!Учебный год 2024 / Жогин Н.В

зательствами, протоколами следственных и судебных действий и иными документами».

Обращает на себя внимание и четкое определение в законе (при характеристике понятия доказательства) целенаправленности рассматриваемого понятия: с помощью доказательств должны быть установлены обстоятельства совершившегося в прошлом события.

Факты, с которыми закон связывает доказательства, образуют две относительно самостоятельные группы. К первой относятся обстоятельства, составляющие в своей совокупности предмет доказывания по уголовному делу.

Ко второй группе относятся факты, которые не входят в предмет доказывания. Их можно назвать промежуточными, вспомогательными, побочными и т. п. Они возникли в ходе исследуемого события, до и после него. Это — группа весьма разнообразных как по своему характеру, так и по своему происхождению фактов. Общее свойство этих фактов, позволяющее объединить их в одну группу, состоит в том, что между ними и обстоятельствами, входящими в предмет доказывания, имеются разнообразные объективные связи1. Знание названных фактов и их связей с обстоятельствами предмета доказывания позволяет восстановить картину совершенного преступления.

Как уже отмечалось, познание фактов объективной действительности, как входящих в предмет доказывания, так и образующих группу промежуточных и иных вспомогательных фактов,

в уголовном судопроизводстве представляет собой процесс, в котором отдельные формы (ступени) познания находятся во взаимосвязи, взаимопроникновении, не существуют обособленно друг от друга. Каждая форма познания имеет элементы другой и не может существовать без нее. В частности, чувственное познание всегда представляет собой единство ощущения и мышления.

Сказанное надо иметь в виду и при решении вопроса о возможностях использования в судебном доказывании двух форм знаний: непосредственной и опосредствованной2.

Следователь, судьи познают событие, совершившееся в прошлом. Поэтому знание этого события в основном может быть получено посредством информации, которую несут о нем доказательства. Доказательства становятся промежуточным звеном между сознанием следователя, судей и познаваемым преступлением. «Доказывание есть вообще опосредствованное познание» 3.

1 См. § 2 гл. VII.

2 Я. А. Пономарев, Психика и интуиция, М., 1967, стр. 10—11; «Марксистско-ленинская философия», М., 1965, стр. 232—235.

3 Это положение Гегеля было включено В. И. Лениным в конспект «Науки логики» (см. В, И, Ленин, Полн, собр. соч., т. 29, стр. 133).

201

Возникает вопрос, доступно ли следователю, судье непосредственное восприятие некоторых фактов, входящих в предмет доказывания.

Многие авторы на этот вопрос отвечают отрицательно. Так, М. М. Гродзинский писал: «Наиболее простым способом установления того или иного факта является непосредственное его наблюдение. Но в уголовном процессе способ этот исключен. Преступление, составляющее предмет судебного исследования, представляет собой факт прошлого по отношению к моменту судебного разбирательства, и, следовательно, непосредственное наблюдение судом данного события не может иметь места» 1.

Действительно, та система фактов, которая образовывала единое событие преступления, к моменту производства по делу относится уже к прошлому и поэтому стала недоступной для непосредственного восприятия следователя, судей. Событие преступления «распалось» на ряд фактов, из которых одни перестали существовать (например, нанесение удара, поведение потерпевшего в момент совершения преступления и т. п.), а другие потеряли свои первоначальные свойства, интересующие следователя и суд. О непосредственном познании подобного рода фактов можно говорить лишь применительно к их очевидцам (свидетелям, потерпевшим и др.), но не к судье, следователю.

Но в событие преступления входят и некоторые другие факты, которые после того, как преступление совершилось, продолжают в определенных случаях существовать в неизмененном виде или изменились, но не утратили важных для дела свойств. Как правильно указывалось в процессуальной литературе2, к этой группе можно отнести:

1)некоторые факты, относящиеся к материальным последствиям совершенного преступления (обгоревший дом, обезображенное лицо потерпевшего и др.);

2)сохранившиеся продукты преступной деятельности (подделанный документ, изготовленный самогон и др.);

3)найденные предметы преступного посягательства (похищенный костюм, часы и др.);

4)обстановка на месте совершения преступления;

5)некоторые факты, характеризующие внешность преступника (черты лица, рост, цвет волос и др.).

Названные факты доступны непосредственному восприятию следователя, суда, участников процесса потому, что они существуют в действительности и сохранили к моменту расследования

1 М. М. Г р о д з и н с к и й , Улики в советском уголовном процессе, «Ученые труды ВИЮН», вып. VII, М., 1944, стр, 3; М. А. Чельцов, Советский уголовный процесс, М., 1951, стр. 141.

2 В. Я. Лившиц, Принцип непосредственности в советском уголовном процессе, М. — Л., 1947, стр. 18—19.

202

и рассмотрения дела свои свойства, которые делают их существенными для дела.

Против возможности непосредственного познания отдельных фактов, входящих в предмет доказывания, возражает М. С. Строгович: «Суд может непосредственно воспринять различные предметы, сохранившие на себе следы преступления и преступника, например взломанный запор хранилища, пятна крови на одежде и т. д., но эти предметы в уголовном деле являются не чем иным, как вещественными доказательствами, при помощи которых суд устанавливает имеющие значение для дела факты, так что в этих случаях суд непосредственно воспринимает доказательства, а не факты, устанавливаемые этими доказательствами» 1.

Прежде всего отметим, что М. С. Строгович без достаточных оснований в этом примере отождествляет непосредственное познание судом таких различных по своему характеру фактов, какими являются взломанный запор хранилища и пятна крови на одежде. Судьи, следователь действительно могут видеть, что запор взломан, если этот факт доступен непосредственному восприятию в силу своей очевидности (в других случаях может потребоваться экспертиза). Но судьи не в состоянии путем непосредственного наблюдения установить, что на одежде находятся именно пятна крови. Для установления такого факта требуются доказательства. Таким образом, М. С. Строгович отождествляет факты объективной реальности со сведениями о них.

Не указывая, какие именно факты (или их свойства) устанавливаются посредством обнаружения тех или иных предметов, имеющих значение вещественных доказательств, М. С. Строгович допускает еще одну неточность, ибо возможности непосредственного или опосредствованного познания зависят как от свойств познаваемого факта, так и от цели исследования. Познание одного и того же факта может быть непосредственным или опосредствованным в зависимости от того, какое его качество, свойство познается. Тот же взломанный запор хранилища может быть познан и опосредствованно. Если недостаточно установить, что запор взломан (мы отметили, что эта сторона факта может быть познана непосредственно), а необходимо знать, каким орудием

1 М. С. С т р о г о в и ч , Материальная истина и судебные доказательства в советском уголовном процессе, М., 1955, стр. 235—236. В позднейшей работе М. С. Строгович, отвечая на наши критические замечания, признает, что названные выше группы фактов, входящие в событие преступления, продолжают существовать после того, как преступление соверши-

посредственном познании отдельных обстоятельств, входящих в предмет доказывания, а не о познании всего события преступления, процесса совершения преступлений:

203.

он взломан, то следователь, суд могут установить это, например, заключением эксперта, т. е. опосредствованно 1.

Непосредственное восприятие следователем, судом обстоятельств события или отдельных побочных фактов как форма познания может быть допущено и будет играть определенную роль, если оно происходит при установленных доказательственным правом условиях, гарантирующих правильное познание. Такими условиями следует считать формы проведения следственных и судебных действий и их процессуальное закрепление в соответствующих протоколах, занимающих затем свое место в доказательственных материалах дела2. Законодатель, в частности, указал, что в протоколах должны излагаться все действия следователя, а равно все обнаруженное в той последовательности, в какой производилось следственное действие, в том виде, в каком обнаруженное наблюдалось в момент осмотра, освидетельствования (ст. 182 УПК РСФСР).

Требование закона о присутствии понятых при производстве ряда следственных действий объясняется стремлением гарантировать достижение достоверности, избежать ошибок в непосредственном познании следователя, а также необходимостью обеспечить правильность закрепления результатов непосредственного восприятия. Понятые, как это видно из анализа процессуального закона, присутствуют только при таких следственных действиях, в которых может иметь место непосредственное восприятие следователем определенных фактов3.

При производстве указанных выше действий в судебном заседании понятые не присутствуют, потому что правильность непосредственного восприятия обеспечивается процессуальным поряд-

1 Позицию М. С. Строговича ранее разделяла П. А. Лупинская. При этом она допускала применительно к гражданским делам возможность непосредственного восприятия искомых фактов (размер земельного участка, границы его раздела, характер изолированности спорной площади и др.), но отрицала такую возможность за судом, рассматривающим уголовные дела (П. А. Л у п и н с к а я , О понятии судебных доказательств, «Ученые записки ВЮЗИ», вып. VI, 1958, стр. 113). В действительности принципиального различия по этому вопросу между гражданским и уголовным процессом нет, так как нетрудно представить, что те же факты могут быть

П. А. Лупинская поддерживает мнение о возможности непосредственного

2 О соотношении понятий логического и процессуального доказывания, смене адресатов в ходе процессуального доказывания, как и о соотношении логического и коммуникативного элементов в доказывании см. § 4 гл. IV, § 1 гл. V.

3 Непосредственное восприятие следователем, судьей не отдельных обстоятельств, фактов в ходе познания, а события преступления или связанных с ним фактов в момент его совершения служит препятствием для участия их соответственно в расследовании или рассмотрении дела.

204

ком судебного заседания (коллегиальный состав суда, присутствие других участников судебного разбирательства)1.

Если возникают сомнения в точности изложения в протоколах сведений о непосредственно воспринятых фактах или в законности проведения следственного действия, то можно получить от понятых (как и от специалистов, участвующих в производстве следственного действия) свидетельские показания. Возможность допроса понятых, специалистов в качестве свидетелей объясняется тем, что они, так же как и следователь, непосредственно воспринимали факты в ходе производства следственного действия.

Непосредственность восприятия следователя, суда не устраняется составлением процессуальных документов об обнаружении и свойствах предметов, явлений.

Составление протоколов осмотра, обыска, выемки и других действий (или их описание в протоколе судебного заседания) — необходимое условие правильного развития процесса доказывания. В материалах дела должно быть зафиксировано, что следователь, суд непосредственно восприняли конкретные факты для того, чтобы можно было судить об условиях и результатах этого восприятия и о правильности принятого на его основе решения.

Протоколы следственных действий являются для суда формой, в которой суд воспринимает информацию о фактах, которые непосредственно воспринимались следователем и понятыми. Они содержат фактическую информацию, необходимую для того, чтобы сделать вывод об этих фактах лицами, которые сами их не наблюдали. Точно так же в суде ход и результаты осмотра, опознания, освидетельствования, эксперимента заносятся в протокол судебного заседания для того, чтобы впоследствии можно было проверить (в кассационной или надзорной инстанции) правильность непосредственного восприятия судом исследуемых фактов и обоснованность приговора (определения). Свои выводы о непосредственно наблюдавшемся факте суд (так же как и следователь) делает на основе непосредственного восприятия факта при проведении соответствующего действия.

Хотя непосредственное познание представляет важную форму установления некоторых обстоятельств уголовного дела, его область довольно узка по сравнению с областью опосредствованного познания подлежащих установлению обстоятельств с помощью сведений о них. Причем, так как доказывание в уголовном процессе носит длящийся характер, результаты непосредственного познания отдельных фактов, зафиксированные при производстве след-

1 Понятые не присутствуют и при проведении в стадии предварительного расследования экспертизы и допросов обвиняемого, подозреваемого, свидетелей, потерпевших, но по другому основанию. Они в этих случаях воспринимали бы не сами факты, подлежащие установлению, а лишь сведения о них, сообщаемые допрашиваемым или экспертом,

205

ственных (судебных) действий, в следующей стадии будут служить доказательством для субъектов, осуществляющих доказывание.

Большинство фактов, интересующих следователя и суд, познается при помощи сведений о них, получаемых из различных источников. Доказательства могут быть средством установления обстоятельств, имеющих значение для правильного разрешения дела, если они несут объективную информацию о них. Иначе и не может быть, потому что перед советским судом стоит задача достижения истины. Истина может быть достигнута, если будет правильно построен процесс познания. «Не только результат исследования, но и ведущий к нему путь должен быть истинным. Исследование истины само должно быть истинно, истинное исследование — это развернутая истина, разъединенные звенья которой соединяются в конечном итоге» 1.

Сущность доказательства в уголовном процессе может быть объяснена только на основе теории познания диалектического материализма, теории отражения. «Логично предположить, — указывал В. И. Ленин, — что вся материя обладает свойством, по существу родственным с ощущением, свойством отражения»2. Отражение основано на всеобщности взаимодействия процессов, вещей, явлений. В процессе взаимодействия предметы, явления отражаются друг в друге в разнообразных формах, оставляя различные следы, отпечатки. «Способность любой вещи, любого явления в процессе взаимодействия продуцировать изменения состояний другой вещи, создавать в ней определенные отпечатки, следы, по своей структуре изоморфные некоторой стороне воздействующей вещи, и составляет существо присущего всей природе общего свойства отражения» 3.

Диалектический материализм различает общее свойство отражения, присущее всей материи, и психическое отражение как свойство высокоорганизованной материи — живой природы. Свойство отражения составляет основу процесса познания человеком объективной действительности. Изменения, происшедшие в явлениях, объектах как результат их взаимодействия позволяют познать связи объектов, явлений, отдельные их стороны, свойства. Результаты непосредственного или опосредствованного взаимодействия предметов, процессов, явлений служат базой и для проникновения в сущность исследуемых объектов. Преступление, представляя собой определенную совокупность многих явлений, предметов, процессов, совершается в окружающей его среде, а потому соприкасается со многими другими явлениями, предметами, процессами объективной действительности. Вступая во взаимодействие с окружающими его предметами, явлениями, преступление

1К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 1, стр. 7—8.

2В. И. Ленин, Полн. собр. соч., т. 18, стр. 91.

3В. С. Тюхтин, Сущность отражения и теория информации, «Кибернетика, мышление, жизнь», М., 1964, стр. 308.

206

Факты, сведения о которых удостоверяются или излагаются в иных документах, также отражаются в сознании авторов документов (должностных лиц, граждан).

Субъективная форма восприятия распространяется и на вещественные доказательства. Те или иные предметы становятся вещественными доказательствами только тогда, когда они отражают (изменяя свою структуру, состояние) взаимодействие с обстоятельствами, входящими в предмет доказывания, или фактами необходимыми для установления последних.

Чтобы иметь возможность говорить о свойствах предметов как

овещественных доказательствах, всегда необходима информация

овремени и месте обнаружения предмета, его состоянии, принадлежности конкретному лицу и т. д. Без протоколов обнаружения (протокол обыска, выемки, осмотра места происшествиями др.) и осмотра предмета нет вещественного доказательства.

Особенности вещественных доказательств — в условиях формирования их, а не в том, что вещественные доказательства будто бы дают не информацию о фактах прошлого, а служат лишь основанием для построения версий об этих фактах. Если вещественное доказательство не содержит относимой к делу информации о подлежащих установлению фактах, то оно не может быть доказательством, так же как и любой другой источник, не содержащий необходимых фактических данных.

По мнению В. Д. Арсеньева, «предмет (след)... не может выступать как сигнал информации, ибо если обвиняемый и оставил его на месте происшествия, то он все же не намеревался таким образом «информировать» сл|дственные органы о своем пребывании здесь, подобно тому как он информирует их о данном факте, когда дает показания о совершенном преступлении» 1.

Разумеется, предмет со следами рук по своим физическим свойствам отличается от устного сообщения обвиняемого. Но следы рук (после их обнаружения и соответствующего процессуального оформления и исследования), как и признание обвиняемым своей виновности, несут информацию (сведения) о доказываемых фактах. В первом случае — о пребывании обвиняемого на месте происшествия, а во втором — о самом событии преступления. Главное заключается не в намерениях обвиняемого, а в том, что как сообщение, так и оставленные следы находятся в объективной связи с фактом, имеющим значение для дела, и позволяют доказать его существование.

По мнению В. Д. Арсеньева, «вещи как доказательства в силу стихийного характера их возникновения не содержат достаточно определенного кода, т. е. заранее обусловленной системы знаков, благодаря которой мы можем воспринимать информацию... У ве-

208

щественных доказательств и у доказательственных фактов настоящего времени как фактов реальных объективная форма с о в п а - дает с их содержанием»1. Эту группу доказательств В. Д. Арсеньев именует «материально-предметными доказательствами».

Автор, по нашему мнению, необоснованно отождествляет понятие предмета и вещественного доказательства, а также процесс образования следов, свойств предмета с процессом формирования вещественного доказательства.

Предмет, находящийся в том или ином состоянии или имеющий те или иные признаки, следы, не может еще рассматриваться как вещественное доказательство. Без восприятия свойств обнаруженного предмета человеком свойства предмета теряют основные качества сигнала (быть переносчиком информации), а содержащаяся в них информация не включается в поле зрения следователя, суда. Однако и воспринятый сигнал, несущий сведения об искомом факте, еще не становится доказательством в уголовном процессе. Доказательством он может стать лишь в пределах соответствующим образом организованной для передачи информации правовой системы, когда приобретает требуемую законом уголов- но-процессуальную форму. Такой системой является «предмет — человек». Вне ее свойства и состояния материального объекта не могут стать вещественными доказательствами.

Процесс формирования вещественного доказательства делится на стадии, которым соответствует сначала образование материальных следов, состояние вещи, а затем их восприятие и фиксация в процессуальных документах. Иными словами, при формировании вещественного доказательства имеет место двойное, тройное отражение (событие преступления — предмет — человек, обнаруживший предмет, — осмотр предмета — фиксация в протоколе). Необходимым элементом понятия вещественного доказательства выступает протокол осмотра предмета (ст. 84 УПК РСФСР)2, составление которого предназначено, чтобы зафиксировать и передать чувственно-наглядный вид предмета, его признаки, имеющие доказательственное значение. Ту же роль формы вещественного доказательства играет и описание свойств предмета в протоколе его обнаружения (протоколе обыска, осмотра места происшествия и др.), когда не составляется отдельный протокол осмотра предмета (ст, 179 УПК РСФСР). В таких случаях в одном процессуальном документе фиксируются две группы свойств предмета,

1 В. Д. А р с е н ь е в , Вопросы общей теории судебных доказательств в советском уголовном процессе, М., 1964, стр. 86, 105.

2 Обнаруживается и осматривается, конечно, не вещественное доказательство, а предмет, вещь. Вещественное доказательство еще не сформировалось к этому моменту. Оно появится только после осмотра предмета и вынесения постановления о признании его вещественным доказательством. Поэтому терминология закона (ст, 84 УПК РСФСР) не вполне точна.

208

одна из которых составляет содержание протокола следственного или судебного действия как самостоятельного вида доказательств, а другая — содержание вещественного доказательства. Письменное сообщение о свойствах предмета, изложенное в протоколе и являющееся необходимым условием признания последнего доказательством, не отличается в принципе от других форм сообщений, с помощью которых фиксируется и передается доказательственная информация о предмете доказывания.

Вещественным доказательством является не предмет, взятый сам по себе, а предмет с его определенными свойствами, качествами, состояниями, объективно связанными с обстоятельствами предмета доказывания или побочными, промежуточными фактами, и в силу этого несущий о них информацию. Поэтому закон (ст. 83 УПК РСФСР) относит к вещественным доказательствам не просто предметы, а предметы, которые служили орудиями преступления или сохранили на себе следы преступления и т. д.

Различные связи предмета с обстоятельством, подлежащим доказыванию, могут быть установлены неодновременно и в зависимости от различных факторов. Если, например, предмет интересен для следователя по месту его обнаружения, то внешняя связь предмета с обстоятельствами, подлежащими установлению, может быть вскрыта при обнаружении и осмотре предмета, а внутренняя — при оценке всей совокупности доказательств. Предмет может быть связан с обстоятельствами, подлежащими доказыванию, многими своими свойствами, признаками. В таких случаях объективные связи устанавливаются при помощи различных доказательств: заключения эксперта, показаний свидетеля, протокола следственного (судебного) действия и др. Так, значение признаков топора, обнаруженного при осмотре места происшествия по делу об убийстве, раскрывается через содержание протокола осмотра места происшествия (место обнаружения, его положение относительно других предметов); через содержание показаний свидетеля (принадлежность конкретному лицу); заключения эксперта (субстрат пятна: кровь человека, животного или краситель); вещественного доказательства (внешний вид: размер, конфигурация, цвет пятен) и др.

Содержание протоколов следственных и судебных действий составят отражения таких свойств и состояний предмета, которые можно наблюдать только в условиях производства следственного (судебного) действия, когда обнаруживается предмет, вещь. К ним, например, относятся: время и место обнаружения предмета, его положение относительно других предметов в момент осмотра места происшествия, помещения или местности, обыска, выемки. Эти признаки, свойства характеризуют предмет в условиях окружающей его обстановки. Они не следуют за изымаемым предметом и не могут быть сохранены путем изъятия и приобщения предмета к делу. Содержание вещественного доказательства

210