Экономическая организация* 1951

Проблема организации, которая рассматривается в рамках экономической науки, связана с изучением конкретных средств или механизмов разделения на составляющие части общей функции обеспечения жизненного уровня народа и приведения этих частей в состояние гармоничного и пропорционального взаимодействия.

Говоря конкретнее, эта проблема связана с тем, как социальный механизм выполняет пять совершенно различных функций. Каждая организационная система должна выполнять эти функции, и то, насколько успешно она с этим справляется, определяет ее ценность как системы. В основе изучения экономики лежит практическая потребность в совершенствовании организации, и мы можем надеяться на успешное решение этой задачи, только если приступим к ней сознательно, так сказать, на основе понимания природы той работы, которую должна выполнять система организации. При этом необходимо учитывать возможные варианты ее функционирования в зависимости от различия типов организационного механизма.

Пять основных функций экономической системы

Общая задача организации экономической активности общества может быть разделена на ряд основных функций. В реальной жизни они тесно взаимосвязаны и накладываются друг на друга. Однако их различение необходимо для обсуждения существующего экономического порядка, его структуры и работы, как в описательном, так и в критическом плане. Эти функции могут быть расположены в более или менее обоснованной логической последовательности.

Первая функция связана с решением вопроса о том, что именно нужно делать, т.е. какие товары и услуги должны быть произведены и в каких пропорциях. Это функция установления стандартов, выработки социальной шкалы ценностей или, иначе, функция социального выбора.

Вторая – функция организации производства, в узком смысле слова – функция изготовления вещей, относительно которых было принято решение, что их производство наиболее предпочтительно.

Третья – это распределение, пропорциональное распределение продукта среди членов общества.

Четвертая – а в действительности это несколько функций - касается поддержания или улучшения социальной структуры или стимулирования социального прогресса⁷².

1. Функция установления стандартов. Понятие эффективности

В мире, где организация как таковая еще отсутствовала, где каждый индивид осуществлял свою жизнедеятельность изолированно и вне зависимости от других, вопрос стандартов был личным делом каждого⁷³. Однако когда производство богатства приобретает общественный характер, возникает необходимость в социальном решении по поводу относительной значимости различных способов использования производственных возможностей и по поводу того, какие потребности должны быть удовлетворены, а какие нет, а также в какой степени одни потребности должны удовлетворяться за счет других. В случае с отдельным индивидом вопрос выбора касается только его собственных потребностей, но в социальной системе в конфликт друг с другом вступают сами потребности различных индивидов. Поскольку возникает вопрос, насколько потребности одного должны удовлетворяться за счет другого или должны оставаться неудовлетворенными в пользу другого, постольку он является вопросом о количественных соотношениях. В этом аспекте данная проблема касается распределения и будет рассмотрена в параграфе, посвященном третьей функции.

Однако общество во все более возрастающей степени находит необходимым или, по крайней мере, желательным контролировать процессы регулирования индивидом его собственного удовлетворения потребностей, поддерживая, таким образом, уровень жизни, соответствующий данному сообществу. Дело в том, что эти два вопроса тесно связаны друг с другом: чьим именно потребностям и каким потребностям должен быть отдан приоритет, и в каких соотношениях. Важно осознать, что это по сути один вопрос.

Различие в количестве (вещей), потребляемом различными (группами) людей, не соотносится с количеством соответствующих товаров. Разные люди потребляют разные вещи, которые могут быть сравнены в количественном отношении только при помощи ценностной шкалы. Тем не менее, существуют достаточные оправдания для логического разделения вопроса о том, что должно быть произведено, и о том, кто должен получить продукт. Наряду с этим есть основания для обсуждения проблем взаимоотношений между двумя фазами организации.

В связи с вопросом о стандартах фундаментальную значимость приобретает и вопрос о происхождении или первичном источнике потребностей. Система социальной организации делает больше, чем просто сводит индивидуальные ценности к общему знаменателю или к шкале эквивалентов. В значительной степени сами потребности индивидов порождаются социальным взаимодействием, а их характер во многом зависит от формы организации экономической системы, обеспечивающей процесс их удовлетворения…

Сама тема происхождения потребностей обширна не только по объему. Но возможности обсуждения этой проблемы в сугубо научном плане ограничены весьма узкими рамками: эта проблема в большей мере относится к сфере искусства, нежели науки. При этом обсуждение проблемы в рамках экономической науки должно сводиться преимущественно к анализу организации удовлетворения потребностей. В экономической науке потребности рассматриваются как сами собой разумеющиеся, связанные главным образом с местом и временем, а изучение их происхождения и формирования остается на долю других наук – социальной психологии и культурной антропологии. Намеренное создание или изменение потребностей в особых товарах, как это делается с помощью рекламы, является в некотором смысле исключением из правила. Но в целом такая деятельность должна рассматриваться как формирование знаний об определенных средствах удовлетворения потребностей, нежели изменение самих базовых потребностей.

Проблема стандартов или ценностей является ключевой в экономических науках. Необходимо иметь в виду, что практической целью экономики является совершенствование социальной организации и повышение ее эффективности. Распространенным является заблуждение, сводящееся к тому, что возможно измерить или рассмотреть эффективность организации в чисто физическом плане. Первый принцип физики или инженерной науки гласит, что неверно, будто термин «эффективность» подразумевает идею ценности, равно как и возможность измерения этой ценности. Возможно, самым важным принципом физической науки является тот, что ни материя, ни энергия не возникают из ничего и не исчезают. Поэтому что бы ни включалось в какой-либо процесс, должно в той или иной форме проявиться и в его результате. И, следовательно, в смысле сохранения количества, эффективность всех трансформаций будет равна ста процентам. На самом деле истинное определение эффективности связано с пропорцией, но не между «выходом» и «входом», а между полезным выходом и совокупным выходом и, соответственно, полезным входом. Таким образом, даже в случае простейшего преобразовании энергии говорить об эффективности бессмысленно без измерения полезности или ценности. При любой попытке понять экономическую эффективность становится очевидно, что понятие ценности оказывается все более важным, поскольку большинство экономических проблем касаются как затрат, так и прибыли. И нет другого разумного пути сравнения, кроме предварительного сведения всех факторов к общему знаменателю. Оказывается, что экономическая наука связана преимущественно с описанием и анализом того, как получается этот знаменатель вещей, произведенных и потребленных экономической системой, то есть с проблемой соотношения и измерения ценностей.

2. Функция организации производства

Логически рассуждая, после того, как проведено ранжирование и определение градаций полезности, на которую должны быть направлены производительные силы, следующий шаг состоит в том, чтобы на самом деле использовать их в соответствии с установленной таким образом шкалой ценностей. С социальной точки зрения этот процесс может быть рассмотрен в двух аспектах:

а) направление или распределение наличных производительных сил и материалов по различным отраслям промышленности и

б) эффективная координация различных средств производства в каждой отрасли таким образом, чтобы добиться наибольшего результата.

Вторая задача решается скорее технологической наукой, нежели экономической и рассматривается экономикой лишь в плане взаимосвязи социальной организации общества как целого и внутренней организацией отраслей промышленности.

3. Функция распределения⁷⁴

Третья функция не может осуществляться в неорганизованном мире. Если бы каждый индивид действовал независимо от других, то он потреблял бы только то, что сам и произвел. Но там, где производство приобретает социальный характер, становится невозможным непосредственно идентифицировать или вычленить вклад каждого отдельного его участника. Очевидно, что современный фабричный рабочий, который все свое время проводит, пришивая пуговицы к одежде или обивая гвоздиками уголки крышек чемоданов, не может существовать за счет произведенного им продукта, рассматриваемого в сугубо физическом смысле. Дело в том, что существуют совершенно различные способы, с помощью которых разные индивиды вносят свой вклад в процесс производства, будь то: обработка земли, добыча «полезных ископаемых», производство оборудования, финансовая, управленческая деятельность или контроль, продажа товаров, или какие-то иные способы участия в производстве, при которых не происходит видимого физического изменения в каком бы то ни было продукте. При сопоставлении этого разнообразия способов участия в (совместном) производстве между собою, становится ясным до очевидности, что если каждый должен получить что-то для своей собственной жизни от этого процесса производства, то для этого требуется некий социальный механизм распределения.

Исходя из этого, следует постоянно принимать во внимание тесную связь между распределением и управлением производством. Решение относительно того, что должно быть произведено, тесно связано с решением, для кого это должно быть произведено. Следовательно, вторая и третья функции организации также тесно связаны друг с другом. В нашей социальной системе - системе «частной собственности», «свободной конкуренции» и «договора» - распределение является главным двигателем (chief agency), имеющим прямое отношение к управлению производством и стимулированию его эффективности. Это означает, что любой производственный ресурс или агент производства, включая и рабочую силу, как правило, «принадлежит» некоторому лицу, которое свободно в извлечении пользы из этих ресурсов в пределах правовых рамок рынка. Предполагается - и в ходе дальнейшей аргументации станет ясно, почему это происходит именно так, - что существует в некотором смысле реальная положительная связь между производительным вкладом каждого субъекта производства и вознаграждением, которое получает «владелец ресурса» для собственной пользы. Отсюда следует, это вознаграждение (доля в распределении) и желание довести его до возможных пределов образует главный инструмент общества на стимулирование производственной инициативы в общую систему производства с тем, чтобы сделать последнюю настолько продуктивной, насколько это возможно.

Самым сильным аргументом в пользу такой системы, как наша, является утверждение, что этот непосредственный, эгоистический мотив является единственным надежным методом или, по крайней мере, наилучшим методом обеспечения гарантий того, что производительные силы будут организованы и использованы эффективно. Данный аргумент предполагает, что, несмотря на вышеизложенную трудность определения каждого отдельного вклада в общий социальный продукт, сделанного человеком лично или в результате вложения части его собственности, этот вклад, тем не менее, можно выделить и измерить в стоимостном выражении. И система распределения осуществляет это с такой степенью точности, которая достаточна для того, чтобы вознаграждение варьировалось в зависимости от произведенного продукта.

Если бы это было неверным в основе своей, то это означало бы, что вознаграждение не могло бы на практике стимулировать инициативу в повышении эффективности производства. Это привело бы к тому, что экономический порядок, основанный на индивидуализме, не мог бы функционировать.

4. Поддержание экономического порядка и прогресс

Термин «прогресс» не имеет нравственной окраски. Он описывает лишь постоянно возрастающее изменение независимо от того, плохое оно или хорошее. Главные формы экономического прогресса следующие:

1. рост народонаселения и любое кумулятивное изменение в его составе или образованности, которое влияет на его производительную силу или потребности;

2. накопление материальных средств производства или «капитала» любых видов, включая такие постоянные источники удовлетворения потребностей, как недавно разведанные естественные ресурсы, а также продукты творчества (разрушение и истощение невозобновляемых ресурсов также являются прогрессивными изменениями);

3) улучшения технологического процесса или изменения в форме организации бизнеса.

Особенно следует отметить, что значение прогресса для экономической организации проявляется двояким способом. Во-первых, это один из результатов деятельности самой экономической организации, создаваемый за счет чего-либо, имеющий некоторую цену. Иными словами, прогресс предполагает использование производительной силы для достижения этой цели производства в ущерб остальным целям. Во-вторых, он воздействует и меняет характер самой экономической системы и условий, при которых эта система функционирует.

Четвертая функция организации, в особенности создание условий для прогресса, перекрывает первые три функции. На основе стандартов или ценностей решается вопрос о том, как далеко готово пойти общество по пути прогресса и сколько прогрессивных изменений оно готово воспринять, жертвуя при этом устоявшимися ценностями, а также в каких формах осуществляется прогресс. Эта задача производственной организации подразумевает использование определенной доли наличных производительных сил для обеспечения прогресса в таком объеме и формах, как это было решено. И это - проблема пропорционального распределения тягот и выгод прогресса среди членов общества. Можно напомнить также ту истину, что прогресс, как и иные направления действий человека, происходит в области экономики в той же степени, в какой он связан с организованной системой производства и распределения средств удовлетворения потребностей.

Первые три из этих функций (или четыре, поскольку вторая функция является двойной, имеющей два аспекта) имеет преимущественно «кратковременный» характер. Все они представляют собой аспекты общей проблемы экономического сообщества, действующего при «данных условиях», в отличие от четвертой функции, которая связана с проблемой улучшения самих этих условий с течением времени. Первые три функции, таким образом, связаны с решением проблем того, что может быть названо «статичной экономикой». Если общество либо не может, либо не хочет расти, двигаться по пути прогресса и улучшений, то его экономические проблемы целиком будут находиться в этой сфере. Но если экономические общества на деле готовы встретить вызовы роста и улучшения и приложить некоторые усилия для разумного решения возникающих проблем, то мы должны добавить четвертую функцию или даже целую группу функций. Подобные проблемы часто рассматриваются под рубрикой «динамичной» экономики, что, в силу причин, которые не могут здесь детально обсуждаться, является серьезной терминологической ошибкой. Они просто должны быть названы проблемами прогресса или историческими проблемами.

«Данные условия» статичной экономики рассматриваются под рубриками ресурсов, потребностей и технологий, которые могут быть подразделены и классифицированы более детально. Разделение основано на том простом факте, что в отношении социальных расчетов и планов, ориентированных на несколько лет вперед, эти факторы – ресурсы, потребности и технологическая система – изменяются недостаточно, чтобы планы можно было обсуждать всерьез. Но, рассматривая эти изменения в пределах исторического времени, можно сказать, что именно их направленность становится решающей в характере возникающих социально-экономических проблем. При этом ясно, что в пределах небольшого временного промежутка (в несколько лет) проблема состоит в том, чтобы наилучшим образом использовать наличные ресурсы и технологии для удовлетворения существующих потребностей.

5. Пятая функция: приспособление потребления к производству в течение коротких периодов.

Для целостности изложения этот обзор функций должен привести к выводу, что в течение очень коротких периодов времени общество сталкивается с другим рядом «данных условий» и, значит, другим типом проблем, поэтому экономическая организация должна иметь другую задачу или функцию. И хотя эта пятая функция резко отличается от тех, которые были охарактеризованы выше, этой функции не уделяется должного внимания, поскольку она не вписывается в концепцию «статичной экономики». Эта концепция видит лишь одну проблему - приспособления производства к потреблению при данных условиях. Однако во многих случаях производство нельзя быстро переориентировать. В то же время условия спроса изменяются достаточно быстро и вдобавок производство во многих отраслях подвержено колебаниям в силу неподконтрольных причин. Последствие такого положения дел состоит в том, что предложение многих товаров остается постоянным в течение значительных периодов времени. Оно сохраняется на таком уровне, который более или менее расходится с наилучшим приспособлением к существующим условиям спроса. Предложение в данный момент, конечно, является результатом прошлых производственных операций и должно быть достаточным, пока не созданы условия для его изменения. Наиболее очевидно это в случае с сельскохозяйственным производством. Урожай этого года должен быть достаточным, чтобы его хватило до тех пор, пока не будет собран урожай следующего года (если речь не идет о возможности использования урожая других регионов мира с иными сезонными циклами).

В случае с промышленными товарами их производство, по определению, не является периодическим. Однако дело в том, что уровень производства в промышленности часто не может быть изменен в течение короткого времени, чтобы успеть за изменившимся спросом. Часто это предполагает огромные расходы. Это означает, что в течение коротких периодов времени потребление и распределение должны контролироваться и осуществляться в соответствии с предложением или текущим уровнем производства. В то же время переориентация производства должна быть осуществлена настолько быстро, насколько это практически возможно. Существующее предложение пшеницы или картофеля, например, должно распределяться а) в течение сезона, на который его должно хватить, и б) среди различных потребителей с их различными нуждами.

Таким образом, имеется пятая функция организации, в некотором смысле противоположная второй функции из числа четырех, рассмотренных выше, а именно: краткосрочное приспособление потребления к прошлому или текущему производству.

Нина Федоровна Наумова (1930-2002) – известный российский философ и социолог, специалист в области социологии личности, социокультурной трансформации российского общества, системной методологии в социологических исследованиях, мировых тенденций в социальной политике. Она родилась в селе Михалево Муромского района Владимирской области. Окончила философский факультет МГУ (1954), защитила в Институте философии АН СССР кандидатскую диссертацию о социальных последствиях автоматизации (1963).

Н.Ф.Наумова работала старшим научным сотрудником в Институте философии (1955-1968), а с начала 60-х годов - в возникшем в этом институте первом в АН СССР социологическом отделе. Активно участвовала в одном из первых в стране эмпирических исследований – «Рабочий класс и технический прогресс» (1962-1965, г.Горький – Нижний Новгород). В 1968 г. перешла в созданный Институт конкретных социальных исследований АН СССР, где руководила программой «Человек в промышленной организации» в рамках большого проекта «Социальная организация промышленного предприятия» (1969-1973). Часть полученных ею результатов опубликована (Н.И.Лапин, Э.М.Коржева, Н.Ф.Наумова. Теория и практика социального планирования. 1975). После разгрома ведущих кадров ИКСИ (1973) перешла, вместе с коллегами, в социологическую лабораторию Института проблем управления, где начала разработку новой модели целеполагания; результаты отражены в монографии «Социологические и психологические аспекты целенаправленного поведения» (1988). С момента создания (1976) и до последних дней жизни Н.Ф.Наумова работала в Институте системного анализа АН СССР (РАН): предложила объяснение циклов в социальной политике, раскрыла особенности поведения человека в переходном, нестабильном обществе; результаты обобщила в монографии «Рецидивирующая модернизация в России» (1999).

Ниже из этой книги приведены, с сокращениями, два раздела первой главы. Они дают представление о позиции Н.Ф.Наумовой по сложным вопросам относительно характера российской трансформации и ответов человека на новые вызовы меняющейся реальности.

РЕЦИДИВИРУЮЩАЯ МОДЕРНИЗАЦИЯ КАК ФОРМА РАЗВИТИЯ СОЦИАЛЬНЫХ СИСТЕМ ^*1999

Никому не дано знать, какой человек понадобится человечеству, чтобы преодолеть ту полосу глобальных кризисов — экологического, демографического, геополитического и других, пока скрытых, — в которую оно вступает в конце XX века. Нам не только неизвестны нужные для этого качества, но и сам сегодняшний перечень таких качеств скорее всего окажется непригодным, «не о том». И уж тем более — устоявшиеся схемы, делящие живое, целостное существование человека на индивидуализм и коллективизм, новаторство и консерватизм, патриотизм и космополитизм, и так до бесконечности, до субатомного состояния этого существования…

«Вечно догоняющее» развитие: тупик современной цивилизации

или ее альтернатива?

События последних лет свидетельствуют о том, что развитие земной цивилизации все больше сдвигается к однолинейной модели. Усиливается тоталитарное истолкование истории по принципу «иного не дано», «магистральный путь истории» и «столбовая дорога современной цивилизации». Это значит, что запаздывающая, «вдогонку за развитыми странами» модернизация становится не просто столбовой, а единственной дорогой истории. Аналитики все реже ищут исторические альтернативы, чаще описывают очередь к современной цивилизации, размещают на этой дороге различные «эшелоны» модернизации. И утверждают, что у каждого последующего эшелона все меньше шансов попасть в эту цивилизацию.

Однако на этом пути все больше появляется стран, сделавших не одну попытку модернизации. Так возникает исторический феномен неизбежно повторяющейся, из-за предшествующих неудач, запаздывающей модернизации. Представляется, что такое развитие страны приводит ее социальную систему в особое состояние, формирует специфическое сознание и поведение. Это состояние после (или во время) серии «неполных», неудачных модернизаций, повторяющихся через одно-два поколения, и с неизбежно неприемлемой, высокой социальной ценой, мы называем рецидивируюшей модернизацией…

Сегодня все модернизации, кроме одной — в стране, которая всех обогнала, — запаздывающие. Они идут «вдогонку» за кем-то, за каким-то образцом. За сформировавшимися в другой стране, в другой культуре целями, средствами, нравами, стилем жизни. В этом смысле все они искусственны, в отличие от первой, в Англии, которая была естественной, как долго вызревавший продукт развития общества. Но, раз возникнув, дух модернизации распространяется, крепнет и в какой-то момент начинает навязывать себя — экономически, политически, идеологически, культурно… Такая политика может обернуться и уже оборачивается, на наш взгляд, блокированием исторических альтернатив.

Опыт стран, сделавших не одну (или очень затянувшуюся) попытку модернизации, показывает, что навязываемая альтернатива небесспорна. Многие исследователи этих стран, столкнувшихся с серьезными трудностями модернизации, с ее колоссальными социальными издержками и неэффективностью, пришли к этому выводу. Они считают, что модернизация — не обязательный исторический этап, через который должны пройти все страны; она возможна, но не предопределена. Попытки решить проблему неприемлемой социальной цены модернизации неизбежно приводят к теоретическому и практическому поиску «иного типа развития». Обобщая мировой опыт модернизаций, бразильские ученые, например, пришли к выводу, что в их стране невозможно механическое воспроизведение опыта как развитых государств, так и азиатских «новых индустриальных стран». Они считают, что исследования должны быть сосредоточены на раскрытии внутренних потенций модернизируемого общества, его способности внести вклад в мировую цивилизацию. К такой точке зрения склоняются и российские исследователи. Например, В.Хорос, который утверждает, что «модернизация, развитие могут успешно осуществляться лишь на почве собственных национальных традиций»ⁱ.

Как бы ни был влиятелен сегодня миф о конце истории, переживание человеком альтернативности исторического процесса не может угаснуть. Драмы повальных модернизаций не позволят смириться с ростом «социальных цен» экономического роста.

Кроме того, именно реформируемые, переходные общества как нестабильные, развивающиеся системы демонстрируют свою потенциальность, т.е. способность непрерывно генерировать новые идеи, новые структуры, новые движения, т.е. варианты, альтернативы развития системы. Процесс этот очень динамичен, но во многом скрыт, незаметен, обманчив. Рождающаяся альтернатива развития может выглядеть просто отклонением, «слабым фактором», случайностью или даже «пережитком». Необходимо увидеть, распознать эти исторические варианты, трезво оценить их потенциал. И, может быть, поддержать, сберечь те из них, которые работают на «иную», возможно, более совершенную цивилизацию…

Вполне возможно, что именно тот тип личности, который формируется рецидивируюшей модернизацией, окажется наиболее приспособленным и эффективным в ситуации мирового кризиса. И тогда снова окажется прав Синдбад-Мореход, который утверждал, что «никто ведь не отличит опережающего от настигающего».

< … >

Ответы человека на рецидивирующую модернизацию: российская модель кризисного сознания (основные ориентиры эмпирического анализа)

Российские исследователи все чаще ощущают потребность в новом, адекватном нашей действительности, теоретико-методологическом подходе к ее изучению. Многие из них, пройдя этап идеологического лицензирования и убедившись в его исследовательской неэффективности, заняли позицию «своего пути» отнюдь не из-за националистических предрассудков. К этому их подвели результаты интенсивного эмпирического изучения наших переходных процессов, попытки их теоретически осмыслить.

«Теоретизирование в парадигме "индустриальное" — "постсовременное" общества — не самый надежный путь, — делает вывод В. А. Ядов. — Каждое общество (Россия — не исключение) входит в мировую систему своим особым способом и формирует свое особое будущее... В мировом пространстве Россия развивается как особая социально-культурная целостность. Культурные особенности прошлого и историческое наследие советского периода создают связку черт общества, делающую его неповторимым. Концепция модернизации России, т.е. реформации на основе некоторых как бы универсальных параметров сомнительна, ибо не существует универсальной шкалы рациональности, потому что человеческие индивиды и их сообщества отличаются от технических систем, где взаимодействие двух и более элементов описывается как однозначное»ⁱⁱ.

Характерно, что, призывая отечественных социологов решать конкретные социальные проблемы, не забывая о «проблемах вечных» и, главное, учитывая особенности России как социально-культурной целостности, В.А.Ядов не может не отметить и основную методологическую проблему, которая здесь неизбежно возникает. Он формулирует ее как невозможность сконструировать в рамках социологии и социальной философии какую-то универсальную шкалу универсальной рациональности по отношению к деятельности человека и человеческих сообществ.

С этим нельзя не согласиться, но тогда возникает еще один методологический вопрос: если мы исследуем специфику, особенность, отличие вне некоторой универсальной модели, т.е. не как отклонения в поведении ее параметров, то что, собственно, мы наблюдаем, с каким объектом имеем дело? Каковы должны быть характер и структура того предмета изучения, который мы договариваемся считать социокультурной спецификой России?

В качестве такого предмета исследований часто предлагается «российский менталитет» или «российский национальный характер». При этом признается, что «серьезных работ, раскрывающих сущность менталитета вообще, менталитета россиян в особенности, его связи... с психологией и идеологией граждан России, у нас пока нет»ⁱⁱⁱ.

Предлагая свой подход к этой проблеме, А.П.Бутенко и Ю.В.Колесниченко исходят из того, что формируют, поддерживают и видоизменяют менталитет три основных фактора, системы причин. Первая — «расово-этнические качества» общности, то есть природные качества самого субъекта менталитета, численность, возраст, темперамент нации, а также «этническая монолитность» общности. Второй фактор — «естественно-географические условия проживания» общности, степень их суровости или благоприятности. И третий фактор — «причины, коренящиеся в устойчивых результатах многовекового взаимодействия данной общности и условий ее проживания»^iv.

Несомненно, влияние перечисленных факторов на характер или менталитет нации достаточно велико. Однако представляется, что концентрация внимания именно на этих факторах предопределила несколько ограниченную, одностороннюю, скорее психоаналитическую, чем социологическую, интерпретацию менталитета. Акцент делается на подсознательных, даже бессознательных, процессах, реакциях и установках. Авторы подчеркивают, что менталитет включает в себя «некие структуры национального характера, действующие, не проходя через сознание, спонтанно, наподобие определенного эмоционально-психологического кода», а в целом он представляет собой «записанный в материальных основах психики определенный поведенческий код», «коллективное бессознательное», «определенное социально-психологическое состояние субъекта — нации, народности, народа, его граждан, запечатлевшее в себе (не "в памяти народа", а в его подсознании) результаты длительного и устойчивого воздействия этнических, естественно-географических и социально-экономических условий проживания субъекта менталитета»^v.

Остается непонятным, как это может сочетаться с устойчивыми идеологическими ориентациями, о которых говорят авторы. Если, конечно, понимать идеологию не как впечатанный набор «культурных клише», а как социальную мораль человека, выбранные, принятые им социальные идеалы. Последние, в том числе и упоминаемые авторами «русская идея», ответ на вопрос «ради чего жить» или «тяготение к абсолютному», никак не сводимы к поведенческим кодам, к стереотипам поведения, укорененным в бессознательном. Ставка на подсознательные процессы превращает менталитет из фундаментального элемента культуры и цивилизации в хаотический набор неосознаваемых реакций. Он предстает как результат некоего зомбирования человека принудительными внешними воздействиями расово-этнического, естественно-географического и тому подобного характера, «условиями проживания» данной общности. В таком, чисто реактивном, жестко объективно детерминированном качестве, особенности менталитета не могут объяснить особенностей социальной деятельности людей как субъектов культуры, цивилизации и истории. На наш взгляд, ближе к цивилизационной интерпретации менталитета позиция И.К.Пантина, который определяет его как «выражение на уровне культуры народа исторических судеб страны, некое единство характера исторических задач и способов их решения, закрепившихся в народном сознании, в культурных стереотипах... Своеобразная память народа о прошлом, психологическая детерминанта поведения миллионов людей, верных своему исторически сложившемуся "коду" в любых обстоятельствах, не исключая катастрофические...»^vi.

Те духовные структуры — нравственные, психологические и социально-психологические, когнитивные и идеологические, — которые в значительной степени определяют особенности российского пути и места России в мире, могут определяться, моделироваться и изучаться по-разному. Это зависит от исследовательской задачи.

В рамках теории исторических циклов, историософии подъема и падения цивилизаций, последние развиваются в результате своих «ответов» на вызовы окружающей среды, в широком смысле этого слова. Причем «ответы» эти находит творческое меньшинство, элита, а большинство только их воспроизводит. Наше исследование исходит из другой посылки — большинство ищет и находит свои «ответы», которые должны стать самостоятельным предметом анализа.

Наш подход ориентирован на анализ структур таких «ответов» как фундаментальных, системообразующих элементов российской цивилизации. Такая ориентация требует приоритетного внимания к процессам сознательного, активного строительства человеком своего внутреннего мира. Речь идет о восприятии и оценке человеком социальных процессов, своего места в них, своих социальных перспектив, о выстраивании и корректировке своих ценностных предпочтений, о сознательном выборе жизненной стратегии. В первую очередь это относится к критическим — переходным, кризисным, катастрофическим — ситуациям. Бессознательные, стереотипные реакции на внешние воздействия могут воспроизводить цивилизацию (хотя и с убывающей точностью), но не могут ее формировать и развивать…

Разрабатывая схему исследования, мы исходили из предположения, подтвержденного затем эмпирически: ответы человека на исторические вызовы рациональны и системны. Иначе они не были бы эффективными, не смогли бы обеспечить человеку преодоление критических ситуаций, а соответствующая культурная подсистема перестала быть функциональной, отмерла бы. Поэтому при исследовании действий, поведения, сознания человека в условиях жесткого реформирования сверху имеет смысл опираться на модели, оперирующие понятием сознательного выбора — модели принятия решений, целерационального поведения, свободного выбора^vii и т.д. Динамику, содержание и структуру той внутренней работы, которую непрерывно совершает человек в переходных, критических социальных ситуациях, и его поведения можно представить и анализировать с помощью следующих групп переменных.

Оценка социальной ситуации. Восприятие изменений в социальной структуре, в социальной дифференциации общества как оценка своих реальных социальных перспектив. Восприятие власти, элиты, социальных институтов как оценка социальной направленности и управляемости, контролируемости происходящих преобразований.

Определение ценностных приоритетов, построение личностной системы ценностей. Формы сохранения человеком независимости, автономности своего внутреннего мира. Роль и динамика ценностей сострадания, жалости и социальной справедливости. Особенности универсального кризисного сознания.

Организация своего социального пространства. Динамика социальной идентификации, чувства солидарности, общности, принадлежности. Особенности восприятия и использования географического пространства как возможного «ухода», как амортизатора социальных катастроф и нежелательных (ошибочных) управляющих воздействий. С этой точки зрения предпочитаемый ландшафт может выступать как дифференцирующий признак разных мироощущений.

Организация своего субъективного, личностного времени. Восприятие непрерывности времени, связи прошлого, настоящего и будущего. Роль каждого из них в жизни человека, в его целеполагании. Структурирование, организация человеком своего времени. Планирование жизни.

Мобилизация своего жизненного ресурса. Терпение как способ экономии и накопления жизненного ресурса. Различные психологические формы терпения и их динамика. Терпение как «безропотное мужество», терпение выживания и терпение как диапазон надежды. Молчание как активная реакция на изменения, как кризисный стиль общения и как социальный феномен (молчаливое большинство). Сдвиг к молчанию в критических ситуациях. Молчание как системная реакция, его связь с этосом, с нормативным сознанием, с оценкой своих социальных перспектив.

У каждой из этих переменных — свое поведение, как на социальном уровне, так и на индивидуальном. Эти особенности сознания и поведения человека могут быть представлены в различных формах, сочетаниях и с разной интенсивностью. В результате формируются весьма различные жизненные стратегии. Общее у них одно — «пусковой механизм», в качестве которого всегда выступает оценка человеком социальной ситуации и социальных тенденций, определенное восприятие происходящих радикальных перемен и переходного периода (общества) в целом.

Переходный период может переживаться людьми как стихийное бедствие. Формируются различные стратегии выживания. Терпение выступает преимущественно как проверенный веками способ экономии и накопления жизненного ресурса. Множатся социальные формы ухода, бегства от абсурдной реальности: наркотик политических эмоций, обостренная избирательность в потреблении информации, рост зависимости от массовой культуры, тяга к сверхъестественному. Расширяется мир молчания, «глухих» зон коммуникации. В то же время нарастает стремление к интеграции по социальным и этническим признакам…

Сегодняшнее «разбегание» основных жизненных стратегий неизбежно. Однако если такое взаимное отталкивание будет углубляться, превращаясь не только в идеологическое, но и в психологическое противостояние, дезинтеграция общества станет опасной. Важно уже сейчас, не дожидаясь социальной стабилизации, искать механизмы, обеспечивающие интеграцию разных систем поведения в единое целое. Для этого необходимо, во-первых, эмпирически исследовать переходные модели поведения, найти в них общие, взаимосвязанные механизмы. Во-вторых, определить, какое влияние на формирование жизненных стратегий оказывает бурный процесс новой стратификации общества, стимулирует ли он их отталкивание или позитивное взаимодействие. Или, может быть, это автономные процессы. И, в-третьих, важно найти те порождающие, исходные духовно-исторические структуры нашей страны, из которых вырастают стратегии поведения в кризисные времена и которые несут в себе залог и внутреннего единства, и внутреннего противостояния этих стратегий.

Осипов Геннадий Васильевич– (р. в 1929 г.) – выдающийся организатор советской и российской социологии, доктор философских наук (1964), профессор, академик РАН (1991, специализация «социология»), директор (1990-2004), научный руководитель Института со­циально-политических исследований РАН (с 2004), член Президиума Научного совета при Совете Безопасности Российской Федерации. Внес исключительный вклад в создание и институционализацию социологии в СССР, в ее развитие в современной России.

Г.В.Осипов окончил Московский институт международных отношений (1952), аспирантуру Института философии АН СССР (1955). Ученый секретарь, зам. директора, зав. социологическим сектором, отделом ИФ РАН (1956-1968). Один из создателей Института конкретных социальных исследований АН СССР (1968), зам. директора (1968-1972), зав отделом (1972-1990) ИКСИ, затем директор ИСПИ РАН, выделившегося из ИКСИ. Организатор и президент Академии социальных наук (с 1994), председатель Советской социологической ассоциации (1962-1972), член Исполкома Международной социологической ассоциации, президент Российского общества социологов и демографов, президент Российской социологической ассоциации (с 2003). Организовал масштабные социологические исследования проблем рабочего класса (г. Горький) и села (с. Копанка, Молдавия), индикаторов социального развития советского, затем российского общества. Результаты этих и других исследований опубликованы в книгах под ред.Г.В.Осипова: «Рабочий класс и технический прогресс» (1965), «Копанка 25 лет спустя» (1965), «Социология в СССР» (2 тома, 1965), «Рабочая книга социолога» (1977), «Энциклопедический социологический словарь» (1995) и др. В начале 60-х годов создал первый в СССР социологический журнал «Социальные исследования», организовал издание нескольких серий ротапринтных «Бюллетеней» ССА по итогам социологических исследований советского общества при его переходе от «оттепели» к «застою».

В условиях постсоветской России, с середины 90-х годов по инициативе и под редакцией Г.В.Осипова подготовлены ряд документов и научных трудов, в которых дана критическая оценка социальных последствий российских реформ, намечены пути выхода России из системного кризиса: «Реформирование России: мифы и реальность» (1994), «Реформирование России: итоги и перспективы» (1995), «Новый курс России: предпосылки и ориентиры» (1996), «Россия у критической черты: возрождение или катастрофа» (1997), «Реформирование России: реальность и перспективы» (2003) и др.

Профессор социологического факультета МГУ и ряда других вузов. Под его редакцией изданы учебники: «Социология. Основы общей теории» (1998, затем еще два издания), «История социологии в Западной Европе и США» (1999), переиздана «Рабочая книга социолога» (2003) и др.

Г.В.Осипов – активный участник почти всех международных социологических конгрессов, конференций Советской социологической ассоциации. На II Всероссийском социологическом конгрессе (сентябрь 2003 г., Москва) он выступил с обобщающим докладом «Российская социология в XXI веке». Ниже помещены вводный и заключительный разделы этого доклада.

РОССИЙСКАЯ СОЦИОЛОГИЯ В XXI ВЕКЕ^*2003

За последние пятнадцать лет российская социология стала одним из главных источ­ников получения социального знания. Институционализация социологии предопреде­лила стандартизацию областей исследований (региональная социология, социальная структура и социология социальных групп, социальная демография, социальная эколо­гия, социология города, политическая социология, экономическая социология, социо­логия культуры, социология национальной безопасности, этносоциология, социология девиантного поведения и многие другие), способствовала профессионализации социо­логии, унификации технического языка и понятийного анализа социологической на­уки, восстановлению и канонизации отечественной теоретической традиции, матема­тизации исследований и формированию понимания того, что только наука является ис­точником социального знания.

Профессионализация социологии повлекла за собой создание культурной среды, в рамках которой российские социологи получили возможность решать специализиро­ванные задачи, осуществлять поиски и находить решения концептуальных, методоло­гических или эмпирических социальных проблем. Одновременно сформировался об­раз российской социологии как науки, способной выработать объективное знание о социальной реальности, но при этом не лишенной ценностных ориентации при реше­нии конкретных задач социальной политики.

Изменились количественные параметры социологического сообщества. В 1985 г. не было ни одного специалиста, имеющего степень кандидата или доктора наук по со­циологии. В настоящее время ВАКом Российской Федерации ежегодно утверждается около 50 докторских диссертаций по социологии. Впервые за всю ее историю социо­логия представлена в качестве научной дисциплины в Российской академии наук (один действительный член РАН /Г.В.Осипов. – сост./ и семь член-корреспондентов РАН - Ю.В. Арутюнян, А.В. Дмитриев, В.И. Жуков, В.Н. Иванов, В.Н. Кузнецов, Н.И. Лапин, Ж.Т. Тощенко). Впервые в состав Российской академии наук избран в качестве иностранного члена Академии английский социолог Энтони Гидденс.

В стране сложилась широкая сеть научных учреждений, включающая более 400 научных центров, отделов и групп, ведущих социологические исследования в окру­гах, областях, районах и городах. В структуре Российской академии наук успешно функционируют два института социологического профиля - Институт социологии (ИС РАН) и Институт социально-политических исследований (ИСПИ РАН), а также ряд других научных подразделений и центров. Учреждена премия за научную разра­ботку и решение проблем в области социологии имени М. Ковалевского.

Большую работу по подготовке социологических кадров и научно-исследователь­скую в области социологического знания ведут социологические факультеты универ­ситетов Москвы (МГУ), Санкт-Петербурга (СПбГУ) и рада других. Если в 1989 г. в России было 6 социологических подразделений (факультетов, отделений и кафедр), то в 2003 г. их число составило 105. Численность студентов, специализирующихся по социологии, возросла за пятнадцать лет более чем в 100 раз и составляет в настоящее время 12 тыс. За период с 1989 г. по настоящее время в стране окончили социологиче­ские факультеты 20 тыс. выпускников.

Активно функционирует Российская академия социальных наук, которая привле­кает к сотрудничеству с социологами выдающихся ученых и политиков страны. Со­здан Совет по социологии и социальной антропологии Учебно-методического объе­динения по классическому университетскому образованию, включающий представи­телей более 100 университетов России и СНГ. Нельзя не высказать большое уважение и высоко оценить консолидирующую деятельность социологических обществ и ассо­циаций, в том числе Российского общества социологов, Общества социологов и демо­графов, Социологического общества имени М. Ковалевского, Социологического общества профессио­нальных социологов, Евразийской социологической ассоциации и других.

Созданы реальные условия для публикации научных трудов социологов. Им предо­ставлены страницы более 20 социологических журналов ("Социологические исследо­вания", "Социология", "Личность. Культура. Общество", "Наука. Политика. Предприни­мательство", "Евразия", "Социология и социальная антропология" и др.). Только за по­следние пять лет проблемам социологии посвящено более 500 книг и монографий. Изданы десятки социологических словарей, в том числе "Социологический энцикло­педический словарь", "Российская социологическая энциклопедия", "Социологическая энциклопедия" (в 2-х томах), готовится к изданию Большая российская социологиче­ская энциклопедия, опубликованы сотни учебников и учебных пособий. Социологи ак­тивно включаются в решение социальных и социально-политических проблем России, научно обосновывая ее социальные приоритеты и национальные интересы. Так, толь­ко в начале реформирования в Администрацию Президента (в соответствии с подпи­санным соглашением) Институтом социально-политических исследований РАН пере­дано 32 записки (которые, к сожалению, учтены не были).

Всем известна выдающаяся роль в содействии становлению социологического зна­ния в России - академиков Юрия Павловича Францева и Алексея Матвеевича Румян­цева. Нельзя не сказать об ученых, которые в трагические для отечественной социо­логии годы проводили социологические исследования, публиковали научные труды, ставшие заметным вкладом в развитие социологии и, тем самым, подготовили инсти-туционализацию отечественной социологии. Среди них Г.М. Андреева, Б.А. Грушин, Т.И. Заславская, А.Г. Здравомыслов, Л.Н. Коган, И.С. Кон, Н.И. Лапин, Ю.А. Левада, Г.А. Пруденский, А.Г. Харчев, В.Н. Шубкин, В.А. Ядов.

В настоящее время четко обозначилась тенденция омоложения социологической науки. В социологическую деятельность и в руководство социологической наукой включается прекрасно образованная и высококвалифицированная молодежь. Проис­ходит закономерная смена поколений в сфере социологического знания.

В сложном XXI веке необходимо трезво, на основе данных социальной науки, оце­нить состояние современного мирового и национального развития и выработать сис­тему результативных мер по предотвращению угроз современному миру, найти дейст­венные пути и соответствующие механизмы решения основных социальных противо­речий как национального, так и международного характера. Решение данной задачи, на наш взгляд, предполагает четкое определение роли и статуса социологии в совре­менном обществе. Естественно, что говорить о роли и статусе отечественной социо­логии без учета современного состояния и основных тенденций мировой социологии, без учета новых социальных реалий как на национальном, так и на международном уровне, означает впасть в очередное социальное мифотворчество.

В ближайшей перспективе России и мировому сообществу предстоит найти ответы на три глобальных вызова: социально-демографический, эколого-ресурсный и соци­ально-политический…

Российская социология и российское общество

Задачи, выдвигавшиеся в начальный период реформирования, выглядели вполне благородно. Предполагалось на основе демократизации и либерализации экономичес­кой и политической жизни России создать необходимые условия для рационального использования ее уникального географического и геополитического положения, ее огромного сырьевого и интеллектуального потенциала в целях подъема уровня и ка­чества жизни народа. Иначе говоря, основной целью провозглашался человек, повы­шение его культурного и материального благосостояния. Однако, и это сейчас при­знается всеми, заявленная гуманистическая цель не достигнута. Средства ее реализации оказались неадекватными. Десятилетний этап реформирования России сопровождался значительным снижением жизненного уровня народа. Во имя разрушения прежней общественной системы были принесены беспрецедентные жертвы.

Сейчас этот этап реформирования закончился. Его результатом стало создание качественно нового социально-экономического уклада и государственно-политичес­кого устройства России. Исходя из признания этого очевидного факта следует, на наш взгляд, вернуться к решению первоначальных задач ее реформирования.

Современная Россия - это одновременно единая и фрагментарная социальная общ­ность, с одной стороны, охваченная многовариантными конфликтами, а, с другой, со­держащая беспрецедентные возможности достижения большей справедливости и бла­гополучия для всех. Россия - единственная самодостаточная страна, одна из богатей­ших держав мира, занимающая 10% территории Земли при 2,4% населения планеты. По подсчетам отечественных специалистов, минимальная территория, необходимая для комфортного проживания одного человека, составляет 2 га земли. Исходя из этих расчетов, территория достаточна, чтобы при увеличении ее населения в 3 раза сохра­нились условия для удовлетворения многообразных потребностей людей. Такого "за­паса прочности" нет ни у одной страны мира. В России сосредоточено более 21% ми­ровых запасов сырьевых ресурсов, в том числе 45% мировых запасов природного газа, 13% нефти, 23% угля. На одного жителя России приходится 0,9 га пахотной земли -на 80% больше, чем в Финляндии, на 30% больше, чем в США.

Треть всех величайших научных открытий XX века сделана учеными бывшего СССР и России (телевидение, полупроводники, ракетостроение, космос, мирное ис­пользование атомной энергетики, информационные системы и т.д.). В области техно­логий, в производстве важнейших образцов техники, по качеству высшего и среднего образования Россия по-прежнему находится на уровне высокоразвитых стран. В стра­не на десять тысяч человек приходится 37 ученых и инженеров, столько, сколько в США, и в полтора раза больше, чем в Германии.

Географическое и геополитическое положение России уникально, используя его она может стать важнейшим транспортным узлом, связывающим железнодорожными, шоссейными и океанскими магистралями Запад и Восток, Запад и Юг, Северную Америку и Европу. Наконец, Россия имеет богатейшие культурные традиции. Из трех признанных величайших вершин развития человеческой цивилизации (Классическая Греция, Итальянское Возрождение) одна неразрывно связана с Россией и правомерно носит название «Русский XIX век».

К великому сожалению, между реальными возможностями России, ее геополити­ческим положением, сырьевым и интеллектуальным потенциалом и реальным уров­нем и качеством жизни народа продолжает существовать и углубляться неоправданный разрыв. И этот разрыв является результатом действия не каких-то мистических сил, как это пытаются объяснить некоторые реформаторы, а конкретных личностей, за­нимавших или занимающих высокое положение во властных структурах страны.

В Японии, например, которая практически не имеет сырьевых ресурсов, а патенты на научные открытия закупает за границей, доходы на душу населения в шесть раз больше, чем в России. ВВП в России (в 1997 г. по сравнению с 1992 г.) снизился до 61%, а в США возрос на 9,6%, в Финляндии - на 1,2%. Бюджет федерального пра­вительства США — 1,7 трлн долларов, Нью-Йорка и Финляндии - по 40 млрд долла­ров. В России с населением в 144 млн человек федеральный бюджет в 2000 г. состав­лял 27 млрд. долларов⁷⁵. Это показывает, что расходы государственного бюджета в России на душу населения в 34 раза меньше, чем в США, и в 43 раза меньше, чем в Финляндии. На одного россиянина приходится 61 доллар налично-денежной массы, на одного финна - 583 доллара, на одного американца - 2200 долларов. При этом стра­на должна иностранным кредиторам свыше 170 млрд. долларов, что в шесть раз пре­вышает ее годовой бюджет.

Тяжелое положение сложилось в демографической сфере. Это катастрофический рост смертности населения - свыше 900 тыс. человек в год, в том числе и прежде всего среди трудоспособного населения. Сократилась, по сравнению с 1990 годом, продол­жительность жизни. У мужчин она на 15, у женщин на 7 лет меньше, чем в странах За­падной Европы и США. По уровню развития человеческого потенциала Россия, по дан­ным ООН, переместилась за десять лет с 52 на 71 место в мире, в то время как США и Финляндия занимают соответственно 2 и 13 места. Этот показатель в России продол­жает снижаться. Страна находится в состоянии системного кризиса, и как свидетель­ствует система предельно-критических показателей ее развития, вплотную подошла к той черте, когда выбор социальной стратегии и социальных приоритетов развития становится жизненно важной проблемой.

В этой ситуации социология, к великому сожалению, занимает неподобающее ей место в системе научных знаний об обществе. Приходится констатировать, что про­изошло умаление ее роли и места государственными институтами. Этим, в значитель­ной степени, и объясняется глубина кризиса, постигшего нашу страну. Если научное знание не вовлечено в систему властных отношений, то властные структуры управля­ют обществом на основе социальной мифологии. Социальное мифотворчество - враг науки и общества. На основе провозглашенных мифов социальные действия различ­ных влиятельных личностей и властных структур приводили к гражданским и межнацио­нальным конфликтам, сталкивались в военном противостоянии народы и государства, обрекались на гибель многие миллионы людей, разрушались великие культуры и ци­вилизации. Социальная мифология, как ярко высказался 3. Бауман, оплачена твердой валютой социальных потрясений, катастроф и человеческими страданиями.

В связи с изменением роли и места социологии в современном обществе встает ряд вопросов: что может дать российскому обществу отечественная социология, каким об­разом должно быть изменено отношение к ней властных структур и готова ли социо­логия дать научный ответ на вызовы новых геополитических и национальных реалий?

В первую очередь, на наш взгляд, речь должна идти о включении социологическо­го знания в систему управления обществом, его различных институтов и организаций. И здесь социология может, на наш взгляд, решить две задачи. Во-первых, предоста­вить информацию о возможных социальных последствиях социально значимых реше­ний, принимаемых на различных уровнях госуправления. И, во-вторых, предложить научно обоснованные с социологической точки зрения альтернативные решения, от­вечающие интересам человека и направленные на укрепление социальных связей.

Включение социологии в систему государственного управления неизбежно потре­бует специальных ассигнований на проведение социологических исследований и совер­шенствование системы социологического образования. Эта система, на наш взгляд, должна включать три уровня: школьное, высшее, высшее специальное. К сожалению, здесь не обходится без произвола чиновников от системы образования. Например, без консультаций с социологической научной общественностью вводится преподавание со­циологии в школе (к чему мы сейчас не готовы) и принимается решение о факульта­тивном социологическом образовании в университетах и вузах страны. В то же время заслуживает одобрения инициатива Министерства труда и социального развития по учреждению "Высшей академической школы социальных наук", одной из задач кото­рой является подготовка социологических кадров для высших эшелонов управления.

Важный вопрос, на который должны ответить социологи — каким научным аппара­том и исследовательским инструментарием располагает отечественная социология для получения достоверной информации о новых социальных реалиях как современ­ного российского общества, так и мирового сообщества. Важно дать их описание, ин­терпретацию в соответствии с поставленными социальными целями. На этот вопрос предстоит ответить сообща, провести инвентаризацию состояния социологической науки в стране, ее реальных возможностей и перспектив.

Социологи должны осознать в полной мере свою социальную ответственность пе­ред российским обществом. К сожалению, многие негативные тенденции говорят об ином. Коммерциализация науки, в том числе социологии, нередко дает повод к иска­жению социологической информации в угоду заказчику, порождает конъюнктурные исследования и приводит к отрыву от академической и вузовской науки. Результатом является разрушение социологических структур и организаций, партийная заангажи-рованность, социальная апологетика (голословная, без какого-либо научного анализа поддержка властных решений), депрофессионализация многих "социологических ис­следований", что демонстрирует невежество и дилетантизм псевдоученых,

В сложившихся условиях вопросом огромной важности является проблема консо­лидации социологов, преодоления разобщенности, систематичности в обмене инфор­мацией и публикациями. Это требует создания ряда постоянно действующих организа­ционных структур. В первую очередь, организации научно-информационного центра, который получал бы информацию о проводимой социологами работе и доводил ее до сведения социологической научной общественности через Интернет; создания Совета директоров и ректоров социологических академических институтов и вузов и коорди­национного Совета редакторов журналов социологического профиля. Необходима координация деятельности и участия социологов в международных.социологических организациях и др.

Эти структуры могли бы действовать при Российской социологической ассоциа­ции, создание которой ни в коем случае не умаляет значения существующих социоло­гических обществ, которые в равной мере могут функционировать и самостоятельно, и как юридические лица в рамках Ассоциации.

Важной задачей является организация проведения выборочных социологических исследований по социально значимым для страны проблемам. Это решение потребует создания общероссийской сети по проведению репрезентативных социологических исследований, больших финансовых затрат. Здесь существенную помощь может ока­зать Отделение общественных наук РАН. Думаю, что необходимо поставить вопрос и об этике социологических исследований, принять "Кодекс социолога".

Вильфредо Парето (1848-1923) - итальянский социолог и экономист. Инженер по образованию. Один из создателей математической экономической теории. В 1916 г. опубликовал «Общую социологию» («Trattato di sociologia generale»), которая была написана в форме совокупности постулатов и теорем, предлагаемых для объяснения различных видов общественных связей и отношений. Эта работа была переведена на английский язык под названием “Разум и Общество» («The Mind and Society»).

Как экономист он обосновывал идею рационального выбора; как социолог - подчеркивал значение иррациональных (внелогических) основ социального действия. По его мнению, человек руководствуется в своих действиях подсознательными стремлениями, которые он подразделял на две группы: остатков (residues) и дериватов (derivations). “Остатки» рассматривались им как неизменные комплексы человеческих эмоций, деривации – как изменяющиеся комплексы.

Основоположник теории правящей элиты. Предложил формулу смены элит, меняющих друг друга ради обеспечения преемственности власти и стабильности в обществе. Одна из этих групп осуществляет правление с помощью насилия («львы»), другая – с помощью хитрости и обмана («лисы»). Любые философские, моральные и идеологические построения рассматривал в качестве средств прикрытия реальных побуждений (остатков).

В мировую социологию вошел благодаря Т. Парсонсу, который опирался на идеи Парето при разработке своей теории социального действия.

В Хрестоматию включены несколько параграфов из того раздела “Трактата об общей социологии”, в котором излагается идея циркуляции элит.

ЦИРКУЛЯЦИЯ ЭЛИТ^*1916

2026. Социальные элиты и их циркуляция.

Предположим, что мы начинаем с теоретического определения вещи, которая является предметом нашего анализа. Мы как можно точнее попытаемся определить ее, а затем перейдем к рассмотрению соображений о ее практической значимости в первом приближении. Давайте на время откажемся от оценочных суждений по поводу характера различных индивидуальных черт: хорошие – плохие, полезные – вредные, заслуживающие похвалы – достойные порицания, и сосредоточимся на степени их выраженности. Иными словами, на том, является ли данная черта слегка выраженной, средне выраженной или ярко выраженной. Точнее говоря – на индексе, который может быть присвоен каждому индивиду в связи со степенью или интенсивностью выраженности у него той черты, которая нас интересует.

2027. Допустим, что в каждой области человеческой деятельности индивиду присваивается индекс, служащий оценкой его способностей, подобно тому, как выставляются оценки по результатам различных экзаменов в школе. Наиболее успешному адвокату, например, дается индекс 10. Тому, кто тщится заполучить хотя бы одного клиента – индекс 1, резервируя 0 для полного идиота в своей профессии. Человеку, который заработал миллионы – неважно, честным или бесчестным путем – мы дадим индекс 10, зарабатывающему тысячи – индекс 6, тому, кто еле-еле избежал работного дома – 1, приберегая 0 для того, кто там оказался. Женщинам «в политике», таким как Аспазии у Перикла, Ментенон у Людовика ХIV, мадам Помпадур у Людовика ХV, т.е. тем, кто сумел вскружить голову государственному мужу и сыграть роль в его карьере, мы присваиваем несколько более высокий индекс, например 8 или 9. Продажным же женщинам, которые удовлетворяют лишь чувственность такого человека, не оказывая никакого влияния на государственные дела, мы даем индекс 0. Ловкому мошеннику, который знает, как надувать людей, и при этом избегает уголовного наказания, мы дадим 8, 9 или 10 - в зависимости от числа ощипанных им гусей и количества денег, которые он смог при этом у них вытянуть. Мелкому воришке, который стащил серебряный прибор в ресторане и попал прямо в руки полицейского, мы присвоим индекс 1. У поэта уровня Кардуччи будет индекс 8 или 9 в зависимости от наших вкусов. Рифмоплет, который своими сонетами обращает людей в бегство, заслуживает индекса 0. Шахматистам мы можем присвоить весьма точные индексы в соответствии с тем, какие матчи и сколько именно они выиграли. И так далее для всех областей человеческой деятельности.

2028. Напоминаем, что мы говорим о реальном положении вещей, а не о потенциальных возможностях. Если на экзамене по английскому языку ученик говорит: «Я мог бы знать английский очень хорошо, если бы захотел. Но я его совсем не знаю, потому, что у меня не было нужды его изучать», то экзаменатор на это может ответить: «Меня не интересует ваше оправдание. Оценка, которую вы заслуживаете, -0». Если подобным же образом кто-то скажет: «Такой-то и такой-то не занимается кражами не потому, что он не умеет, а потому, что он – джентльмен», мы ответим: «Очень хорошо, мы восхищаемся его самообладанием, но как вору мы ему ставим оценку 0».

2029. Есть немало людей, которые поклоняются Наполеону Бонапарту как богу. Есть люди, которые ненавидят его как презреннейшего из преступников. Кто из них прав? Мы не беремся отвечать на этот вопрос не потому, что у нас нет мнения на этот счет. Каким бы ни был Наполеон человеком – плохим или хорошим – он явно не был идиотом или человеком со средними способностями, как миллионы других. У него были выдающиеся способности, и этого для нас достаточно, чтобы присвоить ему высший индекс, безотносительно к возможным суждениям по поводу этической стороны его качеств или их общественной полезности.

2030. Короче, в данном случае мы прибегаем к научному анализу, который обычно подразумевает отделение одной проблемы от другой и изучение каждой из них независимо друг от друга…

2031. Давайте сгруппируем в один класс людей, которые имеют наибольшие индексы в их области деятельности, и назовем его элитой.

2032. В специфических целях нашего исследования, а именно для изучения социального равновесия, нам будет полезно далее разделить этот класс на два подкласса: правящую элиту, включающую в себя индивидов, которые прямо или косвенно играют более или менее значительную роль в управлении, и не правящую элиту, включающую в себя всех остальных.⁷⁶

2033. Чемпион по шахматам, разумеется, входит в элиту, но не менее очевидно и то, что его шахматное дарование еще не открывает ему двери для политического влияния, и, если он не обладает другими качествами, необходимыми для этого, он не является членом правящей элиты. Возлюбленные абсолютных монархов часто входили в число элиты либо благодаря своей красоте, либо благодаря интеллектуальным качествам, однако лишь некоторые из них, которые обладали дополнительными талантами, необходимыми для участия в политике, сыграли в ней известную роль.

2034. Таким образом, население делится на две страты: 1) низшая страта, не элита, возможное влияние которой на сферу управления нас в данный момент не интересует, и 2) высшая страта, элита, которая делится на две категории: а) правящая элита и б) не правящая элита.

2035. В действительности не существует процедур, посредством которых каждый человек соотносится со своим местом в этих различных классах. Данный недостаток преодолевается с помощью других средств, с помощью различного рода названий-ярлыков, которые, кроме прочего, служат и этой конкретной цели. Эти ярлыки создают правило даже в том случае, когда существует процедура проверки. Название «юрист» дается человеку, который, как предполагается, должен знать что-либо о законах, и часто действительно знает, хотя среди юристов иногда встречаются и полные невежды. Подобным же образом правящая элита включает в себя индивидов, которые носят ярлыки, соответствующие политическим позициям определенного уровня – министров, сенаторов, депутатов, главных судей, генералов, полковников и т.д. Исключение составляют те, кто проник в эту компанию избранных, не обладая качествами, соответствующими носимым ярлыкам.

2036. Исключения в этой категории более многочисленны, чем исключения среди юристов, врачей, инженеров, миллионеров (которые сами сделали свое состояние), выдающихся художников и т.д., поскольку, среди прочего, в этих последних сферах деятельности ярлык завоевывается непосредственно самим индивидом, в то время как среди элиты некоторые ярлыки – например ярлык богатства – являются наследственными. В прежние времена ярлыки правящей элиты также были наследственными, в наши же дни вряд ли какой-либо иной ярлык, кроме ярлыка короля, имеет статус наследственного. Но если прямое наследование ушло в прошлое, то косвенное наследование по-прежнему сохраняет свои возможности. Если индивид унаследовал значительную недвижимость или капитал, он в определенных странах может легко получить статус сенатора или быть избранным в парламент, либо просто скупив голоса, либо прельстив избирателей своей позицией демократа из демократов, социалиста или анархиста. Богатство, семья и социальные связи также помогают во многих других случаях добиться ярлыка принадлежности к элите вообще и к правящей элите, в частности, людям, которые без этого не имеют никаких оснований для подобных притязаний

2037. В обществах, где социальной единицей является семья, из ярлыка, который носит глава семьи, пользу извлекают все ее остальные члены. В древнем Риме человек, который становился императором, обычно раздвигал рамки своей свободы до пределов высшего класса и часто – фактически до пределов правящей элиты. Поэтому, где больше, где меньше, свободные граждане, принимавшие участие в управлении Римским государством, обладали качествами (хорошими или плохими), которые оправдывали ярлыки, полученные ими от щедрот императора. В наших обществах социальной единицей является индивид, однако место, которое он занимает в обществе, также приносит пользу его жене, детям, знакомым, друзьям.

2038. Если бы все эти отклонения от нормы были малозначимыми, ими можно было бы пренебречь, как очевидно не принимаются во внимание отклонения в тех случаях, когда для профессиональной практической деятельности требуется диплом. Каждому известно, что есть люди, недостойные своего диплома, но опыт показывает, что в целом на эти исключения можно закрыть глаза.

2039. Можно, далее, пренебречь, по крайней мере, с некоторых точек зрения, отклонениями, если они более или менее постоянны в количественном отношении, т.е. в том случае, если изменения пропорции между общей численностью класса и числом его представителей, которые носят ярлык, не обладая для этого соответствующими способностями, являются несущественными.

2040. В действительности реальные случаи, которые необходимо принимать во внимание применительно к нашим обществам, отличаются от двух, приведенных выше. Отклонения не столь уж малочисленны, чтобы ими можно было пренебречь. И, далее, их число непостоянно, и данные колебания вызывают ситуации, которые существенным образом сказываются на социальном равновесии. Следовательно, нам нужно их рассмотреть специально.

2041. Более того, должен быть рассмотрен способ, с помощью которого различные группы населения смешиваются между собой. Перемещаясь из одной группы в другую, индивид, как правило, привносит с собой определенные наклонности, чувства, установки, которые у него сформировались в прежней группе, и это обстоятельство нельзя игнорировать.

2042. Применительно к этому смешиванию, в особенности к тому случаю, когда только две группы – элита и не элита взаимодействуют между собой, применяется термин «циркуляция элит» [или более общий термин – «классовая циркуляция»].

2043. В заключение мы должны обратить особое внимание на: 1) в случае с отдельной группой – на соотношение общей численности группы и числа индивидов, которые, номинально являясь членами группы, не обладают качествами, необходимыми для эффективного членства, и 2) в случае с разными группами – на способы, с помощью которых происходит переход из одной группы в другую, и на интенсивность этих переходов, т.е., так сказать, скорость циркуляции.

2051. Высшая страта общества – элита – номинально включает в себя определенные группы людей, которым не всегда возможно дать точное определение и которые называются аристократиями. Встречаются случаи, когда большинство индивидов, принадлежащих к таким аристократиям, действительно обладают качествами, необходимыми для нахождения в таких группах. И опять же бывают случаи, когда значительное число индивидов, составляющих класс, не обладают подобными качествами. Такие люди могут занимать более или менее важные позиции в правящей элите, так и могут быть исключены из нее…

2052. Вначале военные, религиозные и коммерческие аристократии и плутократии – за редкими исключениями, которыми можно пренебречь, - составляли части правящей элиты или даже всю ее целиком. Воин-победитель, процветающий торговец, богатый плутократ – вот представители таких групп. Каждый из них в своей области деятельности превосходил среднего индивида. В тех условиях ярлык соответствовал реальным способностям. Однако со временем появляются значительные, иногда очень значительные расхождения между способностями и ярлыком. С другой стороны, некоторые аристократии, игравшие выдающуюся роль в поднимающейся элите, заканчивали свое существование в качестве незначительного ее элемента. Это особенно часто случалось с военной аристократией.

2053. Аристократии недолговечны. Какими бы ни были причины, неоспоримым является тот факт, что через определенный промежуток времени аристократии исчезают. История – это кладбище аристократий. Афинский «народ» был аристократией в сравнении с другой частью населения – метеками-иностранцами и рабами. Он исчез, не оставив каких-либо преемников. Различные аристократии Рима также в свое время уходили в небытие. То же самое случалось с аристократиями варваров. Где сейчас во Франции потомки франкских завоевателей? Генеалогические данные английской знати тщательно фиксировались, и они свидетельствуют, что сохранилось очень немного семейств, своими корнями восходящих к соратникам Вильгельма Завоевателя. Остальные исчезли. В Германии сегодняшняя аристократия в значительной степени состоит из потомков вассалов сеньоров прошлого. Население европейских стран необычайно возросло в течение последних веков. Это столь же очевидно, как и то, что аристократии не выросли в таких же пропорциях.

2054. Аристократии уменьшаются не только по количеству. Они увядают также качественно, в том смысле, что они теряют энергетику, что снижаются пропорции тех остатков, которые позволили им завоевать власть и удерживать ее. Правящий класс воссоздается не только количественно, но и – что более важно – качественно: с помощью выходцев из семей, принадлежащих к низшим классам. Эти представители привносят с собой силу и набор качеств, необходимых для нахождения у власти. Правящий класс воссоздается также за счет исключения из своих рядов наиболее выродившихся членов.

2055. Если одно из этих движений прекращается или – что еще хуже – прекращаются оба, правящий класс разрушается до основания и часто тащит вместе с собой всю нацию. Потенциальной причиной нарушения равновесия является накопление выдающихся элементов в низших классах и, напротив, вырождающихся элементов в высших классах…

2056. Благодаря классовой циркуляции правящая элита всегда пребывает в состоянии медленной и постоянной трансформации. Это напоминает течение реки, которая сегодня иная в сравнении с тем, какой она была вчера. Время от времени происходит неожиданное и резкое нарушение порядка вещей. Случается потоп - река выходит из берегов. Затем новая правящая элита возобновляет процесс медленной трансформации. Уровень воды спадает, и река опять течет по своему обычному руслу.

2057. Революции являются результатом накоплений в высших стратах обществ вырождающихся элементов. Это происходит либо из-за замедления классовой циркуляции, либо в силу других причин, когда эти страты более не обладают качествами-остатками (residues), необходимыми для пребывания у власти, а также уклоняются от применения силы. В то же время в низших стратах общества на первый план выходят элементы, которые обладают выдающимися качествами-остатками (residues), подходящими для осуществления функций управления, и достаточно ясно выраженным желанием использовать силу.

2058. В целом в революциях представители низших страт возглавляются лидерами из высших страт, поскольку последние обладают интеллектуальными качествами, необходимыми для разработки тактики, и в то же время у них отсутствуют бойцовские качества, которые привносятся выходцами из низших страт.

2059. Насильственные движения происходят порывами, поэтому между причинами и следствиями имеется временной зазор. После того, как правящий класс или нация в течение длительного времени силой поддерживали свою власть, накопив при этом огромное богатство, они могут существовать еще какое-то время без применения силы. Они просто покупают своих противников не только с помощью золота, но и с помощью привилегий почета и уважения, которыми они сами прежде пользовались и которые составляют своего рода капитал. На первых стадиях упадка власть поддерживается путем сделок и уступок таким образом, что люди пребывают в иллюзии, что эта политика будет длиться бесконечно. Так, увядающая Римская империя получила мир от варваров в обмен на деньги и почести. Точно так же Людовик ХVI во Франции, промотав в течение короткого времени наследство любви, уважения и почти религиозного преклонения перед монархией со стороны народа, смог путем бесконечных уступок стать королем Революции. Так и английской аристократии удалось продлить свой срок правления во второй половине XIX века вплоть до начала ее упадка, которое ознаменовалось принятием «Билля о Парламенте» в первые годы века XX.

Талкотт Парсонс (1902-1979) – создатель теории социального действия и социальных систем, основатель структурно-функционального анализа, едва ли не самый влиятельный американский социолог ХХ столетия. Он сумел схватить суть системного ответа американского общества на общий кризис начала 30-х годов: эволюции от кризиса к новому порядку, а через него - к новому, постиндустриальному качеству; эволюции, осуществленной благодаря регулируемому формированию социетального сообщества. Основными вехами понимания социального смысла этой эволюции и влияния на нее стали монографии Т.Парсонса: «Структура социального действия» (1937), «Социальная система» (1951), «К общей теории действия» (1961), «Система современных обществ» (1970).

Последняя из названных работ достаточно популярно подытоживает вклад Т.Парсонса в социологию. Она открывается изложением основ его теории – «теоретических ориентиров». Исходная теоретическая ориентация состоит в том, что система социального действия включает в себя четыре типа подсистем: социальную, культурную, личностную, поведенческую. Ниже приведен, с сокращениями, подраздел первой главы, в котором Т.Парсонс резюмировал свое понимание общества как такой социальной системы, которая обладает наивысшей степенью самодостаточности. Важнейшим условием самодостаточности является соответствие между возникающими социальными институтами, с одной стороны, и ценностями, которые разделяются членами общества, с другой. Если же подавляющее большинство членов общества испытывает отчуждение от его ценностей и/или институтов, то оно перестает быть самодостаточным.

В последующих разделах Хрестоматии приведен еще ряд фрагментов из произведений Т.Парсонса, представляющих различные аспекты его концепции.

В России знакомство с сочинениями Парсонса началось в первой половине 60-х годов. В качестве главы Комитета американской социологической ассоциации Парсонс приезжал в СССР в 1962 г. (был в Москве, Ленинграде, Киеве) и еще несколько раз до 1968 г.

Концепция Т.Парсонса имела немало оппонентов, особенно активизировавшихся в 70-80-е годы. Они упрекали ее в консерватизме и выдвигали на первый план антисистемный характер активности современной личности. По сути, эти упреки были адресованы не столько Парсонсу, сколько его эпохе – модерну, уступающему место постмодерну.