1 Решение Арбитражного суда г. Москвы от 08.11.2010 по делу № а40-91200/10-10-693. 2 Постановление фас Московского округа от 26.10.2009 № кг-а40/11011-09.

ХОЗЯЙСТВЕННЫЕ СПОРЫ

Страховые споры в случае полного уничтожения имущества

Жукова Татьяна Валерьевна  помощник судьи Арбитражного суда Белгородской области

Козлов Максим Александрович  заместитель начальника юридического отдела ЗАО УКБ «Белгородсоцбанк»

По каким правилам рассчитывается возмещение, если страхователь отказался от своих прав на предмет страхования.  Какие действия страхователя свидетельствуют о том, что он отказался от имущества в пользу страховой компании.  

В случае утраты, гибели застрахованного имущества страхователь, выгодоприобретатель вправе отказаться от своих прав на него в пользу страховщика в целях получения от него страховой выплаты (страхового возмещения) в размере полной страховой суммы. Это правило установлено в п. 5 ст. 10 Закона РФ от 27.11.1992 № 4015-I «Об организации страхового дела в Российской Федерации». На практике его применение часто приводит к спорам между страхователем и страховой компанией.

Как определить, имело ли место полное уничтожение имущества

Условия, при которых определяется, имеет ли место полное уничтожение имущества, устанавливаются договором страхования или правилами страхования. ПРАКТИКА

В обоснование исковых требований и возражений на иск представлены два экспертных заключения, в которых имеются расхождения в оценке окончательной стоимости восстановительного ремонта автомобиля. Суд апелляционной инстанции по ходатайству истца назначил судебную экспертизу. Согласно полученному экспертному заключению стоимость восстановительного ремонта составляет 360 155 руб. 91 коп., а стоимость восстановительного ремонта с учетом износа деталей, подлежащих замене, — 323 385 руб. 52 коп. Согласно правилам страхования, возмещение по условиям «Полная конструктивная гибель» выплачивается в пределах страховой суммы за вычетом амортизации, рассчитанной с дополнительным уменьшением на стоимость остатков, годных к дальнейшему использованию, на размер произведенных выплат и размер установленной по договору франшизы. При этом, как определено в п. 1.23 Правил, полная конструктивная гибель — это повреждение, при котором стоимость восстановительного ремонта превышает 80% от страховой стоимости. Учитывая, что стоимость восстановительного ремонта не превысила 80% от страховой стоимости автомобиля (475 974 руб.), суд апелляционной инстанции правомерно указал на то, что полной конструктивной гибели не было. Страховая компания перечислила истцу 212 318 руб. 16 коп. Поскольку сумма возмещения подлежала определению в порядке, предусмотренном договором страхования по риску «Ущерб», суды правомерно взыскали с ответчика задолженность в сумме 147 512 руб. 84 коп. Не может быть принят во внимание довод кассатора о необходимости учитывать амортизационный износ при определении страховой стоимости имущества. Пункт 14.10.1 Правил страхования, на который ссылается ответчик, в данном случае неприменим, поскольку устанавливает порядок определения размера страхового возмещения по условию «полная конструктивная гибель», но не порядок применения этого условия¹.

К аналогичным выводам пришел и ФАС Восточно-Сибирского округа. ПОЗИЦИЯ СУДА

В соответствии с п. 1 и 2 ст. 943 ГК РФ условия, на которых заключается договор страхования, могут быть определены в стандартных правилах страхования соответствующего вида, принятых, одобренных или утвержденных страховщиком либо объединением стра-ховщиков. Условия, содержащиеся в правилах страхования и не включенные в текст договора страхования (страхового полиса), обязательны для страхователя (выгодоприобретателя), если в договоре (страховом полисе) прямо указано на применение таких правил и сами правила изложе-ны в одном документе с договором (страховым полисом) или на его оборотной стороне либо приложены к нему. В последнем случае вручение правил страхования должно быть удостоверено записью в договоре. Договоры страхования автотранспортных средств, заключенные между ООО «Т.» и страховой компанией, содержат запись о вручении страхователю Правил страхования автотранспортных средств, утвержденных приказом страховой компании. Согласно п. 1.2.12 Правил страхования полной конструктивной гибелью является состояние поврежденного автотранспортного средства, возникшее в результате страхового случая, при котором стоимость восстановительного ремонта равна или превышает 70% его действительной стоимости, определенной на дату заключения договора. В результате ДТП произошло повреждение транспортных средств до полной конструктивной гибели, поскольку стоимость восстановительного ремонта превышает не только 70% действительной стоимости на дату заключения договора страхования, но и саму действительную стоимость. В связи с этим выводы апелляционного суда, что полной гибели транспортного средства не произошло, так как оно было восстановлено и реализовано третьим лицам, не соответствуют установленным обстоятельствам по делу и не основаны на Правилах страхования².

Правоприменительная практика других округов сходна с изложенной³.

Порядок отказа от застрахованного имущества

Отказаться от имущества в пользу страховой компании можно не только в досудебном порядке. Предъявление иска о возмещении полной стоимости расценивается как предусмотренный законом отказ от застрахованного имущества. ТИПИЧНЫЙ СЛУЧАЙ

ООО «Т.» обратилось в суд с иском о взыскании 502 000 руб. страхового возмещения и 31 174 руб. процентов за пользование чужими денежными средствами. Суд удовлетворил иск частично и определил сумму возмещения за вычетом остаточной стоимости транспортного средства и процента его износа за период действия договора. При этом суд исходил из того, что истец не выразил воли на отказ от годных остатков транспортного средства, отсутствуют доказательства передачи этих остатков ответчику и соглашение между сторонами. По мнению ФАС Поволжского округа, суд не принял во внимание письма ответчика, адресованные истцу, а также факт умолчания ответчика на претензию истца. Эти обстоятельства свидетельствуют об уклонении ответчика от исполнения своей обязанности по договору выплатить страховое возмещение. При таких условиях истец был лишен возможности согласовать с ответчиком во внесудебном (добровольном) порядке условия выплаты страхового возмещения в соответствии с п. 12.7.3 Правил страхования. Исковые требования в данном случае имеют своей целью получение страхового возмещения в размере полной страховой суммы и являются выражением воли истца на отказ от своих прав на застрахованное имущество (транспортное средство). Суд кассационной инстанции отменил судебные акты как не соответствующие материалам дела и закону, а дело передал на новое рассмотрение⁴.

Суды также оценивают поведение страховой компании при досудебном рассмотрении вопросов о страховой выплате. В тех случаях, когда страховая компания отказывалась от выплаты страховой суммы, ее ссылка на неисполнение обязанности передачи ей объекта страхования судами не принималась. ПОЗИЦИЯ СУДА

Суд апелляционной инстанции изменил решение суда и взыскал в пользу предпринимателя только часть заявленной суммы: 141 900 руб. вместо 267 322 руб. 67 коп. Суд учел отсутствие соглашения сторон относительно определения варианта возмещения, а также доказательств снятия с учета в ГИБДД автомобиля и передачи его страховщику. Суд кассационной инстанции постановление апелляционной инстанции отменил на основании следующего. В п. 11.16 Правил закреплено, что при полной фактической или конструктивной гибели, а также в случае, когда стоимость восстановительного ремонта транспортного средства превышает 75% его действительной стоимости на момент заключения договора, выплата страхового возмещения производится: а) в размере страховой суммы по рискам «Ущерб», «Автокаско» с учетом износа за время действия договора и за вычетом ранее произведенных выплат по этим рискам при условии передачи остатков транспортного средства страховщику или уполномоченному им лицу. В этом случае транспортное средство должно быть снято страхователем с учета в органах ГИБДД. При этом затраты страхователя по снятию транспортного средства с учета страхованием не покрываются; б) в размере 60% от страховой суммы по рискам «Ущерб», «Автокаско» с учетом износа транспортного средства за время действия договора и за вычетом ранее произведенных выплат по риску, при условии, что остатки транспортного средства остаются у страхователя. Выбор варианта страхового возмещения при гибели транспортного средства определяется соглашением страховщика и страхователя (п. 11.17 Правил). Такое соглашение фактически заключено между страховщиком и выгодоприобретателем посредством обмена письмами. Так, ответчик в письме от 20.03.2006 известил выгодоприобретателя о том, что по состоявшемуся страховому случаю начислено 267 322 руб. 67 копеек. В ответном письме от 22.03.2006 банк (выгодоприобретатель) проинформировал страховую компанию о необходимости перечислить указанную сумму на банковский счет предпринимателя. Ссылки ответчика на то, что страхователь не передал страховщику остатки пострадавшего транспортного средства, а также не снял автомобиль с учета в ГИБДД, несостоятельны. Из искового заявления и отзыва ответчика следует, что основанием для обращения предпринимателя в арбитражный суд послужил отказ страхового общества в выплате возмещения, мотивированный ненаступлением страхового случая. Иными словами, у страхователя не было реальной возможности передать остатки транспортного средства страховщику и, соответственно, снять автомобиль с учета в ГИБДД⁵.

Расчет возмещения, если отказа не было

Если страхователь не отказался от объекта страхования в пользу страховой компании, исчисленная сумма возмещения уменьшается на стоимость годных остатков (узлов автомобиля, которые можно продать). Суд при рассмотрении дела обязан выяснить, имел ли место отказ от застрахованного имущества в пользу страховой компании. Отказ может быть оформлен любым образом, позволяющим установить волю страхователя на совершение указанного действия. ПРАКТИКА

Суд первой инстанции указал на то, что в полисе не имеется оговорки, исключающей применение вычета стоимости годных остатков. Вывод суда основан на п. 69 Правил страхования. Этот пункт устанавливал размер страховой выплаты в случае полной фактической или конструктивной гибели транспортного средства, который определяется за вычетом амортизационного износа, ранее произведенных выплат по риску «Ущерб», стоимости годных остатков, если договором не установлено иное. Между тем данный пункт применяется с учетом условий, согласованных в договоре страхования. Согласно п. 5 страхового полиса по риску «Ущерб» в случае гибели автомобиля или когда стоимость восстановительного ремонта превышает 75% действительной стоимости, размер страховой выплаты определяется в порядке, установленном п. 69 Правил от 28.06.2006 в зависимости от выбранного варианта урегулирования убытков. Из заявления истца на страхование транспортного средства следует, что страхование транспортного средства произведено по варианту «А». Расчет страховой выплаты по варианту «А» возможен как за вычетом годных остатков (п. 6.1), так и с передачей остатков страховщику (п. 6.2). Таким образом, суду надлежало установить выбранный сторонами вариант возмещения убытков. Суд апелляционной инстанции, соглашаясь с выводом суда о правомерности исчисления размера страхового возмещения (за вычетом стоимости годных остатков), сослался также на то, что истец не представил доказательств направления в адрес страховщика уведомления об отказе от своих прав на застрахованное имущество. Однако апелляционным судом не была дана правовая оценка письмам истца, в которых содержатся требования о полном возмещении ущерба. Суд не установил, свидетельствуют ли они об отказе страхователя от прав на спорное имущество. Поскольку суды не в полной мере исследовали обстоятельства, имеющие существенное значение для разрешения спора, дело направлено на новое рассмотрение⁶.

Выводы

Приведенная судебная практика⁷ свидетельствует о том, что определение размера возмещения ущерба в первую очередь зависит от тех правил его расчета, которые предусмотрели стороны в договоре имущественного страхования и сформулировала страховая компания в разработанных ею правилах. Поэтому юристам необходимо обращать пристальное внимание на изложенные в этих документах формулировки, чтобы избежать спорных вопросов после наступления страхового случая.

¹ Постановление ФАС Центрального округа от 29.10.2009 № Ф10-3277/08(2). ² Постановление ФАС Восточно-Сибирского округа от 09.09.2010 по делу № А19-9480/09. ³ Постановления ФАС Дальневосточного округа от 13.08.2010 № Ф03-5368/2010 и ФАС Московского округа от 04.03.2010 № КГ-А40/1335-10. ⁴ Постановление ФАС Поволжского округа от 30.04.2009 по делу № А65-19657/2008. ⁵ Постановление ФАС Волго-Вятского округа от 16.06 2008 по делу № А43-8381/2006-23-188. ⁶ Постановление ФАС Центрального округа от 09.03.2010 № Ф10-519/10. ⁷ См. также: Жукова Т. В., Козлов М. А. Учет износа при определении размера страховой выплаты // Арбитражная практика. 2011. № 2. С. 86–89.

ХОЗЯЙСТВЕННЫЕ СПОРЫ

Аннулирование записи в ЕГРП как последствие реституции при оспаривании сделки

Переладов Андрей Викторович  сопредседатель коллегии адвокатов 'Регионсервис' (г. Кемерово)

Как сформулировать исковые требования, чтобы на основании судебного решения можно было аннулировать запись в ЕГРП  Какие документы надо при этом дополнительно представить регистратору  Может ли суд отказать в реституции, если ответчик провел реконструкцию спорного объекта недвижимости  

К настоящему времени сложилась обширная практика судебных споров о признании недействительными сделок, сопряженных с признанием судом недействительной записи в Едином государственном реестре прав на недвижимое имущество и сделок с ним (далее — ЕГРП). Выбор реституции в качестве способа защиты нарушенного права позволяет избежать пресекательного трехмесячного срока, установленного в ч. 4 ст. 198 АПК РФ для обжалования действий уполномоченного государственного органа, осуществляющего государственную регистрацию прав.

Суды подтвердили возможность признать недействительной запись в ЕГРП

Нередко в судебных заседаниях приводится (как правило, ответчиком) довод о невозможности применить реституцию в виде признания недействительной записи в ЕГРП. Ведь отношения по ведению ЕГРП являются административными, а не гражданско-правовыми, и предметом судебного спора должно быть обжалование действий государственного органа по внесению соответствующей записи в ЕГРП. В качестве дополнительного аргумента ответчик указывает на публичный статус уполномоченного органа и наличие у него административного регламента. Эта проблема была окончательно решена благодаря совместному постановлению Пленума Верховного Суда РФ и Пленума ВАС РФ от 29.04.2010 № 10/22 «О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав» (далее — Постановление № 10/22). В п. 52 этого документа прямо указано, что оспаривание зарегистрированного права на недвижимое имущество осуществляется путем предъявления исков, решения по которым являются основанием для внесения записи в ЕГРП. Необходимо заметить, что формулировка, которую использовали для этого разъяснения высшие судебные инстанции (см. цитату на стр. 67), в свою очередь, вызвала ряд проблем на практике. Кроме того, говоря о реституции в виде признания недействительной записи в ЕГРП, необходимо вспомнить и несколько весьма важных позиций, выработанных судами до издания Постановления № 10/22.

Цитата  «Если в резолютивной части судебного акта решен вопрос о наличии или отсутствии права либо обременения недвижимого имущества, о возврате имущества во владение его собственника, о применении последствий недействительности сделки в виде возврата недвижимого имущества одной из сторон сделки, то такие решения являются основанием для внесения записи в ЕГРП. В то же время решение суда о признании сделки недействительной, которым не применены последствия ее недействительности, не является основанием для внесения записи в ЕГРП» (п. 52 Постановления № 10/22

Должен ли суд прямо указывать на реституцию

Судебная практика знает примеры, когда регистрационный орган отказывал в погашении записи даже несмотря на имеющееся судебное решение о признании сделки недействительной, и эти действия были признаны законными. Такой подход можно было встретить и ранее, а окончательно он был закреплен в п. 52 Постановления № 10/22. ПРАКТИКА

Заявителю было отказано в признании недействительными решений об отказе в государственной регистрации. Решением арбитражного суда о признании недействительным договора купли-продажи нежилых помещений не был разрешен вопрос о принадлежности данных помещений (как следствие признания сделки недействительной). Реституция не применялась. Следовательно, указанное решение арбитражного суда не могло считаться устанавливающим права на недвижимое имущество в смысле ст. 28 Федерального закона от 21.07.1997 № 122-ФЗ «О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним» (далее — Закон № 122-ФЗ)¹.

Этот пример подтверждает исключительно судебный способ применения реституции (на основе резолютивной части судебного акта), но не отвечает на главный вопрос — какое право подтверждает запись в ЕГРП, если она основана на ничтожной сделке? В данном случае формальный процессуально правильный подход судебных инстанций по сути не верен, поскольку ставит публичную достоверность записи в ЕГРП выше ее материально-правового содержания. Если следовать этой логической схеме, запись в ЕГРП является самостоятельным основанием для возникновения права, однако это в корне противоречит «удостоверяющей» природе государственной регистрации. Тем не менее данная точка зрения встречается в решениях судов арбитражной юрисдикции. ЧАСТНЫЙ СЛУЧАЙ

Дело о применении последствий недействительности договора об ипотеке и обязании уполномоченного органа произвести регистрацию прекращения записи об ипотеке направлено на новое рассмотрение. В качестве одного из оснований для отмены судебных актов было указано на то, что прекращение записи об ипотеке является односторонней реституцией². Почему запись в ЕГРП стала столь «самостоятельным» юридическим актом, для автора остается загадкой.

Наделение судебными инстанциями записи ЕГРП ненужной «автономией» противоречит акцессорной природе государственной регистрации права и дезавуирует весь механизм судебной защиты права, в том числе и судебное решение о признании сделки недействительной. В совокупности это приводит к «популярному» выводу Европейского Суда по правам человека о нарушении Российской Федерацией права на судебную защиту заявителя и о недостаточной эффективности отечественного правового механизма защиты права собственности (ст. 6 и 13 Конвенции о защите прав человека и основных свобод). Как бы то ни было, на практике все же приходится учитывать оговорку, сделанную в Постановлении № 10/22: в судебном акте должно быть прямо указано на применение последствий недействительности сделки.

Процессуальные и материально-правовые особенности применения реституции

Каким образом должен быть реализован механизм реституции? Ответ на этот вопрос содержится, прежде всего, в ст. 17 и 28 Закона № 122-ФЗ. Они гласят, что одним из оснований для государственной регистрации возникновения и прекращения прав на недвижимое имущество являются вступившие в законную силу судебные акты. Содержанием реституции как правового основания приведения сторон в первоначальное положение является прекращение права собственности посредством погашения записи в ЕГРП у лица, приобретшего право на основании ничтожной сделки, и возникновение (восстановление) права у предыдущего собственника. Для последнего случая установлен специальный порядок восстановления права: «если решением суда предусмотрено восстановление прав, прекращенных в связи с государственной регистрацией перехода права на основании ничтожной или признанной недействительной оспоримой сделки, восстановление права рекомендуется осуществлять путем открытия нового листа подраздела II-1 ЕГРП с указанием номера государственной регистрации права правоотчуждателя по сделке, являющейся ничтожной, и применении последствий ее недействительности». Такое положение установлено в п. 28 приказа Росрегистрации от 07.06.2007 № 112 «Об утверждении Методических рекомендаций о порядке государственной регистрации прав на недвижимое имущество на основании судебных актов» (далее — Приказ № 112). Пункт 53 Постановления № 10/22 со ссылкой на ч. 2 ст. 13 ГПК РФ и ч. 1 ст. 16 АПК РФ установил обязанность государственного регистратора внести запись в ЕГРП на основании судебного акта независимо от его участия в деле. Однако при этом требуется, чтобы соответствующее лицо представило регистратору иные документы, которые не являются правоустанавливающими, но необходимы для внесения записи в ЕГРП согласно Закону № 122-ФЗ. На это уточнение суды уже ссылаются при рассмотрении споров. ПРАКТИКА

ОАО направило в регистрирующий орган письмо с просьбой на основании судебного решения погасить регистрационную запись о праве собственности другого лица на спорный объект недвижимости, восстановить регистрационную запись о праве собственности заявителя и выдать ему свидетельство о праве собственности. Суд кассационной инстанции признал отказ регистратора в осуществлении этих действий правомерным, поскольку заявитель не представил следующих документов: заявления о государственной регистрации права, документов, подтверждающих личность (правовой статус) заявителя, документов об уплате государственной пошлины, а также вступившего в законную силу судебного акта³.

Еще одно необходимое условие применения реституции — четкое указание в мотивировочной и резолютивной части решения суда сведений, которые государственный регистратор обязан внести или исключить из ЕГРП.

Суд должен четко определить, какая запись в ЕГРП подлежит изменению

Из формулировки п. 52 Постановления № 10/22 (см. цитату) в принципе не следует необходимость детализации в иске (и в резолютивной части судебного акта) конкретных номеров записи в ЕГРП, так как их неразрывная связь с объектом сделки презюмируется. Однако на практике исполнение судебных актов без такой детализации подчас затруднительно. Требование о необходимости четкого определения в судебном акте записи ЕГРП, подлежащей изменению, изложено в п. 7 и 10 Приказа № 112. Следовательно, должностные лица уполномоченного органа будут «неукоснительно» руководствоваться именно им. Это явно не добавит оперативности в устранении нарушений уже защищенного судом права, даже если обжаловать действия должностных лиц в суде.

Суд должен проверить, насколько изменен объект недвижимости

Между моментом совершения сделки и вступлением решения суда в законную силу может пройти существенный временной промежуток, за который объект недвижимости претерпит серьезные метаморфозы, не связанные с изменением собственника, но отраженные в ЕГРП. Например, перевод жилого помещения в нежилое или реконструкция объекта недвижимости с изменением его характеристик в соответствии с разделами III и VII Правил ведения ЕГРП. В этом случае записи, ранее внесенные на основании ничтожной сделки, уже были погашены путем внесения новой записи. Поэтому реституция не может достигнуть своей защитной цели нарушенного права. Однако судебные инстанции не всегда однозначно трактуют «существенность» изменений объекта реституции. Наглядно это можно проиллюстрировать на примере постановления ФАС Северо-Западного округа от 03.11.2009 по делу № А56-19713/2007. ЧАСТНЫЙ СЛУЧАЙ

Суд обязал ответчика вернуть истцу нежилое помещение, полученное по признанному недействительным договору куп-ли-продажи, поскольку произведенные улучшения или изменения планировки названного помещения не являются основанием для отказа в применении реституции. В этом примере примечательно существенное различие между объектом ничтожной сделки и объектом реституции по решению суда. В результате произведенной ответчиком перепланировки объект реституции не только стал больше по площади, но и получил совершенно другой кадастровый номер и запись в ЕГРП. Формальное несоответствие объектов было установлено судом, но в применении реституции не было отказано, что, честно говоря, вызывает удивление. Суд, вместо применения алгоритма реституции и установления наличия или отсутствия объекта ничтожной сделки, углубился в идентификацию объектов недвижимости, т.е. вышел за рамки механизма возврата всего полученного по недействительной сделке. Ответчиком были реализованы права, установленные п. 8 ст. 8 и ст. 134, 218 и 219 ГК РФ в рамках своего «пока легитимного» права собственности. Создана новая сложная вещь — новый объект недвижимости. Это очевидно следовало и из новых записей в ЕГРП.

Представляется, что правовая конструкция, «изобретенная» судом при рассмотрении этого спора, является противоестественным симбиозом норм реституции, виндикации и неосновательного обогащения. В данном случае нарушено основное правило диспозитивной цивилистики — нельзя передать больше прав, чем имеешь! Неправильно адаптируя это правило к обстоятельствам рассмотренного судебного спора, суд забрал у ответчика больше, чем ему было передано, т. е. фактически применил к нему реальные санкции. Совершенно иную (и, как представляется, более правильную) оценку «существенности» изменений объекта реституции можно встретить в ряде иных судебных актов. ПОЗИЦИЯ СУДА

В удовлетворении иска о при--менении реституции отказано, поскольку на момент разрешения спора прежнего незавершенного строительством объекта не существовало⁴. Как и в предыдущем случае, он был изменен — достроен, т.е. не был идентичен объекту ничтожной сделки.

Приведенный пример отражает правильный, на взгляд автора, подход к признакам дискретности объекта сделок с недвижимым имуществом, подлежащего реституции. В ситуации, когда объект недвижимого имущества теряет существенные признаки индивидуально определенной вещи, содержащиеся в ничтожной сделке и отраженные в ЕГРП, его реституция невозможна. Соответственно, в любых иных ситуациях, когда объект реституции по сделке не потерял существенных индивидуальных признаков, но претерпел другие изменения, основания для отказа в реституции не имеется. ТИПИЧНЫЙ СЛУЧАЙ

По мнению суда кассационной инстанции, иск о признании недействительными договоров купли-продажи недвижимого имущества удовлетворен правомерно. Спорное имущество передано продавцом покупателю с нарушением порядка, предусмотренного законодательством о приватизации муниципального имущества, при этом произведенные покупателем улучшения имущества не являются основанием для отказа в применении двусторонней реституции⁵.

Суд должен проверить, имеется ли право, которое может быть восстановлено. Еще одна важная особенность применения реституции связана с правовой природой процедуры государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним. ПОЗИЦИЯ ВАС РФ

При рассмотрении требования лица, передавшего имущество по недействительному договору, о его возврате на основании п. 2 ст. 167 ГК РФ суд обоснованно не стал исследовать право этого лица на спорное имущество. По смыслу п. 2 ст. 167 ГК РФ для возврата полученного по недействительной сделке не подлежат исследованию основания возникновения прав сторон на переданное по сделке имущество⁶.

Это мнение (об отсутствии у арбитражного суда обязанности исследовать принадлежащее сторонам реституируемое право на недвижимое имущество) далеко не бесспорно. Такая логика приводит к тому, что даже если из обстоятельств спора усматривается нелегитимность защищаемого права истца, суд может закрыть на это глаза и применить реституцию. Однако из ст. 167 ГК РФ следует, что ничтожная сделка недействительна с момента ее совершения, т.е. законодателем установлен императив порочности прав, основанных на ничтожной сделке. Поэтому позицию ВАС РФ абсолютно верной считать нельзя. В судебной практике все же имеются примеры правильной, на взгляд автора, реализации судами норм ст. 167 ГК РФ с выяснением правовой природы «защищаемого» права. ПОЗИЦИЯ СУДА

Кассационная инстанция оставила в силе судебные акты по делу о признании недействительным дополнительного соглашения к договору аренды земельного участка и применении последствий недействительности ничтожной сделки путем восстановления в правах арендатора земельного участка. Суд пришел к выводу, что у арендатора отсутствуют какие-либо права, которые могли бы быть восстановлены путем применения реституции, поскольку его право, за защитой которого он обратился в арбитражный суд, основано на ничтожной сделке⁷.

Суд должен установить фактическое обладание объектом реституции

Помимо легитимности «защищаемого» права суд должен исследовать еще одно дополнительное обстоятельство, которое формально выходит за пределы исследования состава ничтожной сделки. А именно: дискретные характеристики объекта реституции, связанные с фактическим наличием объекта реституции у ответчика. Очевидно, что это обстоятельство никак не вписывается в четкое правило возврата сторон в первоначальное положение. Кроме того, «фактическое обладание» не является юридически значимым обстоятельством применительно к недвижимому имуществу, которое приобретает своего титульного собственника только через запись в ЕГРП. Однако судебно-арбитражная практика содержит «оригинальные» примеры разрешения споров, когда объект реституции не выбывал из фактического пользования истца, в связи с чем суд отказывал в применении реституции. ЧАСТНЫЙ СЛУЧАЙ

Кассационная инстанция оставила в силе судебные акты, которыми отказано в удовлетворении требований истцов о применении последствий недействительности сделки в виде двусторонней реституции. Имущество, являющееся предметом договора купли-продажи, не выбывало из фактического обладания истца, в связи с чем применение последствий недействительности сделки в виде возврата всего полученного по ней противоречит сути реституции. Объектом судебного спора являлись, в том числе, нежилые помещения⁸.

Очевидно, что при отказе в применении реституции запись в ЕГРП не может быть признана недействительной и погашена. Каким образом в такой ситуации истец может реально воспользоваться своим правом обладания недвижимым имуществом без подтверждения записи в ЕГРП, не понятно. Такая ситуация «непонятна» и с точки зрения правового регулирования Законом № 122-ФЗ, поскольку реального права, вытекающего из недействительной сделки, нет, а запись о нем «де-юре» существует. ПОЗИЦИЯ СУДА

Правовые последствия существования такого «фантома» можно наглядно продемонстрировать на примере постановления ФАС Московского округа от 12.08.2004 № КГ-А40/6916-04. Судебные инстанции отказали в признании бездействия регистрационного органа незаконным, поскольку решением суда о признании сделки недействительной реституция не применялась.

Реституция не может быть применена и в ситуации, когда объект выбыл из фактического пользования истца, но уже отсутствует и у ответчика по иску об оспаривании недействительной сделки. ПРАКТИКА

Отказывая в удовлетворении иска в части применения реституции, арбитражные суды исходили из того, что спорное недвижимое имущество на дату разрешения спора выбыло из фактического владения ответчика. Это исключает возможность применения реституции по недействительной сделке согласно выбранному истцом способу защиты нарушенного права⁹.

Представляется, что изложенная позиция является правильной. Существенным условием легитимности юридического состава для регистрации права в ЕГРП является факт передачи имущества. Логичной выглядит процедура реституции, которая должна содержать аналогичную стадию фактической передачи вещи. Отсутствие возможности возвратить имущество является основанием для отказа в применении реституции. Однако защита нарушенного права в такой ситуации может быть реализована посредством виндикационного иска к тому лицу, в фактическом обладании которого находится имущество.

Как соотносятся «недействительность записи» и «погашение записи»

По мнению автора, термины «признание недействительной записи» и «погашение записи» ни в коем случае не противоречат друг другу, а находятся в четкой и последовательной взаимосвязи. Погашение записи — это технический способ восстановления нарушенного права после признания судом в резолютивной части оспариваемой записи недействительной. Это следуют из анализа п. 28 Приказа № 112. Он содержит следующее правило: «если судом признана недействительной оспоримая сделка и применены последствия ее недействительности, а также в случае применения последствий ничтожной сделки государственную регистрацию прав рекомендуется проводить на общих основаниях в соответствии с требованиями статей 13, 16 Закона на основании заявления заинтересованных лиц с приложением всех необходимых для государственной регистрации документов, в том числе документов, подтверждающих оплату государственной пошлины, а также документов, подтверждающих исполнение сторонами судебного акта о применении последствий недействительности оспоримой сделки. Актуальная запись подраздела II-1 ЕГРП погашается в соответствии с пунктом 63 раздела VI Правил ведения ЕГРП». Пункты 62–64 раздела VI Правил ведения ЕГРП¹⁰ в качестве способа внесения в ЕГРП записи о прекращении прав указывают применение специального штампа погашения регистрационной записи, в котором проставляются дата регистрации прекращения права, сделки, фамилия и инициалы регистратора, его подпись. Соотношение терминов «аннулирование» записи и «погашение» записи из приведенных норм Правил ведения ЕГРП складывается явно не в пользу термина «аннулирование». Чтобы избежать филологических диспутов об идентичности смыслового содержания этих терминов, следует в просительной части искового заявления и в резолютивной части судебного решения избирать формулировку, указанную в законодательстве, а именно — «погашение записи».

Выводы и рекомендации

Изменение записи в ЕГРП — необходимое условие максимальной защиты нарушенного права от совершения недействительной сделки. Связь реституции и записи в ЕГРП основывается на единой гражданско-правовой природе, поэтому невозможность применения реституции влечет невозможность погашения записи в ЕГРП. Несмотря на практическую ценность механизма реституции, арбитражно-судебная практика изобилует противоречивыми казусами его применения. Наиболее проблемными вопросами применения реституции остаются вопросы дискретности объекта реституции и взаимосвязанные с ними вопросы идентичности ее объекта и объекта ничтожной сделки, а также возможность существования записи в ЕГРП после того, как сделка была признана недействительной, но при этом не была применена реституция в виде погашения записи. Правильное решение этих проблем в судебных инстанциях с соблюдением правил юридической техники и терминологии позволит максимально эффективно использовать процедуру погашения записи в ЕГРП как составную часть комплекса защитных мер в споре о недействительности сделки с недвижимостью. НЕ ВСЕ ИЗМЕНЕНИЯ ОБЪЕКТА НЕДВИЖИМОСТИ ИМЕЮТ ЗНАЧЕНИЕ ДЛЯ ПОГАШЕНИЯ ЗАПИСИ В РЕЕСТРЕ

Ланда Владимир Михайлович,  советник Правового управления Правительства Москвы, кандидат юридических наук Мнение о существенности для погашения записи в ЕГРП таких фактов, как перевод жилого помещения в нежилое или его реконструкция, представляется весьма спорным. Если объект недвижимости утрачивает свои свойства, в результате чего исключается возможность его использования в соответствии с первоначальным назначением, запись о праве собственности на это имущество не может быть сохранена в реестре по причине ее недостоверности (постановление Президиума ВАС РФ № 4372/10 от 20.10.2010). На мой взгляд, эта позиция суда однозначно предполагает необходимость погашения записи в реестре лишь в случае невозможности использования объекта недвижимости в соответствии с его первоначальным назначением. Изменение функционального назначения помещения нельзя отнести к основаниям для погашения записи в реестре, поскольку данное обстоятельство не исключает возможности дальнейшего использования объекта (скажем, после обратного изменения его статуса из нежилого в жилое и т.д.). Правила ведения ЕГРП объясняют, какие события не влекут существенного изменения объекта: изменение площади объекта в связи с ее уточнением в установленном порядке, изменение назначения объекта (например, при переводе жилого помещения в нежилое, изменении категории земельного участка) и т.п. Существенными при решении вопроса о погашении записи в ЕГРП могут быть признаны только иные изменения объекта, которые прямо не перечислены в Правилах. Судебно-арбитражная практика это подтверждает (см. определение ВАС РФ № ВАС-17929/10 от 17.01.2011).

¹ Определение ВАС РФ от 03.03.2009 № 1827/08. ² Постановление ФАС Западно-Сибирского округа от 23.09.2008 № Ф04-5813/2008(12233-А27-30). ³ Постановление ФАС Уральского округа от 26.04.2010 № Ф09-2232/09-С6 (определением ВАС РФ от 05.08.2010 № ВАС-10376/09 отказано в передаче дела в Президиум для пересмотра в порядке надзора). ⁴ Постановление ФАС Северо-Кавказского округа от 31.07.2002 № Ф08-2645/02. ⁵ Постановление ФАС Западно-Сибирского округа от 28.08.2007 № Ф04-5764/2007(37494-А67-39). ⁶ Пункт 3 информационного письма Президиума ВАС РФ от 13.11.2008 № 126 «Обзор судебной практики по некоторым вопросам, связанным с истребованием имущества из чужого незаконного владения». ⁷ Постановление ФАС Северо-Кавказского округа от 25.12.2009 по делу № А53-3341/2009 (определением ВАС РФ от 17.05.2010 № ВАС-5426/10 отказано в передаче дела в Президиум для пересмотра в порядке надзора). ⁸ Постановление ФАС Центрального округа от 18.09.2009 по делу № А08-8628/2009. ⁹ Постановления ФАС Волго-Вятского округа от 13.12.2007 по делу № А11-6727/2006-К1-1/171, ФАС Северо-Кавказского округа от 30.06.2004 № Ф08-2752/04, ФАС Центрального округа от 24.11.2008 № Ф10-407/07(2). ¹⁰ Правила ведения Единого государственного реестра прав на недвижимое имущество и сделок с ним (утв. постановлением Правительства РФ от 18.02.1998 № 219).

НАЛОГОВЫЕ СПОРЫ

Порядок обжалования решений об отказе в возмещении НДС

Дивин Игорь Михайлович  председатель Арбитражного суда Республики Адыгея, кандидат юридических наук

Можно ли обжаловать решение об отказе в возмещении НДС сразу в суд.  В судах каких округов практика сложилась в пользу налогоплательщика.  Почему суды по-разному толкуют нормы НК РФ о процедуре обжалования.  

Уже больше двух лет действует обязательный досудебный порядок обжалования решений о привлечении (об отказе в привлечении) к ответственности за совершение налогового правонарушения. Однако Налоговый кодекс РФ не содержит ответов на многие вопросы по этой процедуре. В частности, остается нерешенным вопрос, распространяется ли досудебный порядок на решения об отказе в возмещении НДС. Сегодня в судебной арбитражной практике сложились два противоположных подхода к данному вопросу.

Первый подход: отказ можно оспорить в суде

Согласно первому подходу решение об отказе в возмещении НДС можно напрямую оспорить в суде. Сторонники этой точки зрения обосновывают ее следующим образом. Итогом рассмотрения материалов проверки по декларации НДС является решение о привлечении к ответственности либо об отказе в привлечении к ответственности за совершение налогового правонарушения (п. 7 ст. 101 НК РФ). В силу ст. 176 НК РФ одновременно с таким решением выносится и одно из следующих:

• о возмещении полностью суммы налога, заявленной к возмещению;

• об отказе в возмещении полностью суммы налога, заявленной к возмещению;

• о возмещении частично суммы налога, заявленной к возмещению;

• об отказе в возмещении частично суммы налога, заявленной к возмещению.

Акты налоговых органов, действия (бездействия) должностных лиц могут быть обжалованы в вышестоящий налоговый орган или в суд (ст. 138 НК РФ). Обязательному досудебному обжалованию подлежат решения о привлечении к ответственности либо об отказе в привлечении к ответственности за совершение налогового правонарушения (ч. 5 ст. 101.2 НК РФ). Из буквального содержания приведенных норм следует, что обязательное досудебное оспаривание распространяется только на решения о привлечении (об отказе в привлечении) к ответственности за совершение налогового правонарушения. Следовательно, решения об отказе в возмещении сумм НДС полностью или частично можно обжаловать сразу в суд. Эта позиция находит отражение и в судебной практике¹.

Второй подход: досудебный порядок обязателен

Прямо противоположны доводы сторонников второго подхода — приверженцев обязательности досудебного обжалования отказа в возмещении НДС. В обоснование такой позиции приводят следующие аргументы.  Согласно п. 1 ст. 100.1 НК РФ дела о налоговых правонарушениях, выявленных в ходе камеральной или выездной налоговой проверки, рассматриваются в порядке, предусмотренном ст. 101 НК РФ. Результатом рассмотрения является решение о привлечении либо об отказе в привлечении к ответственности (п. 7 ст. 101 НК РФ). Порядок обжалования подобных решений, как указывалось выше, регламентирован ст. 101.2 НК РФ. Одновременно с таким решением определяется и вопрос возмещения НДС. При этом положения ст. 176 НК РФ не предусматривают самостоятельной процедуры принятия решения о возмещении или об отказе в возмещении НДС, а соотносятся со ст. 101 НК РФ. Следовательно, к таким решениям как к «результату» налоговой проверки, связанной с разрешением вопроса о возмещении НДС, применяется порядок обжалования, предусмотренной ст. 101.2 НК РФ. По мнению сторонников данного подхода, иное системное толкование анализируемых норм придаст положениям п. 5 ст. 101.2 и ст. 176 НК РФ смысл, расходящийся с их содержанием. В результате формируется вывод о необходимости досудебного обжалования решений об отказе в возмещении НДС. А несоблюдение этого порядка является основанием для оставления заявлений относительно названной категории споров без рассмотрения. Интересно, что и такой подход можно найти в судебной практике².

Анализ проблемы

Что послужило основанием для столь неоднозначного уяснения положений одних и тех же правовых норм, и каким образом выработать единый и грамотный подход для разрешения проблемы? Поддерживая в целом доводы сторонников первой позиции, попытаюсь раскрыть возможные причины подобной поляризации мнений судов.  Можно предположить, что сущность спора корнями уходит в теорию права в общем и в институт толкования норм права в частности. Обозначенная выше ситуация видится как результат применения различных способов толкования: буквального и системного. При буквальном толковании мы исходим из прямо предусмотренного законом, то есть из точного содержания законодательного текста. В нашем случае это положения п. 5 ст. 101.2 НК РФ, которые устанавливают процедуру оспаривания решений налоговых органов совершенно иной категории, чем акты относительно возмещения НДС. При этом в ст. 101.2 НК РФ ничего не говорится о такой же необходимости досудебного обжалования решений об отказе в возмещении НДС. В результате же системного толкования ст. 176 и 101.2 НК РФ формируется вывод о том, что действие положений ст. 101.2 НК РФ распространяется на решения относительно возмещения НДС как принятые одновременно с решением о привлечении либо об отказе в привлечении к ответственности. При таком подходе именно одновременность принятия этих актов рассматривается в качестве основополагающего фактора, обуславливающего необходимость досудебного оспаривания обоих актов. Подобное отождествление считаю не совсем верным. Действительно, в налоговом законодательстве прописана еди-но-временность принятия рассматриваемых решений. Но вместе с тем акт относительно возмещения НДС не является составной частью решения о привлечении (об отказе в привлечении) к налоговой ответственности. Это два самостоятельных и совершенно разных по содержанию налоговых акта. Следовательно, как отмечает В.В. Брыз-галин, решения об отказе в возмещении НДС образуют самостоятельную группу ненормативных актов, на которые требования об обязательном административном обжаловании не распространяются³. Такую же позицию излагает С. М. Пет-рова: «В соответствии с пунктом 5 статьи 101.2 Налогового кодекса Российской Федерации обязательное соблюдение досудебного порядка установлено только при обжаловании решений налогового органа о привлечении (об отказе в привлечении) к ответственности за совершение налогового правонарушения. Налогоплательщик вправе обжаловать решение об отказе в возмещении НДС в вышестоящий налоговый орган, но это не обязательно»⁴. В юридической литературе встречается и мнение, что решение об отказе в возмещении НДС — отдельный документ, не тождественный решению о привлечении к ответственности или об отказе в привлечении к таковой. Таким образом, обжа-лование отказа в возмещении налога проходит по правилам ст. 137–138 НК РФ, которые позволяют выбрать адресата жалобы. При этом указывается, что на возможность обжалования подобного решения в суде не влияет даже тот факт, что форма этого решения, утвержденная приказом ФНС России, не предусматривает указания в нем причин отказа в возмещении. Данные обстоя-тельства вполне могут быть восполнены в судебном разбирательстве⁵. Н. Кузьменко также считает, что НК РФ не содержит требований соблюдать досудебный порядок обжалования при обжаловании решений об отказе в возмещении НДС. Следовательно, налогоплательщик может сразу обжаловать такие решения в суд⁶. При детальном анализе можно выявить еще одну причину «раскола» судейского убеждения, которая также связана с теорией права. Эта причина —недостаточное соблюдение правил законодательной техники при изложении рассматриваемой правовой нормы. В частности, не совсем точное и детальное изложение нормативного текста ст. 101.2 НК РФ создает возможность для его столь неоднозначного осмысления. В науке права очень часто указывается, что одним из основных требований, предъявляемых к языку закона, является ясность. Как справедливо замечает Д. А. Керимов, текст закона должен выражать мысль, идею, устремления максимально точно, исключая двусмысленность и возможность искажения. Хороший закон исключает «развитие» его смысла и сформирован так, что не нуждается в дополнительных разъяснениях⁷. Следовательно, именно недостаточное соблюдение указанных требований законодательной техники обусловило разнонаправленное «развитие» положений ст. 101.2 НК РФ.

Выводы

Проведенный анализ приводит к выводу о необходимости скорейшего и однозначного разрешения данного правового спора. Вряд ли можно говорить о формировании единообразной судебной практики на фоне мнения, что правовые действия практически находятся в зависимости от по----зиции федерального арбитражного суда округа. Так, А.В. Кононенко, утверждая, что решение об отказе в возмещении НДС можно сразу обжаловать в суд, делает при этом весьма существенную оговорку. По ее мнению, действовать подобным образом целесообразнее в том случае, если федеральный арбитражный суд вашего округа придерживается той же позиции. И, напротив, находясь в Волго-Вятском или Уральском округах, разумнее соблюсти процедуру досудебного оспаривания, поскольку федеральные арбитражные суды названных округов считают ее обязательной⁸. Схожее мнение излагает и Н. Фрейтак. Считая позицию сторонников обязательного досудебного обжалования решений об отказе в возмещении НДС необоснованной, он все же призывает к следованию подобной практике, если таковая сложилась в регионе, во избежание «отрицательного исхода дела по такой формальной причине»⁹. Сосуществование приведенных выше прямо противоположных подходов представляется недопустимым. Действие правовой нормы не может и не должно находиться в прямой зависимости от способа его истолкования и уяснения. Применение права должно быть единообразным. Возникновение правовых коллизий, споров при осмыслении содержания нормативных актов неизбежно. Более того, при оперативном, грамотном и всесторонне изученном их разрешении подобные полемики позволяют выявить и устранить раз-личные упущения, недочеты изложения и толкования права. И в результате должна быть выработана единственная правовая позиция, следовать которой обязаны все суды. Ведь именно отсутствие подобного результата оставляет неразрешенной рассматриваемую ситуацию.  Думается, что вопрос должен быть разрешен на уровне ВАС РФ. Его позиция станет итоговым выводом, который искоренит существующую разнонаправленность позиций судов.

¹ Постановления ФАС Московского округа от 16.03.2010 № КА-А40/2329-10, ФАС Поволжского округа от 25.05.2010 по делу № А55-34141/2009, ФАС Западно-Сибирского округа от 31.05.2010 по делу № А70-10587/2009 и др. ² Постановления ФАС Северо-Кавказского округа от 29.10.2010 по делу № А53-3534/2010, ФАС Волго-Вятского округа от 17.05.2010 по делу № А43-22035/2009, ФАС Восточ-но-Сибирского округа от 10.09.2010 № А19-5572/2010 и др. ³ Брызгалин В. В. Обязательность апелляционного обжалования решения налогового органа как условие последующего обращения в суд // Электронный ресурс: http://www.yurmir.com (http://www.yurmir.com/annonce/show/141/exh). ⁴ Цит. по: Кононенко А. В. Как одновременно обжаловать решение об отказе в возмещении НДС и решение о наложении штрафа // Главная книга. 2010. № 20 // СПС «КонсультантП-люс». ⁵ Обжалуем отказ в возмещении НДС // Электронный ресурс: http://www.buhonline.ru (http://www.buhonline.ru/pub/beginner/2010/3/3017). ⁶ Кузьменко Н. Решение об отказе в возмещении НДС можно сразу обжаловать в суде // Электронный ресурс http://www.nds-ks.ru (http://www.nds-ks.ru/nview.php?id=2476). ⁷ Керимов Д. А. Законодательная техника. М., 1998. ⁸ Кононенко А. В. Указ. соч. ⁹ Фрейтак Н. Возмещаем НДС через суд: о чем просить Фемиду? // Расчет. 2010. № 9 // СПС «КонсультантПлюс».

НАЛОГОВЫЕ СПОРЫ

Доначисление налогов расчетным путем: обзор актуальной практики

Дьяченко Екатерина Борисовна  руководитель практики по разрешению административных споров юридической фирмы SA Consulting (г. Самара)

В каких случаях ссылка на итоги камеральных проверок может помочь в споре о доначислении налога.  Как доказать, что налоговики выбрали неверные сведения для определения суммы налога расчетным путем.  Чем отличается применение расчетного метода к НДС.  

Право налоговых органов доначислять налоги расчетным путем — один из наиболее действенных методов практической реализации налоговой дисциплины. Он позволяет исключить ситуации, когда отсутствие документов бухгалтерского учета у налогоплательщика привело бы к невозможности исполнить обязанность по уплате налогов. В данном контексте расчетный метод, безусловно, имеет положительную фискальную направленность и активно ис-пользуется налоговыми органами. В результате этого сложился значительный массив судебной практики по отдельным аспектам применения этого метода.

Коллизия в Налоговом кодексе РФ

Подпункт 7 пункта 1 статьи 31 Налогового кодекса РФ к числу полномочий налоговых органов относит право определять суммы налогов, подлежащие уплате налогоплательщиками, расчетным путем (см. цитату). Этой норме корреспондирует норма п. 7 ст. 166 НК РФ, в соответствии с которой в случае отсутствия у налогоплательщика бухгалтерского учета или учета объектов налогообложения налоговые органы имеют право исчислять суммы НДС, подлежащие уплате, расчетным путем на основании данных по иным аналогичным налогоплательщикам. Как видим, эта специальная норма устанавливает иной перечень условий, при наличии которых у налогового органа возникает соответствующее право. Таким образом, имеет место коллизия между нормами части 1 и части 2 Налогового кодекса РФ.

Цитата  «Налоговые органы вправе: <> определять суммы налогов, подлежащие уплате налогоплательщиками в бюджетную систему Российской Федерации, расчетным путем на основании имеющейся у них информации о налогоплательщике, а также данных об иных аналогичных налогоплательщиках в случаях отказа налогоплательщика допустить должностных лиц налогового органа к осмотру производственных, складских, торговых и иных помещений и территорий, используемых налогоплательщиком для извлечения дохода либо связанных с содержанием объектов налогообложения, непредставления в течение более двух месяцев налоговому органу необходимых для расчета налогов документов, отсутствия учета доходов и расходов, учета объектов налогообложения или ведения учета с нарушением установленного порядка, приведшего к невозможности исчислить налоги». (подп. 7 п. 1 ст. 31 Налогового кодекса РФ).

В каких случаях к НДС можно применить расчетный метод

На первый взгляд, представляется, что использование положений подп. 7 п. 1 ст. 31 НК РФ допускается в отношении всех налогов за исключением НДС, поскольку применительно к последнему действует специальная норма. Значит, доначисление расчетным методом НДС возможно исключительно в случае отсутствия бухгалтерского учета или учета объектов налогообложения и невозможно, к примеру, в ситуации, когда имеют место претензии со стороны налогового органа к порядку ведения бухгалтерского учета. Подобное толкование позволило бы значительно уменьшить случаи доначисления налогов с использованием расчетного метода, заведомо влекущего негативные последствия для организаций и предпринимателей. Ведь анализ судебной практики демонстрирует, что в большинстве случаев налогоплательщик располагает документами бухгалтерского учета, а претензии налогового органа сводятся только к порядку их оформления. Между тем, правоприменительная практика признает допустимость применения расчетного метода при доначислении НДС даже при наличии у налогоплательщика документов бухгалтерского учета. ПРАКТИКА

ФАС Восточно-Сибирского округа в постановлении от 29.07.2010 по делу № А10-2432/2009 признал правомерным применение расчетного метода в целях доначисления НДС в ситуации, когда предприниматель представил первичные документы. Ряд других судов, оценивая правильность доначисления НДС, применил подп. 7 п. 1 ст. 31 НК РФ¹.

В рассматриваемом случае налоговые органы анализируют состав и содержание первичных документов бухгалтерского учета, взаимоотношения между налогоплательщиком и его контрагентами (особенно в контексте недобросовестности последних), и включают эти ситуации в понятие «ведение учета с нарушением установленного порядка». Доказать незаконность решения налогового органа о доначислении налогоплательщику НДС расчетным методом в такой ситуации можно следующим путем. Необходимо настаивать на том, что расчетный метод может применяться исключительно при отсутствии у налогоплательщика бухгалтерского учета или учета объектов налогообложения. С позиции юридической техники введение в главу 21 «Налог на добавленную стоимость» НК РФ отдельной нормы о применении расчетного метода (при существовании подобной нормы в общей части НК РФ) имеет своей целью конкретизацию случаев, при которых именно НДС может быть исчислен расчетным путем. Правовой основой этой позиции являются:

• общий принцип законодательного регулирования, в соответствии с которым при противоречии между общей (подп. 7 п. 1 ст. 31 НК РФ) и специальной (п. 7 ст. 166 НК РФ) нормами приоритет имеет специальная норма;

• положения п. 7 ст. 3 НК РФ о том, что все неустранимые сомнения, противоречия и неясности актов законодательства о налогах и сборах толкуются в пользу налогоплательщика.

Но как же быть с судебной практикой, в том числе с приведенными примерами? Важно понимать, что отсутствие положительной (для налогоплательщика) судебной практики не свидетельствует о невозможности ее формирования. Есть еще один способ доказать неправоту налоговых органов: утверждение, что отсутствие бухгалтерского учета представляет собой физическое отсутствие соответствующих документов и сведений, а вовсе не наличие в первичных документах недостатков, которые позволяют налоговому органу считать эти документы не соответствующими требованиям законодательства, а, значит, отсутствующими. И этот вывод вполне согласуется с подходами, сформированными судебной практикой².

На основании каких сведений можно определить сумму налога

Подпункт 7 пункта 1 статьи 31 и пункт 7 статьи 166 НК РФ связывают применение расчетного метода с использованием имеющейся у налоговых органов информации о налогоплательщике, а также данных об иных аналогичных налогоплательщиках. Информация о налогоплательщике Что законодатель понимает под информацией о самом налогоплательщике? В первую очередь, налоговый орган может располагать теми сведениями о хозяйственной деятельности налогоплательщика (за проверяемый период), которые тот представил ранее. Например, налоги доначислены по результатам выездной проверки, а налогоплательщик в более ранние периоды представлял налоговые декларации, которые становились предметом камеральных налоговых проверок. Если по результатам такой камеральной проверки был сделан вывод об отсутствии нарушений налогового законодательства, он может стать допустимым (по смыслу ст. 69 АПК РФ) доказательством правильности тех результатов хозяйственной деятельности налогоплательщика, которые были заявлены в соответствующих декларациях. Кроме того, этот вывод может быть положен в основу расчетов, проводимых налоговым органом в ходе мероприятий выездной налоговой проверки. Между тем, анализ судебной практики демонстрирует, что налоговые органы, применяя расчетный метод, не используют данные камеральных налоговых проверок.  ПРАКТИКА

ВАС РФ в определении от 06.08.2009 № ВАС-9758/09 указал на то, что при расчете налога на прибыль инспекцией необоснованно не учтены данные камеральных налоговых проверок. ФАС Поволжского округа в постановлении от 08.07.2010 по делу № А55-26230/2009 сделал вывод: налоговый орган в нарушение подп. 7 п. 1 ст. 31 НК РФ при проведении выездной налоговой проверки не использовал имеющиеся у него информацию о налогоплательщике и первичные документы, полученные при проведении камеральной налоговой проверки. ФАС Северо-Кавказского округа в постановлении от 20.07.2010 по делу № А32-56996/2010-11/1276, направляя дело на новое рассмотрение, указал: суд первой инстанции безосновательно не исследовал вопрос о наличии (отсутствии) у налогового органа доказательств, свидетельствующих об основаниях налоговых вычетов по результатам камеральных налоговых проверок за спорные налоговые периоды.

Сослаться на то, что при применении расчетного метода налоговый орган должен использовать результаты камеральных проверок, можно в ситуации, когда нет возможности обосновать неправомерность самого использования расчетного метода (а значит, защита прав налогоплательщика должна идти по пути уменьшения сумм налогов, исчисленных расчетным путем). Анализ правоприменительной практики демонстрирует, что сами налоговые органы под информацией о налогоплательщике понимают нечто совсем иное. А именно: те сведения о хозяйственной деятельности проверяемого лица, которые получены у третьих лиц, прежде всего у банков: информацию о движении денежных средств по расчетным счетам. Определяя налоговую базу расчетным методом, налоговый орган устанавливает только сумму денежных средств, полученных налогоплательщиком за конкретный период, но не исключает из нее сумму расходов, которые не могут быть подтверждены. Однако судебная практика исходит из того, что определение налоговой базы только на основании сведений о поступлении денежных средств на расчетный счет налогоплательщика без учета его расходов не соответствует требованиям подп. 7 п. 1 ст. 31 НК РФ о расчетном методе³. Данный подход в полной мере соответствует правовой позиции, сформулированной КС РФ в определении от 05.07.2005 № 301-О: сам по себе расчетный путь исчисления налогов не может рассматриваться как ущемление прав налогоплательщиков лишь при обоснованном его применении. Между тем очевидно, что включение в налоговую базу всей суммы денежных средств, полученных налогоплательщиком, без учета понесенных им расходов противоречит принципам справедливости налогообложения, юридического равенства налогоплательщиков, равного финансового бремени, что, в свою очередь, свидетельствует о неправомерности подобной трактовки расчетного метода. Таким образом, решение налогового органа о доначислении налогов расчетным методом, основанное исключительно на суммировании поступлений денежных средств на расчетный счет налогоплательщика, не соответствует Налоговому кодексу РФ. Сведения об аналогичных налогоплательщиках Зачастую налоговые органы не ограничиваются исследованием лишь расчетных счетов налогоплательщика, но стараются найти сопоставимые организации и получить информацию об их финансово-хозяйственной деятельности, чтобы распространить эти сведения на проверяемое лицо. В связи с этим особое внимание следует уделить определению круга иных аналогичных налогоплательщиков, сведения о хозяйственной деятельности которых могут послужить основанием для доначисления налогов расчетным методом. Обобщение судебной практики позволяет выделить критерии, на соответствие которым должны быть проверены организации, чтобы их можно было признать аналогичными налогоплательщиками. Таким критерием прежде всего является идентичность и однородность вида хозяйственной деятельности организаций4. При этом однородность может быть обоснована через характеристику однородности производимых компаниями товаров, оказываемых ими услуг⁵. Представляется, что большое значение имеют также географические границы, в которых действуют организации, результаты хозяйственной деятельности которых сравниваются. Очевидно, что зачастую себестоимость товаров обусловлена стоимостью транспортировки сырья и готовой продукции, наличием в соответствующей местности квалифицированных специалистов. При таких обстоятельствах можно считать обоснованным использование в качестве объекта для сравнения организации, действующей в том же регионе, что и проверяемый налогоплательщик. В иных случаях налогоплательщик имеет возможность оспаривать размер доначисленных налогов в связи с несопоставимостью объектов сравнения. В судебной практике имеет место подход, в соответствии с которым использование данных о налогоплательщиках других регионов обусловлено отсутствием сопоставимой компании в регионе деятельности проверяемой⁶. В такой ситуации налоговый орган, реализуя обязанность по доказыванию, возложенную на него ч. 1 ст. 65 и ч. 5 ст. 200 АПК РФ, в первую очередь должен доказать тот факт, что в регионе деятельности проверяемого лица отсутствовали сопоставимые компании и условия финансово-хозяйственной деятельности сравниваемых организаций сопоставимы. В противном случае налогоплательщик имеет возможность утверждать, что использование при расчете несопоставимых организаций привело к неправомерному доначислению налогов. Также необходимо акцентировать внимание на том, что сам по себе вид деятельности, аналогичный виду деятельности проверяемого лица, не является достаточным доказательством для признания этих налогоплательщиков аналогичными. Кон-кретизирующими условиями являются сведения о номенклатуре производимых изделий, о численности этих организаций, показателях производственных мощностей, выручки, рентабельности⁷. Наконец, при оценке правомерности решения налогового органа обязательной проверке подлежит само описание налоговым органом обстоятельств, в связи с которыми он счел налогоплательщиков аналогичными. Если такая мотивировка отсутствует в решении, налогоплательщик при его оспаривании может ссылаться на формальное несоответствие требованиям НК РФ⁸.  Изложенное свидетельствует, что обоснование неправомерности решения о доначислении налогов расчетным методом может идти в том числе по пути признания неверного выбора объекта для сравнения. Отсутствие сведений об иных налогоплательщиках На практике имеют место ситуации, когда налоговые органы, применяя расчетный метод, вообще не используют сведениий об иных аналогичных налогоплательщиках, мотивируя это отсутствием последних. Представляется, что подобный способ доначисления налогов неправомерен, поскольку нивелирует правовую природу расчетного метода. В большинстве своем суды кассационной инстанции, давая оценку подобным ситуациям, признают решения налоговых органов недействительными, указывая на то, что необходимость применения данных об аналогичных налогоплательщиках является обязанностью, а не правом налогового органа⁹. Более того, отсутствие сведений об иных налогоплательщиках является безусловным основанием для признания неправомерным применения расчетного метода¹⁰, а на налоговый орган возлагается обязанность по доказыванию факта исследования рынка соответствующего товара с целью выявления аналогичных компаний. ПОЗИЦИЯ СУДА

Коллегия судей ВАС РФ указала: опровергая доводы инспекции о невозможности расчета налога по причине отсутствия у нее данных об аналогичных налогоплательщиках, суд правильно исходил из того, что в обоснование этого налоговым органом не представлено доказательств исследования вопроса о наличии или отсутствии на рынке города Набережные Челны аналогичных налогоплательщиков¹¹.

При доначислении налогов расчетным путем налоговый орган не может использовать различные способы определения налоговой базы налогоплательщика: частично — в соответствии с представленными им документами, а частично — на основании сравнения финансовых показателей проверяемого лица и иных аналогичных компаний. ТИПИЧНЫЙ СЛУЧАЙ

По мнению суда, налоговый орган неправомерно произвел расчет налоговых обязательств по смешанному способу, с использованием сведений по расчетному счету, части первичных бухгалтерских документов и недостающих данных аналогичных налогоплательщиков¹².

Выводы

Мотивы налогоплательщика при оспаривании решения о доначислении налогов расчетным путем могут быть сведены к доказыванию того факта, что налоговый орган не имел права на использование расчетного метода. Если же обосновать эту позицию невозможно, — то к утверждению, что налоговый орган избрал неверный объект для сравнения, а это, в свою очередь, привело к неправомерному доначислению налогов и нарушению прав налогоплательщика.

¹ Постановления ФАС Западно-Сибирского округа от 19.08.2010 по делу № А45-12535/2009, ФАС Московского округа от 22.09.2010 № КА-А40/10940-10 по делу № А40-147495/09-33-1141, ФАС Поволжского округа от 21.06.2010 по делу № А55-19531/2008. ² См., например, постановления ФАС Западно-Сибирского округа от 08.09.2008 № Ф04-5449/2008(11120-А27-26) по делу № А27-1346/2008-6, ФАС Дальневосточного округа от 06.08.2009 № Ф03-3596/2009 по делу № А24-4317/2008. ³ Такой вывод был сделан, в частности, в постановлениях ФАС Восточно-Сибирского округа от 09.03.2010 по делу № А58-5602/08, ФАС Западно-Сибирского округа от 15.07.2010 по делу № А03-12754/2009, ФАС Поволжского округа от 21.06.2010 по делу № А55-19531/2008, ФАС Северо-Западного округа от 13.09.2010 по делу № А56-91140/2009, ФАС Северо-Кавказского округа от 18.06.2010 по делу № А32-21159/2008-5/383, ФАС Уральского округа от 17.12.2009 № Ф09-9999/09-С2 по делу № А60-10774/2009-С6. ⁴ См., напр.: постановления ФАС Поволжского округа от 03.06.2010 по делу № А55-11397/2008, ФАС Дальневосточного округа от 28.11.2007 № Ф03-А37/07-2/3864 по делу № А37-108/2007-15 (определением ВАС РФ от 14.02.2008 № 1646/08 отказано в передаче дела в Президиум для пересмотра в порядке надзора). ⁵ Постановление ФАС Волго-Вятского округа от 06.03.2006 по делу № А43-16596/2005-36-614. ⁶ См., напр.: постановление ФАС Волго-Вятского округа от 06.09.2010 по делу № А17-1058/2010. ⁷ Такой вывод сделали ФАС Московского округа в постановлении от 07.05.2010 № КА-А41/1896-10 по делу № А41-3594/09 и ФАС Северо-Кавказского округа в постановлении от 20.07.2010 по делу № А32-56996/2010-1. ⁸ См., напр.: постановление ФАС Московского округа от 07.05.2010 № КА-А41/1896-10. ⁹ См., напр.: постановление ФАС Западно-Сибирского округа от 15.04.2010 по делу № А27-10595/2009. ¹⁰ См., напр.: постановление ФАС Московского округа от 09.03.2010 № КА-А40/1289-10. ¹¹ Определение ВАС РФ от 26.08.2009 № ВАС-10870/09 об отказе в передаче постановления ФАС Поволжского округа от 13.07.2009 по делу № А65-11398/2008 в Президиум для пересмотра в порядке надзора. ¹² Постановление ФАС Уральского округа от 16.02.2010 № Ф09-502/10-С2 по делу № А76-10629/2009-37-136. Аналогичная позиция была сформулирована в постановлениях ФАС Поволжского округа от 03.06.2010 по делу № А55-11397/2008, ФАС Центрального округа от 11.03.2010 по делу № А08-8891/2009-16.

ИСПОЛНИТЕЛЬНОЕ ПРОИЗВОДСТВО

Обзор практики рассмотрения споров, связанных с применением законодательства об исполнительном производстве

Закарлюка Александр Викторович  управляющий партнер коллегии адвокатов 'Андрейчик, Вешкин, Закарлюка и партнеры', старший преподаватель кафедры гражданского процесса Уральской государственной юридической академии

Может ли пристав до истечения срока на добровольное исполнение изъять наличные денежные средства и зачислить их на счет должника.  Законны ли действия пристава по наложению ареста на средства должника, которые поступят на его счет в будущем.  В каком порядке происходит поворот исполнения судебного акта.  

В начале текущего года был подготовлен проект постановления Пленума ВАС РФ «О некоторых вопросах практики приме-нения Федерального закона “Об исполнительном производстве"» (далее — Проект). Учитывая актуально-сть обобщения правоприменительной практики в ходе продолжающейся работы над Проектом, полагаю целесообразным представить на обсуждение региональный обзор практики. При его подготовке изучено более 200 кассационных определений судебной коллегии по гражданским делам Свердловского областного суда и 160 решений Арбитражного суда Свердловской области за 2008–2009 гг. с учетом судебных актов вышестоящих судов общей юрисдикции и арбитражных судов.

Предлагаем вашему вниманию полный текст обзора

Действия пристава до истечения срока на добровольное исполнение

Арбитражный суд счел законными действия судебного пристава-исполнителя по наложению ареста на наличные денежные средства организации-должника, находящиеся в кассах ее торговых залов, их изъятие и последующее зачисление на счет должника в банке. Суд указал, что такие действия допускаются до истечения срока, установленного должнику для добровольного исполнения. ПОЗИЦИЯ СУДА

Судебный пристав-исполнитель вынес постановление о возбуждении исполнительного производства от 09.01.2008. Должнику установлен срок для добровольного исполнения – 5 дней. Копия постановления вручена должнику 10.01.2008.  15.01.2008 из кассы организации-должника изъя-ты наличные денежные средства в сумме 234 015 руб. 93 коп., которые в тот же день по квитанции банка, обслуживающего должника, зачислены на расчетный счет организации-должника. В суде должник оспорил указанные действия, отметив, что они совершены за день до истечения срока добровольного исполнения (16.01.2008). Арбитражный суд в удовлетворении заявленного требования отказал, исходя из следующего. Судебному приставу-исполнителю предоставлено право одновременно с вынесением постановления о возбуждении исполнительного производства осуществить также опись и арест имущества должника. Это не ограничивает полномочия судебного пристава-исполнителя по наложению ареста на имущество после вынесения постановления о возбуждении исполнительного производства². 15.01.2008 судебный пристав-исполнитель не производил исполнительных действий, направленных на принудительное взыскание, а лишь обеспечил возможность их производства в дальнейшем. Денежные средства фактически не отчуждались (не изымались) у должника, а лишь были переведены в безналичную форму для обеспечения их сохранности и возможности обращения на них взыскания впоследствии³.

В другом случае арбитражный суд признал незаконными действия по наложению ареста и списанию денежных средств должника, находящихся на его счете в банке, до истечения установленного срока для добровольного исполнения в части их списания со счета. Вместе с тем суд отметил, что наложение ареста на денежные средства в течение указанного срока — достаточная мера, обеспечивающая принудительное исполнение. ПРАКТИКА

Судебный пристав-исполнитель 29.05.2008 вынес постановления о возбуждении исполнительных производств, установив срок для добровольного исполнения – 5 дней.  Одновременно (29.05.2008) вынесены постановления о наложении ареста и о списании денежных средств со счетов должника в банке. Данные постановления исполнены обслуживающим должника банком 30.05.2008, денежные средства перечислены в депозит отдела судебных приставов. Должник оспорил указанные действия судебного пристава-исполнителя в арбитражном суде. Суд указал, что постановления о возбуждении исполнительных производств поступили в адрес должника 05.06.2008. Таким образом, 5-дневный срок для добровольного исполнения требований, содержащихся в исполнительных документах, истек только 12.06.2008. Суд пришел к выводу, что постановления о наложении ареста и списании денежных средств должника в части возложения на обслуживающий должника банк обязанности по списанию денежных средств незаконны. Суд не принял доводы судебного пристава-исполнителя о недобросовестности должника по другим исполнительным производствам. Наложение ареста на денежные средства должника одновременно с возбуждением исполнительного производства является достаточной мерой, обеспечивающей дальнейшее принудительное исполнение, а досрочное принудительное взыскание противоречит закону⁴.

Итак, Федеральный закон «Об исполнительном производстве» 2007 г. (как и Фе--деральный закон «Об исполнительном производстве» 1997 г.) не запрещает наложение ареста в обеспечение исполнения на денежные средства должника как разновидность имущества (как наличные, так и находящиеся на счетах должника в банках). Такой арест денежных средств не может включать их изъятие у должника и передачу другим лицам на ответственное хранение, в т. ч. взыскателю. Иное фактически означает уже не обеспечительный арест, а арест как составляющую часть обращения взыскания на имущество должника, что в силу предписания ч. 2 ст. 68 Федерального закона «Об исполнительном производстве» недопустимо (до истечения срока, установленного должнику для добровольного исполнения). Относительно обеспечительного ареста имущества должника Проект предлагает следующее разъяснение: «...Арест может быть наложен судом в качестве меры по обеспечению иска или исполнения судебного акта, а также судебным приставом-исполнителем в качестве меры по обеспечению исполнения исполнительного документа. В случаях, когда арест принят судом в качестве обеспечительной меры, судебный пристав-исполнитель... не вправе налагать дополнительные ограничения. Так, исполняя судебный акт об аресте имущества, судебный пристав-исполнитель описывает имущество... однако изымает и передает на хранение иному лицу только в том случае, если на это указано в резолютивной части судебного акта о принятии обеспечительной меры». Думается, приведенное разъяснение следует распространить и на обеспечительный арест, применяемый приставом при исполнении исполнительного документа о взыскании денежных средств. Объем ограничений в отношении арестовываемого имущества должника не может разниться в зависимости от оснований обеспечительного ареста — в обеспечение иска или в обеспечение исполнения.

Арест средств, которые поступят на счет должника в будущем

Федеральный закон не запрещает наложение ареста в обеспечение исполнения на денежные средства, которые отсутствуют на банковском счете должника, но поступят на него в будущем. Аресту подлежит не счет должника в банке (это не имущество должника), а только денежные средства, находящиеся на счете. Поэтому арест средств, которые поступят в будущем, состоится в момент их поступления на счет и в сумме, подлежащей аресту в силу обеспечительного постановления судебного пристава-исполнителя. Между тем судебно-арбитражная практика в Уральском округе по этому вопросу неоднозначна. ПОЗИЦИЯ ПЕРВОЙ ИНСТАНЦИИ

Судебный пристав-исполнитель вынес постановление об аресте денежных средств, находящихся и поступающих на счета должника в размере 86 695 586 руб. 73 коп. Постановление было направлено для ис--полнения в банк, обслуживающий должника, но возвращено со ссылкой на отсутствие на счете должника денежных средств. Судебный пристав-исполнитель вынес постановление о привлечении банка к ответственности за неисполнение им постановления об аресте. Арбитражный суд счел действия банка законными и указал, что федеральным законом не предусмотрено обращение взыскания и наложение ареста на денежные средства, которые на момент ареста отсутствуют, но поступят в будущем. В случае недостаточности денежных средств для погашения суммы долга у судебного пристава-исполнителя имеется возможность обратить взыскание на иное имущество должника⁵.

Постановлением арбитражного апелляционного суда данное решение суда отменено, исходя из следующего. ПОЗИЦИЯ АПЕЛЛЯЦИОННОЙ ИНСТАНЦИИ

Из системного толкования положений ст. 69, 70, 81 Федерального закона «Об исполнительном производстве» следует, что судебный пристав-исполнитель вправе налагать арест на денежные средства, которые будут поступать в дальнейшем на счет должника. Следовательно, банк незаконно возвратил постановление об обеспечительном аресте без исполнения.  Суд рассмотрел и отклонил ссылку банка на ч. 8 ст. 70 Федерального закона «Об исполнительном производстве», согласно которой не исполнить исполнительный документ полностью банк может в случае отсутствия на счетах должника денежных средств. Банк был наказан не за возврат данного постановления без исполнения, а за неисполнение требований постановления о наложении ареста на денежные средства, которые в дальнейшем могли поступить на счет должника. Таким образом, постановление судебного пристава-исполнителя об аресте денежных средств, находящихся и поступающих на счет должника, законно⁶.

Постановлением кассационного суда данное постановление отменено, решение суда первой инстанции оставлено в силе. ПОЗИЦИЯ КАССАЦИОННОЙ ИНСТАНЦИИ

Из положений ст. 69 и 81 Федерального закона «Об исполнительном производстве» следует, что арест может быть наложен только на те денежные средства, которые находятся в банке, в размере, необходимом для исполнения требований исполнительного документа и покрытия расходов в исполнительном производстве. Если наложение ареста произошло, банк извещает об этом судебного пристава-исполнителя, сообщает ему номера счетов. Таким образом, законом не предусмотрено обращение взыскания и наложение ареста на денежные средства, которые на момент ареста отсутствуют, но поступят в будущем⁷.

Вместе с тем по другому делу, рассмотренному Арбитражным судом Курганской области, ФАС Уральского округа пришел к противоположному выводу. В постановлении о наложении ареста на денежные средства должника судебный пристав-исполнитель указал, что при отсутствии или недостаточности денежных средств на счете должника банк обязан не снимать постановления со счета до особого письменного указания. Суд кассационной инстанции отметил, что эти указания банку соответствуют положениям Федерального закона «Об исполнительном производстве». Данный подход соотносится и с позицией, выраженной в п. 16 постановления Пленума ВАС РФ от 12.10.2006 № 55 «О применении арбитражными судами обеспечительных мер», где сказано, что в целях обеспечения иска возможно наложение ареста на средства, которые поступят на счета ответчика и корреспондентский счет банка на имя ответчика в будущем, в пределах заявленной суммы требований⁸. Должники (и обслуживающие их банки) в такой ситуации часто ссылаются на применение по аналогии ч. 9 ст. 70 Федерального закона «Об исполнительном производстве». По их мнению, согласно этой норме исполнение постановления о списании денежных средств со счета должника за счет будущих поступлений допустимо только при наличии на счете хоть какой-то денежной суммы (например, 2 коп.) и ее недостаточности для полного исполнения. Представляется, что эти доводы лишены какого-либо правового основания и искажают сам смысл обеспечительных норм. Во-первых, положение ч. 9 ст. 70 Федерального закона «Об исполнительном производстве» акцентирует внимание на возможности исполнения требований исполнительного документа о взыскании денежных средств в будущем (по мере поступления на счет должника денежных средств). Эта норма совершенно не исключает обязанности банка принять к исполнению как непосредственно исполнительный документ (от взыскателя), так и постановление о списании денежных средств (от судебного пристава-исполнителя), в том числе при отсутствии на счете должника денежных средств вообще (0 руб. 00 коп.), и «держать» их у себя на исполнении до их отзыва взыскателем или судебным приставом-исполнителем. Во-вторых, при отсутствии у должника иного имущества и непринятии мер к аресту денежных средств, которые могут поступить на не закрытый должником счет в банке в будущем, требование исполнительного документа (решения суда, другого органа или должностного лица о взыскании) обречено на неисполнимость. В-третьих, длительное нахождение обеспечительного постановления судебного пристава-исполнителя на «пустом» счете должника в банке при одновременном непринятии судебным приставом-исполнителем иных предусмотренных федеральным законом мер принудительного исполнения затрагивает права исключительно взыскателя (его право на своевременное удовлетворение за счет должника). Права и законные интересы должника и тем более обслуживающего его счет банка в таком случае никоим образом не затрагиваются. Поскольку отсутствует нарушение оспариваемыми действиями (постановлением) прав или законных интересов заявителя, суд не может удовлетворить требование об оспаривании постановления судебного пристава-исполнителя о наложении обеспечительного ареста на будущие денежные поступления. Учитывая неоднозначность позиций ФАС Уральского округа по вопросу обеспечительного ареста денежных средств, поступающих на счет должника в банке в будущем, судебным приставам рекомендуется исходить из следующего. Обеспечительный арест может быть наложен судебным приставом-исполнителем как на денежные средства должника, имеющиеся на счете в банке (в т. ч. в сумме, недостаточной для исполнения), так и на денежные средства должника, которые поступят на счет в банке в будущем (т. е. когда счет «пустой»). В Проекте справедливо предложено следующее разъяснение: «Применяя статью 81 Закона о праве судебного пристава-исполнителя наложить арест на денежные средства, находящиеся в банке или иной кредитной организации, судам следует учитывать, что арест может быть наложен как на имеющиеся на банковских счетах... денежные средства, так и на средства, которые будут поступать на банковские счета должника».

Поворот исполнения решения суда

Судебный акт, на основании которого выдан исполнительный лист, был отменен в порядке надзора. «В обеспечение» отмены судебный пристав-исполнитель взыскал со взыскателя денежные средства, которые были перечислены последнему в ходе исполнения судебного акта. При этом пристав не учел, что:

• меры принудительного исполнения могут применяться исключительно в отношении должника (а не взыскателя);

• взысканные с должника и перечисленные взыскателю денежные средства являются собственностью последнего (а не должника);

• поворот исполнения решения суда в случае его отмены осуществляется не судебным приставом-исполнителем самостоятельно в порядке, установленном Федеральным законом «Об исполнительном производстве», а в порядке, установленном соответствующим процессуальным кодексом.