!!Экзамен зачет 2023 год / Обзор руководящей практики от Новосёловой

<1> Принят 20 декабря 1993 г.

Более детально вопрос приобретенной различительной способности регулируется практическими рекомендациями "Доказательства использования" (Evidence of use), выпущенными Ведомством ЕС. Например, согласно данным рекомендациям обозначение обладает различительной способностью, если значительная часть соответствующих потребителей воспринимает указанное обозначение как средство индивидуализации. При этом особо подчеркивается, что в данном случае нет необходимости, чтобы потребители связывали данное обозначение именно с заявителем.

Также в рекомендациях, выпущенных Ведомством ЕС, содержится указание на момент времени, к которому должна быть приобретена различительная способность. В частности, обозначение должно иметь различительную способность уже на дату подачи заявки. Различительная способность должна также существовать и на момент принятия решения о регистрации товарного знака.

Вместе с тем более полное представление о подходах к оценке приобретенной различительной способности можно получить из решений Ведомства ЕС и судов Европейского союза. По всеобщему признанию, наиболее важным решением, относящимся к толкованию положения о приобретенной различительной способности, является решение Суда Европейского союза по делу "Windsurfing Chiemsee" <1>. В данном деле Суд Европейского союза установил ключевые критерии, в соответствии с которыми необходимо оценивать приобретенную различительную способность товарного знака. Несмотря на то что указанное дело касалось географического наименования (Chiemsee - название озера на юге Германии), выводы, сделанные судом, применяются Ведомством ЕС в отношении оценки приобретенной различительной способности любых обозначений (указанных в соответствующей статье Регламента о товарном знаке Сообщества).

--------------------------------

<1> Joined Cases C-108&109/97 Windsurfing Chiemsee Produktionsund Vetriebs GmbH v. Bootsund Walter Huber and Franz Attenberger (4 may 1999).

После принятия данного решения суда Ведомством ЕС было установлено два критерия приобретенной различительной способности товарного знака, которые должны быть соблюдены. Во-первых, обозначение должно использоваться на всей территории Европейского союза (его значительной части) или, как минимум, в той части Европейского союза, в которой обозначение не обладает различительной способностью. Во-вторых, указанное использование должно осуществляться таким образом, чтобы значительная часть соответствующих потребителей воспринимала обозначение как средство индивидуализации на дату подачи заявки.

Регламент о товарном знаке Сообщества, так же как и российское законодательство, не устанавливает дату, к которой обозначение должно приобрести различительную способность, чтобы быть зарегистрированным в качестве товарного знака. По этой причине, как уже указывалось, в целях правовой определенности Ведомству ЕС пришлось прописывать данный момент в практических рекомендациях "Доказательства использования".

При этом позиция Ведомства ЕС о том, что необходимый уровень различительной способности должен существовать уже на дату подачи заявки, была впоследствии поддержана судом. В частности, в деле о товарном знаке "eCopy" суд оставил в силе решение Ведомства ЕС об отказе в регистрации данного товарного знака. Ведомство ЕС, проводя экспертизу заявленного обозначения, разделило представленные доказательства использования на две части: до даты подачи заявки и после. При этом поскольку доказательства до даты подачи заявки не подтверждали наличие приобретенной различительной способности, то обозначению было отказано в регистрации. Суд указал, что п. 3 ст. 7 Регламента о товарном знаке Сообщества должен толковаться именно таким образом <1>.

--------------------------------

<1> Case T-247/02 eCopy Inc v. OHIM [2002].

В отношении определения необходимого объема использования товарного знака Ведомство ЕС исходит из принципа, что простое доказательство использования обозначения не является подтверждением его приобретенной различительной способности. Представленные доказательства должны свидетельствовать о том, что в результате такого использования обозначение приобрело различительную способность в качестве средства именно в глазах соответствующего потребителя.

Так, в одном из дел Ведомством ЕС рассматривался вопрос о том, приобрело ли различительную способность обозначение, представляющее собой черную оборотную сторону компакт-диска. Данное обозначение было заявлено компанией Sony для обозначения игровых компакт-дисков, используемых для PlayStation.

Заявителем были представлены данные о продажах товаров, маркированных заявленным обозначением, на сотни миллионов евро.

Обозначению было отказано в регистрации, поскольку, как было установлено Ведомством ЕС, продаваемые компакт-диски содержали другие индивидуализирующие обозначения заявителя, среди которых заявленное обозначение меньше всего привлекало внимание потребителя <1>.

--------------------------------

<1> Board of Appeal Case R 716/1999-1, K.K. Sony Computer Entertainment (8 June, 2000).

Сложным вопросом в практике Ведомства ЕС и судов является оценка приобретенной различительной способности, в случае когда обозначение используется не в том виде, в котором заявлено на регистрацию. По общему правилу доказательства должны демонстрировать использование именно заявленного обозначения, что особенно актуально, когда фактически используемое обозначение хотя и схоже с заявленным, но само по себе обладает различительной способностью.

В качестве примера такого подхода можно привести решение Ведомства ЕС по обозначению "International star

registry", в отношении которого было признано, что оно не обладает изначальной различительной способностью (данное обозначение было заявлено для услуг, связанных с регистрацией названий звезд). Заявителем в Ведомство ЕС был представлен большой объем доказательств использования указанного сочетания. Вместе с тем они не были признаны подтверждающими приобретенную различительную способность, поскольку демонстрировали использование данного словосочетания в сильно стилизованном виде, который мало напоминал простое словесное обозначение, заявленное на регистрацию <1>.

--------------------------------

<1> Board of Appeal Case R 468/1999, International S. R. of Illinois, Ltd (4 April 1999).

Схожий вопрос также рассматривался в деле, касающемся товарного знака "Have a break" <1>, представляющего собой часть хорошо известного и используемого длительное время слогана "Have a break, have a Kit Kat", который уже был зарегистрирован в качестве товарного знака на имя заявителя. В данном деле по запросу английского суда перед Судом Европейского союза был поставлен вопрос о том, способно ли использование слогана "Have a break, have a Kit Kat" в принципе привести к тому, чтобы различительную способность приобрела лишь часть этого слогана, а именно "Have a break". Суд Европейского союза согласился с тем, что часть товарного знака в принципе может приобрести различительную способность даже в том случае, если она никогда не использовалась отдельно. Однако при этом должно быть доказано, что потребитель в результате такого использования будет воспринимать эту часть, взятую отдельно, в качестве средства индивидуализации. Вместе с тем конкретный вопрос о том, приобрело ли обозначение "Have a break" различительную способность в результате его использования как части слогана "Have a break, have a Kit Kat", является вопросом факта и должен быть решен английским судом исходя из представленных доказательств.

--------------------------------

<1> Case C-353/03 Societe des produits Nestle SA v. Mars UK Ltd.

Интересно отметить следующий факт: в базе данных, содержащей зарегистрированные товарные знаки Европейского союза, в соответствующей графе (521) должно присутствовать указание на то, что товарный знак был зарегистрирован на основании его приобретенной различительной способности.

К сожалению, подобная практика отсутствует в практике российского патентного ведомства. Наличие в реестре товарных знаков указания на то, что он был зарегистрирован на основе приобретенной различительной способности или был признан изначально охраноспособным, позволило бы более точно определять объем правовой охраны, предоставленной товарному знаку, а также помогало бы придерживаться единообразной практики оценки различительной способности товарных знаков.

Полномочия по оценке приобретенной различительной способности

Всоответствии с п. 1 ст. 1499 ГК РФ оценка различительной способности обозначения, заявленного на регистрацию в качестве товарного знака, в том числе оценка наличия или отсутствия приобретенной различительной способности, проводится федеральным органом исполнительной власти в ходе проведения экспертизы ex officio, т.е. независимо от просьбы заявителя или наличия поданных возражений.

При этом доказательственной базой приобретения различительной способности будут служить представленные заявителем материалы, подтверждающие длительность и интенсивность использования данного обозначения. Указанные материалы могут быть представлены заявителем как в ответ на уведомление экспертизы о несоответствии заявленного обозначения требованиям п. 1 ст. 1483 ГК РФ, так и по инициативе заявителя одновременно с подачей заявки, если он заранее прогнозирует отказ в регистрации по данному основанию.

Втеории не исключен вариант, когда экспертиза может сделать вывод о наличии у заявленного обозначения приобретенной различительной способности самостоятельно, основываясь на имеющихся в распоряжении экспертизы общедоступных словарно-справочных и иных материалах.

При этом вопрос о том, правомочен ли эксперт патентного ведомства самостоятельно осуществлять оценку приобретенной различительной способности обозначения, как правило, не встает, поскольку полномочия экспертизы по проверке заявленного обозначения на предмет его соответствия п. 1 ст. 1483 ГК РФ прямо следуют из ст. 1499 ГК РФ.

При рассмотрении дел, связанных с регистрацией или оспариванием правовой охраны зарегистрированных товарных знаков, в суде иногда встает вопрос о том, входит ли в компетенцию суда оценка приобретенной различительной способности обозначения. Обусловлено данное обстоятельство наличием в АПК РФ положений, предусматривающих возможность назначения судом экспертизы для разъяснения вопросов, требующих специальных познаний <1>.

--------------------------------

<1> В ГПК РФ также есть положения, предусматривающие возможность назначения экспертизы для разъяснения вопросов, требующих специальных познаний. Но поскольку абсолютное большинство дел, связанных с оценкой охраноспособности товарных знаков, подведомственно арбитражным судам, то анализ соответствующих положений гражданского процессуального законодательства в настоящей работе не приводится.

Вчастности, согласно ч. 1 ст. 82 АПК РФ для разъяснения возникающих при рассмотрении дела вопросов, требующих специальных знаний, арбитражный суд может назначить экспертизу. Это актуализирует вопрос о том, необходимы суду специальные познания для оценки приобретенной различительной способности обозначения товарного знака или нет.

С одной стороны, достаточно распространено мнение, что вопрос о том, приобрело ли обозначение

различительную способность в результате использования, нельзя решить без учета мнения потребителя, в отношении которого указанная различительная способность обозначения и приобретается. Поэтому без результатов социологического опроса, проведенного в рамках назначенной судом социологической экспертизы, нельзя сделать вывод об индивидуализирующей способности обозначения. Также встречаются мнения о необходимости проведения в данном случае маркетингового или иного подобного исследования, которое позволило бы точно определить долю товара, маркированного конкретным обозначением, на рынке, что свидетельствовало бы о степени его узнаваемости.

С другой стороны, существует мнение, что наличие или отсутствие приобретенной различительной способности является исключительно вопросом права, в связи с чем решение данного вопроса относится к компетенции суда.

Согласно разъяснениям, содержащимся в п. 8 Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 20 декабря 2006 г. N 66 "О некоторых вопросах практики применения арбитражными судами законодательства об экспертизе", определяя круг и содержание вопросов, по которым необходимо провести экспертизу, суд исходит из того, что вопросы права и правовых последствий оценки доказательств относятся к его исключительной компетенции.

Так, в одном из дел, разрешая вопрос о необходимости назначения экспертизы по вопросу оценки приобретенной различительной способности, арбитражный суд кассационной инстанции указал следующее:

"Заявляя ходатайство о назначении по делу судебной экспертизы, ОАО "Промсвязь" просило поставить перед экспертами вопрос о том, приобрело ли обозначение "ИКМ-7ТМ" различительную способность в результате его использования заявителем.

Между тем в силу ч. 1 ст. 82 АПК РФ на разрешение экспертизы могут быть поставлены только вопросы, требующие специальных познаний в области науки, техники, искусства или ремесла. Вопросы права, толкования и применения правовых норм, которые относятся к компетенции суда, на разрешение экспертизы поставлены быть не могут.

Согласно п. 8 Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 20 декабря 2006 г. N 66 "О некоторых вопросах практики применения арбитражными судами законодательства об экспертизе", определяя круг и содержание вопросов, по которым необходимо провести экспертизу, суд исходит из того, что вопросы права и правовых последствий оценки доказательств относятся к его исключительной компетенции.

При таких обстоятельствах, рассмотрев заявленное ходатайство о назначении по делу судебной экспертизы, суд первой инстанции пришел к обоснованному выводу о том, что сформулированные заявителем вопросы, по которым должна быть проведена экспертиза, не требуют специальных познаний, поскольку могут быть разрешены на основании норм действующего законодательства и представленных сторонами доказательств" <1>.

--------------------------------

<1> Постановление Федерального арбитражного суда Московского округа от 19 ноября 2008 г. N КГ-

А40/9776-08.

Таким образом, арбитражный суд кассационной инстанции посчитал, что вопрос о приобретении обозначением различительной способности является вопросом права, по которому в принципе не может быть назначена экспертиза. Вряд ли можно согласиться с подобным выводом. Представляется, что наличие у обозначения или товарного знака приобретенной различительной способности все же является вопросом факта. Вопрос о необходимости назначения экспертизы для установления данного факта должен решаться исходя из иных предпосылок.

Ответ на вопрос о том, является оценка приобретенной различительной способности вопросом права или вопросом факта, имеет не только теоретическое, но и важное практическое значение. По общему правилу в гражданском и арбитражном процессах обязанность по доказыванию фактов, имеющих значение для дела, лежит на сторонах и иных лицах, участвующих в деле, в то время как установление правовых последствий оценки доказательств входит в компетенцию суда.

Очевидно, что вывод о наличии или об отсутствии у обозначения различительной способности как средства индивидуализации не является результатом толкования норм права. Способность отличать товары разных производителей заложена в самом обозначении и является объективным фактом, независимым от правового регулирования охраноспособности обозначения.

В связи со сказанным представляется наиболее правильной позиция Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ, высказанная по одному из упоминавшихся дел, касающемуся правомерности регистрации товарного знака "Компромат.ru". Президиум Высшего Арбитражного Суда РФ указал, что "наличие или приобретение различительной способности в результате использования обозначения является вопросом факта, который относится к компетенции суда, рассматривающего спор по существу". Также интересно, что в приведенном случае Президиум Высшего Арбитражного Суда РФ даже не поднимал вопрос об отсутствии у суда необходимых знаний для самостоятельной оценки приобретенной различительной способности обозначения и, как следствие, необходимости назначения соответствующей экспертизы.

Несомненно, что проведенное в соответствии с правильной методикой социологическое исследование на предмет восприятия потребителем спорного обозначения является лучшим доказательством наличия или отсутствия у обозначения приобретенной различительной способности. Вместе с тем, как показывает практика, отсутствие соответствующего социологического исследования не является препятствием для установления факта наличия приобретенной различительной способности, поскольку последняя может быть установлена на основании иных доказательств, таких как данные о количестве и интенсивности рекламы, территории распространения товара, длительности его производства и т.д.

Кроме того, следует учитывать то обстоятельство, что российское законодательство, относя оценку приобретенной различительной способности к компетенции экспертизы Роспатента, не устанавливает специальных

требований к квалификации экспертов, осуществляющих данную оценку. Единственным требованием, которое предъявляется внутренними инструкциями Роспатента к квалификации экспертов, является знание законодательства в области правовой охраны товарных знаков и опыт его применения, т.е. по сути это те знания, которыми априори должен обладать и суд. В случае если бы судебная практика пошла по пути признания необходимости обязательного наличия специальных знаний в области, отличной от законодательства, для установления факта приобретения обозначением различительной способности, сложилась бы парадоксальная ситуация, ставящая под сомнение легитимность оценки приобретенной различительной способности самой экспертизой Роспатента.

Таким образом, вопрос оценки приобретенной различительной способности является вопросом оценки доказательств, который входит в компетенцию суда, рассматривающего соответствующее дело по существу, в связи с чем отсутствуют правовые основания для назначения судом экспертизы по данному вопросу.

А.А. СНЕГУР

О СУДЕБНОЙ ПРАКТИКЕ ПРИМЕНЕНИЯ НОРМ ЧАСТИ 2 СТАТЬИ 14.33 КОДЕКСА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

ОБ АДМИНИСТРАТИВНЫХ ПРАВОНАРУШЕНИЯХ

Рассмотрение дел об административных правонарушениях, предусмотренных ст. 14.33 КоАП РФ, отнесено в соответствии с ч. 3 ст. 23.1 того же Кодекса к компетенции арбитражных судов Российской Федерации. Ответственность за недобросовестную конкуренцию, выразившуюся во введении в оборот товара с незаконным использованием результатов интеллектуальной деятельности и приравненных к ним средств индивидуализации юридического лица, средств индивидуализации продукции, работ, услуг, установлена ч. 2 указанной статьи.

При этом арбитражными судами рассматриваются как дела о привлечении к административной ответственности, так и дела об оспаривании постановлений административных органов о привлечении к административной ответственности за нарушения, предусмотренные ч. 2 ст. 14.33 КоАП РФ.

Всвязи с появлением в России нового судебного органа - Суда по интеллектуальным правам, главной задачей которого является обеспечение единообразной судебной практики в сфере защиты интеллектуальных прав в предпринимательской деятельности, были внесены изменения в подсудность споров, в том числе и в части рассмотрения дел об административных правонарушениях, предусмотренных ч. 2 ст. 14.33 КоАП РФ.

Согласно п. 3 ст. 43.4 Закона об арбитражных судах Суд по интеллектуальным правам в качестве суда кассационной инстанции рассматривает дела о защите интеллектуальных прав, рассмотренные арбитражными судами субъектов РФ по первой инстанции, арбитражными апелляционными судами.

Постановлением Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 8 октября 2012 г. N 60 "О некоторых вопросах, возникших в связи с созданием в системе арбитражных судов Суда по интеллектуальным правам" данная компетенция была уточнена, в частности разъяснено, что Суд по интеллектуальным правам в качестве суда кассационной инстанции рассматривает: дела о привлечении к административной ответственности за совершение административных правонарушений, предусмотренных ч. 2 ст. 14.33 КоАП РФ, независимо от субъектного состава (абз. 4 ч. 3 ст. 23.1 КоАП РФ); дела об оспаривании постановлений административных органов о привлечении к административной ответственности за нарушения, предусмотренные ч. 2 ст. 14.33 КоАП РФ, если они совершены юридическими лицами или индивидуальными предпринимателями (ч. 3 ст. 30.1 КоАП РФ). Указанные разъяснения вступили в силу с момента начала работы Суда по интеллектуальным правам, т.е. с 3 июля 2013 г.

Некоторые из вопросов практики применения норм ч. 2 ст. 14.33 КоАП РФ нашли отражение в п. п. 16 - 19 Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 17 февраля 2011 г. N 11 "О некоторых вопросах применения Особенной части Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях".

Вуказанном Постановлении содержатся следующие правовые позиции:

1)при разрешении вопроса о том, является ли конкретное совершенное лицом действие актом недобросовестной конкуренции, подлежат учету не только положения п. 9 ст. 4 (определение понятия "недобросовестная конкуренция"), ст. 14 (перечень действий, являющихся недобросовестной конкуренцией) Федерального закона от 26 июля 2006 г. N 135-ФЗ "О защите конкуренции" (далее - Закон о защите конкуренции), но

иположения ст. 10.bis Парижской конвенции по охране промышленной собственности от 20 марта 1883 г., в силу которых актом недобросовестной конкуренции считается всякий акт конкуренции, противоречащий честным обычаям в промышленных и торговых делах;

2)норма ч. 1 ст. 8 Федерального закона от 1 декабря 2007 г. N 310-ФЗ "Об организации и о проведении XXII Олимпийских зимних игр и XI Паралимпийских зимних игр 2014 года в городе Сочи, развитии города Сочи как горноклиматического курорта и внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации" (далее - Закон об Олимпийских зимних играх), устанавливающая, что недобросовестной конкуренцией признаются продажа, обмен или иное введение в оборот товара, если при этом незаконно использовались олимпийская и (или) паралимпийская символика, а также введение в заблуждение, в том числе создание ложного представления о причастности производителя товара, рекламодателя к Олимпийским и (или) Паралимпийским играм, в том числе в качестве спонсора, является специальной по отношению к п. 9 ст. 4 Закона о защите конкуренции. Она позволяет признать недобросовестной конкуренцией и те действия, которые не приводят и не могут привести к последствиям, упомянутым в п. 9 ст. 4 Закона о защите конкуренции, а именно причинение или возможность причинения убытков другим хозяйствующим субъектам-конкурентам либо вреда их деловой репутации;

3)для разграничения квалификации действий, выразившихся во введении в оборот товара с незаконным использованием чужого товарного знака, знака обслуживания, наименования места происхождения товара или сходных с ними обозначений для однородных товаров, по ст. 14.10 либо по ч. 2 ст. 14.33 КоАП РФ следует исходить из цели таких действий. В частности, о том, что соответствующие действия являются актом недобросовестной

конкуренции, а следовательно, должны квалифицироваться по ч. 2 ст. 14.33 КоАП РФ, может свидетельствовать их направленность на получение преимуществ при осуществлении предпринимательской деятельности, объем реализуемой продукции;

4)по смыслу ч. 2 ст. 14.33 КоАП РФ субъектом административной ответственности по данной норме может быть лишь лицо, которое первым ввело в оборот товар с незаконным использованием результатов интеллектуальной деятельности и приравненных к ним средств индивидуализации юридического лица, средств индивидуализации продукции, работ, услуг;

5)для целей исчисления административного штрафа, предусмотренного санкцией этой нормы, при определении суммы выручки правонарушителя от реализации товара (работы, услуги), на рынке которого совершено нарушение, судам следует исходить из того, что по смыслу ч. 2 ст. 14.33 КоАП РФ учитывается только выручка от реализации товара с незаконным использованием результатов интеллектуальной деятельности и приравненных к ним средств индивидуализации юридического лица, средств индивидуализации продукции, работ, услуг;

6)несмотря на то что санкция, определенная ч. 2 ст. 14.33 КоАП РФ, не предусматривает возможности применения такого вида наказания, как конфискация контрафактных товаров, ч. 3 ст. 29.10 КоАП РФ установлено, что в отдельных случаях изъятые вещи и документы, а также вещи, на которые наложен арест, не подлежат возврату их владельцу, даже если в отношении их не применено или не может быть применено административное наказание в виде конфискации. В связи с этим если в ходе рассмотрения в суде дела о привлечении лица к административной ответственности за административное правонарушение, предусмотренное ч. 2 ст. 14.33 КоАП РФ, установлено, что вещи, явившиеся предметом административного правонарушения и изъятые в рамках принятия мер обеспечения производства по делу об административном правонарушении, являлись контрафактной продукцией, то в резолютивной части решения суда указывается, что эти вещи как вещи, изъятые из оборота, подлежат уничтожению за счет нарушителя.

Из анализа практики выявлено только одно Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ <1>, имеющее отношение к практике применения ч. 2 ст. 14.33 КоАП РФ.

--------------------------------

<1> Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 19 июля 2011 г. N 3255/11.

Данное Постановление содержит правовую позицию, аналогичную правовой позиции, изложенной в п. 16.2 Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 17 февраля 2011 г. N 11.

Анализ рассмотрения арбитражными судами соответствующих категорий дел показывает, что в судебной практике почти не встречаются дела о привлечении к административной ответственности по ч. 2 ст. 14.33 КоАП РФ, а подавляющее большинство составляют дела об оспаривании постановлений антимонопольных органов о привлечении к административной ответственности за нарушения, предусмотренные ч. 2 ст. 14.33 КоАП РФ.

Также следует отметить, что в основе привлечения лиц к административной ответственности в соответствии с ч. 2 ст. 14.33 КоАП РФ всегда лежит решение антимонопольного органа, вынесенное по результатам проверки субъекта на предмет соблюдения им антимонопольного законодательства (рассмотрения дела о нарушении антимонопольного законодательства), а именно п. 4 ч. 1 ст. 14 Закона о защите конкуренции. Вступление в силу решения антимонопольного органа (в случае установления факта недобросовестной конкуренции, связанной продажей, обменом или иным введением в оборот товара, если при этом незаконно использовались результаты интеллектуальной деятельности и приравненные к ним средства индивидуализации юридического лица, средства индивидуализации продукции, работ, услуг) является поводом к возбуждению дела об административном правонарушении по ч. 2 ст. 14.33 КоАП РФ, что прямо предусмотрено ч. 1.2 ст. 28.1 КоАП РФ, а также служит одним из доказательств по делу об административном правонарушении и моментом, с которого начинает исчисляться срок давности привлечения лица к административной ответственности, а также определяет событие административного правонарушения (ч. 6 ст. 4.5 КоАП РФ).

Исходя из правовой позиции, изложенной в п. 10.1 Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 30 июня 2008 г. N 30 "О некоторых вопросах, возникающих в связи с применением арбитражными судами антимонопольного законодательства", с момента изготовления решения антимонопольного органа в полном объеме антимонопольный орган вправе возбудить дело об административном правонарушении независимо от того, обжаловано ли соответствующее решение в судебном порядке, и с этой же даты исчисляется срок давности привлечения к административной ответственности за административные правонарушения, предусмотренные названными статьями КоАП РФ.

Между тем, учитывая правовую позицию, изложенную в п. 17 Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 17 февраля 2011 г. N 11, не каждое решение антимонопольного органа, вынесенное по основаниям, указанным в п. 4 ч. 1 ст. 14 Закона о защите конкуренции, может являться поводом к возбуждению дела об административном правонарушении по ч. 2 ст. 14.33 КоАП РФ, поскольку субъектом административной ответственности в данном случае является лишь лицо, которое первым ввело в оборот товар с незаконным использованием результатов интеллектуальной деятельности и приравненных к ним средств индивидуализации, тогда как в соответствии с п. 4 ч. 1 ст. 14 Закона о защите конкуренции недобросовестной конкуренцией могут быть признаны и действия, связанные с дальнейшим введением товара в оборот. В этом случае правонарушение может быть квалифицировано либо по ст. 7.12 КоАП РФ, либо по ст. 14.10 КоАП РФ или по ч. 1 ст. 14.33 КоАП РФ (в зависимости от вида результата интеллектуальной деятельности и средства индивидуализации).

В том числе исходя из этого Постановлением Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 2 июля 2013 г. N 50 были внесены изменения в Постановление Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 8 октября 2012 г. N 60, в частности, к компетенции Суда по интеллектуальным правам были отнесены также дела о привлечении к административной ответственности и об оспаривании постановлений административных органов о привлечении к административной ответственности за нарушения, предусмотренные ч. 1 (в части недобросовестной конкуренции,

связанной с приобретением и использованием исключительного права на средства индивидуализации юридического лица, средства индивидуализации продукции, работ или услуг) ст. 14.33 КоАП РФ, если они совершены юридическими лицами или индивидуальными предпринимателями.

В судебной практике арбитражных судов часто возникает вопрос о соотношении вынесенного решения и его судебной оценки в рамках рассмотрения дела об административном правонарушении.

При этом если решение антимонопольного органа до обращения лица в арбитражный суд с заявлением об обжаловании постановления по делу об административном правонарушении было предметом самостоятельного судебного разбирательства, в результате которого подтверждена его обоснованность либо, наоборот, оно признано в судебном порядке незаконным, то наличие или отсутствие события нарушения судами устанавливается по правилам ст. ст. 16 и 69 АПК РФ <1>.

--------------------------------

<1> Постановление Федерального арбитражного суда Северо-Западного округа от 11 октября 2011 г. по делу N

А56-13198/2010.

Из проанализированной судебной практики следует, что постановление по делу об административном правонарушении всегда следует судьбе признанного недействительным решения антимонопольного органа. В случае же, если решение антимонопольного органа не было оспорено в судебном порядке, арбитражные суды устанавливают объективную сторону административного правонарушения на основе оценки решения антимонопольного органа наряду с иными доказательствами по делу в порядке ст. ст. 65 и 71 АПК РФ. Правовая позиция о том, что суды не связаны актами антимонопольных органов, обоснованность которых не проверена в судебном порядке, и такие акты не имеют для арбитражного суда заранее установленной силы, нашла свое подтверждение в судебном акте Высшего Арбитражного Суда РФ, вынесенном в порядке надзора <1>.

--------------------------------

<1> Определение Высшего Арбитражного Суда РФ от 3 августа 2010 г. N ВАС-10069/10.

Основаниями для вывода судов о недоказанности или об отсутствии объективной стороны административного правонарушения, предусмотренного ч. 2 ст. 14.33 КоАП РФ, выступают те же обстоятельства, которые свидетельствуют об отсутствии события нарушения лицом антимонопольного законодательства, в частности факта недобросовестной конкуренции, выразившейся во введении в оборот товара с незаконным использованием результатов интеллектуальной деятельности и приравненных к ним средств индивидуализации.

Отказывая в признании недобросовестной конкуренцией факта продажи одной вещи с незаконным использованием олимпийской символики и привлечении индивидуального предпринимателя к административной ответственности, арбитражные суды исходили из незначительного объема продажи, отсутствия направленности этих действий на создание ложного представления о принадлежности продавца товара к Олимпийским играм в Сочи <1>.

--------------------------------

<1> Постановление Федерального арбитражного суда Волго-Вятского округа от 29 сентября 2009 г. по делу N А79-6610/2009, Постановление Федерального арбитражного суда Поволжского округа от 1 декабря 2008 г. по делу N

А72-4780/2008.

На практике нередко возникают вопросы, связанные с различным толкованием судами понятия "введение товара в оборот" (какие действия нарушителя могут быть признаны введением товара в оборот).

Действующее законодательство не содержит легального определения понятия "введение товара в оборот". Вместе с тем объем данного понятия может быть установлен путем анализа различных норм части четвертой ГК РФ, содержащих перечисление способов введения товара в оборот (п. 2 ст. 1358, п. 2 ст. 1484, п. 2 ст. 1519 ГК РФ). К ним, в частности, законодателем отнесены: изготовление, применение, производство, предложение к продаже, продажа, обмен, демонстрация товара на выставках и ярмарках. Указанный перечень является открытым, о чем свидетельствует законодательная формулировка "или иным образом вводятся в гражданский оборот на территории Российской Федерации". Кроме того, анализ норм законодательства об интеллектуальной собственности также позволяет определить другие способы использования результатов интеллектуальной деятельности и приравненных к ним средств индивидуализации.

По одному из дел арбитражные суды, отказывая в привлечении индивидуального предпринимателя к административной ответственности по ч. 2 ст. 14.33 КоАП РФ, исходили из того, что антимонопольным органом выявлено лишь использование индивидуальным предпринимателем на вывеске чужого товарного знака (знака обслуживания) без заключения договора на его использование с правообладателем, однако этого недостаточно для признания квалифицирующих признаков деяния, предусмотренного ч. 2 ст. 14.33 КоАП РФ, поскольку исходя из конкретных обстоятельств дела использование товарного знака на вывеске не может рассматриваться как введение в оборот товара с незаконным использованием результатов интеллектуальной деятельности и приравненных к ним средств индивидуализации юридического лица, средств индивидуализации продукции, работ, услуг <1>.

--------------------------------

<1> Дело N А08-6025/2011.

Иная правовая позиция, согласно которой использование в наименовании магазина словесного обозначения, сходного до степени смешения с товарным знаком иного лица, может быть квалифицировано как нарушение, предусмотренное ч. 2 ст. 14.33 КоАП РФ, выражена арбитражным судом при рассмотрении другого дела <1>.

--------------------------------

<1> Постановление Федерального арбитражного суда Дальневосточного округа от 15 февраля 2013 г. по делу

N А16-490/2012.

Последняя позиция представляется ошибочной, поскольку согласно подп. 4 п. 2 ст. 1484 ГК РФ размещение товарного знака на вывесках отнесено к самостоятельному способу его использования, не относящемуся к введению товара в оборот, следовательно, такие действия не могут быть квалифицированы по ч. 2 ст. 14.33 КоАП РФ.

Аналогичным образом должен решаться вопрос и о квалификации действий по использованию результатов интеллектуальной деятельности и приравненных к ним средств индивидуализации на фасадах магазинов, на печати организации, рекламной информации в печатных изданиях и сети Интернет. Между тем использование подлежащего правовой охране обозначения на аппаратуре АЗС при реализации топлива, учитывая специфику такого товара, заключающуюся в невозможности его непосредственной маркировки, может быть квалифицировано по ч. 2 ст. 14.33 КоАП РФ при условии, что данный товар вводится в оборот впервые.

Арбитражные суды, установив факт ввоза индивидуальным предпринимателем на территорию Российской Федерации товара с незаконным использованием чужого товарного знака, вместе с тем не признали в указанных действиях наличие квалифицирующих признаков правонарушения, предусмотренного ч. 2 ст. 14.33 КоАП РФ, так как административным органом не доказан факт последующей реализации индивидуальным предпринимателем данного товара <1>.

--------------------------------

<1> Постановление Федерального арбитражного суда Северо-Кавказского округа от 28 декабря 2011 г. по делу

N А53-9120/2011.

Позиция, основанная на том, что ввоз товара на территорию Российской Федерации с незаконным использованием результатов интеллектуальной деятельности и приравненных к ним средств индивидуализации, в том числе с целью последующего введения этого товара в оборот, не образует состав административного правонарушения, предусмотренного ч. 2 ст. 14.33 КоАП РФ, представляется верной, поскольку указанные действия могут быть квалифицированы как нарушение по ст. 14.10 КоАП РФ, на что обращено внимание в Постановлении Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 17 февраля 2011 г. N 11.

Разграничение введения товара в оборот и других способов использования средств индивидуализации напрямую влияет на решение вопроса о соотношении ст. 14.10 и ч. 2 ст. 14.33 КоАП РФ при квалификации правонарушения. Наиболее показательным в этом смысле является судебный акт <1>, в котором сделан вывод о том, что нормы ст. 14.10 и ч. 2 ст. 14.33 КоАП РФ соотносятся друг с другом как общая и специальная нормы. С данной позицией можно согласиться с оговоркой о том, что указанные нормы являются по отношению друг к другу общей и специальной только применительно к товарным знакам (знакам обслуживания, местам происхождения товара), поскольку ч. 2 ст. 14.33 КоАП РФ охватывает недобросовестную конкуренцию с использованием не только исключительно средств индивидуализации, но и результатов интеллектуальной деятельности.

--------------------------------

<1> Постановление Федерального арбитражного суда Уральского округа от 11 мая 2010 г. по делу N

А07-568/2010.

При этом, исходя из разъяснения, содержащегося в Постановлении Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 17 февраля 2011 г. N 11, за нарушение, заключающееся в реализации товаров, содержащих незаконное воспроизведение товарного знака, к административной ответственности, предусмотренной ст. 14.10 КоАП РФ, может быть привлечено любое лицо, занимающееся этой реализацией, а не только первый продавец соответствующего товара, тогда как в соответствии с ч. 2 ст. 14.33 КоАП РФ административную ответственность несет лишь лицо, которое первым ввело контрафактный товар в оборот.

Существенные особенности имеют дела о привлечении к административной ответственности за введение в

оборот товара с незаконным использованием олимпийской символики. Так, признавая недействительным решение антимонопольного органа о привлечении общества к административной ответственности по ч. 2 ст. 14.33 КоАП РФ, арбитражные суды по делу N А05-8003/2010 отметили, что в рамках контрольных мероприятий и административного производства антимонопольным органом выявлено лишь использование обществом чужого товарного знака без заключения договора на его использование с правообладателем путем нанесения на лотерейные автоматы логотипа, внешне напоминающего товарный знак, принадлежащий Олимпийскому комитету России, чего недостаточно для признания квалифицирующих признаков деяния, предусмотренного ч. 2 ст. 14.33 КоАП РФ. Отменяя судебные акты, Президиум Высшего Арбитражного Суда РФ сослался на наличие специальной нормы, содержащейся в ч. 1 ст. 8 Закона об Олимпийских зимних играх, согласно которой недобросовестной конкуренцией признается не только продажа, обмен или иное введение в оборот товара, если при этом незаконно использовались олимпийская символика и (или) паралимпийская символика, но и введение в заблуждение, в том числе создание ложного представления о причастности производителя товара, рекламодателя к Олимпийским и (или) Паралимпийским играм, в том числе в качестве спонсора <1>.

--------------------------------

<1> Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда от 19 июля 2011 г. N 3255/11.

В связи с этим следует обратить внимание, что ч. 1 ст. 20 Федерального закона от 7 июня 2013 г. N 108-ФЗ "О подготовке и проведении в Российской Федерации чемпионата мира по футболу FIFA 2018 года, Кубка конфедераций FIFA 2017 года и внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации" установлен расширенный перечень действий по использованию соответствующей символики, которые признаются недобросовестной конкуренцией. Представляется, что указанные нормы также будут иметь специальный характер и при квалификации действий правонарушителя по ч. 2 ст. 14.33 КоАП РФ.

Субъективная сторона состава административного правонарушения, предусмотренного ч. 2 ст. 14.33 КоАП РФ, выражается в виновности лица, привлекаемого к административной ответственности, которая в некоторых случаях

получает оценку судов, отличную от приведенной административным органом.

В частности, по одному из дел <1> арбитражный суд самостоятельно переквалифицировал допущенное индивидуальным предпринимателем нарушение со ст. 14.10 КоАП РФ на ч. 2 ст. 14.33 КоАП РФ, однако отказал прокурору в привлечении индивидуального предпринимателя к административной ответственности в связи с отсутствием состава правонарушения, поскольку доказательств, указывающих на вину индивидуального предпринимателя, прокурор не представил. По аналогичным основаниям (недоказанность вины правонарушителя) судами отменено постановление антимонопольного органа о привлечении к административной ответственности <2>.

--------------------------------

<1> Дело N А29-2571/2010.

<2> Дело N А50-26720/2009.

Особую специфику имеют правила назначения наказания хозяйствующим субъектам, совершившим административные правонарушения, ответственность за которые предусмотрена ч. 2 ст. 14.33 КоАП РФ, поскольку санкция применительно к юридическим лицам установлена в виде административного штрафа, кратного сумме выручки правонарушителя от реализации товара (работы, услуги), на рынке которого совершено административное правонарушение. Выручка от реализации товаров (работ, услуг) определяется в соответствии со ст. ст. 248 и 249 Налогового кодекса РФ, а периодом выручки, являющейся базой для исчисления штрафа, выступает календарный год, предшествующий году, в котором было выявлено административное правонарушение, либо предшествующая дате выявления административного правонарушения часть календарного года, в котором было выявлено административное правонарушение, если правонарушитель не осуществлял деятельность по реализации товара (работы, услуги) в предшествующем календарном году (п. 3 ч. 1 ст. 3.5 КоАП РФ).

При этом Федеральным законом от 6 декабря 2011 г. N 404-ФЗ "О внесении изменений в Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях", вступившим в силу с 7 января 2012 г., установлены правила, предусматривающие формулу расчета размера административного штрафа за совершение административного правонарушения, предусмотренного в том числе ч. 2 ст. 14.33 КоАП РФ, с учетом установленных административным органом отягчающих и смягчающих обстоятельств, что безусловно внесло правовую определенность при назначении административного наказания и способствовало упорядочению административной и судебной практики.

Также вышеназванным Федеральным законом путем внесения изменений в ч. 3 ст. 23.1 КоАП РФ к компетенции арбитражных судов отнесено принятие решений о дисквалификации должностных лиц за нарушения, предусмотренные ч. 2 ст. 14.33 КоАП РФ.

Практику освобождения лиц, совершивших административное правонарушение, предусмотренное ч. 2 ст. 14.33 КоАП РФ, от административной ответственности в связи с малозначительностью такого правонарушения на основании ст. 2.9 КоАП РФ нельзя признать сложившейся и определенной несмотря на то, что по вопросу применения малозначительности правонарушения имеются правовые позиции, изложенные в п. п. 16.1 и 18 Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 2 июня 2004 г. N 10, согласно которым при квалификации правонарушения в качестве малозначительного судам необходимо исходить из оценки конкретных обстоятельств его совершения; малозначительность правонарушения имеет место при отсутствии существенной угрозы охраняемым общественным отношениям; ст. 2.9 КоАП РФ не содержит оговорок о ее неприменении к какимлибо составам правонарушений, что по сути свидетельствует о сугубо оценочном характере категории "малозначительность".

В отдельных случаях суды ссылаются лишь на отсутствие существенной угрозы охраняемым общественным отношениям, принимая во внимание, что в момент рассмотрения дела правонарушение прекратилось <1>.

--------------------------------

<1> Постановление Федерального арбитражного суда Северо-Кавказского округа от 5 декабря 2011 г. N

А63-2683/2011.

Поддерживая позицию судов первой и апелляционной инстанций, освободивших правонарушителя от ответственности в связи с малозначительностью правонарушения, суд кассационной инстанции исходил из того, что требования добропорядочности, разумности и справедливости лицом, вводившим товар в оборот под чужим товарным знаком, не нарушены, доказательства причинения убытков в материалах дела отсутствуют, допущенное деяние само по себе не содержит какой-либо опасной угрозы охраняемым общественным отношениям, не причинило существенного вреда охраняемым общественным отношениям <1>. Из текста судебных актов по данному делу можно сделать вывод, что судами учтено признание нарушителем факта нарушения, добровольное уничтожение этикеток, размещаемых на товаре, на которых незаконно использовался товарный знак.

--------------------------------

<1> Постановление Федерального арбитражного суда Центрального округа от 15 мая 2012 г. по делу N

А35-7135/2011.

Между тем арбитражными судами по одному из дел факт добровольного устранения нарушения (исключение из наименования фонда словесного обозначения, являющегося товарным знаком иного лица) не признан обстоятельством, свидетельствующим о малозначительности допущенного нарушения <1>.

--------------------------------

<1> Постановление Федерального арбитражного суда Московского округа от 29 декабря 2009 г. по делу N

А40-74513/09-21-573.

Освобождая нарушителя от административной ответственности в связи с малозначительностью правонарушения, арбитражные суды по другому делу учли следующие факторы: нарушитель (индивидуальный предприниматель) является пенсионером, сумма наложенного штрафа превышает размер потенциального ущерба,

искреннее раскаяние предпринимателя в совершенном деянии. Совокупность этих обстоятельств расценена судами как отсутствие существенной угрозы охраняемым общественным интересам <1>.

--------------------------------

<1> Постановление Федерального арбитражного суда Северо-Кавказского округа от 21 декабря 2010 г. по делу

N А53-14454/2010.

Поддерживая позицию административного органа, прекратившего производство по делу об административном правонарушении на основании ст. 2.9 КоАП РФ, арбитражные суды исходили из того, что правообладателя и нарушителя связывали длительные партнерские отношения, правообладателю было известно о существовании нарушителя и об использовании им в своем наименовании словесного сочетания, сходного до степени смешения с товарным знаком заявителя, правообладатель не обращался к нарушителю с претензиями о прекращении нарушения прав на товарный знак <1>.

--------------------------------

<1> Постановление Федерального арбитражного суда Уральского округа от 17 августа 2009 г. по делу N

А50-3875/2009.

Отказывая индивидуальному предпринимателю в отмене постановления административного органа о привлечении его к административной ответственности, арбитражный апелляционный суд указал, что наличие (отсутствие) существенной угрозы охраняемым общественным отношениям может быть оценено судом только с точки зрения степени вреда (угрозы вреда), причиненного непосредственно установленному публично-правовому порядку деятельности; существенная угроза охраняемым общественным отношениям по указанному правонарушению заключается не в наступлении каких-либо материальных последствий правонарушения, а в пренебрежительном отношении заявителя к исполнению своих публично-правовых обязанностей, к формальным требованиям публичного права; основания для вывода о малозначительности совершенного предпринимателем правонарушения отсутствуют, поскольку существует объективная угроза основам рыночных экономических отношений, развитию конкурентной среды <1>.

--------------------------------

<1> Постановление Третьего арбитражного апелляционного суда от 5 марта 2010 г. по делу N А33-19617/2009.

В другом случае арбитражный апелляционный суд отметил, что значительный объем выручки правонарушителя, полученной от признанных антимонопольным органом недобросовестной конкуренцией действий по реализации продукции, на которой незаконно использовались средства индивидуализации конкурента, является тем обстоятельством дела, которое исключает возможность признания совершенного правонарушения малозначительным и свидетельствует о существенной угрозе охраняемым общественным отношениям, возникающим в процессе осуществления предпринимательской деятельности с использованием интеллектуальной собственности <1>.

--------------------------------

<1> Постановление Пятнадцатого арбитражного апелляционного суда от 18 мая 2012 г. по делу N

А32-26093/2010.

Анализ оснований, по которым суды приходят к выводу о малозначительности совершенного правонарушения, позволяет констатировать, что далеко не все из них соответствуют разъяснениям, содержащимся в п. 18 Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 2 июня 2004 г. N 10, согласно которым личность и имущественное положение привлекаемого к ответственности лица, добровольное устранение последствий правонарушения, возмещение причиненного ущерба не являются обстоятельствами, свидетельствующими о малозначительности правонарушения, поскольку данные обстоятельства в силу ч. ч. 2 и 3 ст. 4.1 КоАП РФ учитываются при назначении административного наказания; квалификация правонарушения как малозначительного может иметь место только в исключительных случаях и производится с учетом положений п. 18 настоящего Постановления применительно к обстоятельствам конкретного совершенного лицом деяния; при этом применение судом положений о малозначительности должно быть мотивировано.

Однако в соответствии с теми же разъяснениями оценка вывода арбитражного суда первой и (или) апелляционной инстанций о наличии или об отсутствии существенной угрозы охраняемым общественным отношениям исходя из совершенного лицом правонарушения и, как следствие, о возможности или невозможности квалификации такого правонарушения как малозначительного с учетом положений ст. ст. 286 и 287 АПК РФ не входит в компетенцию арбитражного суда кассационной инстанции.

Вместе с тем, отменяя решение арбитражного апелляционного суда об отказе в удовлетворении заявления административного органа о привлечении к административной ответственности в связи с малозначительностью правонарушения, Президиум Высшего Арбитражного Суда РФ отметил, что в нарушение правовой позиции, изложенной в п. 18.1 Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 2 июня 2004 г. N 10, суд апелляционной инстанции пришел к выводу о малозначительности правонарушения без учета обстоятельств конкретного совершенного лицом деяния; текст Постановления суда апелляционной инстанции не содержит анализа и оценки этих обстоятельств, причин совершения правонарушения, его последствий и т.п., поэтому применение судом ст. 2.9 КоАП РФ в рассматриваемом случае не может быть признано обоснованным <1>.

--------------------------------

<1> Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 10 апреля 2012 г. N 14495/11.

Таким образом, содержащаяся в Постановлении Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 2 июня 2004 г. N 10 правовая позиция, согласно которой оценка вывода арбитражного суда первой и (или) апелляционной инстанций

о наличии обстоятельств, свидетельствующих о малозначительности совершенного правонарушения, не входит в компетенцию арбитражного суда кассационной инстанции, не носит безусловный характер и ее не следует рассматривать как однозначный запрет на отмену таких судебных актов.

Думается, что в случаях, когда обжалуемые судебные акты не содержат анализа и оценки обстоятельств, на основании которых суд пришел к выводу о малозначительности правонарушения, либо в них в обоснование малозначительности совершенного деяния имеется ссылка на обстоятельства, которые в соответствии с Постановлением Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 2 июня 2004 г. N 10 не могут быть отнесены к числу обстоятельств, свидетельствующих о малозначительности правонарушения, такие судебные акты могут быть отменены судом кассационной инстанции.

Различный подход в судебной практике наблюдается применительно к решению вопроса о необходимости привлечения правообладателей к участию в делах о привлечении к административной ответственности и об оспаривании постановлений антимонопольных органов о привлечении к административной ответственности за нарушения, предусмотренные ч. 2 ст. 14.33 КоАП РФ.

Пленум Высшего Арбитражного Суда РФ в п. 11 Постановления от 17 февраля 2011 г. N 11 высказал правовую позицию, согласно которой правообладатель по делу о привлечении лица к административной ответственности, предусмотренной ст. 14.10 КоАП РФ, может быть признан потерпевшим в силу ст. ст. 25.2, 28.2 КоАП РФ, он вправе обжаловать вынесенное судом решение по делу о привлечении нарушителя к административной ответственности в порядке апелляционного, кассационного производства, а также оспаривать судебные акты по такому делу в порядке надзора. Данная правовая позиция может быть применима и при рассмотрении дел по ч. 2 ст. 14.33 КоАП РФ.

Указанными разъяснениями высшей судебной инстанции не разрешен вопрос о возможности отмены судебных актов по мотиву непривлечения к участию в делах о привлечении к административной ответственности и об оспаривании постановлений о привлечении к административной ответственности правообладателей. Вместе с тем данная проблема имеет практическое значение.

Вместе с тем Федеральный арбитражный суд Восточно-Сибирского округа согласился с позицией апелляционного суда об отсутствии необходимости в привлечении правообладателя к участию в деле об оспаривании постановления антимонопольного органа о привлечении к административной ответственности <1>.

--------------------------------

<1> Постановление Федерального арбитражного суда Восточно-Сибирского округа от 14 июня 2012 г. по делу

N А19-22210/2011.

При рассмотрении иного дела <1> суд апелляционной инстанции указал, что, поскольку при вынесении решения о нарушении антимонопольного законодательства, которое обществом в установленном законом порядке не оспорено, не был установлен факт реального причинения вреда обществу (что предусмотрено ст. 25.2 КоАП РФ в качестве условия для привлечения лица в качестве потерпевшего), оснований для привлечения общества в качестве потерпевшего при рассмотрении административного дела не имелось.

--------------------------------

<1> Дело N А50-3875/2009.

В соответствии с п. 4 ч. 4 ст. 288 АПК РФ безусловным основанием для отмены судебного акта является принятие судом решения, постановления о правах и об обязанностях лиц, не привлеченных к участию в деле. Однако по результатам рассмотрения дела об административном правонарушении либо об оспаривании постановления административного органа по такому делу арбитражный суд не принимает постановления непосредственно о правах и обязанностях потерпевшего (правообладателя), следовательно, непривлечение к участию в деле потерпевшего (правообладателя) не может быть признано безусловным основанием для отмены судебного акта.

Тем не менее на практике могут возникать ситуации, когда непривлечение административным органом либо арбитражным судом при рассмотрении дела о привлечении к административной ответственности правообладателя в качестве потерпевшего может являться основанием для отмены судебных актов по ч. 3 ст. 288 АПК РФ. К таким ситуациям, в частности, на взгляд автора, могут быть отнесены случаи, когда правообладатель обращался в рамках рассмотрения дела о привлечении к административной ответственности с заявлением о привлечении его в качестве потерпевшего, мотивируя необходимость привлечения фактами причинения имущественного вреда, наличием у него доказательств, на основании которых могут быть установлены фактические обстоятельства по делу, и ему было отказано в таком привлечении административным органом либо арбитражным судом. При этом отсутствие со стороны правообладателя процессуальной активности в форме обращения с заявлениями о привлечении в качестве потерпевшего в определенных случаях (например, отсутствие у правообладателя информации о возбуждении и рассмотрении дела об административном правонарушении) не означает, что непривлечение его к участию в деле не является основанием для отмены судебных актов.

Применительно к делам об оспаривании постановлений административных органов о привлечении к административной ответственности правообладатель может быть наделен процессуальным статусом заинтересованного лица.

Привлечение же правообладателя к участию в деле об оспаривании постановления административного органа о привлечении к ответственности в качестве заинтересованного лица является обязательным, в случае если ранее он был признан потерпевшим в рамках дела об административном правонарушении.