«Минусы» в трех инстанциях

За пять заседаний суды трех инстанций разрешили дело и отказали покупателю со ссылкой на то, что тот не оспорил договор купли-продажи долей в ООО «Трастфорекс» и не отказался от него, не потребовал его расторжения, а также не обжаловал в судебном порядке отзыв лицензии. Помимо этого, суды указали, что истец не доказал нарушение своего права, а утрата лицензии — его коммерческий риск.

Суды также фактически пересмотрели приказ Банка России об отзыве лицензии, отметив малозначительность допущенных продавцами нарушений. Помимо этого, суды толковали ст. 431.2 ГК как позволяющую давать гарантии только «о конкретных свершившихся фактах, о действиях сторон договора».

За все время рассмотрения дела ни один из шести ответчиков-продавцов не явился на заседание и позицию по делу не представил.

Судебная практика не в пользу покупателя

При оценке перспектив спора мы всегда изучаем правоприменительную практику. В данном случае она однозначно складывалась не в пользу покупателя. Например, нам встретились следующие позиции судов.

1. Заверения не могут застраховать от обычных коммерческих рисков (дело № А40-231804/2020).

2. Гарантии, которые дает продавец, не имеют значения, если он сам не знал о существовании нарушавших их обстоятельств (дела № А40-145991/21, А51-397/2020).

3. Контрагент заверившей стороны не может полагаться на гарантии и должен проверить их достоверность сам. Иначе он является недобросовестным и не может требовать возмещения убытков и выплаты неустойки (дело № А63-1976/2017).

Мы пришли к выводу, что суды существенно искажают смысл института заверений в корпоративных договорах: вместо того чтобы компенсировать убытки и потери из-за недостоверных заверений, суды отправляют покупателей бизнеса оспаривать договоры, обжаловать действия контрольных органов, ссылаются на злоупотребления правом при заключении договоров (дело № А14-8248/2016), требуют доказать противоправную цель, которую преследовал продавец при даче заверений (дело № А63-1976/2017), и наличие нарушенного субъективного права (дело № А40-167835/2021).

Дело ООО «Трастфорекс» представляло собой классический пример формального отказа судов с мотивировкой, что покупатель общества не воспользовался другими способами защиты и не доказал нарушение своего права, а утрата лицензии — его обычный предпринимательский риск. Именно поэтому мы решили, что у нас есть реальный шанс защитить интересы клиента в Верховном суде и изменить вектор развития практики по корпоративным заверениям.

Жалоба в Верховный суд

Довод № 1. Расторжение или оспаривание договора, обжалование действий и решений контрольных органов не может быть условием для взыскания неустойки за недостоверные заверения.

Мы заявили, что суды незаконно отказались взыскивать неустойку со ссылкой на выбор неправильного способа защиты. Гипотезы норм п. 1 и 2 ст. 431.2 ГК не предусматривают в качестве необходимого основания для взыскания убытков и неустойки, что покупатель должен сперва использовать другие способы защиты (отказаться от договора, потребовать его расторжения или оспорить его как заключенный под влиянием заблуждения). Если бы договор признали недействительным, то покупатель, наоборот, утратил бы способ защиты в виде права требования неустойки. Наличие же других потенциальных способов защиты права также не может обосновывать отказ в договорном иске.

Состав для удовлетворения иска о присуждении неустойки или убытков за недостоверные гарантии (и, следовательно, предмет доказывания по нему) включает:

• факт предоставления заверений;

• значение заверений для целей заключения, исполнения и прекращения обязательства;

• недостоверность заверений.

Мы обосновывали, что доказали все эти обстоятельства.

Другими словами, наш тезис заключался в том, что суды указали не предусмотренные законом основания для отказа в иске, крайне своеобразно толкуя положения п. 1 и 2 ст. 431.2 ГК и неоправданно расширяя перечень обстоятельств, необходимых для взыскания неустойки. По логике судов до взыскания неустойки и убытков за недостоверные гарантии дело и вовсе никогда не должно доходить, завершаясь на этапе отказа от договора, его расторжения или признания его недействительным. Вероятно, по этой причине мы не встретили положительных решений судов по нашей категории дел. Пункт 1 ст. 431.2 ГК в отношении договоров купли-продажи компаний фактически не применялся.

Довод № 2. Заверения можно давать не только о свершившихся фактах, но и о правовых квалификациях, действиях и состояниях как сторон сделки, так и третьих лиц. Заверения — это инструмент перераспределения рисков наступления негативных последствий между сторонами договора. Стороны могут «включить в цену» страхование от любых связанных с договором рисков — как предвидимых и зависящих от гарантирующей стороны, так и зависящих от действий и решений третьих лиц, надзорных органов.

Перечень гарантируемых обстоятельств не может ограничиваться проверяемыми фактами, поскольку риски не сводятся к проверке минувших событий. Неблагоприятные последствия для одной из сторон могут зависеть, к примеру, от фактов и правовых (финансовых) состояний, которые зачастую невозможно проверить на этапе заключения договора.

Помимо этого, мы показали суду добросовестность клиента при заключении сделки: сослались на предварительную проверку общества и совместную разработку сторонами договора, в том числе условий о гарантиях и ответственности за их нарушение. Важно было также обратить внимание Верховного суда на то, что суды обосновали выводы о достоверности заверений и невиновности ответчиков в отзыве лицензии отсутствующими в деле доказательствами — материалами о деятельности общества и проверке Банка России.