!!Экзамен зачет 2023 год / Сарбаш С.В. Исполнение договорного обязательства
.pdfсвоему кредитору однородны, т.е. в соответствии с содержанием этих обязанностей каждый из названных субъектов должен передать вещи, определяемые индивидуальными либо одними и теми же родовыми признаками <1>.
--------------------------------
<1> Толстой В.С. Исполнение обязательств. С. 75 - 76.
В связи с этим следует отметить, что на практике именно такое положение вещей действительно чаще всего и имеет место. Однако нельзя не сказать, что такого требования к возложению исполнения обязательства на третье лицо закон не выдвигает. Не вызывается это ограничение прав должника и теоретическими положениями, а также практическими соображениями. Напротив, по нашему мнению, ничто не препятствует должнику заключить с третьим лицом, имеющим перед ним тот или иной долг, соглашение о том, что вместо определенного исполнения в пользу должника третье лицо произведет исполнение другим предметом или другим способом кредитору. В данном случае одновременно с актом возложения исполнения мы будем иметь дело с новацией обязательства (ст. 414 ГК РФ).
В.С. Толстой полагает, что перелагать исполнение на третье лицо должник может тогда, когда срок исполнения обязанности третьего лица по отношению к должнику наступает одновременно или даже раньше срока исполнения обязанности, которую несет должник по отношению к своему кредитору <2>.
--------------------------------
<2> Там же.
Представляется, что такое ограничение прав должника по возложению исполнения на третье лицо не основано на законе, ибо нет никаких препятствий возложению исполнения просроченного обязательства на третье лицо. Если обязательство третьего лица по отношению к должнику наступает позже, то, во-первых, у должника нет препятствий договориться с третьим лицом о досрочном исполнении обязательства кредитору, тем самым совершив акт возложения и в этом случае. Во-вторых, должник, не имея возможности произвести исполнение кредитору в срок, вправе договориться с третьим лицом, чтобы последнее исполнило за него его просроченное обязательство, ибо последнее с истечением срока на исполнение по общему правилу не прекращается. Другое дело, что исполнение третьим лицом обязательства должника, совершенное с нарушением сроков, предусмотренных договором кредитора с должником, не освобождает должника от соответствующей ответственности за просрочку и не снимает с него риска отказа кредитора от принятия исполнения, произведенного с просрочкой, когда такой отказ допускается законом или договором.
В тех случаях, когда закон не предусматривает возможности исполнения обязательства третьим лицом без согласия должника (п. 2 ст. 313 ГК РФ), должник имеет право на личное исполнение своего обязательства. В случае исполнения третьим лицом обязательства должника при отсутствии на то законного интереса и вопреки его воле, по нашему мнению, должник вправе взыскать с такого третьего лица, вторгшегося в его частную сферу, понесенный им вред. Причем речь здесь должна идти не только о возмещении имущественного вреда, но и о возмещении морального вреда и компенсации за умаление деловой репутации. Естественно, что такие права подлежат защите при наличии доказательств нанесения соответствующего вреда.
Должник, и только он, вправе требовать исполнения кредитором его кредиторской обязанности по принятию надлежащего исполнения. Третье лицо таковым правом не обладает, поскольку в обязательстве в качестве его стороны не участвует. Всякие действия третьего лица по осуществлению права требования принятия исполнения кредитором следует рассматривать как действия в интересах должника.
Рассматривая права должника при исполнении его обязательства третьим лицом, следует упомянуть, что надлежащее исполнение третьим лицом освобождает должника от обязательства перед кредитором.
Обязанности должника перед третьим лицом определяются теми правоотношениями, которые складываются между ними. Как уже указывалось, основания таких правоотношений могут быть самыми различными, в том числе и такими, которые вовсе не порождают каких-либо обязанностей у должника (например, при дарении).
Права и обязанности третьего лица. При наличии у третьего лица законного интереса оно может исполнить обязательство должника без согласия последнего. Частный случай наличия такого интереса предусмотрен в п. 2 ст. 313 ГК РФ. Как уже указывалось, представляется обоснованным установление более широких рамок для констатации наличия интереса третьего лица, дающего право на исполнение обязательства должника без его согласия. Неудовлетворительность ограничения интересов третьего лица только случаями опасения утраты прав на имущество должника в связи с обращением на него взыскания кредитором (п. 2 ст. 313 ГК РФ) достаточно очевидна. Так, поднаниматель не вправе, сославшись на п. 2 ст. 313 ГК РФ,
исполнить просроченное обязательство нанимателя по уплате наемной платы для избежания расторжения договора найма и, следовательно, поднайма. Его законный интерес остается незащищенным. Поэтому представляется целесообразным дополнить п. 2 ст. 313 ГК РФ указанием на то, что третье лицо вправе исполнить обязательство должника без его согласия при наличии на то законного интереса, а содержащиеся в нем случаи, а также иные диктуемые практикой, поместить здесь лишь в качестве примера, оставив перечень таких случаев открытым.
Поскольку в таких случаях предусматривается переход прав кредитора к третьему лицу в силу закона, последнее обладает всеми перешедшими к нему правами кредитора.
При возложении обязательства на третье лицо его права и обязанности определяются исходя из содержания прав и обязанностей, возникших из юридического факта, послужившего основанием для упомянутого возложения.
На практике третье лицо во многих случаях принимает обязательство перед должником по исполнению обязательства последнего перед кредитором. В результате такое третье лицо становится обязанным перед должником, т.е. в отношениях между ними третье лицо является должником, а должник, в обязательстве по которому проводится исполнение, - кредитором. Поскольку третье лицо, приняв на себя такое обязательство по исполнению, является должником, его действия подпадают под регулирование норм гражданского законодательства о надлежащем исполнении обязательства и ответственности за его неисполнение или ненадлежащее исполнение. Арбитражные суды при рассмотрении соответствующих дел исходят из того, что ненадлежащее исполнение обязательства третьим лицом может приводить к его ответственности перед возложившим на него исполнение контрагентом, в частности за поставку некачественной продукции <1>.
--------------------------------
<1> См., напр.: Постановление Федерального арбитражного суда Московского округа от
20.02.2002 N КГ-А40/533-02.
Рассматривая возложение должником исполнения обязательства на третье лицо, важно понимать, что такое возложение возможно лишь с согласия третьего лица. Последнее свободно в принятии предложения должника по исполнению обязательства кредитору или в отказе от такого принятия.
Третье лицо, на которое возложено исполнение или которое производит исполнение по собственному побуждению, для достижения цели исполнения обязательства - прекращения последнего, должно соблюдать требования ст. 309 ГК РФ, устанавливающей общий принцип исполнения обязательств - принцип надлежащего исполнения. Для прекращения обязательства исполнение должно соответствовать условиям обязательства, требованиям закона, иных правовых актов, а при отсутствии таких условий и требований оно должно соответствовать обычаям делового оборота или иным обычно предъявляемым требованиям.
Третье лицо, не уполномоченное кредитором на изменение договора, не вправе при исполнении изменять какие-либо условия договора или иного обязательства. При рассмотрении одного из дел арбитражный суд обоснованно указал, что третье лицо, выполняя обязательства по поставке рыбной муки, в порядке ст. 312, 313 ГК РФ не вправе изменять ее цену как условие договора между сторонами <1>.
--------------------------------
<1> Постановление Федерального арбитражного суда Московского округа от 20.02.2002 N
КГ-А40/533-02.
Третье лицо, на которое возложено исполнение должником, как указывалось, вступает, как правило, в договорные отношения с таким должником. В связи с этим на практике возникает вопрос, имеет ли третье лицо, осуществившее исполнение кредитору, какие-либо притязания к кредитору в связи с отпадением оснований возложения, например в связи с расторжением договора, на основании которого произведен акт возложения исполнения обязательства должником? В арбитражной практике обнаруживается отрицательный ответ на этот вопрос. Практика Президиума ВАС РФ содержит следующий пример. Контрагенты договорились о том, что одна сторона оплатит за другую третьему лицу (банку) услуги по выдаче банковской гарантии, а эта другая сторона поставит на сумму такой оплаты товар. Товар поставлен не был, в связи с чем по требованию покупателя упомянутый договор был расторгнут, а покупатель посчитал неосновательно обогатившимся банк, который выдал банковскую гарантию продавцу товара, приняв оплату за банковскую гарантию от покупателя товара как от третьего лица в соответствии со ст. 313 ГК РФ. Покупатель товара в договорных отношениях с банком не состоял. По мнению Президиума ВАС РФ, банк в этом случае не может рассматриваться как неосновательно обогатившийся, поскольку основанием получения денег от третьего лица является его договоренность с принципалом, за которого уплатило третье лицо (покупатель товара).
Неосновательно сберегшим денежные средства был назван принципал (продавец товара) <2>. Такой подход представляется теоретически обоснованным.
--------------------------------
<2> См.: п. 13 Обзора практики рассмотрения споров, связанных с применением норм о неосновательном обогащении (информационное письмо Президиума ВАС РФ от 11.01.2000 N 49 //
Вестник ВАС РФ. 2000. N 3. С. 23).
12. Отличие исполнения обязательства третьим лицом от других институтов обязательственного права
Перевод долга. В литературе единодушно признается, что возложение исполнения обязательства не представляет собой случая перевода долга <1>. Тем более нет никаких оснований для усмотрения перевода долга в случае исполнения обязательства должника третьим лицом без акта возложения, т.е. по собственной инициативе.
--------------------------------
КонсультантПлюс: примечание.
Монография М.И. Брагинского, В.В. Витрянского "Договорное право. Общие положения" (Книга 1) включена в информационный банк согласно публикации - Статут, 2001 (издание 3-е, стереотипное).
<1> См., напр.: Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Книга первая: Общие положения. Изд. 2-е, испр. С. 378 (автор главы - М.И. Брагинский); Гражданское право: Учебник для вузов. Часть первая / Под общ. ред. Т.И. Илларионовой, Б.М. Гонгало, В.А. Плетнева. С. 367 (автор главы - Г.И. Стрельникова).
Такой же позиции придерживается и судебная практика <2>. В современной судебноарбитражной практике содержится следующий подход: "...возложение исполнения обязательства не представляет собой случая перемены лица в обязательстве, ибо не является переводом долга" <3>. Эта оценка правоотношений разделяется и в практике Международного коммерческого арбитражного суда <4>.
--------------------------------
<2> Интересен случай, рассмотренный еще Правительствующим Сенатом Российской империи. Кассационный департамент при рассмотрении одного из дел указал: "Уплата за должника части долга третьим лицом не служит доказательством принятия на себя последним уплатить и остальное" (Исаченко В.В. Законы гражданские. Пг., 1916. С. 582).
<3> Пункт 12 Обзора практики разрешения споров, связанных с прекращением обязательств зачетом встречных однородных требований (информационное письмо Президиума ВАС РФ от
29.12.2001 N 65 // Вестник ВАС РФ. 2002. N 3. С. 11 - 12).
КонсультантПлюс: примечание.
Монография М.Г. Розенберга "Контракт международной купли-продажи. Современная практика заключения. Разрешение споров" включена в информационный банк согласно публикации - Книжный мир, 2003 (издание четвертое, переработанное и дополненное).
<4> См., напр.: Розенберг М.Г. Контракт международной купли-продажи. Современная практика заключения. Разрешение споров. М., 1996. С. 84 - 85.
Несмотря на устоявшееся представление о том, что возложение исполнения обязательства на третье лицо не представляет собой случая перевода долга, а также не влечет возможности для кредитора предъявлять требования об исполнении обязательства третьему лицу, в практике арбитражных судов встречается не вполне обоснованная мотивировка отдельных решений. Так, по делам о взыскании долгов учреждений с субсидиарного должника - собственника имущества учреждений (п. 2 ст. 120 ГК РФ) в решении в качестве мотива к отказу в иске указывается, что исполнение обязательств по оплате стоимости услуг в соответствии со ст. 313 ГК РФ непосредственно на федеральный бюджет, в том числе на соответствующее министерство, не возлагалось <5>. Даже если возложение исполнения обязательств учреждения на собственника и было бы осуществлено, то взыскание долга с собственника имущества учреждения вступило бы в противоречие со ст. 313 ГК РФ, поскольку третье лицо, на которое возложено исполнение обязательства должника, перед кредитором не отвечает.
--------------------------------
<5> Постановление Федерального арбитражного суда Поволжского округа от 15.06.2000 N А55-201-204/98-20; см. также Постановление того же суда от 17.08.2000 N 2405/2000-1.
В других случаях со ссылкой на ст. 313 ГК РФ необоснованно связывают отношения по исполнению обязательства третьим лицом с договором перевода долга <6>.
--------------------------------
<6> См., напр.: Постановление Федерального арбитражного суда Западно-Сибирского округа от 31.01.2000 N Ф04/264-7/А45-2000.
Арбитражная практика также свидетельствует, что участники гражданского оборота нередко таким образом формулируют те или иные условия соглашения, что впоследствии оказывается достаточно затруднительно однозначным образом решить, заключено ли соглашение о переводе долга или имеет место акт возложения исполнения на третье лицо (соглашение об исполнении обязательств третьим лицом). При рассмотрении таких споров при неясности условий соответствующего соглашения арбитражные суды прибегают к толкованию договора по правилам ст. 431 ГК РФ <1>.
--------------------------------
<1> См., напр.: Постановление Федерального арбитражного суда Северо-Западного округа от 20.09.2001 N А05-6691/00-273/23.
Следует отметить, что при возложении исполнения на третье лицо соответствующее соглашение необходимо формулировать таким образом, чтобы волеизъявление сторон на возложение исполнения буквально следовало из содержания соответствующего договора. Одной ссылки в соглашении на ст. 313 ГК РФ согласно позиции некоторых судей арбитражных судов недостаточно. Так, при рассмотрении одного из дел арбитражный суд указал, что сама по себе ссылка в соглашении на эту статью, без анализа других его условий, не является основанием, чтобы расценивать соглашение как возложение исполнения обязательства на третье лицо <2>. Конечно, этот случай связан с толкованием договора, однако, по нашему мнению, если в соглашении должника и третьего лица, не участвующего в обязательстве, содержится условие об исполнении обязательства третьим лицом за должника и ссылка на ст. 313 ГК, требовать еще непременно прямого указания на возложение исполнения было бы излишне формально.
--------------------------------
<2> Постановление Федерального арбитражного суда Северо-Западного округа от
01.08.2001 N А42-7543/00-9-1372/01.
Договор в пользу третьего лица. В соответствии с п. 1 ст. 430 ГК РФ договором в пользу третьего лица признается договор, в котором стороны установили, что должник обязан произвести исполнение не кредитору, а указанному или не указанному в договоре третьему лицу, имеющему право требовать от должника исполнения обязательства в свою пользу. В литературе аргументированы существенное отличие от обязательств в пользу третьего лица и так называемое перепоручение исполнения <3>.
--------------------------------
<3> Кисель И.В. Обязательства с участием третьих лиц. Автореф. дис. ... канд. юрид. наук.
М., 2002. С. 12.
Основным отличием от института исполнения обязательства третьим лицом является наличие у выгодоприобретателя права требовать исполнения от должника исполнения в свою пользу, равно как и право отказаться от получения исполнения по договору, заключенному в его пользу (договору в пользу третьего лица). Как известно, при надлежащем возложении исполнения соответствующего обязательства на третье лицо кредитор не имеет права требовать исполнения от непосредственного исполнителя, равно как и отказаться от принятия исполнения.
Именно последнее, как представляется, может выступить основным аргументом в споре ученых о том, являются ли возложением исполнения обязательства действия лизингодателя по передаче предмета аренды лизингополучателю. Если А.А. Иванов полагает, что лизингодатель по договору лизинга возлагает исполнение части своих обязанностей на продавца по договору куплипродажи <1>, то В.В. Витрянский, напротив, обоснованно считает, что данные отношения объясняются через квалификацию договора купли-продажи в этих отношениях как договора в пользу третьего лица <2>.
--------------------------------
<1> Гражданское право. Т. 2: Учебник. Изд. 4-е, перераб. и доп. / Под ред. А.П. Сергеева,
Ю.К. Толстого. М., 2003. С. 231.
<2> Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Книга вторая: Договоры о передаче имущества. С. 610 - 611 (автор главы - В.В. Витрянский).
Переадресовка исполнения. Так называемая переадресовка исполнения, как правило, представляет собой по существу другую сторону возложения исполнения обязательства. Однако смешение этих двух сторон едва ли оправданно. Думается, что допускаемое иногда в литературе смешение понятий "исполнение третьим лицом" и "исполнение третьему лицу (в адрес третьего
лица)" <3> может привести к некоторой путанице. Исполнение третьему лицу (переадресовка исполнения) и исполнение третьим лицом как бы отвечают на разные вопросы: в первом случае - кому исполнять, во втором - кто исполняет.
--------------------------------
<3> Толстой В.С. Исполнение обязательств. С. 81.
В общем виде переадресовка исполнения выражается в том, что кредитор договаривается с должником произвести исполнение не самому кредитору, а третьему лицу. Соответствующие правоотношения здесь складываются между кредитором и должником, при этом получатель исполнения, как правило, является кредитором лица, которое переадресует исполнение. В качестве примера можно привести договор купли-продажи, согласно которому покупатель вещи договаривается с продавцом о том, что вещь должна быть передана не покупателю, а иному - третьему лицу. В литературе подчеркивается, что по указанию кредитора допускается переадресование исполнения - исполнение обязательства вместо кредитора третьему лицу <4>. К этому необходимо добавить, что упомянутое указание кредитора должнику не следует воспринимать как возможность одностороннего изменения условий договора о месте поставки. Если закон или договор не предоставляют кредитору права дать такое указание должнику, то переадресовка изначально определенного в договоре исполнения возможна лишь с согласия на такое изменение должника.
--------------------------------
<4> Гражданское право: В 2 т. Т. 2. Полутом 1: Учебник / Отв. ред. проф. Е.А. Суханов. Изд. 2-е, перераб. и доп. С. 45 (автор главы - Е.А. Суханов).
Как верно отмечает Е.А. Суханов, при переадресовании исполнения третье лицо не приобретает никаких прав требования в отношении должника <1>.
--------------------------------
<1> Гражданское право: В 2 т. Т. 2. Полутом 1: Учебник / Отв. ред. проф. Е.А. Суханов. Изд. 2-е, перераб. и доп. С. 45 (автор главы - Е.А. Суханов).
Некоторые договорные конструкции предусматривают возможность изначально указать в договоре получателя исполнения. Например, согласно п. 1 ст. 509 ГК РФ поставка товаров осуществляется поставщиком путем отгрузки (передачи) товаров покупателю, являющемуся стороной договора поставки, или лицу, указанному в договоре в качестве получателя. В случае, когда договором поставки предусмотрено право покупателя давать поставщику указания об отгрузке (передаче) товаров получателям (отгрузочные разнарядки), отгрузка (передача) товаров осуществляется поставщиком получателям, указанным в отгрузочной разнарядке (п. 2 ст. 509 ГК РФ).
Множественность лиц в обязательстве. Обоснование отрицания образования множественности лиц на стороне должника при возложении исполнения его обязанности на третье лицо предпринято в нашей литературе уже давно <2>. При исполнении обязательства третьим лицом за должника следовало бы говорить о так называемых обязательствах с участием третьих лиц, которые отличны от обязательств с множественностью лиц, предполагающих наличие нескольких должников и (или) кредиторов <3>. Исключение составляют лишь случаи, когда в силу закона на непосредственного исполнителя возлагается ответственность за неисполнение возложенного на него исполнения обязательства должника (ст. 403 ГК РФ). По этому поводу М.И. Брагинский указывает, что при передаче исполнения должником третьему лицу, на которого возлагается непосредственная ответственность перед кредитором, у последнего, выступающего в качестве стороны по договору, появляются два должника: контрагент по договору и исполнитель. И тогда у кредитора возникает право выбора между ними <4>.
--------------------------------
<2> См., напр.: Толстой В.С. Исполнение обязательств. С. 79 - 80.
<3> См.: Гражданское право: В 2 т. Т. 2. Полутом 1: Учебник / Отв. ред. проф. Е.А. Суханов. Изд. 2-е, перераб. и доп. С. 24 - 25 (автор главы - Е.А. Суханов).
КонсультантПлюс: примечание.
Монография М.И. Брагинского, В.В. Витрянского "Договорное право. Общие положения" (Книга 1) включена в информационный банк согласно публикации - Статут, 2001 (издание 3-е, стереотипное).
<4> Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Книга первая: Общие положения. Изд. 2-е, испр. С. 378. Необходимо заметить, что толкование ст. 313 ГК РФ совместно со ст. 403 ГК РФ может привести и к обратному выводу - независимо от того возлагает ли законодатель на третье лицо непосредственную ответственность за исполнение обязательства должника или нет, обязанности перед кредитором у него не возникает. Сам М.И. Брагинский указывает на случаи, не укладывающиеся в обосновываемую им концепцию (см. с. 379). Критика возникновения
множественности на стороне должника в случае возложения законом непосредственной ответственности третьего лица перед кредитором может быть основана на том, что законодатель говорит лишь об установлении законом в некоторых случаях ответственности за неисполнение или ненадлежащее исполнение обязательства третьим лицом, но не о возникновении у него обязательства перед кредитором. Между тем разграничение ответственности и долга в смысле обязательства представляется как с практической, так и с теоретической точки зрения делом необходимым.
Таким образом, за исключением приведенной особенности, по общему правилу при исполнении обязательства третьим лицом множественности лиц на стороне должника не возникает. Иными словами, здесь нет ни солидаритета, ни субсидиарной обязанности (ответственности) <1>. Однако в литературе обосновывается и иная позиция. Так, В.А. Белов указывает, что при возложении исполнения обязательства на третье лицо должник сообщает кредитору, что исполнение обязательства может быть получено не только у него, должника, но и у третьего лица по выбору кредитора. Автор полагает, что в результате возложения должником исполнения обязательства на третье лицо перед кредитором оказываются фактически два должника, от любого из которых, но лишь в части долга кредитор имеет право потребовать исполнения <2>. Указанная концепция, однако, никак не аргументирована и едва ли может быть принята. Положительное право не дает никаких оснований считать, что с возложением исполнения обязательства на третье лицо образуется множественность лиц в обязательстве на стороне должника. Напротив, и с теоретической точки зрения, и с позиции норм гражданского закона и практики его применения вывод, на наш взгляд, должен быть сделан обратный: третье лицо по общему правилу не имеет ни обязательств, ни ответственности перед кредитором.
--------------------------------
<1> В частности, Е.В. Баринова верно отмечает отсутствие здесь субсидиарной ответственности должника за действия третьего лица, на которое возложено исполнение (см.: Баринова Е.В. Понятие, виды и формы гражданско-правовой ответственности за нарушение договорного обязательства // Актуальные проблемы гражданского права: Сборник статей. Вып. 6 / Под ред. О.Ю. Шилохвоста. С. 305).
<2> Белов В.А. Сингулярное правопреемство в обязательстве. М., 2000. С. 210 - 211.
Пособничество. Это разграничение с возложением исполнения обязательства третьим лицом предпринято Л.А. Новоселовой. "Не всякое привлечение третьих лиц должником для участия в исполнении обязательства можно рассматривать как возложение исполнения. Среди действий, совершаемых должником, различают:
а) действия, предшествующие передаче предмета, обязательства; б) сами действия по передаче.
Первые создают фактическую предпосылку исполнения, вторые представляют собой исполнение в собственном смысле слова. При осуществлении третьим лицом действий, направленных на передачу исполнения самому должнику для передачи кредитору, имеют место случаи так называемого пособничества" <1>.
--------------------------------
<1> Новоселова Л.А. Проценты по денежным обязательствам. Изд. 2-е, испр. и доп. М., 2003.
С. 94.
Под пособничеством, не имеющим легального определения в гражданском законодательстве, принято понимать фактическое содействие субъекту кем-либо (а иногда и чемлибо). Соглашаясь с Л.А. Новоселовой, что названный случай не имеет отношения к возложению исполнения обязательства на третье лицо, заметим, здесь по большому счету нет и пособничества, ибо то обстоятельство, что то или иное благо получено должником от третьего лица, а затем передано должником кредитору, не составляет фактической помощи третьего лица должнику в исполнении его обязательства перед кредитором, поскольку третье лицо не способствует действиям должника по передаче исполнения кредитору и может даже и не знать о существовании последнего. Также можно заметить, что товары в предпринимательском обороте во многих случаях приобретаются для последующей перепродажи, и в этих случаях всякий продавец оказывается пособником. Но последнее, повторимся, не имеет никакого отношения к исполнению обязательства третьим лицом за должника, если только такой продавец не исполняет обязательства своего контрагента перед его кредитором, отправляя товар последнему.
§ 2. Исполнение обязательства надлежащему лицу
Среди вопросов, касающихся аспектов исполнения обязательства, посвященных месту, времени, предмету исполнения обязательства, особо необходимо выделить вопрос о субъекте,
которому производится исполнение обязательства. Иными словами, данная проблематика в ряду вопросов "Где исполнять?", "Когда исполнять?", "Что именно исполнять?" касается отыскания ответа на вопрос: "Кому исполнять?".
Современная российская гражданская кодификация устанавливает на этот счет соответствующее регулирование в ст. 312 ГК РФ.
1. Общие положения
Если иное не предусмотрено соглашением сторон и не вытекает из обычаев делового оборота или существа обязательства, должник вправе при исполнении обязательства потребовать доказательств того, что исполнение принимается самим кредитором или управомоченным им на это лицом, и несет риск последствий непредъявления такого требования.
Очевидно, что действие этого предписания применимо лишь к тем случаям, где возможно само принятие исполнения, и, напротив, не найдет места для применения там, где самого факта по принятию исполнения в виде активных действий не требуется (например, при исполнении отрицательных обязательств).
В истории развития отечественной цивилистики этот вопрос имел следующее начертание. Свод гражданских законов Российской империи не содержал нормы, аналогичной
современной ст. 312 ГК РФ, однако как теория, так и судебная практика исходили из необходимости исполнения обязательства надлежащему лицу <1>.
--------------------------------
<1> См., напр.: Пахман С.В. Обычное гражданское право в России / Под ред. и с предисл. В.А. Томсинова. С. 63.
Общие правила об исполнении обязательства надлежащему лицу предполагалось установить в Гражданском уложении Российской империи. Они предусматривали, что исполнение обязательства должно быть произведено дееспособному верителю либо его представителю по закону или по доверенности (ст. 1616). Если же исполнение обязательства произведено недееспособному верителю или постороннему лицу, то применяться должны были правила о сделках с недееспособными (ст. 512, 517, 518). При этом исполнение обязательства, добросовестно произведенное лицу, утвержденному в правах наследства или вступившему во владение наследственным имуществом в качестве наследника верителя, признавалось действительным, хотя бы впоследствии оказалось, что это лицо не имело права на наследство (ст.
1618) <2>.
--------------------------------
<2> Кодификация российского гражданского права: Свод законов гражданских Российской империи, проект Гражданского уложения Российской империи, Гражданский кодекс РСФСР 1922 года, Гражданский кодекс РСФСР 1964 года. С. 493.
В ГК РСФСР 1922 г. подобных положений не устанавливалось, однако правило об исполнении обязательства надлежащему лицу можно было косвенно усмотреть в ст. 114, которая гласила следующее: в случае отсутствия кредитора, уклонения его от принятия исполнения или иной просрочки с его стороны, а также его недееспособности, при отсутствии представителя, уполномоченного и согласного принять исполнение, должник может внести причитающееся с него в нотариальную контору, о чем нотариальная контора извещает кредитора повесткой или публикацией (в ред. от 16 января 1928 г.).
Дальнейшее развитие гражданского законодательства также не привело к установлению общей нормы о необходимости исполнения надлежащему лицу, каковая, соответственно, отсутствовала в ГК РСФСР 1964 г. Аналогичным образом обстояло дело и с Основами гражданского законодательства Союза ССР и республик.
М.И. Брагинский указывает, что ст. 312 ГК РФ представляет собой одну из новелл ГК РФ. Ее смысл состоит в возможности возложения на должника, в случае когда иное не предусмотрено соглашением сторон или не вытекает из обычаев делового оборота или существа обязательства, риска вручения исполнения надлежащему лицу <1>. Из этого следует, что при возникновении по данному поводу спора бремя доказывания соответствующего факта (исполнение вручено самому кредитору или управомоченному им лицу) возлагается на должника. Для защиты его интересов последнему предоставляется ст. 408 ГК РФ право потребовать указанных в этой статье доказательств того, что исполнение действительно произведено, а при отказе кредитора выполнить соответствующее требование - задержать исполнение <2>.
--------------------------------
<1> Вслед за ним в качестве положения, вынесенного на защиту, то же самое повторяет Ю.М. Доренкова (см.: Доренкова Ю.М. Исполнение договорного обязательства в гражданском праве России. Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. С. 16).
КонсультантПлюс: примечание.
Монография М.И. Брагинского, В.В. Витрянского "Договорное право. Общие положения" (Книга 1) включена в информационный банк согласно публикации - Статут, 2001 (издание 3-е, стереотипное).
<2> Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Книга первая: Общие положения. Изд. 2-е, испр. С. 425.
Буквальное содержание ст. 312 ГК РФ на самом деле несколько иное. Здесь говорится о возложении на должника риска последствий непредъявления требования о представлении соответствующих доказательств, свидетельствующих в пользу надлежащего субъекта, а не о риске исполнения ненадлежащему лицу <3>. Однако, как представляется, следует согласиться с данной М.И. Брагинским уточняющей интерпретацией этой нормы. Праву следует возложить риск исполнения ненадлежащему лицу на должника, ибо именно он обязан произвести надлежащее исполнение, производство которого находится в сфере его контроля. Кредитору затруднительно своими действиями обеспечить надлежащее исполнение, поскольку последнее осуществляется должником. Поэтому положения ст. 312 ГК РФ следовало бы уточнить, установив здесь expresis verbis правило о возложении риска исполнения надлежащему лицу на должника, с одновременным изъятием упоминания о том, что на него возлагается риск последствий непредъявления соответствующего требования <4>. Современные исследователи именно так и истолковывают данную норму, в целом верно указывая, что по смыслу ст. 312 ГК РФ должник по обязательству рискует вручить исполнение обязательства ненадлежащему лицу <5>, т.е., как мы понимаем, несет риск исполнения ненадлежащему лицу <6>.
--------------------------------
<3> Такая же неудачная редакция содержится и в других современных кодексах стран СНГ, см., напр., ст. 527 ГК Украины.
<4> При этом право должника потребовать доказательств того, что исполнение принимается самим кредитором или управомоченным им лицом в тех случаях, когда иное следует из соглашения сторон, вытекает из обычаев делового оборота или существа обязательства, следует установить в качестве самостоятельной нормы.
<5> Носова З.И. Договоры о закупках сельскохозяйственной продукции. С. 138.
<6> По нашему мнению, говорить о "вручении" исполнения применительно к любым обязательствам не совсем точно, ибо существо некоторых из них не предполагает вручения в точном значении этого слова. Например, по обязательству оказать услугу исполнение может и не вручаться, скажем, когда обязательство заключается в устной консультации. Однако и здесь вполне возможна ситуация, когда должник по ошибке проконсультирует не кредитора, а иное лицо, что не исключает применения к данным отношениям ст. 312 ГК РФ.
Формальное истолкование ст. 312 ГК РФ приводило бы к парадоксальной ситуации: должнику достаточно заявить указанное требование, что снимает с него риск исполнения ненадлежащему лицу.
Судебная практика не поддерживает такое формальное истолкование этой нормы, предусматривая, что в силу ст. 312 ГК РФ в случае исполнения обязательства ненадлежащему лицу риск возможных последствий падает на должника <1>. При этом должник несет указанный риск и в случае поддельности документов, подтверждающих полномочия получателя исполнения
<2>.
--------------------------------
<1> Постановление Президиума ВАС РФ от 06.04.99 N 7773/98 // Вестник ВАС РФ. 1999. N 8. С. 38; в Постановлении допущена опечатка: вместо слова "должника" указано слово "кредитора"; Постановление Президиума ВАС РФ от 07.10.97 N 3184/97 // Вестник ВАС РФ. 1998. N 1. С. 47. Соответствует этому подходу и практика кассационных инстанций арбитражных судов (см., напр.: Постановление Федерального арбитражного суда Северо-Западного округа от 16.04.2002 N А5615640/00).
<2> См., напр.: Постановление Президиума ВАС РФ от 18.05.99 N 330/99 // Вестник ВАС РФ. 1999. N 9. С. 23.
Правило об исполнении обязательства самому кредитору или его представителю (агенту) характерно для всех современных правовых систем как континентального права, так и англоамериканского <3>.
--------------------------------
<3> См., напр.: Шмиттгофф К.М. Экспорт: право и практика международной торговли. М., 1993. С. 71.
Несмотря на то что норма ст. 312 ГК РФ является новеллой в гражданском законодательстве России, она не удостаивается подробного рассмотрения в учебной литературе, в которой авторы зачастую ограничиваются воспроизведением текста закона <4> либо вовсе не касаются вопроса исполнения обязательства надлежащему лицу <5>.
--------------------------------
<4> См., напр.: Гражданское право России. Часть первая: Учебник / Под ред. З.И. Цыбуленко. С. 385 (автор главы - З.И. Цыбуленко).
<5> См., напр.: Гражданское право: Учебник для вузов / Под ред. В.В. Залесского, М.М. Рассолова. С. 309 - 316 (автор главы - А.И. Косарев).
Норма об исполнении надлежащему лицу, как представляется, имеет универсальное значение. В этом смысле она применима не только к случаям надлежащего исполнения, но должна быть распространена и на отдельные случаи прекращения обязательств иным способом. К таковым следует отнести прекращение обязательств отступным (ст. 409 ГК РФ). Иными словами, предоставление отступного взамен исполнения также должно подчиняться режиму, установленному ст. 312 ГК РФ, т.е. отступное следует передавать кредитору или управомоченному им лицу. Из этого исходит и практика арбитражных судов. По одному из дел судом, в частности, было указано, что в силу ст. 312 ГК РФ передача должником в порядке отступного имущества третьему лицу, указанному кредитором, прекращает обязательство должника перед кредитором <1>. Представляется обоснованным распространение действия данной нормы судами и на те случаи, когда в соответствии с условиями договора не только исполнение основного долга надлежит передать обозначенному в договоре лицу, отличному от кредитора, но также произвести платежи иных сумм, например уплатить неустойку <2>.
--------------------------------
<1> Постановление Федерального арбитражного суда Северо-Кавказского округа от
17.07.2000 N Ф08-1717/2000.
<2> Постановление Федерального арбитражного суда Уральского округа от 12.09.2002 N
Ф09-1911/02-ГК.
В судебной практике обнаруживается утверждение о том, что проверка наличия у лица, принимающего исполнение, соответствующих полномочий составляет не только право, но и обязанность контрагента <3>, что представляется нам не вполне точным. В строгом смысле слова проверка полномочий не является обязанностью должника, представляя лишь его право. Однако в гражданском праве неосуществление своего права, равно как и неисполнение обязанности, может быть сопряжено с возникновением негативных последствий. Например, непредъявление иска или требования в течение определенного времени может привести к истечению срока исковой давности или к прекращению права. Непредъявление требования о проверке полномочий может повлечь для должника неблагоприятные последствия: исполнение окажется в руках ненадлежащего лица и не приведет к прекращению обязательства должника. Однако само по себе это обстоятельство не является нарушением обязательства, и если, например, несмотря на непредъявление этого требования или несмотря на исполнение ненадлежащему лицу, предмет исполнения все же оказывается в руках кредитора, то последний едва ли может претендовать на привлечение должника к гражданско-правовой ответственности, разве что он понес какие-либо убытки в связи с этим (концепция совпадения). Однако и в последнем случае основанием ответственности должника будет служить не столько факт отсутствия проверки полномочий, сколько ненадлежащее исполнение обязательства или его неисполнение.
--------------------------------
<3> Постановление Федерального арбитражного суда Западно-Сибирского округа от
03.04.2000 N Ф04/806-133/А70-2000.
М.И. Брагинский весьма точно определил взаимосвязь ст. 312 ГК РФ и правила п. 2 ст. 1055 ГК РФ, посвященного обязанности выплатить награду в обязательстве, возникающем из публичного обещания награды. Он указывает, что в обязанность отозвавшегося на объявление лица "входит убедиться в том, что обещание было сделано именно тем лицом, которое в нем указано. При возникновении у отозвавшегося сомнения на этот счет он может потребовать письменного подтверждения указанного обстоятельства. Если же он этого не сделает, риск возникшего недоразумения падает на него" <1>. К этому следует добавить, что на отозвавшееся лицо падает риск исполнения ненадлежащему лицу вообще, не только в связи с непредъявлением требования, указанного в п. 2 ст. 1055 ГК РФ, но и в случае неполучения письменного подтверждения обещания.
--------------------------------
<1> Комментарий части второй Гражданского кодекса Российской Федерации / Под общ. ред. В.Д. Карповича. С. 343; Гражданское право России. Часть вторая. Обязательственное право: Курс лекций / Отв. ред. О.Н. Садиков. С. 619.
2. Диспозитивность
Отказ ГК РФ от жесткой приоритетности правила, изложенного в ст. 312, может обнаруживаться на практике различным образом. Как указывает М.И. Брагинский, это может проявляться в том, что соглашение сторон, обычаи делового оборота или существо обязательства либо исключают полностью право требовать соответствующих доказательств, либо определяют исчерпывающим образом, от кого и какие документы должник может требовать. При этом в качестве примера приводится порядок выдачи грузов, принятый на различных видах транспорта
<2>.
--------------------------------
<2> Гражданское право России. Общая часть: Курс лекций / Отв. ред. О.Н. Садиков. С. 600 -
601.
В бытовых отношениях личность кредитора может совершенно не вызывать каких бы то ни было сомнений у должника, в том числе вследствие их родственных или иных близких отношений <3>. Очевидно, ни к соглашению сторон, ни к обычаю, ни к существу обязательства нельзя отнести этот случай, при котором, однако, у должника отсутствует право требовать предъявления доказательств принятия исполнения самим кредитором <4>.
--------------------------------
<3> Гражданское право: Учебник для вузов. Часть первая / Под общ. ред. Т.И. Илларионовой, Б.М. Гонгало, В.А. Плетнева. С. 368 (автор главы - Г.И. Стрельникова).
<4> Исключения тем не менее, видимо, могут составлять ситуации, когда внешность кредитора в силу тех или иных обстоятельств настолько изменяется, что должнику затруднительно узнать в нем своего контрагента.
3. Принятие исполнения самим кредитором
Как указывает М.И. Брагинский, доказательствами тождественности кредитора могут служить документы, подтверждающие личность кредитора либо принадлежность третьему лицу соответствующего права (например, в случае, когда первоначальный кредитор уступил принадлежащее ему право требования другому). Получение же расписки и возвращение долгового документа может считаться подтверждением исполнения должником обязательства надлежащему лицу только в случаях, если исполнение произведено самому кредитору или управомоченному им лицу <1>. Принятие исполнения представляет собой распоряжение правом со стороны кредитора, и выдача расписки носит характер правовой сделки <2>.
--------------------------------
<1> Гражданское право России. Общая часть: Курс лекций / Отв. ред. О.Н. Садиков. С. 600. <2> Май С.К. Очерк общей части буржуазного обязательственного права. С. 104.
На практике имеется значительное число случаев возникновения споров об исполнении обязательства надлежащему лицу. Особенно остро этот вопрос стоит в отношениях с участием юридических лиц. Даже в тех случаях, когда от имени юридического лица действует его орган (например, директор), не всегда удается избежать проблем. Несмотря на то что согласно Федеральному закону "О государственной регистрации юридических лиц" <3> в числе сведений о юридическом лице должны содержаться данные о фамилии, имени, отчестве и должности лица, имеющего права без доверенности действовать от имени юридического лица, включая его паспортные данные (подп. "л" п. 1 ст. 5), законодательство не содержит закрепления принципа публичной достоверности данных реестра <4>. Иностранному законодательству, например Германии, известно закрепление принципа публичности реестра (см. § 68 ГГУ), соединенного с принципом добросовестности контрагента. Восприятие такого подхода позволит любым лицам, в том числе при исполнении обязательства, в определении полномочий органа юридического лица полагаться на данные реестра, даже если они не соответствуют реальному положению вещей (например, руководитель юридического лица к моменту исполнения уже освобожден от должности). Однако принцип публичности реестра не должен служить защитой для недобросовестного лица, которое знало об отсутствии полномочий у лица, значащегося в реестре как имеющее полномочия.
--------------------------------
<3> Собрание законодательства РФ. 2001. N 33. Ст. 3431.