!!Экзамен зачет 2023 год / Кулагин_М.И._Избранные_труды_по_акционерному_и_торговому_праву

приняты в Австрии (1979 г.), Канаде (1978 г.) и ряде других стран.

Сам факт проведения указанных реформ весьма знаменателен. Западный законодатель после долгих десятилетий замалчивания или попросту игнорирования существования отношений финансовой зависимости между сторонами в договорных отношениях вынужден был признать наличие экономического неравенства в самой распространенной категории договоров: соглашениях между потребителями и профессиональными коммерсантами - крупными компаниями. Основное содержание законодательных новелл сводится к тому, чтобы с помощью правовых средств постараться как-то смягчить остроту этого неравноправного положения сторон в договоре, предоставить рядовым потребителям дополнительные права и гарантии, возложить на коммерсантов определенные обязанности, ограничить свободу компаний в определении содержания стандартных договоров, в том числе запретить включение в эти договоры положений, наиболее открыто и грубо ущемляющих интересы потребителей, наконец, предоставить потребителям более простые, дешевые, а посему и доступные процессуальные средства защиты своих прав.

Новые законодательные акты распространяют свое действие либо на типовые, стандартные контракты, либо на договоры, в которых профессиональному коммерсанту противостоит потребитель.

По первому пути пошло, например, право ФРГ. Закон 1976 г. установил контроль над общими договорными условиями. Последние, согласно ст. 1 этого акта, определяются как условия, заранее сформулированные одной из сторон для множества контрактов, которые навязываются другой стороне. ГК Италии также принимает во внимание названный элемент. В других странах контроль за содержанием распространяется на договоры с участием потребителей. Иногда в законодательном акте используются оба критерия (например, ст. 3 Закона о нечестных договорных условиях Англии). Западное право при определении лица, которое можно считать потребителем, исходит обычно из двух критериев: во-первых, потребитель не является предпринимателем, т.е. профессиональным коммерсантом, оперирующим с товарами или услугами; вовторых, он приобретает вещь или услугу для удовлетворения своих частных потребностей. Финский законодатель рассматривает в качестве потребителя частное лицо, которое приобретает вещь, товар или услугу для своей семьи[414]. Сходные определения содержатся и в законодательстве (судебной практике) других западных стран.

Контроль за содержанием стандартных договоров возлагается на суды (ФРГ, Бельгия, Ирландия) или же на различные органы государственного управления, в том числе на министерства (Франция, Канада), специальные органы, созданные для охраны интересов потребителей и часто при их активном участии (в Англии - это генеральный директор по честной торговле, в Дании - омбудсман потребителей и национальная

посредническая комиссия). В США стандартные договоры с участием потребителей в сфере страхования и коммунальных услуг подлежат обязательному предварительному утверждению особыми государственными агентствами (комиссией по страхованию, комиссиями по коммунальным услугам). Комиссии разрешают компаниям использовать тот или иной стандартный договор, если он содержит все предписанные законом условия и не включает нежелательные положения.

Ограничение свободы в таких договорах идет по двум направлениям. Нередко закон предписывает включить в стандартный договор или же в договор с участием потребителя то или иное обязательное условие. Но чаще всего законодательство идет по пути запрещения определенных договорных условий. В ФРГ закон перечисляет условия, которые признаются недействительными ( 10, 11 Закона об общих договорных условиях). Во Франции законодательство устанавливает в этой области лишь общие границы, а

законодательных актах предусматривается, что суд вправе

совести либо несправедливыми. Указанные критерии весьма расплывчаты, их содержание в конечном счете зависит от

общих договорных условиях перечислены восемь оговорок и подчеркнуто, что они не имеют силы, если в конкретном случае являются неприемлемыми, неразумными или объективно несправедливыми. Оценку таким договорным условиям дает суд. В Финляндии закон запрещает продавцу включать в договор условия, которые являются неправомерными с точки зрения потребителя (ст. 1 гл. 3 Закона о защите потребителя от 20 января 1978 г.). Согласно шведскому Закону о нечестных стандартных условиях от 30 апреля 1971 г. суд вправе запретить предприятию использовать в будущем стандартные условия договоров, которые представляются недобросовестными по отношению к другой стороне. Кроме того, обязанности продавца не могут быть изменены соглашением сторон, если в результате этого не улучшится охрана интересов покупателя. Законодательство и судебная практика западных стран признают обычно недействительными положения договоров, которые освобождают продавца или сервисные предприятия от

поставщику право на одностороннее изменение или расторжение договора в случаях, не предусмотренных законом, либо возлагают на потребителя бремя доказывания, которое обычно лежит на поставщике, и т.д.

даже исключения из него условий, которые, по мнению суда, являются неразумными. <Если суд, - гласит ст. 2-302 Единообразного торгового кодекса США, - найдет, что договор или какая-то его часть с точки зрения права были неоправданны в момент его совершения, суд может отказать в принудительном исполнении по этому договору, или он может признать юридическую силу за частью договора без неоправданного условия, или ограничить применение любого такого условия так, чтобы это применение не привело к неоправданным последствиям>.

Следует подчеркнуть, что свобода договора ограничивается и государством путем детальной регламентации банковских, страховых, транспортных, валютных, внешнеторговых операций; установления систем лицензирования, когда для осуществления той или иной операции, например договора продажи или перевозки, необходимо предварительно получить специальное разрешение от компетентного государственного органа; определения цен на товары и услуги и т.п. Например, во

что свободно определяемые цены составляли исключение[415].

здравоохранения) или префектов. Продавец или лицо, предоставляющее услуги, которые не соблюдают постановлений, относящихся к ценам, могут быть привлечены к уголовной ответственности.

Более противоречиво происходит развитие правового регулирования исполнения договора в западных странах. Это вполне объяснимо, ибо именно на стадии существования договорного отношения оно испытывает воздействие различных по направленности сил. Углубление общественного разделения труда, усиление кооперации в рамках рыночного хозяйства диктуют требование строжайшего соблюдения договорных связей как необходимого условия функционирования сложной хозяйственной системы. Отказ от исполнения или ненадлежащее исполнение договора в современных условиях могут повлечь за собой лавинообразный процесс расстройства хозяйственных связей.

договор. Уязвимость договора перед лицом экономических и социальных потрясений возрастает и потому, что увеличивается в целом продолжительность многих договоров, получают широкое распространение сложные, комплексные соглашения. Указанные причины побуждают западное право отходить от принципа <святости> договора, т.е. строгого

постепенно, они не отразились на законодательстве, но очень заметны в практике>[416].

Это явление иногда именуют отказом от принципа . Соответственно в правовой области данные процессы получили противоречивое отражение. С одной стороны, в современном западном гражданском праве обнаруживается тенденция развития всевозможных средств и приемов, направленных к понуждению должника надлежащим образом исполнить договорное обязательство. В частности, во Франции судебная практика еще в прошлом столетии разработала систему штрафов (astreinte), которые должник обязан уплачивать за каждый день задержки в исполнении договора. Угроза понести большие расходы вынуждает должника исполнить обязательство в натуре. В 1972 г. нормы об astreinte были включены в текст ГПК Франции. Сходные правила предусмотрены в книге 3 нового ГК Нидерландов. В нем такая система штрафов называется dwangsom[417]. Как одно из проявлений той же тенденции можно расценивать более широкое использование принудительного исполнения в натуре договорных обязательств в англо-американском праве. Классическое общее право рассматривало исполнение в натуре как исключительное средство, применяемое только по усмотрению суда. В принципе же, кредитор в случае неисполнения обязательства вправе был претендовать лишь на возмещение причиненного ему ущерба, т.е. на денежную компенсацию. Долгое время английские и американские суды присуждали к исполнению в натуре, только если речь шла о договорах, относящихся к продаже недвижимости или к продаже уникальных предметов. В настоящее время судебная практика Англии и особенно США выносит решения о принудительном исполнении в натуре и в иных случаях, например когда покупатель не имеет возможности приобрести соответствующий товар на доступном ему рынке, хотя бы этот товар и не был уникальным; по договорам строительного подряда[418]. В ст. 2-716/1/ ЕТК США закреплена эта судебная практика: <Решение об исполнении в натуре может быть вынесено в том случае, если речь идет об уникальных товарах или при других надлежащих обстоятельствах>. Американские юристы очень широко трактуют

произведения искусства, но и природные ресурсы, акции закрытых корпораций и иные товары, не доступные для покупателя на открытом рынке[419].

Развивается и система способов обеспечения исполнения договорных обязательств. В законодательстве этот процесс нашел свое самое яркое отражение в тексте ЕТК США. Специальный раздел этого Кодекса (9) посвящен обеспечению сделок. <Обеспечительный интерес> согласно положениям ЕТК - это интерес в движимом или недвижимом имуществе, обеспечивающий оплату или исполнение обязательства (ст. 1- 201). Указанное понятие охватывает разнообразные по своей природе способы обеспечения исполнения обязательств,

включая вещно-правовые и обязательственно-правовые. В последнее время во всех западных странах преимущественное развитие получили непосессорные способы обеспечения обязательств, в том числе ипотека движимости, условная продажа, преимущественное право, а также передача и резервирование права собственности в целях обеспечения. Непосессорные способы не влекут за собой передачу кредитору владения имуществом, служащим обеспечением обязательства, следовательно, они позволяют должнику использовать это имущество в своей хозяйственной деятельности, что выгодно отличает эти способы от посессорных[420]. Разумеется, основная цель обеспечительных способов исполнения обязательств заключается в первую очередь не в том, чтобы принудить должника к исполнению обязательства в натуре, а в создании дополнительных гарантий для кредитора в получении возмещения ущерба в случае неисполнения или ненадлежащего исполнения договора.

Определяющей тенденцией, которая характерна для изменений в правовом регулировании исполнения договорных обязательств, является все же не усиление юридических средств, направленных на стимулирование исполнения, а тенденция к сужению действия принципа <святости> договора. Это начало полностью отвечало эпохе свободной конкуренции. Оно выступало как гарантия защиты интересов собственника от произвола контрагентов по договору, как своеобразный юридический баланс принципа свободы договора. Функционирование свободного рынка предполагает стабильность договорных связей, и названный принцип и был призван служить правовым обеспечением этой стабильности.

Чрезвычайная затруднительность исполнения, исполнительные расходы не освобождали должника от договора. Считалось, что стороны могут на случай резкого изменения экономической конъюнктуры предусмотреть в тексте самого договора оговорку об освобождении от исполнения или об изменении его содержания. Одним из проявлений принципа <святости> договора является принцип номинализма. Однако еще римское право допускало отступления от безусловной обязательности договора в случае невозможности его исполнения. Страны континентальной Европы, рецепировав римское частное право, восприняли и данное положение. Первоначально суды толковали его ограничительно - только как фактическую невозможность исполнения, например, в случае, когда предметом договора являлась индивидуально-определенная вещь, или же по причине смерти лица, принявшего на себя личную обязанность оказать услугу или осуществить работу.

Быстрые темпы научно-технического прогресса привели, помимо всего прочего, к значительному увеличению количества случаев, когда исполнение договора должно было осуществляться, по сути, в новых условиях, которые стороны не предвидели, да и не могли предвидеть в момент заключения договора. Эти условия находятся за пределами контроля участников договора. Особенно остро указанные проблемы

встали перед судебными органами в период первой мировой войны и в первые послевоенные годы. Безусловное следование

оборота. Иначе говоря, принцип <святости> договора в новых условиях функционирования западной экономической системы вступил в противоречие с потребностями охраны собственнических интересов ее участников и был, как это

приспособления правовой надстройки к новым потребностям хозяйственной жизни были использованы уже имеющиеся юридические конструкции. В странах Западной Европы правила о невозможности исполнения были распространены и на случаи экономической невозможности, когда договор в связи с резко изменившейся хозяйственной обстановкой можно было осуществить только с чрезмерными расходами и трудностями. Была разработана доктрина <оговорки о неизменности обстоятельств> (clausula rebus sic stantibus). Сущность ее сводится к тому, что стороны, заключая договор, исходят из следующего предложения: он будет исполняться при определенных обстоятельствах, имеющихся на момент его совершения. Изменение этих обстоятельств дает право сторонам отказаться от исполнения договора или потребовать изменения его содержания. В обоснование применения этой доктрины французские суды ссылались на ч. 3 ст. 1134 ФГК, требующей добросовестности при исполнении обязательств, а судебные органы Германии - на положения 157 и 242 ГГУ, закрепляющих принцип добросовестности при толковании и исполнении обязательств. В ряде западных стран после второй мировой войны принимались законодательные акты, предоставляющие сторонам договорных отношений право на расторжение договора, если его исполнение могло привести к чрезмерным убыткам, превосходящим те, которые контрагенты

уплату кредитору определенной денежной суммы, а не исполнение договора в натуре. Так как денежный платеж всегда возможен, то никакие обстоятельства, в том числе и те, которые находятся вне контроля должника, не могут освободить его от обязанности исполнить договор. Однако с середины прошлого века английская судебная практика стала делать исключения из абсолютной обязательности исполнения договора. Была разработана доктрина <тщетности договора>, т.е. доктрина, которая освобождала должника от исполнения договора в связи с последующей невозможностью его исполнения, наступившей из-за событий, находящихся вне контроля сторон договора.

Первоначально английские суды признавали в качестве тщетных договоры, исполнение которых стало невозможным по причине гибели конкретного предмета, необходимого для исполнения. Тщетными считались также договоры личного найма в случае смерти или болезни обязанного лица. В дальнейшем суды стали освобождать от исполнения должника в случаях, связанных с ненаступлением события, которое являлось основой договора, а равно в случаях такого существенного изменения обстоятельств, что исполнение договора было бы по существу исполнением нового договорного обязательства[422]. В настоящее время применение доктрины о тщетности договоров приводит к тем же последствиям, что и положения о невозможности исполнения, и конструкция clausula rebus sic stantibus в практике западноевропейских континентальных государств.

В США также <существует тенденция расширить пределы невозможности исполнения и охватить ею как случаи, когда исполнение стало для должника практически нецелесообразным, ибо вследствие непредвиденных обстоятельств исполнение не будет иметь ценности для кредитора, так и некоторые случаи, когда должник освобождается от обязанностей исполнения

несоизмеримых трудностей, расходов, убытков или потерь, которые вызвало бы исполнение. Применительно к договору продажи правило об освобождении от ответственности при изменившихся обстоятельствах сформулировано в ст. 2-615 ЕТК. Пункт <а> этой статьи гласит, что <просрочка в поставке или непоставка товаров либо части товаров продавцом... не рассматриваются как нарушение им своих обязанностей по договору продажи, если обусловленное исполнение стало неосуществимым вследствие непредвиденных обстоятельств, ненаступление которых было основной предпосылкой заключения договора, или вследствие добросовестного выполнения предписаний соответствующего отечественного или иностранного нормативного акта, независимо от возможного последующего признания недействительности такового>.

В современных условиях в большинстве случаев невозможность исполнения договора вызвана деятельностью государства в экономической сфере. Например, государство запрещает или ограничивает ввоз или вывоз определенного товара путем издания соответствующего нормативного или индивидуального акта. Суды рассматривают подобный государственный запрет или ограничения как основание для прекращения договоров, которые могли бы их нарушить.

Прекращение договора как следствие экономической невозможности его исполнения далеко не всегда отвечает

потребностям обеспечения стабильности хозяйственного оборота и интересам контрагентов. Во многих случаях стороны

Во-первых, в длящихся договорах сами стороны стали предусматривать условия о непредвиденных затруднениях. В случае наступления таких трудностей участники вносят изменения в содержание договора, но сам договор продолжает действовать. Во-вторых, гражданское законодательство ряда западных государств предоставило суду право при существенном изменении экономической обстановки вносить коррективы в содержание договора. Так, согласно ст. 6.5.3.11 нового Гражданского кодекса Нидерландов <суд может по требованию одной из сторон изменить договор или прекратить его целиком или частично по причине непредвиденных обстоятельств такого характера, что другая сторона не вправе настаивать, с учетом критериев разумности и справедливости, на сохранении договора>. Голландское право, однако, не ограничивается признанием за судом возможности по своему усмотрению изменять договорные условия. Оно идет дальше. Суд может, если сочтет это оправданным с позиций разума и справедливости, вообще не применять к данным отношениям норму обычая или закона. На основании ст. 6.1.1.2 вышеназванного кодекса <кредитор и должник обязаны в своих взаимоотношениях действовать в соответствии с критериями разумности и справедливости>. Далее подчеркивается, что <правило, которое применяется к их отношениям в силу закона, обычая или юридической сделки, не будет применяться, если, с учетом обстоятельств, это привело бы к неприемлемым с точки зрения критериев справедливости и разумности последствиям>. Суды ФРГ, ссылаясь на положение 242 ГГУ, согласно которому <должник обязан осуществлять исполнение добросовестно>, присвоили себе право вносить изменения в условия договора, принимая во внимание изменившиеся обстоятельства.

Таким образом, принцип классического права постепенно ограничивается доктриной , ссылками на необходимость добросовестного, разумного и справедливого исполнения договорных обязательств. Отказ от начала <святости> договора получает в западном правоведении различное теоретическое обоснование. Сторонники концепции <эффективного нарушения договора> (efficient breach of contract), получившей распространение в американской юридической науке и определенное отражение в судебной практике США, вообще отбрасывают принцип обязательного исполнения договора. Они считают, что поскольку основной целью любого коммерческого договора является получение максимальной прибыли, то и правовое регулирование его исполнения должно соответствовать достижению этой цели. Если для коммерсанта более выгодным будет отказ от исполнения договора, то следует признать за ним такое право с возложением обязанности возмещения ущерба, причиненного

неисполнением. Возмещение должно носить исключительно компенсационный характер. Недопустимо применять к неисправной стороне штрафные санкции или принуждать ее к исполнению в натуре, так как это противоречило бы самой сущности договора и отрицательным образом сказалось бы на эффективности всего хозяйственного механизма. Напротив, всякое нарушение договора, если оно ведет к совершению более выгодной сделки, должно поощряться. Социальная направленность этой теории очевидна. Ведь фактически в современных условиях свободой вступать в договорные

смогут воспользоваться в погоне за максимальной прибылью свободой одностороннего прекращения договоров.

Хотя тенденция к отказу от обязательности исполнения договора, вне всякого сомнения, имеет место в западном гражданском праве, тем не менее, как нам представляется, нельзя столь категорично утверждать, будто бы принципы и поменялись местами и безусловная обязательность договора стала исключением, дополнением принципа [424]. Ряд факторов, о которых говорилось выше, действует в противоположном направлении. Относительно некоторых видов договоров (с участием потребителей, по поводу недвижимого имущества и т.д.) западное законодательство и судебная практика по-прежнему (а иногда и с использованием новых средств) стремятся обеспечить неукоснительное соблюдение договорных обязательств.

Эволюция договорного права современных западных стран происходит, как показывает краткий его обзор, по следующим направлениям.

Во-первых, расширяются функции гражданского договора. В настоящее время они не исчерпываются оформлением отношений в сфере имущественного оборота. Договор активно используется в качестве средства организации структуры рыночного хозяйства. Гражданский договор (в форме договоров присоединения) становится важным источником действующего права.

Во-вторых, развитие производительных сил, научнотехническая революция непосредственно влияют на систему договоров. Появляются новые их виды, и прежде всего в сфере предоставления услуг, использования результатов творческой деятельности человека, передачи и обработки информации. Договорные отношения все чаще приобретают сложный, комплексный и долгосрочный характер.

В-третьих, происходит дифференциация правового регулирования договорных отношений в зависимости от их субъектного состава. Весьма четко стала разграничиваться правовая регламентация отношений между коммерсантами, между государственными органами и коммерсантами, между предпринимателями и потребителями. Именно в последних двух

разновидностях договоров наблюдаются самые ощутимые отступления от начал классического договорного права.

В-четвертых, можно констатировать непрерывный рост числа ограничений свободы договора, что очень заметно в публичных контрактах и в договорах с участием потребителей. Усиливается контроль (в том числе и со стороны судов) за содержанием договоров, их соответствием публичному порядку.

В-пятых, законодательство и судебная практика западных стран стали допускать внесение изменений в договор или даже отказ от договора с учетом неожиданно возникших экономических обстоятельств. А в ряде западных государств суды все чаще трактуют свободу договора (применительно к коммерческим контрактам) и как свободу каждой из сторон прекращать договорные отношения, исходя исключительно из своих собственных интересов, с обязательством компенсировать контрагенту возникшие в этой связи убытки.

Примечания:

[397]См. ст. 1101 ФГК; ст. 1254 ГК Испании; ст. 1321 ГК Италии.

[398]См.: Халфина Р.О. Договор в английском праве. М., 1959. С. 102-105.

[399]Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 23. С. 94.

[400]См.: Ведель Ж. Административное право Франции. М., 1973. С. 164-185.

[401]См.: Нарышкина Р.Л. США: государство и частный сектор. Гражданско-правовые от-ношения. М., 1976. С. 6-26.

[402]Подробнее об этом см.: Жидков О.А. США: антитрестовское законодательство на службе монополий.

М., 1976.

[403]См.: Ланин Б.Е. Шествие <мамонтов>. М., 1982. С. 14.

[404]Dupuy Y. Op. cit. Р. 48.

[405]Champaud C. Les methodes de groupement de sociétés // Revue trimestrielle de droit com-mercial. 1967. Р.

1037.

[406]Vaughn C. L. Franchising of fast-food restaurant. N.Y., 1970.

[407]Rubin L. A. Theory of Franchising. Un. of Pen., 1973.

[408]Shell Oil Company v. Marinello, 63 N.J. 402, 307А, 2d 598 (1973).

[409]Eörsi G . Op. cit. Р. 258-260.

[410]David R. Sources of Law // International Encyclopedia of Comparative Law. V. II. Ch. 3. Tü-bingen, 1984. Р.

77.

[411]Kessler F. Contract of Adhesion // Some Thoughts About Freedom of Contract; Columdia Law Review, 1943. P. 640-641.

[412]Eörsi G. Op. cit. P. 264 (автор рассматривает взгляды Zweigert и Költz).

[413]Carbonier S. Théorie des obligations. P., 1963. P. 75; Werp M. Die Grenzen der Abdingbar-keit des dispositiven Gesetzrechts indisbesonder beim Kauf und Werkvertag. Heidelberg, 1969. S. 4.

[414]Lancin B. La protection du consommateur en Finlandie // Revue intternationale de droit com-paré.1980.№ 2.

P. 374.

[415]Lamy commercial. P. 4. С 1978 г. Франция существенно сократила сферу административной регламентации цен.

[416]См.: Государственно-монополистический капитализм и буржуазное право. М., 1969. С. 3.

[417]Hartkamp A. Op. cit. P. 323.

[418]См.: Гражданское и торговое право капиталистических государств. Ч. II. М., 1984. С. 36-38.