!Корпоративное право 2023-2024 / Бойко_диссертация_опублик

101

семьи несмотря на его абсолютную некомпетентность) несправедливое причинение вреда интересам участника может быть установлено326.

Отстранение миноритария от управления чаще всего является основанием для применения данного института в контексте квази-товариществ, поскольку именно в них предполагается, что все участники компании будут принимать активное участие в управлении бизнесом, однако это положение может не быть отражено в уставе компании или соглашении акционеров327. Миноритарии могут не получить защиту, если они были отстранены от управления в связи с их виновными действиями или по иной причине, заслуживающей внимания,

поскольку тогда такое отстранение не будет являться несправедливым. Однако в любом случае суд принимает решение исходя из конкретных обстоятельств дела328.

Вопрос о том, является ли нераспределение дивидендов в разумном размере основанием для иска из несправедливого причинения вреда интересам миноритарного участника, также полностью зависит от фактических обстоятельств дела. Простое нераспределение дивидендов, даже если оно длится несколько лет, не является основанием для такого иска. Однако нераспределение дивидендов или выплата неразумно низких дивидендов в ситуации, когда компания может позволить их выплату в значительном размере, может стать основанием для иска. Также если директора даже не рассматривают вопрос о распределении дивидендов или искусственно занижают их размер дивидендов, с

тем чтобы использовать средства компании для финансирования своих вознаграждений, то, скорее всего, имеются основания считать такое поведение ущемляющим интересы миноритарных участников компании329.

Выпуск директорами дополнительных акций, особенно в ситуации, когда он был совершен тайно или злонамеренно с целью размывания доли миноритарного

326Boyle A.J. Op. cit. P. 101 (приводится дело Re Elgindata Ltd. ([1991] BCLC 959, at 993)).

327Joffe V., Drake D., Richardson G., Lightman D. Op. cit. P. 285.

328Ibid. P. 287.

329Ibid. P. 298 (со ссылкой на: Re Sam Weller & Sons Ltd. (Re a Company (No. 00823 of 1987), [1990] BCLC 80; Re a Company (No. 004415 of 1996), [1997] 1 BCLC 479; Bennet v. Bennet, (unreported, 10 May 2002), [152]–[154];

Allmark v. Burnham, [2006] 2 BCLC 437; Irvine v. Irvine (No. 1), [2007] 1 BCLC 349).

102

участника, тоже может являться основанием для подачи иска из несправедливого ущемления интересов участника компании. В одном из дел330 директор, который являлся также мажоритарным участником компании, не уведомив истца, тайно выпустил дополнительные акции в свою пользу и размыл долю истца с 40 до 4%.

Судья назвал этот случай вопиющим примером несправедливого ущемления интересов миноритария, отметив, что не имеет значения экономическая целесообразность подобного увеличения капитала компании, если миноритарному участнику не была предоставлена возможность поучаствовать в нем331.

Несмотря на то что норма ст. 994 Закона о компаниях 2006 г.

сформулирована общим образом, в действительности она практически не применяется в отношении публичных компаний, акции которых прошли процедуру листинга на бирже. Это связано с тем, что категория разумных ожиданий участников неприменима в отношении компаний, акции которых торгуются на бирже332, а, кроме того, наиболее часто присуждаемый способ защиты – выкуп акций истца – также не имеет существенного практического значения в контексте публичной компании, поскольку акции миноритария всегда могут быть проданы на рынке. Кроме того, решению проблем притеснения миноритарных акционеров в публичных компаниях способствует действие механизмов открытого рынка, а также контроль со стороны регулятора.

Данный вывод также подтверждается статистикой, приведенной в монографии профессора Бойля: из 156 исков, поданных в 1994–1995 гг. в

Высокий суд Лондона на основании нормы закона о несправедливом ущемлении интересов миноритариев (unfair prejudice), 96% касались частных компаний, при этом 85% таких частных компаний имели до пяти акционеров333. В этой связи Комиссия, которая разрабатывала поправки в Закон о компаниях, даже подготовила специальные положения Закона для небольших частных компаний с

330Re a Company (No. 005134 of 1986), ex p. Harries, [1989] BCLC 383, at 395e–395f.

331Joffe V., Drake D., Richardson G., Lightman D., Collingwood T. Op. cit. P. 299.

332Ibid. P. 274 (приводятся дела Re Blue Arrow plc ([1987] BCLC 585, at 590g–590h), Re Astec (BSR) plc, [1998] 2 BCLC 556, at 588d–589b).

333Boyle A.J. Op. cit. P. 120.

103

числом участников от двух до пяти, касающиеся случаев отстранения миноритарного участника от управления. Однако впоследствии было решено не принимать такие специальные положения, поскольку миноритарные акционеры частных компаний достаточно эффективно защищены посредством общего механизма, а появление более специальной нормы привело бы к частичному дублированию институтов334.

§ 4. Нарушение прав и интересов миноритарных участников

непубличного общества в России

В отличие от рассмотренных зарубежных правопорядков, в российском законодательстве отсутствует специальный институт, призванный охватить проблематику притеснения или иного несправедливого отношения к миноритарным участникам в непубличных обществах. Притеснение миноритариев как особый правовой феномен не обсуждается и в российской правовой доктрине. Оно может быть подведено либо под категорию обычного нарушения прав, предоставленных миноритарному участнику, либо под категорию нарушения обязанностей, возложенных на контролирующего участника по отношению к самому обществу (поскольку российское корпоративное законодательство по общему правилу не признает существование прямых обязанностей между участниками хозяйственного общества), либо под категорию злоупотребления правом. При этом на первый взгляд институт притеснения миноритарных участников все же наиболее близок к институту злоупотребления правом, поскольку фактически притеснение представляет собой результат злоупотребления контролирующим участником своим правом корпоративного контроля или корпоративной властью.

334 Ibid.

104

Злоупотреблению правом в целом335 и вопросам злоупотребления права в корпоративных отношениях в частности336 посвящено немало научных работ. По данной тематике выработано много различных подходов337, осветить которые в полной мере в рамках настоящей работы не представляется возможным. Отметим далее лишь некоторые из них.

Наиболее весомый вклад в разработку теоретической основы института злоупотребления правом внес профессор В.П. Грибанов, который понимал под ним осуществление гражданских прав в противоречии с их назначением вопреки общественным интересам338. Раскрывая данное понятие более детально, ученый характеризовал злоупотребление правом как особый тип гражданского правонарушения, совершаемого управомоченным лицом при осуществлении им принадлежащего ему права, связанный с использованием недозволенных конкретных форм в рамках дозволенного ему законом общего типа поведения339.

Советский цивилист М.И. Бару под злоупотреблением правом понимал совершение лицом действий, не соответствующих содержанию принадлежащего ему права, т.е. действие за рамками данного права340.

Однако далеко не все ученые признавали злоупотребление правом как самостоятельный правовой феномен, не сводимый к обычному нарушению субъективного права. Так, М.М. Агарков видел в понятии «злоупотребление

335Грибанов В.П. Осуществление и защита гражданских прав. М.: Статут, 2000; Волков А.В. Принцип недопустимости злоупотребления гражданскими правами в законодательстве и судебной практике (Анализ более 250 судебных дел о злоупотреблении правом) [Электронный ресурс]. Доступ из справочно-правовой системы «ГАРАНТ»; Радченко С.Д. Злоупотребление правом в гражданском праве России. М.: Волтерс Клувер, 2010; Поротикова О.А. Проблема злоупотребления субъективным гражданским правом. М.: Волтерс Клувер, 2007; Емельянов В.И. Разумность, добросовестность, незлоупотребление гражданскими правами. М.: Лекс-Книга, 2002; Избрехт П.А. Злоупотребление гражданскими правами в сфере предпринимательской деятельности: Дис. … канд. юрид. наук. Екатеринбург, 2005; Белоножкин А.Ю. Содержание и формы злоупотребления субъективным гражданским правом: Дис. … канд. юрид. наук. Волгоград, 2005.

336Тимаева И.А. Злоупотребление правом в корпоративных отношениях: вопросы квалификации, способы гражданско-правовой защиты: Дис. … канд. юрид. наук. Казань, 2007; Ивлиев Р.Ю. Пределы осуществления прав акционеров: Дис. … канд. юрид. наук. М., 2007; Токарев Д.А. Злоупотребление правом в хозяйственных обществах: условия возникновения и способы защиты: Дис. … канд. юрид. наук. Волгоград, 2010; Кузнецов А.А. Злоупотребление правом в правоотношениях между акционером и акционерным обществом: Дис. … канд. юрид. наук. Самара, 2012.

337См. детальный анализ различных подходов к злоупотреблению правом: Радченко С.Д. Указ. соч.

338Грибанов В.П. Указ. соч. С. 51.

339Там же. С. 63.

340Бару М.И. О статье 1 Гражданского кодекса (об охране гражданских прав) // Советское государство и право. 1958. № 12. С. 117–118.

105

правом» внутреннее противоречие, а также усматривал в данной правовой конструкции опасность для стабильности гражданского права ввиду серьезного возрастания роли судейского усмотрения341. Противником данного института был и С.Н. Братусь, который выступал против противопоставления содержанию субъективного права его формы, поскольку это означает отступление от закона,

т.е. обычное правонарушение342. Аналогичной позиции придерживался и Н.С. Малеин343.

Отдельные современные ученые связывают злоупотребление правом с нарушением интересов других лиц. Так, В.И. Емельянов под злоупотреблением правом понимает нарушение управомоченным лицом установленной законом или договором обязанности осуществлять субъективное гражданское право в интересах другого лица в непредвидимых условиях344. П.А. Избрехт рассматривает злоупотребление правом как действие, нарушающее не права и свободы, а интересы других лиц, не опосредованные субъективными правами345.

А.Ю. Белоножкин под злоупотреблением правом предлагает понимать действия (бездействие) лица по осуществлению своего субъективного гражданского права, нарушающие общеправовой принцип справедливости,

совершенные умышленно или по неосторожности в противоречии с целями субъективного гражданского права, ущемляющие права и законные интересы других лиц или влекущие неосновательное обогащение управомоченного лица и

(или) третьих лиц, при наличии возможности совершения деяния иным способом346.

А.В. Волков под злоупотреблением правом понимает вид гражданского правонарушения, связанный с умышленным выходом управомоченного лица за внутренние пределы субъективного гражданского права, определяемые в том

341Агарков М.М. Проблема злоупотребления правом в советском гражданском праве // Известия АН СССР. 1946. № 6. С. 426.

342Братусь С.Н. О пределах осуществления гражданских прав (ст. 5 Основ гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик) // Правоведение. 1967. № 3. С. 80–82.

343Малеин Н.С. Закон, ответственность и злоупотребление правом // Советское государство и право. 1991.

№11. С. 29.

344Емельянов В.И. Указ. соч. С. 56–57.

345Избрехт П.А. Указ. соч. С. 65–75.

346Белоножкин А.Ю. Указ. соч. С. 15.

106

числе критериями разумности и добросовестности, для достижения своей незаконной скрытой цели с использованием юридического формализма гражданского права347.

По мнению А.П. Сергеева, при злоупотреблении правом действия нарушителя формально опираются на принадлежащее ему право, однако при конкретной его реализации они приобретают такую форму и характер, что это приводит к нарушению прав и охраняемых законом интересов других лиц348.

С учетом действия принципа большинства в качестве базовой парадигмы,

влекущей неизбежное существование конфликта интересов большинства и меньшинства, институт злоупотребления правом в корпоративных отношениях обладает своей спецификой.

А.А. Кузнецов в качестве признаков злоупотребления акционером своим правом выводит осуществление акционером права без цели удовлетворения своего законного интереса как участника корпорации либо нарушение баланса частного и общего корпоративного интересов в результате реализации права349.

Д.А. Токарев под злоупотреблением правом в хозяйственных обществах понимает особую форму реализации права, представляющую собой волевое, неразумное и недобросовестное поведение участников корпоративных отношений, которое характеризуется прямой или косвенной предустановкой на причинение вреда участникам хозяйственных обществ и (или) самому обществу и влечет для участников общества негативные последствия в виде определенных лишений и ограничений прав350. По мнению И.А. Тимаевой, при злоупотреблении правом деяния злоупотребляющих субъектов направлены не на реализацию предоставленных законом прав, а на достижение личных целей, влекущих наступление для других участников корпоративных отношений негативных последствий, явно несоразмерных личному интересу лица, реализующего свои

347Волков А.В. Указ. соч.

348Гражданское право: Учебник: В 3 ч. / Под ред. А.П. Сергеева, Ю.К. Толстого. 4-е изд., перераб. и доп.

М.: Проспект, 2005. Ч. 1. С. 320.

349Кузнецов А.А. Указ. соч. С. 7–8.

350Токарев Д.А. Злоупотребление правом в хозяйственных обществах: условия возникновения и способы защиты: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. Волгоград, 2010. С. 8–9.

107

права и законные интересы; при этом действующее законодательство открыто не нарушается351.

Г.Л. Адамович основным принципом осуществления корпоративных прав признает осуществление их таким образом, чтобы каждый акционер в равной степени (т.е. только пропорционально количеству принадлежащих ему акций и только в зависимости от содержания права) имел возможность получить выгоду или должен был понести ущерб, явившийся результатом такого осуществления права. Использование акционерами своих субъективных прав в нарушение этого принципа с целью получения необоснованных преимуществ перед другими акционерами является, по его мнению, одним из критериев злоупотребления правом352.

По мнению Д.В. Гололобова, злоупотребление акционером своим правом есть нарушение им общих принципов корпоративного поведения, в силу которых это лицо должно осуществлять свои субъективные права акционера с учетом законных прав и интересов иных акционеров и самого акционерного общества353.

Действительно, поведение мажоритарного участника по притеснению миноритариев в большинстве случаев укладывается в приведенные выше определения злоупотребления правом, особенно когда ученые устанавливают границы осуществления права через нарушение интересов других лиц. Однако это происходит все же не во всех случаях.

К примеру, притеснение может выражаться в бездействии мажоритарного участника, в частности в случае систематического непринятия решения о распределении прибыли (выплате дивидендов), которое фактически приводит к лишению миноритария каких-либо доходов от вложенных инвестиций. Несмотря на то что отдельные ученые указывают на возможность злоупотребления правом через бездействие, общепризнанной все же является точка зрения о том, что

351Тимаева И.А. Указ. соч. С. 9–10

352Адамович Г. Проблемы применения института злоупотребления правом в корпоративных отношениях // Хозяйство и право. 2005. № 5. С. 60.

353Гололобов Д.В. Акционерное общество против акционера: противодействие корпоративному шантажу. М.: Юстицинформ. 2006. С. 24–26.

108

злоупотребление правом подразумевает совершение активных действий по осуществлению права354.

Также некоторые ученые355 указывают на то, что злоупотребление правом характеризуется прямым умыслом, тогда как притеснение миноритариев может быть следствием не только умышленных действий мажоритария, но и его грубой неосторожности356.

Притеснение не всегда является результатом осуществления какого-либо права, а может быть следствием неисполнения обязанности, возложенной на мажоритарного участника в силу закона или договора. С.Д. Радченко высказывает мысль о том, что злоупотребление субъективным гражданским правом необходимо отграничивать от нарушений договорных обязательств357. Логика очевидна: если на лицо в силу договора или закона возложена какая-либо обязанность и оно ее нарушает, то нельзя говорить о злоупотреблении правом – налицо нарушение обязанности.

Как следует из проведенного анализа, за рубежом на мажоритарного участника непубличного общества возлагаются фидуциарные обязанности не только перед самим обществом, но и перед миноритарными участниками такого общества. Это означает, что мажоритарный участник несет общую обязанность действовать добросовестно не только в интересах общества, но и в интересах его миноритарных участников; иными словами, при формировании общего интереса общества, возвышающегося над интересами всех его участников, должен приниматься во внимание интерес меньшинства.

Данный подход поддерживается и отдельными российскими учеными. В

частности, Д.А. Токарев в своей диссертации доказывает, что на участника хозяйственного общества возложена обязанность заботиться о соблюдении прав и законных интересов иных участников правоотношения и нарушение данной обязанности представляет собой недобросовестное поведение участника

354Радченко С.Д. Указ. соч. С. 51.

355См., например: Волков А.В. Указ. соч.

356Однако с этим выводом согласны не все ученые, занимающиеся данной темой (см., например:

Белоножкин А.Ю. Указ. соч. С. 15.)

357Радченко С.Д. Указ. соч. С. 78.

109

хозяйственного общества358. Д.И. Степанов также неоднократно указывал на целесообразность возложения на участника хозяйственного общества прямой ответственности перед другим участником, что подразумевает наличие между ними прямых обязательственных связей359.

Поэтому с позиции, согласно которой на мажоритарного участника непубличного общества возложены прямые обязанности действовать добросовестно с учетом интересов миноритариев, недобросовестное поведение мажоритария, несправедливо нарушающее интересы миноритариев, будет являться нарушением данной обязанности, а не злоупотреблением правом.

Ряд ученых пытаются определить границы осуществления права именно через категории разумности и добросовестности, а также справедливости. В

частности, А.В. Волков определяет внутренние пределы действия субъективного права через категории разумности и добросовестности, т.е. фактически исходит из того, что любое субъективное право должно осуществляться добросовестно и разумно360. В результате грань между злоупотреблением правом и нарушением обязанности, имплицитно возложенной на всех участников оборота, окончательно стирается.

Однако у данной позиции есть и ярые противники. В частности, Р.Ю.

Ивлиев считает, что законодательное закрепление обязанности акционеров осуществлять свои права добросовестно и разумно будет способствовать не сокращению количества злоупотреблений со стороны акционеров, а увеличению числа корпоративных конфликтов в силу отсутствия четкого легального определения данных понятий и ясного понимания сущности этих явлений361.

С позицией Р.Ю. Ивлиева сложно согласиться, поскольку использование в гражданском праве таких оценочных категорий, как «добросовестность» и

358Токарев Д.А. Указ. соч. С. 10.

359Степанов Д.И. Ответственность акционера перед акционером: возможна ли постановка такой проблемы? // Корпоративный юрист. 2008. № 11. С. 21; Он же. Дедлоки в непубличных корпорациях: возможные варианты развития законодательства и судебной практики // Вестник экономического правосудия РФ. 2015. № 10.

C. 63–65.

360Волков А.В. Указ. соч.

361Ивлиев Р.Ю. Пределы осуществления прав акционеров: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. М., 2007. С.

17.

110

«разумность», неизбежно, а дать указанным понятиям детальное определение не представляется возможным в силу многообразия возможных фактических ситуаций, в которых они могут быть применимы. Однако возложение таких обязанностей на участников и публичных, и непубличных обществ действительно может вызывать обоснованные возражения, поскольку едва ли миноритарные участники публичного общества несут какие-либо обязанности по отношению к мажоритарию такого общества. В то же время их возложение на участников непубличных обществ представляется оправданным, поскольку это будет отражать правовую природу отношений, возникающих между такими участниками.

Таким образом, по результатам проведенного анализа мы приходим к выводу о том, что притеснение миноритарных участников непубличного общества как правовой феномен имеет двойственную правовую природу и может быть охарактеризовано: 1) как последствие злоупотребления правом корпоративного контроля, понимаемого в самом широком смысле как осуществление мажоритарным участником своих корпоративных прав исключительно в своем собственном интересе, в результате чего права и (или)

законные интересы миноритариев ущемляются; 2) как последствие нарушения возложенной на участника непубличного общества обязанности действовать добросовестно с учетом интересов остальных участников общества.

Для того чтобы перейти непосредственно к рассмотрению нарушений прав и интересов миноритарных участников непубличных обществ в российских реалиях, необходимо определить, какими именно субъективными правами наделены миноритарные участники непубличного общества в РФ, а также обозначить особенности этих прав.

Еще дореволюционные ученые выделяли в качестве единоличных прав акционера «членство, право участия в складочном капитале, как будущее участие в имуществе компании при ликвидации и, наконец, участие в прибылях»362. И.Т.

362 Цитович П.П. Указ. соч. С. 299–300.