Доцент м.А. Барашев Домашние учителя в русской дворянской усадьбе второй половины XVIII – начала XIX веков

Сельская дворянская усадьба – едва ли не одно из самых поэтичных и многогранных проявлений русской культуры второй половины XVIII – начала XIX веков. В России на протяжении почти столетия сельская усадьба как важнейшая часть имения олицетворяла собой экономическое и культурное могущество дворянства, воплощала пути его жизнеустройства и самовыражения. Одним из ключевых аспектов, позволяющих понять историко-культурный феномен русской усадьбы, является изучение теории и практики усадебного воспитания и образования той эпохи. Специально эта тема пока еще не исследовалась, хотя ее отдельные вопросы и рассматривались в работах, посвященных как проблемам дворянской культуры, так и истории образования в России (В.О.Михневич, К.В.Сивков, Л.А.Лепская, Ю.М.Лотман, О.С.Муравьева, Л.В.Иванова, О.Е.Кошелева, М.В.Брянцев). В данной статье освещается роль домашних учителей в русской дворянской усадьбе второй половины XVIII – начала XIX веков.

Воспитание и образование в дворянских семьях обеих столиц (Петербург и Москва) и провинции носило характер домашнего обучения. Его содержание и качество целиком зависели от благосостояния и культурного уровня родителей. Со второй половины XVIII века обычной практикой русского дворянства стало приглашение для детей домашних учителей; причем родители, занятые усадебным хозяйством или светской жизнью, фактически передавали им «свои родительские обязанности и власть». Наиболее просвещенное и обеспеченное дворянство проявляло исключительную разборчивость при выборе наставников, которые должны были развивать в своих питомцах «благородные, справедливые чувства» и прививать им любовь к наукам и художествам. За ним тянулись культурные помещики победнее. Оценивая образовательную практику русского дворянства, известный французский мемуарист Шарль Массон, проведший ряд лет при дворе Екатерины II и Павла I, писал: «Законченное домашнее

© Барашев М.А., 2003

воспитание часто дает молодым людям более широкие и систематические познания, чем немецкие университеты своим питомцами; к тому же русские всегда умеют блеснуть своими познаниями»¹.

Первыми домашними учителями детей в дворянских усадьбах, как правило, были сельские дьячки и священники, грамотные крепостные. Они знакомили ребенка с системой христианско-нравственных норм, давали ему первые уроки общения с природой, учили началам грамоты и счета. Например, Ф.Ф. Вигеля обучил грамоте крепостной Александр Никитин, а М.И. Глинку – священник Иоанн Стабровский. Не меньшее значение на раннем этапе воспитания да и позднее играли крепостные няни и дядьки, носители подлинно народных традиций. Русская мемуаристика сохранила многочисленные свидетельства искренней привязанности питомцев к своим наставникам, любовь которых заменяла детям родительскую ласку, например знаменитая пушкинская няня Арина Родионовна.

С шести-семи лет воспитание и образование дворянских детей переходило в руки гувернеров - иностранцев. Чаще всего это были французы и швейцарцы, реже – немцы и англичане. Нередко в доме богатого помещика служило сразу несколько гувернеров, причем разных национальностей. Своих подопечных они обучали хорошим манерам и светскому этикету, верховой езде, фехтованию, танцам, музыке, «древним и новым» языкам, общеобразовательным дисциплинам, как-то: географии, истории, математике, праву, логике и даже архитектуре и искусству «поскольку человеку светскому пристало иметь настоящее знание их и хороший вкус»¹. По отзывам современников, большинство иностранцев «с честью и успешно исполняли свои обязанности, отдавшись им по призванию и неся их с полным достоинством»². К подобному отношению их побуждали не только высокая культура и чувство достоинства, но и собственная выгода. Оплачивался труд гувернеров-иностранцев дорого, например, даже при известном недостатке средств и своей скупости С.Л. Пушкин платил гувернеру 150 рублей в год с прибавлением по пуду сахара и пуду кофе, 10 фунтов чая, а кроме того еще предоставлял ему стол, квартиру, слугу и карету. За десять – двенадцать лет службы у богатого помещика педагог становился вполне обеспеченным человеком. Многие гувернеры, уезжая, получали пожизненную пенсию или, оставшись в России, должности и чины.

Среди гувернеров-иностранцев были замечательные педагоги, бывшие настоящими друзьями и подлинными руководителями своих питомцев. С чувством глубокого уважения вспоминали своих гувернеров писатели и мемуаристы Ф.Ф. Вигель и Е.А. Баратынский, М.А. Дмитриев и А.С. Пушкин, многие другие русские дворяне. Однако среди приезжих иностранцев встречались и такие, которые очень жестоко обращались со своими воспитанниками. Детей избивали плетью и розгами, ставили на колени в угол на несколько часов, лишали сладкого и т.п. А.Т. Болотов вспоминал: «немец мой сделался тогда сущим извергом: он не только меня иссек немилосерднейшим образом хворостинами по всему телу без всякого разбора, но грыз почти меня зубами и терзал, как лютый зверь, без всякого человечества и милосердия ни слезы, ни умаливания, ни целования рук и ног его, ни повторные клятвы не могли смягчить сего чудовища»⁴. Встречались среди них и люди недостойные этого звания, чья безнравственность и невежество бросали тень на всех иностранцев и делали учителей всеобщим посмешищем. Замечательный образ подобного домашнего учителя – Вральмана выведен в комедии Д.И. Фонвизина «Недоросль».

Недостатки домашнего обучения русское дворянство восполняло воспитательными турами по губерниям Российской империи и в Европу, а также самообразованием, подобно знаменитому теоретику и практику усадебного строительства А.Т. Болотову.

Получено 06.12.02

ISBN 5-89368-369-2

Проблемы России: история и современность. Владимир, 2003