294_p2095_D6_10477

ненно шире тех, что были указаны, а игра с ними стремится продемонстрировать свою органику. Витальную природу игры подчёркивали все теоретики62, но интеллектуальная игра постмодернизма ведёт к аннигиляции смыслов. Общая для всех рассмотренных поэтов цель языковой игры – найти безусловный критерий подлинности через отелеснивание духа, в материализованной картине мира, в натуралистической и физиологической образности, овеществлении самой плоти слова, чём особенно отличается архаизированное и окказиональное словотворчество М. Степановой, изощрённое косноязычие А. Родионова. Лёгкость и динамика В. Павловой и В. Полозковой открывают духовную энергетику плоти. Всё вместе – сопротивление энтропии энергией языка и связанным с ней смеховым началом. Спектр смехового – от животной радости Эроса и рождения слова до утончённой самоиронии, а направленность смеха на себя свидетельствует о витально-интеллектуальной силе поэтического слова.

Плотская, физиологическая доминанта художественного высказывания – не специфическое открытие, а проявление общей тенденции в искусстве – поиска безусловной точки опоры на фоне тотальной деконструкции смыслов. Такова функция телесности в современном искусстве акционизма: «Реактивно донести своё понимание ситуации в контексте времени понятным образом значит самому художнику быть представлением собственных сил. Для этого необходимо сохранить чувствительность к воздействиям и чуткость самонаблюдения над следствиями этих воздействий. Глубина мысли выражена поверхностью тела, она эстетична по определению. Тело художника – понимающее тело. Оно есть текст с записанным на нём концептом понимания местоположения человека в космосе вещей и системе событий»63. Но телесная коммуникация затруднена не только в силу традиционной пока табуированности, всё ещё стыдливости в восприятии темы – нет общего ценностного знаменателя.

Акционное искусство упразднило такие категории, как прекрасное и возвышенное, вместе с ними исчез критерий совершенства. Витальная поэзия возвращается к триединству Благо-Истина-Красота, но актуализирует эти безусловные ценности или средствами остранения, или через буквальное, хотя и неочевидное отождествление. Благо и Истина предстают как осознание полной, а то и жестокой правды и как нравственный императив служения человечности. Кра-

62Хёйзинга Й. Homo ludens. В тени завтрашнего дня. М. : Прогресс, 1992. 464 с.; Кайуа Р. Игры и люди; Статьи и эссе по социологии культуры. М. : ОГИ, 2007. 304 с.; Карасёв Л. В. Философия смеха. М. : Изд-во РГГУ, 1996. 224 с.

63Савчук В. В. Что исполняет перформанс? // Феномен артистизма в со- временном искусстве. М. : Индрик, 2008. С. 497–517.

131

сота скрыта в глубине жертвенных чувств, но актуальность её подчёркнута тоской по прекрасному и поиском его в жизни.

Больше всего этическим обоснованием своего творчества озабочены самые дерзкие поэты. Андрей Родионов издевается над плоской, виртуальной моралью массового сознания: «потому, что в городе, где живут по этике / окон-телевизоров тёмненьких ночей / грязные бездарные паршивые поэтики / пьют и веселятся. Эх, андрей, андрей» («Серая дорога, день с похмелья начали…») [Родионов, 2010, с. 33]. Более того, поэт даже возвысился до изобличения истинных имморалистов от литературы: «Есть писатели <…> они как боевой подготовки отличники / убивают ради забавы и международного признания // любимая мысль у такого вот сноба – / что мир болен, а это не лечится / и читатель послушно для нового гроба / подставляет заточенное под смерть плечико // писатели! пусть ваши бессовестные ледяные зрачки / не ищут больше новых массовой гибели вариантов / ведь мир верит вам и деревья одетые как старички / послушно идут на производство ваших фолиантов» [Родионов, 2007, с. 115]. Этика правды и даже гражданская ответственность перед читателем и природой – вполне в традициях русской литературы. Витальная этика – не дидактическая, но взыскующая и эвристическая, она открывает благо в запретном и закрытом.

Вера Павлова доказывает не соблазнительную, а жизнетворящую роль тела просто – упраздняя разницу между этическим и эротическим: «соски эрогенны / чтоб было приятней кормить / пупок эрогенен / чтоб родину крепче любить / ладони и пальцы / чтоб радостней было творить / язык эрогенен / чтоб вынудить нас говорить» (1995) [Павлова, 2004, с. 130]. Эстетика приоритетна для поэта в силу особой ответственности за совершенство высказывания, т. е. отождествления Красоты и Истины: «Заботясь о точности рифмовки / больше, чем о правоте, / делаю домашние заготовки / ответов на страшном суде, / и, в общем, они готовы. / Только сомненья гнетут: / что, если их на ангельскую мову / верлибром переведут?» (1999) [Павлова, 2004, с. 308]. Наконец, найдена формула этики в лирическом самораскрытии: «Эгоизм – / попытка превратить / местоимение Я / в неологизм. / Коммунизм – / попытка превратить / местоимение Я / в анахронизм. / Идиотизм – / попытка совместить / эти попытки. / Кто попытается? – / Я» (2000) [Павлова, 2004, с. 334]. Ирония над этим новоявленным обобщённым «Я» как точкой приложения взаимоисключающих начал указывает на напряжение нравственной ответственности перед высшей системой ценностей, которой остаётся общее дело жизни.

132

Социальная этика Марии Степановой имплицитно высказана в балладах – в теме трагической и жертвенной преданности любви. Гражданские чувства тоже нашли себе выход в стихах: «Зачем вы напоили почву / Противочувствием своим? / Зачем, как донорскую почку, / От нас вы отделили Крым? <…> И над теснинами Урала, / Как тромб, блуждающий в крови, / Плывут Аляска и Курилы, / Не испытавшие любви» [Степанова, 2011, с. 6]. Но превыше всего ответственность перед поэзией, эта преданность – императив её обновления, обусловленный сознанием «смертности автора, которая так же далека от смерти, заявленной Бартом, как и от того особого рода бессмертия, что обещают нам литературные “Памятники”» [Степанова, 2007, с. 32]. Эта «смертность» есть сознание конечности индивидуального, которое стимулирует к интенсивности самоопределения в общем поле поэзии: «частное тело поэта <…> память о телесных рамках волей-неволей заставляет наше высказывание оставаться персональным» [Степанова, 2007, с. 32]. Критерием подлинности становится, как коротко, но твёрдо сказано в телебеседе в «Школе злословия» (2005), этика языка – звука, т. е. музыкальный камертон смысла. Степанова резонирует с М. Цветаевой, утверждавшей: «Есть нечто в стихах, что важнее их смысла: – их звучание» («Поэт и время» Медон, январь 1932 г.) [Цветаева, 1991, с. 59]. Как и у В. Павловой, озабоченной точностью рифмы больше, чем ее правотой, этот принцип совершенства коррелирует с постулатом Бродского о приоритете эстетики над этикой, выраженном в языке поэзии («Нобелевская лекция», 1987) [Бродский, 1994, с. 468]. Так раскрывается спектр этических оснований, которые сводятся к сакрализованному триединству.

Вера Полозкова меньше всех занята этическим оправданием и формы, и содержания, ибо главный критерий подлинности для неё пока – безоглядная свобода самовыражения, т. е. витальность почти физиологически непосредственная. Судя по интервью, прекрасное в жизни – безыскусное, но не связанное с избытком ответственности и рефлексии, так она характеризует своих друзей-мужчин: «Мы склонны всё чудовищно усложнять: проспал, не ответил на звонок – всё, империи рушатся. А у них всё проще, и все их мотивации так прекрасны»64. Может быть, поэтому она признаётся в стихах с героической самоиронией: «Я влюбляюсь всегда с цинизмом / Многократных самоубийц» («Спецагенты») [Полозкова, 2009, с. 49]. Но её этика – истина самораскрытия отнюдь не физиологического, а бесстрашного духовного

64 «Мужчина – двигатель и топливо». Разговор по душам с 22-летней по- этессой Верой Полозковой. Интервью Д. Варламовой // Известия. 2009.

№ 31. 25 февр. С. 9.

133

движения навстречу другому: «Я же вовсе не про хотеться и обжиматься, / Абсолютно не про кокетство, не про жеманство, / Не про самоедство, не про шаманство – / Даже видеть этого не могу» («Пока ты из щенка – в молодого волка…», 24 декабря 2007 года) [Полозкова, 2009, с. 85]. Сакральное триединство находит себя в искренности и безыскусности, жертвенности самой любви, страстной и нежной. Эстетика Полозковой – это пока саморефлексия силы, которая не всегда справляется со своей волей.

Высокая этика правды – чувства или звука – раскрепощают и язык, образный или экспрессивный. Обсценная лексика органична не только в силу правды жизни в персонажной лирике или лиро-эпике, как у А. Родионова и М. Степановой, но и потому, что жизнь не признаёт дискурсивных рамок, вкусовых норм и культурных запретов. Не только вольнолюбивая В. Полозкова, но и музыкальная В. Павлова не видит греха в своеместном словоупотреблении: «Пунктуальность – моя фишка / на Страшном суде. / Да, лгала, блядовала / без стыда, / но, условившись, не опоздала, / никуда, никогда» («Подтверди, записная книжка…») [Павлова, 2008, с. 127]. Грубость А. Родионова, брутальность В. Полозковой, точность М. Степановой, утончённость В. Павловой – всё это стилистические градации поэтического мата в витальной поэзии, здесь контекст доминирует над словом, а не наоборот, как в иных текстах. Стихия стиха действует вполне организменно.

Витальная поэзия – энергийная, внесистемная, внедискурсивная, с единством классической и новой систем ценностей. Это совсем не обязательно лирика радости и счастья, к чему по природе, казалось бы, должна стремиться женщина. Но не только лирика А. Родионова – выговариваемая мука неполноценного существования. Поиск свободы, воля к свободе, радость свободы – цель творчества, как всегда в поэзии. Прорыв к идеалу как радость живого слова, не своеволие, но всегда непринуждённость интонации и формы – имманентное и отчётливое свойство этой поэзии.

Её особая роль в нынешней ситуации – оппонировать не только энтропии культуры, деградации жизни, экзистенциальному отчаянию. Телесно-интеллектуальная, эта поэзия противостоит «специализации» познавательных систем, рационализации смыслов и обслуживающей их культуре. Она противостоит дегуманизации цивилизации, которая последовательно демистифицирует человека – и превращает в объект научных экспериментов и осознанных манипуляций. Кажется, уже не осталось никаких тайн: безыллюзорность – прерогатива социологии, а на разгадку секрета творческой личности претендует

134

соционика65, научная психология, физиология66. Литература, поэзия может противопоставить фундаментальным исследованиям материи жизни в биохимии, генетике и т. д. не только неверифицируемую мистерию духа, но и мистерию творящего тела. Такова поэтическая версия современного гуманитарного знания.

Переориентация с космического на земное произошла раньше, уже в 60–70-е годы, и у самых разных авторов: магическое переживание здешнего пространства и времени Г. Айги, медитации Б. Ахмадулиной, надежды и антропологические разочарования Ю. Кузнецова, «Псалмы» и тактильные стихи Г. Сапгира, поэма «УМЕР ЗЕМНОЙ ШАР» И. Холина и многое-многое другое. Всё это – знак мужества, признание трагического опыта как данности и всё-таки продолжение жизни как творчества. Теперь уже не поражение вызывает отчаяние, а то, что возвращение на землю показало: она сама нуждается в спасении. Земное должно стать онтологической точкой опоры, эту онтологию исследует, разрабатывает и оплодотворяет духовно витальная поэзия. Такова формула цели и направление развития новых сил.

Условие активного творчества – резонанс воли, веры и разума, решение экзистенциальной потребности в целостном, но не одномерном сознании, свободно играющем мифами или антиномиями и не подчинённом им.

Витальная поэзия – это признание срединного положения человека в мире (между тварным и Творцом), мужественное исследование, радостное открытие, развитие в себе просветлённо-животно- творящего начала, синтез художнический интеллектуальночувственного самосознания человека в его заземлённом творческом состоянии, неистощимая и свежая энергия стиха.

65Миронов В. В., Стоялова М. Л. Соционические потреты. Типы и прототипы: писатели. СПб. : Астер Х, 2007. 222 с.

66Эфроимсон В. П. Гениальность и генетика. / Эфроимсон В. П. Генетика этики и эстетики. М. : Информацинно-издательское агентство «Русский мир», 1998. 544 с.; Спивак М. Посмертная диагностика гениальности: Эду- ард Багрицкий, Андрей Белый, Владимир Маяковский в коллекции Инсти- тута мозга (материалы из архива Г. И. Полякова). М. : Аграф, 2001. 496 с.

135

Библиографический список

ИСТОЧНИКИ 1. Павлова В. Четвёртый сон / Вера Павлова. – М. : Захаров, 2001. – 111

с.

2. Павлова В. А. Совершеннолетие : Стихи / Вера Павлова. – 2-е изд. – М. : ОГИ, 2004. – 352 с.

3.Павлова В. Три книги : сборник / Вера Павлова. – М. : «Захаров», 2007. – 352 с.

4.Павлова В. А. Мудрая дура/ В. А. Павлова; ред. А. Алёхин. – М. : Мир энциклопедий Аванта+, Астрель, 2008. – 159 с. – (Поэтическая библиотека).

5.Павлова Вера // Арион. – 2010. – № 2. – С. 5–9.

6.Павлова Вера // Арион. – 2011. – № 3. – С. 49–51.

7.Полозкова В. Непоэмание. Полозкова Вера. / В. Полозкова. – М. : Livebook, 2009. – 240 с.

8.«Мужчина – двигатель и топливо». Разговор по душам с 22-летней поэтессой Верой Полозковой. Интервью Д. Варламовой. // Известия. – 2009. – № 31. – 25 февраля. – С. 9.

9.Полозкова В. Фотосинтез. Полозкова Вера, Паволга Ольга. / В. По-

лозкова, О. Паволга. – М. : Livebook, 2011. – 112 с.

10.Родионов А. Портрет с натуры / А. Родионов. – Екатеринбург: Ультра. Культура, 2005. – 224 с.

11.Родионов А. Игрушки для окраин /А. Родионов. – М. : Новое лит.

обозрение, 2007. – 160 с.

12.Родионов А. Люди безнадёжно устаревших профессий : Стихотворения. С иллюстрациями Виктора Гоппе / А. Родионов. – М. : Новое лит.

обозрение, 2008. – 120 с.

13.Родионов А. Новая драматургия. / А. Родионов. – М. : Новое лит.

обозрение, 2010. – 128 с.

14.Степанова М. Женская персона // Знамя. – 1997. – № 3. – С. 90–94.

15.Степанова М. 20 сонетов к М // Знамя – 1998. – № 6. – С. 6–9.

16. Степанова М. Страшные глаза // Знамя. – 2000. – № 6. –

С. 108–113.

17.Степанова М. Выдох // Знамя. – 2004. – № 9. – С. 3–4.

18.Степанова М. Речь при получении премии Андрея Белого // Премия Андрея Белого. 2005–2006 : Альманах / [сост. Борис Останин]. – СПб. : Ам-

фора. ТИД Амфора, 2007. – С. 31–33.

19. Степанова Мария. Лирика, голос // Знамя. – 2008. –

№12. – С. 19–30.

20.Степанова М. М. Стихи и проза в одном томе / М. М. Степанова – М. : Новое лит. обозрение, 2010. – 240 с.

136

21. Степанова Мария. Девушки поют // Знамя. – 2011. – № 1. – С. 3–10.

ЛИТЕРАТУРА

22.Абдуллаев Е. Поэзиидействительности (I) // Арион. – 2010. – № 2. – С.

17–33.

23.Алёхин А. Из века в век (Субъективные заметки о десятилетии рус-

24.Бак. Дм. Мария Степанова, или «Побегите прочь вы, стихи, мель-

кая…» // Октябрь. – 2010. – № 3. – С. 181–184.

25.Бак Дм. Андрей Родионов, или «История книговедения лишена моего эго…» // Октябрь. – 2011. – № 1. – С. 180–186.

26.Брюханова Ю. М. Творчество Бориса Пастернака как художественная версия философии жизни : монография / Ю. М. Брюханова. – Иркутск : Изд-во Иркут. гос. ун-та, 2010. – 209 с.

27.Гаспаров М. Л. Столетие как мера, или Классика на фоне современности// Новоелит. обозрение. – 2003. – №4 (№62). – С. 13–14.

28.Давыдов Д. Внесистемный элемент среди зеркал и электричек (Творчество Андрея Родионова как культурная инновация) // Новое лит. обо-

зрение. – 2003. – № 4 (62). – С. 242–252.

29.Кайуа Р. Игры и люди; Статьи и эссе по социологии культуры. –

М.: ОГИ, 2007. – 304 с.

30.Карасёв Л. В. Философия смеха / Л. В. Карасев. – М. : Изд-во РГГУ, 1996. – 224 с.

31.Кукулин И. Работник городской закулисы // Родионов А. Игрушки дляокраин. – М. : Новоелит. обозрение, 2007. – С. 132–153.

32.Кулаков В. Постфактум. Книга о стихах / В. Кулаков. – М. : Новое лит. обозрение, 2007. – 232 с.

33.Миронов В. В., Стоялова М. Л. Соционические потреты. Типы и прототипы : писатели / В. В. Миронов, М. Л. Стоялова. – СПб. : Астер Х, 2007. – 222 с.

34.Ницше Ф. Сочинения в 2 т. – М. : Мысль, 1997.

35.Орлицкий Ю. Где начинается и где заканчивается современная рус-

36.Орлицкий Ю. Б. Динамика стиха и прозы в русской словесности /

Ю. Б. Орлицкий. – М. : РГГУ, 2008. – 845 с.

37.Плеханова И. И. Владимир Маяковский: трагедия сверхчеловечности. Учебное пособие / И. И. Плеханова. – Иркутск : Изд-во Иркут. гос. ун-

та, 1994. – 48 с.

38.Плеханова И. И. Метафизическая мистерия Иосифа Бродского. Под знаком бесконечности: эстетика метафизической свободы против трагической реальности. Часть 2. / И. И. Плеханова. – Иркутск : Изд-во Иркут. ун-

та, 2001. – 302 с.

39.Плеханова И. И. Стихия света в творческом сознании раннего Маяковского. // Владимир Маяковский и его традиция в поэзии: Исследования. –

М. : «Литера», 2005. – С. 26–44.

137

40.Плеханова И. И. Перспективы ретроспективного сознания (одна из антиномий И. Бродского) // Иосиф Бродский в XXI веке : материалы международной научно-исследовательской конференции. Санкт-Петербург. 20–23 мая 2010 г. – СПб. : Филологический факультет СПбГУ; МИРС, 2010. – С. 75–79.

41.Рагозина К. За жён косноязычных и немых // Новое лит. обозре-

ние. – 2002. – № 2 (54). – С. 295–296.

42.Савицкий С. Андеграунд (История и мифы ленинградской неофициальной литературы) / С. Савицкий. – М. : Новое лит. обозрение, 2002. – 224 с.

43.Савчук В. В. Что исполняет перформанс? // Феномен артистизма в современном искусстве. – М. : «Индрик», 2008. – С. 497–517.

44.Скворцов А. Поэтическая зрелость : бесконечное приближение // Вопросы литературы. – 2006. – № 5. – С. 81–93.

45.Современность современной поэзии // Вопросы литературы. – 2006. –

№5. – С. 42–134.

46.Современная поэзия и её критика // Вопросы литературы. – 2008. –

№5. – С. 79–159.

47.Спивак М. Посмертная диагностика гениальности : Эдуард Багрицкий, Андрей Белый, Владимир Маяковский в коллекции Института мозга (материалы из архива Г. И. Полякова) / М. Спивак. – М. : Аграф, 2001. – 496 с.

48.Хёйзинга Й. Homo ludens. В тени завтрашнего дня. – М. : Прогресс, 1992. – 464 с.

49.Шайтанов И. О. Дело вкуса. Книга о современной поэзии / И. О. Шайтанов. – М. : Время, 2007. – 540 с.

50.Шопенгауэр А. Мир как воля и представление // Шопенгауэр А.

Собр. соч. : в 5 т. – М. : Моск. клуб, 1992. – Т. 1. – 395 с.

138

Научное издание

Плеханова Ирина Иннокентьевна

О ВИТАЛЬНОСТИ НОВЕЙШЕЙ ПОЭЗИИ

Андрей Родионов Вера Павлова Мария Степанова Вера Полозкова

На обложке использованы фрагмент инсталляции «ПРОДОЛЖЕНИЯ» Франциско Инфанте

фотографии из сборника А. Родионова «Игрушки для окраин»

ISBN 978-5-9624-0566-7

Подготовила к печати Э. А. Невзорова Дизайн обложки: П. Ершов

Темплан 2012. Поз. 3 Подписано в печать 04.02.12. Формат 60х90 1/16

Усл. печ л. 9,0. Уч.-изд. л. 7,9. Тираж 100 экз. Заказ 8.

ИЗДАТЕЛЬСТВО ИГУ 664003, Иркутск, бульвар Гагарина, 36

139