Гарант отказал в платеже по банковской гарантии, ссылаясь на то, что основное обязательство не было нарушено. Успешно выстроенная позиция бенефициара помогла взыскать сумму банковской гарантии
Банковская гарантия как способ обеспечения исполнения обязательства является, пожалуй, одним из наиболее надежных средств. Получить удовлетворение своих требований по банковской гарантии достаточно легко – нужно просто направить надлежащим образом оформленное требование о платеже. Однако иногда гарант отказывается платить, считая, что нарушения основного обязательства не было. Успешный пример того, как доказать отсутствие у бенефициара обязанности подтверждать гаранту факт нарушения основного обязательства, продемонстрировали юристы юридической фирмы Vegas Lex.
Фабула дела
Две компании заключили договор стро-ительного подряда, по которому заказчик перечислил подрядчику авансовые платежи. По просьбе подрядчика банк выдал в пользу заказчика банковскую гарантию. Банком обеспечивалось обязательство подрядчика по возврату авансового платежа в случае неисполнения им договора подряда. Затем подрядчик приостановил работы, а дополнительным соглашением стороны предусмотрели обязанность подрядчика вернуть сумму авансового платежа в случае ее превышения над стоимостью выполненных работ и расходов, принятых заказчиком. Однако подрядчик отказался возвращать сумму превышения, и тогда заказчик обратился к банку-гаранту. Банк же не усмотрел нарушений договора со стороны подрядчика и также отказал в платеже. Спор с банком дошел до высшей судебной инстанции, которая и расставила все точки над i (постановление Президиума ВАС РФ от 02.10.2012 по делу № А40-63658/11-25-407).
Бенефициар должен указать гаранту на допущенное нарушение основного обязательства
«В 2011 году к нам обратился наш постоянный клиент – крупная европейская компания со стандартным, с точки зрения судебной практики стран Европейского союза, спором. Речь шла о необходимости взыскания с российского банка задолженности по банковской гарантии. Банк отказался платить, сославшись на отсутствие нарушения основного обязательства, обеспеченного гарантией», – рассказывают юристы юридической фирмы Vegas Lex Кирилл Труханов и Дарья Шагрова.
Банковская гарантия регулировалась российским правом и Унифицированными правилами Международной торговой палаты для платежных гарантий, публикация № 458 Международной торговой палаты, 1992 года (далее – Унифицированные правила МТП).
Лишь с третьей попытки, в суде кассационной инстанции, нам удалось доказать, что банковская гарантия в форме SWIFT-сообщения не нарушает требований Гражданского кодекса РФ к обязательной письменной форме такого документа. Признать такую сделку недействительной нельзя.
Кассационная инстанция полностью поддержала правовую позицию, которую мы последовательно отстаивали. В итоге судебные акты первой и апелляционной инстанций были отменены, а вместо них был принят новый судебный акт, которым исковые требования о взыскании задолженности по банковской гарантии в размере 6,5 млн евро были полностью удовлетворены.
Однако на этом спор не закончился и до реального взыскания было еще далеко. Банк обратился в Высший арбитражный суд РФ с заявлением о пересмотре постановления суда кассационной инстанции в порядке надзора. В итоге коллегия судей ВАС РФ усмотрела основания для передачи дела в Президиум ВАС РФ.
«Отстаивать, казалось бы, очевидные постулаты о независимости банковской гарантии и отсутствии у бенефициара обязанности подтверждать перед гарантом факт и характер нарушения основного обязательства (обеспеченного гарантией) нам пришлось вплоть до высшей судебной инстанции» – делится представитель бенефициара Кирилл Труханов.
Из пяти доводов, заявленных гарантом в качестве оснований для пересмотра оспариваемого постановления в порядке надзора, коллегия судей ВАС РФ сочла только один достаточным для передачи дела на рассмотрение Президиума. В предъявляемом гаранту в письменной форме требовании или в приложении к нему бенефициар должен указать, в чем состоит нарушение принципалом основного обязательства, в обеспечение которого выдана гарантия (ст. 374 ГК РФ).
По мнению коллегии судей ВАС РФ, это правило не возлагает на гаранта обязанности проверки этого факта. Вместе с тем оно позволяет гаранту определить, предъявлено ли требование об уплате именно за то допущенное принципалом нарушение, за которое гарант принял на себя обязательство отвечать перед бенефициаром. При несоответствии требования либо приложенных к нему документов условиям гарантии гарант отказывает в выплате (п. 1 ст. 376 ГК РФ).
«В нашем деле бенефициар, заявляя гаранту требование об уплате по гарантии, указал на неисполнение подрядчиком обязанности по возврату авансового платежа в указанной сумме без конкретизации оснований, в связи с которыми возникла указанная обязанность. Исходя из условий банковской гарантии, банком обеспечивалось обязательство подрядчика по возврату авансового платежа на случай неисполнения им требований договора подряда. При этом в предъявляемом заказчиком требовании об уплате должно было быть указано на то, что подрядчик не смог выполнить свои договорные обязательства», – поясняют Кирилл Труханов и Дарья Шагрова.
По мнению коллегии судей, бенефициар, предъявляя гаранту требование о выплате по гарантии, должен был указать, в чем состояло допущенное подрядчиком нарушение обязательства по выполнению работ, повлекшее расторжение договора и обязанность возврата авансового платежа (ст. 374 ГК РФ). Данное требование бенефициаром исполнено не было.
«На заседании Президиума ВАС РФ доклад судьи помог нам отследить логику, позволившую тройке судей из высшей судебной инстанции усомниться в обоснованности и законности постановления кассационного суда», – продолжает представитель бенефициара Кирилл Труханов.
Поскольку обязанность вернуть аванс не охватывалась предметом договора подряда, неисполнение требования о возврате аванса не могло рассматриваться в качестве неисполнения обязательства из договора подряда. Данная банковская гарантия была выдана в обеспечение исполнения обязательства принципала по возврату авансового платежа на случай неисполнения им требований договора подряда, поэтому права обратиться за выплатой по гарантии у бенефициара попросту не возникло, поскольку нарушения обязательств по договору подряда не было. А если бы такое нарушение имело место быть, то бенефициару не составило бы труда указать на него в своем требовании к гаранту. Таким образом, не указав в требовании об уплате денежной суммы по банковской гарантии, в отношении чего принципал нарушил свои обязательства, бенефициар нарушил ст. 374 ГК РФ и ст. 20 Унифицированных правил МТП.
«Интересно то, что гарант, отказывая бенефициару в выплате по банковской гарантии, до судебного разбирательства ни разу не сослался на данный аргумент в обоснование своей позиции. Указанный довод впервые был приведен только в суде. И он был не единственным. Анализируя поведение оппонента на протяжении всего процесса, мы пришли к выводу, что настоящее дело – это типичный пример ситуации, в которой банк сначала выдал банковскую гарантию, а затем отказался платить без каких-либо законных оснований. При этом в суде он приводил дюжину формальных аргументов для того, чтобы отстоять свою позицию», – рассказывает представитель бенефициара Кирилл Труханов.
Гарант не имеет права оценивать основное обязательство
Когда иностранный бенефициар использовал в качестве обеспечения банковскую гарантию, он рассчитывал по максимуму нивелировать возможные риски ведения бизнеса вне страны своего гражданства. И это понятно – банковская гарантия во всем мире рассматривается как наиболее надежный способ обеспечения исполнения обязательств. Подразумевается, что получить удовлетворение своих требований по банковской гарантии чрезвычайно легко – достаточно направить требование о платеже, соответствующее формальным требованиям, указанным в гарантии.
Согласно тексту банковской гарантии по данному делу, гарант обязался произвести платеж при условии предъявления «первого должным образом подписанного требования об уплате с указанием того, что исполнитель не смог выполнить свои договорные обязательства».
Из текста гарантии также следовало, что она была выдана в обеспечение обязательства о возврате суммы авансового платежа или ее части. Требования об указании основания возникновения обязательства по возврату аванса текст банковской гарантии не содержал. Также в гарантии и документах к ней не шла речь и об обеспечении с использованием данной банковской гарантии возможных убытков бенефициара в связи с неисполнением принципалом договора подряда.
Согласно Унифицированным правилам МТП в требовании о платеже должно быть указано, что принципал нарушил свои обязательства, а также в отношении чего принципал нарушил свои обязательства (ст. 20). Гражданский кодекс РФ предписывает бенефициару указать в требовании по банковской гарантии, в чем состоит нарушение принципалом основного обязательства, в обеспечение которого выдана гарантия (ч. 1 ст. 374 ГК РФ).
В требовании об уплате денежной суммы по банковской гарантии по данному делу бенефициар указал следующее: «Учитывая факт, что принципал… не исполнил свои обязательства вернуть сумму авансового платежа, вытекающие из контракта… мы… бенефициар по Гарантии… настоящим требуем уплатить денежную сумму в размере…». Таким образом, бенефициар указал, что принципал не исполнил (нарушил) свое обязательство возвратить сумму аванса – основное обязательство, которое возникло из договора между принципалом и бенефициаром по банковской гарантии.
«Поскольку нарушение обязательства по возврату аванса может состоять только в невозврате аванса (неперечислении денежных средств), подобное указание на основное обязательство, как нам представлялось, полностью соответствует и ст. 20 Унифицированных правил МТП, и ст. 374 ГК РФ. Но что более важно, письменное требование бенефициара полностью соответствовало условиям банковской гарантии, которые в данной ситуации, учитывая диспозитивный характер ст. 20 Унифицированных правил МТП и ст. 374 ГК РФ, имели преимущественную силу в регулировании отношений сторон», – продолжает Кирилл Труханов.
Возражения гаранта по данному делу по своей сути сводились к оценке обстоятельств, касающихся исполнения основного обязательства, обеспеченного гарантией. Согласно же нашей позиции, основание возникновения права у бенефициара требовать возврата авансового платежа и обязательство принципала вернуть данный платеж не должны были рассматриваться в данном споре. Ведь иначе судам пришлось бы изучать аспекты нарушения основного обязательства, а это прямо противоречит принципу независимости банковской гарантии.
«Для настоящего спора не имел никакого значения факт того, отрицает или нет принципал наличие нарушения основного обязательства. В нашей ситуации гарант не был вправе разбираться в существе правоотношений по основному обязательству между бенефициаром и принципалом. Более того, текст банковской гарантии не допускал возможности двойного толкования и прямо указывал, что банк обязался произвести платеж бенефициару независимо от законности и юридической силы контракта, отказываясь от всех прав на возражение и защиту, вытекающих из него», – комментируют юристы юридической фирмы Vegas Lex Кирилл Труханов и Дарья Шагрова.
В итоге, рассмотрев дело, Президиум ВАС РФ поддержал нашу позицию. Суд указал на то, что заявленные гарантом возражения основаны на оценке обстоятельств исполнения основного обязательства и не могут рассматриваться в качестве должного основания для отказа в платеже по гарантии исходя из совокупного анализа норм Унифицированных правил МТП и ГК РФ.
Кроме того, суд подчеркнул, что в гарантии имущественный интерес бенефициара состоит в возможности получить исполнение максимально быстро, не опасаясь возражений должника, в тех случаях, когда кредитор полагает, что срок исполнения обязательства либо иные обстоятельства, на случай наступления которых кредитор себя обеспечивал, наступили. При этом основаниями для отказа в удовлетворении требования бенефициара могут служить исключительно обстоятельства, связанные с несоблюдением условий самой гарантии. Названных оснований при рассмотрении настоящего дела судами установлено не было.
Президиум Высшего арбитражного суда РФ также подтвердил, что бенефициар, указав в обоснование своего требования на неисполнение принципалом обязанности по возврату авансового платежа, действовал в соответствии с условиями гарантии и выполнил требования закона.
В ходе заседания Президиума был поднят интересный вопрос о классификации банковских гарантий, который является ключевым как для правильного разрешения подобных дел судом, так и для предотвращения возможного недопонимания между принципалом, гарантом и бенефициаром. Вопрос, в частности, заключался в уточнении оценки гарантом функциональной направленности выданной гарантии.
В нашем деле вопрос стоял о возможности или невозможности классифицировать спорную банковскую гарантию как гарантию исполнения контракта при том, что исходя из текста банковской гарантии, следовало обеспечение возврата авансового платежа.
Гарантия исполнения контракта предусматривает выплату гарантийной суммы в случае нарушения принципалом контракта. Если, например, принципал нарушает контракт (или не выполняет своих обязательств по нему), то гарант возмещает бенефициару возможные потери, издержки, затраты, возникшие по причине невыполнения обязательства принципалом.
Согласно гарантии по возврату платежей гарантийная сумма выплачивается бенефициару, осуществляющему предоплату принципалу, если последний не выполнит своих договорных обязательств по поставке продукции, выполнению работ, оказанию услуг.
На заседании Президиума ВАС РФ по данному делу представитель банка отстаивал позицию о том, что была выдана гарантия исполнения контракта, в то время как бенефициар полагал, что получил гарантию по возврату платежа, в данном случае авансового. Кто же прав?
«Наша позиция по этому вопросу сводилась к следующему. Дело в том, что параметры банковской гарантии являются предметом обсуждения сторон на этапе принятия решения об использовании банковской гарантии в качестве обеспечения. Они всегда индивидуальны в зависимости от существа обеспечиваемого обязательства и иных фактических обстоятельств отношений сторон. На наш взгляд, только детальное согласование текста гарантии, до ее выдачи, между всеми заинтересованными лицами (гарант, принципал, бенефициар) позволит избежать последующих споров. Также это поможет прояснить ситуацию в суде, если разногласия сторон будут неустранимыми», – делятся юристы юридической фирмы Vegas Lex Кирилл Труханов и Дарья Шагрова.
В нашем деле стороны не смогли разобраться без толкования высшей судебной инстанции, которая пришла к следующим выводам. Спорная банковская гарантия, по мнению Президиума, была выдана банком в обеспечение возврата подрядчиком авансового платежа, а не исполнения им обязательства по выполнению работ и сдаче результата заказчику. В условиях гарантии не содержалось положений, обязывающих заказчика подробно указать, какие именно обязательства по договору подряда были нарушены.
Из текста банковской гарантии прямо не следовало, что банк ограничил свою ответственность и принял на себя обязательство отвечать за подрядчика только при условии, если обязательство по возврату аванса возникнет в связи с расторжением договора подряда в результате нарушения подрядчиком принятого на себя обязательства по выполнению работ. Банк, выдав гарантию в обеспечение надлежащего исполнения подрядчиком его обязательства по возврату авансового платежа, не ограничил при этом перечень оснований, влекущих возникновение этой обязанности.
Стороны банковской гарантии свободны в выборе и формулировке условий соглашения
Еще один не менее интересный вопрос был рассмотрен на заседании Президиума ВАС РФ – о том, как сторона понимает назначение положений ст. 20 Унифицированных правил МТП и ст. 374 ГК РФ, если гарант, выдав гарантию по возврату аванса, не вправе отказаться платить по ней по мотивам отсутствия основания возврата аванса.
Ответ на этот вопрос тесно связан с диспозитивностью отдельных норм Гражданского кодекса РФ, допускающих по согласованию сторон отступление от них в условиях гарантий. В частности, ст. 374 ГК РФ является диспозитивной. Диспозитивными являются и положения Унифицированных правил МТП – это позволяет сторонам гарантийного договора наиболее полно учитывать свои потребности и интересы.
Поскольку текст любой банковской гарантии представляет собой согласованный перечень условий, зависящий от усмотрения сторон соглашения о выдаче гарантии, стороны вправе предусмотреть иные условия, чем предписаны диспозитивными положениями ГК РФ и Унифицированных правил МТП.
В нашем деле, как правильно указал суд кассационной инстанции, в условиях гарантии не предусмотрено положений, обязывающих бенефициара подробно указать, какие именно обязательства по договору подряда нарушил принципал.
Напротив, гарант в тексте гарантии признал достаточным указание в требовании бенефициара на то, что исполнитель не смог выполнить свои договорные обязательства. Это, в свою очередь, не противоречит ни положениям Унифицированных правил МТП (ст.ст. 2 и 9), ни нормам ст. 374 ГК РФ.
«В заключение хочется вспомнить аргумент оппонента о том, что постановление суда кассационной инстанции нарушает права неограниченного круга лиц – добросовестных банков-гарантов. Тем самым якобы вносится дисбаланс в стабильность гражданского оборота, поскольку недобросовестным бенефициарам представляются неограниченные возможности по взысканию с добросовестных гарантов любых сумм только на основании презумпции независимости банковской гарантии от основного обязательства.
В действительности, дело, которое мы вели – одно из многих, часто встречающихся в российской банковской практике. Оно ярко демонстрирует, насколько важно предварительно оценивать банк-гарант с точки зрения того, всегда ли конкретный банк в добровольном порядке платит по гарантии либо бенефициарам приходится потратить год-другой на судебные тяжбы, с тем чтобы получить причитающиеся им выплаты. Хочется надеяться, что совершенствование банковского законодательства, а также стабильная судебная практика, не поддерживающая необоснованные отказы в платеже со стороны гарантов, создадут условия, в которых добросовестно выполнять взятые на себя обязательства станет выгоднее, чем нарушать их.
Весьма актуален, в данном контексте, вывод Высшего арбитражного суда РФ, о том, что банк является субъектом, осуществляющим профессиональную деятельность на финансовом рынке, и поэтому толкование условий банковской гарантии должно производиться в пользу бенефициара в целях сохранения обеспечения обязательства», – резюмируют юристы юридической фирмы Vegas Lex Кирилл Труханов и Дарья Шагрова.
ТЕОРИЯ
Судебное извещение в Англии. Как правильно известить ответчика
Дарья Константиновна Сахно LLM, MCIArb, paralegal ar Goltsblat Berwin Leighton Paisner
Какими способами в Англии можно вручить повестку
Какие аргументы помогут продлить срок уведомления ответчика
Как доказать принадлежность аккаунта ответчику
Отношение к судебному извещению в Англии поистине трепетное. Правила вручения судебных документов разрабатывались в этой стране на протяжении столетий, учитывая накопленный опыт и принимая во внимание сложившуюся на данный момент ситуацию. Поскольку начало процесса действительно зависит от факта вручения судебного извещения и без такового судья просто не может начать процесс, все участники процесса относятся к этому с глубочайшим уважением и предельной ответственностью. Более того, английский суд, уже неоднократно доказавший свою гибкость относительно современных реалий, и в данном вопросе занимает позицию не просто блюстителя закона, а его толкователя. На наш взгляд, российским юристам и судьям стоит, если не перенять такое отношение к судебным извещениям, то хотя бы принять его во внимание и по возможности детально изучить данный вопрос, чтобы быть готовыми к определенным последствиям и особенностям ведения дел в английских судах.
Без надлежащего уведомления ответчика процесс не начнется
Какие ассоциации вызывает судебное извещение у российского юриста? Скорее всего, это вопрос: «дойдет-не дойдет?», а также самая настоящая русская рулетка в начале или перед судебным заседанием, ожидая заявления судьи, была ли вторая сторона по делу уведомлена надлежащим образом о дате и времени слушания. Какие ассоциации вызывает судебное извещение у британского юриста? Английские правила судебного извещения иные. Судебному извещению или «writ» посвящены 3 раздела части шестой английских правил гражданского процесса (English Civil Procedure Rules, далее именуемые ECPR). Один раздел регулирует правила судебного извещения «в пределах юрисдикции» («in the jurisdiction»), то есть в границах Соединенного Королевства. Второй раздел отвечает на вопросы вручения других судебных документов в пределах той же территории (и не будет разбираться в настоящей статье). И, наконец, третий раздел посвящен правилам судебного извещения «за пределами юрисдикции» («out of the jurisdiction»). Дополнительно, каждый из перечисленных разделов имеет за собой сложившуюся судебную практику, детализирующую общие положения, закрепленные в статьях ECPR.
Судебным извещением является документ, выданный именем монарха (в настоящее время именем Королевы), предписывающий ответчику явиться в суд в указанное время и место. Чем вызвано такое трепетное отношение к судебному извещению и желание детально описать процесс его вручения и требования к нему? Это связано с первоочередным правилом английского гражданского процесса: без надлежаще уведомленного ответчика процесс не начнется, или, перефразируя: пока «writ» не будет «served», то есть доставлен тому, кому он предназначается, процесс не начнется. Если «writ» будет вручен должным образом – суд имеет право рассматривать дело, а на нет, как говорится, и суда нет.
По общему правилу способы доставки повестки законом не ограничены: разд. 6.3(1) ECPR оставляет открытым перечень таковых, указывая возможность: личной доставки (personal service или service in person); службой доставки или первым классом почты; оставления в определенном месте (у солиситора ответчика или по адресу, указанному ответчиком); по факсу или другим способом электронной доставки документов; а также любым другим способом, дозволенным судом. Такой способ может быть утвержден судом в соответствии с правилами разд. 6.15 ECPR. По заявлению истца, если суду будут предоставлены доказательства обоснованности («good reason») иного метода судебного извещения. О методе, утвержденном судом, ответчик может даже не быть уведомлен (разд. 6.15(3)(b) ECPR). В своем решении, суд должен указать метод и способ судебного извещения, предполагаемую дату доставки повестки, а также процессуальные сроки (например, сроки подачи отзыва на иск).
Обязанность доставить судебную повестку возлагается на истца
Главная особенность вручения судебного извещения в Англии заключается в том, что эта «почетная» обязанность исторически возлагалась на истца, а не на суд, так называемая «личная доставка». В понятие личной доставки входит, при уведомлении ответчика – физического лица – личное вручение судебного извещения; при уведомлении компании – вручение лицу, занимающему руководящие позиции в компании («a person holding a senior position»); наконец, при уведомлении партнерства – вручение документа партнеру или лицу, ответственному за управление партнерством.
В наши дни суд все же в некоторых ситуациях может заняться вручением судебного извещения. Случаи, когда извещением занимается суд, напрямую законом не указаны, а выведены методом исключения: за исключением случаев, когда практика предусматривает эту обязанность за истцом; когда истец сам изъявляет желание доставить повестку; суд принимает противоположное решение. Таким образом, и данный вопрос остается открытым и решается по усмотрению суда. В таких случаях по усмотрению суда решается вопрос о способе и месте доставки судебного извещения. Но в большинстве случаев, ка правило, все остаются верны многовековым юридическим традициям, что в свою очередь привело к большому количеству казусов, описывающих крайне забавные ситуации вручения повесток.
Например, процесс, ставший самым громким судебным процессом 2011–2012 годов «Березовский против Абрамовича (Berezovsky v. Abramovich)» также внес свою лепту в истории о вручении судебных повесток. Березовский пытался вручить Абрамовичу повестку в течение нескольких месяцев: изначально стремившись это сделать на одном из матчей «Челси». Но, узнав о возможном вручении судебного извещения, владелец футбольного клуба и по совместительству ответчик по делу, перестал посещать футбольные матчи. Березовскому даже пришлось просить продления срока вручения повестки. И тут ему на помощь пришел случай, когда во время шоппинга в одном из дорогих бутиков в Лондоне к Березовскому подбежал один из его охранников и сообщил, что Абрамович находится в соседнем бутике. Березовский тут же бросился к машине, где лежали документы, необходимые для вручения, а после в сопровождении своих охранников направился к тому бутику, где совершал покупки его оппонент. Абрамович, увидев приближавшегося к нему Березовского, размахивающего документами, пытался спрятаться за спинами своих охранников. Березовский, в свою очередь, пытался передать ему документы, минуя охранников. Всю эту ситуацию зафиксировали камеры видеонаблюдения в бутике и, как позже отмечали комментаторы, складывалось впечатление, что Абрамович был уверен, что если он не дотронется до самой повестки, то будет считаться, что она ему не вручена.
Важно также обратить внимание на сроки вручения судебной повестки. По правилам ECPR повестка должна быть вручена в течение 4 месяцев с момента ее выдачи истцу для вручения ответчику. Но что происходит, если повестка не была вручена в указанный срок, например, как в деле Березовский против Абрамовича? В таком случае, как было объяснено судебной практикой, суд может продлить срок, необходимый для вручения документа (дело Смит против Пробин и других (Smith v. Probyn and another) [2000]. Возвращаясь к нашему примеру с судебным процессом двух российских олигархов, повестка была выдана Березовскому для вручения 01.06.2007, но в предписанные 4 месяца вручена не была. В связи с чем судья Томлинсон (Mr Justice Tomlinson) продлил срок для ее вручения до 01.01.2008 (дело Березовский против Абрамовича (Berezovsky v. Abramovich) [2008]. Повестка была вручена Абрамовичу только 06.10.2007 способом, описанным выше.
Судебное извещение, выданное английским судом, может быть вручено только в Англии
Теперь разберемся с «пределами юрисдикции». Это важно не только для того, чтобы определить какой раздел части шестой ECPR будет применяться, но и для того, чтобы решить, применяется ли ECPR в принципе в процессе (или должна применяться Брюссельская Конвенция).
Традиционное правило английского процесса гласит, что судебное извещение, выданное английским судом, может быть вручено только и исключительно в Англии, даже не в Шотландии или одной из Британских колоний. Таким образом, английский суд вправе рассматривать дела только в отношении лиц, находящихся на территории Англии. Чтобы ответчик считался находящимся на территории Англии, достаточно простого его нахождения на территории этой страны в течение определенного времени (тогда он начинает считаться резидентом этой страны). Резидентом будет считаться любое физическое лицо, если «у него есть устроенное и привычное место проживания внутри юрисдикции» («he has a settled or usual place of abode within the jurisdiction»). Такое правило подвергалось неоднократной критике со стороны ученых ввиду того, что оно представляет истцу большое количество возможностей начать процесс в Англии, из-за того, что большое количество людей может считаться резидентами Англии.
Не уменьшает работы это правило и судьям. Им необходимо очень детально и кропотливо изучать вопрос признания ответчика английским резидентом. Например, судья Лангли в деле Черный против Дерипаски (Cherney v. Deripaska) [2007] подсчитывал количество дней и ночей, проведенных Дерипаской в Москве и Лондоне, начиная с определенной даты, для того чтобы определить, резидентом какой страны является ответчик.
В противовес этому решению, в более раннем и уже ставшим нарицательным деле Махарани Барода против Уайлдстайна (Maharanee of Baroda v. Wildenstein) [1972] простого нахождения ответчика на территории Англии в течение нескольких дней было достаточно, чтобы вручить ему судебное извещение «в пределах юрисдикции». Сторонами этого спора были индийская принцесса и французский резидент – продавец картин. Спор касался, купленной принцессой во Франции картины, которая в итоге оказалась подделкой. Данный спор был принят английским судом к рассмотрению, и ответчику надлежало вручить повестку. Это и было сделано, когда ответчик приехал на пару дней в Англию, чтобы посетить скачки, которые он никогда не пропускал. Конечно же, ответчик и его адвокаты оспаривали юрисдикцию английского суда в пользу суда французского, но безуспешно. По мнению Лорда Деннинга, английский суд имел юрисдикцию потому, что: а) ответчик постоянно приезжал на скачки в Англию; б) ответчик не доказал, что рассмотрение спора английским судом будет несправедливым для него; и, наконец, в) вопрос подлинности известной картины является международным и касается как Франции, так и Англии, так и других стран.
Схожее правило применяется и к юридическим лицам: чтобы вручить судебное извещение юридическому лицу на территории Англии необходимо лишь его представительство (place of business), находящееся на этой территории (Companies Act 2006, section 1046). Вдобавок, судебная практика также пояснила, что открытие простого выставочного стенда с продукцией компании достаточно, чтобы признать компанию, находящейся «в пределах юрисдикции», а вручение повестки – надлежащим. И что неудивительно, этот подход также широко критиковался английскими учеными-юристами.
При этом важно отметить, что вариант «заманить» ответчика на территорию Англии с тем, чтобы вручить ему здесь судебное извещение и тем самым получить юрисдикцию английского суда – не сработает. Судебная практика уже подтвердила, что вручение повестки ответчику обманным путем не будет достаточным для подтверждения юрисдикции (дело Уоткинс против Земли и Леса Северной Америки; Кольт Индастрис против Сарли (Watkins v. North American Land and Timber Co Ltd [1904]; Colt Industries Inc v Sarlie) [1966].
Вручение повестки лицу за пределами Англии допустимо через соцсеть
Другая ситуация, которая предусматривается английскими процессуальными правилами, – вручение повестки вне юрисдикции («outside the jurisdiction»). Для такого действия необходимо разрешение суда. Данная необходимость легко обосновывается первопричиной: складывается ситуация, что английский суд принимает к рассмотрению дело, ответчик по которому не находится на территории Англии. А подсудность по ответчику, в свою очередь, также является первоочередным правилом английского гражданского процесса. Но для английского суда есть ряд других оснований, чтобы признать свою юрисдикцию, несмотря на отсутствие ответчика на территории Англии: нахождение недвижимости на территории Англии, заключение договора на территории Англии, совершение деликта на этой же территории, или, даже выбор английского права как применимого к договору. Во всех этих случаях ответчик может не находиться «в пределах юрисдикции». И, говоря об уведомлении стороны за пределами Англии, нельзя не отметить уведомление российских сторон. Так, в частности, в деле Малофеев против ВТБ Капитал (Malofeev v VTB Capital plc) [2011] судьей была подмечена закономерность, заключающаяся в том, что уведомление стороны занимает необоснованно длительный период времени (в данном деле повестка не была вручена на протяжении 2 лет; по другому делу, рассмотренному английским судом, повестка также не была вручена по прошествии 2 лет (дело БНП Парибас против Русских машин (BNP Paribas S.A. v Open Joint Stock Co Russian Machines) [2012].
Вполне возможно, что данную ситуацию можно будет в скором времени разрешить благодаря прецедентному решению подразделения Высокого суда Англии – Суда по Технологиям и Строительству (the Technology and Construction Court) по делу АКО Капитал против ТФС Деривативес (AKO Capital LLP & Another v TFS Derivatives & Others) [2012]. В данном решении судья Тир (Mr Justice Teare) разрешил вручить повестку ответчику при помощи социальной сети Facebook. При вручении уведомления о начале процесса у истца возникли трудности с определением места нахождения одного из ответчиков – бывшего сотрудника TFS Derivatives – Фабио Де Бьясе (Fabio De Biase). В связи с этим представители истца обратились к судье за разрешением направить господину Де Бьясе повестку через его аккаунт в Facebook, на основании раздела 6.15 ECPR (в тех случаях, когда суду будут предоставлены достаточные доказательства, что иные метод или место доставки уведомления, не предусмотренные законом, являются обоснованными, суд может разрешить иные метод или место доставки уведомления). Кстати, в английском акте об арбитраже также установлены схожие правила, разрешающие осуществлять коммуникацию и передачу документов любым эффективным (effective) способом (разд. 76 (3) Английского Акта об Арбитраже (English Arbitration Act, 1996).
В данном деле истцы смогли предоставить достаточные доказательства, чтобы убедить суд, что аккаунт на Facebook в действительности принадлежит господину Де Бьясе, и что он регулярно его посещает (именно это потребовал доказать судья Тир, чтобы разрешить данный способ уведомления). В качестве доказательства «активности» аккаунта истец предоставил распечатки, показывающие, что в течение нескольких предыдущих дней ответчик добавил «в друзья» несколько лиц. Судья также пришел к выводу, что добавление в «друзья» в данной социальной сети является достаточным доказательством обоих требований. В связи с этим он разрешил направить одному из ответчиков повестку в формате.pdf в виде прикрепленного файла в личных сообщениях в Facebook. Повестка считалась доставленной по истечении 14 дней с момента отправки сообщения.
Суд признает допустимость использования соцсетей для контакта юриста и клиента
Данное решение (возможность уведомления стороны через социальную сеть) породило большее количество дискуссий среди английских юристов на тему о допустимости такого метода уведомления сторон. Во-первых, учитывая, что Facebook является социальной сетью, такой способ передачи документов противоположной стороне не является достаточно надежным. Связано это, прежде всего, с большим количеством ненастоящих аккаунтов в социальных сетях. В настоящее время крайне распространена практика воровства и взлома аккаунтов того или иного лица в различных социальных сетях, что уже повлекло за собой ряд судебных разбирательств и ответные действия со стороны социальных сетей. Так, например, тот же Facebook проверяет и удаляет все неактивные и ненастоящие профайлы в своей системе, а также просит пользователей уведомлять службу технической поддержки о столкновении с такими аккаунтами. Но какие доказательства может предоставить истец суду, что данный профайл не украден и доступ к нему имеет именно ответчик, а не кто-то из его родственников, коллег или тот, кто украл его профайл?
Во-вторых, вызывает сомнения момент начала течения срока доставки уведомления – с момента отправления. Отправление в сети «Интернет» так же, как и в обычной жизни, не означает доставку, и тем более получение (прочтение). Если при использовании почтовых и курьерских служб доказательством даты доставки (и, соответственно, моментом начала течения многих сроков) является подпись получателя или его представителя на уведомлении о вручении, то логичным было спроецировать такой подход и на социальные сети. С учетом того, что та же сеть Facebook при использовании определенных настроек позволяет увидеть дату и время просмотра получателем сообщения.
Наконец, такой подход к судебному извещению еще больше размывает границы понятия «вне пределах юрисдикции» суда, поскольку определить местонахождение определенного аккаунта, а тем более его владельца, еще сложнее, чем доказать принадлежность профайла определенному лицу.
С другой стороны, многие теоретики английского процессуального права, принимая во внимание технический прогресс и высокий уровень использования различных социальных сетей в повседневной жизни, отмечают, что правила английского процесса должны быть адаптированы под современные реалии. Потому они предлагают вместо Facebook возможное использование профессиональных социальных сетей, таких как LinkedIn). Здесь стоит отметить, что английские юристы (в отличие от их российских коллег), в принципе, признают использование социальных сетей в профессиональной деятельности юриста (например, при контактировании с клиентом), а кроме того, крайне обеспокоены поведением и положением юристов в социальных сетях. В частности, ими уже были разработаны краткие правила поведения юристов в социальных сетях. Более того, сейчас начинается разработка правил поведения для юристов, судей и присяжных в социальных сетях в ходе судебного разбирательства.
Именно по этим причинам такое решение английского суда не кажется столь удивительным. Многие российские юристы при прочтении этих строк могут возразить, что российскому правосудию до такого решения еще далеко. Вполне возможно, что это и так. Но не стоит забывать, что это правило, утвержденное английском судом, будет распространяться в дальнейшем и на российских ответчиков, так что юристам, связанным с судебными процессами в Англии, следует быть готовыми к разговорам со своими клиентами об их аккаунтах в социальных сетях, а также о прочтении сообщений, которые они в них получают. Полагаем, что крайне затруднительно предугадать позицию российского суда по этому вопросу в случае, если ему на утверждение попадет решение английского суда или арбитражного трибунала, в котором будет избран такой метод судебного уведомления. Анализируя это судебное решение, российский суд вполне может прийти к выводу, что такой метод уведомления не был надлежащим, в связи с чем сторона была лишена возможности защищать свои интересы в процессе, и такое решение будет признано недействительным.
КОМНАТА ОТДЫХА
Нестандартные судебные дела
Дело о здоровой пище
Американец подал иск к нескольким крупным ресторанным сетям мира. Суть исковых требований – компенсация вреда здоровью. По мнению истца, рестораны виноваты в его избыточном весе и, как следствие, болезнях.
Дело о табачном дыме
Американка выиграла иск против табачной компании «Филипп Моррис», сигареты которой она курила на протяжении 47 лет. Истица заболела раком легких, и суд обязал Филипп Моррис выплатить ей: $ 750 тыс. в качестве компенсации за материальный ущерб, $ 100 тыс. «за страдания» и $ 28 млн взыскал в виде штрафа.
Дело о пиве
Потребитель обратился в суд с иском к одной пивоваренной компании, обвиняя ее в неправдивой рекламе. Реклама пива обещала сделать его счастливым и удачливым, но, сколько он ни пил пива, удачи не было.
Дело о кетчупе
Семья американцев выиграла дело против компании «Хайнц» и получила $ 180 тыс. компенсации. Иск был подан из-за того, что в каждой бутылке кетчупа не хватало по 42 грамма продукта.
Дело о линиях
В берлинский административный суд обратился обиженный претендент на должность комиссара криминальной полиции. Он пожаловался, что потенциальные работодатели потребовали от него написать контрольную работу на линованной бумаге. Будущий страж порядка счел это требование невыполнимым. Он сослался на то, что последние 15 лет писал исключительно на чистых листах без всякой разметки. Полицейский утверждал, что линии на бумаге не дают ему сконцентрироваться, а значит, контрольную он напишет плохо, и его карьера пойдет прахом.