книги / Русская правда. Происхождение, источники, ее значение

похождении его надо выяснить сперва происхождение первой, а затем второй части.

Наиболее развернутое решение вопроса о происхож­ дении Пространной Правды как памятника, являв­ шегося с момента своего возникновения единым ли­ тературным целым, было дано М. Н. Тихомировым.

М. Н. Тихомиров в девяти главах своего исследова­ ния дал анализ всем изводам Пространной Правды: в четырех главах касается ее источников, а затем в спе­ циальной главе рассматривает вопрос о времени, месте и причинах возникновения данной Правды. Как было уже указано, он считает взгляд Болтина, Тобина, Калачова и Ланге о Пространной Правде как памятнике, первоначально состоявшем из двух ранее самостоя­ тельных частей, настолько необоснованным, что даже не считает нужным рассмотреть их доводы.

Обратимся к критическому обзору взглядов М. Н. Ти­ хомирова, поскольку взгляды других авторов, писав­ ших о Пространной Правде, слишком суммарны.

Как было указано, М. Н. Тихомиров источником Пространной Правды считал Краткую Правду, Сок­ ращенную Правду, Устав Владимира Мономаха, ко­ торый, по его мнению, охватывал несколько статей вто­ рой части этой Правды, и дополнения составителей.

Нами было в свое время установлено, что положе­ ние М. Н. Тихомирова о влиянии протографа Сокра­ щенной Правды на Пространную является весьма слабо аргументированным. Наоборот, имеющиеся различия между Сокращенной и Пространной Правдами легко объясняются позднейшим сокращением'и переработкой статей Пространной. Но может быть аргументация М. Н. Тихомирова о времени, месте и причинах возник­ новения Пространной Правды (т. е. протографа II— V редакций) настолько убедительна, что вопрос должен быть сочтен раз навсегда’ решенным? Ближайшее рас­ смотрение главы «Время, место и причины возникнове­ ния Пространной Правды» убеждает нас в том, что она является одной из самых неудачных частей его книги. Кроме слабости аргументации, мы наблюдаем в ней, несмотря на ее сравнительную краткость, наличие ряда противоречивых мест.

Вначале М. Н. Тихомиров пишет, что составители Пространной Правды пользовались своими источни­ ками не механически, а провели большую работу по их согласованию. «Уже это обстоятельство позволяет от­ вергнуть частное происхождение Пространной Правды. Едва ли какое-либо частное лицо взялось бы за боль­ шой и по существу неблагодарный труд составления ю р и д и ч е с к о г о к о д е к с а д р е в н е й Р у ­

си » 1.

Ачерез тринадцать страниц М. Н. Тихомиров пи­ шет: «Пространная Правда, конечно, не имела назна­

чения быть з а к о н о д а т е л ь н ы м п а м я т ­ н и к о м , о б я з а т е л ь н ы м д л я в с е х . Соста­ вители ее хотели дать новый юридический сборник, которым можно было бы руководиться при судебных

указывалось, а только проект закона. А затем читатель перестает что-либо понимать при дальнейшем чтении данной главы.

Ранее говорилось о том, что надо отвергнуть част­ ное происхождение Пространной Правды, а теперь указывается, что. неофициальный характер Правды, который так подчеркивается во многих исторических трудах, является следствием ее новгородского проис­ хождения 3.

Вначале М. Н. Тихомиров решительно критикует взгляд 4 В. О. Ключевского о церковном проис­

в Пространной Правде некоторых моральных ука­ заний, отсутствующих в ее источниках. Гетц остро­ умно указывает, что эти наставления как бы рассчитаны на судей, которые должны объяснить причины того или иного приговора. Эта странная смесь совершенно кон­

П р а в д ы ц е р к о в н ы х к р у г о в Н о в г о р о ­

многими авторами, также удовлетворительно объяс­ няется значением церкви. В это время на Новгородской архиепископии был знаменитый Антоний, в миру Добрыня Ядрейкович, лично побывавший в Царьграде» '.

Вначале М. Н. Тихомиров признал, что в Про­ странной Правде отсутствуют черты, характерные для памятников церковного происхождения, и настаивал что этот памятник был предназначен не только для регламентации юридической практики древней Руси, но, в первую очередь, для обеспечения интересов кня­ зя. «Интересы древнего общества, знавшего, главным образом, платежи за обиду, нашедшие свое отражение в Древнейшей Правде, отступают в Пространной Правде на второй план перед интересами князя и кня­ жеской администрации. Усиленное внимание к высоким «вирам» и «продажам» крайне интересно для Простран­ ной Правды 1.2

Но когда М. Н. Тихомиров стал утверждать, что Пространная Правда была составлена при участии «церковных кругов Новгорода во главе с архиеписко­

2) Содержание этих грамот в известиях 1228— 1229 гг. совершенно неясно. Известие 1228 г. рассказывает, что новгородцы послали к Ярославу со словами: «поеди к нам, забожницье отложи, судье по волости не слати»; «на всей воли нашей и на вьсех грамотах Ярославлих ты нашь князь». Ни откуда не видно, что вопрос о «забожничьем» и судьях в волостях оговаривался в грамотах Ярославлих. Это могло быть нововведением, которое требовало отмены. Если слово «забожничье» остается неясным, хотя речь, повидимому, идет о ка­ кой-то новой пошлине, то посылка судей по волостям была явно связана с нарушением судебных прав нов­ городцев. Следовательно, упоминание о грамотах Яро­ славлих было в этом случае вполне уместно.

3) Представление о грамотах Ярослава, как о по­ литических актах, установивших своего рода консти­ туцию Новгорода, представляется явно натянутым. Говоря о грамотах Ярославлих, летописец имел в виду что-то определенное. М. Н. Тихомиров указывает, что имеются два памятника, связанные с именем Яро­ слава: церковный устав Ярослава и Пространная Прав­ да. Поскольку церковный Устав Ярослава явно не имеет отношения к событиям, упомянутым в летописи под 1228— 1229 гг., то можно полагать, что летописец имеет в виду именно Пространную Правду.

4) Появление Правды, повидимому, связано с круп­ нейшими политическими событиями в Новгороде в 1209 г., а именно: с восстанием против Мирошкиничей.

М. Н. Тихомиров считает, что временем составления юридической компиляции, т. е. Пространной Правды, можно считать 1210— 1215 гг .— время княжения в Новгороде знаменитого Мстислава Мстиславовича, любимого князя новгородцев.

Для того чтобы принять каждое из этих основных положений и всю совокупность предпосылок возник­ новения Пространной Правды, необходимы серьез­ ные доказательства. А между тем этих доказательств М. Н. Тихомиров не приводит.

Отсюда все эти предположения М. Н. Тихомирова о предпосылках возникновения Пространной Правды очень трудно принять.

Связь между нормами Смоленского договора 1229 г. и Пространной Правдой может быть признана естествен­ ной даже и тогда, когда происхождение Пространной Правды мы отнесем и к началу XII в. Естественно, что в Смоленском договоре должна найти отражение си­ стема русского уголовного права, которая стала оформ­ ляться еще в первой половине XI в. Близость системы уголовных наказаний Смоленского договора к системе наказаний Пространной Правды вовсе не является свидетельством происхождения этой Правды прибли­ зительно в одно и то же время. Нормы Пространной Правды — это нормы, в которых выразилось правовое развитие Руси за очень длительный промежуток време­ ни (с IXв., а возможно и с VIII в. по XV в.), и, конечно, влияние норм этой Правды будет весьма продолжи­ тельным. Известно, что многие нормы Русской Правды были положены в основу литовского права.

Нельзя согласиться с утверждением М. Н. Тихо­ мирова и о том, что под грамотами Ярослава, о которых говорится в Новгородских летописях в на­ чале XIII в., якобы следует понимать Русскую Правду и что составление Пространной Правды имело своей задачей подкрепить особые права новгородцев в от­ ношении княжеской власти.

До сих пор историки, мало занимающиеся историей права или, точнее, историей уголовного права, не хотят понять, что уголовные и процессуальные нормы Рус­ ской Правды вовсе не могут быть признаны в какой-то, даже малейшей, степени привилегией-льготой для ка­ кой-то земли или области. Нормы уголовного и

что широкие народные массы Новгородской респуб­ лики — купечество, ремесленники, своеземцы, кре­ стьяне— могли хотя в какой-либо мере быть удовлет­ ворены составлением «юридической компиляции», где жизнь княжеских мужей защищалась двойным денеж­ ным взысканием, и считать это одним из свидетельств

Н о в г о р о д с к о й з е м л е п о ш л о п о п у т и у с т а н о в л е н и я е д и н о г о н а к а з а н и я з а п р е с т у п л е н и я , с о в е р ш а е м ы е п р о ­ т и в л и ч н о с т и , о ч е м я р к о с в и д е т е л ь ­ с т в у е т П с к о в с к а я С у д н а я г р а м о т а . Исключительно наивно звучит для историка-юриста утверждение, что Пространная Правда, в которой ин­ тересы феодальной знати особенно защищались, была составлена в целях борьбы с теми отношениями, кото­ рые сложились при Мирошкиничах, т. е. в интересах широкой массы угнетенных Мирошкиничами и их аген­ турой.

Совершенно нельзя согласиться с утверждением М. Н. Тихомирова о том, что временем возникновения компиляции, т. е. возникновения Пространной Правды можно считать 1210— 1215 гг., — время княжения в Новгороде знаменитого Мстислава Мстиславича. Ка­ кие данные подтверждают этот факт, М. Н. Тихомиров не указывает и указать не может. Их, конечно, нет.

Поскольку Пространной Правде, этой, по мнению М. Н. Тихомирова, юридической компиляции, соста­ вленной при Мстиславе Мстиславиче, усвоено имя Яро­ слава, то М. Н. Тихомиров, хочет он этого или не хочет, должен признать Пространную Правду, как он сделал и в отношении Краткой Правды, — подлогом. Выходит так, что история Русской Правды — история двух под­ логов, совершенных в В. Новгороде!

Для того чтобы решиться на утверждение, что Про­ странная Правда — это юридическая компиляция, подложно приписанная Ярославу Владимировичу, воз­ никла в 1215 гг., М. Н. Тихомирову как-то надо было ответить на вопрос: а что же было в остальной части Руси? Неужели в Киеве или во Владимире и в Смолен­ ске не было произведено никаких попыток-создать ко­ декс развивающегося русского феодального права? На эти вполне естественные вопросы М. Н. Тихомиров не отвечает.

Наконец, считая, что в Смоленском договоре 1229 г. проводится та же система наказаний, что и в Новго­ родской «юридической компиляции», М. Н. Тихомирову надо было показать, как же эта чисто Новгородская

компиляция сделалась действующим источником права в Смоленске?

Мы полагаем, что не могут быть приняты эти неар­ гументированные и притом часто явно противоречивые гипотезы М. Н. Тихомирова о происхождении Про­ странной Правды, т. е. в нашем понимании прото­ графа II—V редакций Русской Правды.

Неудовлетворительное решение вопроса о прото­ графе II—V редакций, данное М. Н. Тихомировым, при подходе к этому протографу («Пространной Правде»), как единому литературному целому, и отсутствие по этому вопросу других специальных исследований (со стороны других историков имеются только краткие высказывания, касающиеся времени и места составле­ ния, которые нами были приведены в историографи­ ческом обзоре) побуждает нас обсудить вопрос о прото­ графе II—V редакций, как памятнике, в котором были механически объединены две совершенно самостоятель­ ные и притом возникшие в разное время части, т. е. те взгляды, которые защищались Болтиным, Тобиным, Ланге и Калачовым.

Коснемся прежде всего тех возражений, которые были выдвинуты против этого взгляда отдельными исследователями.

1) Карамзин выдвигает то возражение, что в «мни­ мом Уставе Владимировом» имеется ссылка на Яро­ слава (в статье о холопе, ударившем свободного мужа).

Следовательно, в Уставе, принадлежащем Влади­ миру Мономаху, не все принадлежит этому князю.

Но этот довод носит формальный характер. В Уставе Владимира Мономаха, хотя и говорится о постановлении Ярослава, но одновременно упоминается и об его отмене сыновьями Ярослава. «А се аже холоп ударить свободна мужа, а убежить в хором, а господин его не выдаст, то платити за на господину 12 гривен, а затем аче и кде налезть ударенной ть своего истця,

к у н ы , л ю б о б и т и и р а з в я з а в ш и , л ю б о ни в з я т и г р и в н а к у н з а с о р о м» .