15 Лет сотрудничества, взаимопонимания и дружбы

с юристами Нидерландов <*>

--------------------------------

<*> Опубликована в издании голландского Центра международного правового сотрудничества (CILC) - "Focus", Newsletter, N 23, June 2008, под названием "Friendly and Wise Assistance from the Dutch".

События, о которых пойдет речь, относятся к лету 1993 г.

Россия тогда старалась "перепрыгнуть" из жестко регулируемой экономики в экономику свободного рынка. Прежнее гражданское право, в основе которого лежали государственная собственность и государственный план, отмирало на глазах, а создававшиеся в спешке новые "революционные" законы (о собственности, о предприятиях и др.) появлялись на свет с серьезнейшими изъянами и прорехами. Большие надежды возлагались на новый Гражданский кодекс, над подготовкой которого группа моих товарищей к тому времени работала уже год. Успех дела зависел от решения двух главных задач - от того, удастся ли найти в Кодексе верное решение вечных проблем гражданского права и создать надежный и детальный цивилистический инструментарий для регулирования отношений, которые в то время в России еще только зарождались. Все это приходилось делать в постоянном цейтноте.

Наверное, в дело вмешалась судьба, когда позвонивший мне коллега из другого института предложил встретиться с небольшой группой приехавших в Москву голландских юристов. В старенький санаторий недалеко от Москвы, где наша группа уединилась от внешнего мира, приехали В. Снайдерс, Ф. Фельдбрюгге и В. Саймонс. Начавшийся сразу же разговор продолжался три дня, лишь с перерывами на еду и на сон. Вероятно, со стороны все это было похоже на пресс-конференцию. Мои товарищи, совсем не юнцы и не новички в своей профессии, спрашивали, получив ответ, задавали новые вопросы, выясняли детали и снова спрашивали и спрашивали. А В. Снайдерс, тогда - заместитель председателя Верховного Суда Нидерландов и королевский комиссар по подготовке Гражданского кодекса Нидерландов, отвечал и отвечал.

Разговор шел о самых принципиальных, кардинальных вопросах гражданского права - о пределах осуществления права собственности, о свободе договора, о принципе добросовестности и понятии добрых нравов, о вине, о злоупотреблении правом, о возмещении морального вреда и многом другом, не менее важном для каждого цивилиста. Было очевидно, что ответы, которые как будто рождались на наших глазах, в действительности результат не только познания и применения права, но и многолетних раздумий, огромного жизненного опыта мудрого человека. Мы были сразу и навсегда покорены и очарованы этим человеком, глубиной его знаний, логичностью суждений и справедливостью оценок. "Гуманный рационализм" - вот, может быть, в данном случае подходящие слова.

Эта первая встреча имела огромные последствия.

Вся дальнейшая работа по подготовке проекта российского ГК на протяжении почти 15 лет проходила в постоянных консультациях с голландскими коллегами. В них участвовали ученые голландских университетов из Лейдена и Нимейгена, из Утрехта и Гронингена, судьи Верховного Суда, чиновники Министерства юстиции Нидерландов, голландские профессора А. Мур, А. Харткамп, Д. Феркаде, Ф. Мейсен и многие, многие другие тонкие юристы и превосходные люди. Но почти всегда в этих встречах главную роль играл судья В. Снайдерс.

У нас всегда были сотни вопросов, и нам никогда не навязывали готовых рецептов, нам никогда не предлагали решить наши проблемы простым заимствованием текстов из Гражданского кодекса Нидерландов или законов других стран. Как правило, нам показывали всю палитру европейского права и только советовали, советовали очень осторожно и с искренним желанием помочь.

Сегодня во многих десятках, а то и сотнях статей российского ГК можно при желании найти отзвук добрых и ценных советов наших голландских друзей.

Особенно важной оказалась для нас помощь голландских юристов в той части пути, которая была новой и малоизведанной для кодификации гражданского права не только России, но и самих Нидерландов и других стран. Речь идет о включении в российский ГК международного частного права (раздел VI) и в особенности права интеллектуальной собственности (раздел VII). Эту часть пути, выстланную сомнениями, спорами и острой борьбой мнений, мы прошли успешно в значительной мере благодаря поддержке видных западных, прежде всего голландских, юристов.

Вскоре после начала нашей совместной работы, связанной с созданием российского ГК, началось еще более широкое сотрудничество при подготовке модели гражданского кодекса для стран Содружества Независимых Государств, образовавшегося после распада СССР. В этих консультациях с голландскими юристами, проходивших регулярно в течение нескольких лет, участвовали специалисты не только России, но и Украины, Белоруссии, Казахстана, Киргизии, Молдавии, Армении, Узбекистана.

На протяжении многих лет в сотрудничестве с голландскими юристами играл очень большую и полезную роль Институт восточноевропейского права и российских исследований Юридического факультета Лейденского университета с его уникальной библиотекой, руководители и сотрудники этого Института - Ф. Фельбрюгге, В. Саймонс, Г. ван ден Берг, В. Тиммерманс, А. Прейс-Хейке.

Надо честно сказать, что из самых хороших намерений и из самых интересных замыслов всех участников многолетнего сотрудничества российских и голландских юристов, скорее всего, ничего бы не получилось, если бы тяжелейшее бремя организации этой работы не взял на себя Центр международного правового сотрудничества в Лейдене, его председатель в течение многих лет - Ян ван Олден, его сотрудники Анна-Мария Хеемскерк и Эрик Винкен и многие другие. С первого дня и до настоящего момента они безропотно выполняют все пожелания участников сотрудничества, незаметно делая нашу непростую работу легкой и приятной.

Каковы итоги?

Подготовка рекомендательного законодательного акта - модели гражданского кодекса для стран СНГ, насчитывавшего 1235 статей, была осуществлена всего за полтора-два года. Первая, вторая и третья части модели этого ГК были приняты на пленарных заседаниях Межпарламентской ассамблеи государств - участников СНГ соответственно 29 октября 1994 г., 13 мая 1995 г. и 17 февраля 1996 г. На основе этой модели ГК, с небольшим числом отступлений от нее, были приняты гражданские кодексы в восьми государствах - участниках СНГ: Армении, Белоруссии, Казахстане, Киргизстане, России, Таджикистане, Туркменистане и Узбекистане. Позднее эта модель была во многом использована при создании ГК Украины. Это самый крупный результат унификации законодательства этих стран вообще.

Подготовка текстов российского ГК продолжалась значительно дольше.

Первая часть ГК, состоявшая из трех разделов (I - Общие положения, II - Право собственности и другие вещные права, III - Общая часть обязательственного права) и из 453 статей, была принята 30 ноября 1994 г. и введена в действие с 1 января 1995 г. <1>. Часть вторая, представляющая собой раздел IV ГК (Отдельные виды обязательств) из 656 статей (ст. ст. 454 - 1109), была принята 26 января 1996 г. и введена в действие с 1 марта 1996 г. <2>. В третью часть ГК вошли разделы V (Наследственное право) и VI (Международное частное право), в общей сложности 115 статей (ст. ст. 1110 - 1224). Часть третья была принята 26 ноября 2001 г. и введена в действие с 1 марта 2002 г. <3>. Четвертая часть, состоящая из раздела VII (Права на результаты интеллектуальной деятельности и средства индивидуализации), в котором 327 статей (ст. ст. 1225 - 1551), была принята 18 декабря 2006 г. и введена в действие с 1 января 2008 г. <4>.

--------------------------------

<1> Собрание законодательства Российской Федерации. 1994. N 32. Ст. 3301, 3302.

<2> Собрание законодательства Российской Федерации. 1996. N 5. Ст. 410, 411.

<3> Собрание законодательства Российской Федерации. 2001. N 49. Ст. 4552, 4553.

<4> Собрание законодательства Российской Федерации. 2006. N 52. (ч. I). Ст. 5496.

Сейчас, оглядываясь на 15 лет этой огромной работы, я ясно вижу, что без нашего тесного, постоянного сотрудничества с юристами Нидерландов, этой удивительной страны - такой европейской и такой особенной, без их дружеской и мудрой помощи нам было бы очень трудно успешно прийти к таким результатам.

Гражданский кодекс России и его воздействие

на экономические сделки <*>

--------------------------------

<*> Опубликована на англ. яз. [The Russian Civil Code and its Impact Upon Commersial Transactions] в кн.: Private and Civil Law in Russian Federation. Ed. by W. Simons / Law in Eastern Europe, N 60. Leiden; Boston: Martinus Nihof Publishers, [2009]. Тезисы доклада на Международной научной конференции в честь юбилея проф. Ф. Фельдбрюгге, состоявшейся в 1998 г. в Лейдене.

1. Новый Гражданский кодекс Российской Федерации (далее - ГК России) действует уже более двух лет. Его первая часть (453 статьи), состоящая из трех разделов (I - Общие положения, II - Право собственности и другие вещные права, III - Общая часть обязательственного права), введена в действие 1 января 1995 г. Вторая часть Кодекса (656 статей), представляющая собой его четвертый раздел (Отдельные виды обязательств), действует с 1 марта 1996 г.

Еще не вполне закончена подготовка проекта третьей части Кодекса (V - Интеллектуальная собственность, VI - Наследование, VII - Международное частное право), не все главные институты Кодекса применяются с равной интенсивностью, не завершено создание предопределенной Кодексом системы гражданских законов. Тем не менее можно сказать, что ГК России оправдал возлагавшиеся на него ожидания и стал основой правового регулирования новой экономики страны. В ежегодном Послании Президента Российской Федерации парламенту - Федеральному Собранию (17 февраля 1998 г.) отмечается, что в стране уже создана "нормативная база деятельности институтов гражданского общества". В числе составляющих ее важнейших законов после Конституции России назван Гражданский кодекс.

Новый ГК не является законом-реформой: приватизация государственной собственности, земельная реформа, отказ от планирования производства и торговли, переход к свободным ценам - все это предусмотрено и регулируется другими актами. ГК России имеет иное назначение - он содержит систему стабильных правил гражданского оборота в условиях рыночной экономики.

Основные характеристики ГК России

2. Значение ГК для экономических сделок состоит прежде всего в том, что Кодекс создал институциональную среду обитания бизнеса.

2.1. В ГК (гл. 4) четко определены те формы, в которых предприниматель может существовать. В советской экономике не было необходимости в разнообразии юридических форм предпринимательских организаций. Их "ассортимент" исчерпывался государственными предприятиями (по сути дела, они были учреждениями) и квазикооперативами - колхозами. Переход к рынку, базирующемуся главным об разом на частной собственности, потребовал полноценного возрождения юридических лиц другого типа - корпораций. Виды таких корпораций, предусмотренные ГК (§ 1, 2 гл. 4), - акционерное общество, общество с ограниченной ответственностью, полное товарищество и коммандита - хорошо известны праву большинства стран континентальной Европы. Знало их и дореволюционное русское законодательство, и даже первый ГК РСФСР 1922 г. К коммерческим организациям корпоративного типа относятся и допускаемые новым Кодексом производственные кооперативы (§ 3 гл. 4).

С каждым видом юридического лица в ГК связаны специфические права его участников и учредителей, особые правила его внутренней организации и, главное, ответственности перед третьими лицами (кредиторами). Поэтому, предоставляя предпринимателям возможность выбора подходящей формы существования, Кодекс в то же время исключает создание предпринимательских организаций в иных формах. Существовавшая до нового ГК возможность создания в коммерческой сфере "юридических сфинксов и кентавров", неизвестных законодательству, была почвой для мошенничеств и злоупотреблений.

К настоящему времени в России создано около 2 млн. предпринимательских организаций в формах, предусмотренных ГК. Кроме того, 3,5 млн. граждан занимаются предпринимательством, не создавая для этого юридического лица, то есть в качестве индивидуальных предпринимателей (ст. ст. 23 - 25 ГК). Кодекс требует регистрации таких предпринимателей и распространяет на них многие свои правила о деятельности юридических лиц.

2.2. ГК России, основываясь на Конституции страны, закрепляет систему прав на имущество (а эти права являются предпосылками и результатами экономических сделок), свойственную обществу с развитой рыночной экономикой.

В отличие от прежнего положения, когда почти все средства производства находились в руках государства и колхозов, в ГК допускается и признается в равной мере собственность граждан, юридических лиц, государства, муниципалитетов. По общему правилу количество и стоимость имущества, находящегося в частной собственности (т.е. в собственности граждан или юридических лиц), не ограничиваются (п. 2 ст. 213 ГК). Права всех собственников защищаются равным образом (п. 4 ст. 212 ГК).

В результате приватизации основная часть бывшей государственной собственности перешла в частные руки. Вместе с тем ГК позволяет определить в законе "виды имущества, которые могут находиться только в государственной или муниципальной собственности" (п. 3 ст. 212 ГК). В настоящее время это главным образом недра (что не исключает предоставление их в пользование), природные заповедники, национальные парки. Общего закона об имуществе, изъятом из оборота, или о национальном достоянии в России пока нет.

Постепенно по мере приватизации государственного и муниципального имущества нормы ГК о праве собственности распространяются на все более широкий круг объектов, в том числе на землю (в России насчитывают несколько десятков миллионов собственников небольших земельных участков) и на жилые помещения (уже 40% жилья в городах находится в частной собственности).

Принципиально важен резко ограничительный подход Кодекса к возможности принудительного прекращения права собственности. Все такие случаи (взыскание по долгам, изъятие для общественных надобностей и др.) точно указаны в ГК (ст. 235). По общему правилу изъятие имущества, в том числе национализация, допускается лишь по решению суда и с возмещением стоимости имущества и других убытков.

2.3. Новый ГК России предлагает участникам экономических сделок весьма широкий (возможно, самый широкий по сравнению с кодексами других стран) круг институтов, используемых в предпринимательской деятельности. В условиях рыночной экономики свобода экономического поведения толкает участников сделок к созданию все новых и новых видов отношений. Там, где для их регулирования нет устоявшихся деловых обычаев, возникает необходимость урегулировать такие отношения в законе.

Обогащение в ГК гражданско-правового инструментария в наибольшей степени коснулось договоров. В разделе IV ГК им посвящены 26 глав (в ГК РСФСР 1964 г. - 18). Наряду с договорами, хорошо известными прежнему праву (купля-продажа, аренда, подряд, перевозка, поручение, комиссия и др.), в новый ГК включены подробные правила о договорах ренты (гл. 33), возмездного оказания услуг (гл. 39), факторинга (гл. 43), агентирования (гл. 52), доверительного управления имуществом (гл. 53), франчайзинга (гл. 54). Кроме того, в рамках традиционных для российского права договоров появились их новые разновидности: продажа предприятия (ст. ст. 559 - 566), аренда предприятия (ст. ст. 656 - 664), финансовый лизинг (ст. ст. 665 - 670), хранение в товарных складах (ст. ст. 907 - 918) и др.

По сравнению с прежними кодексами новый ГК России обогатился главным образом договорами, связанными с предпринимательской деятельностью. Но почти все они (за исключением франчайзинга) могут иногда иметь в качестве одной из сторон не предпринимателя, а обычного гражданина или некоммерческую организацию. Это было одной из причин (хотя не главной), по которым Россия, следуя давней традиции, отказалась от создания самостоятельного торгового (хозяйственного и т.п.) кодекса.

3. Основные проблемы эффективности действия нового ГК России находятся на стыке частного и публичного права.

3.1. В ГК предусмотрены средства, которые должны обеспечить прозрачность создаваемой на основе Кодекса институциональной среды, - государственная регистрация юридических лиц (ст. 51) и прав на недвижимое имущество и сделок с ним (ст. 131). И та и другая регистрация должна осуществляться учреждениями юстиции на основе соответствующих федеральных законов, то есть в едином для всей страны порядке. Но закон о регистрации юридических лиц пока не удалось принять и их регистрацию каждый субъект Федерации (а их 89!) осуществляет в основном по своим правилам. В связи с этим Президент России обратил внимание парламента на то, что "требуется радикальное усиление государственного контроля за законностью создания и деятельности предпринимательских структур". Закон о государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним наконец принят (17 июня 1997 г.) и уже начал воплощаться в жизнь, но на создание единой для страны системы государственной регистрации недвижимости потребуется около двух лет.

3.2. Нормы ГК о возмещении убытков (ст. 15 и др.), о неустойке (ст. ст. 330 - 333), о залоге (ст. ст. 334 - 358), о процентах (ст. 395) и многие другие дают кредитору возможность полностью возместить потери, вызванные нарушением договора или деликтом. Но вынесенные на основании этих норм судебные решения часто не исполнялись из-за того, что судебная система до недавнего времени практически не имела надлежащих средств и органов для их исполнения. Принятые недавно (21 июля 1997 г.) Федеральные законы о судебных приставах и об исполнительном производстве должны привести к кардинальному улучшению положения.

4. Правила ГК России, хотя они создавались для регулирования экономических сделок прежде всего внутри страны, в то же время были намеренно согласованы с существующими международными нормами - с Венской конвенцией о международных договорах купли-продажи 1980 г. (ст. ст. 455, 465, 470, 524 ГК и др.), с Оттавскими конвенциями 1988 г. о международном финансовом лизинге (§ 6 гл. 34 ГК) и о международном факторинге (гл. 43 ГК). В качестве прообраза целого ряда норм ГК широко использовались международные торговые обычаи (унифицированные правила Международной торговой палатой по инкассо 1978 г., для гарантий по требованию 1992 г., для документарных аккредитивов 1993 г.).

Применение ГК России к международным экономическим сделкам регулируется детальными нормами международного частного права. Такие нормы содержатся в Основах гражданского законодательства СССР и республик 1991 г. Эта часть Основ (ст. ст. 156 - 170) действует на территории России до принятия и введения в действие третьей части ГК.

Следует также иметь в виду, что ГК России предоставляет иностранным гражданам, лицам без гражданства и иностранным юридическим лицам национальный режим (ст. 2). Изъятия могут быть установлены только федеральным законом.

Основные тенденции применения ГК России судами

5. За время действия ГК России на основе его правил российскими судами решены сотни тысяч дел. При этом, как при применении любого нового закона, возникло много споров по поводу того, как следует понимать ряд правил ГК, обнаружились отдельные неточности его норм и некоторые пробелы в Кодексе. Но ни Верховный Суд, ни Высший Арбитражный Суд РФ не нашли пока достаточно серьезных причин, чтобы использовать свое право законодательной инициативы (п. 1 ст. 104 Конституции) и предложить поправки к ГК. Но судебное толкование ГК играет огромную роль в его воплощении в жизнь: благодаря судебному толкованию сухой нормативный "скелет" Кодекса обрастает "плотью" реальной жизни закона.

Особенностью российской судебной системы является право каждой из двух высших судебных инстанций "давать разъяснения по вопросам судебной практики" (ст. ст. 126, 127 Конституции). Такие разъяснения, как правило, основываются на обобщении и анализе практики нижестоящих судов и решений самой высшей инстанции, представляют собой акты судебного толкования закона и обязательны для судов всех инстанций. Давая ответы на спорные и неясные вопросы, возникающие в практике применения ГК, эти разъяснения способствуют стабильности Кодекса. К настоящему времени Верховный Суд и Высший Арбитражный Суд РФ дали совместно подробные разъяснения по вопросам, связанным с введением в действие части первой ГК (Постановление от 28 февраля 1995 г.) и с ее применением (Постановление от 1 июля 1996 г.).

6. Экономика России развивается весьма неравномерно. Основную роль в ней сегодня играют финансовый капитал и сделки, связанные с движением финансов. Соответственно, и разные институты ГК применяются далеко не с одинаковой интенсивностью. Наиболее часто возникают споры, связанные с правовым положением и ответственностью коммерческих организаций (гл. 4 ГК), с денежными обязательствами и банковскими сделками (гл. 42 - 46) и с обеспечением исполнения обязательств с помощью залога, поручительства и др. (гл. 23). Продолжающаяся приватизация государственного имущества рождает много споров по поводу права собственности и аренды. Значительно менее обширна практика применения норм ГК о поставке товаров, строительном подряде, перевозке грузов.

Переход от жесткой плановой экономики к рыночной с ее принципом свободы договора (ст. 421 ГК) создал (особенно в условиях ряда других реформ - административной, военной, жилищной и др.) благоприятную почву для различных злоупотреблений в сфере договорных отношений. В связи с этим в судебной практике приобрела большое значение оценка условий договоров с позиций правил ГК о недействительности сделок (§ 2 гл. 9), об уменьшении неустойки (ст. 333) и даже о злоупотреблении правом (ст. 10).

7. ГК России отводит суду более самостоятельную роль, чем прежде. Во многих случаях применение норм Кодекса зависит от того, насколько та или иная норма соответствует существу конкретных, реальных отношений (п. 2 ст. 467, п. 2 ст. 479, п. 3 ст. 480, п. 1 ст. 481 и др.). Расширение в ГК свободы судейского усмотрения проявляется также в использовании во многих нормах Кодекса понятий и критериев, содержание которых может определить только суд, учитывающий все обстоятельства конкретного дела ("существенное нарушение", "разумный срок", "необходимые расходы" и др.). Тем не менее в ГК России границы свободы усмотрения судьи установлены значительно уже, чем в гражданском праве многих западных стран.

ГК России: обеспечение стабильной среды

для экономических сделок

8. Имманентная рыночной экономике многовариантность выбора экономического поведения хозяйствующих субъектов и их агентов может быть обеспечена только тогда, когда они действуют в стабильной и предсказуемой правовой среде. Сегодня в России такую стабильную правовую среду создает прежде всего ГК.

8.1. Конституция России (п. "о" ст. 71) относит гражданское законодательство к исключительной компетенции Федерации. Поэтому ГК и все другие гражданские законы могут быть в России только федеральными, то есть едиными для всей страны. Хотя субъекты Федерации пока еще не всегда с этим считаются и время от времени в региональном законодательстве появляются гражданско-правовые нормы и даже отдельные акты, нет сомнения, что в случаях подобных явных нарушений такие нормы и акты будут признаны Конституционным Судом России не соответствующими Конституции на основании ее статьи 125 (п. "б" ч. 2 ).

Положение осложняется, когда дело касается земельного, водного, лесного, жилищного, трудового, семейного законодательства. Все эти отрасли законодательства отнесены Конституцией России к совместному ведению Федерации и ее субъектов (п. "к" ч. 1 ст. 72). Представляется, что общее решение этого вопроса есть в ГК, где сказано, что "нормы гражданского права, содержащиеся в других законах, должны соответствовать настоящему Кодексу" (п. 2 ст. 3). На основе этого принципа в ГК установлены более конкретные правила соотношения гражданского законодательства с законодательством о земле и других природных ресурсах (п. 3 ст. 129, п. 3 ст. 209) и с жилищным законодательством (п. 3 ст. 672).

8.2. Стремясь к стабилизации правовой среды для экономических сделок, ГК главное место в их регулировании предоставляет закону, а не актам более низких уровней. Содержание самого ГК расширилось более чем вдвое по сравнению с предыдущим Кодексом (1964 г.). Многие отношения, которые раньше регулировались Правительством или даже министерствами (поставка, капитальное строительство, кредитование и расчеты, страхование и др.), сейчас урегулированы в ГК настолько подробно, что дополнение и конкретизация Кодекса в подзаконных актах (указах Президента России, постановлениях Правительства России и т.д.) исключается: достаточно заключения сторонами соответствующих договоров непосредственно на основе Кодекса.

В тех случаях, когда ГК предусматривает необходимость дополнительного правового регулирования, он почти всегда отсылает к законам, а не к подзаконным актам.

8.3. Для того чтобы свести к минимуму "спонтанное законотворчество" (издание законов по случайным поводам, законов, не согласованных с ГК, и т.п.), Кодекс впервые в истории отечественного права предопределил систему гражданского законодательства России. В нем прямо названы более 30 федеральных законов, которые следует издать в дополнение к ГК. Уже издано значительное число таких Законов - об акционерных обществах (26 декабря 1995 г.), об обществах с ограниченной ответственностью (8 февраля 1998 г.), о производственных кооперативах (8 мая 1996 г.), о банкротстве (10 декабря 1997 г.), о потребительской кооперации (19 июня 1992 г.), об общественных объединениях (19 мая 1995 г.), о государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним (17 июня 1997 г.), о товариществах собственников жилья (15 июня 1996 г.), а также Воздушный кодекс (19 февраля 1997 г.), Транспортный устав железных дорог (19 декабря 1997 г.) и др. Ряд других законов, издание которых предусмотрено ГК, находится в парламенте (о регистрации юридических лиц, об ипотеке, Кодекс торгового мореплавания и др.).

8.4. Предсказуемость и стабильность гражданских законов, издаваемых в дополнение и развитие ГК России, предопределена требованием принимать такие законы в соответствии с Кодексом (п. 2 ст. 3 ГК). Основанием этого правила (не нового для отечественного законодательства) является особый характер ГК как системообразующего закона. Президент России неоднократно накладывал вето на федеральные законы из-за того, что они противоречили ГК.

8.5. По общему правилу изменение норм ГК и других гражданских законов, обязательных для участников экономической сделки (императивных норм), не оказывает влияния на условия ранее заключенного договора: эти условия сохраняют силу, даже если стали противоречить новым нормам (п. 2 ст. 422 ГК). Исключить действие этого правила, весьма важного с точки зрения стабилизации экономических сделок, можно лишь придав нормам обратную силу, что на практике почти никогда не делается.

8.6. За время действия ГК России (более трех лет - первой части и более двух - второй) в него внесены всего четыре поправки (в ст. ст. 64, 185 и 855). Первые две несущественны, а одна из поправок к статье 855 признана Конституционным Судом не соответствующей Конституции России (23 декабря 1997 г.). Таким образом, несмотря на чрезвычайно широкую сферу применения, ГК оказался одним из самых стабильных российских законов.

В то же время очевидно, что совершенствование ГК и других актов российского гражданского законодательства не может быть заблокировано. Чтобы такое совершенствование было максимально эффективным, целесообразно использовать метод своего рода "блочного ремонта": на основе тщательного сравнительного анализа больших групп ("блоков") взаимосвязанных норм (из ГК и из других законов) следует готовить проекты одновременных изменений ГК и соответствующих законов. Эту работу должны были бы возглавить высшие судебные инстанции России, обладающие правом законодательной инициативы и владеющие всей практикой применения ГК судами.

Надо ли вносить изменения в Гражданский кодекс?

(маленькая иллюстрация к большим вопросам) <*>

--------------------------------

<*> Право и экономика. 1998. N 1. С. 25 - 27.

Сегодня в России, наверное, каждый знает, что в нашем Гражданском кодексе есть 855-я статья. И хотя история с поправками к статье 855 на первый взгляд выглядит как вопрос почти технический, по сути, в ней отразились крупнейшие проблемы сегодняшней жизни - экономические (эта поправка, по словам премьер-министра В.С. Черномырдина, стоила бюджету России десятков триллионов рублей), политические (из-за нее представительная власть крупно поссорилась с исполнительной) и, как мы увидим дальше, правовые.

Что же случилось со злосчастной статьей 855?

Статья 855 включена в главу 45 Гражданского кодекса "Банковский счет" и ее пункт 2 отвечает на один вопрос: кто вправе получить деньги со счета в банке, когда денег на нем слишком мало, чтобы платить всем? Как бывает всегда, когда чего-то не хватает, выстраивается очередь. В данном случае эту очередь выстраивает закон, и в основу своего решения он закладывает три очень важных принципиальных соображения.

Первое: сначала заплати долги, рассчитайся с кредиторами, а потом уже бери деньги на собственные нужды. Поэтому владелец счета со всеми своими нуждами, согласно статье 855, попадает в самую последнюю (пятую) очередь.

Второе: при распределении кредиторов по очередям решающее значение имеют соображения социальные, а если сказать более точно - нравственные. Поэтому первыми в очереди должны оказаться те, для кого получение денег со счета - вопрос жизни.

Третье: предписывая банку определенную очередность платежей, закон должен дать ему абсолютно ясные признаки каждой очереди. Банк - не суд и ему нельзя дать право решать, стоит или не стоит платить со счета по предъявленному требованию, и если стоит, то в какую очередь.

Суммируя эти три соображения и сформулированные в Гражданском кодексе на их основе критерии, легко объяснить, почему в статье 855 к требованиям первых четырех (т.е. привилегированных) очередей отнесены требования только кредиторов владельца счета и притом лишь так называемые бесспорные требования (подтвержденные судебным решением, исполнительной надписью нотариуса либо в силу закона удовлетворяемые без обращения в суд). Понятно и то, почему среди таких бесспорных требований на первом месте оказались требования о возмещении вреда инвалидам и семьям погибших, о выплате алиментов (первая очередь), а на втором - требования о выдаче денежных средств на заработную плату и приравненные к ней платежи (вторая очередь). И лишь в третью очередь Гражданский кодекс поставил платежи в бюджет и во внебюджетные фонды, куда попадают и все требования налоговых органов об уплате налогов. Понятно и то, почему требования самого владельца счета, в том числе и о выдаче денег на заработную плату своим работникам, оказались в последней очереди: если они не подтверждены судебным решением, банк не в состоянии проверить, на что предназначаются списываемые суммы, и под видом средств на зарплату можно в любой момент снять со счета все деньги.

Статья 855 вступила в силу в составе второй части Гражданского кодекса 1 марта 1996 года. А через четыре с половиной месяца, под занавес своей первой сессии Государственная Дума второго созыва дополняет эту статью новым (третьим) абзацем, в котором делает требованиями третьей очереди любые требования о "списании по платежным документам, предусматривающим перечисление или выдачу денежных средств для расчетов по оплате труда..." <1>. Соответственно, отодвигаются в четвертую очередь требования бюджета, иными словами, требования об уплате налогов.

--------------------------------

<1> СЗ РФ. 1996. N 34. Ст. 4025. 24 сентября 1997 г. Государственная Дума приняла еще один закон об изменении и дополнении пункта 2 статьи 855 ГК, которым отчисления в фонды обязательного медицинского страхования также были включены в абзац четвертый этой статьи, то есть тоже отнесены к платежам третьей очереди, подлежащим списанию со счета до налогов и других платежей в бюджет // СЗ РФ. 1997. N 43. Ст. 4903.

Мотивы такого "исправления" статьи 855 понять можно - забастовки и голодовки из-за невыплаты зарплаты по 5 - 6 месяцев. Но вряд ли законодатель в полной мере предвидел последствия своего шага: ведь этой поправкой была создана возможность "увести" деньги со счета и в ущерб "своим" работникам, и в ущерб бюджету, то есть лишить зарплаты и тех, кто получает ее из бюджета.

Это была первая и главная ошибка.

За ней последовала вторая.

В ответ на изменение статьи 855 ГК 22 августа 1996 года три федеральных ведомства - Министерство финансов, Центральный банк и Госналогслужба России издают совместное письмо N 76 (известное как "письмо трех") о порядке применения статьи 855 Гражданского кодекса. В письме со ссылкой на пункт 3 статьи 2 Гражданского кодекса разъяснялось, что статья 855 не применяется к налоговым отношениям, а в соответствии со статьей 15 Закона Российской Федерации "Об основах налоговой системы в Российской Федерации" (в редакции от 22 декабря 1992 г.) поручения банкам о перечислении налогов в бюджет или во внебюджетные фонды "исполняются в первоочередном порядке".

Это "письмо трех", по существу, даже не одна ошибка. Во-первых, в нем не учтено, что гражданское законодательство (и, разумеется, ГК РФ) может регулировать и налоговые отношения, когда это "предусмотрено законодательством" (п. 3 ст. 2). Во-вторых, из статьи 15 Закона "Об основах налоговой системы" отнюдь не вытекает, что она предусматривает списание налогов со счета по бесспорным документам, и, следовательно, далеко не очевидно, что она коллидирует со статьей 855. В-третьих, решившись на прямое толкование норм двух федеральных законов, три ведомства явно нарушили свою компетенцию, чего по непонятным причинам не заметило федеральное Министерство юстиции, зарегистрировав это письмо <1>.

--------------------------------

<1> При обсуждении "письма трех" в Государственной Думе заместитель министра юстиции РФ не смог объяснить, как это произошло. Его выступление и ответы на вопросы были настолько беспомощны, что председательствующий в конце концов обратился к депутатам со словами: "Ну, что вы из него выдавливаете, если он ответил, как мог ответить".

"Письмо трех" вызвало гнев Государственной Думы, посвятившей его обсуждению значительную часть заседания 11 октября 1996 года. Одним из итогов явилось Постановление "О факте грубого неисполнения статьи 855 Гражданского кодекса Российской Федерации" <1>. Дума признала это письмо не соответствующим Гражданскому кодексу, а его издание расценила как грубое неисполнение Гражданского кодекса в части установленной очередности списания денежных средств с банковского счета. Независимо от отношения к существу поправки, внесенной в статью 855, из-за которой, собственно, разгорелся сыр-бор, такую реакцию парламента на самоуправство ведомств надо признать справедливой: для устранения коллизий между законами есть и законом предусмотренные пути, а не искажение подлинного (пусть даже и представляющегося вредным) смысла закона исполнительной властью.

--------------------------------

<1> СЗ РФ. 1996. N 43. Ст. 4871.

Что же касается обсуждения в Государственной Думе существа вопроса, то его юридический аспект, строго говоря, не был привязан к вызвавшей спор поправке: предметом дискуссии была скорее сама правомерность определения в Гражданском кодексе очередности взыскания налогов и других платежей в бюджет и внебюджетные фонды. И если представитель Минфина России безоговорочно отрицал такую возможность, то депутаты, в частности депутат Е.Б. Мизулина, в полном соответствии со статьей 2 Гражданского кодекса утверждали, что исключение из принципа неприменимости гражданского законодательства к властным отношениям может быть установлено и в самом гражданском законодательстве. Эта позиция нашла затем четкое выражение в пункте 1 принятого Думой 11 октября 1996 года Постановления "О порядке применения пункта 2 статьи 855 Гражданского кодекса Российской Федерации" <1>. Но приняв это Постановление, Государственная Дума присвоила себе не принадлежащее ей право толкования закона. По этой причине Постановление было отменено Конституционным Судом Российской Федерации без оценки содержания по существу как самого этого Постановления, так и пункта 2 статьи 855 Гражданского кодекса <2>.

--------------------------------

<1> СЗ РФ. 1996. N 43. Ст. 4870.

<2> СЗ РФ. 1997. N 47. Ст. 5492.

23 декабря 1997 года по запросу Президиума Верховного Суда Российской Федерации конституционность пункта 2 статьи 855 Гражданского кодекса и статьи 15 Закона "Об основах налоговой системы в Российской Федерации" стала предметом рассмотрения Конституционного Суда Российской Федерации. Итоги этого рассмотрения, сформулированные в Постановлении Конституционного Суда, таковы:

- абзац четвертый пункта 2 статьи 855 Гражданского кодекса признан не соответствующим части 1 статьи 19 Конституции Российской Федерации. Таким образом, по существу признана неконституционной и потому не подлежащей применению поправка к этой статье Гражданского кодекса, принятая 18 июля 1996 года;

- абзац пятый этого пункта (в первоначальной редакции ГК - четвертый) означает только взыскание задолженности по платежам в бюджет и внебюджетные фонды на основании поручений налоговых органов и органов налоговой полиции, носящих бесспорный характер.

Надо надеяться, что в эпопее со статьей 855 Гражданского кодекса наконец поставлена точка. Было бы, однако, скверно, если бы никто не попытался извлечь из нее уроки на будущее. Между тем, если оставить в стороне вопросы политические и вопросы права (возможность толкования закона Государственной Думой и федеральными министерствами и ведомствами), есть по меньшей мере три крупные правовые проблемы, затрагиваемые (хотя и в разной степени) этой историей.

Проблема первая - допустимость и возможность регулирования гражданским законодательством отношений, которые сам Гражданский кодекс назвал "отношениями, основанными на... властном подчинении одной стороны другой" (п. 3 ст. 2).

Перед Конституционным Судом был поставлен вопрос о проверке конституционности всего пункта 2 статьи 855. Суд же признал неконституционной только внесенную в него поправку, тем самым подтвердив соответствие Конституции России первоначального текста содержащихся в пункте 2 норм, в том числе правила об очередности списания с банковских счетов сумм в погашение задолженности по налогам и другим платежам в бюджет и внебюджетные фонды. Более того, Конституционный Суд даже пояснил действительное содержание этого правила.

Можно лишь догадываться, из какой нормы исходил в этом своем выводе Конституционный Суд. Но с большой долей вероятности можно предположить, что основывался он на том же пункте 3 статьи 2 Гражданского кодекса, в силу которого законодательство может предусмотреть применение гражданского законодательства к налоговым и другим властным отношениям. И если этот ход рассуждений правилен, то, значит, Суд согласился с возможностью предусмотреть такое исключение в Гражданском кодексе, то есть в самом гражданском законодательстве. Позиция эта вполне разумна и обоснованна. Ведь федеральный законодатель - один, и нет оснований считать, что его прямое указание в гражданском законе на применение этого закона к налоговым и другим властным отношениям юридически менее значимо, чем соответствующая отсылочная норма в акте налогового или иного административного законодательства.

Но каким бы разумным ни было решение Конституционного Суда в отношении пункта 2 статьи 855 Гражданского кодекса, очевидно, что проблема применения гражданского права к властным отношениям не может быть сведена к отдельным подобным случаям. Неизбежна постановка вопроса: а есть ли какие-то общие принципы, позволяющие сказать, в какого рода случаях гражданское законодательство может применяться к публично-правовым отношениям? Отвечая на него, можно назвать три принципиальных положения.

Во-первых, есть отношения, урегулирование которых, независимо от их природы, в актах разных отраслей законодательства практически невозможно. Статья 855 Гражданского кодекса - хороший пример таких отношений. Следуя логике "письма трех", можно было бы в Таможенном кодексе предусмотреть первоочередность требований о взыскании штрафов за таможенные правонарушения, в процессуальном законодательстве - процессуальных штрафов. Не исключено, что в Трудовом кодексе на первое место были бы поставлены требования о заработной плате и т.д. и т.п. Очевидно, что, если дело касается платежей (взысканий) из имущества одного и того же лица, очередность всех видов платежей (взысканий) должна быть определена в одном месте, и место это - гражданский закон.

Во-вторых, есть большие сферы публично-правовых отношений, основой самого существования которых является гражданский оборот, гражданские права на имущество, гражданские сделки. Так, налогообложение и таможенный контроль со взиманием соответствующих пошлин возможны постольку, поскольку в государстве существуют лица, имеющие имущество, поскольку существуют между этими лицами различные товарно-денежные и иные имущественные отношения, регулируемые прежде всего гражданским законодательством. Поэтому налоговое и таможенное законодательство неизбежно вторично по отношению к гражданскому законодательству. Это не значит, что оно второстепенно, что оно хуже гражданского или имеет меньшую юридическую силу. Просто содержание и условия экономического оборота определяются в первую очередь гражданским законодательством, в особенности в условиях рынка. Но это не означает, что налоговое и таможенное законодательство может быть совершенно обособленно, оторвано от гражданского. Их оторванность от принципов и норм гражданского права повлекла бы за собой неработоспособность соответствующих положений налогового и таможенного права. Сегодня и в налоговом, и в таможенном праве широко используются такие институты гражданского права, как залог, поручительство, проценты, пеня (т.е. неустойка) и другие. Наивно думать, что это особый "таможенный залог", "налоговое поручительство" и т.д. В этих случаях как раз имеет место применение гражданского законодательства к налоговым (или к таможенным) отношениям, когда это "предусмотрено законодательством" (см. п. 3 ст. 2 ГК РФ). Но предусмотрено это должно быть также и в налоговых, и в таможенных законах, притом предусмотрено прямо и недвусмысленно, с ясным указанием на то, какие именно нормы гражданского законодательства должны применяться. Отсутствие таких указаний породит множество вопросов в правоприменительной деятельности.

Наконец, в-третьих, властные отношения остаются в сфере регулирования гражданским правом, когда дело касается возмещения вреда, причиненного актом власти (действием или бездействием) другому участнику отношения. В правовом государстве причинитель такого вреда должен отвечать за него по правилам о гражданском деликте, то есть находиться с потерпевшим "на одном уровне", в отношениях равенства <1>.

--------------------------------

<1> См. подробнее: Маковский А.Л. Гражданская ответственность государства за акты власти // Гражданский кодекс России. Проблемы, теория, практика: Сб. памяти С.А. Хохлова. М., 1998. С. 67 - 122.

Вторая крупная проблема, которую затронула полемика по поводу статьи 855 Гражданского кодекса, - это проблема нравственных основ гражданского законодательства.

Неужели мораль нашего общества позволяет поставить налоговые требования государства выше требований увечных и семей погибших кормильцев о возмещении вреда, раньше требований об алиментах, о заработной плате? Конституционный Суд Российской Федерации, признав, что в первоначальной редакции пункта 2 статьи 855 Гражданского кодекса законодателем была выдержана определенная логика, ответил на этот вопрос отрицательно. Более того, Суд сказал, что последующие дополнения и изменения этой нормы "не соответствуют... критериям справедливости". Это, возможно, самый важный мотив, использованный Судом, ибо он означает, что в конечном итоге критерием верности многих правовых норм являются справедливость, нравственное чувство общества.

Третья крупная проблема, в возникновение которой история со статьей 855 Гражданского кодекса внесла значительный "вклад", - это проблема изменения и совершенствования Гражданского кодекса.

Поправки законодателя к этой статье оказались, мягко говоря, неудачными. Но неудачны и ранее принятые поправки к статьям 64 и 185 Гражданского кодекса, не говоря уже о многих проектах разных других поправок, отвергнутых на предварительных стадиях их обсуждения. Между тем очевидно, что Гражданский кодекс - не Библия, не "священная корова", которую нельзя трогать. Почему же все попытки изменить этот Кодекс оказываются "покушением с негодными средствами"?

По-видимому, дело в том, что подобные попытки и предложения не учитывают особого характера ряда кодексов, лежащих в основе нашего законодательства. Гражданский кодекс Российской Федерации, как и Уголовный, и Гражданский процессуальный, и некоторые другие, - это сложные системы со своими принципами, понятиями, нормами. Из этих систем нельзя произвольно вынимать отдельные блоки, заменять одни конструкции другими, и тому подобное - все здание может перекоситься. Достаточно сравнить статьи 64 и 855 Гражданского кодекса, чтобы увидеть тесную связь между ними (хотя рассчитаны они на разные случаи). Но в каждую из них законодателем вносились совершенно несогласованные изменения.

Положение осложняется тем, что Гражданский кодекс - не только системный, но и системообразующий кодекс: на его основе создается сложная система гражданских законов, часть которых уже принята. При том что в целом эти законы соответствуют Гражданскому кодексу, в каждом из них есть расхождения с Кодексом, устранение которых абсолютно необходимо. Как это делать?

В развитии нового российского законодательства мы подошли к такому этапу, когда дальнейшее его совершенствование целесообразно на базе сравнительного анализа больших групп взаимосвязанных норм (актов) с внесением в итоге предложений об одновременном изменении таких норм, чтобы обеспечить их полное согласование. Во всяком случае, так видит сейчас задачу дальнейшего совершенствования гражданского законодательства Исследовательский центр частного права.

Гражданский кодекс России действует: что дальше?

(проблемы и перспективы развития российского

гражданского законодательства) <*>

--------------------------------

<*> Эж-Юрист. 2003. Ноябрь. N 46. Первоначальный вариант опубликован в журнале "Право и экономика" (2003. N 3. С. 116 - 119) под названием "Гражданское законодательство: пути развития".

Полтора года тому назад - 1 марта 2002 г. - вступила в действие третья часть Гражданского кодекса (ГК) России. В ежегодном послании Президента России Федеральному Собранию в связи с этим было отмечено: "Приняв третью часть Гражданского кодекса России, завершили важный этап по кодификации законодательства". Таким образом, 2002 год стал рубежом завершения многотрудной работы над российским ГК, начатой еще в конце 1992 г.

Однако в приведенном подсчете есть некоторая доля формализма. Только последние разделы Кодекса, хотя и очень важные, но небольшие (115 статей из 1224) и обособленные (раздел V - "Наследственное право" и раздел VI - "Международное частное право"), прожили пока сравнительно короткую жизнь. Основной же корпус ГК действует не меньше семи, а то и больше восьми лет: первая часть (Общие положения; Право собственности и другие вещные права; Общая часть обязательственного права) - с 1 января 1995 г., а вторая (Отдельные виды обязательств) - с 1 марта 1996 г.

За эти годы о новом ГК сказано немало добрых слов. Не избежал Кодекс и критики, и даже хулы. Есть и ряд объективных свидетельств того, что ГК, как говорят, состоялся, оказался соответствующим принципам нового экономического строя и стал основой и ядром системы нового гражданского законодательства России. Это и миллионы успешно вынесенных по его правилам судебных решений (сотни тысяч из которых опубликованы в печати и в информационных правовых системах), и сложившаяся практика его применения, закрепленная в постановлениях пленумов высших судебных инстанций (Высшего Арбитражного Суда России и Верховного Суда России), и созданные на основе ГК авторитетные стабильные учебники Московского и Санкт-Петербургского университетов, и многочисленные переводы ГК на иностранные языки <1>, и многое другое. Особо надо упомянуть о том, что число изменений ГК за эти годы крайне невелико (если не считать одинаковые поправки, последовательно внесенные в несколько статей, то число самостоятельных поправок в ГК не превышает 15), в то время как не менее 100 законопроектов с предложениями изменить те или иные нормы ГК не были признаны необходимыми и так и не стали законами, в том числе в результате вето Президента России.

--------------------------------

<1> В ноябре 2003 г. выйдет из печати параллельный англо-русский текст ГК в переводе кандидата юрид. наук А. Жильцова и проф. П. Мэггса, со всеми изменениями текста Кодекса.

Тем не менее трудно нанести развитию нашего гражданского права больший вред, чем это можно сделать, пытаясь представить состояние современного гражданского законодательства в виде беспроблемной благостной идиллии. Принятие ГК и большого числа как предусмотренных, так и не предусмотренных им гражданских законов не привело в ожидаемой степени к созданию безупречной системы стабильного, внутренне непротиворечивого гражданского законодательства, которое не вызывало бы серьезных проблем при его применении. В этом законодательстве имеется ряд пробелов, иногда используются непродуманные юридические конструкции, существует значительное число расхождений и прямых противоречий как между ГК и принятыми в его развитие законами, так и между самими этими законами <1>.

--------------------------------

<1> Положение усугубляется постоянными попытками внесения в ГК и в эти законы отдельных изменений, порожденными наивным представлением о возможности простых решений сложных проблем либо, наоборот, вполне прагматичным (возможно, корыстным) желанием вывести соответствующие отношения из-под действия основных принципов гражданского права.

Выступая в марте 2002 г. на торжественном заседании, посвященном юбилею арбитражных судов, Президент Российской Федерации В.В. Путин закончил свое выступление словами: "Нам надо привести Россию в порядок". Несоизмеримо меньшая, но тоже крайне важная задача состоит в том, что надо приводить в порядок и наше гражданское законодательство. Это, по сути дела, новый этап развития гражданского права России. Мы к нему уже перешли, и здесь перед нами стоят по меньшей мере четыре крупные проблемы.

I

Хорошо известно, что первоначально ГК планировался состоящим не из шести, а из семи разделов. В качестве еще одного раздела (сначала V, а потом - VII, составляющего самостоятельную четвертую часть Кодекса) в ГК должны были войти нормы о праве интеллектуальной собственности.

Работа над этим разделом продолжалась несколько лет, и основные ее результаты широко обсуждались и публиковались <1>. Важнейшие цели, которые имели в виду авторы кодификации права интеллектуальной собственности в рамках ГК, заключаются в следующем:

--------------------------------

<1> Гражданский кодекс России. Часть третья. Текст проекта, вводный комментарий. М.: Статут, 2001. С. 122 - 174.

- привести в единую систему разбросанные по многим законам нормы о разных правах на разные результаты интеллектуальной деятельности и средства индивидуализации (об авторских, смежных, патентных правах, правах на товарные знаки и др.) и устранить случайные расхождения между этими нормами в решении одинаковых вопросов;

- устранить всякие сомнения по поводу того, что право интеллектуальной собственности является в своей основе и главным образом правом гражданским, и сделать очевидным применение к отношениям в этой сфере общих положений ГК (за исключением, разумеется, случаев, когда специально предусмотрено иное);

- на основе кодификации всех норм о правах на разные результаты интеллектуальной деятельности и средства индивидуализации включить в ГК некоторые общие для всех них правила.

Последняя задача представляется особенно важной. Хорошо известно, что право интеллектуальной собственности развивалось и развивается фрагментарно, часто двигаясь в своем развитии по необычному пути - от неполных и компромиссных по сути международных договоров к связанным этими договорами тоже не всегда совершенным национальным законам. Между тем вся история гражданского права свидетельствует о его развитии от частного к общему, и даже слабая попытка создать в рамках национальной правовой системы некоторые общие для всех видов интеллектуальной собственности правила (конечно, без ущерба для международных соглашений в этой сфере) могла бы стать хорошим катализатором развития этой актуальной и динамичной части современного гражданского права.

К сожалению, в своей работе мы столкнулись с жестким сопротивлением со стороны некоторых правительственных ведомств (прежде всего патентного ведомства - Роспатента), предпочитающих сохранить "свои" отдельные законы, в отношении создания, изменения, толкования которых они имеют неформальные, но весьма ощутимые полномочия. В известной мере этими ведомствами были инициированы категорические возражения против кодификации права интеллектуальной собственности в ГК со стороны международных организаций - ВОИС, ВТО. В своих возражениях они не захотели разобраться в сути дела и главным образом упирали на то, что такой кодификации не существует нигде в мире, что не соответствует действительности.

Чтобы не тормозить принятие третьей части ГК, разработчики проекта весной 2000 г. согласились отложить вопрос о четвертой части этого Кодекса "до греческих календ".

Но это, конечно, не решает проблемы, которая приобретает все более острый практический характер. В России в условиях развития рыночной экономики права на результаты интеллектуальной деятельности и на средства индивидуализации товаров, работ и услуг становятся предметами весьма оживленного и разнообразного торгового оборота. Между тем в соответствующих законах (как, впрочем, и в породивших их международных конвенциях) нет сколько-нибудь подробных норм о сделках по поводу таких прав - о договорах их полной продажи, передачи в пользование на различных лицензионных условиях, создании по заказу и т.д.

В результате мы оказались перед необходимостью срочно разработать нормы о таких договорах и найти им подходящее место в уже действующем ГК.

II

В условиях, когда создание в России сложной системы гражданского законодательства в основном завершено и это законодательство стало весьма обширным и разветвленным, задачи его совершенствования приобрели новые черты и требуют новых путей решения. Многообразие и взаимосвязанность регулируемых таким законодательством отношений часто приводят к тому, что возникающие при его применении проблемы и трудности не могут быть разрешены или устранены изменением какой-то одной нормы либо уточнением соотношения двух законов. Возникают своего рода сложные "узлы" противоречий, неясностей и вопросов, в переплетения которых вовлечены многие десятки гражданско-правовых норм (в том числе принципиально важных) целого ряда разных законов.

Такой сложный и запутанный узел взаимосвязанных проблем образовался, например, в чрезвычайно важной сфере регулирования прав на недвижимость, регистрации этих прав и оборота недвижимого имущества. Их разрешение с целью создания на будущее ясного и стабильного правового режима недвижимости требует согласованного анализа многих законов и взаимоувязанных предложений об их изменении. К таким законам относятся наряду с ГК Земельный кодекс, Градостроительный кодекс, Законы от 21 июля 1997 г. "О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним", от 16 июля 1998 г. "Об ипотеке (залоге недвижимости)", от 15 июня 1996 г. "О товариществах собственников жилья" и ряд других. В самом ГК совершенствование правового режима недвижимости затрагивает несколько разных разделов и институтов, включая недействительность сделок, право собственности, залог, подряд на строительство и др.

Сложный узел проблем (естественно, иных по содержанию) возник в области законодательства о юридических лицах.

По сути дела, мы подошли к новому этапу развития гражданского законодательства, когда его совершенствование требует проведения тщательно разработанной государственной политики в определенных крупных областях этого законодательства. В качестве необходимого шага в этом направлении следует обеспечить разработку концепций дальнейшего развития отдельных отраслей гражданского законодательства (корпоративное право, законодательство о недвижимости, обеспечение исполнения обязательств и другие общие вопросы обязательственного права и т.д.). В таких концепциях на основе сложившейся судебной практики должны предлагаться комплексные решения, охватывающие необходимые изменения и дополнения ГК и других законов, разработку новых законов и при необходимости, возможно, даже заключение международных договоров. По существу, речь идет о разработке концепций, претворение которых в жизнь должно привести к созданию гражданского законодательства третьего поколения, причем переход к нему должен осуществляться не путем ломки и кардинальных изменений того, что уже создано, а путем исправлений и дополнений - путем тщательно продуманной эволюции.

Работа эта уже начата. Совет при Президенте Российской Федерации по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства, на который возложена "подготовка предложений Президенту Российской Федерации о государственной политике в сфере гражданского законодательства и основных направлениях его совершенствования" <1>, образовал несколько рабочих групп Совета для подготовки концепций развития соответствующих отраслей гражданского законодательства. Такие концепции должны стать предметом широкого обсуждения, прежде всего среди ученых и специалистов. К настоящему времени уже далеко продвинулась работа над Концепцией развития гражданского законодательства о недвижимом имуществе. Развернутый проект этой Концепции опубликован <2> и в 2003 г. обсуждался на конференциях в Москве, в Санкт-Петербурге и Екатеринбурге. Очень полезным было обсуждение Концепции с немецкими юристами и затем дважды с австрийскими юристами в Вене.

--------------------------------

<1> Положение о Совете при Президенте Российской Федерации по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства (п. 4), утв. Указом Президента Российской Федерации от 5 октября 1999 г. N 1338.

<2> Материалы конференции "Совершенствование законодательства, регулирующего оборот недвижимого имущества". Концепция развития гражданского законодательства о недвижимом имуществе. М., 2003. С. 1 - 61.

Разработка государственной политики в сфере гражданского законодательства настоятельно требует также решения некоторых общих проблем, выходящих за рамки этого законодательства.

Неудачный опыт первых "рыночных" Законов ("О собственности в РСФСР" от 24 декабря 1990 г., "О предприятиях и предпринимательской деятельности" от 25 декабря 1990 г., "О залоге" от 29 мая 1992 г. и др.), содержавших непродуманные решения, а подчас и грубые ошибки <1>, заставил авторов проекта ГК предпринять специальные меры, чтобы обеспечить единство, системность, согласованность гражданского законодательства в целом и тем самым его стабильность и эффективность.

--------------------------------

<1> Принципиально несовместимые решения о праве собственности юридического лица в двух первых законах, принятых почти одновременно, стали притчей во языцех, равно как и статья 30 первого из них. От второго из этих законов наше законодательство унаследовало дублирование сходных организационно-правовых форм хозяйственных обществ - закрытого акционерного общества и общества с ограниченной ответственностью.

Одной из таких мер стало требование "соответствия" Гражданскому кодексу "иных федеральных законов", регулирующих отношения, которые составляют предмет гражданского законодательства. Особенно категорично это требование сформулировано во второй части пункта 2 статьи 3 ГК: "Нормы гражданского права, содержащиеся в других законах, должны соответствовать настоящему Кодексу". Оно неоднократно критиковалось с помощью, казалось бы, неотразимого аргумента: ГК - обычный федеральный закон и поэтому не может обладать большей юридической силой, чем другие такие же законы.

В действительности проблема не так проста.

С одной стороны, немало федеральных законов, в том числе и изданных непосредственно в развитие ГК и вслед за ним (например, "Об акционерных обществах" от 26 декабря 1995 г. и др.), содержат нормы, явно не соответствующие ГК.

Но с другой - необходимость соответствия Гражданскому кодексу гражданско-правовых норм в других федеральных законах много раз фигурировала в вето Президента России как одно из оснований отклонения недоброкачественных законов. На необходимость такого соответствия не раз ссылались и высшие судебные инстанции, когда оказывались перед выбором между относящимися к делу, но не согласующимися нормами ГК и нормами других законов. Нелишне напомнить, что принцип соответствия не нов - в свое время он был закреплен во многих советских Основах законодательства 60 - 70-х годов и твердо соблюдался: другие общесоюзные законы неуклонно следовали Основам соответствующей отрасли законодательства.

Чтобы понять действительную цель принципа соответствия и найти отвечающие этой цели границы его применения, надо ясно сказать, что его закрепление в ГК не было направлено на то, чтобы сделать этот Кодекс неприкасаемым. Это хорошо видно из полной формулировки этого принципа в проекте ГК, содержавшей помимо приведенного выше текста и следующее правило: "Законы Российской Федерации, содержащие правила, не соответствующие настоящему Кодексу, вступают в силу не иначе как после внесения в него необходимых изменений" <1>.

--------------------------------

<1> Гражданский кодекс Российской Федерации. Проект. Часть 1. М., 1993. С. 4 (ч. 2 п. 2 ст. 3).

Гражданский кодекс, как и ряд других отраслевых кодексов (Уголовный, Трудовой, процессуальные кодексы) и даже как некоторые подотраслевые кодексы (Налоговый, Таможенный), принципиально отличается от иных законов "своей" отрасли законодательства не юридической силой, а содержанием. Значительную часть этого содержания ГК составляют нормы, общие для гражданского законодательства в целом, образованные как бы путем экстракции из этого законодательства (они есть не только в первой, но и в других частях ГК). Ничем не ограниченное отступление от них путем простого следования принципу lex specialis derogat legis generalis приведет к тому, что наиболее принципиальные положения гражданского права, проверенные немалым временем, перестанут влиять на содержание текущего законодательства и гражданское право перестанет быть системой согласованных норм, основанных на определенных закономерностях. Вместо этого мы получим набор разрозненных правил, содержание которых определено только исходя из потребностей конкретной ситуации и профессионализма (или непрофессионализма) конкретного законодателя. В начальной стадии этого процесса мы уже, по сути дела, находимся.

Тогда, когда норма проектируемого закона сталкивается с нормой действующего ГК, право выбора, конечно, принадлежит законодателю, но этот выбор должен быть сделан не только осознанно, но и обоснованно, с пониманием разного "удельного веса" в общем законодательном массиве норм Кодекса, закрепляющего главное содержание целой отрасли права, и норм иных законов, развивающих и детализирующих это содержание. А для этого принцип соответствия необходим. Для начала он должен получить разъяснение в постановлениях высших судебных инстанций, а затем и законодательное закрепление.

III

Другая проблема на пути развития гражданского законодательства связана с его соотношением с так называемыми комплексными отраслями законодательства.

Одна из серьезных причин крупных и многочисленных противоречий в гражданском законодательстве - намеренно некритическое перенесение в общество с принципиально иным экономическим и политическим устройством прошлых представлений о соотношении гражданского законодательства с земельным, водным и лесным законодательством, с законодательством о недрах.

В условиях планово-распределительной экономики земля была изъята из подлинно гражданского оборота. Советский союзный закон не только абсолютно ясно устанавливал, что "купля-продажа, залог, завещание, дарение, аренда, самовольный обмен земельными участками и другие сделки, в прямой или скрытой форме нарушающие право государственной собственности на землю, - недействительны", но и предусматривал за их совершение ответственность вплоть до уголовной <1>. Государство в строго административно-разрешительном порядке предоставляло земли другим субъектам в пользование, к которому практически и сводилось все участие земель в экономическом обороте. Хотя земельное право того времени было на 90 (если не на 100) процентов просто хорошо специализированной отраслью административного права, усиленно поддерживалась теория его самостоятельности как равновеликого праву гражданскому, уголовному, процессуальному и т.п. В ее основе лежала достаточно ясная предметная определенность земельного законодательства в сочетании с целым букетом политико-популистских доводов.

--------------------------------

<1> Основы земельного законодательства Союза ССР и союзных республик (ст. 50), утв. Законом СССР от 13 декабря 1968 г. (Ведомости Верховного Совета СССР. 1968. N 51. Ст. 485).

Конституционно закрепленная возможность иметь землю (кстати, землю, а не земельные участки) не только в государственной, но и в частной собственности (ч. 2 ст. 9 Конституции) означает:

а) превращение земли в объект гражданских (частных) прав и гражданского оборота, что и было совершенно ясно установлено законодателем в Гражданском кодексе еще в 1994 г. (см. п. 3 ст. 129, п. 1 ст. 130, п. 3 ст. 209, п. 1 ст. 260 ГК и др.);

б) регулирование права собственности, других вещных прав на землю и оборота земель в принципе всеми правилами гражданского законодательства, поскольку законом не установлены специальные изъятия и ограничения;

в) возможность таких изъятий и ограничений только в пределах, допускаемых Конституцией (ч. 3 ст. 55; см. также ст. 8 Конституции и ст. 1 ГК).

В этих новых условиях земельное законодательство как самостоятельная отрасль законодательства, упомянутая в Конституции (п. "к" ст. 72), может существовать только как отрасль публичного (административного) законодательства и постольку, поскольку это законодательство не вторгается в область гражданского и других отраслей законодательства, относящихся к исключительному ведению Федерации.

Это не мешает созданию комплексных законов о земле, содержащих нормы и гражданского, и земельного законодательства, если в основе таких актов лежит верное представление об отраслевой принадлежности включаемых в них норм. К сожалению, действующий Земельный кодекс России 2001 г. свидетельствует об отсутствии у его создателей такого представления.

Одна из первых же статей Земельного кодекса устанавливает: "Имущественные отношения по владению, пользованию и распоряжению земельными участками, а также по совершению сделок с ними регулируются гражданским законодательством, если иное не предусмотрено земельным, лесным, водным законодательством, законодательством о недрах, об охране окружающей среды, специальными федеральными законами" (п. 3 ст. 3).

Нетрудно заметить, что эта норма, явно отнесенная в Земельном кодексе к числу принципиальных, дает неограниченную возможность (уже отчасти реализованную в Земельном кодексе) урегулировать и права на основной по ценности и значению объект имущественных прав - землю, и ее гражданский оборот особыми правилами, которые как угодно могут отличаться от всех (в том числе и наиболее общих и принципиальных) правил гражданского закона. А так как сделать это, не затрагивая режим находящейся на земле другой недвижимости, невозможно, то заодно можно (и это отчасти тоже сделано в Земельном кодексе), не считаясь с гражданским законодательством, по-особому урегулировать и режим зданий, сооружений, жилых и нежилых помещений и т.д. И сделать все это можно не только с помощью земельного законодательства, но и в лесном, и в водном законодательстве, и даже в законодательстве об охране окружающей среды. Трудно придумать норму, которая лучше, чем пункт 3 статьи 3 Земельного кодекса, давала бы возможность устроить полный бедлам в федеральном законодательстве.

Но это еще, как говорится, полбеды. Дело в том, что земельное законодательство (как и лесное, и водное, и др.) отнесено Конституцией России к совместному ведению Федерации и ее субъектов (п. "к" ст. 72). И поэтому предоставленная Земельным кодексом земельному законодательству возможность как угодно регулировать права на земельные участки и их оборот означает, что в принципе такую возможность получают и законодатели субъектов Федерации.

Таким образом, навешивая старую вывеску "земельного законодательства" на новые отношения в сфере частного права, которых это законодательство никогда не регулировало, создатели Земельного кодекса, по сути дела, ликвидируют действие в отношении прав на недвижимость и ее оборота одного из самых важных положений нашей Конституции о том, что гражданское законодательство она относит к исключительному ведению Федерации (п. "о" ст. 71) <1>.

--------------------------------

<1> Весьма значительным достоинством нашей Конституции является то, что она относит гражданское законодательство к исключительному ведению Федерации (п. "о" ст. 71) и тем создает одно из самых важных условий образования в стране единого экономического пространства. Федеративные государства, на столетия раньше современной России вступившие на путь рыночной экономики, но давшие возможность своим федеративным образованиям (штатам, землям, провинциям и т.п.) законодательствовать в области гражданского права, вынуждены были либо свести это право к не имеющей практического значения остаточной компетенции (Германия), либо сделать унификацию гражданского права этих внутригосударственных образований одной из важных задач своей правовой политики (США).

Принятый вослед Земельному кодексу Закон "Об обороте земель сельскохозяйственного назначения" (2002 г.) решает эти вопросы еще проще: по этому Закону оборот земельных участков, предоставленных гражданам из земель сельскохозяйственного назначения для строительства, подсобного и дачного хозяйства и т.п. целей, а также земельных участков, занятых зданиями, строениями, сооружениями, "регулируется Земельным кодексом" (п. 1 ст. 1). О гражданском законодательстве речь в данном случае уже вообще не идет!

IV

В 90-х годах учеными стран Содружества Независимых Государств (СНГ) при неоценимой помощи коллег из Нидерландов и Германии была проделана большая работа по созданию моделей гражданских законов для своих стран.

Для этой цели по инициативе Исследовательского центра частного права (Москва) Постановлением Совета глав правительств государств - участников СНГ от 15 апреля 1994 г. был создан Научно-консультативный центр частного права СНГ. Им были разработаны модели законов об обществах с ограниченной ответственностью, о рынке ценных бумаг, о банкротстве и др. Но главным и важнейшим результатом этой работы стало создание модели Гражданского кодекса для стран СНГ.

На основе этой модели были приняты гражданские кодексы Армении, Белоруссии, Казахстана, Кыргызстана, России, Узбекистана, в значительной мере - Украины. Этим была обеспечена очень высокая степень единообразия новых ГК названных государств.

К сожалению, в дальнейшем из-за недостатка средств согласованное совершенствование ГК стран СНГ не осуществлялось, и центробежная сила разрозненных и нескоординированных изменений этих кодексов привела к появлению в них значительного числа расхождений, далеко не всегда оправданных.

Сейчас, когда всерьез ставится вопрос о создании единого экономического пространства ряда стран СНГ, необходимо интенсивно возобновить работу по гармонизации и унификации гражданского законодательства этих стран, в первую очередь их гражданских кодексов. Причем делать это надо при постоянном обращении к опыту Европейского сообщества, с его максимальным учетом и использованием.

Code Civil Франции и кодификация гражданского права России

(связи в прошлом, проблемы влияния и совершенствования) <*>

--------------------------------

<*> Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. 2005. N 2. С. 137 - 148. В основе статьи доклад (с небольшими дополнениями) на Международной конференции "Гражданский кодекс и Европа: влияние и современность", проведенной Советом Европы 21 - 22 октября 2004 г. в Страсбурге в связи с 200-летием французского Гражданского кодекса. Опубликован на франц. языке в издании: Le Code Civil et l'Europe: influences et modernite. Strasbourg, Palais de l'Europe, 21 et 22 octobre 2004. Actes/Commission Europeene, Conseil de l'Europe. P. 124 - 128.

В тени 200-летия великого Code Civil Франции, естественно, остался незаметен небольшой юбилей в истории кодификации гражданского права России, который наступил буквально в те же дни, когда Совет Европы проводил конференцию, посвященную Кодексу Наполеона. 21 октября 1994 г. Государственная Дума России приняла первую часть нового Гражданского кодекса Российской Федерации (I - "Общие положения", II - "Право собственности и другие вещные права", III - "Общая часть обязательственного права", всего 453 статьи). 30 ноября эта часть нового ГК РФ была подписана Президентом России и 1 января 1995 г. вступила в действие.

Существует обоснованное мнение, что в основе гражданских кодексов России (до действующего их было принято три - в 1922 г., 1964 и в 1991 <1> гг.) лежат более поздние европейские кодексы конца XIX - начала XX века: германские BGB, HGB, швейцарский Code Civil. К этому справедливо добавить, что действующий ГК РФ испытал также некоторое влияние нового Гражданского кодекса Нидерландов и готовивших его голландских юристов.

--------------------------------

<1> "Кодексом 1991 года" я называю Основы гражданского законодательства Союза ССР и республик, принятые в СССР 31 мая 1991 г. Этот небольшой (170 статей), уже приспособленный для рыночной экономики закон, который должен был вступить в действие с 1 января 1992 г., содержал наиболее принципиальные положения гражданского законодательства, предполагавшие их развитие в гражданских кодексах входящих в СССР республик. Так никогда и не став действующим законом СССР, Основы тем не менее успешно действовали в России с 3 августа 1992 г. до тех пор, пока постепенно не были заменены нормами первой, затем второй и, наконец, третьей части нового Гражданского кодекса Российской Федерации.

И тем не менее история кодификации гражданского права России много раз тесно соприкасалась с французским Code Civil. Иногда это соприкосновение было полезным, иногда выливалось в столкновение чужеродных идей, а в некоторых случаях даже приобретало драматический характер. Но, во всяком случае, оно было гораздо более тесным и постоянным, чем это обычно представляют себе цивилисты и историки права, не только французские, но даже и русские.

Современная история кодификации гражданского права

началась во Франции и в России одновременно

История Кодекса Наполеона (ему предшествовали несколько неудачных проектов) началась 13 августа 1800 г., когда для составления Гражданского кодекса была назначена "комиссия четырех" (Тронше, Биго-де-Преамине, Порталис и Маллевиль). В этот день, по сути дела, началась и продолжающаяся до сегодняшнего дня история современной кодификации гражданского права Франции.

Почти одновременно в России взошедший на престол император Александр I (внук Екатерины II) учреждает 30 марта 1801 г. Непременный (т.е. постоянный. - А.М.) совет из 12 членов для разработки и обсуждения важнейших законов.

После некоторых преобразований учрежденной еще его бабкой Комиссии составления законов, действовавшей "под собственным Его Величества надзором", Александр I 21 октября 1803 г. поручает министру юстиции князю Лопухину, под эгиду которого была отдана эта Комиссия, подготовить и представить соображения о дальнейшем развитии законодательства.

Представленный министром доклад был утвержден Александром I 28 февраля 1804 г. Кроме подробных предложений о статусе Комиссии составления законов и об организации работы над законопроектами, доклад князя Лопухина содержал главное - план некоей книги законов. По сути, это был план хорошо структурированного систематического собрания законов, четко делившегося на шесть частей.

Подробный план третьей части этой книги предполагал, что она будет содержать "в себе общие гражданские законы относительно лиц, вещей, действий, обязательств, собственности и владения" и будет состоять из трех отделений.

Первое из них должно было быть посвящено лицам ("О лицах, правах и обязанностях, к лицам относящихся"). В это отделение должен был войти весь нормативный материал о личном статусе физических лиц (подданных и иностранцев) в их взаимоотношениях между собой и с государством, о статусе юридических лиц (сословий и обществ) и о всех многообразных личных и имущественных отношениях в семье.

Второе отделение третьей части книги законов посвящалось, говоря современным языком, обязательствам из сделок и неправомерных действий ("О деяниях и о правах и обязанностях, от того проистекающих").

Наконец, в третьем отделении этой гражданско-правовой части книги законов ("О вещах и правах, с ними сопряженных") имелось в виду урегулировать в одном отделе вещные права вообще, а второй - главный - посвятить самостоятельному праву владения и праву собственности, включая способы его приобретения и сохранения (в том числе по договорам), общую собственность, права на чужую собственность, прекращение права собственности <1>.

--------------------------------

<1> Подробнее см.: Пахман С.В. История кодификации гражданского права. Т. I. СПб., 1876. С. 385 - 387.

Если учесть, что уже в первой половине 1804 г. началась реальная работа по составлению в соответствии с этим планом новых гражданских законов, то дату 28 февраля 1804 г. было бы справедливо считать началом истории современной кодификации гражданского права в России.

Читателю, который усомнится в таком значении этой даты, хочу напомнить, что вплоть до XIX века все кодификации в России объединяли нормы самых различных отраслей права - государственного, уголовного, гражданского, процессуального. Наиболее значительным и известным из таких комплексных кодексов было Соборное уложение, составленное и принятое 29 января 1649 г. при отце Петра I царе Алексее Михайловиче Романове (1629 - 1645 - 1676) <1>. Кодификационные работы, которые не прерывались ни при Петре I (1672 - 1682 - 1725), ни при его дочери императрице Елизавете (1709 - 1741 - 1761), ни в царствование Екатерины II (1729 - 1762 - 1796), тоже имели целью лишь составление в качестве единого закона подобных всеобъемлющих кодексов (уложений).

--------------------------------

<1> "Уложение" происходит от глагола "уложить", "укладывать" (mettre), который имел также значение "устанавливать" правила, нормы, законы. Соборным оно было названо потому, что было оглашено собору (собранию) представителей различных слоев народа и ими подписано. Здесь и далее средняя из указанных в сносках дат означает год начала царствования.

И лишь план не очень понятной по названию книги законов, одобренный Александром I 28 февраля 1804 г., не только ясно предусматривал основанную на вполне современном понимании предмета регулирования кодификацию четко обособленных в самостоятельные части разных отраслей законодательства (в том числе гражданского в виде части третьей этой книги), но и был очень скоро доведен до стадии готового проекта самостоятельного гражданского уложения.

Если вспомнить, что всего три с половиной года отделяют эту дату от того дня (13 августа 1800 г.), когда Наполеон назначил "комиссию четырех" для составления Code Civil, и всего три недели - от принятия Закона 30 вентоза XII года (21 марта 1804 г.) "Об объединении гражданских законов в единый свод законов под названием "Гражданский кодекс французов", то можно довольно уверенно сказать, что первый шаг в продолжающейся уже 200 лет истории современной кодификации гражданского права Франция и Россия сделали почти одновременно.

Но если для Франции этим первым шагом было создание Code Civil, ставшего блестящей основой всего последующего развития ее гражданского права, развития, временами очень сложного и противоречивого, но всегда эволюционного, даже несмотря на смену политического строя (консульство, империя, реставрация, республика, вторая империя, снова республика), то Россия своим первым шагом ступила на долгий и трудный путь, на котором ее усилия создать совершенный гражданский кодекс наталкивались на феодальную отсталость, революционный идеализм, плановую (командную) экономику, политические и военные катаклизмы и окутанный демагогическим флером тоталитаризм.

За 200 лет движения по этому пути в России было создано множество проектов гражданских кодексов (в том числе один, возможно, великий - проект Гражданского уложения Российской империи конца XIX - начала XX века), несколько гражданских кодексов были приняты и действовали, хотя и без особой славы. И только к концу XX века Россия создала Гражданский кодекс, вероятно, способный занять достойное место среди гражданских кодексов европейских стран.

Но чтобы продолжить тему, надо вернуться на несколько лет назад.

Мог ли французский Code Civil стать гражданским кодексом

Российской империи?

События, о которых пойдет речь, связаны с именами главным образом двух людей.

Один из них - менее известный - барон Густав Андреевич Розенкампф (1762 - 1832), из прибалтийских немцев, получил юридическое образование в Лейпцигском университете (1785) и после службы по ведомству иностранных дел и в суде Дерпта (ныне город Тарту в Эстонии) был взят в Комиссию составления законов.

Судя по всему, Розенкампфу принадлежат основные идеи доклада, утвержденного Александром I 28 февраля 1804 г. Вероятно, в ближайшие годы (1804 - 1807) именно он непосредственно руководил определением содержания будущих статей первого (о лицах) и второго (о деяниях) отделений гражданско-правовой части "книги законов", а затем и составлением этой части будущего кодификационного акта.

Комиссия составления законов теперь, в отличие от ее задач в доалександровскую эпоху, не была жестко связана обязанностью просто собирать и систематизировать все прежние законы. И в то же время основным материалом для строительства будущего Гражданского уложения должны были послужить ранее изданные гражданские законы. Уже неоднократно упоминавшийся доклад, утвержденный Александром I 28 февраля 1804 г., предписывал установить новые законы "на непоколебимых основаниях права" - principia juris, определив которые Комиссия "должна заняться составлением общих государственных законов... Обширный материал для этого она найдет в различных законах действующих. Из них должны быть выбраны те именно законы, которые наиболее полезны для блага народа и соответствуют духу нации и естественным условиям страны. Их необходимо привести в систематический порядок, принимая в соображение время, в которое они были изданы, отношение их к современному быту, и согласовать с выработанными principia juris" <1>.

--------------------------------

<1> Цит. по: Пахман С.В. Указ. соч. С. 382 - 383.

Положение кардинально изменилось с назначением в Комиссию составления законов 8 августа 1808 г. Михаила Михайловича Сперанского (1772 - 1839) в качестве сначала члена совета, а вскоре - руководителя Комиссии.

М.М. Сперанский (впоследствии граф, почетный член Санкт-Петербургской академии наук) - одна из наиболее крупных фигур в истории российской политики и права. Сын мелкого сельского священника, получивший только духовное образование, но прекрасно овладевший при этом математикой, философией, французским языком, М.М. Сперанский благодаря своим выдающимся способностям быстро выдвинулся на работе в различных государственных учреждениях. Уже в 1801 году он был привлечен к работе в созданном Александром I Непременном совете и впоследствии (с 1806 г.) стал одним из наиболее приближенных к императору лиц. Существует предание, что во время встречи Наполеона с Александром в Эрфурте (1808), куда М.М. Сперанский сопровождал русского императора, Наполеон, обращаясь к последнему, сказал: "Ваше Величество, не хотите ли Вы обменять этого человека на какое-нибудь королевство?" Крупнейший русский историк В.О. Ключевский сказал о Сперанском: "Это был Вольтер в православно-богословской оболочке". И еще: "Со времен Ордина-Нащокина у русского престола не становился другой такой сильный ум; после Сперанского, не знаю, появится ли еще" <1>.

--------------------------------

<1> Ключевский В.О. Сочинения. В 9 т. Т. V: Курс русской истории. Ч. V. М., 1989. С. 199.

В русской истории М.М. Сперанский известен главным образом двумя выдающимися деяниями. Во-первых, им в 1808 - 1809 годах был составлен по поручению императора и частично проведен в жизнь план серьезных государственных преобразований в направлении движения к конституционной монархии <1>. Во-вторых, в 1821 - 1832 годах по его инициативе и под его руководством была проведена полная систематизация российского законодательства.

--------------------------------

<1> План был основан на теории разделения властей Монтескье.

Но мало кто даже из русских юристов сейчас знает, что М.М. Сперанский в течение нескольких лет вел упорную работу по созданию для России Гражданского уложения, которое было бы, насколько возможно, копией Гражданского кодекса Наполеона. И, очевидно, основным его помощником в этом деле был Г.А. Розенкампф.

М.М. Сперанский отказался от идеи создать Гражданское уложение из прежних законов, сохранивших практическое значение. Система проекта Гражданского уложения была приведена в соответствие с системой Code Civil: оно должно было состоять из трех книг - о лицах (I), об имуществе (II) и о договорах (III). Со структурой первой книги Code Civil почти полностью совпадала и внутренняя структура первой книги проекта Уложения. Из Code Civil было заимствовано (хотя далеко не всегда дословно) и большинство текстов конкретных норм, за исключением норм тех глав проекта, которые соответствовали титулам II ("Об актах гражданского состояния"), V ("О браке") и VI ("О разводе") французского Кодекса.

Попытка ввести в стране, где существовало крепостное право, религия была государственной, а в экономике господствовали феодальные отношения, гражданский кодекс (пусть и с важными изменениями), который Ф. Энгельс не без оснований назвал "образцовым сводом законов буржуазного общества", сегодня выглядит странной и дерзкой.

Но в то время намерение М.М. Сперанского имело под собой две серьезные причины.

Первая состояла в том, что в начале XIX века для русского дворянина и тем более для высшего общества Франция, даже несмотря на произошедшие в ней революционные потрясения, несмотря на войны с ней в 1805 - 1807 годах, оставалась наиболее близкой и понятной из всех европейских стран.

Вторая причина, связанная с первой, - стремление Александра I, воспитанного на идеях западных просветителей, и его ближайшего окружения в первые годы правления царя к прогрессивным преобразованиям, в первую очередь к замене личного произвола строгой законностью. Вполне естественно было искать образцы этой законности прежде всего во Франции.

Поэтому обращение М.М. Сперанского к Кодексу Наполеона для его воплощения в проекте Гражданского уложения России могло при определенном стечении обстоятельств увенчаться успехом. Это тем более вероятно, что первая книга проекта, соответствовавшая первой книге Code Civil, в важнейших вопросах семейного права отступала от светских принципов французского Кодекса - где кардинально, где путем введения компромиссных решений. Такой компромисс, например, был найден в отношении актов гражданского состояния: предлагалось регистрировать их дважды - сначала у церковных властей, а затем, на основании полученных таким образом документов, у властей светских.

Первые две книги проекта Гражданского уложения уже 18 января 1810 г. были представлены на рассмотрение Государственного совета, только что преобразованного по плану М.М. Сперанского в высший квазизаконодательный орган, рассматривавший все законопроекты перед их представлением императору.

Несмотря на попытки найти компромиссы между компетенцией светских и духовных властей в отношении регистрации актов гражданского состояния, заключения брака и совершения разводов, соответствующие главы вызвали резкую критику духовных властей и участвовавшего в обсуждении проекта высшего представителя государства по делам церкви (обер-прокурора Синода) и острые споры в обществе. Даже один из самых просвещенных людей того времени историк Н.М. Карамзин (1766 - 1826) писал: "Для того ли около ста лет трудимся над сочинением своего полного Уложения, чтобы торжественно перед лицом Европы признаться глупцами и подсунуть седую нашу голову под книжку, слепленную в Париже шестью или семью экс-адвокатами и экс-якобинцами?" <1>.

--------------------------------

<1> Антология мировой правовой мысли. Т. IV: Россия, XI - XIX вв. М., 1999. С. 438.

И хотя до 1812 года Государственный совет в 43 заседаниях обсудил первые две части Уложения, судьба его оставалась неопределенной. Она еще более осложнилась, когда М.М. Сперанский попал в опалу и в мае 1812 года был вынужден подать в отставку. Почти сразу же вслед за этим вновь созданный Совет Комиссии составления законов в представлении министру юстиции определенно выступил против проекта. Работа над проектом Гражданского уложения какое-то время еще продолжалась, но в 1814 году фактически была прекращена.

Не рискнул или, точнее сказать, не смог вернуться к работе над ним и М.М. Сперанский после возвращения в Петербург в 1821 году, хотя затем вплоть до самой смерти занимал высокие государственные должности и руководил всеми работами по систематизации российского законодательства. Их результатом стало Полное собрание законов в 45 томах, вышедшее в 1830 году, а затем Свод законов Российской империи, изданный в 15 томах в 1832 - 1839 годах.

В части 1 тома X Свода законов Российской империи ("Свод законов гражданских") <1> были систематизированы различные гражданские законы, изданные в разное время и по разным (как правило, конкретным) поводам. Для Свода отбирались те из прежних законов, которые, по мнению составителей Свода, прежде всего самого М.М. Сперанского, сохранили свое значение. При этом отдельные явные пробелы были заполнены небольшим числом новых норм, а некоторым слишком узким по содержанию нормам М.М. Сперанский попытался придать более общий смысл. Тем не менее Свод, действовавший вплоть до революции 1917 года, оставался собранием весьма казуистических правил гражданского права.

--------------------------------

<1> См. в кн.: Кодификация российского гражданского права. Екатеринбург, 2003. С. 31 - 320.

Соотношение того, что в итоге получилось в России в результате попыток кодификации гражданского законодательства в первой половине XIX века, с тем, как развивалось в это время гражданское законодательство Франции, хорошо определил один из основателей российской цивилистики Д.И. Мейер (1819 - 1856): "Наше гражданское законодательство... есть по преимуществу законодательство частных случаев, тогда как, например, французское гражданское законодательство по преимуществу - законодательство начал" <1>.

--------------------------------

<1> Мейер Д.И. Русское гражданское право. М.: Статут, 2000. С. 60.

Французский Code Civil действовал в Российской империи

100 лет (1815 - 1914)

По иронии судьбы победа консервативного высшего общества над М.М. Сперанским, опала последнего и "смерть" проекта Гражданского уложения, который М.М. Сперанский создал по образу и подобию Code Civil Наполеона, почти точно совпали с тем временем, когда французский Кодекс начал действовать в России. Причем действовать вполне официально, в его первозданном виде и, как оказалось, надолго.

Я, конечно, имею в виду ту часть Российской империи, которая в результате Венского конгресса (1814 - 1815) была присоединена к России под названием Царства Польского. На большей ее части, где после завоевания Наполеоном Пруссии было образовано Герцогство Варшавское, еще с 1 мая 1808 г. Наполеоном был введен в действие Code Civil.

Конечно, судьба Code Civil в Польше, в том числе и в XIX в., - это часть истории Польши. Возможно, не следовало бы о ней упоминать, особенно помня о том исторически несправедливом положении, в котором тогда находилась Польша по отношению к России. Но и умолчать об этом было бы ошибкой. Действие французского Code Civil в течение столетия на земле, которая пусть и несправедливо, но считалась частью Российской империи, стало заметным источником влияния на русскую цивилистическую мысль и российское гражданское право.

Code Civil сравнительно недолго действовал в Царстве Польском без изменений. Для страны, где почти все население исповедовало католицизм, первая книга этого Кодекса с ее принципами гражданского брака, светской регистрации актов гражданского состояния и достаточно широкой свободой развода оказалась столь же неприемлема, как и в православной России. Попытки изменить эту книгу Кодекса начались чуть ли не сразу же в 1808 году и привели к тому, что 1 июня 1825 г. взамен Вводного раздела и книги первой "О лицах" Code Civil было "высочайше" утверждено Гражданское уложение. В действительности оно не было "гражданским уложением" в полном значении этого понятия и тоже состояло только из введения и первой книги, которые, по свидетельству исследователей, были составлены "под прямым влиянием французского Кодекса", содержали правила, "заимствованные... из французского Кодекса", составленные "на основании французского Кодекса", "построенные на началах" французского Кодекса, и т.п. <1>. Исключением были многие нормы об актах гражданского состояния (раздел 4) и почти все нормы о браке ("о союзе брачном" - раздел 5), в основу которых были положены канонические правила о браке и его недействительности.

--------------------------------

<1> Пахман С.В. Указ. соч. С. 419, 420, 434, 435 и др.

Впоследствии правила Гражданского уложения 1825 г., относящиеся к браку, были заменены Законом от 16 марта 1836 г. "О союзе брачном". Кроме того, еще 14 апреля 1818 г. был издан Закон "О привилегиях и ипотеках", заменивший титул XVIII книги третьей Code Civil.

В 1870 г. все три закона ("О привилегиях и ипотеках" 1818 г., Гражданское уложение 1825 г. и закон "О союзе брачном" 1836 г.) были вместе с книгами второй и третьей Code Civil изданы под общим названием "Собрание гражданских законов губерний Царства Польского".

Все российские цивилисты, одни с небольшими оговорками, другие безоговорочно, признавали, что в той части Российской империи, которую составляло Царство Польское, Кодекс Наполеона действовал в качестве главного источника гражданского права. Как писал Г.Ф. Шершеневич (1863 - 1912), "в Царстве Польском с 1808 года имеет силу французский Гражданский кодекс... Существеннейшие изменения в Кодексе произведены были положением о союзе брачном 1836 и ипотечными уставами 1818 и 1825 г." <1>. Если уж быть совсем точным, то надо сказать, что в этой части Российской империи действовали с незначительными изменениями статьи 516 - 1386, 1582 - 2091 и 2204 - 2281 французского Code Civil.

--------------------------------

<1> Шершеневич Г.Ф. Учебник русского гражданского права. 9-е изд. М., 1912. С. 54.

В этом качестве названные части Кодекса Наполеона неоднократно издавались в переводах на русский язык. Но даже несмотря на то, что упомянутое Собрание гражданских законов губерний Царства Польского было издано в типографии II отделения Собственной его Императорского Величества канцелярии, официальным текстом воспроизведенных в нем статей Code Civil продолжал считаться их французский текст.

Царство Польское было не единственной частью Российской империи, на которой нашел применение Code Civil. Л.А. Кассо, ссылаясь на решение Гражданского кассационного департамента Сената 1895 г. (N 78), отмечал, что "в воссоединенной части Бессарабии действует... не 1 ч. X тома нашего Свода, не сборники Арменопулоса и Донича, а румынский кодекс 1864 г., который можно назвать без преувеличения почти буквальным переводом с французского" <1>.

--------------------------------

<1> Кассо Л.А. К столетию Кодекса Наполеона // Журнал Министерства юстиции. 1904. N 1. С. 2.

Есть ли в российских гражданских кодексах

нормы из Code Civil Франции?

Выше уже говорилось о том, что, создавая в 30-х годах XIX века Свод законов гражданских, М.М. Сперанский восполнял некоторые пробелы в старых законах новыми нормами, а кое-где превращал древние казуистичные нормы в общие правила. При этом он обращался к своему любимому источнику - Кодексу Наполеона. Секрет этот был раскрыт только впоследствии.

М.М. Винавер в статье, посвященной 100-летию Code Civil, напомнив о создании М.М. Сперанским проекта Гражданского уложения, "который явился точным сколком с кодекса (Наполеона. - А.М.)", далее писал: "И кто знает: если бы не патриотический взрыв, повергнувший в опалу Сперанского, быть может, "сия книжка, слепленная шестью или семью экс-адвокатами и экс-якобинцами", была бы-таки открыто возложена - несмотря на эмфатическое возмущение Карамзина - на "святый алтарь отечества". Этого не случилось: открыто возложен был на алтарь отечества X том Свода законов, но под этим патриотическим переплетом провезено было, как известно, в пределы отечества немало "экс-адвокатской и экс-якобинской" контрабанды. Учесть степень влияния, которое оказали на гражданско-правовой строй русской жизни эти контрабандные нормы, трудно; огромная доля их влияния была парализована тем, что французские нормы, при тайном провозе их в наш Свод, подверглись искажению и что замаскированность первоисточника закрывала путь к правильному толкованию, основанному на изучении первоисточника" <1>.

--------------------------------

<1> Винавер М.М. Юбилей Наполеонова кодекса // Из области цивилистики. СПб., 1908. С. 321 - 322.

По сути, о том же писал и Г.Ф. Шершеневич, характеризуя Свод законов гражданских: "...не только внешняя форма, но и весьма значительная часть этого материала составляет заимствование, главным образом, из французского образца, иногда просто перевод, подчас весьма неудачный" <1>.

--------------------------------

<1> Шершеневич Г.Ф. Указ. соч. С. 52.

Впоследствии при создании в ходе Судебной реформы 1864 г. Устава гражданского судопроизводства в него также были включены некоторые нормы из книги третьей Code Civil - из главы VI "О доказательстве обязательств и платежа" титула III <1>.

--------------------------------

<1> См.: Кассо Л.А. Указ. соч. С. 2.

Второй, уже совершенно открытый и широкий путь заимствования гражданским законодательством России норм Code Civil появился тогда, когда в 1882 году была учреждена комиссия для составления гражданского уложения. За пределами России мало кто знает, что в конце XIX - начале XX века в результате огромной работы российских юристов был подготовлен и опубликован проект русского гражданского кодекса - Гражданского уложения Российской империи: пять книг, включающие даже право интеллектуальной собственности, 2640 подробных статей <1>.

--------------------------------

<1> Гражданское уложение: Проект Высочайше учрежденной Редакционной комиссии по составлению Гражданского уложения (с объяснениями, извлеченными из трудов Редакционной комиссии): В 2 т. / Под ред. И.М. Тютрюмова. СПб., 1910.

Каждая статья в проекте Гражданского уложения кроме подробнейшего комментария снабжена таблицей тех статей из 10 - 12 иностранных кодексов, гражданских или торговых, в которых решен аналогичный вопрос. В этих перечнях почти всегда фигурирует Code Civil Франции, а в комментариях иногда указывается, что соответствующая статья Уложения, или ее часть, или положенный в ее основу принцип заимствованы из этого Кодекса. Таких ссылок сравнительно немного, так как очень часто проектируемая норма, если она не взята из русского законодательства, представляет собой нераздельный сплав положений, извлеченных из кодексов разных стран.

Так как III титул третьей книги французского Кодекса (больше 270 статей) мало подвергался изменениям, его легче, чем другие части этого Кодекса, сопоставить с нормами аналогичной части книги пятой ("Обязательства") проекта русского Гражданского уложения, 183 статьи которой посвящены "обязательствам по договорам вообще". При этом можно обнаружить десятки статей (или частей статей), которые взяты из французского Кодекса дословно или с изменением редакции.

Проект Гражданского уложения Российской империи, хотя и был внесен в 1913 году в Государственную Думу, законом не стал - помешала начавшаяся война, а затем революция. Но когда новая экономическая политика (нэп) В.И. Ленина, допустившая на время существование рыночной экономики, потребовала создания соответствующего законодательства, то для составления первого советского гражданского кодекса - ГК РСФСР 1922 г. - был очень широко, но без лишней огласки использован текст дореволюционного проекта Гражданского уложения. Впоследствии, когда создавался уже Гражданский кодекс 1964 г., то "примерно 3/5 норм, содержавшихся в первом ГК (ГК РСФСР 1922 г. - А.М.), были использованы (полностью или в переработанном виде) в новом ГК" <1>.

--------------------------------

<1> См.: Развитие кодификации советского законодательства. М., 1968. С. 139.

Так многие правила французского Code Civil вместе с нормами гражданского права других "буржуазных" кодексов (германского, швейцарского и др.) незаметно перетекали в советские кодексы.

Проблемы совершенствования и модернизации

гражданских кодексов

Code Civil Франции и Гражданский кодекс Российской Федерации (ГК РФ) разделяют не только 190 лет и естественные плюсы и минусы, которые есть как у мудрой зрелости, так и у устремленной вперед, но иногда самонадеянной юности. Между этими кодексами есть и принципиальные различия:

еще в самом начале XIX века в России была решена отрицательно проблема дуализма частного права, и поэтому в России никогда не было торговых кодексов, подобных французскому Code de Commerce. ГК РФ регулирует и "отношения между лицами, осуществляющими предпринимательскую деятельность, или с их участием" (п. 1 ст. 2). Это не только намного увеличило содержание российского Кодекса, но и усложнило создание тех его норм, которые являются общими как для коммерческих, так и для потребительских отношений;

начиная с 1918 года законодательство о браке и семье кодифицируется в России в самостоятельных кодексах и не входит в гражданские кодексы. В настоящее время действует Семейный кодекс Российской Федерации, принятый 8 декабря 1995 г. К отношениям, составляющим предмет этого Кодекса, гражданское законодательство применяется субсидиарно или по аналогии (ст. ст. 4, 5);

ГК РФ построен не по институционной, а по пандектной системе. Поэтому, кроме общих положений, относящихся к нескольким разновидностям одного института (например, общих положений о купле-продаже в ст. ст. 454 - 491), общих положений о договорах (гл. 27 - 29) и общих положений об обязательствах вообще (гл. 21 - 26), в ГК РФ есть большая общая часть (раздел I "Общие положения"). В 208 статей этой общей части вошли не только правила о лицах, но и нормы об объектах гражданских прав, о сделках, о представительстве, о сроках, а также ряд принципиальных положений о составе и применении гражданского законодательства, о защите гражданских прав и др.

Несмотря на эти и многие менее значительные различия между кодексами наших стран, с обоими кодексами, как я понимаю, связана одна и та же главная проблема: каким должно быть будущее гражданского кодекса?

В России эта проблема имеет некоторые специфические причины и черты.

1. Гражданский кодекс создавался в России в основном в 1993 - 1995 годах, когда многие экономические реформы только начинались (некоторые из них, например жилищная и даже земельная, не завершены и сегодня). В те годы нельзя было предвидеть многого, что существует сегодня в российской экономике и что дает основания говорить о некоторых пробелах и даже ошибках в ГК РФ.

2. На основании нового ГК РФ судами решены уже миллионы гражданских дел. В информационных правовых системах (например, в системе "КонсультантПлюс") можно найти десятки тысяч решений высших судебных инстанций, содержащих судебное толкование большого числа норм ГК РФ. В ряде случаев это толкование настолько существенно, что соответствующие нормы Кодекса следовало бы уточнить.

3. В ГК РФ была намеренно предусмотрена необходимость издания в развитие этого Кодекса и в дополнение к нему нескольких десятков крупных федеральных законов (об актах гражданского состояния, об акционерных обществах, о кооперативах, о банкротстве, об ипотеке, транспортных кодексов и др.). Почти все эти законы уже изданы, и в каждом из них можно найти статьи, не соответствующие или даже противоречащие ГК РФ. Независимо от причин, по которым это произошло, очевидно, что эти противоречия надо устранять и, возможно, не всегда в пользу ГК РФ.

4. Созданию ГК РФ отчасти предшествовало, а отчасти сопутствовало создание модели Гражданского кодекса для стран Содружества Независимых Государств (СНГ) <1>. На основе этой модели приняты гражданские кодексы семи государств: Армении, Белоруссии, Казахстана, Киргизии, России, Таджикистана и Узбекистана. Вначале эти кодексы были похожи друг на друга как родные братья - редкий пример столь успешной унификации гражданского права в современном мире. Но вносимые в них некоординированные изменения влекут постепенное ослабление этой унификации (пока еще незначительное), которое нельзя устранить без внесения в эти кодексы новых, но уже согласованных изменений.

--------------------------------

<1> Эта модель Гражданского кодекса была одобрена Межпарламентской ассамблеей государств - участников СНГ на заседаниях 29 октября 1994 г., 13 мая 1995 г. и 17 февраля 1996 г. и опубликована в изданиях Межпарламентской ассамблеи.

Даже только эти причины делают проблему совершенствования ГК РФ актуальной.

Но есть целая группа и других причин, вызывающих необходимость этого процесса, которые совпадают (или очень сходны) с причинами, породившими дискуссию по поводу модернизации французского Code Civil. Эти причины взаимосвязаны, так как их в значительной степени объединяет общая цель - сближение и гармонизация гражданского законодательства европейских стран. Тем не менее их можно разделить на четыре группы.

A. Необходимость пополнения гражданских кодексов отсутствующими в них крупными институтами. Если во французской литературе обсуждается вопрос о включении в Code Civil современных норм международного частного права, то в России остро дискутируется возможность включения в ГК РФ крупного раздела о праве интеллектуальной собственности. Существующие в этой области отдельные российские законы (их как минимум шесть) плохо согласованы друг с другом и в основном воспроизводят соответствующие международные конвенции, т.е. решают вопросы признания прав на результаты интеллектуальной деятельности, почти не регулируя гражданский оборот этих прав.

B. Ни один гражданский кодекс, в особенности в странах, отрицающих дуализм частного права, не может считаться вполне современным без тщательного сопоставления его правил с новыми обширными частными международными кодификациями права договоров - Принципами международных коммерческих контрактов и Принципами европейского договорного права, чтобы выяснить необходимость заимствования из этих кодификаций тех норм, которые окажутся заведомо лучше национальных.

C. Приблизительно такая же работа необходима в отношении "опыта соседей", прежде всего результатов реформы Гражданского уложения Германии (BGB).

D. Самой сложной частью решения проблемы совершенствования любого гражданского кодекса является имплементация в него гражданско-правовых предписаний, обязательных для соответствующего государства в силу международного договора.

В той мере, в какой дело касается универсальных международных договоров об унификации гражданского и торгового права, проблемы их имплементации в значительной мере сходны для Франции и России. Общей рекомендацией для подобных случаев должна быть осторожность, по крайней мере по двум причинам - из-за несовпадения сферы действия национальных кодексов и соответствующих конвенций и потому, что нередко важнейшие правила таких конвенций представляют собой недостаточно принципиальные компромиссы.

В отношении директив ЕС и заключенных в рамках ЕС международных унификационных конвенций Россия, естественно, находится в ином положении, чем Франция. Но растущая интеграция России в экономику Европы делает необходимой задачу при совершенствовании российского Гражданского кодекса определить отношение к этим правилам ЕС.

Чем больше причин для внесения изменений в гражданский кодекс, чем более значительный багаж таких нереализованных изменений накоплен, тем чаще могут возникать мысли: не стоит ли пересмотреть весь кодекс, не стоит ли издать его в новой редакции, и т.п.

Есть по меньшей мере две серьезные причины для отрицательных ответов на подобные вопросы.

Гражданский кодекс, как правило, является наиболее сложным законом среди кодексов любой страны. Он представляет собой сложную систему, в которой сбалансировано соотношение норм частных с нормами более общими, тех и других с нормами еще более общими и т.д. Во многих гражданских кодексах по степени обобщения можно различить до семи-восьми ступеней правил. Всякое кардинальное вторжение в подобную систему грозит нарушением этих соотношений с непредвиденными результатами.

Не менее важно и то, что гражданский кодекс, даже сравнительно молодой, всегда выходит за пределы того текста, за который проголосовал законодатель. "Скелет" его норм чем дальше, тем больше обрастает "мышцами" судебного и доктринального толкования, которое способно меняться и придает тексту кодекса определенную гибкость. Каждый, кто обращается к гражданскому кодексу, и тем более каждый, кто его применяет, знает и представляет себе его именно как такой сложный, почти живой организм. Если с ним что-то происходит, его надо "лечить", надо "чинить", но не пытаться сломать.

Code Civil Франции дает прекрасный пример практически неограниченных возможностей эволюционного развития гражданских кодексов - процесса, который уходит корнями в далекое прошлое и может продолжаться, кажется, бесконечно.

Части первая и вторая Гражданского кодекса

Новый Гражданский кодекс РФ <*>

--------------------------------

<*> Опубликован в первом номере журнала "Россия: экономика, политика" / Горбачев-Фонд, Междунар. центр фин.-эконом. развития. 1995. N 1. С. 77 - 83, а также в английском издании этого журнала "Russia: economy and politic" (1995. N 1. P. 60 - 63). Возможно, это первая публикация о новом ГК в общественно-политическом журнале широкого профиля.

С 1 января 1995 года в России начал действовать новый Гражданский кодекс Российской Федерации (в дальнейшем - Кодекс), точнее, его первая часть. В три раздела первой части Кодекса вошли наиболее принципиальные и важные нормы гражданского права: I - его общие положения (о статусе участников гражданского оборота - граждан, юридических лиц, государства, о представительстве, исковой давности и др.); II - подробные правила о праве собственности и других правах на имущество; III - положения о договорах и обязательствах, общие для их разных видов (о заключении договоров, обеспечении, исполнении, изменении и прекращении обязательств и др.). Первая часть Кодекса насчитывает 453 статьи. После принятия второй части (в ней будет около 1000 статей) Кодекс станет самым крупным из российских законов, изданных за последние три четверти века.

Первая часть Кодекса была принята Государственной Думой в третьем чтении 21 октября 1994 года, подписана Президентом России 30 ноября 1994 года, официально опубликована 8 декабря 1994 года.

Проект Кодекса готовился сравнительно небольшой группой ведущих российских цивилистов, объединившихся под эгидой Исследовательского центра частного права, и широко обсуждался как внутри страны, так и с крупными специалистами западных стран - Нидерландов, США, Германии, Италии. Его путь в парламенте России был не гладким. Между первым и вторым чтением проекта в Думе в него было внесено более 200 поправок. Примерно столько же поправок было отклонено.

Наиболее серьезных изменений в проекте требовала аграрная фракция Думы: она настаивала на исключении из Кодекса всего, что касается прав на землю, с тем, чтобы эти отношения регулировались не гражданским, а земельным законодательством. Эта позиция не была поддержана большинством депутатов, но она привела к ряду компромиссов. Один из них состоит в том, что введение в действие главы 17 Кодекса ("Право собственности и другие вещные права на землю") отложено до вступления в силу нового Земельного кодекса, который пока Думой не принят.

Последовательно возражала против принятия Кодекса, не содержащего положений о "коллективной собственности" и "народных предприятиях", фракция коммунистов.

В то же время за принятие нового Гражданского кодекса неоднократно высказывались Президент и Председатель Правительства России, многие ведущие политические деятели страны. После принятия первой части Кодекса о значении этого события как крупного шага в развитии экономической реформы и самого важного результата законотворческой работы Думы за первый год ее существования говорили ее руководители и лидеры всех политических партий демократической ориентации - И.П. Рыбкин, М.А. Митюков, В.Б. Исаков, Е.Т. Гайдар, Г.А. Явлинский, С.Ю. Глазьев, С.М. Шахрай и другие.

В чем причина столь большого внимания к Гражданскому кодексу?

Действительно ли он нужен России в это смутное время, полное разного рода катаклизмов? Или это всего лишь очередная "палочка-выручалочка", с помощью которой обещают создать порядок и благоденствие?

Третий Гражданский кодекс России на фоне пятой

российской Конституции

Россия уже несколько лет переживает экономическую революцию, главное содержание которой передел собственности. Практически полностью централизованные в руках государства средства производства обретают множество новых собственников.

Революционные эпохи - не лучшее время для создания стабильного ясного устойчивого законодательства. Всякая революция "взламывает" существовавший правопорядок, создавая в праве на время неразбериху и хаос. Не избежали этого и мы, нагромождая один закон-реформу (собственности, затем предпринимательства и т.д.) на другой, издавая несогласованные между собой законы по частным вопросам (о залоге, о страховании и др.), не отменяя и не изменяя в то же время прежних законов. В результате мы так запутали законодательство, так наполнили его ребусами и загадками, что нередко и юристам высочайшей квалификации разобраться в нем не под силу. Между тем рыночная экономика, как никакая другая, требует стабильности и ясности законодательства. Присущая ей возможность выбора вариантов экономического поведения осуществима лишь в условиях, когда последствия этих вариантов поддаются более-менее точному расчету. Неопределенность таких условий заставляет не действовать, а выжидать, яркий пример чему - инвестирование капиталов в сферу производства, будь то капиталы отечественные или иностранные. Четкое и устойчивое экономическое законодательство, конечно, не единственное, но одно из главных условий продвижения к рынку. Выход из создавшегося положения был только один - начать строить сложное здание экономического законодательства России заново, с фундамента.

Недавно в одной из газетных статей в Германии сообщалось, что Россия "впервые" приняла Гражданский кодекс. В действительности Кодекс 1994 года - это третий подобный Кодекс в российской истории, причем первый советский Кодекс, принятый в 1922 году, основывался на превосходных по глубине кодификационных работах, которые велись в дореволюционной России по крайней мере несколько десятилетий.

Естественно, что в стране с многолетней историей существования кодифицированного гражданского законодательства не стоял вопрос о том, с чего начать его упорядочение, чтобы привести его в стройную систему, подчинить единым принципам, заполнить пробелы и устранить многочисленные противоречия.

Серьезный импульс ускорению создания нового Кодекса дала Конституция 1993 года. О ее плюсах и минусах еще долго будут спорить. Но одно из ее несомненных достоинств в том, что в федеративной России она отнесла гражданское законодательство к исключительному ведению Федерации.

Поэтому новый Кодекс России - это федеральный закон. Он имеет прямое действие на всей территории Российской Федерации. Не менее важно, что федеральными должны быть и все другие гражданские законы, ибо регулируемые гражданским правом отношения столь многообразны и сложны, что их регулирование никогда не сможет быть ограничено одним Кодексом, каким бы большим он ни был.

Конечно, судить о том, насколько новый Кодекс выполнит роль фундамента стабильного гражданского права новой России, надо, прежде всего, по его содержанию. Оно примерно в три раза обширнее и детальнее содержания прежних российских кодексов и содержит в основном проверенные собственным и чужим опытом наиболее важные правила гражданского законодательства. Но важно и то, что Кодекс предопределяет, как бы строит "в чертеже" систему всего российского гражданского законодательства. Для этого он прямо называет важнейшие законы, которые должны быть изданы в его развитие и в дополнение к нему, - законы о регистрации юридических лиц, регистрации недвижимости, акционерных обществах, ипотеке и др.

Россия никогда не знала самостоятельных торговых, предпринимательских, хозяйственных кодексов. Идея создания особого торгового кодекса была отвергнута в России после тщательного изучения еще в XIX веке. Не упоминает о "торговом" или "предпринимательском" законодательстве и новая российская Конституция. Поэтому при создании Кодекса 1994 года Россия последовала за теми странами, которые уже в XX веке отказались от принятия торговых кодексов (Швейцария, Италия, Нидерланды). Российский Кодекс содержит правила, рассчитанные на любых участников гражданского оборота - граждан, организации, государство, муниципальные образования, хотя в ряде случаев устанавливает специальные правила для предпринимателей и предпринимательской деятельности. Гражданский кодекс часто называют "экономической конституцией". Для юриста это не более чем образное выражение, ибо Кодекс не только не имеет юридической силы Конституции или конституционного закона, но и не может с Конституцией расходиться. Но роль Кодекса в сфере гражданского законодательства это выражение в какой-то мере отражает. К тому же, как свидетельствует исторический опыт, гражданские кодексы нередко живут дольше конституций, если не вторгаются в политику и достаточно хорошо регулируют экономику, в нашем обществе - социально ориентированную экономику.

"Действующие лица" Гражданского кодекса

Гражданские кодексы чем-то напоминают классические пьесы, открывающиеся перечнем действующих лиц. В этих кодексах тоже сначала определяются участники регулируемых ими отношений, их правовое положение, их, если можно так сказать, "правовые возможности": какие права и обязанности (прежде всего в связи с имуществом) они могут иметь, как и при каких условиях могут их приобрести.

Первое место среди этих участников Кодекс отводит гражданину (глава 3). Причина не только в том, что к гражданам применяется подавляющее большинство правил этого Кодекса (а некоторые из них имеют отношение только или главным образом к гражданам, как, например, правила о наследовании). Другие участники гражданского оборота - юридические лица, хотя они и выступают в реальной экономической жизни на первый план, в отличие от граждан являются искусственными образованиями: их создают, в них участвуют, за ними стоят живые люди, те, кого закон иногда называет физическими лицами, т.е. граждане.

Как и прежде, за пределами нового Кодекса остаются семейные отношения.

Правила о них содержатся в Кодексе о браке и семье, в другом семейном законодательстве, обособившемся от гражданского после революции 1917 года. Этим наш Кодекс заметно отличается от большинства западных гражданских кодексов, в которые, начиная со знаменитого французского Кодекса Наполеона (1804 г.), включают в качестве важнейшей части семейное право.

Вместе с тем возможное в условиях рыночной экономики сосредоточение в руках отдельных членов семьи крупных имущественных ценностей ведет к коммерциализации семейных отношений. В результате некоторые правовые институты, которые в прежних советских условиях почти утратили имущественное значение и потому оказались в семейном законодательстве, возвращаются в лоно гражданского права. Так произошло с опекой и попечительством, назначение которых не только в воспитании подопечных, но и в защите их имущественных интересов. Опеке и попечительству в новом Кодексе посвящены подробные статьи (31 - 41). По тем же причинам появились в новом Кодексе правила о собственности супругов (ст. ст. 253 - 256), регистрации актов гражданского состояния рождения, смерти и др. (ст. 47).

По новому Кодексу гражданин может выступать в ипостаси индивидуального предпринимателя, если он занимается предпринимательством, не создавая для этого юридического лица. Таким индивидуальным предпринимателем может быть и фермер. Кодекс требует регистрации индивидуальных предпринимателей, распространяет на них многие свои правила о деятельности юридических лиц, предусматривает порядок объявления таких предпринимателей банкротами (ст. ст. 23 - 25 и др.).

Из числа "действующих лиц" нового общества наибольшее число правил Кодекса посвящено юридическим лицам (ст. ст. 48 - 123), а из них - тем, которые являются коммерческими организациями, т.е. имеют главной целью извлечение прибыли из своей предпринимательской деятельности (ст. ст. 66 - 112).

В советской экономике не было необходимости в разнообразии юридических форм предпринимательских организаций. "Ассортимент" таких форм исчерпывался государственными предприятиями, их объединениями и квазикооперативами - колхозами. Переход к рынку, базирующемуся в большей степени на частной собственности, чем на государственной, потребовал полноценного возрождения другого типа юридических лиц - корпораций. Развитая система предпринимательских корпораций существовала не только в дореволюционном русском законодательстве, но и в Кодексе РСФСР 1922 года. Исчезли они из российской действительности с концом нэпа.

Новый Кодекс предлагает для объединения усилий людей и капиталов в предпринимательских корпорациях максимально широкий набор того, что называют организационно-правовыми формами юридических лиц. Для некоторых из них - полных товариществ и товариществ на вере (более известных не под этим старым русским названием, а как коммандитные товарищества) - Кодекс устанавливает детальные правила, не требующие дополнений в других законах.

Для других - обществ с ограниченной ответственностью, обществ с дополнительной ответственностью, акционерных обществ, сельскохозяйственных и других производственных кооперативов - в Кодексе решены наиболее важные вопросы их правового положения, прав на имущество, ответственности и внутренней организации. Дополнить эти нормы Кодекса должны другие законы, прямо в нем названные: Закон об обществах с ограниченной ответственностью, Закон об акционерных обществах и др.

Предоставляя коммерческим организациям широкие возможности выбора подходящей юридической формы их существования, Кодекс исключает создание их в других формах. С каждым очерченным в Кодексе видом юридического лица связаны особые правила его внутренней организации, права его участников и, главное, пределы ответственности перед третьими лицами, прежде всего кредиторами. Неограниченная возможность создания в коммерческой сфере юридических "кентавров" или "слонопотамов" ничего, кроме недоверия к ним, у других участников оборота породить не может.

Третий род "действующих лиц", известный Кодексу, - государство, субъекты Федерации, муниципальные образования. Там, где в имущественных отношениях они не осуществляют властные функции (сбор налогов, таможенный или иной контроль и т.п.), а выступают как покупатели, заказчики, арендодатели и т.д., они действуют на равных началах с другими участниками оборота - гражданами и юридическими лицами (ст. 124).

Собственность в Гражданском кодексе

Может показаться странным, что Кодекс, рассчитанный на рыночную экономику, лишь однажды упоминает о частной собственности (ст. 212). В действительности Кодекс, исходя из конституционного принципа многообразия форм собственности, в полной мере признает и частную собственность, но оперирует он при этом, как и большинство западных кодексов, более точными понятиями собственности граждан и собственности юридических лиц.

По Кодексу в собственности граждан и юридических лиц может находиться любое имущество, за исключением отдельных видов имущества, оборот которого в интересах общественной безопасности ограничен законом (ст. 213). В интересах создания цивилизованного рынка Кодекс особое внимание уделяет недвижимому имуществу. В Кодексе не только определено понятие недвижимости, но и предусмотрено создание единой системы государственной регистрации недвижимого имущества и сделок с ним. Опыт последних лет показал, что без этого невозможно эффективное применение залога недвижимости (ипотеки), да и другие сделки с недвижимостью рождают мошенничество и более тяжкие преступления.

Принципиально важен резко ограничительный подход Кодекса к возможности принудительного прекращения права собственности. Здесь введены три вида ограничений. Во-первых, сам перечень случаев, когда допускается принудительное изъятие имущества, сделан в Кодексе исчерпывающим (ст. 235). Во-вторых, вслед за Конституцией Кодекс допускает такое изъятие лишь по решению суда, за исключением реквизиции (для борьбы со стихийными бедствиями, эпидемиями и т.п.). В-третьих, за исключением конфискации (как меры наказания) и обращения взыскания за долги, всякому принудительному изъятию имущества у собственника должно сопутствовать возмещение причиненных ему убытков. Особо строгие правила (к сожалению, пока еще не вступившие в силу) введены для изъятия земельных участков.

Надо сказать, что Кодекс не пытается восполнить пробелы земельной реформы - он никого землей не наделяет и ни у кого земли не отбирает. Но он подчиняет право собственности на земельные участки и разнообразные сделки с ними (куплю-продажу, аренду, залог, дарение, завещание и др.) общим правилам гражданского законодательства, которые по Конституции должны быть едины для страны и настолько разнообразны и многочисленны, что повторять их в Земельном кодексе было бы абсурдом. В то же время в Кодексе учтена особая природная и социальная ценность земли. Поэтому он предусматривает, что собственники земельных участков свободно распоряжаются ими в той мере, в какой соответствующие земли не исключены из гражданского оборота (например, земли заповедников, заказников и др.) или не ограничены в обороте (ст. 260). Ограничения такого рода могут быть связаны с необходимостью использования земель по назначению (например, для сельского хозяйства).

Новыми для российского гражданского законодательства являются правила о сервитутах - ограниченных правах пользования чужой собственностью, прежде всего земельной, когда без получения такого права (по соглашению или по решению суда) пользование своей собственностью становится невозможным.

Свобода и соблюдение договора

До недавнего времени договор не играл в нашей жизни сколько-нибудь серьезной роли. Граждане, хотя они и заключали мелкие бытовые договоры по несколько раз в день, всерьез задумывались о договоре в редких случаях: когда покупали дом или машину, строили дачу, обменивались квартирами. Для социалистических же организаций главным был план. Он предопределял основное содержание договора между ними и оставлял немного места для условий, о которых можно было договариваться. Но даже вырабатывая эти условия, они, как правило, не могли стоять на своем до конца, а вынуждены были обращаться в Госарбитраж, разрешавший преддоговорные споры, и подчиняться его решению. Сегодня договор стал главным и в большинстве случаев единственным основанием обязательственных отношений между всеми "действующими лицами" гражданского права.

Положения об обязательствах и договорах нового Кодекса (III раздел) проникнуты тремя основными началами.

Первое, главное из них, - свобода договора. Можно его заключать или не заключать: понудить к заключению договора можно в крайне редких случаях. Можно заключить смешанный договор, сочетающий элементы договоров разных типов (купли-продажи и подряда, подряда и хранения и т.д.). Можно заключить договор вообще неизвестного законодательству типа.

Кодекс защищает договор и от излишней опеки закона. Большинство его норм об обязательствах и договорах диспозитивны. Это значит, что они применяются тогда, когда сами стороны не установили для себя в договоре иное правило. Нельзя отступать лишь от императивных (обязательных) норм закона. Но и императивный новый закон не может изменить условий ранее заключенного договора, если только этому закону не придана обратная сила (ст. 422).

Но неограниченная свобода договора может привести к неограниченному диктату своей воли той стороной в договоре, которая экономически более сильна. И поэтому принципы свободы договора терпят в Кодексе многочисленные ограничения, направленные на защиту того, кто в договоре занимает экономически более слабую позицию. Один их характерных примеров - введение в Кодекс института публичного договора (ст. 426). Одна из сторон такого договора - это коммерческая организация, обязанная по роду деятельности предоставлять услуги каждому, кто к ней обратится (по розничной торговле, энергоснабжению, связи, гостиничному обслуживанию и т.д.). Кодекс запрещает таким организациям выбирать себе клиентов, оказывать одному из них предпочтение перед другим, применять к разным клиентам разные цены за одинаковые услуги. Ограничения подобного рода - это, по сути дела, второе начало договорного права Кодекса.

Третье начало - укрепление договорной дисциплины, но не в прежнем ее понимании как дисциплины перед государством, а в смысле старых русских пословиц "уговор дороже денег", "не дал слово - крепись, а давши - держись". На укрепление верности договору направлен целый ряд новых правил Кодекса, ограничивающих случаи одностороннего отказа от договора, подробно регулирующих залог во всех его разновидностях, вводящих новый для нашего права институт банковской гарантии, усиливающих ответственность за нарушение договора.

Вводный комментарий к Гражданскому кодексу <*>

--------------------------------

<*> Написан в соавторстве с С.А. Хохловым. Опубликован в кн.: Гражданское законодательство России / Исследовательский центр частного права. М.: Междунар. центр фин.-эконом. развития, 1996. С. 5 - 66. Публикуется в извлечении (три первых раздела).

Нормы гражданского права имеют своим источником широкий круг законов и иных правовых актов. С развитием устойчивых рыночных отношений в числе таких источников все большее значение будут приобретать и обычаи делового оборота. Однако правовую базу разнообразных имущественных и неимущественных отношений в России составляет сегодня новый Гражданский кодекс.

Часть первая Гражданского кодекса Российской Федерации вступила в действие с 1 января 1995 г., а его глава 4, посвященная юридическим лицам, - с момента официального опубликования, то есть с 8 декабря 1994 г. Часть вторая Гражданского кодекса действует с 1 марта 1996 г. В целом обе части Кодекса определяют общие начала гражданского законодательства, правовое положение участников гражданского оборота, основания возникновения и порядок осуществления права собственности и других вещных прав, регулируют договорные и иные обязательства.

Гражданский кодекс занимает центральное место и в настоящем сборнике действующих кодифицированных гражданских законов. К этому важнейшему и объемному законодательному акту ниже даны пояснения, имеющие целью раскрыть значение и сферу применения современного гражданского права России и сосредоточить внимание читателя на основных положениях Кодекса.