!!Экзамен зачет 2023 год / Кулагин_М.И._Избранные_труды_по_акционерному_и_торговому_праву

юридическое лицо используется в этом качестве при другом юридическом лице (собственнике капитала). Чисто организационные отношения, которые раньше существовали в рамках юридического лица, теперь стали отношениями внутри объединения, но между самостоятельными в правовом отношении субъектами права.

В цивилистической доктрине юридическое лицо традиционно определялось как участник товарного обмена. Сейчас оно не перестает им быть, одновременно выступая и в качестве участника организационных отношений. Вряд ли в этом случае его можно именовать юридическим лицом. Не случайно поэтому во многих западных исследованиях ставится проблема персонификации другого образования - предприятия.

Пожалуй, ни одному другому институту западные цивилисты не уделяли в последнее время столько внимания, как предприятию. <Чем было предприятие для торгового права в 1807 году?[341]> - задают вопрос французские авторы Шампо и Пэллюссо и сами же отвечают на него: <Ничем. Чем оно становится? Всем>[342]. Последствия, связанные с появлением в правовом регулировании хозяйственной деятельности фигуры предприятия, сравниваются с приходом в конце XVIII века к политической власти третьего сословия. Наступает, по мнению названных исследователей, эра <предприятия>, которая затрагивает все сферы действующей правовой системы. Многие западные юристы стали определять торговое право как совокупность норм, регулирующих организацию и деятельность предприятия[342]. Множество законодательных предписаний адресуется теперь не гражданам, коммерсантам, юридическим лицам, а предприятиям. Например, Закон об акционерных обществах ФРГ 1965 г. посвятил специальную книгу регламентации отношений между связанными предприятиями. Во Франции новый законодательный акт в области несостоятельности от 24 мая 1985 г. именуется Законом о судебном восстановлении и судебной ликвидации предприятий. Большое число нормативных актов в административном, финансовом, налоговом, трудовом праве использует термин <предприятие>. Предприятие стало фигурировать в текстах международных соглашений и конвенций.

Какое содержание вкладывают в это понятие западные исследователи? В чем причина феномена предприятия? Как соотносится предприятие и юридическое лицо?

Прежде всего необходимо заметить, что понятие <предприятие> имеет экономическое происхождение и является в первую очередь экономической категорией. Западные авторы поразному определяют предприятие. Для некоторых из них предприятие - это первичная ячейка хозяйственной системы, для других - коллектив рабочих и служащих, для третьих - <экономическое единство, в котором объединяются и координируются человеческие и материальные факторы хозяйственной деятельности>[342]. Господствующей в западной экономической литературе является точка зрения на предприятие как на место соединения различных факторов

производства: природных ресурсов, труда и капитала[342]. Появление предприятия в экономической жизни, превращение его в важнейший институт современной хозяйственной системы не явились неожиданностью для науки. Централизация капитала, обобществление производства вызывают отделение капитала-собственности от капитала-функции, а этот процесс проявляется в том числе в известном обособлении предприятия от предпринимателя, в расширении относительной автономии предприятия.

В сфере гражданского и торгового права проблема предприятия сводится обычно к дилемме - считать предприятие объектом права или же признать за ним качество особого субъекта?

Традиционной является трактовка предприятия как особого объекта частного права. Предприятие рассматривается как определенный имущественный комплекс, совокупность материальных и нематериальных эле-ментов. В его состав включаются различного рода товарно-мате-риальные ценности (здания, сооружения, оборудование, продукция, сырье, топливо, полуфабрикаты, кассовая наличность), права и

требования к третьим лицам и обязательства, связанные с деятельностью предприятия), а также такие нематериальные элементы, как репутация предприятия в глазах клиентов, перспективы его деятельности, которые в западной юридической литературе называют <шансами> предприятия. Указанный имущественный комплекс обособлен от остального имущества коммерсанта, владеющего предприятием. Это выражается прежде всего в том, что предприятие обязано вести самостоятельную бухгалтерскую отчетность, в которой отражаются состояние его имущества и осуществленные им операции. Предприятие вправе иметь собственное фирменное наименование, отличное от торгового имени владельца предприятия или от наименований других принадлежащих ему предприятий. Наконец, предприятие как единое целое может быть предметом залога, договоров продажи, аренды и др., а также переходить по праву наследования.

В ряде стран (Франция, Бельгия, Италия) в законодательстве

имущество предприятия (Италия), или же его значительную часть (Франция, Бельгия). В соответствии с французским и бельгийским правом в эту общность, называемую здесь торговым фондом, не включаются недвижимость и обязательства предприятия. Сделки с указанной общностью подчиняются особому правовому режиму. Например, во Франции купляпродажа и залог торгового фонда регулируются специальным законом от 17 марта 1909 г. В США Единообразный торговый кодекс специально регламентирует так называемое комплексное отчуждение, т.е. продажу всех или большей части товарноматериальных ценностей предприятия (раздел 6 ЕТК)[343].

Процесс обособления предприятия был истолкован рядом западных исследователей как появление нового субъекта гражданского права, вытесняющего предпринимателя. Создатели и сторонники теории <персонификации предприятия> видят во владельце предприятия всего лишь <первого слугу предприятия> (Эндеман, Момзен). Французский юрист Мишель Деспакс в работе <Предприятие и право> стремится доказать, что у предприятия имеются свои собственные интересы, отличные от интересов его владельца, что последний вынужден поступиться частью своих благ для обеспечения надлежащего

ограничения, в первую очередь налоговые, затрудняют использование имущества предприятия его владельцем по своему усмотрению[344].

Как представляется, практическая цель данной теории - ограничить ответственность владельца предприятия за долги последнего размерами имущества самого предприятия. Однако для достижения ее в западных странах используются уже апробированные конструкции, в том числе институт юридического лица в форме акционерного общества, товарищества с ограниченной ответственностью, доверительной собственности (в странах общего права). Как мы уже убедились, современное гражданское право государств Запада легализовало и компанию одного лица, которая также широко используется в указанных целях.

Предприятие признается субъектом гражданского и торгового права в очень небольшом числе стран. Лишь 834 Гражданского кодекса Лихтенштейна 1926 г. признает за физическим лицом право основывать индивидуальное предприятие с ограниченной ответственностью. В Панаме согласно Закону № 24 от 1 февраля 1966 г. об индивидуальных

предприятия разрешается учреждать и в некоторых других странах Латинской Америки, например в Коста-Рике.

Вместе с тем указанные предприятия следует отличать от компаний одного лица. Эти субъекты регулируются разными правовыми предписаниями. Компания одного лица в любой момент может превратиться в компанию со множеством участников, чего нельзя сделать с индивидуальным предприятием с ограниченной ответственностью. В качестве участника компании одного лица может выступать не только физическое лицо, но и другое юридическое лицо (точнее, всякое торговое товарищество). Предприятие с ограниченной ответственностью может создаваться только гражданином или физическим лицом. В законодательстве обычно разрешается гражданину учреждать лишь одно предприятие с ограниченной ответственностью. Что же касается компаний одного лица, то

подобных ограничений не предусмотрено. По существу, индивидуальное предприятие с ограниченной ответственностью - это несколько модифицированная форма мелкого индивидуального предприятия. Конечно, не такие предприятия определяют лицо современной экономики.

Почему же законодательство западных стран в принципе не признает предприятие как таковое самостоятельным субъектом права, а там, где оно это делает, ограничивается исключительно индивидуальным предприятием? Бесспорно, отрицательная позиция законодателя объясняется в известной мере соображениями обеспечения имущественных гарантий контрагентов по товарному обороту. Но, как представляется, не этот аргумент является главным. Очень точное объяснение

<Расходясь в отказе <персонифицировать> предприятие с одним из распространенных воззрений делового оборота, европейские законодательства служат подлинным потребностям этого оборота. Ибо при серьезном и последовательном осуществлении

распоряжаться предприятием как целым, но невозможно было бы обосновать и право предпринимателя на доходы предприятия>[345].

Иногда термин <предприятие> используется как синоним любого участника имущественного оборота (ремесленника, индивидуального коммерсанта, торгового товарищества). Нередко законодатель называет предприятием объединения нескольких, в том числе юридически самостоятельных хозяйственных единиц, связанных отношениями экономической зависимости, контроля. В подобных случаях предприятие отождествляется с группой корпораций или с крупной компанией.

Феномен предприятия в западном праве имеет и еще одно объяснение. В современных условиях частное право не является единственной отраслью, которая регулирует хозяйственные отношения. Резко возрастает роль публичноправовых отраслей в регламентации имущественных отношений. Это привело к возникновению новых субъектов права, которые выступают не в качестве участников общественного процесса товарного обмена, а как участники управленческих, трудовых и иных отношений. При этом решающее значение в определении того, кто является субъектом, придается не имущественной обособленности и самостоятельной имущественной ответственности, а наличию особого коллективного интереса, компетенции и т.п. Например, правом найма и увольнения работников могут наделяться руководители фабрик, заводов и иных производственных единиц, которые не являются субъектами гражданского права. Тем не менее они могут признаваться субъектами права трудового. Нередко трудовое законодательство западных стран употребляет термин

<предприятие> именно для обозначения подобного рода образований.

В большинстве стран Запада хозяйственные юридические лица создаются в нормативно-явочном порядке. Даже в тех странах, которые продолжают сохранять разрешительный способ возникновения юридических лиц (Финляндия, Нидерланды), он не представляет неограниченной возможности правительству решать вопрос о том, может ли быть создано то или иное юридическое лицо, а является лишь средством контроля за надлежащим его образованием[346]. Тем не менее свобода

государственного органа (к таким отраслям обычно относятся внешняя торговля, банковское, страховое дело, осуществление грузовых и пассажирских перевозок и др.). В современном законодательстве западных стран детально регламентируется процедура создания юридического лица. В последние годы заметно расширилась контрольная функция государственных органов за законностью образования юридических лиц. Проверка законности создания, в частности, акционерных обществ в ФРГ и Италии возложена на суд, в Англии - на министерство торговли, в Нидерландах - на министерство юстиции. Согласно акционерному закону ФРГ 1965 г., если суд обнаружит нарушение установленного порядка образования акционерной компании, например если он сочтет, что оценка натуральных взносов завышена, то он вправе отказать в регистрации компании, а следовательно, она не будет признана юридическим лицом ( 38).

Развитие законодательства о юридических лицах приводит к падению роли учредительных документов (уставов, меморандумов). Дело в том, что все большее число сторон организации и деятельности юридических лиц регулируется императивными положениями законов и подзаконных актов, а не правилами, сформулированными в этих документах. Так, законом, а не уставом (как было раньше) определяется в странах Западной Европы объем правомочий органов руководства и контроля акционерных обществ, порядок их функционирования, формы вознаграждения должностных лиц компаний и т.п.

Следует отметить характерную для стран - членов ЕЭС тенденцию к расширению контрольных функций ревизоров акционерных компаний[347]. Эти лица, согласно преобладающей в западной юридической литературе точке зрения, не считаются органами акционерного общества. Они осуществляют постоянную проверку правильности и достоверности документов общества, его счетов, информации, содержащейся в отчетах органов управления, а также в документах, адресуемых акционерам и публике относительно финансового положения компании. Ревизоры дают заключения относительно законности планируемых операций, в частности по проектам органических

изменений общества, договоров руководителей с компанией. О результатах проверок они сообщают управляющим и акционерам, а в случае обнаружения нарушений законодательства - прокурору. Во Франции ревизоры представляют также информацию Комиссии по биржевым операциям. Все это свидетельствует о тесной связи ревизоров с государственным аппаратом. В большинстве случаев через ревизоров государство усиливает свой контроль за деятельностью акционерных обществ.

Современное гражданское право стран Запада, по существу, отказалось от принципа специальной правоспособности юридических лиц. Тенденция к расширению объема их правоспособности наблюдалась уже с конца XIX века. Однако эта тенденция в силу особенностей исторического развития отдельных стран не получила в законодательстве одинакового закрепления. Только в Швейцарском гражданском уложении 1907 г. прямо установлено, что юридическое лицо обладает неограниченной правоспособностью (ст. 53). В праве других западных стран правоспособность юридических лиц формально не столь широка. Но независимо от позиции законодателя акционерные общества во всех развитых странах пользуются на практике неограниченной правоспособностью. Законодательство и судебная практика вынуждены учитывать реальное положение вещей. Так, в результате принятия Советом Сообщества в 1969 г. специальной директивы во внутреннее законодательство стран - членов ЕЭС были внесены существенные изменения в регламентацию вопроса правоспособности акционерных обществ и товариществ с ограниченной ответственностью. В ней предусмотрено, что сделки, совершенные органами управления

контрагент знал или должен был знать о неуставном характере сделки.

Недобросовестность контрагента доказать чрезвычайно трудно, поскольку сами по себе регистрация компании и публикация устава не являются доказательством того, что контрагент знал или должен был знать о цели деятельности компании, с которой он вступает в договорные отношения. Указанная норма обесценивает принцип специальной правоспособности торгового товарищества. Фактически совершение внеуставной сделки сейчас влечет за собой лишь возможность поставить вопрос о привлечении к имущественной ответственности руководителя общества, совершившего такую сделку, но не влияет на действительность самой этой сделки. К сходному результату пришло право в Англии и США вследствие кризиса доктрины [348]. Компании располагают множеством способов легализации изменения, расширения предмета своей деятельности. Нередко цели компании сформулированы в уставном документе столь неопределенно, абстрактно, что под них можно подвести практически любую деятельность. Иногда уставы после перечня тех операций, которыми планирует заниматься общество,

содержат оговорку: <Компания осуществляет и всякие прочие операции, которые могут разумно способствовать достижению названных выше целей>. Наконец, крупные корпорации всегда могут учредить дочернюю фирму в интересующей их сфере хозяйства или присоединить к себе уже существующее в данной области товарищество[348].

Обобществление производства и капитала, происходящее непрерывно в недрах экономики, вызывает ее глубокие структурные преобразования. Государство контролирует и воздействует на эти процессы путем установления правил ведения конкурентной борьбы, контроля за монопольными соглашениями и их практикой, регламентации различных форм

но имеющих важное общехозяйственное значение, регулирования отношений внутри группы компаний и т.д.

Для современной западной экономики характерными являются разнообразные формы зависимости между участниками хозяйственного оборота. Классическое право попросту игнорировало отношения экономической зависимости между самостоятельными в правовом отношении участниками хозяйственной жизни, исходя из <атомистской концепции> экономики[349]. Судебная практика стран Запада вплоть до первой мировой войны считала, что существование юридического лица само по себе является достаточным основанием, чтобы полностью считать его независимым от других субъектов, не принимать во внимание имеющиеся между ними отношения экономической субординации.

<Эта юридическая независимость, - признают сами правоведы, - плохо согласуется с реальностью>[350]. Такое <вопиющее расхождение между юридическими формами и их экономической сущностью>[351] стало иногда оборачиваться и против интересов других собственников, а также и самого государства. Именно эти-то причины вынудили все чаще

В законодательстве постепенно получила отражение идея регулирования отношений, которые возникают в связи с созданием и деятельностью различного рода объединений юридически самостоятельных субъектов (обычно юридических лиц), связанных отношениями экономической зависимости. Такие объединения в современном западном законодательстве и

вюридической доктрине называются по-разному: <связанные

<группы>. Последний термин, который все шире используется в научном обороте, мы и будем употреблять в дальнейшем.

Сущность группы заключается в том, что это экономическое единство или организация, состоящая из самостоятельных субъектов права.

Распространение групп в хозяйственной жизни западных стран породило многочисленные проблемы, в том числе проблему защиты интересов акционеров меньшинства в зависимых обществах; проблему охраны прав кредиторов товариществ,

разработки адекватных гарантий работникам, занятым на предприятиях группы.

До сих пор в большинстве государств Запада отсутствует законодательство о группах либо оно находится на этапе становления. Только в ФРГ и в Бразилии к настоящему времени существует обобщающее правовое регулирование отношений внутри группы (книга III западногерманского Закона об акционерных обществах 1965 г. и главы XX-XXII бразильского Закона об акционерных обществах 1976 г.). В других странах разработаны проекты соответствующих нормативных актов. Западное правоведение стало проявлять растущий интерес к проблемам взаимоотношений экономически зависимых предприятий.

При этом в юридической литературе четко обозначились два подхода к определению группы. В соответствии с первым группой следует считать юридически самостоятельные организации (единицы), связанные отношениями экономической зависимости, а также проводящие единую хозяйственную политику[351]. Сторонники второй точки зрения считают, что группой являются только такие организации, в которых один из участников обладает контролем над другими. Иначе говоря, между ними должны существовать отношения власти и подчинения, или субординации[352].

Западногерманский закон придерживается широкой трактовки понятия группы. В 15 этого закона перечислены различные виды групп (связанных предприятий - по принятой в нем терминологии): <Связанные предприятия - это самостоятельные в правовом отношении предприятия, являющиеся друг по отношению к другу предприятиями, которые находятся в управлении обладателей большинства долей участия, и предприятиями, участвующими с большинством голосов, а также зависимыми и господствующими предприятиями, входящими в концерн, взаимно участвующими предприятиями или сторонами в предпринимательском договоре>. В законе содержится расшифровка каждой из названных разновидностей связанных предприятий. К ним относятся как объединения, строящиеся на началах субординации, так и объединения, базирующиеся на началах координации. В экономической литературе они обычно именуются объединениями соответственно вертикального и горизонтального типа.

Бразильский закон также регулирует обе эти разновидности групп.

В других странах законодатель не дает общих определений группы, а предписания, регулирующие отношения с участием зависимых и господствующих обществ, адресуются материнским, дочерним, контролирующим или контролируемым компаниям. Необходимо отметить, что подавляющее большинство этих норм относится к группам, образованным на началах субординации.

Ключевым понятием для характеристики рассматриваемых здесь объединений юридических лиц вертикального типа является понятие контроля. Сам термин <контроль> трактуется в западной юридической литературе неоднозначно. Во французском правоведении он первоначально отождествлялся с проверкой, надзором. В странах общего права контроль понимался всегда как господство. В настоящее время во всех западных странах этот термин истолковывается во втором из указанных значений. Контроль следует отличать от влияния, ибо не всякое влияние можно расценивать как контроль[353].

Контроль - это <определяющее влияние на руководство компанией>[354]. Именно такой позиции придерживается

материнского общества навязывать зависимой компании принятие определенных решений, а также назначать и смещать руководящие органы последней. Из такого представления о контроле исходит законодатель, когда определяет, какую компанию следует считать материнской, какую дочерней или зависимой. Например, согласно 1 ст. 243 бразильского закона <компания признается обладающей контролем над другим обществом, если она постоянно располагает решающим голосом в принятии обществом решений и имеет возможность избирать большинство управляющих>.

Экономической предпосылкой существования контроля за деятельностью юридически автономных образований является система участий. Это отмечают с бóльшими или меньшими оговорками и западные юристы. Так, Ф. Перру делает категоричный вывод: <Преимущественное основание и способ осуществления экономической власти есть обладание капиталом>. Конечно, это не исключает и других форм экономической зависимости компаний, но они все же носят вспомогательный, дополнительный характер. И в полном соответствии с этим подходом западное законодательство, давая определения контролирующего, материнского, господствующего либо зависимого, дочернего общества, всегда использует критерии обладания капиталом, уточняя его с количественной и с качественной сторон. Например, в соответствии со ст. 736 Закона о компаниях Англии 1985 г. компания считается дочерней по отношению к другой, если последняя является ее членом и контролирует образование ее совета директоров или же владеет более чем половиной номинальной стоимости ее паевого капитала. Закон также уточняет, что следует понимать под контролем за образованием совета директоров.

В настоящее время законодательство большинства стран Запада принимает во внимание существование группы товариществ главным образом для того, чтобы возложить на материнскую компанию обязанность информировать акционеров, публику, а также работников о состоянии дел в группе. Согласно седьмой директиве Совета ЕЭС, которая уже учтена в законодательстве некоторых стран Общего рынка, торговое товарищество, находящееся во главе группы, должно, помимо своих собственных счетов, составить и опубликовать консолидированные счета. Последние представляют финансовое положение и результаты деятельности группы таким образом, как если бы входящие в нее организации составляли одно товарищество. В консолидированных счетах отражаются операции лишь с третьими лицами.

Судебная и административная практика западных стран в спорах о национальности юридического лица, в делах о несостоятельности, при рассмотрении трудовых конфликтов, в антитрестовских и в некоторых иных спорах стала постепенно учитывать фактическую зависимость одной компании от другой. В частности, в двух своих первых решениях, относящихся к группам товариществ, Комиссия ЕЭС сочла, что соглашения, заключенные между материнским обществом и дочерними компаниями, не подпадают, с учетом тесной зависимости, существующей между объединяющимися обществами, под действие антитрестовской ст. 85 Римского договора[355].

Отношения экономической зависимости, контроля все шире принимаются во внимание и западными законодателями, особенно в вопросах налогообложения, определения условий допуска и функционирования на национальной территории иностранных лиц, несостоятельности в трудовых отношениях.

Например, в соответствии с французским законом от 12 июля 1965 г. из облагаемых налогом прибылей материнского общества исключаются дивиденды, полученные от дочерних компаний. А в ряде случаев налоговое законодательство Франции игнорирует существование юридического лица. Так, если общество владеет не менее 95% капитала другого, то с согласия министра экономики и финансов оно вправе включить результаты деятельности дочернего товарищества в свои налоговые документы, как если бы это дочернее товарищество было простым структурным подразделением материнского.

Что же касается защиты интересов акционеров - меньшинства в рамках группы, то здесь разработанный правовой механизм предлагает лишь законодательство ФРГ (и в меньшей степени - право Бразилии). Этот механизм не является единым для всех связанных предприятий. Западногерманский закон выделяет связанные предприятия, заключившие между собой предпринимательский договор, и все прочие виды связанных предприятий.

Только в том случае, если между предприятиями имеется договор подчинения, господствующее предприятие вправе давать правлению зависимого предприятия обязательные