5. Различие в основаниях возникновения права собственности

на движимые и недвижимые вещи. Проблема защиты

прав добросовестного приобретателя

Рассматривая первую из обозначенных проблем, Г.Ф. Шершеневич отмечает следующее: "Обращаясь к русскому законодательству, мы находим, что оно придерживается требования передачи, - право собственности приобретается передачею самого имущества или вводом во владение им (ст. ст. 707, 1378, 1380, 1510, 1523, 991, 992). Отсюда мы видим, что наше законодательство не только соответствует германскому праву, но идет еще далее, требуя передачи даже для недвижимостей" <1>. В то же время автор указывает на то, что существует позиция, по которой приобретение права собственности на движимость не зависит от передачи, а происходит в момент заключения самой сделки. Основанием к такому выводу, отмечает Г.Ф. Шершеневич, является ст. 711 Свода законов, которая гласит, что движимости могут быть приобретаемы законными способами, без всяких письменных актов, по одним словесным договорам <2>.

--------------------------------

<1> Шершеневич Г.Ф. Указ. соч. С. 184.

<2> Там же. С. 185.

Не менее противоречивый характер имели дореволюционное законодательство и практика его применения в части признания моментом приобретения права собственности на недвижимость факта ввода лица во владение. Придерживаясь позиции, обозначенной выше, Г.Ф. Шершеневич тем не менее признает, что действующее законодательство вполне можно толковать как исключающее ввод во владение в качестве обязательного признака приобретения права собственности на недвижимость <1>.

--------------------------------

<1> См.: Там же. С. 186.

В правовой доктрине дискуссионной оставалась и другая проблема вещного права - проблема ограничения виндикации вещи в пользу добросовестного приобретателя. "Наше русское право находится в этом вопросе пока в чрезвычайно неопределенном положении. Действующий гражданский закон содержит по этому поводу настолько неясные постановления, что толкование их приводит наших юристов к прямо противоположным выводам: в то время как одни из них (и таковых, по-видимому, большинство) считают нормой нашего закона римский виндикационный принцип "ubi rem meam invenio, ibi vindico" (от лат. - "где моя вещь, там ее виндицирую"), другие, наоборот, находят в нем начало "Hand muss Hand wahren" (от нем. - "рука за руку отвечает")". Равным образом колеблется и сенатская практика" <1>, - пишет И.А. Покровский. Сразу же следует оговориться, что речь идет о спорах по поводу ограничения виндикации по основаниям, близким к закрепленным в ст. 302 ГК РФ 1995 г., только движимых вещей.

--------------------------------

<1> Покровский И.А. Указ. соч. С. 198.

Дело в том, что, во-первых, ст. 534 ч. 1 ст. X Свода законов, вокруг которой велись все споры, предусматривала презумпцию права собственности владельца только движимой вещи. Именно эта презумпция и позволяла судебной практике, в отсутствие прямого указания в законе, ограничивать виндикацию вещи в пользу добросовестного приобретателя <1>. Во-вторых, в отличие от многих современных авторов дореволюционная правовая доктрина была единодушна во мнении о том, что защита добросовестного приобретателя недвижимой вещи должна строиться не на обстоятельствах выбытия вещи из владения собственника, а на основе принципа публичной достоверности поземельной книги.

--------------------------------

<1> См. об этом, в частности: Законы гражданские с разъяснениями Правительствующего сената и комментариями русских юристов / Сост. И.М. Тютрюмов. Книга вторая. С. 232 - 241.