Metod_2582

нижний этаж флигеля. Главное здание выходило передним фасадом на Ивановскую площадь, а боковым — на Большую и Малую Трапезниковскую улицы. Площадь главного здания под зал, кабинет приемной и прочее составляла 188,69 кв. саженей. Площадь зала заседаний составляла 30,4 кв. саженей. Во флигеле на площади в 140,77 кв. саженей располагались камера прокурора и его канцелярии, нотариат и общий архив, типография суда и палаты332.

Томский окружной суд, нотариат, прокурорская камера, нотариальный архив, архив судебных установлений, архив упраздненных судебных мест находились в здании Торгового дома «Е. Кухтерин и сыновья», которое арендовалось с 1 сентября 1904 г. на 12 лет. Размер ежегодной платы составлял 15 000 р. Ремонт здания, отопление и освещение согласно контракту должен был обеспечивать владелец. Содержание помещения «в чистоте и опрятности», а также разные хозяйственные расходы в 1909, 1910 и 1911 гг. обходились по 5 310 р. ежегодно333.

Поиск необходимого помещения для выездных сессий представлял определенную проблему, поскольку Министерство юстиции стремилось обойтись минимальными средствами, а на местах не желали уступать порой единственно приличное общественное здание суду с ущербом для себя. Отсутствие подходящих помещений во многих городах Сибири вызывало негативное отношение общественности. В литературе можно встретить указание на то, что суд размещался в самых «неблаговидных» помещениях. Р. Вейсман пишет, что выездные заседания проходили где придется: «старая школа и казарма, и помещение клуба…»334. Но чаще всего, как свидетельствуют архивные материалы, выездные заседания окружных судов проводились в помещениях городских органов самоуправления. Это было связано с тем, что расходы по предоставлению здания относились к земским сборам, так как окружной суд заменял съезд мировых судей. Поэтому или городские управы безвозмездно предоставляли суду право пользоваться помещениями, или сумма, необходимая для найма помещений, вносилась в земские сметы и раскладки по губернии или области.

332ГАИО. Ф. 243. Оп. 1. Д. 351. Л. 87–102.

333ГАТО. Ф. 10. Оп. 1. Д. 238. Л. 12, 14.

334Вейсман Р.Л. Правовые запросы Сибири… С. 9.

121

ВТобольской губернии эта проблема существовала практически все годы, несмотря на временные «победы» губернатора. В 1898 г. после обсуждения городских дум губернатор уведомил председателя окружного суда, что помещения могли быть предоставлены: в Кургане — в городском доме, занимаемом общественным собранием за счет городских сумм; в Таре — за плату 50 р. из городских средств; в Ишиме — в здании городской управы, за плату, «какая будет назначена от окружного суда»; в Березове — в городском доме, бесплатно; в Ялуторовске — в поме-

щении городского общественного управления с платой от казны 100 р.; в Туринске и Тюкалинске — за плату из казны335.

Выезжавшие в декабре 1899 г. на сессию в Ишим и Курган товарищ председателя и члены суда столкнулись с тем, что в Ишиме

вдоме городского управления, где было отведено помещение для сессии окружного суда, им не дали даже необходимой мебели — не было стола для защитника и необходимого числа подсвечников. По их словам, «прежний» городской голова Бокарев исполнял требования в этом отношении, а «нынешний» Бокарев во всем отказывает. Не было оказано содействия судьям и в Кургане. Поэтому председатель суда вынужден был просить помощи у губернатора. Гу-

бернатор предписал Курганскому исправнику решить вопрос с обеспечением обстановки во время выездных сессий336.

Впервые годы после реформы на местах выездные сессии суда воспринимались как помеха привычному ходу вещей. Например, из-за занятия помещения Тарского общественного со-

брания сессиями суда собрание было лишено возможности устраивать свои вечера, дающие известный доход337.

Можно отметить, что местное общество относилось к судебной власти несколько потребительски. Во время одной из сессий 1902 г. помещение Ишимской городской управы, предназначенное для выездных сессий, было занято временным отделением Государственного банка. Совет старейшин Ишимского общественного собрания был согласен уступить помещение в здании клуба за 50 р. с условием, чтобы члены клуба могли по вечерам

335ГУТО ГА в г. Тобольске. Ф. 152. Оп. 37. Д. 863. Л. 59, 78.

336Там же. Л. 93, 94.

337Там же. Л. 119.

122

после судебного заседания посещать клуб. Позже дума решила уступить суду за 300 р. квартиру в городском доме, на втором

этаже здания городской общественной управы, с извещением, что банк платит 400 р.338

Выездное отделение Иркутского окружного суда располагалось в помещении городского общественного собрания в Нижнеудинске (с оплатой 75 р. за сессию), Балаганске (5 р. за каждый день заседания) и Киренске (70 р. за сессию). В Верхоленске использовался дом почетного потомственного гражданина Русанова по 50 р. за сессию, а в Бодайбо дом Ленского золотопромышленного товарищества предоставлялся бесплатно339. Обязанности разноски дел, пакетов и уборки помещений для заседаний суда на выездных сессиях исполнялись курьером суда, который командировался с судьями340.

Действительно, иногда единственно удобным для размещения суда оказывалось здание клуба или помещение железнодорожного собрания. Часто препятствием для открытия новых пунктов являлось отсутствие оборудованного помещения для арестантов. Так, при открытии выездных сессий в Боготоле мировой судья 6-го участка Мариинского уезда, лично осматривавший помещение железнодорожного собрания, нашел его подходящим для проведения судебного заседания. Комната была достаточной для размещения 12 человек, светлая, с выходом на сцену и с дверями на улицу. Совещательной комнатой могла служить дамская уборная артистов с выходом на ту же сцену, но эта комната не сообщалась с комнатой для присяжных. Свидетели могли размещаться в фойе, выход из которого был прямо в зрительный зал. Если бы комната для присяжных оказалась неудобной, то помещение для них можно было устроить в карточной, но тогда присяжным пришлось бы проходить через фойе, буфет и бильярдную, при этом пояснялось, что фойе и бильярдная представляют собой одну большую комнату с аркой341.

338ГУТО ГА в г. Тобольске. Ф. 152. Оп. 37. Д. 863. Л. 1–13.

339ГАИО. Ф. 243. Оп. 1. Д. 351. Л. 785.

340Там же. Д. 36. Л. 263.

341ГАТО. Ф. 10. Оп. 1. Д. 238. Л. 26.

123

В 1912 г. Государственная дума выразила пожелание к составлению плана строительных работ на будущее время в учреждениях Министерства юстиции. Помещение для выездного отделения окружного суда должно быть примерно таким: зал судебного заседания (35 кв. саженей чистого пола), комната для присяжных заседателей (10 кв. саженей), комната для совещания судей (5,5 кв. саженей), свидетельская (7 кв. саженей), комната для арестантов (8 кв. саженей), канцелярия (6 кв. саженей), коридор и уборная (30 кв. саженей). Для постоянного окружного суда требовались кабинеты для председателя, членов суда, для общего собрания отделений, библиотеки, старшего нотариуса, прокурора, товарища прокурора, приемной прокурора и товарищей прокурора, канцелярии и архива прокурора, общего архива, нотариального архива, а также комнаты для поверенных, курьеров, швейцаров, заведующего зданием и буфетной — общей площадью 286 кв. саженей.342 Отсутствие подходящего помещения для суда в последующем являлось причиной отказа в учреждении окружного суда.

Характерным явлением Сибири Р.Л. Вейсман назвал разъездных членов суда, а разъезды — «бродяжничеством самого суда». Он считал, что лучше было бы устроить целую сеть небольших окружных судов с тем же персоналом «бродячего» состава суда, «не знающего ни сна, ни отдыха»343. Хотя практика выездных сессий была установлена еще ст. 138 Учреждения судебных установлений344, в условиях огромных расстояний региона проблемы выездных отделений были более очевидны, чем в европейской части России.

После первого года работы пореформенных судов оказалось, что из-за огромных расстояний члены уголовного отделения в течение почти целого года находились в разъездах. В связи этим ощущалась необходимость увеличения числа сессий, причем к каждой сессии накапливалось такое количество дел, что приходилось рассматривать более пяти дел в день, а это требовало большого напряжения сил судей без смены и отдыха.

342 РГИА. Ф. 1405. Оп. 542. Д. 786. Л. 8; ГАНО. Ф. Д-97. Оп. 1. Д. 224.

Л. 4.

343Вейсман Р.Л. Правовые запросы Сибири… С. 9.

344Российское законодательство X–XX веков… Т. 8. С. 46.

124

Выезды в одну и ту же местность проводились несколько раз в год: в зимнюю, весеннюю, летнюю и осеннюю сессии. Их продолжительность зависела от количества дел, предложенных к рассмотрению в конкретном уезде. Например, в Барнауле временное отделение Томского окружного суда провело в 1904 г. 21 заседание, рассмотрев 119 дел. А в 1912 г. тот же суд провел 32 выездные сессии. Со временем менялись и пункты, в которые выезжал временный состав суда. Например, в 1902 г. члены Томского окружного суда выезжали в города Каинск, Барнаул, Бийск, Мариинск, Змеиногорск, Кузнецк и село Бердское. В 1903 г. к ним добавилось село Камень, а в 1904 г. — Зырянское345. В 1907 г. добавился еще один новый пункт — город Новониколаевск. В 1912 г. планировались выездные сессии в города Боготол и Татарск. Таким образом, с постепенным увеличением числа местностей, в которые выезжали окружные суды, суд приближался к населению, несмотря на то, что это было связано со значительными трудностями для судебных чиновников.

Несколько иначе были организованы выездные сессии окружного суда в Восточной Сибири. В 1897 г. Иркутский окружной суд выезжал только один раз — с 1 по 15 ноября в Балаганск и Нижнеудинск. В 1898 г. выезды были организованы по полугодиям во все пункты. С целью экономии времени и денежных средств с самого начала практиковали совмещение поездок: в села Тулун и Братский острог (январь и июль); в Верхоленск, село Усть-Кут, Киренск, село Витим и на Витимскую золотопромышленную систему (фев- раль–март и август–сентябрь); в города Балаганск и Нижнеудинск (апрель и октябрь)346.

Спустя десять лет система выездов не претерпела изменений, поэтому выездные сессии Иркутского окружного суда можно условно разделить на два вида:

– выезды в ближайшие города, расположенные примерно в двух днях пути от Иркутска (Балаганск, Нижнеудинск) — в них выезжали, как правило, по несколько раз в год, при этом во втором полугодии на выездные сессии приходилось большее количество заседаний;

345ГАТО. Ф. 10. Оп. 1. Д. 35. Л. 1–102; Ф. 11. Оп. 3. Д. 3. Л. 316.

346ГАИО. Ф. 243. Оп. 1. Д. 4. Л. 22.

125

– выезды в отдаленные пункты на северо-восток губернии (в Бодайбо, Киренск, Верхоленск) — сюда совершались одна–две совмещенные поездки (январь–февраль, июль–август), сразу в несколько пунктов347.

Такой же порядок наблюдается при назначении выездных сессий на 1908–1914 гг., с той лишь разницей, что количество выездов увеличилось.

Значительное время тратил Иркутский окружной суд на выезды на северо-восток. От Иркутска до Бодайбо добирались за 13–14 дней, еще 7–8 дней проводили в пути до Киренска и столько же до Верхоленска, 3–4 дня добирались обратно до Иркутска. Таким образом, время, проведенное только в пути, составляло в среднем 25 дней.

Состав суда определялся общим собранием отделений заранее. В разные пункты выезжал разный состав, хотя одно и то же лицо могло быть назначено для поездки без перерыва в два разных пункта. Например, член Иркутского окружного суда Осин был отправлен со 2 по 16 марта 1913 г. в Балаганск, с 16 по 30 марта — в Нижнеудинск, а члены суда Чекменев и Янов — с 16 по 30 марта в Нижнеудинск и с 30 марта по 11 апреля 1913 г. — в Балаганск — таким образом, их отсутствие в Иркутске должно было составить 28 дней348. Товарищ председателя Смирнов и член суда Сусоров согласно расписанию выездных сессий Иркутского окружного суда во второй половине 1912 г. определением общего собрания отделений Иркутского окружного суда от 14 января 1912 г. командировались с 13 по 25 ноября в Балаганск, а с 24 ноября по 7 декабря в Нижнеудинск. Состав суда из Балаганска в Иркутск должен был прибыть 25 ноября, а отбыть в Нижнеудинск 24 ноября. Учитывая, что Балаганск находится на пути из Иркутска в Нижнеудинск, можно лишь предположить, что Смирнов и Сусоров, не возвращаясь в Иркутск, напрямую ехали в Нижнеудинск, где на 26 ноября было назначено первое заседание. Вернуться же в Иркутск предполагалось 7 декабря. Таким образом, судьи Смирнов и Сусоров от-

347ГАИО. Ф. 243. Оп. 1. Д. 193. Л. 1.

348Там же. Д. 36. Л. 13, 98, 99; Д. 351. Л. 85.

126

сутствовали вне постоянного местопребывания суда с 13 ноября по 7 декабря — 15 дней349.

Работа выездных сессий представляла определенные трудности для судей. Например, в одну из первых сессий в Барнаул выехало только два члена Томского окружного суда. Поэтому заседания проводили с 9 до 11 часов вечера, время с 11 часов вечера до 5 часов утра шло на проверку протоколов и составление приговоров. Привлечение же членов суда из гражданского отделения мешало исполнению гражданских дел, а добавочные мировые судьи заменяли участковых. Малочисленность судейского корпуса позволяла отправляться в поездку только одному члену окружного суда. Состав суда часто формировался из члена суда, мирового судьи и судебного следователя350. В Сибири активно использовалось предоставленное законодательством право привлечения почетных мировых судей для пополнения заседаний, особенно во время выездных сессий351. Поскольку длительные и частые поездки отвлекали судебных чиновников от работы в месте постоянного пребывания окружного суда, то для пополнения его коронного состава часто также привлекали почетных мировых судей352.

Судебные палаты, как и окружные суды, рассматривали дела на выезде. Также масса времени затрачивалась на дорогу. При таких условиях, из-за недостаточности времени и личного состава, палата была лишена возможности выезжать в уездные города

ивозникающие там дела приходилось назначать на сессию в губернские и ближайшие уездные города за 500–600 верст от местожительства обвиняемых и свидетелей. Неявка по таким делам была обычным делом, разбирательство приходилось откладывать

ивызывать обвиняемых на следующее заседание — нередко через год. При неявке свидетелей судебные издержки составляли колоссальные суммы. В частности, к 1910 г. выездные сессии Омской судебной палаты проводились в Барнауле, Бийске, Березове, Змеиногорске, Ишиме, Каинске, Кузнецке, Кургане, Мариинске, Нарыме, Новониколаевске, Таре, Тобольске, Томске, Ту-

349ГАИО. Ф. 243. Оп. 1. Д. 36. Л. 87, 88.

350Там же. Д. 14. Л. 73, 74.

351ГАТО. Ф. 10. Оп. 1. Д. 70. Л. 3–151.

352ГАИО. Ф. 243. Оп. 1. Д. 36. Л. 92.

127

ринске, Тюкалинске, Тюмени, Ялуторовске353. Расстояние от Омска до названных городов было значительным354.

В поездку отправлялись по три члена палаты, а также секретарь, его помощник, канцелярист или младший кандидат, курьер и прокурор или товарищ прокурора. Иногда возникала необходимость в переводчике. На выезде они проводили от 10 до 30 суток355. Поэтому старший председатель судебной палаты в 1912 г. просил министра юстиции учредить второй уголовный департамент в Омской судебной палате в составе председателя, трех членов, секретаря, двух его помощников с соответствующим увеличением суммы, отпускаемой на канцелярские расходы. При этом он отмечал, что простое увеличение штата без образования нового департамента, несомненно, облегчит работу членов палаты, но не старшего председателя. Обязанный лично председательствовать в особом присутствии палаты он вынужден проводить значительную часть года вне Омска в разъездах. Если учесть, что на сессию выезжают старший председатель и три члена палаты, то в департаменте остается один человек. Ввиду этого к выезду палаты на сессию в каникулярное время привлекаются пользующиеся вакантным временем члены палаты, которые, таким образом, фактически работают весь год без отдыха356.

Надлежащая организация судебной деятельности зависит от работников аппарата суда. При определении личного состава суда не считали возможным руководствоваться цифровыми данными о дореформенном делопроизводстве, поэтому были приняты во внимание только местные условия.

По существующим в конце XIX в. нормам число секретарей в каждом окружном суде соответствовало числу отделений суда. При определении числа помощников секретарей суда руководствовались нормой 1 : 0,8 — отношение числа членов суда к числу помощников секретаря. Поэтому в Тобольском, Томском, Красноярском и Читинском судах было учреждено по два секретаря, в остальных — по одному. Для заведования канцелярской

353Без учета десяти городов Степного генерал-губернаторства.

354ГАОО. Ф. 25. Оп. 1. Д. 202. Л. 9, 10.

355Там же. Л. 32, 35.

356ГАОО. Д. 218. Л. 2–11.

128

перепиской по делам мировой подсудности во всех судах учреждалось по одному особому помощнику секретаря в суде. Так как считалось, что в Тобольской губернии число рассматриваемых дел больше, чем в остальных губерниях, то там была учреждена еще одна должность помощника секретаря для заведования перепиской по нотариальным и опекунским делам. Итого: для Тобольского суда — восемь помощников секретарей, для Томского — семь, для Красноярского и Иркутского — по шесть, для Читинского — четыре. При этом на некоторых из данных должностных лиц могли быть возложены при необходимости и обязанности переводчиков. Дополнительно в каждый из окружных судов в губернском городе для заведования архивными делами этих судов было назначено по одной должности архивариуса. Во всех городах кроме Якутска были учреждены должности судебных приставов, чтобы не слишком обременять полицию поручениями судебных мест, а для Тобольска — два пристава.

Во Владивостокском суде ввиду предстоящих разъездов и большого числа нотариальных дел во Владивостоке, где канцелярская переписка должна состоять в ведении особого помощника секретаря, были учреждены должности одного секретаря и трех помощников. В Читинском суде независимо от наличия четырех помощников секретаря были введены должности не одного, а двух секретарей, так как один был не в состоянии заведовать канцелярским производством по делам общей и мировой подсудности. Кроме того, на чиновников канцелярии окружного суда в областных городах возлагалось заведование архивами. В Благовещенском и Владивостокском окружных судах учреждалось по одной должности переводчика с китайского и маньчжурского языков, приравненной к должности секретаря этого суда в отношении чинопроизводства, шитья на мундир и пенсии.

С учетом того, что в Европейской России в каждом департаменте палаты должен был быть особый секретарь, а число помощников секретаря относится к числу членов палат как 2 : 3, в Иркутскую судебную палату было назначено два секретаря и четыре помощника секретаря, а состав Казанской судебной палаты был пополнен одним помощником секретаря для заведования делопроизводством по уголовным делам из Тобольского окружного суда. Кроме того, предполагалось, что первое время количество

129

гражданских дел по апелляционным жалобам на решения суда будет не настолько велико, чтобы учреждать для заведования ими особые должности помощников секретаря.

В судах Европейской России на наем канцелярских чиновников и писцов и на канцелярские расходы на каждого члена окружного суда и на каждого члена палаты предусматривалось по 800 р., но ввиду крайней дороговизны эти суммы для Сибири были увеличены до 1 000 р.

Работы у канцелярии судебных органов было так же много, как и у судей. В 1898 г. Иркутский военный генерал-губернатор направил председателю Иркутского окружного суда корректурный лист № 113 газеты «Восточное обозрение», содержащий задержанную цензурой заметку о занятиях служащих в окружном суде. Губернатор спрашивал, нет ли препятствий к помещению этой заметки, требуются ли изменения и сокращения. Председатель Иркутского окружного суда ответил, что суд и его канцелярия действительно значительно загружены работой, тем не менее в заметке преувеличены некоторые факты. В ней сообщалось, что служащие суда работают с 8–9 до 19–21 ч, т.е. по 10–12 ч без перерыва на обед и отдых, буфет им недоступен, так как получают они 25–30 р. и питаются одним хлебом. Известны случаи заболеваний, как говорят врачи, от недоедания и переутомления. На это председатель суда возразил, что занятия в суде проходят с 10 до 17 ч, а некоторые заняты до 18 и 19 ч, при этом канцелярским служащим предоставлена возможность «иметь во время занятий в суде чай и хлеб, чем они и пользуются». Председатель также сообщил, что случаи заболевания, недоедания и переутомления ему не известны. По его мнению, такая заметка могла принести только вред, содействуя распространению в обществе преувеличенных слухов и побуждая служащих окружного суда к недовольству, поэтому она не должна быть опубликована. К тому же, по словам председателя, министр был в курсе трудностей работы в суде357.

На местах находили способы совершенствования работы. Одним из таких способов стало применение женского труда в окружных судах. Феминизация государственных структур и других сфер жизнедеятельности в начале XX в. стала для России та-

357 ГАИО. Ф. 243. Оп. 1. Д. 14. Л. 51–54.

130