§ 3. Ответственность в виде возмещения убытков

в деле о банкротстве

Рассмотрим, что представляют собой в новой редакции Закона о банкротстве так называемые специальные виды ответственности, предусматривающие обязанность по возмещению убытков должнику (ст. ст. 61.13, 61.20 Закона о банкротстве).

Первый вид ответственности в виде возмещения убытков установлен в ст. 61.13 Закона и именуется "ответственность за нарушение законодательства Российской Федерации о несостоятельности (банкротстве)".

Данная ответственность в формулировках Закона носит самый общий характер. В соответствии с п. 1 ст. 61.13 "в случае нарушения руководителем должника или учредителем (участником) должника, собственником имущества должника - унитарного предприятия, членами органов управления должника, членами ликвидационной комиссии (ликвидатором) или иными контролирующими должника лицами, гражданином-должником положений настоящего Федерального закона указанные лица обязаны возместить убытки, причиненные в результате такого нарушения".

Аналогичная норма была предусмотрена ранее в п. 1 ст. 10 Закона, однако конструировалась как общая норма в отношении специальных норм о субсидиарной ответственности (п. п. 2, 4 ст. 10). В гл. III.2 Закона о банкротстве эта норма выделена в отдельную статью, что делает неопределенной правовую природу данной ответственности: продолжает она рассматриваться как общая норма, применимая ко всем видам субсидиарной ответственности, предусмотренным в указанной главе, либо законодатель рассматривает ее как отдельную разновидность субсидиарной ответственности, отличающуюся от субсидиарной ответственности по ст. ст. 61.11 и 61.12, либо же речь и вовсе идет о прямой ответственности за возмещение убытков, вообще не являющейся субсидиарной. Анализ положений гл. III.2 Закона о банкротстве приводит к выводу, что имеются основания для любого из названных подходов, что, безусловно, не привносит ясности в правовое регулирование.

Между тем рассмотрение обязанности возместить убытки, причиненные нарушением Закона, как общей нормы для всех видов субсидиарной ответственности противоречит самой природе субсидиарной ответственности, которая предполагает, что субсидиарный должник отвечает по обязательству основного должника. Безусловно, обязанность возместить убытки, причиненные нарушением Закона, представляет собой самостоятельное обязательство правонарушителя и не имеет никакого отношения к обязательству основного должника. По этим же причинам обязанность возместить убытки невозможно рассматривать как отдельный вид субсидиарной ответственности. Кроме того, в п. 1 ст. 61.13 к субъектам ответственности отнесены не только лица, контролирующие должника, но и сам гражданин-должник, применительно к которому вообще невозможно говорить о его "субсидиарной" ответственности по своим собственным обязательствам.

Поэтому, исходя из систематического расположения, а также из буквального толкования п. 1 ст. 61.13 Закона, остается лишь одно разумное объяснение смысла этой нормы: данная ответственность является самостоятельной и прямой - за неправомерные действия соответствующих лиц, порождающие самостоятельное обязательство нарушителя возместить убытки лицам, которым они причинены. Против нарушителя потерпевшим предъявляется прямой иск о возмещении убытков (это не ответственность по обязательствам должника, а самостоятельная ответственность указанных лиц за причинение убытков). Природа этой ответственности, по сути, деликтная, так как ответственность возникает не из договора, а из нарушения Закона (речь идет о возмещении имущественного вреда, причиненного в связи с нарушением Закона).

Вместе с тем норма п. 1 ст. 61.13 Закона о банкротстве и при таком толковании оставляет немало вопросов.

Во-первых, предусмотренная в ней ответственность установлена максимально широко: за любое нарушение положений Закона. Однако, учитывая неясность многих из них, довольно сложно понять, что считать нарушением. По существу, ответственность может наступать за любое, в том числе разовое и малозначительное, нарушение Закона о банкротстве.

Во-вторых, не определено, перед кем несут ответственность указанные в Законе лица. Буквальное прочтение п. 1 ст. 61.13 Закона о банкротстве дает основания считать, что они несут ответственность перед любыми лицами (в том числе перед должником, кредиторами и друг перед другом), которым были причинены убытки. Как минимум, это все лица, участвующие в деле о банкротстве (в том числе должник, кредиторы, конкурсные кредиторы, арбитражный управляющий и т.д.). Такая неопределенность и широкое толкование не делают применение нормы более понятным. В то же время, учитывая направленность Закона о банкротстве на соразмерное удовлетворение требований кредиторов ликвидируемого должника, нужно полагать, что норма п. 1 ст. 61.13 данного Закона преимущественно рассчитана на возмещение убытков, причиненных должнику или кредиторам должника.

Вместе с тем в п. 1 ст. 61.14 Закона <1> говорится о том, кто от имени должника имеет право подавать заявление о привлечении к ответственности по основаниям, предусмотренным в ст. 61.13. Возникает вопрос, означает ли это, что никто, кроме должника (от имени которого могут действовать указанные в Законе лица), не может подавать заявления о привлечении к ответственности по п. 1 ст. 61.13 Закона (и соответственно п. 1 ст. 61.13 рассчитан только на случай причинения убытков должнику), либо предусмотренные в п. 1 ст. 61.14 ограничения действуют лишь на случай, если убытки причинены должнику, и не препятствуют подавать заявления иным лицам, если нарушением Закона причинены убытки иным лицам (конкурсным кредиторам и т.д.). Следует отметить и то, что ст. 61.14 называется "Право на подачу заявления о привлечении к субсидиарной ответственности", в то время как упоминаемая в ней ответственность, предусмотренная в п. 1 ст. 61.13, субсидиарной не является. Представляется, что в п. 1 ст. 61.14 Закона налицо явные последствия указанной концептуальной неопределенности и смешения разных видов ответственности.

--------------------------------

<1> Согласно п. 1 ст. 61.14 Закона от имени должника могут подавать заявление арбитражный управляющий по своей инициативе либо по решению собрания кредиторов или комитета кредиторов, конкурсные кредиторы, представитель работников должника, работники или бывшие работники должника, перед которыми у должника имеется задолженность, или уполномоченные органы.

В-третьих, остается неясным, когда эта ответственность применяется: в самом деле о банкротстве или в отдельном процессе, который может быть проведен после прекращения дела. С одной стороны, право на подачу заявления о привлечении к ответственности по п. 1 ст. 61.13 Закона прямо предоставлено только в деле о банкротстве (п. 1 ст. 61.14). Соответственно, после прекращения дела о банкротстве возможность подачи соответствующего заявления не предусмотрена, как не определен и субъект, который вправе подавать соответствующее заявление. С другой стороны, из пп. 5 и 6 ст. 61.14 Закона следует, что заявление о привлечении к субсидиарной ответственности по любым основаниям, предусмотренным данной главой, может быть подано и после прекращения дела о банкротстве <1>. По смыслу п. 1 ст. 61.14 Закона предусмотренная в ст. 61.13 ответственность является субсидиарной (что представляется неверным), поэтому заявление о привлечении к такой ответственности может быть подано и после завершения конкурсного производства.

--------------------------------

<1> Согласно п. 5 ст. 61.14 Закона заявление о привлечении к ответственности может быть подано в течение трех лет со дня, когда лицо, имеющее право на подачу такого заявления, узнало или должно было узнать о наличии соответствующих оснований для привлечения к субсидиарной ответственности, но не позднее трех лет со дня признания должника банкротом (прекращения производства по делу о банкротстве либо возврата уполномоченному органу заявления о признании должника банкротом) и не позднее десяти лет со дня, когда имели место действия и (или) бездействие, являющиеся основанием для привлечения к ответственности. Согласно п. 6 ст. 61.14 Закона, если лицо, имеющее право на подачу заявления, узнало или должно было узнать о наличии соответствующего основания после завершения конкурсного производства, заявление может быть подано не позднее трех лет со дня завершения конкурсного производства, но не позднее десяти лет со дня, когда имели место действия (бездействие), являющиеся основанием для привлечения к ответственности. В случае пропуска по уважительной причине указанных сроков не более чем на два года они могут быть восстановлены арбитражным судом (абз. 2 п. 5, абз. 2 п. 6 ст. 61.14 Закона о банкротстве).

Если считать, что в ст. 61.13 установлена прямая ответственность за причинение убытков разным лицам, предъявление соответствующих требований о возмещении убытков должнику возможно только в процессе о банкротстве <1>, а если убытки причинены другим лицам, то предъявление соответствующего требования возможно и в отдельном процессе, не зависящем от дела о банкротстве (когда дело касается возмещения убытков, причиненных непосредственно кредиторам, а не должнику). При этом требования могут предъявляться как во время, так и после завершения процесса о банкротстве. Однако Закон о банкротстве таких различий не проводит и исходит из ограничительного толкования, учитывая возможность предъявления лишь требований о возмещении убытков, причиненных должнику, и только в рамках дела о банкротстве (п. 1 ст. 61.14 Закона).

--------------------------------

<1> В соответствии с п. 53 Постановления Пленума ВАС РФ от 22.06.2012 N 35 "О некоторых процессуальных вопросах, связанных с рассмотрением дел о банкротстве" с даты введения первой процедуры банкротства и далее в ходе любой процедуры банкротства требования должника, его участников и кредиторов о возмещении убытков, причиненных должнику - юридическому лицу его органами, могут быть предъявлены только в рамках дела о банкротстве.

В-четвертых, непонятно, как будет доказываться причинно-следственная связь между нарушением закона и возникновением убытков. Ведь речь идет не о нарушении договора и не о причинении имущественного вреда. Нужно доказать, что именно нарушение той или иной нормы привело к возникновению конкретных убытков от противоправных действий нарушителя, а сделать это крайне затруднительно.

Наконец, в-пятых, в п. 1 ст. 61.13 Закона установлена среди прочего ответственность должника-гражданина за убытки, причиненные нарушением Закона о банкротстве. Остальные субъекты ответственности, указанные в п. 1, должниками не являются (руководитель должника, учредитель должника, собственник имущества должника - унитарного предприятия, члены органов управления должника, члены ликвидационной комиссии должника). Очевидно данные положения относятся к ответственности не самого должника - юридического лица, а контролирующих его лиц. Однако в п. 1 говорится и об ответственности гражданина-должника. Механизм реализации этой ответственности непонятен: гражданин уже признается банкротом, и возложение на него ответственности в виде возмещения убытков за нарушение Закона о банкротстве практически бессмысленно ввиду отсутствия у него имущества. В связи с этим вполне логично, что на должника - юридическое лицо соответствующая ответственность не возлагается, однако по непонятным причинам она возлагается на гражданина-должника <1>.

--------------------------------

<1> Если же исходить из буквального толкования п. 1 ст. 61.14, согласно которому требования о привлечении к ответственности по ст. 61.13 вправе заявлять только должник, то получается, что единственно возможным вариантом привлечения гражданина-должника к ответственности по данному основанию является заявление им требований к самому себе, что выглядит абсурдно.

Многое из сказанного можно было отнести и к п. 1 ст. 10 Закона о банкротстве. Видимо, поэтому случаев применения нормы п. 1 ст. 10 Закона в качестве самостоятельного основания ответственности в судебной практике в период ее действия не встречалось. Суды либо отказывали во взыскании убытков ввиду недоказанности причинно-следственной связи <1>, либо использовали эту норму лишь в сочетании с другими специальными основаниями ответственности (например, п. 2 или п. 4 ст. 10 Закона о банкротстве, ст. 53.1 ГК РФ) <2>. Вряд ли стоит ожидать активного применения данной нормы и после того, как она была выделена в отдельную ст. 61.13 новой главы Закона о банкротстве. Не случайно в разъяснениях Федеральной налоговой службы эта статья даже не упоминается (см. письмо ФНС России от 16.08.2017 N СА-4-18/16148@ "О применении налоговыми органами положений гл. III.2 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ").

--------------------------------

<1> См., например: Определения Верховного Суда РФ от 23.01.2015 N 301-ЭС14-4833; Высшего Арбитражного Суда РФ от 17.10.2012 N ВАС-13099/12; Постановления Второго арбитражного апелляционного суда от 29.12.2015 по делу N А28-1765/2014, Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда от 09.11.2012 по делу N А55-14332/2012.

<2> См., например: Определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РФ от 13.01.2015 N 83-КГ14-13; Постановления Первого арбитражного апелляционного суда от 11.02.2016 по делу N А38-5284/2013; Арбитражного суда Волго-Вятского округа от 01.03.2017 по делу N А38-5284/2013; Арбитражного суда Западно-Сибирского округа от 10.08.2016 по делу N А70-11445/2014; Восьмого арбитражного апелляционного суда от 10.03.2017 по делу N А70-11445/2014.

Поэтому в такой широкой формулировке данная норма не соответствует принципу специалитета корпоративной ответственности. Основания применения ответственности за причинение убытков должны быть четко конкретизированы в законе применительно к соответствующим правонарушениям.

В п. 2 ст. 61.13 Закона установлено еще одно основание ответственности (ответственность за фиктивное банкротство), ранее также предусмотренное в п. 3 ст. 10 Закона: ответственность любого должника (в том числе юридического лица) за убытки, причиненные кредиторам необоснованным возбуждением производства по делу о банкротстве в случаях, когда у должника есть возможность удовлетворить требования кредиторов в полном объеме. Здесь же установлена ответственность за признание (неоспаривание) необоснованных требований кредиторов, предъявленных как в деле о банкротстве, так и вне производства в деле о банкротстве <1> до или после возбуждения дела (п. п. 2 и 3 ст. 61.13). Основной новеллой является то, что такая ответственность теперь распространяется не только на должника, но и на руководителя должника и иных контролирующих должника лиц.

--------------------------------

<1> Ранее возможность нести ответственность за неоспаривание необоснованных требований, предъявленных вне производства по делу о банкротстве, в Законе не упоминалась.

Однако с применением п. 2 ст. 61.13 Закона возникают те же вопросы, что и по п. 1 данной статьи. Соответствующая ответственность является прямой, однако из п. 1 ст. 61.14 следует, что она субсидиарная. Право предъявления требования о возмещении убытков по логике п. 2 ст. 61.13 должно принадлежать кредиторам, в то время как согласно п. 1 ст. 61.14 оно принадлежит должнику (указанным в Законе лицам от имени должника). Кроме того, при отсутствии признаков банкротства дело о банкротстве подлежит прекращению, и вряд ли можно применительно к рассматриваемому случаю говорить об ответственности должника или иных лиц в деле о банкротстве. Ответственность за убытки, причиненные необоснованным возбуждением дела о банкротстве, является обычным видом корпоративной ответственности, которая должна применяться не в деле о банкротстве, а в обычном исковом порядке, коль скоро должник способен удовлетворить требования кредиторов.

Второй вид ответственности в виде возмещения убытков предусмотрен в ст. 61.20 Закона и именуется "Взыскание убытков при банкротстве". В данном случае установлена возможность предъявления требований о возмещении юридическому лицу - должнику убытков, причиненных его органами управления и лицами, осуществляющими контроль за должником. Фактически речь идет не о новом виде ответственности, а об особенностях применения в деле о банкротстве ответственности за причинение юридическому лицу убытков, предусмотренной ст. 53.1 ГК РФ. Эта ответственность представляет собой разновидность корпоративной ответственности за нарушение установленных законом и учредительными документами обязанностей органов юридического лица и иных контролирующих лиц действовать добросовестно и разумно в интересах такого лица. Главным отличием ответственности, предусмотренной ст. 61.20 Закона о банкротстве, от ответственности, предусмотренной ст. 53.1 ГК РФ, является расширенный круг лиц, уполномоченных предъявлять требование о возмещении юридическому лицу убытков: кроме участников юридического лица таким правом наделяются арбитражный управляющий, конкурсные кредиторы, работники или бывшие работники должника, а также уполномоченные органы.

Основания названного вида ответственности (недобросовестные или неразумные действия членов органов управления юридического лица) определены в ГК РФ, но собственных оснований ответственности в Законе о банкротстве не содержится и никаких ссылок на ст. 53.1 ГК РФ не имеется, что свидетельствует о явном пробеле гл. III.2. По всей видимости, при установлении оснований ответственности членов органов управления за причиненные юридическому лицу убытки в ходе дела о банкротстве суды вынуждены будут прибегать по аналогии закона к ст. 53.1 ГК РФ <1>.

--------------------------------

<1> Также подлежит применению Постановление Пленума ВАС РФ от 30.07.2013 N 62 "О некоторых вопросах возмещения убытков лицами, входящими в состав органов юридического лица".

В ст. 61.20 установлено, что рассмотрение требования о возмещении должнику убытков осуществляется по правилам, предусмотренным гл. III.2 Закона. Однако большинство этих правил рассчитаны на рассмотрение дел о привлечении к субсидиарной ответственности и имеют обусловленную этим специфику, что не согласуется с природой прямой ответственности по требованию о возмещении должнику убытков. Не совсем ясным остается и применение исковой давности по соответствующим требованиям, поскольку согласно правилам п. п. 5 и 6 ст. 61.14 эта давность исчисляется со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о наличии оснований для привлечения к субсидиарной ответственности. По всей видимости, в данном случае подлежит применению общий трехлетний срок исковой давности.

Требование о возмещении должнику убытков может быть предъявлено от имени должника в ходе любой процедуры банкротства руководителем должника, его учредителем (участником), арбитражным управляющим, конкурсным кредитором, работником должника, уполномоченным органом (п. 2 ст. 61.20 Закона). Иными словами, по общему правилу убытки взыскиваются в пользу должника, а кредиторы и арбитражный управляющий, по существу, подают иск в интересах должника, с тем чтобы взысканные средства поступили в конкурсную массу.

Однако из этого правила есть исключения: кредиторы или уполномоченные органы могут предъявить такое требование в свою пользу, а не в пользу должника в случаях, когда из-за недостаточности у должника средств для возмещения судебных расходов на проведение процедур банкротства заявление о признании должника банкротом возвращено судом или производство по делу о банкротстве прекращено (п. п. 3 и 4 ст. 61.20 Закона). В таких случаях кредиторы предъявляют соответствующее требование к членам органов управления должника в сумме, не превышающей размера требований кредитора к должнику, в тот же суд, который возвратил заявление о банкротстве или прекратил производство по делу (п. п. 4 и 5 ст. 61.20 Закона).

Приведенное исключение в ст. 61.20 выглядит довольно странно. Собственно, речь идет о том, что если дело о банкротстве не состоялось из-за отсутствия у должника средств на возмещение судебных расходов, то убытки, причиненные юридическому лицу, возмещаются не юридическому лицу (в конкурсную массу), а в пользу конкретных кредиторов в сумме, не превышающей размера требований таких кредиторов. При этом правила о групповом иске, предусмотренные в ст. 61.19 для требований о привлечении к субсидиарной ответственности, на ст. 61.20 формально не распространяются. В связи с этим непонятно, должен ли соответствующий иск быть индивидуальным или групповым и по каким правилам будут распределяться взысканные убытки между несколькими кредиторами: в порядке очередности Закона о банкротстве или по общим правилам исполнительного производства.

В п. 4 ст. 61.20 говорится не о возмещении убытков должнику, а о возмещении убытков кредиторам, что в принципе не соответствует конструкции корпоративной ответственности, предусмотренной в п. 1 ст. 61.20 Закона о банкротстве и в ст. 53.1 ГК РФ. Закон о банкротстве, таким образом, установил возможность взыскания убытков, причиненных кредиторам, в размере убытков, причиненных должнику, что ведет к смешению различных по своей природе видов ответственности.

Кроме того, непонятно, чем данная ответственность отличается от субсидиарной ответственности контролирующих должника лиц за невозможность полного погашения требований кредиторов, предусмотренной в подп. 1 п. 12 ст. 61.11 Закона, где установлено, что контролирующее лицо несет субсидиарную ответственность по правилам ст. 61.11 также в случае, если невозможность погашения требований кредиторов наступила вследствие действий и (или) бездействия контролирующего должника лица, однако производство по делу о банкротстве прекращено в связи с отсутствием средств, достаточных для возмещения судебных расходов на проведение процедур, применяемых в деле о банкротстве, или заявление уполномоченного органа о признании должника банкротом возвращено. В аналогичных обстоятельствах при недостаточности средств на возмещение расходов на процедуры банкротства контролирующее лицо несет субсидиарную ответственность вне рамок дела о банкротстве за неподачу заявления в суд (ст. 61.12, п. 4 ст. 61.14 Закона).

По всей видимости, законодатель решил "на всякий случай" продублировать нормы об ответственности за причинение убытков кредиторам вне рамок дела о банкротстве при недостаточности средств на процедуру банкротства и в статьях о субсидиарной ответственности (ст. ст. 61.11, 61.14), и в статье о корпоративной ответственности (ст. 61.20). Это связано в том числе с тем, что в судебной практике неоднозначны подходы к возможности взыскания с контролирующих лиц судебных расходов, понесенных кредиторами или уполномоченными органами на процедуры банкротства в условиях недостаточности на это средств самого должника. Например, нет единства в вопросе о том, являются ли расходы на ведение дела о банкротстве, которое возбуждено кредитором или уполномоченным органом, убытками, возникшими по причине неподачи заявления о банкротстве самим должником.

В одних случаях суды признают отсутствие причинно-следственной связи в такой ситуации и отказывают в привлечении руководителя должника к субсидиарной ответственности за неподачу заявления о банкротстве <1>, в других - такие расходы взыскиваются с руководителей должников в качестве убытков, причиненных неподачей заявления о банкротстве <2>. В последнем случае суды не учитывают, что в п. 2 ст. 10 Закона о банкротстве (ст. 61.12 Закона в новой редакции) установлена субсидиарная, т.е. дополнительная, ответственность по "новым" <3> обязательствам должника. В то же время несение судебных расходов, возникших у кредитора в связи с обращением в арбитражный суд, представляет собой собственные обязательства такого кредитора - такие убытки не являются обязательством должника перед кредитором, по которому руководитель должника должен нести субсидиарную ответственность. Речь здесь может идти лишь о собственном обязательстве руководителя должника перед кредитором по возмещению убытков на основании ст. 61.11 или ст. 61.13 Закона о банкротстве, но никак не о корпоративной ответственности за причинение убытков должнику, предусмотренной в ст. 61.20 Закона.

--------------------------------

<1> См., например: Определение Верховного Суда РФ от 23.01.2015 N 301-ЭС14-4833; Постановление Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда от 09.11.2012 по делу N А55-14332/2012.

<2> См., например, Определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РФ от 13.01.2015 N 83-КГ14-13.

<3> Иными словами, возникшим в период просрочки руководителем должника подачи заявления о банкротстве в суд после истечения надлежащего срока на подачу такого заявления и до возбуждения дела о банкротстве (возврата заявления уполномоченного органа о признании должника банкротом) (п. 2 ст. 61.12).

Требование к члену органа управления о возмещении убытков, причиненных должнику, может заявляться независимо от предъявления требований к тому же лицу о привлечении его к другим видам ответственности, предусмотренным ст. ст. 61.11 - 61.13 Закона, при наличии на то оснований. В этом случае требования о возмещении убытков удовлетворяются в части, не покрытой размером субсидиарной ответственности (п. 6 ст. 61.20 Закона).

Данное обстоятельство подтверждает взаимозаменяемость всех видов ответственности, предусмотренных гл. III.2 Закона о банкротстве, которые в экономическом смысле направлены на возмещение одних и тех же убытков, причиненных формально юридическому лицу, а фактически - его кредиторам. Иными словами, имеет место применение доктрины "прокалывания корпоративной вуали", когда юридическая оболочка должника игнорируется, а к ответственности привлекаются владельцы компании-банкрота, что представляет собой отступление от основополагающего принципа корпоративного права - принципа отделения юридической личности и имущества корпорации от личности и имущества ее участников.

На практике все это приводит к тому, что суды начинают путаться в правилах применения разных видов ответственности фактически за одно и то же нарушение, истцы испытывают затруднения при выборе способа защиты своих прав между иском о привлечении к субсидиарной ответственности того или иного вида и иском о возмещении убытков.

Например, привлечение руководителя должника к субсидиарной ответственности за невозможность удовлетворения требований кредиторов следует отличать от норм о привлечении руководителя юридического лица к ответственности в виде возмещения убытков, причиненных юридическому лицу. На практике сделать это не всегда просто, поскольку одни и те же действия нарушителя в зависимости от конкретных обстоятельств могут повлечь за собой привлечение его либо к субсидиарной ответственности по обязательствам юридического лица перед кредиторами, либо к прямой ответственности перед юридическим лицом за причиненные этому лицу убытки.

Ситуация осложняется и тем, что к ответственности за причинение убытков юридическому лицу недобросовестными или неразумными действиями могут быть привлечены не только лица, входящие в состав органов юридического лица, но и любые иные лица, которые "имеют фактическую возможность определять действия юридического лица", в том числе давать указания членам органов управления юридического лица (п. 3 ст. 53.1 ГК РФ, п. 1 ст. 61.20 Закона о банкротстве). Иными словами, потенциальные субъекты субсидиарной ответственности за невозможность удовлетворения требований кредиторов и прямой ответственности за причинение юридическому лицу убытков совпадают, охватывая собой категорию контролирующих лиц.

Например, если руководитель юридического лица (иное контролирующее лицо) грубо нарушает свои обязанности действовать добросовестно и разумно, чем причиняет юридическому лицу значительные убытки, есть все основания для привлечения его к прямой ответственности перед юридическим лицом (ст. 53.1 ГК РФ, ст. 61.20 Закона о банкротстве). Причинение крупных убытков юридическому лицу из-за действий руководителя или иных лиц может повлечь за собой невозможность удовлетворения требований кредиторов и, в свою очередь, основания для привлечения руководителя (контролирующего лица) к субсидиарной ответственности перед кредиторами юридического лица (ст. 61.11 Закона о банкротстве) <1>.

--------------------------------

<1> См.: Постановление Арбитражного суда Центрального округа от 14.01.2015 N Ф10-4725/14 по делу N А68-2112/2011; Определение Верховного Суда РФ от 23.03.2015 N 310-ЭС15-988.

Таким образом, конкурсный управляющий, кредитор или уполномоченный орган при предъявлении требований к бывшему руководителю должника имеет возможность предъявить требования о привлечении его как к субсидиарной ответственности по обязательствам должника, так и к ответственности перед должником за причиненные должнику убытки.

В то же время следует учитывать, что субсидиарная ответственность в том виде, как она сконструирована в Законе о банкротстве, всегда более обременительна для лица, привлекаемого к ответственности, хотя бы потому, что размер совокупности неудовлетворенных требований кредиторов по обязательствам должника может многократно превышать размер причиненных должнику убытков. Поэтому нормы о субсидиарной ответственности следует применять лишь в тех случаях, когда неправомерные действия контролирующих должника лиц не просто причинили должнику убытки, а именно привели к банкротству должника и тем самым причинили вред имущественным правам кредиторов.