Методическое пособие 623

Представленные в таблице ЛЕ предполагают номенклатурно предписанные, «политически корректные» и кодифицированные способы дистрибуции лексического материала, описывающего спортсменов-паралимпийцев. Безусловно, целью издания таких рекомендаций выступает не только потребность поддержания положительного образа атлетов, где акцент делается не на их физических или других нарушениях, а на самих личностях, которые помимо спортивной карьеры ведут активную общественную жизнь, но и необходимость стандартизации стихийно существующей, разнородной лексики, номинирующей указанных атлетов. Предписываемые ЛЕ позволяют отойти от образа человека с инвалидностью, страдающего различными заболеваниями, и поместить на первый план общественно значимую составляющую таких личностей: спортсменов, успешных современников, общественных деятелей.

56% предложенных МПК формулировок имеют следующую структуру: номинальная группа, состоящая из определяемого (definiendum), выраженного именем существительным (nomen agentis), обозначающего деятеля, отправителя действия, и определяющего (difiniens), в предложных словосочетаниях в функции определения в постпозиции с инструментальным значением (instrumentalis), ср.: an athlete with an impairment (спортсмен с нарушением), an athlete with blindness (спортсмен со слепотой), a person with quadriplegia (спортсмен с параличом четырех конечностей). Прагматическая функция данных словосочетаний направлена на синтаксическое отделение части определения, характеризующего недостаток спортсмена, от определяемой части – самого атлета, который полагается свободным от недостатков [11, с. 181].

3. Раздел издательского стандарта, посвященный особенностям графического написания паралимпийских видов спорта, предусматривает следующие рекомендации: если автор текста имеет ввиду вид спорта как фирменный знак, он должен сначала использовать акроним международной организации, а затем написать вид спорта с заглавной буквы, ср.: World Para Alpine Skiing (всемирный паралимпийский горнолыжный спорт), World Shooting Para Sport (всемирная паралимпийская стрельба), World Para Athletics (всемирная паралимпийская атлетика) и пр. Наименования видов спортивных дисциплин, используемых в качестве фирменного знака, не рекомендуется сокращать в публицистических текстах и документах для внешнего распространения (для прессрелизов). Исключение составляют таблицы объявления результатов спортивных соревнований, где ввиду отсутствия достаточного места используются аббревиатуры, присвоенные каждому виду спорта (см. таб. 2).

Таблица 2 Три вида графического написания паралимпийских видов спорта

Если речь идет о конкретном виде спорта в рамках паралимпийских соревнований, то обозначающие их существительные необходимо писать со строчной буквы, причем не рекомендуется подчеркивать, что упоминаемый вид спорта является паралимпийской дисциплиной. Ср.: Jones has been competing on the alpine skiing circuit for eight years

(Джонс соревнуется в горнолыжном спорте уже восемь лет) (перевод наш). В случае необходимости указания на отличие спортивной дисциплины от видов спорта для здоровых спортсменов предписывается использование префиксоида «Para» перед спортивной дисциплиной. Указанный префиксоид необходимо всегда писать с заглавной буквы, отдельно от определяемого им слова, которое, в свою очередь, пишется со строчной буквы. Ср.: John Smith was a world champion on the able-bodied ski circuit, before he began Para table tennis (Джон Смит был чемпионом мира в лыжных гонках до того, как начал заниматься паралимпийским видом настольного тенниса) (перевод наш).

Синтаксические алгоритмы номинации достигаются использованием универбированных единиц, под которыми понимаются «многокомпонентные композиты из групп слов» [12, с. 131]: в комментариях, сопровождающих различные параспортивные соревнования, предписывается использование следующего алгоритма для наименования спортивных мероприятий: пол спортсменов / вид состязаний / класс соревнующихся (в соответствии с классификацией МПК, распределяющей параспортсменов с равными физическими возможностями на группы). Ср.: women’s 100m T54 (гонки в инвалидных колясках для женщин класса спортсменов с травмами позвоночника, имеющих нормальную или ограниченную функциональность торса, отсутствие функционирования ног, и полную функциональность рук), men’s discus F38 (метание диска среди мужчин с нарушениями координации), men’s super-G standing (гигантский слалом среди мужчин класса стоячих спортсменов). Использование таких универбатов оправдано визуальным сопровождением комментариев, благодаря которым телезритель может получить максимально полное представление о паралимпийских дисциплинах.

Корпус паралимпийской лексики постоянно пополняется за счет процессов неологизации, инициированных расширением формата соревнований, ростом их популярности и, соответственно, необходимостью номинации новых реалий. Кроме того, использование паралимпийской лексики наблюдается преимущественно в текстах двух функционально-стилистических разновидностей: 1) в стиле публицистики, освещающей паралимпийские соревнования, и 2) в официально-деловом стиле для внутренней документации, регламентирующей порядок проведения соревнований. Разностилевая дистрибуция обусловливает различия в кодификации ЛЕ, для которых, как представляется, в последующем могут быть изданы дифференцированные рекомендации.

Выводы

Таким образом, следует признать кодификационную деятельность МПК как объекта языковой политики высокопредписательной в отношении не только экстралингвистических реалий жизни паралимпийцев, но и интралингвистических особенностей речевых (текстовых) продуктов, посвященных паралимпийским мероприятиям. В этой связи можно отметить прескрипции, касающиеся как оформления текста, его композиционных и стилистических особенностей, так и способов номинации паралимпийцев, дефиниторной деятельности МПК, а также особенностей правописания наименований паралимпийских мероприятий.

Ввиду слабой нормативности конституент паралимпийского кластера лексической системы САЯ пролиферация кодификационных предписаний имеет замедленный эффект: так как кодификацию следует рассматривать преимущественно как практику

138

стандартизации неологических сегментов словарного состава, т.е. буквально «привязку» их к системе языка, номенклатурный характер кодификации паралимпийской лексики является первым и главным ее препятствием на пути вхождения в систему САЯ. С другой стороны, на данный момент паралимпийская лексика в ее официальной версии вряд ли существует вне номенклатурного поля. Отдельные речетворческие акты номинации паралимпийцев или событий паралимпийского движения синхронно не учитываются МПК при включении в кодификационные регистры. Таким образом, распространяемая норма носит выраженный институциональный характер и имеет все предпосылки стать параллельным регистром стихийных речевых прецедентов.

Возможно, в силу того, что общественное сознание постоянно трансформируется, кластер паралимпийской лексики в составе САЯ может носить провизорический характер: по мере смещения восприятия паралимпийцев в сторону равноценных, равновозможностных и равноправных спортсменов необходимость в специальной номинации их отдельных качеств и признаков может со временем отпасть. В этой связи данный участок синхронного словарного состава САЯ можно воспринимать как промежуточное звено на отрезке формирования более широкого ономасиологического поля «Olympics», которое будет содержать, вероятно, различные способы номинации всевозможных категорий атлетов.

Библиографический список

[1]Кабакчи В.В. Язык мой, камо грядеши? Глобализация, «глобанглизация» и межкультурная коммуникация / В.В. Кабакчи // Язык в парадигмах гуманитарного знания: XXI век. – СПб: СПбГУЭФ, 2009. – C.78-97.

[2]Ethnologue, 2018. [Электронный ресурс] URL: https://www.ethnologue. com/language/eng (время обращения – 27.02.2018)

[3]Швейцер А.Д. Роль инновационных и реликтовых элементов в формировании норм кодифицированного литературного языка // Языковая норма: типология кодификационных процессов. – М.: Институт языкознания РАН, 1996. – С. 68–79.

[4]Пoрхомовский В.Я. Введение // Языковая норма: типология кодификационных процессов. – М.: Институт языкознания РАН, 1996. – С. 11–23.

[5]Семенюк Н.Н. Формирование литературных норм и типы кодификационных процессов / Н.Н. Семенюк // Языковая норма: типология кодификационных процессов. – М.: Институт языкознания РАН, 1996. – с. 23–48.

[6]Загоровская О.В. Языковая норма и норма литературного языка как лингвистические понятия / О.В. Загоровская // Известия ВГПУ, №2 (271), 2016. – С. 161–165.

[7]Горбачевич К.С. Вариантность слова и языковая норма: На материале современного русского языка. – Изд. 2-е. – М.: Книжный дом «ЛИБРОКОМ», 2009. – 240 с.

[8]Crystal D. A Global Language / English in the World. History, Diversity, Change. London: Routledge, 2013. – 416 p.

[9]Global Language Monitor, URL: https://www.languagemonitor.com/global- english/number-of-words-in-the-english-language-1041257-5/ (время обращения – 25.01.2018).

[10]Иванова Т.К., Аржанцева Н.В. Терминосистема сопоставительного словосложения русского, немецкого и английского языков // Вестник Челябинского государственного университета. – Филология. Искусствоведение. – Вып. 62. – С. 30 – 37.

[11]Конверский А.Е. Логика. – М.: Издательство Московского университета, 2014. – 336 с.

[12]Кобенко Ю.В. Языковая ситуация в ФРГ: американизация и экзоглоссные тенденции: монография / Ю.В. Кобенко; Томский политехнический университет. – Томск: Изд-во Томского политехнического университета, 2014. – 360 с.

139

Список анализируемых источников

[1*] International Paralympic Committee Style Guide. – Bonn, 2017. – 57 p.

[2*] Общий терминологический глоссарий XXII Олимпийских игр и XI Паралимпийских зимних игр 2014 года в Сочи / Англо-русский. – М.: Библиотека «Сочи

2014», 2012. – 1050 с.

Список словарей

[1**] Oxford Learner’s Dictionaries, URL: https://www.oxfordlearnersdictionaries.com/ (время обращения – 20.03.2018).

[2**] Longman Dictionary of Contemporary English, URL: http://www.ldoceonline.com/ (время обращения – 20.03.2018).

[3**] Dictionary by Merriam-Webster, URL: https://www.merriam-webster.com/ (время обращения – 20.03.2018).

Bibliograficheskij spisok

[1]Kabakchi V.V. Yazyk moj, kamo gryadeshi? Globalizaciya, «globanglizaciya» i mezhkul'turnaya kommunikaciya / V.V. Kabakchi // Yazyk v paradigmah gumanitarnogo znaniya: XXI vek. – SPb: SPbGUEHF, 2009. – s.78-97.

[2]Ethnologue, 2018. [Electronic resource] URL: https://www.ethnologue. com/language/eng (accessed – 27.02.2018).

[3]Shvejcer A.D. Rol' innovacionnyh i reliktovyh ehlementov v formirovanii norm kodificirovannogo literaturnogo yazyka // Yazykovaya norma: tipologiya kodifikacionnyh processov. – M.: Institut yazykoznaniya RAN, 1996. – S. 68–79.

[4]Porhomovskij V.YA. Vvedenie // YAzykovaya norma: tipologiya kodifikacionnyh processov. – M.: Institut yazykoznaniya RAN, 1996. – S. 11–23.

[5]Semenyuk N.N. Formirovanie literaturnyh norm i tipy kodifikacionnyh processov / N.N. Semenyuk // YAzykovaya norma: tipologiya kodifikacionnyh processov. – M.: Institut yazykoznaniya RAN, 1996. – s. 23–48.

[6]Zagorovskaya O.V. YAzykovaya norma i norma literaturnogo yazyka kak lingvisticheskie ponyatiya / O.V. Zagorovskaya // Izvestiya VGPU, №2 (271), 2016. – S. 161–165.

[7]Gorbachevich K.S. Variantnost' slova i yazykovaya norma: Na materiale sovremennogo russkogo yazyka. – Izd. 2-e. – M.: Knizhnyj dom «LIBROKOM», 2009. – 240 s.

[8]Crystal D. A Global Language / English in the World. History, Diversity, Change. London: Routledge, 2013. – 416 p.

[9]Global Language Monitor, URL: https://www.languagemonitor.com/global- english/number-of-words-in-the-english-language-1041257-5/ (время обращения – 25.01.2018).

[10]Ivanova T.K., Arzhanceva N.V. Terminosistema sopostavitel'nogo slovoslozheniya russkogo, nemeckogo i anglijskogo yazykov // Vestnik CHelyabinskogo gosudarstvennogo universiteta. – Filologiya. Iskusstvovedenie. – Vyp. 62. – S. 30 – 37.

[11]Konverskij A.E. Logika. – M.: Izdatel'stvo Moskovskogo universiteta, 2014. – 336 s.

[12]Kobenko Yu.V. YAzykovaya situaciya v FRG: amerikanizaciya i ehkzoglossnye tendencii: monografiya / Yu.V. Kobenko; Tomskij politekhnicheskij universitet. – Tomsk: Izdvo Tomskogo politekhnicheskogo universiteta, 2014. – 360 s.

Spisok analiziruemyh istochnikov

[1*] International Paralympic Committee Style Guide. – Bonn, 2017. – 57 p.

[2*] Obshchij terminologicheskij glossarij XXII Olimpijskih igr i XI Paralimpijskih zimnih igr 2014 goda v Sochi / Anglo-russkij. – М.: Biblioteka «Sochi 2014», 2012. – 1050 s.

140

[1**] Oxford Learner’s Dictionaries, URL: https://www.oxfordlearnersdictionaries.com/ (accessed – 20.03.2018).

[2**] Longman Dictionary of Contemporary English, URL: http://www.ldoceonline.com/ (accessed – 20.03.2018).

[3**] Dictionary by Merriam-Webster, URL: https://www.merriam-webster.com/ (accessed – 20.03.2018).

CODIFICATION PECULIARITIES OF PARALYMPICS VOCABULARY

IN MODERN ENGLISH LANGUAGE

T.A. Martseva

National Research

Tomsk Polytechnic University Senior teacher of Department of Foreign Languages

Tatiana Aleksandrovna Martseva e-mail: t.martseva@mail.ru

Statement of the problem. The article deals with codification problem of the lexical units in lexical and semantic field «Paralympics» in modern English language; the author identifies groups of standardizing prescriptions in the context of nomenclature activity of International Paralympic Committee with a high level of recommending element.

Results. The author has analyzed the peculiarities of prescriptions, offered by International Paralympic Committee to nominate the athletes with impairments. Two groups of interconnected recommendations have been identified: extraand intralinguistic. Extralinguistic prescriptions refer to the volume of texts, key words, composition of photographs used in the articles. Intralinguistic prescriptions include ways to nominate Para athletes, attributes used to describe them, the specifics of describing Paralympic events.

Conclusion. The activity of International Paralympic Committee can be considered highly prescriptive regarding both extraand intralinguistic peculiarities of texts, dedicated to Paralympic events.

Key words: language standard, codification, modern English language, lexical units, nomenclature lexical units, Paralympics vocabulary, neologisms, extraand intralinguistic prescriptions.

141

УДК 811.111:81’373.43

ДИСТИНКТИВНЫЕ ПРИЗНАКИ МЕДИЙНЫХ НЕОЛОГИЗМОВ В АМЕРИКАНСКОМ ВАРИАНТЕ СОВРЕМЕННОГО АНГЛИЙСКОГО ЯЗЫКА

А.Ю. Снисар

Национальный исследовательский Томский политехнический университет аспирант отделения иностранных языков Снисар Анастасия Юрьевна

e-mail: borel@mail.ru

Постановка задачи. В статье даётся определение понятию «медийный неологизм», выводятся конституирующие его признаки, отличающие данный тип неологической единицы от уже известных; изучаются способы образования медийных неологизмов в американском варианте современного английского языка и экстра- и интралингвистические причины их возникновения.

Результаты. Медийный характер неологизации выражается в двух аспектах: во-первых, во влиянии электронной коммуникации на словообразовательные процессы, и, во-вторых, в перемещении значительной доли коммуникативных практик в информационное пространство сети «Интернет». К дистинктивным признакам медийных неологизмов относятся: возможность отступления от грамматических и орфографических норм литературного языка; абсолютная новизна медийного новообразования для пользователей электронными каналами коммуникации; тенденция к упрощению содержательного компонента знака при сохранении номинативных и терминологических параметров; эвфемизация; высокая степень идеологического и манипуляторного содержания; незначительная лексикографическая освоенность и, как следствие, вариантность графического облика; компенсаторное наполнение коммуникативных сфер, на которые обращён медийный «фокус». Структурными признаками медийных неологизмов выступают: словосложение с компонентом, содержащим сему новизны, и уже давно функционирующим в языковой системе; активное использование аббревиатур; популярность контаминированных образований. К словообразовательным механизмам медийных неологизмов относятся: изменение значения; аффиксация; конверсия; аббревиатурная омонимия; атрибутирование; заимствование. Медийными неологизмами могут быть любые структурные типы неолексики независимо от функционально-стилистической (социолектной) приуроченности.

Выводы. Выделенные дистинктивные особенности медийных неологизмов позволяют говорить о том, что медийная неологизация обусловила появления особого кластера лексики в системе американского варианта современного английского языка, тонко реагирующей на изменения в экстралингвистической плоскости, с высокой степенью интернационализации.

Ключевые слова: неологизация, медийный неологизм, неология и неография, медиатизация общества, ХХI век, медийное пространство, электронная коммуникация, американский вариант современного английского языка.

Введение.

Стремительное развитие всех сфер общественной жизни в ХХI веке накладывает отпечаток на специфику современной коммуникации, которая характеризуется высоким информационным охватом и дигитализацией знания [1]. Ежедневно расширяющееся медийное пространство играет сегодня роль второй искусственной среды, своего рода надстройки гердеровского мира [2], способствующей безвозвратной медиатизации общества и продолжению глобализации, только уже в электронной форме.

В условиях медиатизации всех сфер жизни современного человека американский вариант современного английского языка (АВСАЯ), выступающий сегодня международным языком-лексикализатором и, следовательно, - донором, подвержен постоянной неологизации через диверсифицированные каналы медийной коммуникации: по данным глобальной системы языкового мониторинга (Global Language Monitor), новое слово в нём появляется каждые 98 минут [1**].

____________________

© Снисар А.Ю., 2018

142

Многократное ускорение процессов неологизации лексического состава АВСАЯ в глобализирующемся мире всё чаще требует от лингвистов выделения более компактных периодов наблюдения за развитием словарного строя данного языка (детализации синхронии) и, следовательно, сужения рамок объекта исследования. Таким образом, целесообразно выделить в качестве отрезка изучаемой синхронии период 21 века (2000– 2018 гг.), характеризующийся особым типом неологизации – медийной.

Медийный характер неологизации системы АВСАЯ выражается главным образом в двух аспектах: а) влиянии электронной коммуникации на появлении неологических единиц (как выражение свободы вербального самовыражения коммуникантов; как необходимость приспособиться к условиям медийного общения с её ограниченным набором экспликации эмотивной составляющей коммуникативного взаимодействия, например, при комментировании отдельных новостных текстов; как реакция на увеличение времени для совершения виртуального письменного коммуникативного акта в сравнении с живой речью и т.д.) и б) перемещении значительной доли коммуникативных практик в глобальную информационно-компьютерную сеть «Интернет» и проистекающей отсюда медиатизации личности коммуниканта. «Медийная неологизация» имеет стойкие отличия от более ранних прецедентов неологизации английского литературного языка: если до 1993 г. (т.е. выпуска первого веб-браузера Mosaic, поддерживающего операционную систему Microsoft Windows, с графическим интерфейсом пользователя) СМИ способствовали большей частью распространению (репликации) языковых новшеств, информируя пользователей о языковом приросте (при этом печатная продукция была менее лояльной к неолексике [3, c. 13]), то сегодня в контексте медиатизации самих СМИ последние всё чаще выступают полноценными законодателями языковых мод [4, c. 11–13].

Поскольку именно медийное пространство выступает на сегодняшний день одним из основных источников появления новых слов, появляется основание для имплементации такого понятия, как «медийный неологизм» (МН), под которым понимается языковое новообразование, характеризущееся абсолютной новизной для большинства носителей языка, возникшее и функционирующее в рамках медийного пространства и характеризующийся специфическими чертами, актуализирующимися на графическом, стилистическом, семантическом уровнях, которые сопряжены с речежанровой спецификой медийной речи.

Обширное распространение медийной коммуникации, с одной стороны, и стремительный рост используемых в ней неологизмов, с другой стороны, побуждают говорить о МН как об особом явлении, имеющем стойкие дистинктивные (дифференциальные) отличия от известных типов неолексики.

Методология исследования.

Объект и предмет исследования. Объектом исследования выступает неологический пласт в количестве 1 709 лексических единиц (ЛЕ), зафиксированных в американских средствах массовой коммуникации в 21 в.; предметом – дистинктивные (лат. distinctio – отличие) признаки МН, под которыми (признаками) в логике понимается «совокупность отличительных свойств, образующих смысл знака, т.е. та информация о предмете, благодаря которой мы однозначно выделяем сам предмет и отличаем его от других предметов» [5, с. 47].

Материал исследования. Фактический корпус материла исследования включает 1 709 ЛЕ, отобранных методом сплошной выборки из 500 статей и размещенных на новостных Интернет-порталах США за период с 2000–2018 гг. Для составления корпуса привлекались тексты следующих американских таблоидов: USA Today, The Wall Street Journal, The New York Times, Daily News, New York Post, Newsday, ABC News, Bloomberg, Boston Globe, CBS News, CNN, FOX News, Huffington Post, NBC News, Washington Times.

Дата возникновения в сети «Интернет» в пределах установленного периода синхронии (например: braniac – «by Obloid July 01, 2014») определялась при помощи следующих лексикографических онлайн-изданий с регулярно обновляемым лемматическим корпусом:

143

Cambridge Dictionaries Online Blog, Wordspy, Macmillan Buzzword Dictionary, Urban Dictionary, Oxford Living Dictionaries, Merriam-Webster, Collins English Dictionary, Dictionary.com, American Heritage Dictionary.

Методы исследования. При решении задач исследования использовался корпус обще- и частнонаучных методов и приёмов. К общенаучным относятся методы обобщения и классификации, дедуктивный, интроспективный, сравнительный, статистический. Частнонаучный (лингвистический) инструментарий представлен методами компонентного, контекстуального, интерпретативного анализа, семантического моделирования и лингвостилистической интерпретации. Методику исследования образует системно-функциональный подход, в основе которого лежит рассмотрение объекта как системы, целостного корпуса взаимосвязанных элементов (МН), функционирующих в рамках конкретной организованной структуры – лексической системы АВСАЯ.

Результаты исследования.

Инновации в словарном составе АВСАЯ представляют собой языковой ответ на новые реалии и факты медийной действительности, характерные для коммуникации в 21 веке. При этом каждый отрезок синхронии выдвигает на передний план определённый регистр ЛЕ, обладающих социальной значимостью и особой выразительностью. Изначально новые слова могут использоваться узким кругом лиц, затем, если они обладают достаточной выразительностью и благодаря своему фонологическому облику могут беспрепятственно реплицироваться в электронной коммуникативной среде, получают распространение в более широких социальных и профессиональных средах. При включении в лексический состав АВСАЯ, неологизмы продолжают аккумулировать новые значения до тех пор, пока не произойдёт семантическая специализация, т.е. слово не будет закреплено на отдельном участке языковой ризомы. Неологизмы могут приобрести статус общеупотребительного слова и через определенный промежуток времени проникнуть в словарный фонд языка, тем не менее, возможен и обратный процесс, когда новые слова, не укоренившись в языке, исчезают.

Неологизмы выполняют главным образом номинативную функцию, однако в порождаемых в медийных каналах коммуникации текстах, для которых они не являются объективно необходимыми, их использование обусловлено скорее стилистическими целями создания определённого колорита и повышения экспрессивности высказывания.

Специфика МН обусловлена самой средой их возникновения и распространения. Так, известный лингвист Д. Кристал указывает на тот факт, что язык масс-медиа нестандартен, девиантен и толерантен к грамматическим и орфографическим ошибкам [6]. Такая тенденция закономерным образом распространяется и на неологизмы, которые приобретают эти же черты. Среди примеров, иллюстрирующих данное явление, можно привести hashtag. Это специальный символ, который используется в социальных сетях Instagram и Twitter для тематической маркировки контента. Примечательно, что при его использовании изменяется и написание слов: происходит слияние нескольких лексем после знака # в нерасчленённую синтаксическую цепочку, например:

«Take this hashtag for example: #worstjobeverhad. This hashtag would compel many others to share the worst jobs they've ever had, thus contributing to a fun conversation. It can be used for specific searches or individual twitters that begin them for their followers»

[2**]. – Возьмём, к примеру, этот hashtag: #worstjobeverhad. Он заставил бы многих делиться неудачами, которые с ними когда-либо случались, тем самым разнообразя коммуникацию. Он может использоваться для поиска определённого содержания или личных блогов, которые предусмотрены для подписчиков.

Пример доказывает положение о том, что МН отличаются нестандартным графическим оформлением и часто образуются отлично от морфологических норм литературного языка, что следует считать одним из дистинктивных признаков МН.

144

В медийной неологизации АВСАЯ участвуют интра- и экстралингвистические факторы, образующие отличительную природу МН. К интралингвистическим относятся: 1) принцип языковой экономии; 2) стремление к экспрессивности выражения; 3) изменение семантической структуры слова; 4) конверсия и изменение стилистической принадлежности слова; 5) заимствование словообразовательных элементов из других языков; 6) стремление к аналогии средств языкового выражения. К экстралингвистическим факторам принадлежат: 1) развитие политики, науки, экономики, техники и пр.; 2) отсутствие в языке слова для обозначения новых реалий, предметов и понятий, а также появляющиеся инновации и новые явления в жизни общества; 3) тенденция языка к отступлению грамматических фонетических норм языка, что ведет за собой изменение отношения к грамотной речи в общем; 4) увеличение числа пользователей АВСАЯ, среди которых всё больше становится говорящих на нём не как на L1; 5) заимствование во АВСАЯ, в первую очередь, из родственных германских языков западногерманской группы (немецкого, голландского, ср.: angst, rollmops); 6) стремительное развитие новых электронных форм коммуникации (чаты, треды, блоги, группы, каталоги, ветвления и пр.).

Одним из источников медийной неологизации выступает язык молодежи как средоточие ёмких, образных и экспрессивных средств описания процессов, объектов и явлений окружающей действительности. Использование молодёжных неологизмов не ограничивается рамками онлайн-пространства, но как правило относится к нему и зачастую в нём же и зарождается; так, например, появился глагол to google, который означает «искать в поисковой системе Google». Следует отметить, что в настоящее время этот глагол используется не столько для обозначения поиска в Google, сколько для запроса поиска информации в любой поисковой системе, во всей сети Интернет. А для всего, что можно найти в поисковых системах, теперь существует англоязычный неологизм googlable. Пользователей социальной сети «Facebook» можно назвать простым неологизмом facebookian. Помимо того появился глагол to defriend («расфрендить») со значением «удалить кого-либо из списка друзей в социальных сетях». Для такого явления, как добавление друзей в социальных сетях ради простого количества, существует расхожее обозначение antisocial networking.

Медийной неолозизации подвержены и социолекты, традиционно относящиеся к периферии словарного состава [2, c. 182–183]. 21 век характеризуется значительным количеством научно-технических изобретений, названия которых вошли в состав АВСАЯ в качестве МН. Рассмотрим некоторые из них.

Сравнительно недавно в мире появилась спутниковая система навигации, обеспечивающая измерение расстояния, времени и определяющая местоположение – GPS (Global Positioning System), название которой растиражировано главным образом в каналах медийной коммуникации и встречается в разных языках в таком же или похожем облике. 2014 годом датирован МН hoverboard, обозначающий предмет, который напоминает скейтборд без колес и способен, оторвавшись от земли (всего на дюйм), парить в воздухе.

Медийные новообразования тонко и иронично фиксируют узуальные отклонения от нормы, ср.: в произношении (например, blaccent (n.) – а manner of speaking in which one sounds like an African-American from «da hood» [3**] – говорить с афро-американским акцентом на манер африканских переселенцев); пунктуации (например, capostrophy – use of disastrous punctuation [3**] – пренебрегать правилами пунктуации), в

словоупотреблении (например, fuzzword (fŭz'wûrd') (n.) – а word, usually a buzzword, which has no precise meaning even in context [3**] – «протокольное», непонятное слово) и т. д.

Как явствует из примеров, большинство МН – окказиональной природы и могут быть поняты лишь в определённом медийном контексте.

Тем не менее, окказиональные медийные новообразования – средство поддержания языковой системы в коммуникативной пригодности: язык должен непрерывно развиваться

145

и перестраиваться, не утрачивая при этом своеобразия своей системы [7]. Медийное пространство создаёт для этого благоприятную среду, однако при рассмотрении продуктов медийной неологизации появляется закономерный вопрос: что считать неологизмом?

Далеко не каждая лексическая единица, созданная пользователем медийных каналов коммуникации, укореняется в языковой системе. Изначально такая лексическая единица – это окказионализм, который можно понять лишь в определенном контексте, и оно не будет восприниматься за его пределами. Затем, при условии реализации целого ряда факторов, лексема получает возможность вхождения в словарный фонд языка. Этот процесс известен как лексикализация. На данной стадии – эту ЛЕ уже можно назвать неологизмом; после этого у новоявленного неологизма имеется два пути развития: либо интегрироваться в лексическую систему языка, обретя все признаки нормативного образования, либо прекратить свое существование. Определяющим признаком неологизма является «новизна». Е.В. Розен отмечает, что слово может до тех пор считаться неологизмом, пока прослеживается его дополнительная коннотация, а именно коннотация новизны, которая со временем утрачивается [8, c. 5]. При этом многие из таких слов довольно быстро устаревают, утрачивая признак самой новизны.

Приведём несколько примеров коммуникативных ситуаций, где реализуется функция новизны, обусловившая порождение МН.

1. В своем большинстве неологизмы выполняют функцию раскрытия дополнительной черты явления, объекта, процесса, например, неологизм wasband в следующем контексте отражает иронию автора по поводу ситуации в целом:

«The bride’s aunt dances with her wasband on the hay-strewn “dance floor” in front of the barn…» [1*] – Тетя невесты танцует со своим бывшим на усыпанном сеном «танцполе» перед сараем…

2. В следующем сообщении автор повествует о свадебной церемонии:

«Scotland’s weirdest wedding has been banned at the last minute. Pat Smith, 44, had been due to marry her toyboy lover George Greenhowe, 22, today. And George’s ex-wife, Pat’s daughter Allison, was to be the bridesmaid. But Scots law says a man may not marry his former wife’s mother if his ex-wife is still alive. So do many women want to become mothers-out-law?...» [2*]. – Женщина выходит замуж за молодого человека, который более чем на двадцать лет моложе ее. Этот молодой человек – бывший муж её дочери, которая на свадьбе играет роль подружки невесты (своей матери). В последнюю минуту выясняется, что, согласно шотландским законам (действие происходит в Шотландии), мужчина не может жениться на матери своей бывшей жены, если его бывшая жена жива.

В данном случае автор использует неологизм mother-out-law в антонимическом значении единицы mother-in-law (теща), показывая смену статуса человека по отношению

кдругим людям (в данном случае – к бывшему мужу своей дочери).

3.В статье «Brides-to-be. Do You Know All About Them?» речь идёт о некоторых невестах, которые после приобретения нового статуса «жены» (то есть после свадьбы) превращаются в bridezillas (образовано по аналогии с «godzilla»):

«The tricky thing about bridezillas, the name wedding consultants bestow on brides who are particularly difficult and obnoxious, is that their transition from sweethearts to creatures from hell can not be foreseen, not even by the future husbands.» – «They are perfectly normal woman – until they get a ring», says Ms Spaemme. «They run around screaming: «It is my day! Bow down and kiss my feet!». They demand attention, gifts and money and treat family and friends like servants…» [3*]. – Речь идет о том, что

146