книги / Не политическая цензура региональные органы Главлита в Пермском крае (1922-1992)

ственную политику в этой области. Конечно, это не означает, что вводится некая новая “бесцензурная цензура”, как писала одна из центральных газет. В нашей компетенции сегодня остается координация деятельности редакций, газет, ведомств, организаций, экспертных комиссий, других издающих организаций, а также оказание им методической помощи…»303.

Допускалось несколько вариантов организации работы по предотвращению проникновения в печать запрещенных сведений. Эту обязанность редактор мог взять на себя либо возложить на ответственного сотрудника редакции. В третьем варианте редакция могла заключить договор с областным управлением по охране государственных тайн о консультировании представленных к опубликованию статей, и в этом случае оно несло ответственность за выданное заключение. По договору Управление брало на себя систематическое информирование редакций об основных требованиях в области охраны государственных тайн, а также методическое сопровождение в виде проведения семинарских занятий, индивидуальных бесед с их сотрудниками.

Такие же договоры планировалось заключать и с редакционноиздательскими отделами пермских вузов. «Мы консультируем сейчас работы, предназначенные для публикации: сборники научных трудов, тезисы конференций, различных совещаний, – отмечал В.М. Ширинкин. – Пермские ученые выступают с сообщениями и докладами на зарубежных научных конференциях, симпозиумах. В этих случаях наша консультация будет не лишней»304. По сведениям начальника Управления, в начале 1991 г. «большинство» редакций пермских газет, областное книжное издательство и РИО вузов заключили договоры на консультационные услуги. Вместе с тем попытка войти в информационное поле региона в новом статусе у бывшего цензурного органа, в сущности, провалилась. Управление

303«Отменена цензура, но не ответственность» (рубрика «Испытание перестройкой») // Позиция. 1991. № 3 (февраль). С. 25–26.

304Там же. С. 27.

131

не имело рычагов воздействия на издателей, а исходящий от них заказ на «консультирование» был не чем иным, как временной «подстраховкой». К тому же примерно половина редакций периодических изданий совсем не обращались в местное отделение ГУОТа.

К лету 1991 г. численность сотрудников Пермского управления сократилась до шести человек. Управление сменило адрес, его коллектив был переведен в здание Пермского облисполкома («Дом Советов», ул. Ленина, д. 51) и размещен в трех кабинетах на 10-м и 11-м этажах. «На 11-м этаже – как раз, где герб РСФСР висит, он закрывал окно нашей комнаты, где располагалось архивохранилище, вернее остатки документов…», − отмечал В.М. Ширинкин305. Кстати, бывшее помещение обллита (ул. Большевистская, 67) было передано городскому отделу социальной защиты. Летом же 1991 г., по словам начальника Управления, была организована работа по уничтожению пласта секретных документов, находившихся в архиве ведомства. Документы подвергались сожжению в «кочегарке на Разгуляе». Лишь небольшая часть материалов была всё же передана в областной государственный архив. Книги и литературные сборники, находящиеся в фонде обллита, раздавались всем обращавшимся лицам. Часть книжного фонда забрал директор областного партийного архива В.Г. Светлаков. Кстати, несколько работников Управления после его ликвидации перешли на работу в государственные архивы Пермской области (Н.Н. Куликова, С.М. Шумова).

25 июля 1991 г. Министерство информации и печати СССР издало Приказ № 5 «Об Агентстве по защите государственных секретов в средствах массовой информации при Министерстве информации и печати СССР». Данным приказом ГУОТ СССР упразднялся, а его правопреемником было объявлено Агентство по защите государственных секретов в СМИ.

После августовских событий 1991 г., закончившихся провалом «путча», Указом Президента РСФСР Б.Н. Ельцина от 11 сентября

305 Дианов С.А. Интервью с В.М. Ширинкиным. 2013 г. 1 июля // Личный архив автора (Прил. 5).

132

1991 г. № 111 «О мерах по защите свободы печати в РСФСР» правительству в 10-дневный срок было поручено принять меры по защите издательского дела и СМИ в условиях перехода к рыночным отношениям. Далее Совет министров РСФСР постановлением от 25 октября 1991 г. № 566 образовал при Министерстве печати и массовой информации РСФСР Государственную инспекцию по защите свободы и массовой информации, территориальные органы которой с этого времени создавались на базе местных управлений системы ГУОТа.

Приказом министра печати и массовой информации РСФСР М.Н. Полторанина от 22 ноября 1991 г. № 210 «Об упразднении органов ГУОТ СССР и образовании органов Государственной инспекции» все территориальные управления ГУОТа подлежали ликвидации. Их начальникам предписывалось в трехдневный срок создать ликвидационные комиссии и осуществить все необходимые процедуры, а также в двухмесячный срок подготовить и передать в региональные органы Мининформпечати РСФСР приемо-сдаточные акты.

В начале декабря 1991 г. В.М. Ширинкин создал ликвидационную комиссию, в которую вошли работавшие на этот момент сотрудники: Н.Г. Кокорева, Н.Н. Куликова (профорг), Н.В. Наумова и Р.Ш. Хирвонен (спецчасть). «Имущество раздали, хозяйственную часть в основном отдали в облисполком, библиотеку передали Управлению по печати облисполкома…, машина была не на нашем балансе, в областную библиотеку отдали все контрольные экземпляры газет...», − рассказывал В.М. Ширинкин306.

Последний месяц работы Управления был посвящен трудоустройству двух сотрудников, оставшихся без работы. И здесь вновь «литовцы» почувствовали свою ненужность. В приказе № 210 «высвобожденных» сотрудников предлагалось перевести в структурыправопреемницы. Однако ближайший орган Государственной инспекции был образован в г. Екатеринбурге. Пермяков туда не при-

306 Дианов С.А. Интервью с В.М. Ширинкиным. 2013 г. 1 июля // Личный архив автора (Прил. 5).

133

нимали, так как все должности оказались занятыми местными служащими. «Управление по печати не считало себя нашим преемником…», − утверждал В.М. Ширинкин. Всё же путем переговоров начальнику удалось договориться с другими организациями об устройстве своих подопечных.

19 декабря 1991 г. в Управление поступила телеграмма от В.А. Болдырева, в которой столичный руководитель поздравлял коллектив обллита с наступающим Новым годом.

«Уважаемые товарищи!

От имени коллектива Агентства выражаю всем сотрудникам Вашего управления благодарность за совместную дружную работу по выполнению поставленных перед нами задач. Примите дорогие товарищи искренние пожелания доброго здоровья, благополучия, успехов в наступающем 1992 году.

Болдырев».

Конечно, ободряющие слова были как нельзя кстати людям, проработавшим 20 лет в ведомстве, которое они считали важнейшим для государства и общества.

Последним днем работы В.М. Ширинкина стало 21 февраля 1991 г. Он хорошо помнит все подробности своей вынужденной отставки:

«Был такой февральский теплый день, 5–6 градусов, снежок падал. Ко мне зашел мой приятель, кандидат философских наук из института культуры Болотов Виктор Петрович. Зашел за какойто книжкой, мною обещанной. Мы с ним пошли домой, мне только оставалось сдать ключ от помещения коменданту здания, что я и сделал. Отправились ко мне домой, посидели у меня дома. Пока шли, он цитировал С.А. Есенина, очень им увлекался.

С моими работниками: попрощался с каждым персонально отдельно, общего вечера, прощального ужина не было. Да и не принято тогда было…».

В 1992–1997 гг. он трудился в должности главного специалиста отдела писем и приема граждан администрации Пермской области.

134

В 2005 г. осуществил издал книгу «Времена не выбирают», в которой собрал свои краеведческие публикации 2001–2005 гг.307

Н.Н. Куликова, в свою очередь, спустя годы вспоминает сегодня о курьезном случае, имевшем место в последний год работы в обллите: «Осенью 1990 г. у нас во время вечеринки еще в здании на Большевистской “сперли” зеркало. Я услышала какие-то шаги, вышла. А зеркала уже нет…».

307 Ширинкин В.М. Времена не выбирают. Сборник краеведческих статей. Пермь: Пушка, 2005.

135

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В настоящей монографии мы постарались реконструировать страницы истории региональных органов Главлита в Пермском крае. Самым сложным периодом для современного прочтения, на наш взгляд, является время создания Главлита и его местных отделений (начало 1920-х гг.). Архивных документов и устных свидетельств сохранилось немного. В архивах г. Перми документы, проливающие свет на деятельность гублита, окрлита или горлита, фактически отсутствуют, поэтому при описании первого года функционирования пермского гублита мы использовали в основном документы, хранящиеся сегодня в фондах Государственного архива Свердловской области (ГАСО). Однако нам не удалось установить имена людей, начинавших «литовское» дело в г. Перми и Пермском крае. По имеющимся в нашем распоряжении крупицам информации всё же можно реконструировать общие моменты в деятельности гублита. Исследование показало, что Пермский гублит создавался, реорганизовывался и ликвидировался на той же самой основе, что и другие губернские (областные) органы Главлита в российской провинции. Специфичные черты, присущие непосредственно Пермскому гублиту, выявлены не были. Кроме того, слишком мало времени было отведено этому «органу», входящему в структуру губернского отдела народного образования. Гублит не успел пройти период «обрастания» собственным делопроизводством и превратиться в полноценное структурное подразделение. Осенью 1923 г. гублит был ликвидирован.

История Уральского обллита (1923–1934) время от времени становится объектом научного исследования уральских историков. В фонде Р-577 Государственного архива Свердловской области сохранился большой пласт документов, которые позволяют понять траектории развития органов Главлита на Урале. Наше исследование показало, что в окрлитах Пермского края в 1920-е гг. имели место типовые проблемы, характерные не только для Уральского региона. Политической цензурой как таковой служащие системы образования

136

практически не занимались. Большая часть времени уходила у них на переписку с начальством (А.Д. Ослоновский, М.Р. Ланге, П.П. Бажов). В Пермском горлите, по-настоящему и с присущей ему хваткой, предварительным контролем пытался заняться с 1932 г. Г.С. Казанцев. Начальство его заметило и разрешило поместить целую статью в ведомственном бюллетене Главлита с описанием практического опыта работы. Однако деятельность Г.С. Казанцева продолжалась недолго. Вступив в конфликт с директором городской типографии, а затем с партийными функционерами и не найдя поддержки в обллите, он вынужден был оставить работу в цензуре. Пример с Г.С. Казанцевым довольно показателен. Через несколько лет в подобной ситуации оказался первый начальник Пермского управления А.М. Огибенин. «Литовцы» не могли тягаться с людьми, обладавшими реальной властью на уровне района-города-области.

В1938 г. в Пермской области появилось самостоятельное областное отделение Главлита – Пермский обллит (с 1940 г. – Молотовский обллит). Прежде всего мы преследовали цель – показать личности людей, работавших в обллите накануне и во время войны. Мария Николаевна Пермякова, с 1939 по 1950 г. возглавлявшая обллит, демонстрировала личностные и деловые качества лидера. Она обладала действительно «пробивным» характером, смело отстаивала правоту своих работников перед советскими и партийными организациями. К ней уважительно относились первые лица обкома ВКП(б). Не выглядит случайным поступившее ей в 1950 г. предложение возглавить Сектор печати отдела пропаганды и агитации обкома КПСС. До 1955 г. М.Н. Пермякова продолжала курировать работу своих коллег-«литовцев».

Вотдельном параграфе были реконструированы военные будни Молотовского обллита. Надо признать, что именно в напряженные тревожные дни и годы войны «литовский» орган оказался востребованным по своему прямому назначению. Первые лица области (Н.И. Гусаров и др.) требовали от цензоров слаженной эффективной работы. Несмотря на кадровые потери, связанные с отбытием на фронт опытных служащих, коллектив Управления в целом смог «за-

137

крыть» информационное пространство региона, препятствуя разглашению в районной и областной печати сведений, составляющих военную тайну. Как показало исследование, цензоры Управления работали в круглосуточном режиме, ели и спали на работе. Осуществляя предварительный и последующий контроль газетной продукции, обллит в то же время не нарушал права редакторов и издателей. Конечно, бывали случаи, когда М.Н. Пермякова считала возможным давать редакторам своего рода «наказы», о чем стоит писать, а о чем нет. Однако редколлегии периодических изданий и многотиражек

вответ на выпады обллита продолжали, как правило, «гнуть свою линию».

Впервые послевоенные годы деятельность обллита в основном была продолжена в направлении защиты государственных и военных тайн от их возможного разглашения. Ежегодно обллит осуществлял порядка 800 «вмешательств» или «вычерков». Участие же «литовцев» в политическом контроле в 1950-е гг. показательно сокращалось. В 1950 г. было выявлено 52 нарушения политического характера, в 1953 г. – 28, в 1955 г. – шесть. Десять лет спустя, в 1965 г., обллит произвел всего четыре «вмешательства» по политическим мотивам. Говорить о политической цензуре как основной задаче обллита нам представляется неуместным.

Входе исследования было установлено, что в середине 1950-х гг.

вкрае сложились обстоятельства, препятствующие деятельности местных органов Главлита. Редакционно-издательские круги, журналисты и писатели ожидали «послабления» цензуры, а возможно, и ее скорой отмены. Руководство Пермского обллита бездействовало. В отчетных докладах в Главлит СССР сама Н.П. Керенцева, опираясь на позицию партийной организации обллита, предлагала начальству внести коррективы в деятельность цензоров. Сложилась уникальная ситуация, которую мы назвали «мгновения оттепели». Противоречия сотрясали и само Главное управление (г. Москва), где

витоге сменился начальник. Конец всем сомнениям в целесообразности деятельности обллита в прежнем формате всё же положил Главлит СССР. В 1958 г. Н.П. Керенцева оставила свой пост, и в на-

138

чале 1959 г. Пермское управление возглавила О.А. Нефедова. В течение порядка пяти лет ей удалось сформировать кадровый костяк обллита, провести ряд организационных мероприятий по повышению качества работы своих служащих. Исследование показало, что люди, пришедшие работать в обллит в начале 1960-х гг., останутся в ведомстве вплоть до начала эпохи перестройки.

Вместе с тем наше исследование, как было заявлено во введении, прежде всего посвящено людям. И люди, приходившие в пермские «литы», желали знать, а главное понимать смысл своей работы для государства. Порой они не понимали причины своей отчужденности от местных властных кругов, снисходительного к ним отношения со стороны первых лиц парткомов ВКП(б). Пермяки были солидарны с их бывшими коллегами из г. Свердловска. Там, еще 14 сентября 1934 г. на собрании парторганизации, прозвучали слова: «Мы не второстепенная организация! Этого не может быть, и с этим мы мириться не можем!». Спустя четверть века березниковский цензор Г.И. Зверев, не иначе как в сердцах, сказал:

«О цензоре забывают, пока всё хорошо, но чуть что случилось,

так обухом по голове: “Сделайте для себя серьезные выводы!”. Нет людей не ошибающихся…».

Люди верили, что, обладая государственными тайнами и защищая их от всякого рода покушений, они становятся доверенными лицами партии и государства. И в довоенное, и в послевоенное время «литовцы» искренне возмущались низким уровнем заработной платы, отсутствием стимулирующих выплат (они появятся с 1958 г.), невозможностью воспользоваться вне очереди социальными услугами (получение дров, детский сад для детей). Вопреки всему служащие обллита верили в свой особый статус, в психологическом плане причисляя себя к околовластным инстанциям, хотя на деле таковыми не являлись.

Политическая цензура всецело была сосредоточена в руках властной элиты, и в случае с органами Главлита имеет смысл говорить лишь о делегировании им отдельных полномочий при условии строгого исполнения руководящих предписаний, исходящих «сверху».

139