10016

го, совершаемого или совершенного противоправного деяния, по которому производство предварительного следствия обязательно.

2.О лицах, подготавливающих, совершающих или совершивших противоправное деяние, по которому производство предварительного следствия обязательно.

3.О событиях или действиях (бездействии), создающих угрозу государственной, военной, экономиче- ской или экологической безопасности РФ (имеется в виду информация о таких событиях или действиях, которые не носят характера криминальных, а лишь гипотетически создают угрозу безопасности – неуправляемые технологические процессы, отключение электроэнергии на объектах химиче- ской отрасли и т.п.)1.

Таким образом, общая для всех ОРМ, ограничивающих указанные конституционные права, норма ч. 2 ст. 8 ФЗ об ОРД соответствует конституционным требованиям об их осуществлении на основании судебного решения.

Согласно ч. 3 ст. 8 ФЗ об ОРД

âслучаях, которые не терпят отлагательства и могут привести к совершению тяжкого или особо тяжкого преступления, а также при наличии данных о событиях и действиях (бездействии), создающих угрозу государственной, военной, экономической или экологической безопасности РФ, на основании мотивированного постановления одного из руководителей органа, осуществляющего оперативнорозыскную деятельность, допускается проведение указанных ОРМ с обязательным уведомлением суда (судьи) в течение 24 часов. В течение 48 часов

орган, его осуществляющий, обязан получить судебное решение о проведении такого ОРМ либо прекратить его проведение.

Закрепление в ФЗ об ОРД нормы, регламентирующей экстренное проведение ОРМ, ограничивающих конституционные права, вызвано объективнымипотребностямиоперативнорозыскной практики – необходимостью оперативного реагирования на полученную информацию, желанием избежать тяжких последствий от преступления и др.

Однако при всей практической потребности данной нормы ФЗ об ОРД необходимо признать, что она противоречит положениям ч. 2 ст. 23 Конституции РФ, допускающей ограничение конституционного права на тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений только на основании судебного решения2.

В оперативно-розыскной практике возникают ситуации, когда указанные ОРМ проводятся в экстренном порядке по постановлению руководителя органа, осуществляющего оперативно-розыскную деятельность, а по истечении 48 часов судья отказывает в даче разрешения на их проведение. Кроме того, в отдельных случаях в течение 48 часов орган, осуществляющий оперативно-розыскную деятельность, получает необходимую информацию и прекращает проведение ОРМ. По мнению автора, и в том и в другом случае ограничение конституционного права человека на тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений уже произошло, а судеб-

ния органа, ходатайствующего об их проведении». Территориальность действия вышестоящих судов (областных, краевых и др.) гораздо шире, поэтому такие суды могут рассматриваться и как суды по месту нахождения ходатайствующего органа, и как суды по месту проведения ОРМ.

Пленум Верховного Суда РФ рекомендовал верховным судам республик, краевым, областным судам, судам городов федерального значения, судам автономной области и автономных округов, окружным (флотским) военным судам принимать к своему рассмотрению материалы, подтверждающие необходимость ограничения права гражданина на тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений.

В этом же постановлении Пленума Верховного Суда РФ установлено, что районные суды и гарнизонные военные суды не могут отказать в рассмотрении таких материалов в случае представления их в эти суды4.

Такая позиция соответствует нормам уголовно-процессуального и иных законов. Так, согласно ч. 2 ст. 165 УПК РФ судья районного суда или военного суда соответствующего уровня единолично рассматривает ходатайство следователя, согласованное с руководителем следственного органа, о производстве таких следственных действий, как: «Наложение ареста на почтово-телеграфные отправления, их осмотр и выемка» (ст. 185 УПК РФ), «Контроль и запись переговоров» (ст. 186 УПК РФ), которые в равной степени ограничивают рассматриваемые конституционные права человека. Согласно ч. 3 ст. 22 Федерального конституционного закона от 22 июня 1999 г. ¹ 1-ФКЗ «О военных судах

Российской Федерации», гарнизонный военный суд принимает решение об ограничении прав на тайну переписки, телефонных и иных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений, на неприкосновенность жилища.

Положение закона об уполномо- ченном судье не означает, что рассматривать соответствующие материалы может только судья, который имеет специальный допуск к сведениям, составляющим государственную тайну, оформленный в соответствии с требованиями Закона РФ от 21 июля 1993 г. ¹ 5485-1 «О государственной тайне». На судей распространяется действие ст. 21.1 Закона РФ «О государственной тайне», согласно которой судьи на период исполнения ими своих полномочий допускаются к сведениям, составляющим государственную тайну без проведения провероч- ных мероприятий, предусмотренных ст. 21 данного Закона. Положение об уполномоченном судье, означавшее необходимость распространения на него требований указанного Закона как условия допуска к сведениям, составляющим государственную тайну, более не действует и не может применяться судами, другими органами и должностными лицами5.

Таким образом, под уполномоченным судьей следует понимать судью, специально выделенного для рассмотрения материалов об ограничении указанных конституционных прав. Отнесение к компетенции уполномо- ченных судей рассмотрения материалов об ограничении рассматриваемых конституционных прав направлено на обеспечение законности, устранение возможности неоднократного обращения с одним и тем же материалом

розыскной деятельности». 7-е изд., перераб. М., 2007. С. 208.

7 П. 7 указ. Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 24 декабря 1993 г. ¹ 13 (с изм. и доп. от 6 февраля 2007 г.).

А.В. Лапкин,

аспирант Национальной

юридической академии Украины им. Ярослава Мудрого

РОЛЬ ПРОКУРАТУРЫ

ÂМЕЖДУНАРОДНОМ

СОТРУДНИЧЕСТВЕ

ÂСФЕРЕ ОБЕСПЕЧЕНИЯ ПРАВ ПОТЕРПЕВШЕГО

Обеспечение прав потерпевшего является одной из наиболее актуальных проблем уголовного судопроизводства как Украины, так и других государств, а следовательно, должна занимать существенное место в рамках международного уголовнопроцессуального сотрудничества.

На сегодняшний день существует ряд международно-правовых стандартов обеспечения прав и законных интересов потерпевшего. Их формирование началось с момента принятия Всеобщей декларации прав человека в 1948 г. и Международного пакта о гражданских и политических правах 1966 г., а на европейском уровне – с Конвенции о защите прав человека и основных свобод 1950 года. В этих документах права жертв преступлений отдельно не рассматривались, но провозглашались основные, универсальные права и свободы человека, что

создавало базис для дальнейшего развития прав потерпевшего.

В 1985 г. была принята «Декларация основных принципов правосудия для жертв преступлений и злоупотребления властью», которая стала поворотным пунктом в разработке понятия, содержания и международно-правового механизма реализации прав жертв преступлений1. В указанном документе впервые на международном уровне были закреплены рекомендации относительно минимума прав жертв преступлений. Не являясь актом общеобязательной силы, Декларация, однако, стала ориентиром для ряда государств при определении уголовно-процессуального статуса потерпевшего на национальном уровне. На исполнение положений Декларации были направлены «Рекомендации по осуществлению Декларации основных принципов правосудия для жертв преступлений и злоупотребления властью», принятые Резолюцией 1989/27 ЭКОСОС ООН от 24 мая 1989 г. Они содержали пожелания относительно содействия доступу жертв преступлений к правосудию и средствам компенсации и должны были учитываться государствами-членами при разработке стратегии для практического применения норм и стандартов ООН

âобласти прав человека при отправлении правосудия.

Вопросы обеспечения прав жертв преступлений обсуждались также на многих Конгрессах ООН и нашли отображение в их заключительных актах, например: «Руководящих принципах

âобласти предупреждения преступности и уголовного правосудия в контексте развития и нового между-

Д.В. Матвиенко,

аспирант СГАП

СТАНОВЛЕНИЕ СИСТЕМЫ МЕЖДУНАРОДНО– ПРАВОВОЙ ОХРАНЫ АВТОРСКИХ ПРАВ

Для наибольшего понимания сущности охраны авторских прав необходимо обратиться к истокам формирования соответствующих отношений в обществе. Вопрос истории возникновения авторского права достаточно обширен и многогранен. Следует также учитывать экономические и политические факторы, влияющие на ход исторического развития, в частности, охраны авторского права.

Предполагается, что впервые книги возникли в Древнем Египте. Однако древнеегипетские авторы стремились не связывать созданное произведение со своим именем в связи с тем, что «если они припишут свой труд какомулибо богу или фараону, то это будет лучшей гарантией долговечности их творения»1. Высокого уровня развития книготорговля достигла в Афинах. «В Греции возникло понятие издания (экдосис), постепенно разработался определенный процесс издания книг»2. Но законодательного закрепления авторское право в то время так и не получило. Оно сводилось к личному праву автора на авторство произведения.

В эпоху Средневековья грамотность становится редкостью. Известен такой факт: «В средневековой Англии грамотные люди были настолько редки, что даже освобождались от смертной казни в случае совершенного убийства»3. Письменная литература существовала главным

образом в монастырях, была крайне дорогостоящей, и приобрести ее было практически невозможно. «В эту эпоху даже и не ставится вопроса об авторском праве. Автор рукописи, как монах, отказывался в пользу общины от какой бы то ни было собственности на оригинальное или воспроизведенное сочинение – и нужно признать, что никто и не думал оспаривать у него права»4.

Наибольшее содействие развитию авторского права оказало изобретение книгопечатания в XVI в. Многие авторы относят зарождение авторского права именно к этому событию. Книга приобрела экономическую ценность благодаря возможности ее воспроизведения в более крупных масштабах и широкого ее распространения. Развитие техники привело к появлению новой профессии – типографовкниготорговцев, между которыми возникла конкуренция. Именно их интересы и привлекли, прежде всего, внимание законодателей5. К концу XV столетия появилось понятие литературное пиратство6. Для защиты своих интересов типографы образовывали различные объединения в виде гильдий и корпораций, подвергая регламентированию свою деятельность.

Королевская власть в ряде стран начала предоставлять привилегии типографам-книготорговцам,посколь- ку «в книгопечатании появился новый политический и социальный фактор, который мог угрожать их власти»7. Книгопечатание тесным образом было связано с выдачами привилегий вплоть до XVIII в.

Итак, моральные и личные неимущественные права авторов существовали с момента появления письменности как таковой, хотя признания они прак-