книги из ГПНТБ / Антомонов Г.А. Кибернетика - антирелигия

ны печальные случаи с некоторыми людьми, оказавши­ мися в подобных условиях. Трагический исход как ре­ зультат сильного испуга — такой факт не является чем-то из ряда вон выходящим. Каковы же причины? В подавляющем большинстве случаев они оказываются на поверку сущими пустяками: зацепилась одежда за огра­ ду или что-нибудь в таком роде. Здесь на человека дей­ ствуют, конечно, очень многие факторы обстановки вплоть до услышанных когда-то сказок о мертвецах, покидаю­ щих по ночам свои могилы. Все это как раз и обуслов­ ливает такую координацию ощущений в целом, резуль­ татом которой оказывается тяжелое нервное потрясение.

Можно, разумеется, отрицать принципиальную важ­ ность вопроса о том, существует или нет в действительно­ сти мертвец-вампир, способный схватить человека, что­ бы напиться его кровью. Последовательный махист-фило­ соф мог бы сказать, что причиной испуга, жертвой которого оказался человек на кладбище, явилась непра­ вильная координация его ощущений. Иногда действи­ тельно удастся со временем установить, правильно или неправильно были упорядочены ощущения человека, на основе которых он ориентировался в некоторой обста­ новке. Но чаще всего это оказывается запоздалым.

Человек, отдающий себя целиком во власть своих ощущений, скоординированных тем или иным образом, серьезно рискует оказаться жертвой собственных иллю­ зий. При таком подходе к жизни существенным оказы­ вается не то, правильно или неправильно скоординированы или упорядочены ощущения человека. Важно то, что мир сводится к одним только ощущениям, но в этом случае они выступают только как иллюзия свидетельства о мире..

30

3. Образ действительности

...обладай наше зрение способностью видеть внут­ ренний мир нашего ближнего, можно было бы го­

раздо вернее судить о человеке по его мечтам, нежели по его мыслям.

В. Гюго

Человек, знающий несколько языков, может заметить, что он иногда думает на одном языке, иногда на другом. Может даже статься, что, вынужденный в силу тех или иных обстоятельств пользоваться одним из знакомых ему языков, в то же время в своих мыслях он будет отдавать предпочтение какому-нибудь другому, более родному.

Связь нашего мышления с языком настолько тесна, что их подразделение может вполне показаться не только ненужным, но даже и неправильным. И действительно, когда мы специально задумываемся над любыми вопро­ сами, в том числе, например, и над вопросом о соотно­ шении мышления и языка, то для нас совершенно необ­ ходимо как-то фиксировать свои заключения, облекая их, хотя бы мысленно, в словесные формы. Но всегда ли это бывает именно так?

Наше мышление действует непрерывно. Даже в тех случаях, когда человек совершает свои поступки, как го­ ворят, машинально, они все равно обусловлены, пусть даже не осознанными явно, процессами мышления.

Мы говорим, что, задумываясь над каким-нибудь во­ просом, ощущаем потребность облечь свою мысль в фор­ му слов. Но иногда, даже имея непосредственно дело со словами, мы их не замечаем. Так, читая книгу «про себя», написанную на хорошо знакомом языке, человек вряд ли фиксирует свое внимание на тех словах, по которым про­ бегает его взгляд, если, конечно, в книге идет увлекатель­ ный разговор о вопросах, действительно волнующих чи-

31

тателя. В этих случаях человек попросту уходит в род­ ной ему мир книги, раскрытый ее автором.

Что такое слово? Да ведь это только сочетание звуков, если оно произнесено, или знаков, если оно написано. Эти знаки или звуки различны в различных языках. Но каждому словесному сочетанию звуков или знаков в каждом языке соответствует свое особое значение. Зна­ чение слова — это его связь с чем-то. С чем же, интерес­ но? Может быть, с предметами, явлениями и процессами в том мире, в котором протекает наша жизнь? Как будто бы именно так.

Кроме значения слов, существуют еще так называе­ мые понятия. «Понятие есть отражение... действительно­ сти, которое, во-первых, вызывается каким-то опреде­ ленным предметом, во-вторых, фиксирует в этом пред­ мете существенные и необходимые признаки». Приве­ денное определение понятия понятие, можно прочесть, например, в философской монографии М. Н. Алексеева «Диалектика форм мышления» \ Интересно для нас заметить здесь, что в приведенной формулировке под «предметом» автор .понимает, «как это принято в логи­ ке», все то, что можно мыслить.

Надеемся на прощение со стороны читателя за то, что мы обратили его внимание на совершенно специаль­

не требует доказательств. Отражение может вызываться предметом и не будучи понятием — если оно не фикси­ рует его существенных и необходимых признаков... Поня-1

1 М. Н. А л е к с е е в . Диалектика форм мышления. М., Изд.

МГУ, 1959, стр. 31.

32

тие же обязательно должно фиксировать существенное в вещах, иначе оно не будет понятием. Только отражая это существенное, понятие становится тем, что оно есть. Точно так же не всякое мысленное образование есть по­ нятие. У отсталых людей существуют разного рода фан­ тастические представления о боге, черте, ведьмах и т. л., которые понятиями в собственном смысле слова мы на­ звать не можем. Неудивительно, что в этих, с позволе­ ния сказать, «понятиях» еще никому не удалось найти существенные и необходимые признаки» *.

Нам, разумеется, совсем не обязательно считать для себя «совершенно очевидным» то, что М. Н. Алексеев счи­ тает «очевидными истинами, не требующими доказа­ тельств». В частности, нам не совсем очевидно, почему нельзя считать понятиями понятия о боге, черте, ведьмах

ит. п. Сегодня М. Н. Алексееву очевидно, что представле­ ния о боге и черте являются фантастическими вымыслами,

ион не может назвать их понятиями. Но что, если бы он жил лет триста — четыреста тому назад, когда эти пред­ ставления не считались фантастическими вымыслами?

Не очень ясная на первый взгляд логика М. Н. Алек­ сеева фактически предельно проста и понятна. Хорошая сторона его желаний заключается в том, чтобы считать понятиями только такие представления, в которых нахо­ дят свое отражение признаки предметов, существующих в действительности. Боги, черти, ведьмы и т. п. в дейст­ вительности не существуют. Из этих двух посылок с необходимостью следует и заключение о том, что пред­ ставления о них не являются понятиями.

Если бы только все было так. Если бы мы, люди, всегда знали, что действительно существует, а что дей­

33

подразделили фантастические представления и понятия. Не осталось бы никаких трудностей и никаких поисков. Фактически же, однако, все обстоит значительно слож­ нее. Мы очень легко выделяем свои понятия, но нам зна­ чительно труднее установить, соответствуют ли эти поня­ тия каким-либо предметам в действительности. Следуя строго тому пути, который предлагается М. Н. Алексе­ евым, мы должны были бы полагать приблизительно так: данное понятие является понятием, следовательно, пред­ мет, ему соответствующий по существенным и необходи­ мым признакам, в действительности существует; или же, наоборот, данное понятие понятием не является, следо­ вательно, предмет с соответствующими существенными и необходимыми признаками в действительности не суще­ ствует. Ясно, что такого рода логика служит тому, кто желает доказать себе или другим все, что ему угодно. Для этого ему достаточно считать самому или убедить других в том, что его понятия — это действительно по­ нятия.

Как совершенно справедливо замечает сам М. Н. Алек­ сеев, в логике принято понимать под «предметом» все, что можно мыслить. А мыслить, как известно, можно очень и очень многое. В том числе никакого труда не со­

ваемые какими-то определенными предметами. Но в томто и состоит вся загвоздка, что, во-первых, за каждым понятием стоит действительность и, во-вторых, с ним связан некоторый мыслимый предмет. Таким образом, в понятиях наших действительность преломляется через

нечто такое, что самой действительностью никак считать нельзя.

34

И эти мыслимые предметы, которые, как мы замети­ ли, нельзя считать самой действительностью, играют весь­ ма важную роль в образовании наших понятий. Может быть, даже более важную, чем сама действительность, без которой невозможно образование понятий.

Вспомним упомянутый выше пример с молнией. Люди с самых древних времен воспринимали своими органами чувств действительность этого явления природы. Но каково было понятие о нем? Известно, что когда-то мол­ ния и гром связывались с Ильей-пророком, мчащимся по небу с пучком стрел-молний в руке на громыхающей колеснице. Может быть, это вообще было не понятием, но только фантастическим представлением? Именно та­ кое заключение мы должны сделать, следуя рекоменда­ циям М. Н. Алексеева. Действительность молнии и грома, как явлений природы, ничем, надо полагать, не изме­ нилась на протяжении последней тысячи лет. Но поня­ тия о них изменились весьма существенно. Сейчас вряд ли кто-нибудь станет понимать молнию как эффект Ильи-пророка. Любой школьник может объяснить, что молния — это естественное явление, связанное с электри­ ческими процессами в атмосфере.

Илья-пророк и электрический процесс как раз и есть те самые мыслимые предметы, которые противостоят действительности молнии в образовании наших понятий. И не только противостоят, но по существу целиком опре­ деляют содержание понятий. Разумеется, что если бы человек не мог наблюдать молнии и грома, то он не смог бы образовать и понятий о них. Но само понятие опре­ деляется не тем блеском, который отмечает зрение чело­ века среди грозовых туч, и не тем грохотом, который вос­ принимает его слух, но тем мыслимым предметом, который связывается человеком с данным явлением действи­ тельности.

35

Нам будет понятнее, или, может быть, просто привыч­ нее, если называть то, что можно мыслить, не «предме­ тами», а образами предметов. Действительно, ведь лучше говорить, например, об образе Ильи-пророка, чем о са­ мом Илье-пророке. Особенно сейчас, когда нам абсолют­ но известно, что никакого Ильи-пророка в действитель­ ности не существовало. Правда, уже здесь закрадывается некоторое сомнение в точности выражения: как можно говорить об образе того, чего в действительности цет? Само понятие образа предполагает как будто бы неко­ торый прообраз. Еще сложнее будет вопрос, если мы скажем об образе электрического поля в атмосфере, являющегося непосредственной причиной молнии. Этот вопрос будет здесь уже обратным: почему мы должны теперь говорить о каком-то образе поля, когда имеется полная уверенность в том, что электрическое поле — это не какой-то образ, а вполне действительное в своей ре­ альности явление? В сложности этих двух вопросов, которая, возможно, и не столь самоочевидна, как раз и скрывается действительная сложность образования чело­ веческих понятий.

Что же такое мыслимый образ? Каждому из нас при­ ходилось, наверное, собирать грибы в лесу. И каждый помнит, наверное, что, проведя целый день за таким за­ нятием, достаточно вечером только закрыть глаза, чтобы сразу же «увидеть» совершенно отчетливо целые лесные поляны, сплошь усыпанные самыми отборными грибами. Попробуйте' протянуть руку, чтобы сорвать их, — ничего не получится, потому что в действительности перед вами никаких грибов нет. Почему же они столь ясно «видны» вам? Очевидно, что «видите» вы фактически не сами грибы, но только их представление, на которое настроил­ ся ваш мозг в результате сосредоточенного поиска гри­ бов в течение дневной прогулки по лесу. Вы имеете дело

только с образами грибов. Образ гриба в вашем пред­ ставлении и действительные грибы очень похожи между собою. Но вот вы, наконец, засыпаете, и безобидный об­ раз гриба, который только что представлялся мирно ждущим под кустом, пока вы его сорвете, преображает­ ся. Он вдруг невероятно быстро вырастает до огромных размеров. У него появляются цепкие руки, которые хва­ тают вас самих и бросают в корзинку, где вы оказывае­ тесь стиснутыми в неудобном положении, вам тяжело, вы задыхаетесь и... просыпаетесь, естественно, в той самой постели, в которой легли спать.

Здравомыслящий человек скажет — все очень просто и понятно. Целый день провели в лесу. Перед сном не в меру поели. Вот вам и ночной кошмар. Конечно, все это действительно так. Но откуда же этот невероятный гриб, который, как нам совершенно ясно представляется, столь небрежно обращался с нами?

Может быть, наш пример со сновидением и не столь удачен. Но это и не важно. Сновидения знает каждый человек, и притом самые различные. Иногда снятся впол­ не естественные события и предметы, настолько естест­ венные, что нам трудно потом разделить сон и действи­ тельность. Иногда нам может присниться нечто совершен­ но невероятное. Сон и сновидения связаны с процессами, происходящими в мозгу человека. Но никто, наверное, не считает, что в результате какой-то сложной хирурги­ ческой операции возможно было бы вскрыть мозг и со стороны понаблюдать за тем, что видит человек во сне, что он переживает. Предметы сновидений невозможно никак увидеть со стороны. Это исключительная собст­ венность того человека, который видит сон. Но ни у него, ни у нас с вами не может, по-видимому, возникнуть со­ мнений в том, что предметы сновидений существуют. По крайней мере, сомнений в их существовании будет значи­

37

тельно меньше, чем в существовании той детали, которую должен изготовить рабочий. Мы даже не скажем с вами, что фактически существуют не сами предметы сновиде­ ний, но только некоторые образы каких-то предметов, которые мы и видим во сне, потому что никаких прооб­ разов для предметов сновидений в большинстве случаев

такого рода процессы происходят только тогда, когда мы спим. Надо полагать, что аналогичные процессы дейст­ вуют и тогда, когда человек бодрствует. Только роль и значение этих процессов в бодрствующем мозгу сильно изменены.

Религиозный человек более или менее ясно представ­ ляет себе своего бога. Удалось какое-нибудь дело — бог помог. Не удалось — бог наказал. Случилось несчастье— воля бога. Надо молиться богу, уговаривать его, благо­ дарить. Бог занимает первое место в его мире. Любой предмет богом дан или богом взят. Как бы то ни было там, в действительности — для религиозного человека это безразлично. Он все может объяснить, по крайней мере для себя, своим богом. Так складывается понятие о боге и не только о боге, но и обо всем другом, что окружает верующего в бога. В мире, определенном та­ кими понятиями, он живет и действует.

Атеист может представлять себе бога ничуть не хуже, чем тот, кто в него уверовал. Разумеется, это не озна­ чает, что мир атеиста так же точно определен богом, как и верующего человека. Различие в том, что у рели­ гиозного человека мир определяется утверждением бога, а у атеиста—его отрицанием. И это очень существенное различие.

Мы могли бы сказать, что верующий живет в нере­

38

альном, им самим или с чьей-нибудь помощью выдуман­ ном мире. Это будет правильное утверждение, с которым вряд ли кто-нибудь станет сейчас спорить. Но можно ли сказать, что атеист живет в мире не выдуманном, а дей­ ствительном? Так ли это фактически? Напрашивается утвердительный ответ.

Ничто не запрещает нам, конечно, полагать, что мир, как он нам представляется сегодня, — это мир действи­ тельно существующих предметов, что наши понятия о мире отражают его существенные признаки. Но ведь ничто не запрещает основываться на такой же точке зре­ ния и другим людям с иными, например религиозными, представлениями о мире.

Когда-то человек вообще ничего не знал о мире, в ко­ тором он жил. Чтобы разрешить возникающие у него загадки, он примыслил себе особый предмет — всесиль­ ного, всезнающего и всемогущего бога. Этот предмет помог человеку привести свой мир в систему. Но с каким миром имел дело человек в данном случае? Ясно, что не с действительным миром. В действительный мир человеку при всех его самых больших желаниях никак не удалось бы поместить никакого бога. Примысленный бог мог с ус­ пехом разместиться только в каком-то собственном мире человека, в котором он сам является безраздельным хо­ зяином. Наличие такого мира — особенность человека.

В настоящее время мы знаем очень многое. По край­ ней мере, значительно больше, чем тот человек, который не знал ничего. У нас уже нет никаких потребностей ор­ ганизовывать свой мир на основе представления о боге. Но это не означает, что мы уже целиком отбросили этот свой мир и полностью переселились в мир действитель­ ный. Мы также продолжаем жить в мире, состоящем из вымышленных нами самими предметов. Разница только в том, что сами эти предметы, так же как и их взаимо­

39