Межотраслевая аналогия права

К смыслу и духу законодательства обращаются, когда отношения прямо не урегулированы законодательством или соглашением сторон, отсутствует применимый к ним обычай делового оборота и невозможно применить гражданское законодательство, регулирующее сходные отношения (аналогия закона). Так, п. 2 ст. 6 ГК РФ предусматривает, что при невозможности использования аналогии закона права и обязанности сторон определяются исходя из общих начал и смысла гражданского законодательства (аналогия права) и требований добросовестности, разумности и справедливости.

В данном случае речь шла о положениях ст. 395 ГК РФ, которую арбитражные суды применили, не делая вывода о применении ее по аналогии. В то же время, думается, по данному делу была применена именно аналогия права, причем межотраслевая аналогия права. Правило поведения, сформулированное в недрах гражданского права, судебный орган применил к отношениям, не носящим гражданско-правового характера.

Следует отметить, что и в советский, и в постсоветский период вопрос о возможности применения межотраслевой аналогии закона (права) неоднозначно решался в доктрине. Одни авторы отрицали такую возможность², тогда как другие утверждали, что применение норм одной отрасли права к неурегулированным отношениям, входящим в сферу правового регулирования другой отрасли, необходимо рассматривать в пределах межотраслевой аналогии закона³. При этом к числу необходимых условий применения межотраслевой аналогии закона некоторые авторы относили действительную неурегулированность общественных отношений, сходство методов регулирования, наличие аналогичных признаков в общественных отношениях и генетическую связь смежных отраслей законодательства⁴.

Таким образом, сформулированная Президиумом ВАС РФ правовая позиция имеет доктринальную основу, несмотря на то что в упомянутом постановлении ничего не говорится о межотраслевой аналогии закона или аналогии права. Кроме того, выработанные учеными условия применения такой аналогии явно не были учтены надзорной инстанцией, поскольку отрасли гражданского, бюджетного и процессуального права имеют различные методы регулирования. В связи с этим следует признать, что применение межотраслевой правовой анало гии по указанному делу явно не бесспорно. К сожалению, вынесенное постановление не содержит мотивов сделанного надзорной инстанцией вывода о том, что судебные акты нижестоящих судов соответствуют смыслу и духу законодательства РФ.

Нарушение права на справедливое правосудие

Продолжая обоснование своей правовой позиции, Президиум ВАС РФ сослался на ст. 16 «Обязательность судебных актов» АПК РФ. Суд указал, что согласно ч. 2 данной статьи неисполнение судебных актов, а также невыполнение требований арбитражных судов влечет за собой ответственность, установленную АПК РФ и другими федеральными законами. Одновременно было справедливо отмечено, что Бюджетный кодекс РФ не содержит норм об ответственности Минфина России за нарушение срока исполнения исполнительных документов, предусматривающих взыскание денежных средств за счет казны РФ.

При указанных условиях Президиум ВАС РФ сделал второй важный для правоприменительной практики вывод. Он заключается в том, что неправомерная задержка исполнения судебного акта должна рассматриваться как нарушение права на справедливое правосудие в разумные сроки. Это предполагает необходимость справедливой компенсации лицу, которому причинен вред нарушением этого права.

Данный вывод сближает правовую позицию Президиума ВАС РФ с правовой позицией Европейского суда по правам человека (ЕСПЧ), высказанной в постановлении от 07.05.2002 по делу «Бурдов (Burdov) против России»⁵. Это, безусловно, не может не вызывать уважения и одобрения указанной правовой позиции Президиума ВАС РФ.

В то же время сделанный вывод должен был получить дальнейшую реализацию путем его конкретизации и обоснования применительно к рассматриваемому судебным органом делу. На этом этапе Президиум ВАС РФ мог бы, на наш взгляд, сформулировать критерии правоприменения, которыми он будет руководствоваться. Причем в разумные сроки эти критерии следует основывать не на произвольном выборе применяемых правовых норм при взыскании справедливой компенсации, а учитывая характер возникших правоотношений между участниками спора и обоснованный выбор подлежащей применению правовой нормы.

Отсутствие в Постанов лении № 6961/09 доктринального обоснования вывода о необходимости применения к сложившимся отношениям именно ст. 395 ГК РФ вызывает, конечно, сожаление. Однако данное обстоятельство дает простор для творческого осмысления указанного вывода в литературе. Возможно, необходимое обоснование будет озвучено в информационных письмах ВАС РФ.

Применение нормы материального права к процессуальным отношениям

Из Постановления № 6961/09 следует, что в случае причинения вреда вследствие несвоевременного выполнения Минфином России своих административно-правовых обязанностей по исполнению судебного акта и перечислению денежных сумм взыскателю последний не лишен возможности использовать меры судебной защиты по правилам, предусмотренным нормами материального права. В частности, путем предъявления самостоятельного требования.

Тем самым без достаточной аргументации Президиум ВАС РФ открыл возможность регулирования нормами материального права отношений, возникших между государством, одновременно являющимся гарантом исполнения судебного акта и должником по нему, и взыскателем, т. е. по своей сути процессуальных отношений.

Как отмечено выше, существенным минусом Постановления № 6961/09 является недостаточная мотивировка содержащихся в нем выводов, тем более что эти выводы в судебной практике ВАС РФ прозвучали впервые. Ранее Верховный Суд РФ в кассационном определении от 25.12.2008 № 35-О08-48 указал, что ст. 242.2 Бюджетного кодекса РФ направлена на защиту интересов взыскателя и не освобождает должника от обязанности выплатить присужденные денежные суммы с учетом индексации за весь период неисполнения решения суда. Несмотря на то, что  в данном случае речь шла не о взыскании процентов за пользование чужими денежными средствами, а об индексации присужденных денежных сумм, по сути, была дана аналогичная правовая оценка отношениям по неисполнению Минфином России судебного акта и о привлечении его в связи с этим к ответственности.

Президиум ВАС РФ не отметил процессуальный характер правоотношений между должником и взыскателем и возможность применения к этим отношениям в первую очередь процессуального законодательства. Эта отправная точка позволила бы обнаружить явный пробел правового регулирования в части применения мер ответственности к публично-правовым образованиям за неисполнение ими судебных актов, связанных с обращением взыскания на бюджетные средства.