1 Постановление Президиума вас рф от 06.09.2011 № 2929/11 – Примеч. Ред.

ГЛАВНАЯ ТЕМА

Неосновательное приобретение имущества: тонкости взыскания

Р.А. Ремидовский  адвокат, руководитель департамента по корпоративным спорам Московской межрайонной коллегии адвокатов (ММКА), info@remilex.ru

• Как определить размер доходов, извлеченных из неосновательно приобретенного имущества в натуральной форме

• Какие обязанности помимо возврата имущества лежат на приобретателе

• Какими документами можно доказать осведомленность приобретателя о его неосновательном обогащении

При взыскании неосновательно приобретенного имущества важно учитывать ряд нюансов, которые возникают на практике. Например, неясно, как определить момент, с которого приобретатель должен был узнать о факте неосновательного обогащения по ничтожной сделке, и имеет ли потерпевший право на возмещение доходов в таком случае. Потерпевшему же важно грамотно рассчитать размер доходов, извлеченных из неосновательно приобретенного имущества. У приобретателя, в свою очередь, возникает право требовать от потерпевшего возмещения понесенных необходимых затрат на содержание и сохранение имущества, составляющего неосновательное обогащение, с момента, с которого приобретатель должен возвратить полученные доходы. Этим, а также другим сложностям, с которыми сталкиваются как приобретатели неосновательного обогащения, так и потерпевшие в процессе доказывания факта наличия и размера соответствующих доходов и затрат, посвящена данная статья.

Требовать возмещения доходов можно только с момента, когда потерпевший узнал о факте неосновательного обогащения

Размер доходов от неосновательного обогащения рассчитывается начиная с того момента, когда потерпевший узнал или должен был узнать о факте неосновательного обогащения другого лица за его счет (ст. 1107 ГК РФ). Момент, с которого лицо узнало или должно было узнать о неосновательности обогащения, является одним из юридически значимых обстоятельств в соответствующем споре.

Сложность заключается в том, что потерпевшему, требующему возмещения доходов, которые приобретатель извлек из имущества, составляющего неосновательное обогащение, придется опровергнуть презумпцию добросовестности обогатившегося лица путем представления соответствующих доказательств.

К таким доказательствам можно отнести письменное уведомление получателя о поступлении к нему чужых денежных средств (см., например, постановления ФАС Центрального округа от 04.02.2011 по делу № А68-13999/09, Седьмого арбитражного апелляционного суда от 29.06.2011 по делу № А45-18219/2010).

Поскольку доходы, возникшие в связи с неосновательным обогащением, возмещают с момента, когда приобретатель узнал или должен был узнать о неосновательности получения денежных средств, то уведомление получателя о поступлении к нему чужого имущества может быть принято во внимание только если не установлено, что выгодоприобретатель узнал о факте неосновательного обогащения до такого уведомления.

В частности, осведомленность приобретателя о неосновательности его обогащения может быть подтверждена действиями самого получателя или третьих лиц.

Практика. Суд первой инстанции удовлетворил иск в части взыскания процентов за период с момента получения ответчиком требования о возврате излишне уплаченных средств. При этом суд указал, что в соответствии с пунктом 2 статьи 1107 ГК РФ на сумму неосновательного денежного обогащения подлежат начислению проценты за пользование чужими денежными средствами с того времени, когда приобретатель узнал или должен был узнать о неосновательности получения или сбережения денежных средств. Отменяя решение в указанной части, суд кассационной инстанции указал, что в материалах дела имелись доказательства того, что ответчик узнал о неосновательности приобретения средств до направления ему истцом требования. Иные отношения, кроме отношений по продаже оборудования на основании конкретного договора, между истцом и ответчиком отсутствовали. Ответчик сам выставлял счет на конкретную сумму, в платежных поручениях истца имелась ссылка на конкретный договор и счет-фактуру. При таких условиях ответчик должен был узнать о неосновательности приобретения средств с момента получения сведений об их зачислении на его счет и передаче ему банком документов, содержащих данные об основании их зачисления (пункт 5 информационного письма Президиума ВАС РФ от 11.01.2000 № 49 «Обзор практики рассмотрения споров, связанных с применением норм о неосновательном обогащении»; далее – Информационное письмо № 49). Определяя момент, когда ответчик (комитет) узнал о неосновательности получения спорных денежных средств, последний ссылается на письмо общества от 10.04.2008. Комитет как сторона договора аренды и дополнительного соглашения от 08.06.2006 уже в момент его оформления должен был знать о смене арендатора по договору и прекращении у общества обязанности по уплате арендных платежей с момента такой смены. По этой причине апелляционный суд счел обоснованным довод общества о том, что комитет с момента получения денежных средств, перечисленных в счет арендной платы, знал о неосновательности их получения в качестве уплаты арендной платы за период после государственной регистрации соглашения о замене арендатора по договору1.

Документы, подтверждающие осведомленность стороны о ее неосновательном обогащении, могут использоваться в качестве доказательств в суде. Такими документами могут быть, например, платежные поручения банка или же соглашение о замене стороны по договору. Следовательно, и размер полученных доходов может исчисляться не с момента получения требования, а намного раньше. А это, в свою очередь, существенно отражается на сумме предъявляемых требований.

Момент неосновательного обогащения безналичными денежными средствами нужно определять по специальным правилам

В тех случаях, когда денежные средства передаются приобретателю в безналичной форме (путем зачисления их на его банковский счет), следует исходить из того, что он должен узнать о неосновательном получении средств при представлении ему банком выписки о проведенных по счету операциях или иной информации о движении средств по счету. Если приобретатель не может установить ошибочность зачисления денежных средств на его счет, он должен представить доказательства этого. В таком случае он будет обязан уплачивать проценты только с момента, когда он мог получить сведения об ошибочном получении средств. Этот вывод сделан в совместном постановлении пленумов ВС РФ и ВАС РФ² и единообразно толкуется судами³.

Неосновательное обогащение по договору, признанному недействительным, не всегда совпадает с моментом вступления в силу соответствующего судебного акта

Отдельный интерес вызывает блок вопросов о моменте, когда приобретатель узнал или должен был узнать о факте неосновательного обогащения по договору, которому дал соответствующую правовую оценку суд. Решая вопрос о данном моменте при неосновательном обогащении в денежной форме, возникшем по оспоримой сделке, суды руководствуются Постановлением № 13/14.

Цитата. «При применении последствий недействительности оспоримой сделки, если с учетом положений пункта 2 cтатьи 167 Кодекса к отношениям сторон могут быть применены нормы об обязательствах вследствие неосновательного обогащения, проценты за пользование чужими денежными средствами на основании пункта 2 cтатьи 1107 Кодекса подлежат начислению на сумму неосновательного денежного обогащения с момента вступления в силу решения суда о признании сделки недействительной, если судом не будет установлено, что приобретатель узнал или должен был узнать о неосновательности получения или сбережения денежных средств ранее признания сделки недействительной» (пункт 28 Постановления № 13/14).

Представляется, что аналогичный подход нужно применять и при возмещении доходов, возникших в связи с неосновательным обогащением в неденежной (натуральной) форме. Но, как известно, ГК РФ не исключает возможности предъявления исков и о признании недействительной ничтожной сделки⁴. В этой связи возникает вопрос о моменте, в который приобретатель узнал или должен был узнать о факте неосновательного обогащения по ничтожному договору, признанному таковым судом.

В арбитражной практике господствует мнение, что момент вступления в силу решения суда о признании недействительной ничтожной сделки в этом случае не может быть принят во внимание⁵. Данный подход представляется единственно верным. Ведь ничтожная сделка недействительна независимо от признания ее таковой судом (п. 1 ст. 166 ГК РФ), следовательно, выгодоприобретатель должен был знать о факте своего неосновательного обогащения в момент совершения этой сделки.

Момент вступления в законную силу соответствующего судебного акта не имеет самостоятельного юридического значения и для определения момента, в который приобретатель узнал или должен был узнать о факте своего неосновательного обогащения по договору, признанному судом незаключенным. В различных решениях арбитражных судов по спорам с аналогичными обстоятельствами в одном случае ведущая роль отводится моменту получения неосновательно обогатившимся лицом имущества без правовых на то оснований⁶, в другом – моменту получения приобретателем претензий или заявлений потерпевшего о возврате неосновательного обогащения⁷.

Учитывая, что договор является незаключенным независимо от признания его таковым судом, по моему мнению, при рассмотрении соответствующих споров следует исходить из следующего. О несостоятельности договора приобретателю неосновательного обогащения должно быть известно в момент его подписания, а в отношении договоров, требующих нотариального удостоверения или государственной регистрации, – в момент исполнения обязательства потерпевшим, если на момент исполнения такой договор не был удостоверен или зарегистрирован, за исключением случаев, когда судом будут установлены иные очевидные обстоятельства.

Интересно заметить, что о факте ничтожности (а иногда и о факте несостоятельности) сделки в момент ее совершения становится известно не только приобретателю, но и потерпевшему. В связи с этим в ряде случаев неосновательно обогатившееся лицо приводит доводы о том, что у потерпевшего нет права требовать возврата исполненного, поскольку последний, исполняя обязательство, знал о его отсутствии. Как следствие, потерпевший не имеет права на возмещение соответствующего дохода. Суды в большинстве случаев отвергают подобные доводы, указывая, что подпункт 4 статьи 1109 ГК РФ может быть применен лишь в тех случаях, когда лицо действовало с намерением одарить другую сторону и с осознанием отсутствия обязательства перед последней.

Между тем на практике имеются и решения не в пользу потерпевших⁸. Несмотря на то, что такие решения являются единичными, они заслуживают отдельного внимания. Так, из подпункта 4 статьи 1109 ГК РФ не следует, что он применяется только к случаям, когда имущество передавалось очевидно безвозмездно. В то же время лицо, исполняющее заведомо возмездное обязательство, зная о его отсутствии, не может считаться потерпевшим ввиду его явной недобросовестности в осуществлении своих прав. Действия такого лица по возмещению доходов, полученных приобретателем, могут быть квалифицированы как злоупотребление правом. При таких обстоятельствах, думается, тот факт, что в момент совершения ничтожной или несостоятельной сделки об этом известно приобретателю неосновательного обогащения, должен иметь доказательственное значение не столько для возмещения дохода, который получил бы потерпевший, сколько для обоснования невозможности возврата неосновательного обогащения.

Способ определения размера дохода от неосновательного использования имущества зависит от вида имущества

Анализ статьи 1107 ГК РФ позволяет выделить две группы неполученных доходов, подлежащих возмещению потерпевшему, – доходы, извлеченные из неосновательно приобретенного в натуральной форме имущества (п. 1), и доходы, полученные из неосновательного обогащения, выражающегося в деньгах (п. 2). Определение размера дохода в каждой группе осуществляется по своим правилам, что во многом обусловливает различие подходов к доказыванию юридически значимых обстоятельств в арбитражном споре.

Размер доходов, которые получил бы потерпевший, может быть установлен расчетным путем

Потерпевшему редко бывает известен точный размер дохода, который получил приобретатель от неосновательного использования имущества. Как показывает практика, лицо, требующее возмещения такого дохода, доказывает факт использования неосновательно приобретенного или сбереженного имущества в спорный период и представляет арифметический расчет дохода, который выгодоприобретатель должен был получить. Такой арифметический расчет может быть не только подтвержден документально, но и обоснован статистическими данными или иными сведениями о размере доходов, обычно извлекаемых при использовании аналогичного имущества.

Практика. В результате исполнения ничтожной сделки ответчик фактически пользовался предоставленным ему помещением, неосновательно обогатился и в силу статей 1102, 1105, 1107 ГК РФ обязан возместить истцу неполученные доходы в виде сбереженной арендной платы, обоснованно исчисленной судом первой инстанции в соответствии с условиями, указанными в договоре, поскольку сам размер арендной платы ответчиком не оспорен (постановление Первого арбитражного апелляционного суда от 14.02.2011 по делу № А79-9189/2010).

На практике потерпевшим нечасто удается мотивированно рассчитать доход, который приобретатель неосновательного обогащения должен был получить, что влечет отказ в удовлетворении таких требований. Причинами этого, например, становятся: использование ненадлежащих подходов к оценке соответствующих объектов⁹; непредоставление данных о размере доходов, обычно извлекаемых при использовании аналогичного имущества¹⁰; затруднительность вычленения доходов, полученных от неосновательно приобретенного имущества, составляющего часть целого¹¹ или принадлежащего только отдельным сособственникам¹².

Размер доходов, извлеченных из неосновательно приобретенного имущества, определяется с учетом размера необходимых расходов

На практике сложилось два диаметрально противоположных подхода к определению размера доходов, извлеченных из неосновательно приобретенного или сбереженного в натуральной форме имущества. В первом случае суды исходят из того, что доходы, которые приобретатель извлек или должен был извлечь из имущества, составляющего его неосновательное обогащение, рассчитывают с учетом расходов – налогов, расходов на содержание имущества и т.д.¹³. Учитывая это, потерпевшие стремятся реализовать свое право на возмещение дохода и доказывают, что приобретатель получил так называемую «бухгалтерскую прибыль». Ее определяют как разницу между выручкой от реализации товаров и услуг и затратами на их производство, приобретение и сбыт¹⁴. Во втором случае суды полагают, что доходы приобретателя неосновательного обогащения определяют без учета необходимых для этого расходов¹⁵. В экономическом смысле здесь речь идет о выручке от реализации соответствующего блага.

В пункте 11 Постановления № 6/8 указано, что размер неполученного дохода должен определяться с учетом разумных затрат, которые кредитор должен был понести, если бы обязательство было исполнено. Однако данный пункт имеет отношение к доходу, который не получен потерпевшим, то есть здесь речь идет об упущенной выгоде (п. 2 ст. 15 ГК РФ).

Для того чтобы разобраться, насколько правомерен каждый из указанных подходов арбитражных судов, нужно установить правовую природу дохода и, в том числе, его соотношение с упущенной выгодой.

Доходы, которые приобретатель извлек или должен был извлечь из имущества, составляющего его неосновательное обогащение, одновременно представляют собой доходы, которые получил бы потерпевший, если бы его право не было нарушено. Но признать обе категории доходов тождественными, очевидно, нельзя. В самом пункте 11 Постановления № 6/8 в качестве примера расчета упущенной выгоды приведен случай, когда по требованию о возмещении убытков в виде неполученного дохода, причиненных недопоставкой сырья или комплектующих изделий, размер такого дохода должен определяться исходя из цены реализации готовых товаров, предусмотренной договорами с покупателями этих товаров.

В этой связи думается, что на момент нарушения его права потерпевший может иметь в отношении соответствующего имущества более выгодный контракт, чем тот, который был заключен выгодоприобретателем или должен был быть им заключен исходя из обычных условий гражданского оборота.

В свою очередь, статья 1108 ГК РФ закрепляет самостоятельное право приобретателя требовать от потерпевшего возмещения понесенных необходимых затрат на содержание и сохранение имущества, составляющего неосновательное обогащение, с того момента, когда приобретатель должен возвратить полученные доходы.

Арбитражная практика показывает, что данное право в большинстве случаев реализуется приобретателем путем заявления встречного иска в деле о взыскании доходов в связи с неосновательным обогащением¹⁶. Понятно, что такой иск может быть и самостоятельным. В случае, если размер доходов, извлеченных из неосновательно приобретенного в натуральной форме имущества определяется потерпевшим с учетом размера необходимых расходов по его содержанию и сохранению, представляется, что выгодоприобретателю нет необходимости предъявлять соответствующий иск. При этом право приобретателя на судебную защиту не нарушается, тем более, что его затраты на содержание и сохранение неосновательно приобретенного или сбереженного имущества в силу положений статьи 1108 Гражданского кодекса возмещаются только с зачетом полученных им выгод.

Таким образом, при рассмотрении споров о неосновательном обогащении в чистом виде формально более правомерным является подход арбитражных судов, исчисляющих размер доходов, извлеченных из неосновательно приобретенного (сбереженного) имущества, без учета размера необходимых расходов.

Второй подход хотя и не совсем корректен с точки зрения правовой доктрины, но в целом не нарушает соответствующих прав потерпевшего и приобретателя неосновательного обогащения. Это не касается случаев, когда арбитражный суд возлагает на потерпевшую сторону бремя доказывания расходов на содержание и сохранение имущества, составляющего неосновательное обогащение (сбережение), при реализации последним своего права на возмещение соответствующих доходов¹⁷.

Интерес вызывает вопрос о взаимозачете однородных требований в виде доходов, которые должен был получить потерпевший, и расходов приобретателя на содержание имущества, составляющего неосновательное обогащение.

Дело в том, что размер первого требования устанавливается расчетным путем, в то время как второго – подтверждается документально. Представляется, что в целях обеспечения баланса интересов неосновательно обогатившегося лица и потерпевшего такой зачет в описанном случае следует признать возможным.

Доходы от неосновательного обогащения в денежной форме представляют собой проценты за пользование чужими денежными средствами

Как отмечалось, пункт 2 статьи 1107 ГК РФ предусматривает специальное правило в отношении исчисления доходов от неосновательного обогащения, выражающегося в деньгах. В соответствии с данным правилом на сумму неосновательного денежного обогащения подлежат начислению проценты за пользование чужими средствами (ст. 395) с того времени, когда приобретатель узнал или должен был узнать о неосновательности получения или сбережения денежных средств. Таким образом, потерпевший должен доказать факт неосновательного обогащения приобретателя и обосновать момент его осведомленности об этом. Очевидно, что факт пользования денежными средствами, составляющими неосновательное обогащение, считается бесспорным.

Согласно пункту 51 Постановления № 6/8 в настоящее время подлежат уплате проценты в размере единой учетной ставки ЦБ РФ (ставки рефинансирования).

Законом установлено, что при взыскании долга в судебном порядке суд может удовлетворить требование кредитора, исходя из учетной ставки банковского процента на день предъявления иска или на день вынесения решения (п. 1 ст. 395 ГК РФ). Однако анализ арбитражной практики показывает, что суды взыскивают проценты на сумму неосновательного обогащения с их последующим начислением с даты принятия решения по делу по день фактической уплаты долга исходя из определенной в решении ставки рефинансирования ЦБ РФ¹⁸, что все-таки сложно признать основанным на законе.

По моему мнению, размер доходов, полученных из неосновательного обогащения, выражающегося в деньгах, должен определяться без учета размера необходимых расходов. Такие расходы могут быть заявлены приобретателем в порядке возмещения затрат на имущество, подлежащее возврату (ст. 1108 ГК РФ).

В этой связи стоит признать обоснованным начисление процентов на сумму долга с НДС¹⁹. Вместе с тем следует иметь в виду право потерпевшего предъявить требование об убытках, превышающих сумму процентов, которое не является кондикционным требованием в «чистом виде».

В сфере отношений, связанных с неосновательным обогащением, такого рода требования зачастую связаны с возмещением упущенной выгоды. В последнем случае доходы, полученные из денежного неосновательного обогащения, должны определяться с учетом размера необходимых расходов, как это предписано пунктом 11 Постановления № 6/8.

Думается также, что в целях доказывания того факта, что сумма упущенной выгоды превышает размер процентов, последние нужно исчислять на сумму долга без НДС, поскольку иное не будет обеспечивать сопоставимость расчетов.

Важно отметить, что требование о взыскании доходов, извлеченных из неосновательно приобретенного в натуральной форме имущества, не может быть заменено требованием об уплате процентов.

1 Постановление Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 18.08.2011 по делу № А56-5807/2011. 2 Пункт 26 совместного постановления от 08.10.1998 Пленума ВС РФ № 13 и Пленума ВАС РФ № 14 «О практике применения положений Гражданского кодекса Российской Федерации о процентах за пользование чужими денежными средствами» (далее – Постановление № 13/14). 3 См., напр.: постановления Двадцатого арбитражного апелляционного суда от 14.10.2011 по делу № А62-842/2011, Семнадцатого арбитражного апелляционного суда от 28.07.2011 по делу № А60-2138/ 2011. 4 Пункт 32 совместного постановления от 01.07.1996 Пленума ВС РФ № 6 и Пленума ВАС РФ № 8 «О некоторых вопросах, связанных с применением части первой ГК РФ» (далее – Постановление № 6/8). 5 Постановления Седьмого арбитражного апелляционного суда от 21.06.2011 по делу № А03-17924/2010, Девятого арбитражного апелляционного суда от 12.01.2012 по делу № А40-74408/11-53-628, Восемнадцатого арбитражного апелляционного суда от 24.01.2011 по делу № А47-7510/2010. Прямо противоположный подход содержится в решении Арбитражного суда Свердловской области от 10.11.2011 по делу № А60-6658/2011. 6 Постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 20.07.2011 № 09АП-16704/2011-АК по делу № А40-28294/11-113-233. 7 Постановление ФАС Волго-Вятского округа от 07.10.2009 по делу № А79-9837/2008. 8 Постановления ФАС Дальневосточного округа от 18.06.2010 № Ф03-3610/2010 по делу № А73-2197/2009; Западно-Сибирского округа от 22.01.2009 № Ф04-7393/2008(16808-А46-11) по делу № А46-8080/2007. 9 Постановление Двадцатого арбитражного апелляционного суда от 06.12.2011 по делу № А23-4327/10Г-6-232. 10 Определение ВАС РФ от 10.01.2012 № ВАС-17525/11. 11 Постановление ФАС Уральского округа от 10.11.2010 № Ф09-8935/10-С5 по делу № А71-1340/2010-Г33. 12 Постановление Второго арбитражного апелляционного суда от 12.10.2011 по делу № А17-1020/2011. 13 Постановления Третьего арбитражного апелляционного суда от 27.04.2011 по делу № А33-17194/2010, ФАС Восточно-Сибирского округа от 29.09.2011 № А33-17194/2010. 14 Постановление ФАС Уральского округа от 22.12.2009 № Ф09-10419/09-С5 по делу № А50-8120/2009. 15 Постановление Первого арбитражного апелляционного суда от 14.02.2011 по делу № А79-9189/2010. 16 См., напр.: постановление ФАС Западно-Сибирского округа от 07.05.2009 № Ф04-2672/2009(5811-А46-39). 17 Постановление ФАС Восточно-Сибирского округа от 29.09.2011 по делу № А33-17194/2010. 18 Постановление Семнадцатого арбитражного апелляционного суда от 07.04.2011 по делу № А71-12382/2010. 19 О начислении процентов за пользование чужими денежными средствами на ту часть суммы задолженности, которая приходится на сумму налога, см.: постановление Президиума ВАС РФ от 22.09.2009 № 5451/09.

ГЛАВНАЯ ТЕМА

Виндикация и кондикция: конкуренция исков при возврате неосновательного обогащения

Федор Алексеевич Куприянов  адвокат, кандидат юридических наук, fedor@kupriyanov.org

• Возможно ли одновременное заявление виндикационного и кондикционного исков

• Какое правовое последствие наступает при удовлетворении кондикционного иска

• Как на практике решается проблема конкуренции вещных и обязательственных исков

При решении вопроса об истребовании неосновательного обогащения на практике возникает проблема выбора иска, который следует подавать в суд. Весьма важен вопрос о разграничении кондикции и других видов исков, прежде всего виндикационного. Например, покупатель не оплачивает вещь, переданную ему продавцом по договору купли-продажи. Продавец может истребовать у покупателя неоплаченную вещь в натуре посредством предъявления иска о возврате неосновательного обогащения, следующего за расторжением договора ввиду существенного нарушения его положений покупателем¹ (п. 2 ст. 450 ГК РФ). Этот выбор обусловлен тем, что в данном случае неприменимо требование о реституции, поскольку договор действителен. Также неприменима и виндикация, ведь действительный договор привел к возникновению права собственности у покупателя². Остается лишь кондикционный иск о возврате вещи в натуре, который заявляется по правилам статьи 1104 ГК РФ. Этот иск подается как раз в том случае, когда в силу утраты права собственности невозможно предъявить виндикационный иск. В то же время в нашем примере факт расторжения сторонами договора имеет силу лишь на будущее и не распространяется на отношения сторон, возникшие до вступления в силу решения о расторжении договора. Поэтому имущество, полученное по договору, впоследствии расторгнутому, было получено основательно, а именно на основании сделки и истребованию от получившей его стороны не подлежит³. Так какой же иск выбрать в этом случае? Для ответа на подобный вопрос необходимо определить правовую природу вышеперечисленных исков.

Разграничение виндикационного и кондикционного исков

Под виндикационным иском понимается внедоговорное требование невладеющего собственника к фактическому владельцу имущества о возврате последнего в натуре. Проще говоря, это иск невладеющего собственника к владеющему несобственнику.

В Гражданском кодексе содержится ряд условий, необходимых для его предъявления (ст. 301–303). Во-первых, это наличие у истца права собственности на истребуемое имущество. Во-вторых, возможность конкретизировать вещь при помощи индивидуально-определенных признаков из иных однородных вещей. И, наконец, в-третьих, утрата фактического владения вещью. В противном случае собственник должен применять правила о защите своих прав от нарушений, не связанных с лишением владения (ст. 304 ГК РФ).

Кондикционный иск, напротив, представляет собой особый обязательственный иск, который направлен на получение определенной денежной суммы или вещи. Если первоначально в римском праве подобные иски возникали только из строго определенных контрактов, то впоследствии кондикцию стали применять во всех случаях, когда ответчик обязан был вернуть истцу определенную вещь, которой он незаконно лишил последнего, либо ее стоимость. Более того, кондикционный иск стал применяться и в случаях, когда истец передавал ответчику определенную сумму денег или движимую вещь для достижения определенной цели, невозможность достижения которой существовала изначально или выявлялась впоследствии.

Еще одно важное различие: если субъектом виндикационного иска является собственник, утративший владение вещью, то субъектом кондикционного иска является лицо, лишившееся титула собственника или иных прав. Поэтому в случае удовлетворения кондикционного иска ответчика лишают прав, титула на изымаемое у него имущество. А по виндикационному иску изъятию подлежит индивидуально-определенная вещь, которая в состав имущества незаконного приобретателя не входит. Поэтому при ее изъятии ответчика прав на вещь не лишают, их у него не было.

В современном российском праве кондикционные правоотношения регулируются главой 60 Гражданского кодекса и называются обязательствами вследствие неосновательного обогащения. Оно имеет две формы: неосновательное приобретение и неосновательное сбережение имущества. Первое представляет собой ситуацию, когда лицо приобрело имущество, не имея на это законных оснований; второе подразумевает, что одно лицо неосновательно сберегло имущество за счет другого лица. Такое обогащение возникает, когда основания не установлены ни законом, ни сделками, в том числе в случае ничтожности сделки⁴. Важно, что неосновательное обогащение может состояться не только при переходе права собственности на имущество, но и в случае фактического владения, либо пользования, либо распоряжения им.

Кондикционный иск подается, если вещь нельзя было индивидуализировать

Главное различие между кондикционным и виндикационным исками состоит в том, что виндикационный иск является вещно-правовым, а кондикционный – обязательственно-правовым способом защиты. При этом предметом виндикационного иска может быть только индивидуально-определенная вещь. Таким образом, при определении способа защиты кредитор в первую очередь должен решить: можно ли вещь в ряду других выделить по каким-либо признакам.

Ярким примером является следующий судебный прецедент. Виндицировался земельный участок площадью 0,4 га, расположенный по адресу: Самарская область, Национальный парк «Самарская Лука», лесничество «Подгорское», квартал 10. Казалось бы, что еще необходимо для определения: есть площадь земельного участка и адрес. Однако суд отказал в удовлетворении иска на основании того, что не был указан его кадастровый номер. Различные судебные инстанции пришли к выводу об отсутствии предмета и его идентификации как индивидуально-определенной вещи (постановление ФАС Поволжского округа от 14.04.09 № А55-8366/2008). Для подтверждения уникальности предмета виндикации требуется либо предоставление номера, присвоенного вещи (кадастрового номера, серийного номера), либо подтверждение уникальности вещи с помощью договора на ее изготовление.

Так, в одном деле виндицировался занавес. Истцы смогли доказать свою позицию, представив в суд договор на изготовление занавеса по индивидуальному заказу (постановление ФАС Уральского округа от 17.11.10 № Ф09-9666/10-С6).

В случае, если кредитор не имеет возможности указать на характеристики, отличающие предмет от вещей, определенных родовыми признаками, он имеет право заявить кондикционный иск. Сама конструкция современного кондикционного обязательства возникла в качестве правового средства защиты интересов субъектов гражданского оборота, не имевших или лишившихся возможности виндицировать вещь.

Возможность виндикации зависит от способа перехода прав на вещь

Еще один нюанс, на который должен обратить внимание кредитор, прежде чем заявлять иск,–это способ перехода права на вещь. Если индивидуально-определенная вещь находится у лица, которое неосновательно приобрело ее, то возможен виндикационный иск. Но если она была передана по любой возмездной сделке добросовестному приобретателю, т.е. лицу, которое не знало и не могло знать о законном владельце, то собственник вправе истребовать это имущество только в случае, когда имущество утеряно собственником или лицом, которому имущество было передано собственником во владение, либо похищено, либо выбыло из их владения иным путем помимо их воли. Иными словами, у добросовестного приобретателя невозможно виндицировать вещь, если она не утеряна или не выбыла из владения посредством преступных действий третьих лиц (п. 1 ст. 302 ГК РФ). При этом именно собственник должен доказать, что имущество выбыло из его владения в силу указанных обстоятельств.

В комментариях к названной норме Гражданского кодекса, как правило, указывается, что, в свою очередь, добросовестный приобретатель должен доказать, что он не знал и не мог знать о том, что имущество приобретено у лица, не имевшего права на его отчуждение⁵. Однако, как известно, отрицательные факты недоказуемы, нельзя доказать, что кто-то чего-то не знал. Можно лишь доказать, что лицу не сообщили или оно проявило достаточную степень осмотрительности при совершении сделки.

Фактически добросовестный приобретатель в суде просто декларирует, что он не знал о законном собственнике имущества. Поэтому обязанность доказывания извещенности добросовестного приобретателя о незаконности сделки полностью лежит на собственнике и ни на ком другом.

Таким образом, если предмет виндикации находится у добросовестного приобретателя, виндикационный иск не будет основан на законе и у собственника нет прав на возврат конкретной вещи. Однако у него остается право на заявление кондикционного иска к лицу, которое передало имущество по возмездной сделке. Именно для регулирования подобной ситуации в конструкцию обязательства из неосновательного обогащения не вводились условия о добросовестности или недобросовестности приобретателя.

Кондикционный иск применяется в любых договорных правоотношениях между кредитором и должником, в отличие от виндикационного. Так, в одном из дел стороны расторгли договор аренды помещения, однако арендатор требовал от арендодателя возмещения убытков, понесенных им в связи с ремонтом негодного арендованного помещения, и на этом основании удерживал его. Арендодатель заявил виндикационный иск о возврате помещения. Однако, несмотря на то, что вещь была индивидуально-определена, дело было проиграно на том основании, что имущество выбыло из владения собственника по договору. Статья 301 Гражданского кодекса применяется в том случае, когда лицо, считающее себя собственником спорного имущества, истребует это имущество из чужого незаконного владения, то есть из владения лица, обладающего имуществом без надлежащего правового основания. В данном случае арендатор получил помещение на основании договора аренды, поэтому его обязанность вернуть имущество в освобожденном виде должна определяться в соответствии с условиями, предусмотренными законодательством об аренде.

Конкуренция вещных и обязательственных исков

Проблема конкуренции вещно-правовых и обязательственных исков решается в правоприменительной практике следующим образом: при наличии между сторонами каких-либо относительных отношений защита при их нарушении осуществляется посредством заявления обязательственного иска (п. 17 информационного письма Президиума Высшего арбитражного суда РФ от 28.04.1997 № 13 «Обзор практики разрешения споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав»). Исходя из этого можно сделать вывод, что собственник, лишившийся имущества, фактически не имеет возможности выбрать способ защиты и размышлять о том, какой иск ему более выгодно заявить – виндикационный или кондикционный. Эти иски не могут конкурировать друг с другом, а собственник имеет основанное на законе право заявить либо один, либо другой.

Казалось бы, единственным исключением из указанного правила является возвращение неосновательного обогащения в натуре в соответствии со статьей 1104 ГК РФ.

Правило о возврате неосновательного обогащения в натуре полностью соответствует принципу реального исполнения обязательств. Например, это возможно в ситуациях, когда была поставка товара по договору, который расторгнут, или товар поставлен в большем объеме. Однако виндикационный иск в подобном случае не будет основан на законе, т.к. индивидуально-определенная вещь хотя и выбыла у законного собственника, но выбыла в связи с имеющимися договорными отношениями, хотя бы договором и не было предусмотрено передачи товара, к примеру, в двойном объеме. В этом случае должен быть заявлен кондикционный иск.

На практике встречаются случаи, когда кредитор, наоборот, не хочет взыскивать неосновательное обогащение в натуре, мотивируя это тем, что за период нахождения имущества у должника либо уменьшилась цена имущества, либо изменилось качество товара, к примеру, в связи с истечением части срока его хранения. Это вряд ли можно считать законным: он обязан истребовать именно то имущество, которое он считает неосновательным обогащением другого лица. При этом у него остается право требовать возмещения убытков (п. 2 ст. 1104 ГК РФ).

Субсидиарное же применение норм об обязательствах из неосновательного обогащения к виндикационному иску может иметь место только при применении правил статьи 303 Граж-данского кодекса о расчетах при возврате имущества из незаконного владения.

Цитата. «При истребовании имущества из чужого незаконного владения собственник вправе также потребовать от лица, которое знало или должно было знать, что его владение незаконно (недобросовестный владелец), возврата или возмещения всех доходов, которые это лицо извлекло или должно было извлечь за все время владения; от добросовестного владельца возврата или возмещения всех доходов, которые он извлек или должен был извлечь со времени, когда он узнал или должен был узнать о неправомерности владения или получил повестку по иску собственника о возврате имущества <…>» (п. 1 ст. 303 ГК РФ).

Собственник может в рамках кондикционных требований взыскивать с недобросовестного владельца помимо доходов неосновательное сбережение, возникшее в результате неправомерного пользования виндицируемой вещью. Однако и здесь не возникает конкуренции исков, т.к. эти различные по правовой природе требования вытекают из различных правоотношений.

Подводя итог всему сказанному, можно сделать вывод об отсутствии в российском гражданском праве конкуренции между различными видами исков – таких, как виндикационный, кондикционный или обязательственный иск, вытекающий из норм различных институтов договорного права. Такое разделение свидетельствует о достаточной кодифицированности отечественного законодательства, позволяющей с точностью определить права собственника имущества и способ его защиты.