книги / Языковая личность в коммуникации теория и практика
..pdfлитической власти в тоталитарном государстве. Писатель показал, как с помощью языка можно заставить человека поверить лжи, считать ее правдой. Он даже писал научные статьи, где анализировал неоднозначность трактовок ключевых политических терминов, чем и пользуются политики (патриотизм, справедливость, демократия и пр.). Его роман – плод художественной фантазии, но его размышления о тоталитарных режимах близки политическим взглядам реальных политических деятелей. При этом Дж. Оруэлл предвосхитил многие лингвистические идеи, изучая заложенные в языке возможности манипулировать сознанием для осуществления социальной власти.
Начиная с 60–80-х годов ХХ века формируется современная политическая лингвистика, которая подняла следующие проблемы: политическая лексика, политическая аргументация, политическая коммуникация, политический язык в ситуации предвыборной борьбы, партийный дискурс, политическая метафора, методология анализа политического дискурса.
Послеперестроечный период вызвал бум исследований в области отечественной политической лингвистки.
Несмотря на интенсивное развитие, политическая лингвистика в настоящее время относится к числу наук, в которых еще много «белых пятен», так как закономерности политической коммуникации далеко не изучены.
Этапы становления политической лингвистики как самостоятельной науки представлены в работах А.П. Чудинова:
1. Первые исследования акцентировали внимание на том, как добиться успеха в публичных выступлениях. Предлагались эффективные рекомендации, как оттачивать риторическое мастерство.
2. Во второй половине ХХ века появляются работы Дж. Оруэлла и В. Клемперера, который описал коммуникативную практику фашизма. В советский период появляются работы, в которых смысл слов затемняется в угоду тоталитарному государству (противопоставление гуманизма буржуазного и социалистического).
3. В этот же период в исследованиях Т. ван Дейка, Н. Хомского, Дж. Лакоффа, Й. Хейзинга и др. анализируются коммуникатив-
101
ные практики западных демократических государств, описываются различные способы манипуляции сознанием человека.
4. В конце ХХ века зарождается направление критического дискурс-анализа, направленного на поиск путей устранения социальных конфликтов.
Лишь в начале нынешнего века отечественные и зарубежные ученые ощутили методологическое сближение при изучении проблем политической лингвистики.
На современном этапе семиотика политического дискурса описана Е.И. Шейгал. Исходной позицией для ученого является положение о том, что связь между языком и политикой проявляется в том, что ни один политический режим не может существовать без коммуникации. Язык нужен политикам, чтобы информировать, давать указания, убеждать, проводить законодательные акты и пр. Сами политические действия являются по природе речевыми действиями. Поэтому многие ученые считают, что язык – это не просто средство отражения политической реальности, но ее компонент. Речь идет не о специфическом вокабуляре или грамматике, а о содержании передаваемой информации, социальном контексте распространения информации.
В целом можно рассматривать язык политики как один из профессиональных подъязыков. Его особенность заключается в том, что он доступен для понимания всем членам данного языкового сообщества. Цель политической коммуникации – борьба за власть, поэтому основная функция политического дискурса или языка политики – использование его в качестве инструмента политической власти. Основными функциями политической коммуникации являются следующие:
–социальный контроль (создание предпосылок для унификации поведения, мыслей, чувств, желаний индивидов, т.е. манипуляция общественным сознанием);
–легитимизация власти (объяснение и оправдание принятых политических решений);
–воспроизводство власти (укрепление приверженности системе, например ритуальное использование символов);
102
–ориентация в политической обстановке (формирование картины политической реальности в сознании социума, формулирование целей и проблем);
–социальная солидарность (интеграция в рамках всего социума или отдельных социальных групп);
–социальная дифференциация (отчуждение социальных групп);
–агональная функция (инициирование и разрешение социального конфликта, выражение несогласия и протеста против властей);
–акциональная функция (проведение политики через мобилизацию населения, умиротворение, отвлечение внимания, активизацию и организацию сторонников).
Кроме этого выделяют дополнительные функции:
–распространение информации о состоянии дел в политическом сообществе (в виде интервью, пресс-конференций, посланий). Люди непосредственно не участвуют в политике, а слушают и смотрят то, что им сообщают. Кроме эксплицитной информации возможна имплицитная (паравербальные средства), чтение «между строк»;
–проекция информации в будущее и прошлое. Значительная часть политической коммуникации посвящена прогнозированию будущего и размышлениям о прошлом. Это могут быть романтизированные воспоминания, подчеркивающие преемственность политического курса, или описание светлого будущего. Поэтому ведущим речевым жанром является обещание;
–функция конструирования языковой реальности. Интерпретируя мир через язык, один из собеседников может доминировать с помощью метаязыковых средств (ситуацией владеет тот, в чьей власти сосредоточено толкование этой ситуации);
–креативная функция. Создаются новые слова, при этом языковые сущности оказываются первичными по отношению к неязы-
ковым (субботник, перестройка и др.).
2.Специфика политического дискурса
Анализ понятия «политический дискурс» представлен Д.В. Шапочкиным (2012). Политический дискурс, особенно распространенный в средствах массовой информации, оказывает су-
103
щественное влияние на общественное сознание. Автор анализирует коммуникативные стратегии конфронтации в политическом дискурсе (на материале освещения грузино-осетинского конфликта в СМИ). Материалом для анализа стали высказывания политиков во время конфликта в августе 2008 года. Пятидневное военное противостояние сопровождалось ожесточенной полемикой.
Цель исследования – рассмотреть языковые приемы политического противостояния, т.е. изучить, «как ругают врага». Общая задача политической полемики – очернить противника, но сохранить собственный имидж. Анализ информационной войны показал, что набор отрицательно-оценочных лексем в этой полемике ограничен. В словесной войне используются штампы, одни и те же ключевые слова: геноцид, бойня, военщина (при этом слово военщина верну-
лось из советских времен, т.е. возвращаются в употребление некоторые штампы холодной войны).
По мнению некоторых исследователей, политическая коммуникация нацелена на то, чтобы обеспечить возможности для достижения общественного согласия. Оказывается, что роль политика заключается не просто в том, чтобы скрывать свои мысли, не скрывая чужих, а в том, чтобы принимать такие решения, которые удовлетворяют всех членов общества. Только это может обеспечить нормальное функционирование законодательной и исполнительной власти.
Политический дискурс – это совокупность всех речевых актов, используемых в политических дискуссиях, а также правил публичной политики, освященных традицией и проверенных опытом.
Политический язык – это особая знаковая система национального языка, предназначенная для политической коммуникации.
Политический дискурс в целом относится к институциональному, осуществляемому в общественных институтах. Это статусноориентированное общение. Этот дискурс отличается от других типов институционального дискурса тем, что нацелен на массовое общение.
104
Д.В. Шапочкин приводит пример анализа культурноязыкового концепта политик на материале русского и немецкого языков, используя для этого следующие различные параметры:
–гендерная принадлежность. В немецком политическом дискурсе есть лексемы-репрезентанты концепта, выражающие неприязнь к женщинам-политикам, например, Liberale mit Spatzunder
(либералка-тугодум);
–возраст, например: киндерсюрприз – неопытный политик; политические геронтократы – политики преклонного возраста;
–региональная принадлежность. Американцы недолюбливают политиков с Юга, а немцы – баварцев и саксонцев, иронически на-
зывая их das Nordlicht (полярное сияние);
–политическая деятельность. Осуждается имитация деятель-
ности, например, прихватизация, говорильня (парламент);
–политическая ориентация. Критикуются крайние политические взгляды, например: der Apo (старый левый);
–политический статус. Высмеиваются особенности выполнения политических функций, например, выражением great white father (великий белый отец) высмеивается патернализм американских президентов;
–политические функции, например: промыватель мозгов – специалист по идеологической обработке;
–профессионально-деловые качества. Высмеивается халатное отношение к работе, например: der DIMIDO (вторник, среда, четверг) – политик, который не утруждает себя интенсивной работой;
–морально-этические качества, например: жизнелюб, кукло-
воды;
–психические качества, например: шахматная фигура (без-
вольное орудие).
Изучение политических концептов важно для понимания национального политического сознания, их совокупность образует политическую концептосферу, в которой концентрируется политическая жизнь нации. Содержание концепта шире того термина, которым он выражен, так как оно включает не только понятийные, но
105
и эмоциональные, ценностные, культурно-исторические, образные компоненты. Концепт охватывает все богатство содержания слова.
Для политических концептов особенно важны ценности. Различают следующие политические ценности: высшие (человек), материальные, социальные, духовные и культурные, политические (свобода, демократия, права человека, права нации). При выявлении системы ценностей политического субъекта используют следующие критерии:
1)высокую частотность слов, обозначающих ценности и антиценности;
2)представление ценностей и антиценностей в качестве объекта борьбы (защищать права);
3)толкование слов, обозначающих ценности;
4)конкретизацию представлений о ценностях и антиценно-
стях;
5)характеристику своих и чужих;
Можно сказать, что тезис Гумбольдта «Язык народа есть дух народа» в полной мере относится к политическим ценностям нации.
Политкорректность в политическом дискурсе предполагает наличие культурного плюрализма, мультикультурализма, т.е. способности при оценке жизненных явлений выйти за рамки традиций и ценностей собственной этнической группы. С этой целью предпринимаются попытки создать инклюзивный учебник, охватывающий интересы всех групп населения. Однако в результате в некоторых случаях детей учат чувству собственного достоинства в ущерб обучению чтению и письму.
Политическая лексика постоянно обогащается. Некоторые слова приобретают новые оттенки. В политических текстах употребляются: а) просторечная лексика; б) иноязычная лексика; в) сложносокращенные слова; г) метафоры.
Специфика политического дискурса проявляется и в том, что государственная идеология активно влияет на язык.
Н.А. Купина исследует это влияние в очерке русского тоталитарного языка советской эпохи (Купина, 2015). Автор подчеркива-
106
ет, что поиск фундаментальных основ русской ментальности невозможен без осмысления истории и культуры народа, которая отражена, в том числе, в феномене тоталитарного языка. В качестве лексикографического источника анализа тоталитарного языка ученый использует «Толковый словарь русского языка» Д.Н. Ушакова. Так, в работе анализируются словарные статьи, содержащие традиционные обращения различного происхождения, такие как госпо-
дин, госпожа, сударь, сударыня, барышня, мадам, мадемуазель,
леди и др., признанные в советскую эпоху устаревшими. Например, обращение мадемуазель объясняется как слово, присоединяемое к фамилии девушки аристократического, буржуазного круга в значении барышня, девица, что придает этому слову отрицательную коннотацию (Купина, 2015, с. 41). В настоящее время эта ситуация постепенно меняется. Возможно, такие лексемы, как сударь, сударыня, когда-нибудь вернутся в русский язык.
3. Политическая метафорология
Можно говорить о метафорической мозаике, настолько метафоры проникли в политическую коммуникацию. Ученые выделяют различные метафорические модели. Например, политика – это здание, это механизм, это живой организм, это растение.
В рамках политической лингвистики и метафорологии Э.В. Будаев и А.П. Чудинов разработали самостоятельное направление – теорию политической метафоры, основанную на теории когнитивной метафоры Дж. Лакоффа, согласно которой метафора не ограничивается сферой языка, а сами процессы мышления человека метафоричны. Метафора как феномен сознания проявляется не только в языке, но и в мышлении, и в действии. Как отмечал Дж. Лакофф, наша обыденная понятийная система, в рамках которой мы думаем и действуем, по сути своей метафорична. Такой подход позволил вывести метафору за рамки языковой системы и рассматривать как феномен взаимодействия языка, мышления, культуры. Дж. Лакофф строго разграничил метафорическое выражение и концептуальную метафору: локус метафоры – в мысли, а не в языке.
107
Согласно теории концептуальной метафоры в основе метафоризации лежит процесс взаимодействия между структурами знаний (фреймы, сценарии) двух концептуальных доменов: сферы-
источника и сферы-мишени (source-domain, target-domain).
В результате однонаправленной метафорической проекции из сфе- ры-источника в сферу-мишень сформировавшиеся на основе опыта взаимодействия человека с окружающим миром элементы сферыисточника структурируют менее понятную сферу-мишень, что составляет сущность когнитивного потенциала метафоры. Например, Дж. Лакофф и М. Джонсон рассмотрели концептуальную метафору американского президента Дж. Картера: Труд – это ресурс. Речь идет о милитарной метафоре, которая на первый взгляд лишена эмоциональной оценки. На самом деле это метафора, которая скрывает антигуманную сущность экономической политики государства как с рыночной, так и с тоталитарной экономикой. Возможность скрыть истинный смысл с помощью метафоры объясняется тем, что субъект реагирует не на реальность, а на свои представления о реальности. Поведение человека определяется не только объективной реальностью, но и системой репрезентаций человека. Из этого следует, что выводы, которые мы делаем на основе метафорического мышления, могут формировать и наши действия. Это обусловило повышенный интерес исследователей к теории метафоры. В качестве примера можно назвать работу А.П. Чудинова «Россия в метафорическом зеркале» (2001).
Все исследователи сходятся во мнении о том, что когнитивная политическая метафора – инструмент манипуляции общественным сознанием. Автор анализирует кризис словацко-чешских отношений в 1991 году. Чешский премьер того времени (П. Питхарт) выступил по телевидению с речью, где пытался ослабить националистические разногласия. Он признал, что к словакам в прошлом относились несправедливо, и предположил, что в будущем обе нации будут жить в двойном доме (метафора – dvoi domek), пытаясь тем самым их примирить, но это вызвало бурные дискуссии. И вскоре страна распалась, лидеры Чехии и Словакии пришли к выводу о
108
невозможности дальнейшего сосуществования в рамках одного государства.
В настоящее время существует множество подходов к исследованию концептуальной политической метафоры. Обратимся к проблеме метафоры в национальном дискурсе.
Необходимо отметить, что политические метафоры динамичны, они меняются в зависимости от экстралингвистической ситуации. Так, например, в восточных странах усиливается влияние запада на местную политику. Китайский лингвист Дж. Вэй пишет, что в Китае при выборе мэра города кандидаты боролись друг с другом с помощью метафор пищи и наименования собак. Популярный в местных кругах кандидат называл имеющего американское образование оппонента пиццей и дорогой иностранной собачкой,
связывая эти концепты с удаленностью претендента на пост мэра от решения насущных проблем. В противоположность этому себя он позиционировал как дворняжку и сдобную булочку.
Приведем результаты наблюдений над традиционной китайской символикой цвета в ее взаимодействии с новообразованиями в политической метафорике. В современном тайваньском политическом дискурсе получила широкое распространение метафора шляпы как символа власти. При этом важное значение имеет ее цвет:
красный цвет связан со взяточничеством, золотой – с финансовыми скандалами, желтый – с прелюбодеянием. Таким образом,
политик, который носит красную шляпу, косвенно обвиняется автором метафоры в коррупции.
Смена метафорики особенно заметна в период перемен в общественной жизни. Так, в начале этого века в российской политике появилась тенденция к увеличению доли позитивно окрашенных природных метафор: русло, река, движение по дороге, атмосфера,
что связано с повышенным вниманием к традиционным фундаментальным ценностям русского народа.
Особый интерес вызывает коммуникативная практика политических лидеров, их идиолект.
Таким образом, изучение политической лингвистики способствует лучшему пониманию, анализу, продуцированию политиче-
109
ских текстов. Кроме того, изучение политических текстов поможет лучше понять события в стране и за рубежом, адекватно оценивать их, понимать подлинный смысл политической коммуникации.
Политическая языковая личность разнообразна и сложна в своих проявлениях. Говорящий должен постоянно вести отбор языковых средств, политкорректно выражая свое мнение. Политический дискурс обладает четкой целевой направленностью. Участники политического дискурса, разъясняя информацию, затрагивающую интересы общества и его ценности, стараются произвести определенное воздействие на реципиента.
110