книги / Язычество древних славян

мой воронковидных кубков, распространявшейся по междуречью Эльбы и Вислы со стороны Ютландии. Носители приморской культуры воронко­ видных кубков (по всей вероятности, не индоевропейцы) были мореходами. Их представления о морских просторах, о солнце, погружающемся на закате в море, слились (после ассимиляции этих племен) с представления­ ми конных пастухов и степняков, породив новую, более совершенную картину мира, о которой в дальнейшем будет сказано подробнее.

В эпоху шаровых амфор складывается единство на пространстве от Эльбы до Среднего Поднепровья. Лингвисты относят этот период и по­ следующий период шнуровой керамики к протославянам. Географически эта область шире зоны формирования праславянского единства; возможно, что племена шаровых амфор являются предками не только славян, но и германцев и балтийцев без каких-либо заметных внутренних границ между ними. Хронологически этот протославянский период охватывает около 700 лет — от конца III тысячелетия до н. э. до середины II тысяче­ летия.

У носителей культуры шаровых амфор существовал очень торжест­ венный обряд погребения в монументальных каменных гробницах, над которыми иногда насыпали курганы. Иногда покойников сжигали. Есть особые захоронения животных. Известны случаи, когда покойника при­ возили на парной упряжке быков и этих животных хоронили вместе с умершим. Такие пышные похороны свидетельствуют о значительных социальных сдвигах. Еще ярче об этом говорят парные и коллективные захоронения. В парных погребениях мужчина захоронен в сидячем поло­ жении, а женщина (предполагается ритуальное убийство) — у его ног. Есть и более сложные захоронения. У с. Колодяжного на Житомирщине раскопана каменная, крытая массивными плитами гробница с мощным дном, посыпанным красной -охрой; к гробнице примыкало небольшое предгробие. Центральное положение в гробнице занимал мужчина, за­ хороненный в сидячем положении; по сторонам его — две женщины, а у ног — юноша и девушка. В предгробии — скорченный костяк мужчины. Мужчин хоронили с оружием, женщинам клали костяные и янтарные украшения 25.

Орнаментация посуды крайне упрощена. Сохраняются мисы-чары с волнистой линией, которая может символизировать воду; остальные со­ суды украшались очень ритмичным, но простеньким бессюжетным узо­ ром. Изредка наблюдается орнаментация дна сосуда, его внешней, ниж­ ней стороны.

Культура шаровых амфор в известной мере перерастает в культуру шнуровой керамики, существующую почти до середины II тысячелетия до н. э.

Дальнейшее развитие общества с нарушенным первобытным равен­ ством повело к широчайшему расселению конных воинов-пастухов по Центральной и Восточной Европе. Они еще не стали кочевниками, ре­ гулярно перегонявшими свои стада, они занимались и земледелием, раз­

25 Археология УкрашськоТ РСР. Кигв, 1971, т. I, с. 242—249.

земель, неизбежно приводившим к соприкосновению с другими племенами, сказался и на погребальном обряде. Появились две градации покойников: главные и сопровождающие. Исследователи совместных погребений не­ однократно высказывали мысль о преднамеренном ритуальном убийстве сопровождающих.

На рубеже энеолита и бронзового века и в первой половине II тысяче­

ря, но явление уже зародилось.

Интересно было бы проанализировать слово «съмерды»: не является ли оно обозначением людей, близких к вождю, подчиненных ему и обя­ занных сопровождать его в потусторонний мир, «соумирать» с ним? 28

Серьезным новшеством, связанным с глубокими изменениями в миро­ понимании, явилась невиданная ранее новая форма погребений — кур-, ганы, появившиеся во второй половине III тысячелетия до н. э. Обычноэти невысокие, но с большой окружностью насыпи связывают с культом солнца. Единственный аргумент: солнце кругло и курганы в плане круг­ лы. Думаю, что этого недостаточно. Круг из камней — кромлех — с боль­ шей долей вероятия можно связывать с культом солнца. Культ солнца несомненно существовал, и он отражен в орнаментации различных укра­ шений 29.

Однако для объяснения появления над могилами плоских курганных насыпей я хотел бы предложить другую гипотезу. Курганы в Европе по­ являются лишь тогда, когда племена приобретают большую подвижность. Широко используется конь, люди становятся всадниками, а восприятие природы всадником сильно отличается от восприятия пешехода. Всад­ ник избавлен от необходимости следить за дорогой, он может охватывать с коня весь горизонт; конный выше пешего, и кругозор его шире, далекие места для него доступнее. Все это приводит к тому, что перегонявшие свои стада по открытым пространствам конные пастухи осознали округлую выпуклость видимой части земли лучше, чем это могли сделать земле­ дельцы, пахавшие ограниченный участок. Напомню, что в общий массив пастушеско-земледельческих племен влилась какая-то часть западных мореходов, осмыслившая не степной, а морской кругозор. Ощущение простора, свобода передвижения, осознание кругозора в прямом смысле этого слова — вот тот комплекс новых элементов мировосприятия, кото­ рый породил стремление воссоздать в могильной насыпи как бы модель кругозора. Степной курган — это не холм, а слегка возвышающееся над уровнем земли повторение в меньшем масштабе того, что видит человек вокруг себя.

Если у земледельческих народов при создании погребального соору­ жения господствовала идея жилища, дома, если морские народы часто хо­ ронили своих покойников в ладьях, то у пастухов бронзового века

28 Рыбаков Б. А. Смерды.— История СССР, 1979, № 2, с. 52—54. 29 Непве1 IV. Ро1зка 81агоху1па, 5. 102, Гщ 77.

(и в степях, и даже в лесах) овладение пространством сказалось в идее кругозора, выражением которой стал курган. Курган — это модель види­ мого мира, очерченного кольцом кругозора.

*

Наблюдения над орнаментом у племен, современных существованию протославян на большой территории — от культуры шаровых амфор до фатьяновской на Волге, показывают зарождение еще одной новой идеи.

В разных частях интересующей нас территории — в бассейне Одера и на Житомирщине, в окрестностях Ярославля и Костромы — встречаются в могилах сосуды с четким солярным знаком на дне, причем не внутри донной части сосуда, видимой окружающим, а на той невидимой плоско­ сти дна, которая обращена вниз, к земле. Особенно много таких солнечных узоров на сосудах из могил фатьяновской культуры, самого восточного варианта культуры боевых топоров 30 (см. рис. на с. 235).

Донные солярные знаки входят в общую систему орнаментации погре­ бальных сосудов. Известны чаши с округлым дном, где по венчику идет четкая волйистая линия, а на дне (опять-таки на нижней стороне) изобра­ жалось солнце с огромными лучами 31.

На фатьяновских сосудах (например, Горицкий могильник, погребе­ ние № 1) у венчика — знак воды — горизонтальная волнистая линия; ст этой линии, полностью соответствующей трипольскому верхнему небу, идут вниз волнистые струйчатые линии — дождь. Есть здесь и земля, изображенная, как и на трипольских сосудах, двумя горизонтальными

с запасами воды, небо и дождевые полосы, земля — исчерпывают карти­ ну мира, нарисованную трипольскими художниками. Солнце в триполь­ ской системе мира на бытовых и обрядовых сосудах всегда изображалось над землей, в том самом небе, где рисовались дождевые полосы. На фатья­ новских же погребальных сосудах солнце изображалось исключительно под землей, на самом дне сосуда.

Выше я сознательно подчеркивал, что сосуды с таким подземным солн­ цем — ритуальные, погребальные, предназначенные сопровождать мерт­ вого в подземный мир мертвых. И оказывается, что этот мрачный инфер­ нальный мир освещен солнцем, особым подземным солнцем.

Не вызывает сомнений, что племена Центральной и Восточной Евро­ пы, рисовавшие на заупокойной посуде подземное солнце, ужег изменили

куда вечером закатывается солнце, где ночью оно совершает свой неве­ домый путь под всей землей, чтобы утром снова взойти на востоке и прой­ ти свой сияющий путь по небосклону.

30 Крайнов Д . А: Древнейшая история..., с. 132, рис. 47, 48.

31 Крайнов Д. А. Древнейшая история...

ваясь на символике народного искусства.

Дневное солнце мчалось по небу, увлекаемое квадригой солнечных ко­ ней; ночное солнце плыло по подземным водам, влекомое лебедем, уткой или иной водоплавающей птицей. А. А. Бобринский на основании множе­ ства древних преданий разных народов о конях и утках правильно истол­ ковал резные украшения русских деревянных ковшей 32, где на резной рукояти вырезался большой солнечный диск с лучами, а над ним — или фигура коня, или утка. Взаимозаменяемость утки и коня объяснима толь­ ко космогоническими представлениями древних о дневном и ночном пути солнца. Возникнув в бронзовом веке, представления о подземном мире, мире мертвых, об океане, по которому плывет ночное солнце, продолжают жить в народном сознании еще тысячи лет. Они существуют в средневеко­ вом крестьянском миропонимании и могут быть прослежены в этнографи­ ческом материале вплоть до конца XIX в.

В деревенских курганах X I—-XII вв. земли радимичей встречаются костяные подвески-амулеты, изображающие фантастическое гибридное существо, помесь коня с уткой: утиное туловище с небольшим, задранным вверх хвостиком завершается лошадиной мордой и четко обозначенной гривой. Учитывая узкую специализацию анимистических злыдней (см. главу 3), где дурной глаз может быть и дневным и ночным, амулеты та­ кого комплексного типа следует толковать как круглосуточный оберег, охраняющий их владелицу и днем, когда кони влекут солнечную колес­ ницу по небу, и ночью, когда светило плывет по ночному морю. Малень­ кий костяной амулетик в девичьем ожерелье отражал целый макрокосм.

На пермских средневековых шаманских бляшках, как мы помним, подземный мир олицетворялся в виде земноводного ящера. Ящер глотал заходящее солнце. Если пермские мыслители хотели выразить идею кос­ мической непрерывности, то они изображали ящера с двумя головами на разных концах туловища: западная голова заглатывала вечернее солнце в виде лосиной головы, а восточная как бы вырыгивала утреннее солнце.

На севернорусских погребальных памятниках XIX в. встречается ин­ тересная композиция, исходящая из идеи подземного солнца: на могиль­ ном голбце изображалось дерево, а под ним — солнце. В этих случаях проявлялась та же самая мысль о подземном солнце царства мертвых, что и на погребальных сосудах фатьяновской культуры.

Более широкое познание мира племенами конных пастухов и морехо­ дов, смешавшихся с пастухами, привело к созданию новой, усложненной картины мира.

В искусстве земледельцев-домоседов энеолитического триполья двой­ ная линия земли-почвы всегда оставалась нижним пределом изображае­ мого мира. Определить, куда девалось солнце в ночное время, по пред­ ставлениям тогдашних земледельцев, нам поможет, как это ни странно,

32 Бобринский А. А. Народные русские деревянные изделия. М., 1913.

КОНЬ И ПТИЦА КАК СИМВОЛЫ СУТОЧНОГО КРУГОВОРОТА СОЛНЦА. Миниатюра рус­ ской рукописи «Космографии Козьмы Индикоплова», изображающая движение солнца по небу и по подземному, «ночному» морю (середина таблицы); амулеты в виде утко-коней (XI в.) и русские ковши с изображением солнца и коней (наверху); ковши с солнцем и водоплавающими птицами (внизу)

и византийским космографом VI в. н. э. лежит античная эпоха, когда гео­ центрическая теория и представления о шарообразности Земли были раз­ работаны достаточно полно 33. Козьма делал шаг назад, возвращался к да­ лекой, давно позабытой первобытности. Христианство не было вполне последовательным, и наряду с частичным восприятием аристотелевской науки оно иногда выдвигало на видное место архаичные и примитивные библейские воззрения. По тексту Козьмы Индикоплова, солнце ночью заходило за огромную гору на севере земли и лишь поэтому скрывалось из глаз, и наступала ночь. Вечером солнце заходило за западную часть этой предполагаемой горы, а утром выходило из-за восточной, но все вре­ мя оно находилось над землей 34*

Примерно так же должны были рассуждать и трипольцы, не допускав­ шие опускания солнца ниже линии земли. Однако эта примни ивная гипо­ теза, порожденная узостью кругозора, была разрушена в начале бронзо­ вого века, и на протяжении четырех тысячелетий в сознании европей­ ских племен и народов утвердилась геоцентрическая теория, согласно которой солнце обходит землю, проходя днем над землей, а ночью - год землен.

Крайне интересны позднейшие миниатюры, иллюстрирующие «Хрис­ тианскую топографию». Русские художники XVII в. в своих миниатюрах пытались исправить примитивизм Козьмы Индикоплова и рисовали путь

ходящееся в зените (здесь у солнца нарисованы личина и изогнутые стригиллом лучи), заходящее и дважды под землей на фоне «неба нощного», движущееся от запада к востоку 36. Ниже ночного неба изображено море. Подземное солнце этих миниатюр продолжает ту категорию представле­ ний, которые впервые отмечены на погребальных сосудах эпохи шаровых амфор и шнуровой керамики (см. рис. на с. 237).

Открытие Коперника, упразднившее геоцентрическую теорию и за­ менившее ее гелиоцентрической, осталось чисто книжным и в толщу на­ родного, деревенского сознания не проникло. Геоцентрическое же пред­ ставление было устойчивым, многовековым, и мы вправе задаться целью разыскать его следы в фольклоре и народном изобразительном искусстве.

В. Г1. Петров приводит ряд этнографических записей конца XIX в.: «Заходящее солнце опускается в другой мир, который находится под зем­ лей»; «солнце опускается в море, которое окружает землю. Под землей же находится другой мир»; «сонце вноч1 перебувае на тому с в т 1 там вш

бачить людей засуджених за рхзнх гргхи...» зв.

33 Райнов Т. И. Геоцентрическая и гелиоцентрическая теории.

31Редин Е. К. Христианская топография Козьмы Индикоплова по греческим и рус­ ским спискам. М., 1916. Ч. 1.

240 ЧАСТЬ ВТОРАЯ. ДРЕВНЕЙШИЕ СЛАВЯНЕ

ческая деревня после 1861 г. смело ввела не только новый способ орнамен­ тации (роспись яркими красками), но и совершенно новые бытовые сюже­ ты. На прялках появились всадники, «ездочки» на санях, охотники, барышни и кавалеры, пароходы, верблюды, офицеры, ученые медведи, сце­ ны чаепития у самовара, девичьи посиделки с пряхами и гармонистами, заклание быка и даже уроки в школе.

Внимание исследователей сосредоточилось на этом пестром, как яр­ марка, красочном и сочном мире новых образов, сильно потеснивших прежние устарелые и полузабытые символы геометрической резьбы. Од­ нако старая символика не исчезла вовсе: судя по точно датированным об­ разцам 1890—1930-х годов, она не только продолжала существовать, но и достигала изумительных по своему совершенству образцов.

Мне представляется необходимым комплексное рассмотрение всех эта­ пов развития прялочной орнаментики в целом, изучение всей системы, концепции орнаментального замысла, заслоненной от нас в какой-то мере обилием перечисленных выше бытовых сюжетов 39. Необходимость поиска исходной концепции обусловлена особой ритуальной отмеченно­ стью прялки в народном быту, что в свою очередь обусловлено древностью и жизненной важностью самого прядения.

Человечество научилось прясть волокнистые растения уже в неолите. Рыболовы каменного века ловили рыбу сетями, сделанными из нитей; охотники тенетами-«перевесами» ловили птиц, зайцев и серн. Прялка и веретено уже тогда стали необходимейшими орудиями труда; женщи­ ны-пряхи не только изготавливали одежду, но и участвовали в важ^йшем деле добывания пропитания. Вероятно, тогда длинные-длинные нити стали иносказательным обозначением человеческой жизни — «нить жизни».

Дочери Фемиды или, в других вариантах мифа, дочери Судьбы (Ананке), три античные мойры (парки), были пряхами, выпрядавшими нить человеческой жизни: Клото пряла эту нить, Лахезис проводила человека через все жизненные препятствия, а зловещая старуха Атропа обрывала нить жизни.

У славян в глубокой древности существовало тоже представление о бо­ жестве Судьбы. Наиболее полно оно сохранилось у южных славян («СреЬа», «Сърешта»). Это — красивая девушка, прядущая золотую нить. Среча заботится о нивах, о стадах, помогает человеку в борьбе со злом. Среча — это удача, добрая судьба человека. Ей противостоит Несреча — злая судьба. Оба полюса первобытного дуализма — добро и зло — выра­ жены посредством прядения нити: Среча прядет золотую нить на пользу человеку, а по поводу злой Несречи существует сербская поговорка: «НесреЬа танко преде», т. е. злая судьба прядет слишком тонкую нить, которая может легко оборваться.

Обилие мифологических и фольклорных материалов о прялках и о пря­ дении свидетельствует, что с глубокой древности человечество связывало с прялкой и нитью представление о жизни, о долгой, как нить, протяжен-

Попытку такого рассмотрения я предпринял в статье «Макрокосм в микрокосме народного искусства»^ (Декоративное искусство, 1975, № 1 и 3).