критерии криминологической оправданности криминализации и декриминализации общественно опасных деяний. В данном исследовании авторов института отмечается факт приобретения особой актуальности общественного стремления к осознанию значения и научного содержания механизма реализации процесса криминализации новых общественно опасных проявлений, содержащих элементы угрозы утверждаемым Конституцией РФ правам и свободам граждан, социальным ценностям, требующим своей уголовно-правовой защиты.

Рассматривая теоретические основы процесса криминализации и декриминализации, авторы уделяют необходимое для монографии внимание разногласиям в литературе по поводу содержания понятия, принципов и закономерностей названных институтов уголовного правотворчества.

Системно-правовые принципы криминализации объединены в определенные группы с учетом уровня общественной опасности деяний, степени достаточности этого качества. Высказываются предложения о дополнении системы принципов криминализации новыми положениями. Предпринимаются попытки сформулировать понятия закономерностей процесса криминализации и декриминализации общественно опасных деяний, предопределяющих необходимость соответствующего обновления уголовно-правового регулирования.

Вместе с тем в работе обращается внимание на возможность возникновения негативных последствий криминализации и декриминализации норм уголовного законодательства при отклонении от следования принципам и от научного учета закономерностей данных процессов, на необходимость преодоления этих недостатков. Так, в рецензируемой работе освещается полемика вокруг проекта введения в УК РФ понятия и института "уголовный проступок". Анализируются некоторые особенности и проблемы законодательного регулирования этого новшества с учетом зарубежного опыта.

Модернизация формы и содержания криминализации как ее ведущая тенденция направлена на повышение эффективности уголовно-правового воздействия на преступность посредством использования таких методов, как криминализация и пенализация уголовных наказаний. Сложность задач, решаемых законодателем в процессе преобразования уголовно-правовых норм, в значительной мере объясняется динамичностью социально-правовых условий жизни общества и существенными переменами основных тенденций уголовной политики, происходящими изменениями в оценке общественной опасности отдельных категорий преступлений, появлением и распространенностью новых общественно опасных деяний, вызываемых новыми технологическими и научными достижениями.

Все эти факторы требуют пересмотра подходов к отражаемому в Уголовном кодексе РФ регулированию ряда основных институтов уголовного законодательства, их нового понимания и использования в правоприменительной практике. Усложнение организованных форм преступности, появление новых угроз и посягательств в условиях осуществления научной и технологической революций требуют концентрации уголовно-правовой репрессии, обязывающей государство сосредоточить усилия на противодействии наиболее опасным посягательствам на установленный в России правопорядок, охрану прав и конституционных свобод граждан, стабильность общественных отношений.

Интернационализация законодательства посредством имплементации в национальное уголовное право международных обязательств по борьбе с различными категориями преступлений: коррупцией, наркопреступностью, корпоративной ответственностью за неспособность предотвратить взяточничество, терроризм, за отмывание денег, незаконное обращение с культурными ценностями, иммиграционные преступления - требует проявления соответствующей активности от российского законодателя. В теории уголовного права отмечается недопустимость отставания в сравнительно-правовых исследованиях новейших векторов развития теории и институтов уголовного права.

Изучается возможность проведения дифференциации уголовных правонарушений на преступления и уголовные проступки. Предлагаемое введение различных видов уголовных правонарушений (преступление и уголовный проступок) потребует нового подхода к содержанию целого ряда институтов в Уголовном кодексе, в частности множественности, и в том числе возврата к легализации понятия неоднократности, устранения неопределенности в толковании основных понятий уголовного правоприменения, изменения перечня обстоятельств, влекущих освобождение от уголовной ответственности, реализации условий процессуальных соглашений.

Авторы настоящего исследования рассматривают современные тенденции криминализации. Так, явная недостаточность превентивного потенциала применения административных санкций выдвигает необходимость поиска более радикальных средств уголовно-правового воздействия (новых форм уголовных наказаний, применения уголовно-правового воздействия, не связанного с лишением свободы, например выдворения за пределы территории Российской Федерации, легализации института уголовной ответственности юридических лиц; совершенствования механизма возмещения вреда, причиненного в результате не только совершения преступлений в экономической сфере, но и при совершении иных тяжких преступлений).

Интенсивность обновления уголовного законодательства России придает особую актуальность исследованию законотворчества в сфере уголовного права, многостороннего анализа происходящих в нем преобразований, установления критериев криминологической оправданности криминализации и декриминализации, учета мирового уголовно-правового опыта, освоения достижений и практик мирового уголовного законотворчества, использования стандартов сравнительно-правовой методологии уголовного правотворчества, преследует цели не только создания благоприятных условий для наиболее эффективного использования предупредительного потенциала в применении уголовно-правовых норм, но предполагает углубление позитивного воздействия на лиц, совершивших преступление, в частности, путем побуждения их к отказу от продолжения преступной деятельности либо поощрения положительного посткриминального поведения. Возможности декриминализации далеко не исчерпаны (например, продолжение сокращения признаков рецидива, перевода характеристики некоторых особо тяжких составов в категорию менее тяжких, расширение круга обстоятельств, наличие которых освобождает от уголовной ответственности, и др.).

В работе рассматривается опыт некоторых стран по совершенствованию технологии построения уголовно-правовых норм и структуре уголовного закона в целом. Так, для российского уголовного закона представляется актуальной идея сокращения множественности примечаний, дублирующих многие положения в Основной части УК РФ, осложняющих правоприменение. Создание единого словаря терминов и понятий, множественность которых порождена технологическим и научным прогрессом, вызывает перегрузку Кодекса разъяснительным материалом (см., например, примечание к ст. 272 УК РФ: "Под компьютерной информацией понимаются сведения (сообщения, данные), представленные в форме электрических сигналов, независимо от средств их хранения, обработки и передачи"; новые понятия и действия: ст. 274.1 "Неправомерное воздействие на критическую информационную инфраструктуру Российской Федерации" УК РФ). Возрастает количество норм, представляющих особенности регулирования уголовной ответственности за совершение отдельных специальных составов.

Особое внимание в рассматриваемой работе уделяется проблеме защиты информационных данных, в том числе связанных с вопросами цифровой экономики. Изложение с новых позиций возможных перспектив развития уголовного законодательства в условиях информационного общества отражает стремление авторов внедрить элементы предвидения в правотворческий процесс.

Устранение выявленных в данном исследовании дефектов проведения криминализации и декриминализации должно сосредоточиваться на систематизации уголовно-правового пространства, концентрироваться уже не на санкциях, а на описании признаков преступных деяний, установлении их круга. Здесь необходим системный подход к законодательному реформированию УК РФ, выдерживанию единой терминологической линии как внутри самого уголовного закона, так и в его взаимосвязях со смежными нормативными актами. Уже сейчас может быть осуществлена декриминализация ряда деяний, не представляющих значительной общественной опасности (например, посредством их перевода в категорию административных правонарушений с переносом разрешения спора в гражданско-правовую сферу, расширения полномочий судей на определение категории тяжести совершенного преступления, использования иных технологических методик обновления уголовного законодательства).

<<< < Предыдущая 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 1516 / 1616

Соседние файлы в папке !Учебный год 2024

#
26.01.202419.32 Кб6Документ Microsoft Word.docx
#
26.01.20241.04 Mб8Дор.rtf
#
26.01.202457.86 Кб6Заполненный договор.doc
#
26.01.2024430.96 Кб6Иные преступления против здоровья населения.pptx
#
26.01.202412.84 Mб6Казако.pdf
#
26.01.20241.34 Mб9Каше.rtf
#
26.01.2024199.96 Кб6клевета гарант.docx
#
26.01.20243.82 Mб6Комиссаров. Крылова. Тяжкова. Общая часть.pdf
#
26.01.202493.77 Кб7Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации (2).docx
#
26.01.202438.02 Mб7Комментарий к Уголовному кодексу РФ в 4 т. Том 3. Особенная часть. Раздел IX.pdf
#
26.01.20245.87 Mб6Корнеева УП.docx