l0lxiJajTk

ба времяпрепровождения совмещаются, то к последнему чеку я наполняюсь ощущением такого всемогущества, что даже верю, будто мы можем взять ипотечный кредит.

Сам же Гийом часто манкирует обычаями. Но ему простительно, ведь он настоящий француз, «с носом». Этот эталон французскости дала миру моя покойная бабушка. Расспрашивая про Гийома на заре нашего с ним романа, она всегда с удовольствием уточняла: «А он настоящий француз, с носом?» – «С носом, с носом», – кивала я. И бабушка успокаивалась: значит, не негр, не араб, не китаец, которые в последнее время тоже считаются «французами» [4, с. 6].

Русская девушка Даша делает для себя множество открытий. Почему французы не платят за даму в ресторане? Как они живут в квартирах без отопления и с ванной размером в шкаф? Почему они не знают, кто такой Делакруа и избегают купюр в 500 евро? Впрочем, загадка русской души для них тоже не поддается объяснению. Следить за этим противостоянием весело и познавательно, ведь до конца непонятно, кто кого переделает – русская француза или наоборот.

Из комментариев в Интернете: «Все это очень знакомо тем, кто нашел свою любовь в еврозоне. Книга написана полным иронии языком с искрящейся честностью. Жаль она только на русском, дала бы своему французскому жениху почитать, может он бы лучше меня стал понимать».

Конечно, не все книги на эту тему становятся бестселлерами. Много и проходной литературы. Так, напрасны были надежды узнать что-то но-

вое и интересное из книг Фёдор Путешествующий. Эти любвеобильные французы. Анекдоты и факты. Такое же впечатление от сборника авторов «Эти чудные французы».

Для русскоязычных читателей даже упоминание Франции или Парижа в заглавии книги делает её более привлекательной. И этим пользуются даже маститые авторы. Особенно притягателен для очень разных писателей Париж. Париж «золотых двадцатых» для миллионов читателей всего мира навеки останется «Парижем Хемингуэя» – городом, где, не имея за душой лишнего гроша, можно жить, работать и быть счастливым (Э. Хе-

мингуэй. «Праздник, который всегда с тобой»). Роман Чарльза Диккенса

«Повесть о двух городах» – один из самых популярных англоязычных романов – стал бестселлером задолго до возникновения самого термина. Это история неистовых страстей и захватывающих приключений в «эпоху перемен», которыми отозвалась в двух великих городах Лондоне и Париже Великая французская революция. Генри Миллер – виднейший представитель экспериментального направления в американской прозе XX века, дерзкий новатор, чьи лучшие произведения долгое время находились под запретом на его родине, мастер исповедально-автобиографического жанра. Романы о Париже «Тропик Рака» и «Черная весна» принесли ему скандальную славу, именно эти романы шли к широкому читателю десятиле-

70

тиями, преодолевая судебные запреты и цензурные рогатки. «Призрак Оперы» Гастона Леру – одно из самых ярких явлений массовой культуры XX, а потом и XXI века. Его множество раз экранизировали, ему посвящали бессчетные рок-композиции, баллады и альбомы…

Понятно, что кафе и улочки Парижа хранят куда больше секретов, чем можно было бы предположить Бритта Рёстлунд. «У подножия Монмартра». Один из самых читаемых современных писателей Гийом Мюссо назвал один из последних романов-детективов «Квартира в Париже». Популярная Даниэла Стил пишет «Пять дней в Париже», психологический роман о любви. Только что впервые издана на русском языке завоевавшая большую популярность в Европе книга Эдварда Резерфорда «Париж». Это захватывающая история о том, как небольшое военное поселение древних римлян на топких берегах Сены чудесным образом превратилось в Город Света, эпицентр западной цивилизации. Увлекательная история многих поколений пяти семей, чьи судьбы причудливым образом переплелись в Париже. Аристократов, ведущих свой род от рыцарей Карла Великого, бунтарей, разжигавших огонь Великой французской революции, торговцев, потерявших все во время правления Людовика XV и опять разбогатевших при Наполеоне, простолюдинов с Монмартра, строивших Эйфелеву башню и грабивших богатеев около кабаре «Мулен Руж». Рассказ о любви, предательстве и семейных тайнах, о людях, создавших Париж, великий центр мировой культуры. Это роман для всех, кто был в Париже и влюбился в этот город. Эта книга для тех, кому еще предстоит там побывать.

Не остаются в стороне и российские авторы. Известнейшая Дина Рубина называет сборник рассказов о своих итальянских, израильских, французских встречах «Холодная весна в Провансе». Под обложкой книги теснятся истории людей, встреченных случайно или неслучайно, известных и незнакомых. Каждый набросок рассказывает об определенном городе или стране, об особенном колорите и духе места.

Роман Сенчин – прозаик, лауреат премий «Большая книга», «Ясная Поляна», финалист «Русского Букера» и «Национального бестселлера», называет свой последний роман «Дождь в Париже»[7].

Главный герой нового романа Андрей Топкин, оказавшись в Париже, городе, который, как ему кажется, может вырвать его из полосы неудач и личных потрясений, почти не выходит из отеля и предается рефлексии, прокручивая в памяти свою жизнь. Юность в девяностые, первая любовь и вообще – всё впервые – в столице Тувы, Кызыле. Его родители и друзья уже покинули город, но здесь его дом, он не хочет уезжать– сначала по инерции, а потом от странного ощущения: он должен жить здесь… А в Париже идет дождь.

Итак, Франция для русских, да и для других тоже, остаётся страной романтической, красивой. Несмотря на то, что сейчас больше возможно-

71

стей путешествовать и непосредственно узнавать страну, подтверждая или опровергая стереотипы, литература об этой стране и её столице у русских читателей привлекает внимание и пользуется спросом.

Список литературы

1.Курганова Н.И. Межкультурный диалог как способ освоения культуры: монография / Н.И. Курганова. Мурманск: МГПУ, 2007. 312 с.

2.Лапина Н. Франция глазами россиян: история и современность / Н. Лапина.

[Электронный ресурс]. Режим доступа: http://obsfr.ru/fileadmin/reports/2014/ Y2014_Francija_glazami_rossijan_istorija_i_sovremennost_Natalija_Lapina.pdf (дата обращения: 12.09.2018).

3.Мейл П. Год в Провансе / П. Мейл. М.: Азбука-Аттикус, 2014. 270 с.

4.Мийе Д. Как жить с французом / Д. Мийе. М.: РИПОЛ классик, 2014. 400 с.

5.Павловская А.В. Стереотипы восприятия России и русских на Западе / А.В. Павловская // Россия и Запад: диалог культур: сборник статей. Вып. 1. М.: Моск. гос. ун-т, 1994. С. 19-30.

6.Российская идентичность в социологическом измерении: аналитический доклад. М.: Институт социологии РАН, 2007. С. 107 [Электронный ресурс].

Режим доступа: http://www.eligne.com/15e-russes-sympathie-francais.html (дата обращения: 11.09.2018).

7.Сенчин Р. Дождь в Париже / Р. Сечин. М.: АСТ, 2018. 314 с.

8.Степанов Ю.С. Константы: Словарь русской культуры / Ю.С. Степанов // М.: Языки русской культуры, 1997. 824 с.

9.Табак М. Франция – моя вторая родина / М. Табак // Иностранная литература. 2002. № 7. С. 269-270.

10.Эренбург И. Французские тетради / Э. Эренбург. М.: Советский писатель, 1965. 208 с.

72

УДК 81’255:[801.81:398.21(470)]:[=111=03.161.1] ББК 81.432.1-8

А.Р. Позднякова, Е.А. Тюркан

ФГБОУ ВО «Мурманский арктический государственный университет» г. Мурманск, Россия

ПСЕВДОРЕФЕРЕНТНАЯ НОМИНАЦИЯ В АСПЕКТЕ ПЕРЕВОДА РУССКОЙ НАРОДНОЙ СКАЗКИ НА АНГЛИЙСКИЙ ЯЗЫК

Аннотация. В статье рассматривается специфика перевода псевдореферентной номинации текстов русской народной сказки на английский язык. Имена сказочных персонажей представляют особую трудность для перевода, т.к. в их основе лежат аномальные денотаты, тесно связанные с определенной лингвокультурой. Корректная передача подобного рода имен позволяет понять ментальность лингвокультурной общности.

Ключевые слова: русская народная сказка, псевдореферентная номинация, аномальные денотаты, лингвокультрная общность, специфика перевода.

A.R. Pozdnyakova, Ye.A. Tyurkan

Murmansk Arctic State University

Murmansk, Russia

PSEUDO-REFERENTIAL NOMINATION OF THE RUSSIAN FOLK

FAIRY TALES: RENDERING IN ENGLISH

Abstract. The paper deals with the peculiarities of rendering names of pseudoreferential nomination in the texts of Russian folk fairy tales. The names of fairy tales characters are particular difficult for translation as they are based on anomalous denotates, which are part of a certain linguistic culture. The adequate translation of such names makes it possible to understand better the mentality of the speech community under analysis.

Key words: Russian folk tale, pseudo-referential nomination, anomalous denotates, speech community, specificity of translation.

Псевдореферентная номинация является инструментом создания нереальных миров. Псевдореферентная номинация, или ПРН, – это слова, в наиболее краткой и наиболее полноценной языковой форме передающие содержание предмета, понятия или явления, которые предлагаются как реальные, но которые должны соответствовать условиям вторичной нормы. Другими словами, псевдореферентная реформа используется для обозначения псевдореалий. Механизм ПРН в полной мере раскрывается в парадигме теории речевых актов. Анализируя феномен вымысла с позиции иллокутивной теории, Дж.Р. Сёрль отмечает, что в основании художествен-

73

ного дискурса лежит желание утверждать нечто «невсерьез», то есть вымысел, с точки зрения особых семантических и прагматических правил, характеризующихся условием истинности пропозиции, ничего не утверждает, т.е. не является ассертивом в привычном понимании [3, с. 34-47]. Художественное высказывание в этом случае является не обманным псевдоосуществлением акта референции, а «притворным», условным отчетом об определенных обстоятельствах. Автор при этом, не имея намерения вводить в заблуждение, производит иллокутивный акт, независимый от пресуппозиции (фоновых знаний) адресата (читателя). Слова употребляются автором в их буквальном (автореферентном) значении, и при этом не соблюдаются правила связи с этим значением, то есть правила референции. Если рассматривать референцию как указание, то такое указание невозможно без существования объекта, на который указывается. В этом случае автор художественного высказывания, указывая на определенный объект, создает его здесь же в тексте и средствами языка, то есть указывает на все его качества как на данность, которая возникает одновременно с номинацией и описанием. Вместе с тем, по мнению Сёрля, с того момента, как объект, явление или персонаж созданы, читатель способен осуществлять полноценную референцию. Таким образом, в основу понятия «псевдореферентная номинация» на когнитивном уровне положен не концепт «ложный», в смысле «обманный», а концепт «притворный», в смысле «условный, конвенциональный».

Псевдореферентные номинации имеют аномальные (не наблюдаемых в «нашем», обычном мире) денотаты. С одной стороны, они культурно обусловлены, с другой – являются продуктом авторского сознания. Они существуют в виде концептов и обретают свою предметность в дискурсе (посредством их описания), материализуясь, таким образом, в коллективном сознании читателей. Анализ ПРН, обозначающих предметы волшебного мира, позволяет восстановить этапы работы автора в процессе наречения отдельных предметов вымышленного мира. Одна из задач писателя состоит в том, чтобы дать такое имя предмету, посредством которого данный объект в сознании читателя будет связан с определенными свойствами, характером действия или поведения. Такие ПРН могут восприниматься как результат номинации, отражающей номинативные принципы писателя, особенности его языкового мышления.

При создании ПРН автор стремится к сохранению в его семантике признаков мотивированности, поскольку они предопределяют восприятие образа объекта. Мотивационная сторона выбора имени, связанная с номинацией как процессом и номинацией как результатом этого процесса, должна отражать суть имени: для чего ПРН создается, как она создается, каким образом в информации, которую она несет, отражаются причины и цели ее порождения.

74

Анализ мотивированности ПРН, обозначающих объект, связан с выделением в их структуре мотивировочного признака и выявлением на его основе мотива номинации. Под мотивом номинации принято понимать отраженную в лексической единице экстралингвистическую причину выбора имени для конкретного объекта в произведении. Выделяется три вида мотивированности – фонетическая, морфологическая, семантическая

Фонетическая мотивированность основана на том, что звуковая структура наименования оказывается в той или иной степени изоморфной структуре обозначаемого предмета или явления. Тот факт, что в основе фонетической мотивированности лежит структурное, а не материальное сходство звучания и значения, подтверждает форма звукоподражаельных слов в различных язках: одно и то же звучание передается в различных языках сходным набором фонем. Например, в русском языке ку-ка-ре-ку, в

английском cock-a-doo-dle-doo [1, с. 27].

При семантической мотивированности структурирование наименования выражено не столь явно, однаков этом случае оно имеет место. Семантическая мотивированность основана на том, что в наименование одного предмета на правах его структурной части входит и наименование другого предмета. Иначе говоря, оба наименования связывает отношение полного включения. Например, колокольчик – маленький колокол – цветок [Там же]. Благодаря семантической мотивации в именовании прослеживается связь с семантикой мотивирующей лексемы. В ПРН с семантическим типом мотивированности реализуется мотивационный признак, который находит свое отражение в лексическом мотиваторе номинативной единицы и является реальным признаком номинируемого предмета, то есть тем признаком, обнаружение которого служит начальным шагом появления того или иного именования.

Морфологическая мотивированость является наиболее простым способом структурирования материальной стороны слова. Впечатление о членемости наименований создается и поддерживается включением в его состав двух или более сегментов с лексическим и грамматическим значением. Например, shoemaker ‒ башмачник (shoe ‒ башмак, make ‒ делать и суффикс деятеля -еr). Если в силу тех или иных причин границы между морфемами не осознаются или исчезают [Там же]. Морфологическая мотивированность ПРН проявляется в структурной оформленности имени в соответствии с определенными лексико-грамматическими разрядами слов. Морфологическая мотивированность, как правило, дает представление об особенностях создания общего смысла имени на основе его конкретных составляющих – морфем. Дифференциальным признаком, на котором может быть основана типология референциальных актов, осуществляемых применительно к фикциональному миру, является, тип литературной коммуникативной ситуации, в которой осуществляется акт референции.

75

В реальной коммуникации (автор – текст – читатель) осуществляется собственно притворная референция, когда в процессе общения реальные коммуниканты ведут речь о вымышленных сущностях, в фиктивной текстовой коммуникации (персонаж – персонаж) – фиктивная референция. В случаях собственно притворной референции и говорящий, и слушающий осознают, что обстоятельства вымышлены, что значимое сочетание не относится ни к чему за пределами фикционального мира, появляется псевдоупотребление или вторичное употребление языковых единиц. Участники процесса фиктивной коммуникации имеют дело не с пространственной определенностью вещи, а с ее логической определенностью, то есть с возможностью идентификации вещи или лица, о которых идет речь в пределах референциального пространства [4, с. 220]. Гипотетичная референция сложна по своему характеру, указывая либо на «пустой» денотат, либо на неопределенность, неоднозначность референтных связей текста с внетекстовым миром в силу своей квазиреальной (мифологичной, сказочной, прогностической и т.п.) природы. Подчеркивая гипотетичность референции при восприятии мифологических и сказочных сюжетов, С.Ю. Неклюдов отмечал, что денотаты, «неотделимые» от объективной реальности, или, напротив, представляющие квазиреальность, лежат в основе референтных связей, на которых формируются ментальные модели и презентации в сознании коммуникантов [2, с. 667-674].

При переводе ПРН переводчики в большинстве случаев стараются сохранить внешнюю форму номинации, соблюдая исходный механизм словообразования, варьируя словосложение, контаминацию, деривацию в зависимости от избранного способа перевода. Переводчики используют приемы транслитерации, калькирования, создания окказиональных слов на основе словообразовательных моделей языка перевода. Однако наиболее удачными эквивалентами оказываются лексические единицы, в которых максимально полно сохраняется внутренняя форма исходной единицы, ее информативность, сохраняется аналогия формы и смысла.

Л.М. Щетинин выделяет следующие способы передачи имен собственных с английского на русский язык:

1.Транскрипция и транслитерация (Baba-Yaga – Баба Яга, Sadko – Садко, Sivka-Bourka – Сивка-бурка, Winnie-the-Pooh – Винни Пух);

2.Калькирование (Masha and the Bears – Маша и медведи, The Golden Fish – Золотая рыбка);

3.Полукалькирование (Beautiful Vasilisa – Василиса Прекрасная);

4.Создание неологизма (Father Frost – Дед Мороз, the Humpbacked Pony – Конек-горбунок, Tinker Bell – Динь-Динь);

5.Функциональная замена (muffin – сдоба, Eyeore – Иа);

6.Описательные перевод (milk and honey – кисельные берега, Teddy Bear – плюшевый мишка) [5, с. 119].

76

В практической части нашего исследования мы рассматривали такие русские народные сказки, как «Царевна-лягушка», «Баба Яга», «По щучьему веленью», «Ведьма и Солнцева гора», «Морозко», «Сказка о молодильных яблоках и живой воде», «Крошечка-Хаврошечка», «Сказка об Иване-царевиче, жар-птице и сером волке», «Морской царь и Василиса Премудрая» и другие. Также были проанализированы переводы данных сказок, выполненные следующими писателями и переводчиками: Arthur Ransome, William Ralstone, Andrew Lang, Edith M. S. Hodgetts, John T. Naak, P. Williams, Michael Terletski, а также народные переводы. Всего для анализа было выбрано 11 сказочных имен.

Верная передача имени традиционных сказочных персонажей имеет большое значение. Особенно это относится к именам главных героев, являющихся композиционным стержнем сказки. Они подчеркивают определенные черты образа, могут содержать эмоционально-эстетическую оценку персонажа. Имя персонажа обычно представляет собой имя собственное плюс титул или определение – эпитеты. Рассматривать их стоит как единое целое. Нельзя не принимать во внимание и ближайший текст, то есть все устойчивое поэтическое выражение.

Подробнее проанализируем переводы некоторых имен. Имя такого сказочного персонажа как Снегурочка переводят через транслитерацию – Snegurochka или Snyegurochka. Но встречаются переводы, где автор создает новое имя, то есть неологизм. Рассмотрим разные варианты перевода:

Примечательно, что сначала писатель Э. Ланг в издании от 1894 года предлагает для Снегурочки перевод – the Snow Maiden, а затем уже в 1897 году меняет сказочное имя на Snowflake. Причем, в новом варианте имя полностью теряет свой семантический компонент, ведь тогда на русский язык будет переводиться, как Снежинка. Поэтому, наиболее удачным считаем первоначальный вариант, а также переводы M. S. Hodgetts и John T. Naak.

Примером функционально адекватного применения калькирования в сочетании с транскрибированием, позволяющего сохранить в переводе национальный колорит, образность и экспрессивность имени сказочного ге-

77

роя, является Кощей Бессмертный. Встречаются следующие варианты перевода:

Удачными считаются переводы В. Ролстона, ведь они содержат главную характеристику всем известного персонажа. «Кощей Бессмертный

– злой и коварный волшебник, обладающий тайной бессмертия, персонаж русских народных сказок («Кощей Бессмертный», «Царевна-лягушка») [ЛС]. Перевод “Koshchei the Wizard” не передает всех характеристик персонажа и меняет представление о нем. Наиболее точно передать колорит и уникальность этого сказочного персонажа может вариант, созданный на основе обоих переводов: “Koshchei the Deathless Wizard”. Интересно, что не встречаются варианты перевода, в которых само имя Кощей изменено на более понятный англоговорящему читателю вариант. То есть, нет вариантов, переведенных с помощью создания нового слова, неологизма. Ведь без пояснения, имя одного из самых известных сказочных персонажей русских сказок кажется всего лишь набором букв, который довольно сложно прочитать и произнести.

Другой пример – Баба-Яга – один из древнейших персонажей восточнославянской сказки. Наиболее типичными характеристиками являются следующие выражения:

1.Баба-Яга костяная нога («Баба-Яга», «Царевна Лягушка»)

2.Баба-Яга, морда жилиная, нога глиняная («Гуси лебеди»)

3.Баба-Яга – в ступе едет, пестом погоняет, помелом след заметает («Василиса Прекрасная»)

Образ Бабы-Яги в переводе передается следующим образом:

Последний вариант на русский язык будет переводиться как «БабаЯга костяная нога, нос в потолок врос». Здесь сохранены ритм и рифма, а

78

также своеобразие славянского сказочного образа. Здесь такая же ситуация, как и с Кощеем. Самый распространенный вариант – Baba Yaga. Получается, что самыми вариантами перевода буду те, где использован прием описательный перевод или функциональная замена. С помощью описательного перевода можно пояснить кто такая эта неизвестная англоговорящему читателю Baba Yaga. С помощью функциональной замены можно было бы найти эквивалент в британских сказках.

Сравним перевод ПРН из сказки «Ведьма и Солнцева сестра» Рэнсома и Ролстона: Вертодуб и Вертогор. Русскому читателю достаточно информации, содержащейся в самом имени. В переводе же Ролстон в примечании объясняет значение имен, описывая род их деятельности. Рэнсом отдает предпочтение приблизительному переводу. Примечательно, что Рэнсом к именам персонажей добавляет такие слова, как huge и giant.

Расмотрим варианты перевода такого сказочного персонажа, как Морозко из одноименной сказки «Морозко»:

Интересно, что британские писатели Рэнсом и Лэнг создают собственное имя для персонажа, неологизм, Father Frost. При этом принято считать, что Father Frost – это русский Дед Мороз. Таким образом, авторы создают более знакомого для иностранного читателя героя, не транскрибируя русский вариант имени данного героя Морозко.

Проанализируем варианты перевода следующего персонажа: Синеглазка из сказки «Сказка о молодильных яблоках и живой воде»: