xpNhhIgsQt

зованию над другими подходами (ценностным, культурологическим, лич- ностно-деятельностным, диалоговым и другими), предаются забвению. Как предаются забвению и идеи Аристотеля о добропорядочном человеке, о полноте добродетели. Идея Аристотеля о полноте добродетели должна быть положена в основу современного воспитания нравственности учащегося, студента. Успешный человек, если он обладает полнотой добродетели, будет стремиться обращать свою добродетель на другого. Добродетели успешного человека есть прибавка к его делу, а судят о человеке не только по результату его деятельности, но и по делам и поступкам, по отношению как к равным по статусу людям, так и к обездоленным и т.д. Словом, по отношению к тем, о ком написано в «Повести Временных лет», в «“Поучении” Владимира Мономаха» и в других памятниках культуры, в которых возможно вычитать, расшифровать, а затем и «оживить» нравственный опыт, являющийся источником нравственности. «Оживить» нравственный опыт способен человек, обладающий полнотой добродетели.

Целью современного образования должны быть не только компетенции, но и поступки: «Цель [данного учения] не познание, а поступки»1. Мотивом поступков являются ценности, которые учащийся, студент черпает из прошлого и настоящего нравственного опыта.

Вековой опыт человеческой истории показывает, что там, где отсутствует воспитание нравственности или не уделяется должного внимания ее воспитанию, там создаются условия для появления идеи господства одного человека над другим человеком, одной нации над другой нацией, одного государства над другим государством и т.д. Эти идеи, ставшие в свое время предвестниками фашизма, нацизма, в настоящее время становятся источниками их возрождения. О своей исключительности в мире заявляет и экономически сильная Америка, исповедующая двойные стандарты по отношению к стремящимся сохранить свой суверенитет государствам.

Идея исключительности, как подчеркивает Н. Бердяев, бесчеловечна. Человеку же, по мысли философа, присуща идея братства людей, достоинства и ценности каждой личности2.

О своей исключительности в нашем обществе заявляет и современная «золотая молодежь», куражащаяся на дорогах, в ночных клубах, выставляющая на показ свои «поступки» в социальных сетях, пренебрегающая общественным мнением, нормами общественной морали. «Золотая молодежь» ценит только себя и своих друзей по достатку, ей не присуща идея того, что каждый человек обладает собственным достоинством, попирать которое не дано никому. Для них другой человек соринка в глазу, которую можно убрать. Исключительность «золотой молодежи» основывается на вседозволенности. Ей все можно и все дозволено делать себе в

1Аристотель. Сочинения: в 4 т. Т. 4. – М.: Мысль, 1983. – С. 54.

2Бердяев Н.А. О назначении человека. – М.: Республика, 1993. – С. 316.

20

утеху и в удовольствие. Ей доставляет удовольствие от того, какой свободной и раскованной она предстает в социальных сетях. Она не испытывает угрызений совести от своих поступков. У такой молодежи отсутствует нравственная память, Глаза этих молодых людей застилает туман, сквозь который они не видят тех, кто рядом с ними. Они ни в чем не нуждаются. Но удовольствие – это еще не счастье. Праздный образ жизни есть мать всех пороков. Базой такой исключительности «золотой молодежи» является созданный ее родителями достаток. Родители полагают, что делают своих детей счастливыми. Такая молодежь не выдерживает свалившегося на нее богатства. Родители «золотой молодежи» забывают, а скорее всего, просто не знают, высказанную К.Д. Ушинским истину: если хочешь сделать своего сына, свою дочь несчастными, сделай так, чтобы они ни в чем нуждались. Высказав эту мысль, К.Д. Ушинский пишет: «Чем бóльшие богатства ожидают человека, тем более он должен приготовиться нравственным и умственным развитием к тому, чтоб выдержать свое богатство»1.

В прочтении жизни как текста человек находит и искаженные нормы жизни, идеалы жизни, какими являются, в частности, «идеалы» жизни «золотой молодежи, двойные стандарты Америки и Запада.

Обломов, ища скрывшегося человека, размышляет о нормах и идеалах жизни, в процессе поиска ответов на вопросы: «Где же тут человек? Где его целость? Куда он скрылся, как разменялся на всякую мелочь?»2. Отвечая на эти вопросы Штольцу, Обломов говорит: «Свет, общество. <…> Ни у кого ясного, покойного взгляда, все заражаются друг от друга какой-нибудь мучительной заботой, тоской, болезненно чего-то ищут. И добро бы истины, блага себе и другим – нет, они бледнеют от успеха товарища. У одного забота завтра в присутственное место зайти. <…> Другой мучится, что осужден ходить каждый день на службу и сидеть до пяти часов, а тот вздыхает тяжко, что нет ему такой благодати… <…> Нет это не жизнь, а искажение нормы, идеала жизни, который указала природа целью человеку…»3.

С тех пор, как И.А. Гончаров вложил в уста Обломова ответы на эти вопросы, прошло много времени, но суждения Обломова о человеке и его целости актуальны и в наше время. В уста Обломова, говоря современным языком, Н.И. Гончаров вложил мысли об отсутствии связи человека с другими людьми, с объединяющими их традициями, обычаями, нормами, об отсутствии связности человека с ценностями и, как следствие, с миром в целом и с миром морали в особенности; о благе общего, о трудовой тропинке, ведущей на нравственной основе к своему и другого человека мате-

1Ушинский К.Д. Труд в его психическом и воспитательном значении // Ушинский К.Д. Педагогические сочинения: в 6 т. Т. 2. – М.: Педагогика, 1988. – С. 18.

2Гончаров И.А. Обломов // Гончаров И.А. Избранные сочинения. – М.: ОГИЗ, 1948. –

С. 225.

3Там же. – С. 225–226.

21

риальному и моральному благополучию; о месте человека в обществе, на котором он споспешествует процветанию государства.

Отсутствие такой связи с другими людьми и связности с миром порождает изоляцию человека от мира, от людей, с которыми он по роду человеческому совместно проживает. Одним из условий сохранения связи между людьми является знание прошлого, в котором содержатся имеющие значение для современности традиции, нравы, обычаи, ценности, вокруг которых объединяются люди при решении многообразных проблем.

В своем послании Федеральному собранию в 2014 году президент Российской Федерации В.В. Путин указывает на значение сохранения передаваемых предками традиционных ценностей: «Переданные нам предками традиционные ценности в сочетании с устремленностью в будущее, стабильность как условие развития и прогресса, уважение к другим народам и государствам при гарантированном обеспечении безопасности России и отстаивание ее законных интересов – вот наши приоритеты»1.

Передаются ли современным образованием ценности, которые, не теряя своего значения, будучи устремленными в будущее, принимают форму идеалов? В полной мере, по-видимому, нет. Между тем философы отмечают, что «в сфере формирования человека необходимо осознать, что самые мощные знания и умения не создают субъекта, соответствующего человеческому образу. В основу образования должны быть положены ценности, по отношению к которым знания и умения – рычаги, средства. Человек, который сумеет органически соединить в себе ответственность, чувство меры, открытость трансценденции (духу) со свободной игрой творческих и экзистенциальных сил; сохранить надежность и радость – вот суть этого образа»2.

Вписывается ли «золотая молодежь» в такой сформулированный В.Н. Сагатовским человеческий образ? – Нет. В такой человеческий образ вписывается культурный, нравственный человек, живущий в соответствии с золотым правилом нравственности, делающий все возможное, чтобы оно было обращено на другого человека. Такое понимание человеком значения золотого правила нравственности свидетельствует о полноте такого правила как добродетели, или, говоря словами Аристотеля, о «полной добродетели» или «полноте добродетели». Золотое правило нравственности становится полной добродетелью тогда, когда оно обращено не только на себя, но и на другого человека.

Идея Аристотеля об обращении добродетели на себя и на другого человека была дополнена Р.Г. Апресяном в приложении к золотому правилу нравственности. Ученый подчеркивает, что в формулировке золотого

1Послание Президента Федеральному Собранию 4 декабря 2014 года // Официальный сайт Президента России. – URL: http://www.kremlin.ru/transcripts/47173.

2Сагатовский В.Н. Философия развивающейся гармонии (философские основы мировоззрения): в 3 ч. Ч. 3: Антропология. – СПб.: Петрополис, 1999. – С. 284.

22

правила нравственности эксплицитно содержится принцип универсализуемости, который «развернут в противоположную сторону: не от индивида к другим людям в разных ситуациях, от других людей (различных, но равных в своей оценке и своем отношении) – к индивиду»1.

В такой формулировке обращаемости золотого правила нравственности, как мы полагаем, речь идет о моральном равенстве взаимодействующих людей.

«Золотой молодежи» неведомо, как мы полагаем, что такое золотое правило нравственности. Будем справедливыми, такое правило не известно не только «золотой молодежи», но и значительной части современной молодежи. Наш педагогический опыт показывает, что мало у кого из поступающих в педагогический вуз студентов имеется представление о таком правиле. На встречах с первокурсниками мы каждый год задаем вопрос: «Кто знает, что такое золотое правило нравственности?». На каждом факультете три-четыре, от силы семь первокурсников поднимают руки.

Социологические исследования свидетельствуют, что люди не знают, что такое золотое правило нравственности. В результате статистической обработки ответов респондентов (412 человек) на вопрос: «Есть ли у вас общее этическое правило, которым Вы стараетесь руководствоваться в отношениях с другими людьми? Какое это правило?», Ю. Ванцевым установлено, что 31% опрошенных не смогли сформулировать никакого правила; 49% сформулировали правила, которые не могут служить общим этическим принципом, определяющим поступки, из них 26% дали не общие, а ситуативные правила поведения; 20% опрошенных сформулировали правила слишком абстрактно2. Удручающим является следующий вывод Ю. Ванцева: «Чем моложе респонденты, тем больше среди них не сумевших определить никакого общего правила собственного поведения»3.

Золотое правило нравственности есть своего рода всеобщий моральный закон, «который имеет разную модальность для самой личности, продуктом разумной воли которой он является, и для других людей, которые попадают в сферу его действия»4.

Прежде чем раскрыть суть такой модальности, заметим, что золотое правило нравственности, пришедшее на смену талиону, возникло до нашей эры. Не обращаясь к истории этики, акцентируем внимание на двух дополняющих друг друга точках зрения относительно золотого правила нравст-

1Апресян Р.Г. Золотое правило // Этика: старые новые проблемы. – М.: Гардарики, 1999. – С. 27.

2Ванцев Ю. «Мое главное этическое правило» // Вестник общественного мнения. – 2009. – № 2(100). – С. 104.

3Там же. – С. 106.

4Гусейнов А.А. Предмет этики // Гусейнов А.А., Апресян Р.Г. Этика: учебник. – М.: Гардарики, 2007. – С. 26.

23

венности, как правила взаимности. Это точки зрения В.С. Соловьева и А.А. Гусейнова.

Так, согласно В.С. Соловьеву понятия справедливости и милосердия, образуя общее правило альтруизма, являются различными сторонами, различными способы проявления одного и того же. Отсюда и два правила, соединяемые обыкновенно вместе. Они выражаются так: «никого не обижай и всем, насколько можешь, помогай». Первое, отрицательное, правило «Не делай другому ничего такого, чего себе не хочешь от других» называется правилом справедливости, второе, положительное «Делай другому все то, чего сам хотел бы от других» – правилом милосердия. Между этими двумя сторонами как степенями альтруизма есть действительное различие, но нет и не может быть противоположности и противоречия. Не помогать другим – значит уже обижать их; человек последовательно справедливый непременно будет исполнять обязанности милосердия, а человек истинно-милосердный не может в то же время быть несправедливым1.

Заметим, что ученые в педагогических исследованиях также обращаются к идеям В.С. Соловьева о принципе альтруизма. Например, В.П. Бездухов, И.М. Шадрина и другие ученые в своих работах приводят аналогичные, что и мы, мысли В.С. Соловьева. Так, В.П. Бездухов приводит суждения В.С. Соловьева о правиле справедливости и правиле милосердия с целью обоснования предписательности золотого правила нравственности, которая, имея «нравственный характер, снимает противоречие между деонтологическим и аксиологическим в нем»2; И.М. Шадрина – с целью аргументации того, что ценность духовного обновления общества как благо вписывается в такой предлагаемый Р.Г. Апресяном показатель

качества морали в обществе, как «реализация индивидами Золотого правила»3.

Мы в отличие от В.П. Бездухова и И.М. Шадриной приводим суждения В.С. Соловьева о правиле справедливости и правиле милосердия как двух сторонах принципа альтруизма с целью осмысления формулируемых А.А. Гусейновым модальностей золотого правила нравственности, соотнося при этом идеи В.С. Соловьева с идеями Э. Фромма о цели человеческой жизни и существовании человека.

В дальнейшем, исходя из того, что, как подчеркивает Р.Г. Апресян, две стороны общего правила альтруизма существенны в золотом правиле нравственности: «В понимании В.С. Соловьевым справедливости и мило-

1Соловьев В.С. Оправдание добра: нравственная философия. – М.: Республика, 1996. – С. 112.

2Бездухов В.П. Золотое правило нравственности в деятельности учителя // Известия РАО. – 2013. – № 2(26). – С. 69.

3Шадрин И.М. Нравственная культура учителя: вопросы теории: монография. – Самара: ПГСГА; ООО «Издательство Ас Гард», 2011. – С. 67.

24

сердия их соотнесенность с золотым правилом нравственности <…> существенна»1, мы осмысливаем идеи В.С. Соловьева о принципе альтруизма как о золотом правиле нравственности.

Отметим, что в золотом правиле нравственности заложено не материальное или качественное равенство всех людей, а равное право на существование и развитие своих положительных сил. Соотнесение данных идей В.С. Соловьева о золотом правиле нравственности с идеями Э. Фромма показывает, что идея Э. Фромма о цели человеческой жизни: «Цель человеческой жизни следует понимать как раскрытие его (организма. – А.Г.) сил и возможностей в соответствии с законами его природы»2, – созвучна идее В.С. Соловьева о том, что в принципе альтруизма заложено равное право всех людей на развитие своих положительных сил; идея Э. Фромма о существовании, одним из аспектов которого является идея «стать самим собой, развивать свои возможности до зрелого состояния, сформировать свою личность»3, созвучна идее В.С. Соловьева о равном праве всех людей на существование.

Обращает на себя внимание мысль Э. Фромма о том, что «существование и раскрытие специфических сил организма – это одно и то же. Все организмы имеют врожденное стремление к актуализации заложенных в них возможностей»4. Развивая данную мысль Э. Фромма, скажем, что человек, живущий в соответствии с золотым правилом нравственности, ориентированный на создание условий для того, чтобы и другие люди жили в соответствии с таким правилом, стремится к актуализации нравственного закона, который надо рассматривать «как субъективное основание деятельности, то есть как побуждение к соблюдению этого закона и как основание для максимы сообразного с ним поведения»5.

А.А. Гусейнов в отличие от В.С. Соловьева, выделившего в принципе альтруизма две стороны, расчленяет содержание золотого правила нравственности по способу его существования на части, названные ученым модальностями: «В той части, в какой золотое правило нравственности относится к другим людям и утверждает всеобщность признака нравственности, оно имеет идеальный характер: чего в другом не любишь; как вы хотите (хотели бы), чтобы с вами поступали люди. В той части, в какой оно относится к самому субъекту, оно выступает в качестве действительного предписания: того сам не делай; поступайте и вы. В первом случае речь идет о волении, то есть мысленном, идеальном существова-

1Апресян Р.Г. Нравственный опыт // Гусейнов А.А., Апресян Р.Г. Этика: учебник. –

М.: Гардарики, 2007. – С. 357.

2Фромм Э. Психоанализ и этика. – М.: Республика, 1993. – С. 33.

3Там же. – С. 33.

4Там же.

5Кант И. Критика практического разума. – СПб.: Наука, 1995. – С. 189.

25

нии; во втором – о поступках, то есть фактическом, реальном существовании»1.

Предписательность золотого правила нравственности отчетливо проявляется и в его формулировках, данных В.С. Соловьевым: не делай другому (отрицательное правило); делай другому (положительное правило). Другими словами, в трактовке В.С. Соловьева, используя терминологию А.А. Гусейнова, золотое правило нравственности – это реально существующие поступки. Идеальный характер такого правила В.С. Соловьевым не обосновывается.

Моральный закон, как и золотое правило нравственности, подчеркивает А.А. Гусейнов, также имеет идеальный характер: «Моральная личность учреждает моральный закон в качестве идеального проекта и делает это не для того, чтобы предъявить закон другим, а для того, чтобы избрать его в качестве нормы собственного поведения»2.

Избранию человеком морального закона в качестве нормы поведения способствует его чистая нравственность. Примером чистой нравственности является моральная ценность поступка, а ее (нравственности) критерием – чистая добродетель верности, честности, правдивости человека и т.д., благоговение перед которой «охватывает сильное желание и самому быть таким же человеком»3 на этой земле. «Оставайтесь верны земле, братья мои, – пишет Ф. Ницше, – со всей властью вашей добродетели! <…> Да послужат ваш дух и ваша добродетель, братья мои, смыслу вашей земли: ценность всех вещей да будет вновь установлена вами! Поэтому вы должны быть борющимися. Поэтому вы должны быть созидающими!»4.

Добродетель позволяет человеку превзойти себя на пути преодоления трудностей строительства жизни, достойной человека (созидающая нравственность), на пути борьбы с терроризмом, устранения пороков нашего времени (борющаяся нравственность), что является еще одним подтверждением важности и необходимости воспитания нравственности учащейся молодежи.

Нравственность человека, источником которой является нравственный опыт, неразрывно связана с культурой. В последние годы все чаще и чаще говорят о падении культуры. В этой связи возникают вопросы: «Возможно ли предотвратить ее падение?», «Каков критерий падения культуры?»

В процессе поиска ответов на поставленные вопросы, мы не акцентируем внимания на определениях культуры и нравственности, а фиксиру-

1Гусейнов А.А. Предмет этики // Гусейнов А.А., Апресян Р.Г. Этика: учебник. – М.:

Гардарики, 2007. – С. 26.

2Там же.

3Кант И. Критика практического разума. – СПб.: Наука, 1995. – С. 252.

4Ницше Ф. Так говорил Заратустра; К генеалогии морали; Рождение трагедии, или Эллинство и пессимизм: сборник. – Минск: ООО «Попурри», 1997. – С. 67–68.

26

ем, вслед за А.А. Гусейновым, внимание на культуре и нравственности как феноменах.

А.А. Гусейнов, раскрывая соотношение между культурой и нравственностью, подчеркивает, что нравственность «связана с альтернативой добра и зла. Это такая позиция, будь то человеческая позиция, картина мира и т.п., которая все расчленяет на добро и зло. Эта альтернатива добра и зла занимает фундаментальное место в самом ценностном мире. Весь ценностный мир сводится к этому основанию. <…> Культура как феномен и как понятие не разделяется на ценностную оппозицию. В морали мы различаем добро и зло, в эстетике – прекрасное и безобразное. А в культуре нет таких оппозиций. Таким образом, культура выступает как нечто позитивное, плюсовой полюс в ценностном мире. Культура – это некая ступень, возвышающая человека. И по отношению к этому все другие феномены, в том числе нравственность, эстетика, вторичны. Они конкретизируют, являются продолжением этого состояния»1.

Нравственность, являясь продолжением культуры, в то же время оказывает обратное влияние на культуру. Она не идет вслед за культурой, но развиваясь, совершенствуясь, облагораживает человека. Облагороженный человек облагораживает культуру, в которой и находится нравственность «как смысл культуры»2.

Нравственность наряду с природной природой, физической природой, телесностью человека и социокультурной природой, благодаря которой мы мастерим, строим, пишем, как подчеркивает А.А. Гусейнов, является третьей природой человека3.

Как третья природа нравственность существует в культуре и без нее не может существовать. Предписания, требования, обычаи, нормы, принципы как понятия, обозначающие формы культуры, встречаются и в нравственности, повторяются в ней. Это не должно нас смущать, поскольку их функции различны.

Опыт, передающий деятельность во времени, как подчеркивает В.А. Конев, должен быть сохранен. Для этого должен существовать специфический механизм передачи и сохранения опыта, который является также культурой, но это уже не культура как опыт, а культура как форма хранения опыта. Формами культуры, согласно В.А. Коневу, являются остенсивные (примеры, образцы, эталоны, обычаи, традиции, ритуалы и др.), императивные (нормы, запреты, призывы, указы и др.), аксиологические (ценности) формы культуры и формы-принципы как основания деятельности, которые разрабатываются самой культурой для себя и для выполнения

1Гусейнов А.А. Культура и нравственность // Вестник МГИМО университета. – 2014. – Вып. № 2 (35). (XIX Шишкинские чтения). – С. 222.

2Там же. – С. 223.

3Там же.

27

своих собственных задач – задач организации культурного содержания и формирования культурного человека1.

Не смотря на то, что В.А. Конев прямо не заявляет о функциях форм культуры, осмысление идей ученого позволяет нам выделить такие функции. Другими словами, мы дополняем идеи В.А. Конева о функциях форм культуры. Такими функциями, как мы полагаем, являются функции хранения, трансляции культуры как опыта, функция «“оживления” культурного содержания»2, функция воспроизводства культуры.

Во всех формах культуры хранится нравственный опыт, то есть они выполняют функцию хранения культуры как опыта. Это, во-первых. Вовторых, благодаря хранению культуры как опыта, частью которого является нравственный опыт, в ее формах хранения, такой опыт возможно транслировать.

Прежде чем показать, как в формах культуры хранится нравственный опыт, как он транслируется и т.д., заметим, что проблема форм культуры ставится и решается в исследовании С.А. Жмурова, посвященном проблеме ориентации студентов на ценности физической культуры3, в исследовании С.В. Пупкова, посвященном проблеме формирования нравст- венно-ценностной позиции студента – будущего социолога4, и др. Ученые в своих работах обосновывают методы обучения, обеспечивающие постижение студентами содержания остенсивных, императивных, аксиологических форм культуры и форм-принципов культуры. Мы в отличие от С.А. Жмурова и С.В. Пупкова раскрываем функции форм культуры на уровне морали и нравственности.

Примеры, образцы, эталоны, привычки, ритуалы, традиции и т.д., относящиеся к остенсивным формам культуры, выполняют функцию демонстрации студенту, учащемуся нравственного образа человека, нравственного человека, нравственных поступков и т.д. На уровне морали как внешней по отношению к студенту, учащемуся такие формы культуры передают значимое для общества содержание нравственного образа человека, его нравственных поступков. На уровне нравственности как определяющей внутренний мир студента, учащегося, их сознание остенсивные формы культуры демонстрируют, как традиции, обычаи и т.д. проясняли великим людям, мыслителям прошлого, известным ученым-педагогам ос-

1Конев В.А. Социальная философия: учебное пособие. – Самара: Самарский универ-

ситет, 2006. – С. 215–216.

2Там же. – С. 215.

3Жмуров С.А. Содержание и методы ориентации студентов на ценности физической культуры в процессе обучения в вузе: дис. … канд. пед. наук. – Самара, 2010. –

С. 38–60, 86–107.

4Пупков С.В. Формирование нравственно-ценностной позиции студента – будущего социолога в процессе обучения в университете: монография. – Самара: ПГСГА,

2012. – С. 79–80.

28

нования морального выбора поступков и ценностей, как использовались конкретные значения лозунгов, образцов с целью вовлечения человека в нравственную деятельность. (О различиях между моралью и нравственностью речь будет идти ниже.)

Предписания, императивы, требования, нормы как императивные формы культуры и формы-принципы на уровне морали являются формами нормативной нравственной регуляции отношений и взаимодействий. Их функциями на уровне морали являются функция регуляции поведения и отношений между людьми, функция оценки поступков, суждений, отношений. На уровне нравственности функцией императивных форм культуры и форм-принципов является функция мотивации на установление нравственных отношений преподавателя вуза со студентами, учителя с учащимися.

В предписаниях к должному поведению, в обычаях, в которых закреплены образцы такого поведения и которые подчиняются требованиям нравственности, в нормах, регулирующих отношения между людьми, заключено не только сущее, но и должное, которое ждет своего осуществления. Предписания, нормы и принципы указывают человеку на необходимость совершения добрых дел и поступков, в той ситуации, в которой человек находится здесь и сейчас. Предписания, обычаи и т.д. подчиняются законам созданной человеком «второй природы», а не естественной природы, из которой он вышел.

Ценности как аксиологическая форма культуры на уровне морали выполняют функцию задавания образа будущего как «потребного будущего». Ценности, как известно, относятся не только к сфере сущего, но и к сфере должного. На уровне нравственности – функцию программирования поведения студента, учащегося через придание этому поведению нравственной направленности, содержание которой, как известно, образуют ценности, являющиеся системообразующим началом деятельности учителя, функцию оценивания поведения. Указывая на функции ценностей как аксиологических форм культуры, мы, по сути, «повторяем» идеи Б.С. Братуся о функциях ценностей в целом1. Написав «повторяем», мы имеем в виду, что просто накладываем идеи ученого о функциях ценностей на функции ценностей как аксиологических форм культуры.

Создавая формы культуры, человек создает культуру, которую он хранит в ее формах. Создавая формы культуры, человек развивает, совершенствует и нравственность, совершенствуется сам. Совершенствуя нравственность и себя, он тем самым обогащает культурное содержание деятельности.

Итак, суть соотношения между культурой и нравственностью состоит в том, что нравственность как «смысл культуры» существует в культу-

1Братусь Б.С. Нравственное сознание личности (Психологическое исследование). – М.: Знание, 1985 (Новое в жизни, науке, технике. Сер. «Этика». – № 3). – С. 31–32.

29