3. Объекты вещных прав

Вещные права во всех правопорядках континентального типа имеют особый объект: в этом качестве могут выступать только вещи, причем индивидуально-определенные (а объектом ограниченных вещных прав, кроме залога и удержания, могут быть только недвижимые вещи). Это давно ставшее общепризнанным положение основывается на невозможности осуществлять непосредственное хозяйственное господство над неопределенным объектом: например, невозможно быть собственником вещей, определенных только родовыми, а не индивидуальными признаками. При этом недвижимые вещи являются индивидуально-определенными по своей природе: невозможно существование земельных участков, домов (строений) или других видов недвижимости как вещей, определенных родовыми признаками.

Стоит отметить, что недвижимость представляет собой юридическую, а не естественно-физическую характеристику вещи, т.е. особый правовой режим, заключающийся в необходимости государственной (публичной) регистрации прав на соответствующий объект, что совершенно не нужно для движимости. Это положение подтверждается не только технической возможностью передвижения (пространственного перемещения) любых объектов, в том числе различных строений и сооружений и даже поверхностного слоя земли <1>. В прежнем отечественном правопорядке соответствующие вещи, утратив режим недвижимых (примечание к ст. 21 ГК 1922 г.), не только физически сохранялись, но и по-прежнему фактически являлись объектами определенных сделок. Современное российское гражданское законодательство, расширив классическое понятие недвижимости (за счет недвижимости по закону), тем самым явно превратило его в сугубо юридическое <2>.

--------------------------------

<1> В отечественной литературе XIX в. было широко распространено мнение о том, что критерием деления вещей на движимые и недвижимые является их физическая "способность к перемещению" (см., например: Васьковский Е.В. Учебник гражданского права. С. 117 - 118. (Серия "Классика российской цивилистики".)). Однако уже в начале XX в. успехи современной техники сделали данный критерий ненадежным, в связи с чем он был заменен современным правом (под которым тогда понималось недавно кодифицированное германское и швейцарское гражданское право) понятием недвижимости "как земли и всего того, что является ее составной частью" (Синайский В.И. Указ. соч. С. 127).

<2> Предлагаемый компромисс в виде указания на необходимость как физической, так и юридической связи недвижимой вещи с землей (Концепция развития гражданского законодательства о недвижимости. С. 5) в значительной мере нивелируется последующим использованием для квалификации конкретных объектов именно юридического, а не физического признака (См.: Там же. С. 14, 30, 32).

Можно также указать, что классические европейские правопорядки традиционно закрепляют "недвижимости в силу назначения", под которыми понимаются вещи, помещенные собственником на земельный участок для его обслуживания и эксплуатации либо "навсегда присоединенные к нему собственником", т.е. составляющие элементы его хозяйства, а также сельскохозяйственные животные и земледельческие орудия; семена (в соответствии с абз. 1 § 94 BGB - семена с момента посева и растения с момента посадки); голуби в голубятнях и кролики в садках, а также ульи; урожай на корню; плоды, не снятые с дерева; рыба в водоемах; солома и удобрения и т.д. (ст. 524 ГК Франции). Это кардинально расходится с господствующими в современной отечественной цивилистике представлениями о недвижимости, но не свидетельствует в пользу непоколебимой правильности этих последних.

Более того, по классическим пандектным представлениям, наиболее четко отраженным в германском гражданском праве, единственным видом недвижимости являются земельные участки. Ведь именно в связи с необходимостью их широкого хозяйственного использования, как показано выше, и возникла сама категория вещных прав. Поэтому BGB противопоставляет именно земельные участки (Grundstucke) и движимые вещи (bewegliche Sachen), а понятие недвижимости (Immobilien) является сугубо доктринальным. При этом земельный участок понимается не как часть природы, некая часть земли в натуре, а как юридическая категория - часть земной поверхности, обозначенная в земельной книге как земельный участок, в силу чего, например, участок земли, единый в хозяйственном, бытовом смысле, юридически может состоять из нескольких земельных участков, и наоборот, в земельной книге в качестве одного земельного участка может быть зарегистрировано несколько различных участков земли <1>.

--------------------------------

<1> Baur F., Baur J.F., Sturner R. Sachenrecht. S. 12.

Находящиеся на земельном участке строения, а также права, связанные с правом собственности на земельный участок (т.е. ограниченные вещные права - сервитуты, узуфрукт, вещные обременения - Reallasten, ипотека) <1>, включаются в его состав в качестве его составных частей (абз. 1 § 94 и § 96 BGB), т.е. не признаются самостоятельными вещами. Поэтому соблюдение классического принципа superficies solo cedit здесь осуществляется, по сути, автоматически и не порождает каких-либо серьезных проблем.

--------------------------------

<1> Включение некоторых вещных прав в состав недвижимости имеет место и в гражданском праве ряда других европейских стран (см., например, ст. 526 ГК Франции и ст. 813 ГК Италии). Это, однако, не ведет к признанию таких прав "вещами" или к смешению вещей и прав (как иногда указывается в современной отечественной литературе), а имеет следствием установление специальных гражданско-правовых режимов, объясняющихся конкретными историческими и экономическими причинами.

Иное дело, что действующее российское законодательство по разным причинам отошло от классического, узкого понимания недвижимости как только земельных участков, а в ряде современных работ термину "недвижимость" нередко придается буквальный, физический смысл <1>. Но даже и у нас земельные участки наряду со строениями рассматриваются как главный вид недвижимости - недвижимость по природе, противостоящий недвижимости в силу закона <2>.

--------------------------------

<1> См., например: Захарова А.Е. Понятие недвижимости по российскому гражданскому праву // Объекты гражданского оборота: Сб. ст. / Отв. ред. М.А. Рожкова. М., 2007. С. 399 - 400; Чубуков Г.В. Земельная недвижимость как правовая категория // Экологическое право. 2002. N 3.

<2> См. особенно: Козырь О.М. Недвижимость в новом Гражданском кодексе России // Гражданский кодекс России. Проблемы. Теория. Практика. С. 275 - 276.

Необходимо подчеркнуть, что объектом вещных прав (включая право собственности) не могут стать составные части вещи. В действующем российском законодательстве эти объекты, не являющиеся самостоятельными вещами, весьма неудачно отождествлены с принадлежностями вещи. Речь идет об "общем имуществе собственников помещений в многоквартирном доме", объявленном объектом вещного права общей долевой собственности (п. 1 ст. 290 ГК, п. 1 ст. 36 Жилищного кодекса Российской Федерации (далее - ЖК РФ, ЖК)). Обычно это имущество рассматривается в качестве "принадлежности главной вещи", всегда следующей ее судьбе <1>.

--------------------------------

<1> См., например: Литовкин В.Н. Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части первой (постатейный). 3-е изд. / Отв. ред. О.Н. Садиков. М., 2005. С. 743; Литовкин В.Н. Комментарий к Жилищному кодексу Российской Федерации (постатейный). М., 2005. С. 92.

Однако принадлежность является самостоятельной вещью, хотя и предназначенной для обслуживания другой (главной) вещи (ст. 135 ГК), следовательно, она является самостоятельным объектом права (в том числе предметом сделок), а ее отсутствие не влечет признания главной вещи незаконченной или не способной выполнять свое хозяйственное назначение. Очевидно, что лестничные площадки и лестницы, лифты, инженерные коммуникации, оборудование и т.д., с одной стороны, немыслимы в качестве самостоятельных вещей (и потому даже по действующему закону не способны быть отдельным объектом каких-либо сделок), а с другой стороны, ни жилой дом в целом, ни отдельные жилые помещения невозможно нормально использовать при их отсутствии. Перечисленные объекты являются типичными составными частями вещи (дома), не имеющими "самостоятельного юридического существования" и потому всегда (а не только при отсутствии специального соглашения, как это установлено для принадлежностей) разделяющими юридическую судьбу вещи, в состав которой они входят <1>.

--------------------------------

<1> Подробнее об этом делении вещей см.: Хвостов В.М. Система римского права. С. 127 - 129; Синайский В.И. Указ. соч. С. 128 - 129.

Изложенное не позволяет согласиться и с мнением о том, что общее имущество жилого дома и отдельные помещения в нем являются единой сложной вещью <1>, ибо последняя согласно ст. 134 ГК состоит хотя и из разнородных, но самостоятельных вещей, к которым, во всяком случае, не могут быть отнесены лестничные площадки и лестницы, лифтовые и иные шахты, коридоры и тому подобные объекты. В действительности многоквартирный дом является единой, юридически неделимой вещью (ст. 133 ГК).

--------------------------------

<1> Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации. Часть первая (постатейный) / Под ред. Н.Д. Егорова, А.П. Сергеева. М., 2005. С. 583 (автор коммент. - А.П. Сергеев).

В современной отечественной литературе вновь поднят старый вопрос о возможности иметь вещное право (собственности) не на вещь, а на другое субъективное гражданское право. Он связан с попытками оправдать вещно-правовой режим (в частности, применение виндикации как классического вещно-правового способа защиты имущественных прав) в отношении бездокументарных ценных бумаг, безналичных денег и тому подобных объектов, которые сами инициаторы этих попыток не считают вещами в классическом понимании.

Для этой цели, в частности, используется объявление самостоятельным объектом гражданских прав предприятия как имущественного комплекса (п. 1 ст. 132 ГК), поскольку в его состав включены не только вещи, но и права и долги, а само оно в этом качестве как будто бы может становиться объектом вещного права собственности. При этом обычно игнорируется четкое положение абз. 1 п. 2 ст. 132 ГК, согласно которому как предприятие в целом, так и его часть могут быть объектом различных сделок, влекущих установление, изменение или прекращение вещных прав, но не объектом этих прав. Иначе говоря, предприятие как единый имущественный комплекс способно быть объектом лишь обязательственных, но не вещных прав.

В этом проявляется действие давно известного развитым правопорядкам принципа специализации (Spezialitatsprinzip, Bestimmtheitsgrundsatz), в силу которого принадлежащее определенному лицу имущество юридически разделяется на отдельные элементы с различным правовым режимом (вещи, права, долги и т.д.) <1>. В силу этого принципа вещное право не может иметь объектом ни совокупность самостоятельных вещей (например, коллекцию, библиотеку и т.п.), ни юридическую совокупность (имущественный комплекс, который охватывает как вещи, так и права и в силу этого не может быть признан единой сложной вещью в смысле ст. 134 ГК). Поэтому имущественный комплекс (например, предприятие), как и совокупность отдельных вещей, может стать единым объектом гражданского оборота (при его передаче по сделкам, в порядке наследования, при реорганизации юридических лиц), но объектом вещных прав всегда являются только входящие в его состав отдельные, конкретные (индивидуально-определенные) вещи <2>.

--------------------------------

<1> См., например: Wieling H.J. Sachenrecht. 5. Aufl. Berlin, Heidelberg, 2007. S. 8, 23 - 24; Baur F., Baur J.F., Sturner R. Sachenrecht. S. 33 - 34.

<2> Это обстоятельство специально подчеркивается в австрийской литературе, поскольку предприятие (das Unternehmen) здесь прямо рассматривается в качестве "сложной вещи" (die Gesamtsache) в соответствии с § 302 Общего гражданского уложения 1811 г. - Allgemeines Burgerliches Gesetzbuch, ABGB (см.: Koziol H., Bydlinski P., Bollenberger R. Allgemeines Burgerliches Gesetzbuch. Kommentar. Wien, 2005. S. 227 - 239 (автор коммент. - B. Eccher)).

С другой стороны, но с той же целью предпринимаются попытки объявить бездокументарные ценные бумаги и безналичные деньги (в действительности представляющие собой определенные обязательственные права требования) особыми, бестелесными вещами <1> со ссылкой на идущее от Гая деление вещей на телесные (res corporales) и бестелесные (res incorporales) <2>. Такой подход стал результатом традиционной для многих современных исследователей упрощенной интерпретации римских источников, не учитывающей исторического развития как самих институтов римского права, так и взглядов римских юристов (на ошибочность которой обращал внимание еще С.А. Муромцев).

--------------------------------

<1> См. особенно: Мурзин Д.В. Бестелесные вещи // Цивилистические записки: Межвуз. сб. науч. тр. Вып. 3. М., 2004. С. 320.

<2> К телесным вещам Гай относил "те, которых по их природе можно коснуться, например земля, человек, одежда, золото, серебро и, одним словом, бесчисленное множество других вещей", а к бестелесным - "те, которых нельзя коснуться. К таковым относятся те, которые заключаются в праве, например: право наследования, (узуфрукт), узуфрукт, обязательства...", а также сервитуты (Институции Юстиниана. М., 1998. С. 97).

Как уже давно и единодушно отметили отечественные цивилисты и романисты, данная классификация основана на некотором недоразумении. В действительности Гай классифицирует здесь не вещи, а права, входящие в состав имущества, стремясь отметить различие между полным господством над вещью (на праве собственности, которое он неудачно отождествляет с самой вещью) и другими правами, которые "или имеют объектом своим нечто нетелесное, или же дают субъекту неполное господство над телесной вещью" <1>. Ведь древнее римское право, как уже отмечалось, не проводило различий между правом собственности (которое наряду с иными вещными правами также следовало бы отнести к res incorporales) и другими имущественными правами. Субъективное право как часть имущества в бытовом смысле нередко представляется в качестве самостоятельной, особой ценности, "предмета обладания", в результате чего "расширяется идеальное представление, соединяемое со словом "вещь", и в этом смысле римские юристы говорят о так называемых бестелесных вещах - res incorporales" <2>. Поэтому в понимании Гая и других римских юристов res corporales - вещи, в отношении которых можно иметь полное хозяйственное господство, т.е. быть собственником, тогда как res incorporales - нетелесные составные части имущества, к которым невозможно прикоснуться и в отношении которых такое господство (и соответственно режим права собственности) исключается.

--------------------------------

<1> Хвостов В.М. Система римского права. С. 125; Муромцев С.А. Гражданское право Древнего Рима. С. 148, 460; Гамбаров Ю.С. Гражданское право. Общая часть. С. 589. (Серия "Русское юридическое наследие".)

<2> Победоносцев К.П. Курс гражданского права. Первая часть: Вотчинные права. С. 85, 87; Гримм Д.Д. Лекции по догме римского права. С. 101 - 102.

Как удачно отметил сербский цивилист О. Станкович, в римском праве различие телесных и нетелесных вещей связывалось с противопоставлением права собственности, отождествленного со своим объектом, и всех других имущественных прав, в отношении которых такое отождествление невозможно: когда говорят "имею дом", подразумевают "имею право собственности на дом", но, имея на дом ограниченное вещное право, например пользовладение, невозможно сказать "имею дом", можно лишь сказать "имею пользовладение домом" <1>. И в тех немногочисленных правопорядках, где прямо закреплено деление вещей на телесные и бестелесные (unkorperliche) (см. особенно § 292 ABGB), прямо указывается возможность установления вещных прав только на телесные вещи <2>.

--------------------------------

<1> Stankovic O., Orlic M. Stvarno pravo. Drugo izd. Belgrad, 1982. S. 21 - 22.

<2> Koziol H., Welser R. Grundriss des burgerlichen Rechts. S. 243. При этом отмечается, что применение вещно-правового режима к обязательственным правам привело бы к практически неприемлемым результатам и "удвоению" регламентации - "zu unpraktischen Ergebnissen und Doppelgleisigkeiten fuhren wurde" (см.: Koziol H., Bydlinski P., Bollenberger R. Allgemeines Burgerliches Gesetzbuch. Kommentar. Wien, 2005. S. 243 (автор коммент. - B. Eccher)).

Следовательно, даже при использовании этого подхода в современном имущественном обороте бездокументарные акции все равно невозможно рассматривать как вещи - объекты права собственности и соответственно невозможно защищать их вещно-правовыми исками. Использование в этих целях виндикации в современной арбитражно-судебной практике, как уже отмечалось, тоже стало результатом недоразумения - неправильного перевода и последующей трактовки американских property rights в качестве прав собственности, хотя они никак не соответствуют вещному праву собственности в его традиционном европейском понимании. К сожалению, на подобных недоразумениях основана вся современная отечественная теория прав собственности на бездокументарные ценные бумаги.

В силу принципа специализации и имущество какого-либо лица как целое не может быть признано самостоятельным объектом вещных прав. Еще дореволюционные отечественные романисты, исследуя известные римскому праву ситуации установления узуфрукта и ипотеки на все имущество лица, указывали, что "на самом деле объектами узуфруктного и закладного права должны быть признаны отдельные блага, входящие в состав данного имущества, а не самое имущество как таковое"; это же касается и перехода имущества по наследству: "и здесь приобретаются отдельные объекты, входящие в состав имущества, особенность заключается лишь в том, что... все объекты приобретаются uno acti, путем принятия наследства в целом... Равным образом и после принятия наследства предметом обладания являются на самом деле только отдельные объекты, а не имущество как таковое" <1>.

--------------------------------

<1> Гримм Д.Д. Лекции по догме римского права. С. 196; Хвостов В.М. Система римского права. С. 124.

Современный имущественный оборот не дает никаких оснований для пересмотра этих классических взглядов и отказа от вещно-правового принципа специализации. В частности, в силу принципа специализации не допускается залог всего имущества или его определенной части (доли) <1>. Более того, именно данный принцип приводит к отдельным ситуациям возникновения вещного права на право (например, узуфрукта на право в германском гражданском праве), на которые как на общее правило иногда ссылаются некоторые современные отечественные сторонники данного подхода <2>.

--------------------------------

<1> Schwab K.H., Prutting H. Sachenrecht. Ein Studienbuch. 32. Aufl. Munchen, 2006. S. 250. Закрепленная § 1132 BGB общая ипотека означает не генеральную ипотеку всего имущества, а всего лишь ипотеку нескольких конкретных земельных участков (в том числе принадлежащих различным собственникам) в обеспечение одного требования.

<2> См., например: Баранова Е.А. Оборот недвижимости в российском и германском праве: сравнительное исследование: Дис. ... канд. юрид. наук. М., 2005. На ее весьма небесспорные выводы ссылается затем В.В. Чубаров в своей книге. См.: Чубаров В.В. Проблемы правового регулирования недвижимости. М., 2006. С. 288, 292 и др.

В действительности речь здесь идет о конкретном случае установления узуфрукта на все имущество лица (например, в силу завещания, по которому собственником всего имущества наследодателя становится его сын, а узуфруктуарием в отношении этого же имущества - пережившая супруга). Но поскольку в силу прямого указания § 1085 BGB установление узуфрукта на имущество в целом невозможно, фактически он все равно устанавливается на его отдельные составные части, включая имущественные права. Поэтому в строгом смысле слова речь идет "только о сумме отдельных сервитутных прав на вещи и права" <1>. Право собственности наследника на имущество наследодателя в действительности распространяется только на вещи, входящие в состав этого имущества, тогда как в отношении иных объектов наследник получает обязательственные, корпоративные или исключительные права.

--------------------------------

<1> Schwab K.H., Prutting H. Sachenrecht. S. 355; Prutting H., Wegen G., Weinreich G. BGB Kommentar. 2. Aufl. Luchterhand, 2007. S. 1844 (автор коммент. - D. Eickmann).

К узуфрукту прав в соответствии с абз. 2 § 1068 BGB по аналогии могут применяться лишь некоторые нормы об узуфрукте вещей, если это не противоречит закону: например, установление узуфрукта на право согласно абз. 1 § 1069 производится по правилам о передаче (уступке) прав (и потому неотчуждаемые права согласно абз. 2 § 1069 BGB не могут стать предметом узуфрукта); применительно к предприятию как имущественному комплексу узуфрукт может быть установлен (ср. также абз. 2 § 22 Торгового кодекса Германии 1897 г.) только на отдельные предметы, входящие в его состав <1>, и т.д. Поэтому возможность установления узуфрукта на право в германском праве не составляет базы для признания конструкции "права на право" неким общим правилом.

--------------------------------

<1> Schwab K.H., Prutting H. Sachenrecht. S. 357; Schulze R. Burgerliches Gesetzbuch. Handkommentar. 2. Aufl. Baden-Baden, 2002. S. 1269 (автор коммент. - J. Eckert).