книги / Русская правда. Происхождение, источники, ее значение

ция иногда усваивалась двум частям Пространной Правды даже и тогда, когда она входила уже в состав Кормчей, т. е. когда переписчики должны давно забыть, что Устав Ярослава и Устав Владимира составляли каждый особое литературное целое в Мериле Праведном.

Например в Кормчих Новгородско-Софийского вида Устав Ярослава написан под главой 90, а Устав Владимира («А се уставил Володимер Князь») под гла­ вой 91 (так было в Соловецком II, Архивском I, Егоровском I, Царского I и др.).

Во многих рукописях Устав Владимира Мономаха из прочих частей Русской Правды выделялся путем написания заглавия вязью и притом такой же вязью, как и заголовки Устава Ярослава («Суд Ярославль Володимерича»). Что русские книжники и составители Кормчих сознавали, что Устав Ярослава и Устав Вла­ димира Мономаха ранее представляли два разных юри­ дических памятника, которые только впоследствии механически объединились, очень хорошо обнаружи­ вается при изучении состава так называемой Годуновской Кормчей XVI в., где Русская Правда была разделена на два памятника, причем текст первого был списан в другом месте, нежели текст второго.

Очень характерно, что в Годуновской Кормчей (Годуновский II список) Устав Владимира Всеволо­ довича написан ранее, нежели «Устав Ярославль Владимерича». Первый памятник под главой 126 помещен на лл. 468—472, а второй под главой 151 на лл. 504—507.

Наряду с так называемой Годуновской Кормчей подобное разъединение двух частей Русской Правды мы наблюдаем и в Киево-Печерском II списке, где Ус­ тав Владимира был написан также ранее, нежели дру­ гой список Русской Правды. Так, Устав Владимира был помещен на лл. 650 об. — 655 об., а Устав Яро­ слава на лл. 692—700.

Имелись Кормчие, в которые помещался текст только одного Устава. Такой Кормчей является Кор­ мчая ИМ, собрания Барсова № 155.

Далее, до нас дошли следы сборников, в которых Устав Владимира составлял первую статью. Устава

Ярослава в этих сборниках не было. Следы подоб­ ного сборника сохранились в Кормчей 1493 г. ПБ, Соловецкого собрания. Здесь, с одной стороны, был воспроизведен Устав великого князя Ярослава, имев­ ший свою нумерацию (29 глав), а, с другой сто­ роны, сборник, названный в свое время нами Сборником 105 глав, первой статьей которого был Устав князя Вла­ димира, а последней «Устав великого князя Яросла­ ва о мостех».

Имеются рукописи, в которых Устав Ярослава от­ делялся от Устава Владимира Всеволодовича пустыми страницами. Так, в Троицком I списке Устав Владимира Всеволодовича начинался не на 337 листе, как можно было ожидать, а через лист — на л. 338.

Одним из свидетельств раздельного существования Устава Ярослава и Устава Владимира являются списки III редакции (так называемый Карамзинский список). Как известно, перед началом статей, входивших в состав Устава Владимира Всеволодовича, там имеется при­ писка об исчислении прибылей от скота и посева. Как было указано, некоторые исследователи усвоили этой приписке название «статьи о резах», хотя ни о каких резах ни в заглавиях этих статей, ни в их тексте ни­ чего не говорится. Несомненно, эта приписка не имеет никакого отношения к тексту Русской Правды и, в частности, к той статье Устава Ярослава, к которой она примыкает. Мы считаем, что наличие этой приписки можно объяснить только тем, что некий досужий ма­ тематик того времени воспользовался неисписанными листами в рукописи, содержавшей только так называе­ мый Устав Ярослава, т. е. первую часть Пространной Правды, и написал на них свои математические уп­ ражнения. Этим еще раз подтверждается факт существо­ вания рукописей, содержавших только один Устав Ярослава.

2. Вторым моментом, указывающим на существова­ ние Устава Ярослава и Устава Владимира как отдель­ ных литературных целых, — разное содержание этих двух памятников. В то время как Устав князя Ярослава содержит главным образом нормы уголовного или уго­ ловно-процессуального характера, в Уставе Владимира

Мономаха очень много материала, относящегося к той области права, которую условно можно назвать граж­ данским правом (статья об ограничении взимания ре-

Из общего количества 51 статьи Устава Ярослава только пять статей касались гражданского права. В Уставе же Владимира из общего числа 68 статей 32 статьи не относятся к уголовному или уголовно-про­ цессуальному праву. Словом, нормы Устава Владимира Мономаха знаменуют тот отрезок времени в истории Киевского государства, когда необходимо было дать ответ на те общественно-экономические процессы, ко­ торые там происходили в связи с дальнейшим углубле­ нием феодальных отношений.

3. Далее о том, что мы имеем два разных памятника— Устав Ярослава й Устав Владимира — свидетельствует разный стиль этих частей Пространной Правды. В то время как для Устава Ярослава характерна короткая, отрывистая норма, в Уставе Владимира наблюдается подробная формулировка правовых норм. Очень часто выявляются при формулировке правовых норм дидак­ тические элементы, которые характерны для «Поучения Владимира Мономаха» (например, «Но како начнеть от лета платити тако же платить, зане же пагуба от бога есть»; «аже господин бьеть закупа про дело, то без вины есть; биеть ли не смыся, пьян, а без вины, то, яко же в свободнем платежь, тако же и в закупе»; «А кто па-

вого, Если бы Устав Ярослава и Устав Владимира Мо­ номаха входили в состав единого систематически состав­ ленного кодекса, мы не могли наблюдать нахождения в этом кодексе двух разных постановлений. В частности, в Уставе Ярослава за убийство холопа устанавливается взыскание в 5 гривен, а в Уставе Владимира Мономаха взыскивался урок в пользу владельца и 12 гривен про­

дажи (в пользу князя). По Уставу Ярослава холопов князь продажей не казнит; их господин должен платить двойное вознаграждение пострадавшему «за обиду». По Уставу Владимира за кражу холопом коня его гос­ подин платит две гривны пострадавшему, что противо­ речит общей норме Устава Ярослава.

5. Имеет большое значение также тот факт, что вторая часть древнейших списков называлась Уставом Владимира Мономаха. Когда в Правде приводятся пос­ тановления того или иного князя (Ярослава, Изяслава), то они не называются Уставом. Устав — это не отдель­ ная статья и не отдельный комплекс статей, а закон­ ченный юридический памятник (например, уставами назывались церковные Уставы Владимира. Ярослава, Всеволода).

Все эти соображения доказывают нам, что протограф II—V редакций состоял из двух самостоятельных час­ тей — Устава Ярослава и Устава Владимира Всеволо­ довича, которые с течением времени, когда было уже совсем забыто их самостоятельное существование, были объединены, подобно тому, как с текстом Русской Прав­ ды был объединен Устав князя Ярослава о мостех, за­ тем даже значительная часть Закона Судного людей.

Устав Ярослава и Устав Владимира знаменуют очень важные моменты в развитии русского права и, в част­ ности, в развитии текста Русской Правды.

дается исчерпывающий анализ тем спискам Краткой Правды, которые были использованы для своей работы Татищевым.

М. Н. Тихомиров высказал ряд соображений по вопросу о протографе I редакции (Краткой Правды) в своем исследовании. На основании сообщения Татищева о списке, находившемся в Ростовской летописи, он при­ ходит к выводу, что дополнительные статьи этого спис­ ка являются позднейшими дополнениями к первона­ чальному тексту.

Касаясь взаимоотношений между Археографическим

иАкадемическим списками, М. Н. Тихомиров приходит

квыводу о независимом происхождении их от общего про­ тографа. По его мнению, отличия Археографического списка от Академического заключаются в том, что Ар­ хеографический список более вольно передавал текст своего оригинала языком, более понятным для чита­ теля XV в., нежели Академический список *.

Касается вопроса о протографе I редакции (Крат­ кой Правды) и М. Д. Приселков в своей статье «Задачи

и пути дальнейшего изучения «Русской Правды»2. В частности, он указывает, на каких основаниях и прин­ ципах надо приступить к восстановлению текста про­ тографа этой редакции.

Одним из важных моментов в деле изучения спис­ ков Краткой Правды и их взаимоотношений со списками Пространной является статья акад. С. П. Обнорского «Русская Правда в краткой редакции»3. В этом очерке был дан исчерпывающий филологический анализ спис­ кам Краткой Правды, который дает возможность ре­ шить окончательно основные вопросы их истории.

§2. Взаимоотношение списков

Вдошедших до нас списках I редакции (Краткой

Правды) должна быть выделена значительная часть

так называемых Татищевских списков, т. е. тех спис­ ков, над которыми работал Татищев, подготавливая свое издание Русской Правды. Для того чтобы уяс­ нить взаимоотношение всех других списков данной редакции, необходимо обратить внимание в первую очередь, именно на эти списки, как списки, скопиро­ ванные в первой половине XVIII в.

Этим Татищевским спискам посвящена, как было указано, особая статья Г. Л. Гейерманса «Татищевские списки Русской Правды», представляющая собой образец глубокого археографического исследования. Едва ли кто в дальнейшем в состоянии будет поколе­ бать его конечные выводы. По поводу этих списков Г. Л. Гейерманс выделяет следующие «Татищевские

ния Погодина, № 1838), Карамзинский (ПБ, Р II, 118) и три неразысканных: АН № 1779 (инв.), Псковской Археографической комиссии № 25 и так называемый Эрмитажный № 79 (по новой нумерации № 44). Кроме этих девяти списков надо еще указать на спи­ сок Ростовской летописи, варианты которого были отмечены Татищевым при издании текста Русской Правды.

Г. Л. Гейерманс установил, что Воронцовский, Мя­ сниковский, Погодинский и Карамзинский списки яв­ ляются копиями Татищевского I списка, а Татищевский II список содержит тог же текст Русской Правды с ого­ воренными Татищевым добавлениями, заимствован­ ными из Ростовской летописи.

Г Л. Гейерманс установил интересный факт, именно, что перевод текста Русской Правды и примечания к нему в списке Татищевском II сделаны совершенно не­ зависимо от перевода и примечаний Татищевского I списка. Этот факт позволяет установить существование двух редакций труда Татищева: к первой редакции следует отнести список Татищевский I и указанные ко­ пии его, а ко второй — список Татищевский II.